Жена для вождя-дракона

Лидия Миленина, 2023

Девушку кинули прямо перед ним. – Дар тебе, Истинный вождь! Девственница из Гортама! – подобострастно сказал главный посол. Гор бросил взгляд на девицу, которая медленно поднималась на ноги, явно опасаясь новой грубости. Городская, не привыкшая к нравам кочевников, подумалось ему. Очень красивая. Пленница. Рабыня. Если он не примет дар – быть ей общей наложницей для воинов чужого племени. Слишком тонкая красота, чтобы достаться им… – Я принимаю ваш дар. Войны не будет, – небрежно бросил Гор. Степенно спустился и приподнял подбородок рабыни. – Я найду ей применение. Отведите ее в мой шатер, – сказал он.

Глава 3

В шатре вождя не было вони — ни от самого помещения, ни от вещей. Здесь было по-своему красиво: огромное ложе, устланное покрывалами с драгоценной вышивкой, низенький стол для приема пищи, перед таким явно не сидят, а лежат. Привыкнуть к этому обычаю кочевников, Алира, конечно, еще не успела, но он не так уж удивлял ее. Всюду, по стенам шатра были развешаны красивые ковры.

И да, ни от одного предмета не исходило того отвратительного запаха давно не стиранных тряпок или застарелого пота, который мучил Алиру в племени Гран. Напротив, когда она немного успокоилась, то ей начало казаться, что в шатре гуляет аромат цветов. Возможно розы, или розового масла, знакомого ей по лавке тетушки Анны. Томный, нежный, ласкающий ноздри запах…

Может быть это, а, может быть то, что Алиру уже целый час никто грубо не хватал и не обижал, она действительно начала успокаиваться.

…Сперва, когда воин принес ее сюда и, как мешок, свалил на ложе, Алира напугалась еще больше. Сердце птицей забилось в горле, стало нечем дышать. Вождь что-то сказал, явно принял подарок, но… она ведь не понимает на языке кочевников! Он вполне мог передать свой «подарок» какому-нибудь высокопоставленному воину. Вот этому, например. Недаром он так по-хозяйски взвалил ее на плечо!

Может быть, это и вовсе не шатер вождя, а шатер его воеводы, и сейчас воин спустит штаны, навалится на нее сверху и быстренько приступит к использованию дарованной ему женщины. Вряд ли он будет церемонится с рабыней…

Она сжалась на ложе, инстинктивно пытаясь отползти подальше от стоящего над ней мужчины, мысли заметались в панике. Опять ощутила себя перепуганным зверьком, беззащитной добычей жестоких хищников.

А чувствовать себя так Алира не хотела. Это претило чему-то внутри нее, какому-то гордому, твердому стержню, который истончился от превратностей судьбы, но не порвался и не сломался.

Но воин лишь серьезно посмотрел на нее и что-то сказал на своем языке, в его интонации послышалась тревога…

И тут Алира поняла. Чутье, обострившееся от постоянной опасности, подсказывало, что это может значить. Мужчина подхватил ее, когда она чуть не упала от слабости и головокружения. Он просто тревожится, здорова ли рабыня, дарованная его вождю! Поэтому и оглядывает ее, опасается не сломались ли ее тонкие кости. Алира заметила, что смотрится совсем стройной и миниатюрной на фоне женщин кочевников. Те, которых она видела — за исключением скрюченной старухи Маб — были крепкими, какими-то квадратными, под стать своим рослым и крупным мужчинам.

А, может, боится еще и того, что рабыня начнет кричать и драться, подумалось Алире. Тогда ведь тоже нужно будет как-то ее успокоить — причем так, чтобы не помять и ничего ей не сломать. Похоже, воина смущает роль «няньки», которую ему сегодня навязали.

Алира могла понять его.

Она чуть выдохнула и улыбнулась мужчине, мол все хорошо. Кивнула. Сама не знала откуда нашла в себе смелость и силы пойти на контакт…

Ее улыбка произвела на него странное впечатление. Он явно не ожидал, что «живая вещь», может улыбаться. А, может, улыбаться другому мужчине, не хозяину, у них считается «дурным тоном»… Алира не знала, но в лице дикаря отразилось явное удивление одновременно с облегчением.

Воин снова оглядел ее, и Алира заметила, что он как-то мнется, не знает, что с ней дальше делать. Значит, не каждый день вождю дарят красивых пленниц, подумала Алира. Это даже обрадовало ее… Может быть, так вождь будет считать ее уникальным подарком и отнесется к ней… мягко? На большее Алира пока не претендовала.

Она понимала, что ей придется принадлежать кочевнику.

От этого не уйдешь, эта судьба уже настигла ее.

Вопрос лишь, скольким кочевникам… И каким…

Один мужчина — это лучше многих. А если он не будет с ней особенно груб, то, наверно, она сможет все это пережить.

Ведь не умирают женщины, когда их берут мужья, даже когда эти мужья крупные мужчины. И даже, если муж — нелюбимый, почти чужой человек — не умирают. Мало кто выходит замуж по любви, больше — по воле родителей. И приходится терпеть мужа в постели, каким бы он ни был. Алира, оставшаяся сиротой, могла бы выбрать себе мужа сама. Но будь ее отец жив, кто знает, какому мужчине он отдал бы ее.

Алира подумала, что нужно научиться относиться к вождю, которому она досталась, как к мужу, которого не она выбрала. Как будто отец выдал ее замуж. Если думать так — то становится спокойнее, легче.

— Гоа? — чуть подумав, спросил ее воин.

Как раз это слово Алира уже знала. Оно означало «есть» или «хочешь есть?».

Она отрицательно покачала головой и сказала еще оно из немногих известных ей слов:

— Сиа, — это означало «пить». Есть Алире совершенно не хотелось. От пережитых страхов кусок в горло не полезет, подумала она. Но во рту пересохло и пить хотелось так, что, казалось, она осушила бы лужу, если бы ей такая встретилась.

Воин кивнул и вышел.

А спустя буквально несколько минут пришла пожилая женщина с суровым лицом кочевницы. В руках у нее было что-то вроде подноса, на котором стояли кувшин и тарелка с какой-то едой. На городском наречии она не говорила, поставила поднос на низенький столик и показала на еду и питье.

Алира кивнула ей, улыбнулась и произнесла третье известное ей слово на языке кочевников:

— Стимпо.

Это означало «спасибо» или «благодарю». Кажется, обращение на родном языке женщине очень понравилось. Она некрасиво, но вполне доброжелательно улыбнулась Алире.

— Зхоя, — сказала она, указав пальцем в центр своей груди. Это ее имя, догадалась Алира. Тоже указала пальцем на себя и произнесла: «Алира».

— Сиа, гоа, Алира, — сказала женщина и села на землю у выхода из шатра. Вообще эта женщина не выглядела ни наглой, ни недоброжелательной, ни ехидной в отличие от старухи Маб. Скорее она была просто серьезной и… немного робела. Не перед Алирой, конечно. Видимо, она впервые оказалась в шатре вождя, подумалось Алире.

Алира села, скрестив ноги перед столиком. В кувшине был традиционный освежающий напиток, что кочевники делали из кобыльего молока. Алира еще не уловила, как он называется. Она жадно осушила пиалу, налила себе еще… С каждым глотком ей становилось лучше. Но есть по-прежнему не могла. При взгляде на еду в горле вставал комок.

— Гоа! — с нажимом сказала ей Зхоя и подошла к ней, сурово посмотрела сверху вниз. — Гоа, инде Гор!

Алира вздохнула. Понять это «инде Гор» она не смогла, но догадалась, что у женщины приказ накормить пленницу. Она боится, что ее накажут, если не сможет.

Алира начала медленно, отламывая по кусочку от лепешки и беря руками кусочки мяса с блюд, есть. Она и сама понимала, что есть нужно, чтобы не терять силы. Здесь некому о ней позаботиться. Поэтому сильной нужно всегда быть самой.

Впрочем, об Алире давно никто не заботился. Она привыкла. За три года, прошедшие со смерти отца, Алире пришлось научиться быть самостоятельной. Она не могла допустить, чтобы две лавки отца достались чужим людям, поэтому научилась управлять ими: приказывать продавцам, давать им зарплату, считать деньги, делать закупки… Несмотря на то, что все смотрели на нее, как на девчонку, смеялись и тыкали пальцем… Потом начали уважать, ведь у Алиры получилось. Ей нужно было прокормить себя и брата, и она смогла.

При мысли о брате в горле опять встал ком, Алира сглотнула слезы. Как там Киртас… Сможет ли он выжить без нее?! Только бы смог… В сущности, ему сейчас шестнадцать, столько сколько было Алире, когда она начала управлять своими лавками.

Должен как-то справиться…

Наверно, ела она очень долго, осторожно. Зхоя нервно поглядывала в сторону выхода, словно у нее были сроки, как быстро накормить пленницы.

Когда Алира смогла уничтожить половину еды и помахала рукой над блюдом, мол, больше не могу, Зхоя кивнула и быстро схватила поднос. В этот момент раздался едва слышный шорох от входа… Обе женщины обернулись в ту сторону. Зхоя склонилась в три погибели, и шмыгнула из шатра.

Откинув занавесь при входе, в шатер вошел вождь. Сердце опять судорожно забилось и подскочило в горло от волнения.

Вот сейчас все и будет, подумалось Алире… Он уже пришел, чтобы взять, испробовать свой подарок.

Она резко поднялась на ноги и замерла, не зная, что делать.

Почти смирилась, что будет принадлежать этому вождю. Но сейчас, когда он стоял перед ней, и то, что должно случиться, вот-вот произойдет, ее охватил страх.

Мужчина показался ей сейчас особенно большим, как скала над ней. А она сама — очень маленькой, просто крошечной.

Должно быть и то, чем мужчины берут женщин у него очень большое… Сейчас это тело будет придавливать ее. Его мужское естество внедрится ей между ног, порвет там все, будет больно… Наверно, очень больно, потечет кровь!

Алира сглотнула. Ей захотелось бежать. Она застала в нескольких шагах от него, со срывающимся дыханием и судорожно бьющимся сердцем. Он был красив, теперь она в полной мере заметила это, и воздух вокруг него казался густым… Он словно источал мужественность, его тело и лицо дышали ею.

И это… пугало и смущало еще больше.

Он стоял напротив и смотрел на нее сверху вниз. И Алира не могла понять, что выражает его лицо. Да и не смела она так уж пристально смотреть ему в глаза. Взгляд опускался на его грудь. Она вздымалась от дыхания, мускулистая, блестящая гладкая — у него не было на теле волос, это напоминало, что он не человек. Смотреть на его мужественное тело как-то завораживало — и почему-то смущало еще больше.

Алира просто не знала, куда ей деться от перемешанных между собой страха и смущения.

— Как тебя зовут? — спросил он неожиданно мягко, не приближаясь к ней. На ее родном языке, без акцента, не коверкая слова. Его голос звучал глубоко, и речь была такой, словно он провел всю жизнь в городе, а не в степи. Алира вздрогнула, внутри у нее лопнула одна из напряженных струн. Плечи вздернулись на миг и опустились, расслабляясь.

Он говорит на ее языке! И он не накинулся на нее с порога. Может быть, с ним можно договориться?

— Алира… — ответила она. Подумала и добавила: — Господин.

— Посмотри на меня и не бойся, Алира, — сказал он.

Алира послушно поглядела ему в лицо — строгое, с невероятно стройными чертами. Ни у кого из городских и ни у кого из кочевников Алира не видела таких. Недаром древние поэты воспевали красоту и мужество Истинных вождей.

— Я — Истинный вождь Гор, — произнес он. — Ты теперь моя собственность. Но я не хочу, чтобы ты так уж меня боялась, Алира, — добавил он почти ласково.

— Тогда… тогда отпустите меня, господин Гор! — вырвалось у Алиры. Сердце взлетело от невольной надежды. Тот, кто так хорошо и грамотно говорит, тот, кто не хочет, чтобы она боялась… он должен помочь ей!

— Отпустить?! — насмешливо поднял брови он, и Алире показалось, что его лицо вдруг стало суровым, чуть злым.

«Зря я это ляпнула!» — подумала она, — «Это его разозлило!».

— Что значит это «отпусти»? Ответь мне, Алира, — ее имя он произнес так, словно смаковал его, словно катал его во рту, чтобы прочувствовать его вкус.

Алира выдохнула, чтобы справиться со страхом.

— Господин Гор… Вы говорите на городском языке! Вы… цивилизованный человек. Я уверена, вы понимаете, что я не родилась рабыней…

Он кивнул ей — без особой доброжелательности, впрочем.

— Я… не по своей воле оказалась в племени Мэй. Может быть, вы проявите… милосердие и дадите мне свободу? Я…

— И куда ты пойдешь свободная? — вдруг усмехнулся он более добродушно. — Обратно в Гортам по бескрайней степи? Я мог бы устроить это. Жаль только, что спустя несколько дней мы найдем твои кости, обглоданные степными волками. Хочешь этого? — пристально посмотрел на нее.

Алира и сама это понимала. Даже, если уговорить вождя дать ей лошадь, далеко она не ускачет. Скорее всего, ее сожрут дикие животные.

— Нет. Но я могла бы остаться в вашем племени, — сказала Алира. — Я научусь… работать по-вашему, могу стать вашей служанкой! Я научусь быть… полезной!

Гор вдруг сложил руки на груди и расхохотался, хитро глядя на нее сверху вниз.

Потом сделал один шаг к ней и склонился в ее сторону с лукавством в глазах.

— Ты, несомненно, будешь очень полезной мне. А, значит — и всему моему племени. Знаешь, что будет, если я дам тебе свободу, и ты останешься в племени? Если мужчины узнают, что ты перестала быть собственностью их вождя? Стоит тебе выйти из шатра — и тебя заберет сильнейший из воинов. Тот, кто сможет отстоять в схватке право… заботиться о тебе. Алира, — рассмеялся он, насмешливо глядя на нее сверху вниз. — У степняков не бывает свободных женщин! Каждая — при муже, отце или брате. Лишь немногие женщины-воины имеют свободу жить сами по себе и выбирать себе мужчину. Ты — явно не воин, — улыбнулся он. — Любой, кто сможет доказать право «опекать» тебя заберет тебя себе. И я не буду препятствовать степнякам исполнять свой закон. Хочешь так?

Алира опустила глаза и закусила губу. Получается, с нравами кочевников все еще хуже… Даже, если она вымолит у вождя формальную свободу, это ничего не даст ей.

Ей захотелось плакать, ее слегка затрясло от ощущения собственного бессилия. Надежда, вспыхнувшая в сердце на несколько минут, рухнула. Показалось даже, что этот вождь поманил ее ласковым обращением, намеренно дал ей надежду — и тут же разрушил ее, чтобы рабыня знала свое место.

Это воспринималось, как… издевательство. Как жестокость. Хоть она и понимала, что он всего лишь озвучил ей законы своего племени.

— Но ведь вы… цивилизованный человек, я вижу… Почему вы поддерживаете нравы степняков? — спросила она, еще цепляясь за какую-то соломинку у себя в душе.

— А зачем мне менять их? — пожал плечами Гор. — У меня другие задачи. Ты выросла в городе и считаешь степняков дикими, неотесанными. А они считаю вас, городских, странными и тоже… неразвитыми. Я же не принадлежу ни к тем, ни к другим. Мне нет дела до ваших обычаев. Я лишь опекаю племя, что подчинилось мне и дало мне власть, — он помолчал, и вдруг резко заговорил о другом: — Так что, ты хочешь променять меня на другого мужчину? Ответь, Алира. Ты не хочешь меня и будешь рада принадлежать другому воину этого племени? — его взгляд блеснул, и Алира поняла, что он спрашивает серьезно, испытывает ее. В его мощном теле ей почудилось напряжение, как будто ее ответ имел для него большое значение.

— Нет, — вымолвила она и тут же увидела в его глазах удовлетворение, его тело немного расслабилось.

— Впрочем, я и не дал бы тебе выбора, — вдруг небрежно бросил он и его взгляд хищно вспыхнул. — Ты слишком молода и красива, чтобы дать тебе умереть в степи. И я слишком хочу тебя сам, чтобы отдать своим воинам. Ты останешься той, кем тебя подарили. Моей наложницей. Это самое безопасное для тебя. Ты будешь дарить мне наслаждение. Мы начнем сейчас — я слишком хочу тебя, девушка из города, Алира. Тебе тоже будет хорошо, не стоит бояться.

И сделал к ней еще один шаг.

«У него все же нет сердца!» — пронеслось в голове у Алиры, и она отшатнулась от него…

Хоть и понимала, что их встреча должна была закончиться именно так. Просто… одно дело ждать, что тобой против твоей воли овладеет дикий кочевник. И совсем другое — принять, что это сделает тот, кто производит впечатление цивилизованного существа.

А она успела поверить, что будет как-то по-другому. Ведь на самом деле дракон может изменить ее судьбу. Может поменять обычаи племени, может просто приказать никому не трогать ее!

Просто не хочет сделать это.

Потому что хочет ее.

Как все здесь! Как все эти поганые вонючие воины! И хочет так, что даже не дает ей времени прийти все себя после всех испытаний, привыкнуть к нему!

В этот момент злость, резкая, сильная, убивающая любой страх, охватила Алиру.