Мёд жизни

Лидия Сычева, 2019

«Мёд жизни» – новая книга Лидии Сычёвой, чья проза отмечена Большой литературной премией Союза писателей России, Международной премией «Югра», Международной премией им. А. Дельвига и другими наградами. Читателя ждёт встреча с ярким, образным языком, а также самобытными героями и сюжетами, рождёнными временем и судьбой. «Мёд жизни» – книга, которую вы будете перечитывать.

В гостях у «золотого миллиарда»

После суда над фашизмом Варвара Парамоновна вышла из школы с гудящей головой. Давно замечено: чем меньше педагогам платят, тем больше у них энтузиазма. Вон, вчера во вторых классах ставили мюзикл «Кошкин дом», сегодня десятиклассники три часа Гитлера прессовали.

Короткий день уже сменился серыми сумерками, и особенно мрачно в жалком освещении редких фонарей смотрелся облупленный фасад кипрянского «дворца знаний». Школа была приговорена к закрытию, и, казалось, что старые стены чувствуют обреченность и уже смирились со своей незавидной судьбой.

— Чтоб ещё придумать, как изощриться, чтоб нас не выгнали, не оптимизировали?! — задумчиво-отчаянно выговорила Варвара Парамоновна.

— Всё равно закроют, ничто не спасёт — ни фашизм, ни холокост, — меланхолично откликнулась коллега-филолог Жанна Альбертовна.

Варвара вздохнула, покосившись на ухоженную словесницу — ей-то, понятно, всё по барабану, у неё муж обеспеченный, прокормит, если что, она и на работу ходит, чтоб тряпки от моли пронашивать. А тут считаешь каждую копейку…

Но Жанну неожиданно понесло:

— А давай бросим всё, в Москву махнём!..

Варвара аж споткнулась на ровном месте, заохала:

— Я не могу, папа на мне, один живёт, он как малый ребёнок, два раза в день звоню, убирать и готовить езжу. А тебе зачем Москва? Ты ж там не выдержишь, столичных нагрузок не сдюжишь!

— Проживу! — жестко рубанула Жанна и скорбно поджала розовые губки. — Мне супружник ещё и доплатит, лишь бы я тут не болталась!

— А чего ж ты киснешь в нашем болоте? — ахнула Варвара.

— Боюсь, назад возврата не будет. У него в соседнем с тобой доме любовница молодая…

–…да ты что?!

— Представь себе!.. И я за этой селёдкой ржавой надзираю, чтобы она моего кота мартовского (он и по гороскопу Кот, и родился в марте — всё сходится!) не перетянула.

— Кто она? Не Люсьена ли из налоговой? — Варвара быстро перебрала соседей и сразу вышла на подходящую кандидатуру — одинокую долговязую брюнетку из «однушки» на первом этаже.

— Она! — с горькой ненавистью выговорила Жанна и разразилась таким страстным монологом, что и судьи Гитлера позавидовали бы.

«Однако… — осмысливала Варвара обнажившийся любовный треугольник, — что с богатыми деется!.. На чувства от безделья потянуло. Лёгкие деньги — питательная среда для пороков».

Дома Варвара поужинала, включила телевизор. Репортёр вещал про забавы «золотого миллиарда» — кто яхту купил, кто клуб футбольный, а кто и манекенщицу импортную на Рублёвку завёз.

И тут затренькал мобильный. Звонил папа. Варвара еле разобрала слабый голос: мол, всё, кранты, «скорую» сам вызвал. «Помираю, не знаю, доживу ли до утра!..»

— Жди меня, на такси приеду!..

«На два дня оставила, и вот результат, — негодовала Варвара. Машина тряско везла её по пустынным кипрянским колдобинам — тут яма, там „лежачий полицейский“. — Что за люди дикие!.. Ну померяй ты давление, таблетку выпей. Сам видишь, что медицина вся угроблена, они к старым людям и не едут — им чем меньше народа, тем лучше, хоть вы все перемрите! Нет, „лекарства — это яд!..“. А если тебя парализует, что я с тобой делать буду?!»

За десять минут, пока угрюмый таксист вез Варвару с одной окраины на другую, в частный сектор, в её воображении нарисовалось несколько страшных картин возможного развития папиного нездоровья. Некстати полезло в голову и трагикомическое: у кумы Полины свёкра разбил инсульт. Кума его выходила, он уже и по двору кое-как дрыбает. Полина рассказывала: «Я ему говорю: „Папа, вы не вздумайте помирать! Мы на вашу инвалидную пенсию кормимся“. А он: „Ой, дочка, буду стараться, тянуться!“ Молодец, вылез. А то хоть самим в гроб ложись — работы, сама знаешь, никакой». (После закрытия фельдшерского пункта кума сидела дома и жила натуральным хозяйством.)

Варвара подъехала, когда «скорая», бибикая, выруливала от отцовской хаты. Папа лежал на диванчике после укола с совершенно погасшим лицом. Видя такой печальный расклад, Варвара даже не стала его запугивать опасностью небрежения к лекарствам — было ясно, что дело плохо.

Чтобы как-то заглушить тревогу и никудышнее, если не сказать, отвратительное, настроение, Варвара взялась за уборку. Мелкие, суетливые движения отвлекали её от неприглядной правды жизни. Подмела полы, пыль вытерла, салфетки расправила, подушки на кровати в горнице взбодрила, подзор оправила. Двинулась на кухню, тут и Барсик объявился, она ему каши овсяной в плошку — на, ешь. А он морщится, башкой крутит — до чего же нравный кот, прямо дворянин!.. Ну и ладно, иди отсюда, не голодный, значит.

Отец вроде оклемался, сел на диванчике. Голос подал:

— Весной огород дальний обязательно пахать надо…

— Какой тебе огород! — взвилась Варвара. — Только с того света вернулся! Кто эти плантации обрабатывать будет?!

— А земля пустует?! Это ж непорядок…

Началась привычная распря. Но спор шел вяло — отец был вымотан перенесенным потрясением, а дочь, чтоб не разволновать, перечила без обычного жара.

И тут Варвара услышала стон. Так кричат брошенные дети. Или это ветер воет за окном? А может, коты дерутся? Или почудился ей этот звук? Но через минуту стон повторился. Встревоженная Варвара открыла дверь в коридор, и теперь ясно разобрала слабый кошачий вой с чердака.

— Пап, Барсик на горищах, слезть не может!..

— А я что ж? Снимать его буду?! — слабо хихикнул отец. — Во, дожили! Коты потеряли цепкость. Пропал мир!..

Пока отец сокрушался о судьбах погубленной прогрессом кошачьей популяции, Варвара двинулась по лестнице в темный зев чердачного отверстия. Барсик слабо упирался, когда она тащила его вниз. Бедняга весь дрожал, шерсть на загривке вздыбилась.

Варвара занесла кота в хату и поразилась произошедшей в нём перемене: несчастное животное скрючилось и даже уменьшилось в росте. Барсик слабо стонал. «Отравился! — сразу поняла Варвара. — Хватил где-то крысиного яда!»

— Да что же это за день такой! — Она пришла в отчаяние. — Ни на минуту вас оставить нельзя, сразу падёж начинается! Кот — негожий, ты — негожий! Придётся опять такси вызывать, везти к ветеринару. Подыхает на глазах!..

Папа подозрительно пристально посмотрел на Варвару. Но ей недосуг было разбираться в оттенках родительских чувств: надо спасать Барсика! За окном тёмная ночь, посему к ветеринару ехать бессмысленно.

Варвара натолкла в чашке активированного угля, разболтала водой, закачала раствор в резиновую грушу. Теперь предстояло самое трудное — заставить проглотить лекарство. Всунула наконечник в кошачью пасть и начала медленно вводить жидкость. Барсик, как ни странно, не сопротивлялся — то ли понял, что дела его швах, то ли у него не осталось сил на борьбу с медицинским насилием.

Наконец операция по обеззараживанию закончилась. Кот бессильно пал у её ног. Но Варвара понимала недостаточность своей реанимации:

— Попробовать покормить, что ли?

Схватила на руки, понесла к плошке с кашей. Против ожиданий, кот взбодрился и откушал с большим энтузиазмом. Он даже попросил добавки! «Хватит! — здраво рассудила Варвара. — А то будет заворот кишок». Она ликовала: оздоровление благородного животного вполне удалось.

И вот настал миг семейной идиллии: дочь и папа сидят в старых креслицах, а между ними на половике калачиком свернулся многострадальный кот. Глаза прикрыл, хвостом огородился. Телевизор тем временем толковал про тандем, преемника и альтернативу.

Варвара умиротворилась, а всё ж для профилактики отцовского мировосприятия завела привычную пластинку, что вот, де, если бы не её присмотр, то и папа, и кот давно были бы в иных мирах.

Папа всё выслушал смиренно, тихо вздыхая. Потом ехидно прищурился:

— Вот я гляжу на тебя, Варвара, ты всё с этим котом колготишься. А зачем? Это ж не наш кот.

— Как не наш? — опешила Варвара. (Ужасная мысль тотчас озарила её сознание: совсем папа сдал, вот уже и разумом путается.)

— А так, — рассудительно продолжил папа, — у нашего кота расцветка тигровее, полос больше на боках. И морда умная.

— Морда умная! — передразнила Варвара папу. — Тут любую морду от голода и от отравления потеряешь. Он же весь трясся, он — больной! А ты от него отрекаешься, — укорила Варвара папу.

— Да ничего я не отрекаюсь, — обиделся папа. — Я, если хочешь знать, без нашего Барсика жить не могу! Он меня лечит от тоски — на грудь ложится, на живот. Знаешь, как одному тяжело?! Но я тебе авторитетно заявляю: это не наш кот.

— А кто ж это тогда? — скептически вопросила Варвара. — Преемник, что ли?

Папа спорить не стал, только рукой махнул: что с тебя, умной, взять!..

Варвара несказанно опечалилась: вот что старость с людьми делает — домашнего кота человек не признает. Того и гляди — она невесело усмехнулась — приедешь, а он у дочери родной спросит: «Ты кто?»

Горестные размышления прервал телефонный звонок.

— Что с папой? Как он? — Это сестра Василиса объявилась. Варвара коротко доложила обстановку: мол, и папу отходила, и кота, а то было совсем худо.

Василиса пустилась в философствования:

— И за то слава богу — восемьдесят пять лет, а человек себя обслуживает. Между прочим, если ты в таком возрасте сам передвигаешься и в памяти, да ещё кот при тебе, значит, ты вошел в «золотой миллиард».

— Чё? Какой такой «золотой миллиард»? — возмутилась Варвара.

Но несерьезная (в папу) Василиска хихикнула и подтвердила — да, мол, папа в элите человечества, а вот как у них с сестрой дела пойдут — это ещё вопрос.

Закончив бестолковый разговор, Варвара вспомнила, что не закрыла ворота на чепок. Неохота идти, а надо — ворья да лихого люда вокруг беззащитного «золотого миллиарда» полно.

Вышла на крыльцо и опешила: в круге света сидел Барсик!

Варвара схватила его на руки, вбежала в горницу.

— Папа! — вскричала она, показывая на кота, лежащего на половике. — А это — кто?!

Папа тонко, заливисто хихикал, вытирая слёзы и приговаривая: «К ветеринару хотела везти… кота приблудного… лекарствами поила… ой, не могу!..»

Уязвленная Варвара тоже начала смеяться. А коты, увидав друг друга, подобрались, зарычали. Они и впрямь были похожи как братья — оба нежной, серо-дымчатой масти, только Барсик побольше и действительно «тигровей» — полоски на боках у него шли чаще. Зато у приблудного шерсть была гуще и пушилась.

— Как же он на чердак попал? — недоумевала Варвара. — Сколько он там, интересно, просидел? И куда нам девать этого «преемника»?!

Барсик презрительно смотрел на хозяев: он был в шоке от появления на его законном месте безродного пришельца.

— Ты когда приедешь? — звонил через день отец Варваре. — Коты меня разоряют, я не могу их содержать! Всю колбасу из холодильника отдал им. Приезжай, корми своего, я за него не отвечаю! Он теперь на пороге сидит, никуда не уходит.

Варвара повесила трубку, начала собираться.

Опять звонок! Жанна на проводе:

— Выйди, пожалуйста, глянь, стоит у соседнего дома серебристое авто с номером 169 УК? Куда моего супружника на ночь понесло, на какую такую «линию», где якобы «обрыв»? Пойди посмотри, он уже должен доехать к ней.

— А если и тут, что ты делать будешь?!

— Не переживай, придумаю. Я ему устрою Куршавель, мало не покажется!..

«Да уж, — думала Варвара, спускаясь по лестнице. — На одну семью — два кота. На две семьи — один мужик…»