Поездка в Америку

Лиана Маргива

«Поездка в Америку» – повесть о любви, о знакомстве с Америкой, с ее людьми, а также о тяжелой жизни нелегальных эмигрантов. В ней ничего не придумано, все правда, грустная, нерадостная правда жизни автора этой книги.

Путешествие в Америку

— 1 —

Анита приехала в Америку в день рождения своего старшего брата, двадцать шестого августа. Может это было чистой случайностью, а может потому, чтобы она никогда не забывала этот день. Позади осталась холодная дождливая Москва. В нью — йоркском аэропорту через окна сияло солнце, ничего не напоминало о том, что лето прошло, и это радовало.

Вместе с ней прилетели две молодые женщины, с которыми она работала в одном университете, но выйдя из самолета, она потеряла их из виду. Анита оглядывалась по сторонам, искала попутчиц среди множества людей, но не могла найти. Пройдя в здание аэропорта вместе с другими пассажирами, она встала в длинную очередь на паспортный контроль.

Аниту удивило огромное количество чернокожих людей, работающих в аэропорту. «Так вот что значит расизм, о котором столько пишут журналисты», — подумала она с грустью. Очередь двигалась быстро, чернокожий, плотного телосложения симпатичный офицер с редкой сединой задал ей какой — то вопрос, но она его не поняла. Но одно слово показалось ей знакомым, оно было из какой — то известной песни и означало «куда».

Анита догадалась, что офицер спрашивает, о цели визита, открыла сумочку, достала письмо от сестры — приглашение в гости, и протянула ему.

«Какой же он симпатичный», — подумала она, когда офицер с улыбкой вернул ей письмо и показал, куда следует идти.

Она отошла в сторону, встала в центре зала и еще раз оглянулась по сторонам, все — таки надеясь найти приятельниц. Но они первые заметили одиноко стоящую Аниту.

— Наконец — то мы тебя нашли! — воскликнули девушки в один голос, подойдя к ней.

— Здесь мы и простимся, меня ждет сестра на улице, — сказала симпатичная голубоглазая Дина, девушка лет тридцати, — нам еще ехать в Нью — Джерси, это недалеко от Нью — Йорка, где — то полтора часа на машине.

— И мне надо ехать в Нью — Джерси, мои родственники живут там, — объявила черноглазая, худощавая, симпатичная Сара примерно того же возраста.

— Значит, увидимся в Москве, в родном университете через три месяца, — улыбнулась Анита.

Девушки обнялись на прощание и разошлись. Анита потянула за собой длинную ручку чемодана и отправилась искать свой рейс.

Она ходила долго, но напрасно. Наконец, намучившись, поняла, что в этом огромном аэропорту без помощи не обойтись и достала из сумочки небольшие четырехугольные карточки с нужными вопросами на английском, которые написал ей кто — то из студентов. Одну из них она протянула чернокожей сотруднице, перевозившей в инвалидной коляске пожилую женщину.

Женщина приветливо улыбнулась, что — то проговорив, и махнула рукой, чтобы она шла за ней. Минут через пятнадцать она остановилась, показала в какую сторону идти.

Анита открыла сумочку, достала два доллара, протянула женщине. Та изменилась в лице и осуждающе посмотрела на Аниту, потом махнула рукой и пошла дальше.

Аните стало так стыдно за свой поступок, что она чуть не

заплакала.

«Ну почему у нас в газетах пишут, что в Америке самое главное это деньги, других понятий у них нет?!» — думала она, сгорая от стыда.

Анита пошла дальше, но вскоре снова заблудилась среди огромного количества людей и выходов во все стороны.

Достала из сумочки карточку с вопросом, как выйти к рейсу на Атланту, и протянула проходящему мимо молодому полицейскому.

Полицейский показал рукой прямо. Оказалось, она была совсем близко от места регистрации.

Девушка сдала чемодан в багаж, прошла по длинному закрытому коридору, оказалась внутри самолета и села возле окна в полупустом салоне. Сквозь окно приятно пригревало августовское солнце.

Наконец самолет поднялся в воздух, в салоне стало прохладно, стюардесса принесла холодные напитки.

После девятичасового перелета из Москвы два часа до Атланты промелькнули незаметно, Анита даже не поняла, как это случилось.

Она вышла из самолета вместе со всеми и по стрелке направилась к выходу.

Мимо проходили поезда, останавливались, люди садились в них. Не зная английского, Анита ни у кого не могла спросить, куда они идут и далеко ли до выхода. Примерно через час ходьбы на высоких каблуках, с трудом держась на ногах от усталости, она наконец дошла до выхода из аэропорта.

Совсем рядом обнаружилась остановка, где поезда высаживали своих пассажиров, — конечным пунктом у них был выход из здания, рядом с местом, где получали багаж.

Аните стало обидно, что пришлось столько ходить, когда она могла доехать поездом за пару минут.

Среди множества чемоданов нашла свой, не успела отойти, как увидела молодого симпатичного мужчину лет тридцати — Алекса, мужа своей сестры. Он шел ей навстречу.

Они бросились в объятия друг друга.

— Наконец приехала, как я рад тебя видеть, — сказал Алекс.

— А я очень рада видеть тебя, — воскликнула Анитa.

Алекс взял ее чемодан, и они вышли на улицу.

— Что нового в Москве, рассказывай, — спросил он, как только они сели в машину.

— В Москве уже холодно, целый день шел дождь, а здесь жара, это хорошо, не люблю холод.

— Ты полюбишь холод, когда увидишь здешнюю жару, — ответил Алекс, смеясь.

— Этого не будет никогда! А сколько нам ехать, далеко отсюда живете?

— Почти четыре часа езды, будет темно, когда доедем до дома.

Около десяти вечера Алекс остановился возле длинного двухэтажного здания.

— Добро пожаловать в Южную Каролину, мы приехали домой, в небольшой город Изли.

— Анита приехала, Анита приехала, — со второго этажа раздался радостный крик девятилетнего племянника Адама, и крепкого телосложения мальчик сбежал вниз по лестнице и бросился к ней, как только она вышла из машины.

Анита обнимала его и целовала, радуясь не меньше.

— А меня не хочешь обнять?

— Какая ты круглая! — воскликнула Анита и обняла сестру Инну.

— Через полтора месяца роды, и половина моего веса исчезнет, — ответила, смеясь, Инна.

Алекс достал чемодан, и все поднялись на второй этаж.

— Адам, уже поздно, скажи «спокойной ночи» Аните и иди спать, утром не проснешься вовремя, автобус уедет без тебя, — распорядилась Инна, как только вошли в дом. — Он не хотел идти спать, пока не увидит тебя.

Мальчик подошел к Аните и снова крепко ее обнял.

— Спокойной ночи, мой родной, — сказала она, отвечая на его объятия и целуя в макушку.

Адам, радостно улыбаясь, пошел спать. Не прошло и часа, как Анита отправилась вслед за ним. После девяти часов полета из Москвы, двух часов из Нью — Йорка до Атланты и почти четырех часов езды до Южной Каролины девушка на самом деле сильно устала.

— Мы постелили тебе в комнате Адама, там две кровати, — сказала Инна.

— Хорошо, — ответила Анита и пошла спать.

— 2 —

Она проснулась в семь утра, как только Адам стал собираться в школу.

С улицы доносилось пение птиц, и девушка вышла на балкон. Напротив дома был небольшой бассейн, окруженный деревянным забором. Анита обрадовалась, в Москве ей надо было ехать целый час, чтобы доехать до бассейна, а тут он рядом, в двух шагах от дома.

Кругом стояла тишина, слышно только пение птиц, солнце сияло на ясном синем небе, было тепло.

Бассейн оказался не таким большим, к каким она привыкла в Москве, и рассчитан примерно на 20 человек. Но все же это бассейн, и девушка была счастлива от одного его вида. Перед небольшим балконом росло высокое дерево, на его ветках птицы пересказывали друг другу о своих снах, приснившиеся этой ночью, и девушка присела на низкий стул возле двери.

Вдруг одна из птиц вылетела из ветвей и уселась на ветку напротив Аниты. От неожиданности девушка широко распахнула глаза, птица зачирикала, должно быть, ее удивил человеческий взгляд. Она позвала подругу. Подлетела другая птица, села рядом, обе молча уставились на Аниту.

Анита смотрела на них с восхищением, все еще не веря глазам. На ветке перед ней сидели две огненно — красные птицы, у одной из них на головке перья торчали вверх, глаза были совершенно черные. До этой минуты Анита не встречала подобных птиц и не знала о существовании такой красоты.

Дверь открылась, на балконе появился Адам с тяжелой школьной сумкой на спине. Птицы улетели. Анита встала, крепко обняла племянника, поцеловала в пухлые розовые щеки. Мальчик улыбался, его большие голубые глаза сияли от радости и казались еще красивее от осознания, что его любят.

— Как я рад, что ты приехала, крикнул он и быстро побежал вниз по лестнице.

Не прошло и двух минут, как желтый школьный автобус, наполненный детьми разных возрастов, остановился рядом с домом.

Адам сел у окна, посмотрел на Аниту с улыбкой и помахал ей рукой. Она махала мальчику в ответ, пока автобус не скрылся, потом вернулась в гостиную.

Две широкие стеклянные двери напротив вели на другой балкон.

На балконе за низким столиком сидела Инна, держа в руках большую белую фарфоровую кружку.

— Еще немного и кофе бы остыл, садись, это твоя, — сказала Инна, двигая к ней другую кружку.

— А где Алекс? — спросила Анита.

— Поехал на учебу, вернется вечером, Адам придет со школы в четыре часа, все это время я совершенно одна, каждый день, не с кем поговорить, некуда пойти. Здесь автобусы не ходят, как в Москве, у всех свои машины, у нас только одна машина, она у Алекса, поэтому на неделе я не могу никуда выйти. Только в выходные дни, когда у него нет учебы, я не сижу дома. Теперь ты понимаешь, почему мне так скучно, почему я хотела, чтобы ты приехала? — сказала Инна.

— Через два месяца у тебя родится девочка, и ты надолго забудешь, что такое скука, — сказала Анита, и обе засмеялись.

— После того как родится ребенок останусь еще на месяц, а потом вернусь в Москву, с работы меня отпустили только на такой срок.

— Может, останешься дольше, через три месяца в Москве будет настоящая зима, холодно, снег, лед, а здесь тепло, много солнца и бассейн рядом.

— Сегодня не будем говорить о работе, сейчас у меня отдых. Целых три месяца не буду ходить на службу, какое это счастье, даже не верится! — ответила Анита весело.

— Завтра, как ты знаешь, суббота, мы приглашены на свадьбу, ты пойдешь с нами.

— Чья свадьба?

— Знакомая из России выходит замуж, мы не так близки, но она пригласила нас, надо идти.

— Хорошо, пойду, даже интересно увидеть американскую свадьбу. Я выйду на улицу посмотреть на Америку, — сказала Анита.

— Иди одна, мне тяжело ходить, устаю сразу. Налево — длинная улица, направо такая же длинная улица, в конце нее стоит большая церковь, заблудиться негде, только иди прямо, никуда не сворачивая, помни, мы живем рядом с бассейном.

Анита спустилась вниз по лестнице и вышла из дома.

Под деревом на яркой зеленой траве задумчиво стояла птица размером чуть меньше московских голубей с ярко — оранжевым брюшком, крылья у нее были серого цвета, а голова темная. Анита остановилась, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть ее и разглядеть получше. Птица не обращала на Аниту никакого внимания — чуть пройдется, потом остановится, схватит какую — нибудь крошку с травы и побежит дальше, делая круг за кругом.

Прилетели еще две птицы, такого же цвета, только размером поменьше. Тоже закружили по траве в поисках еды, иногда останавливаясь и глядя на Аниту черными задумчивыми глазами, потом улетели.

«Какие они красивые, оказывается, и оранжевые птицы существуют! Этого я не знала», — думала Анита, глядя им вслед.

Рядом с бассейном стояло небольшое одноэтажное здание со стеклянной дверью, за которой виднелось несколько больших стиральных машин.

Надо было обойти его, чтобы через невысокие деревянные ворота попасть в огороженный бассейн.

Слева тянулась длинная улица, недалеко от бензоколонки стояло одноэтажное здание с широкими окнами. На деревянных столах кто — то расставил круглые плетеные корзины, полные яблок и помидоров.

«Хорошо, что магазин рядом, на обратном пути зайду», — подумала Анита.

По обе стороны улицы стояли одно — и двухэтажные дома из красного кирпича, перед ними ухоженные сады и много цветов — красные, белые, желтые. Отовсюду раздавалось пение птиц, кругом была тишина, улицы совершенно пусты, нигде ни одной души.

«Царство покоя, красоты и тишины», — подумала Анита. После шумной, огромной, почти безграничной Москвы этот небольшой город под названием Изли, с красивыми цветами, с красными и оранжевыми птицами, о существовании которых она еще вчера даже не догадывалась, показался ей раем.

С этой улицы, с этого райского покоя, с этих первых минут она полюбила Изли. Покой и тишина, царившие в воздухе, наполнили ее сердце, с этого дня они для нее навсегда будут связаны с этим городом.

Она остановилась возле одноэтажного кирпичного дома. Под деревом за деревянным забором паслись две лошади, стройные и крепкие. Они одновременно посмотрели на Аниту, но тут же отвернулись, сочная трава интересовала их гораздо больше.

«В Москве лошадей видела только по телевизору, а тут они рядом», — подумала Анита, не отрывая от животных восхищенного взгляда.

Пройдя немного вперед, она остановилась возле двухэтажного кирпичного дома. В ухоженном, красивом саду с высокими кустами из красных и желтых цветов двое чернокожих мальчиков лет пяти — шести гонялись друг за другом на больших красных детских машинах. Сталкиваясь друг с другом, они громко смеялись, разворачивались, направляли машины в разные стороны.

В это время из дома вышла молодая чернокожая женщина, что — то сказала, и дети как по команде спрыгнули с машин и побежали к большому белому автомобилю возле дома. Женщина заметила Аниту, улыбнулась ей, помахала рукой в знак приветствия, посадила детей в машину, села за руль и выехала на проезжую часть, мальчишки махали Аните руками, словно знакомой.

Машина с детьми скрылась из виду, а девушка стояла и смотрела на красивый дом с большими широкими окнами, на высокие клумбы цветов, на красные детские машины. Вдруг она вздрогнула, осознав, что увидела совсем другую Америку, не ту, какой описывали ее в газетах московские журналисты.

«Расизм? Где он, расизм? — удивилась Анита, — значит у чернокожих людей Америки есть такие красивые дома, такие дорогие машины, — подумала она, потрясенная этим открытием, словно Колумб при виде незнакомой земли. — Значит и в аэропорту Нью — Йорка огромное количество чернокожих людей работает не по причине расизма, а все по тому же, почему остальные люди ходят на работу?!»

«А как же тот молодой чернокожий мужчина, который искал еду в высоком мусорном контейнере?» — эту картину она видела десятки раз во многих московских газетах.

«Ну и где они, эти нищие? Кто живет в этих красивых кирпичных домах?!» — думала девушка, гуляя по тихой улице в тени высоких деревьев.

Увидеть собственными глазами, что в Америке нет того расизма, о котором столько раз читала в газетах, видела по телевизору, было большим потрясением для Аниты. То, что она знала из газет, сильно отличалось от того, что видели ее глаза, поэтому девушка долго не могла прийти в себя.

Она шла по улице и любовалась пестрыми цветами. Их здесь было столько же, сколько снега зимой в Москве, кругом стояла тишина, о существовании которой пару дней назад Анита даже не догадывалась.

Становилось жарко, намного жарче, чем утром. «Здесь еще лето, а в Москве скоро будет осень», — думала она, радуясь, что на какое — то время избавилась от холода.

Отойдя довольно далеко, Анита повернула обратно в сторону дома, но остановилась возле небольшого магазина и вошла внутрь.

В магазине было совершенно пусто, продавец, седой крупный мужчина, стоял за прилавком и разглядывал какие — то записи в толстой школьной тетради. Увидел Аниту, улыбнулся, поздоровался. Она удивилась такой встрече, хотя сама тоже улыбнулась в ответ. «В Москве никакой продавец тебе не улыбнется и, конечно, не поздоровается. Наоборот, иногда у них на лице можно прочесть недовольство, зачем, мол, пришла», — думала она.

Весь магазин состоял из одной большой комнаты, в плетеных корзинках лежали крупные помидоры, персики, яблоки и всякая зелень. На деревянных полках стояли банки с медом.

Анита обрадовалась всему, что увидела в магазине. Помидоры, фрукты, мед — это то, без чего она не могла жить. Она взяла всего понемногу, в том числе банку меда, заплатила и вышла из магазина.

Вернувшись домой, застала Инну за телефонным разговором, решила не отвлекать ее, надела купальник и пошла в бассейн.

Кругом было пусто, ни одной души ни в бассейне, ни на улице, только красные и оранжевые птицы летали вокруг.

Жара единолично хозяйничала на улице, она загнала всех в дома, лишь Аниту, познавшую долгие холодные и снежные московские месяцы, она не испугала. Анита плавала в теплой воде от одного конца маленького бассейна до другого под нежное пение красных и оранжевых птиц.

Хоть бассейн был в десятки раз меньше московского, куда она ходила по выходным, девушка была безгранично счастлива возможности поплавать.

Анита вздрогнула, когда незаметно подошел Адам.

— Мама сказала, пора ужинать.

— Ужинать? — удивилась Анита, — а который час?

— Пять часов.

— Боже мой! — воскликнула она и быстро вышла из воды.

— Алекс уже в дороге, скоро придет, после ужина поедем в магазин, надо купить подарок на свадьбу, — объявила Инна, как только Анита вошла в дом.

Уже через час вся семья входила в огромный магазин. Пока Алекс и Инна искали подарок, Анита и Адам глазели по сторонам. Вдруг Анита остановилась возле витрины с мужскими костюмами.

— Давай зайдем сюда, — предложила она.

— Это только для мужчин, там нет ничего для женщин, — сказал мальчик.

— Я только хочу посмотреть на цены, мне больше ничего не надо.

— Хорошо, тогда пошли, — кивнул Адам и пошел рядом с ней.

В огромном зале на одних столах стопками лежали рубашки, на других расположилось огромное количество обуви.

Анита пошла в сторону мужских костюмов, висевших длинными рядами, искала ярлыки, изучала цены.

— Вон там висят костюмы по скидке, они дешевле, чем эти, можешь пойти туда и посмотреть сама, если хочешь, — подсказал Адам.

Анита перешла на другую линию и снова стала проверять цены.

— Это совсем недорого, и это недорого, я сама могу заплатить такую цену за костюм, — говорила она вслух.

— А для кого ты хочешь купить мужской костюм? — спросил Адам.

— Я не хочу купить костюм. Много лет назад, когда ты еще не родился, в Москву приехал один американский рабочий. Все руководители Кремля его встречали, американец был не очень молодым, но и не стариком. На нем была обыкновенная одежда, брюки и свитер. Я сама слышала и видела по телевизору, как он сказал: «Я извиняюсь, что не одет в костюм, в Америке это стоит очень дорого, а я всего лишь рабочий, у меня нет столько денег, чтобы купить себе костюм».

Мне было его очень жалко, потому что в нашей стране любой мужчина мог купить себе хотя бы один костюм. С тех пор я всегда хотела знать, сколько стоит мужской костюм в Америке.

— А почему он говорил неправду? — удивился Адам.

— Не знаю, было бы хорошо встретить его, посмотреть ему в глаза и спросить, почему он обманывал. Ладно, пойдем, нас, наверное, уже ищут, — спохватилась Анита и взяла мальчика за руку.

— Мы уже не надеялись найти вас! — воскликнул Алекс, как только увидел их.

— Еще один обман, — вздохнула Анита.

— Какой обман? — удивился Алекс.

— Папа, я все тебе расскажу, — перебил Адам, взял отца за руку и повел за собой.

На следующий день рано утром Анита продолжила знакомство с Америкой. Тишина и покой, которым было пронизано все, снова ее удивили.

Солнце беспощадно палило в ясном голубом небе, и мысль, что лето продолжается, доставляла девушке радость. Во дворе одного кирпичного дома росло большое дерево с широкими темно — бордовыми листьями. Те, на которые падали лучи солнца, были ярко — красными, а менее везучие, до которых не доходил солнечный свет, выглядели темнее. Такую красоту Анита еще не видела, она смотрела на них широко открытыми глазами и не переставала восхищаться. Вдруг с ветки с ярко — красными листьями взлетели две птицы, одна красная, другая розовая, как лепестки самой яркой розы. Анита смотрела на них с восторгом, такую красоту в Москве даже по телевизору не показывают, только на картинках, и она всегда думала, что это мечта художников, и такой красоты на самом деле не может быть. Проходя мимо бензоколонки, Анита заметила какую — то женщину. Увидев ее, та улыбнулась и поздоровалась. «В Москве даже соседи, десятилетиями живущие на одном этаже, не здороваются, а здесь совершенно незнакомые люди тебе улыбаются, здороваются с тобой», — подумала она.

В три часа всей семьей отправились на свадьбу. Во дворе небольшого одноэтажного дома Алекс остановил машину.

В большой светлой комнате вдоль стен рядами стояли длинные столы, накрытые белыми бумажными скатертями и плотно заставленные салатниками и бутылками с вином. За столами сидели празднично одетые люди.

Алекс и Инна направились к невесте, стоящей в окружении нескольких молодых женщин. Рядом с ней пристроился невысокий, на целую голову ниже, упитанный седой мужчина.

— Наконец — то ты вышла замуж! Желаю тебе счастья! — произнес Алекс, протягивая небольшую бумажную сумочку с подарком высокой, сильно накрашенной невзрачной невесте в белом платье до колен.

— Да, наконец — то, это точно, лучше не скажешь, — улыбнулась невеста, сияя от радости.

— Большой любви тебе, — пожелала Инна и обняла ее.

— Любви? — невеста пожала плечами и засмеялась.

— Это моя сестра Анита. Она недавно приехала.

— Значит, у нее все впереди, — отозвалась невеста.

— Примите мои поздравления, — сказала Анита.

Алекс протянул руку одетому в серый костюм седому мужчине, пухлые короткие пальцы которого были покрыты седыми волосами. За единственной застегнутой пуговицей поношенного пиджака был виден большой круглый живот.

Наконец Алекс и Инна направились в сторону одного из столов, Анита с Адамом последовали за ними. Они сели на пустующие стулья у стены напротив нескольких мужчин и женщин.

— Садитесь, садитесь, здесь все россияне, за другими столами сидят американцы, — пояснил один из мужчин.

Анита села рядом с Инной, посмотрела в сторону невесты.

— Вы знакомых ищете? Они все придут к нашему столу. Как я уже сказал, за этим столом сидят все, кто из России, — сказал тот же мужчина.

— Я хотела увидеть жениха, думала, может, он уже подошел, — ответила Анита.

— А вот он, жених, рядом с невестой, ты же видела его, — воскликнула Инна.

— Жених? — переспросила удивленно Анита, — я думала, он отец жениха.

Люди за столом засмеялись и посмотрели в сторону новобрачных.

Как раз в это время жених обнял невесту за талию и повел ее к главному столу, где стояла большая ваза с белыми цветами.

Были подняты первые бокалы, произнесены пожелания любви и счастья.

— Должно быть, она его очень любит, все гладит по руке, — шепнула Анита Инне.

— Любит? Разве кто — то может любить такого? — прошипела молодая женщина, сидящая напротив Аниты, допивая бокал красного вина.

Анита удивленно на нее посмотрела.

— У него дети чуть моложе невесты. Когда она получит американские документы, я имею в виду зеленую карту, сразу его разлюбит и разведется, — заявила дама и поставила пустой бокал на стол.

Анита посмотрела на пустой бокал, и тут же ее взгляд упал на грубые мозолистые руки женщины, на ее изнуренное лицо.

Женщина это заметила, раскрыла обе ладони, протянула к ней огрубевшие, покрасневшие руки.

— Это у меня от того, что каждый день рублю дрова, — пояснила она.

— А почему вы это делаете, у вас работа такая? — спросила Инна.

— Чтобы отвлечься.

Анита молча пила красное вино, смотрела в грустные голубые глаза очень худой женщины, которая казалась намного старше своих лет.

— Я познакомилась со своим мужем по интернету, он старше меня, думала, выйду за него замуж, хуже уже не будет. В России работала медсестрой. Зарплату нам не давали месяцами, занимала деньги, чтобы купить еду. Знаете, где я живу теперь? — спросила она и тут же ответила сама. — В лесу, кругом одни деревья и белки. А знаете, почему он женился на мне? Чтобы я ухаживала за его больной, лежачей, девяностолетней матерью. За три года совместной жизни он не купил мне даже кофту. Спасибо вот ей, — показала она на беременную женщину рядом, — она дала мне свою старую куртку, а то зимой было бы совсем холодно без теплой одежды. Я как приехала из России голая, так и осталась голой. Вот и рублю дрова каждый день, чтобы отвлечься. Мне надо выдержать, как только получу документы, тут же разведусь, смогу жить официально в Америке. А вы говорите, она его любит, — вздохнула она, обращаясь к Аните, и посмотрела на новобрачных.

Аните стало совсем грустно, тут беременная женщина, показывая взглядом на невесту, пояснила:

— Целых пять лет она искала, кто бы на ней женился.

Анита посмотрела на маленького, круглого, седого жениха и подумала: «Пять лет искать и найти такого?! Я лучше умру, чем такой дотронется до меня!»

— А что, в Америке никто не выходит замуж по любви? — спросила она.

— Если тебе не 20 лет и ты не первая красавица, а еще и нелегальная иммигрантка, то ты никому здесь не нужна, — пояснила женщина.

Анита посмотрела ей в лицо и заметила синяк под глазом, который не смог скрыть даже толстый слой пудры.

Женщина проследила ее взгляд, улыбнулась и грустно приз — налась:

— Да, бьет он меня, бьет, через три месяца рожу второго ребенка и разведусь. Он врач, очень богатый. Придется поделиться со мной деньгами.

Аните стало еще грустнее, у нее было такое чувство, будто она на поминках, а не на свадьбе.

— А вы давно в Америке? — спросил один из мужчин, обращаясь к Аните.

— Пару дней назад приехала.

— Я так и подумал, что вы здесь недавно, мы все, кто из России, знаем друг друга, а вас никогда не видели!

— Она моя сестра, — сказала Инна, прервав разговор с другой женщиной.

— Ей надо все рассказать, если она собирается остаться в Америке, — заявил мужчина.

— Я уезжаю обратно через три месяца. А что вы имеете в виду, что мне надо рассказать? — забеспокоилась Анита.

— Если вы хотите остаться в Америке законно, вам надо сочинить какую — нибудь страшную историю. Например, такую: вас преследовали в России, кэгэбэшники ходили за вами, хотели вас арестовать, и вы сбежали за океан. Помните, чем страшнее история, тем легче получить американские документы.

— Какое отношение я имею к КГБ или они ко мне? Я работаю в университете, — удивилась Анита.

— Это не имеет значения, я вам еще раз говорю, чем страшнее будет ваша история насчет КГБ, тем легче станет ваша жизнь в Америке, уверяю вас, — засмеялся мужчина.

— У каждой страны есть свой КГБ, и если вы порядочный человек, тогда КГБ вас не тронет, — ответила Анита.

— Ну, если вы не хотите сочинять историю про КГБ, то давите на религию. Обратитесь, куда следует, и вас научат, как писать, среди наших земляков есть такие, которые придумают про вас жуткую историю. Конечно, за деньги, сами понимаете, бесплатно ничего не бывает. Представьте, что вы очень религиозный человек, хотели ходить в церковь каждый день, молиться Богу, но вам не разрешали, поэтому вы сбежали из России и хотите жить в Америке, в свободной стране, чтобы ходить в церковь, когда вам хочется, — сказал мужчина в очках, сидевший рядом с беременной женщиной.

— И кто поверит в такую глупость? Кто вам не разрешает ходить в церковь в России? — возмутилась Анита.

— Американцы очень доверчивые люди, они верят во все сказки, которые им рассказывают приезжие, — ответил мужчина, широко улыбаясь.

— Самый легкий вариант получить американские документы, это сказать, что вы еврейка, даже если это не так! Скажите им, что вы еврейка, из — за этого вас ненавидели в России и обижали, — предложила женщина лет шестидесяти.

— Я не имею никакого отношения к евреям, — ответила Анита.

— Это неважно, расскажите им все это, и вы с легкостью получите документы и всякую помощь, какая другим иммигрантам даже не снится! Например, я живу в большой квартире, сами американцы платят за такую квартиру более тысячи долларов в месяц, а я плачу всего двести, потому что я еврейка, из России сбежала, потому что меня ненавидели, обижали, преследовали. Давайте выпьем за тех наивных начальников, которые поверили в наши страшные истории и дали нам документы, — предложила женщина, смеясь, и до дна выпила стакан красного вина.

— Вы разве не слышали, что Сталин убил огромное количество людей, и среди них много евреев? — спросил мужчина в очках, смеясь.

— Но это было почти восемьдесят лет назад! — воскликнула Анита.

— Поверьте мне, это никого не волнует, главное, что среди них были евреи. Это козырная карта, и вам следует разыграть эту карту, — ответил он совершенно серьезно.

— Я не умею врать, даже если очень захочу, у меня на лице это будет написано, — призналась Анита.

— Тогда вам придется найти себе такого же мужа, — усмехнулся мужчина в очках и посмотрел в сторону жениха.

— Никогда в жизни! — воскликнула девушка.

— Тогда вам придется пройти через такие трудности, о существовании которых, живя в Москве, вы даже не догадывались, — вздохнула женщина с мозолистыми руками.

— А что вам мешает вернуться в Россию, если вам так тяжело живется в Америке? В чем разница между тяжелой жизнью в Америке и в России?

— Разница между тяжелой жизнью в Америке и в России вот в чем, — начал мужчина и запнулся, но вскоре продолжил. — В России ты много работаешь и все равно у тебя нет денег на нормальную жизнь. В Америке ты так же работаешь, но у тебя есть деньги на нормальную жизнь, и ты еще в состоянии помочь родным, оставшимся в России. Вот в чем разница между тяжелым трудом в Америке и в России. Конечно, я говорю о простых людях России, у кого нет миллионов, — ответил он.

Анита не сказала ни слова, наступила тишина, все ели молча. Минут через десять Инна поднялась из — за стола:

— Нам пора уходить, устала сильно.

Вернувшись домой, Анита, как только осталась одна, пошла на кухню, встала возле стены, на которой висел большой календарь, и стала его перелистывать.

— Зачем ты разглядываешь календарь? — спросила внезапно появившаяся Инна.

— Просто так, хотела посчитать, через сколько дней уеду в Москву.

— Ты должна будешь мне помочь, когда родится ребенок. Ты ведь не забыла об этом, правда?

— Нет, конечно, я из — за этого и приехала.

— Ты что, уезжаешь обратно? Я так сильно тебя ждал, думал — ты приехала навсегда, станешь жить с нами, каждый день будем вместе плавать в бассейне, — вздохнул Адам, и в его больших голубых глазах появилось столько грусти, что Анита крепко его обняла и поцеловала.

— Я пока никуда не уезжаю, она шутит. Через два месяца родится Лиза, потом останусь еще на месяц, чтобы помочь твоей маме, и только потом уеду обратно в Москву, меня ждет работа.

— Работа, где по три месяца тебе не платят зарплату? А зачем ты вообще ходила на такую работу? — спросила Инна.

— А разве так бывает? — удивился Адам.

— В Москве бывает, — ответила Анита.

— А где ты брала деньги, чтобы купить еду? Я думал, люди работают, чтобы получать деньги. Я никогда не буду работать бесплатно, я не дурак, — заявил мальчик.

Анита и Инна громко засмеялись, Анита схватила племянника в объятия и начала целовать. Вечером, когда вся семья сидела на балконе за чашкой кофе, Алекс предложил:

— Анита, ты не хочешь выучить английский? Здесь есть бесплатные курсы, давай пойдем туда в понедельник и запишемся.

— Далеко отсюда?

— Минут двадцать езды на машине, буду отвозить тебя утром по дороге на учебу, вечером, на обратном пути, буду тебя забирать. Уроки три раза в неделю.

— Иди, иди, выучишь английский, найдешь работу, в Америке всем, кто работает, платят зарплату, тебе тоже будут платить, и будешь жить с нами, — обрадовался Адам.

— А кто будет жить в моей квартире в Москве? — спросила Анита.

— Ты все равно одна живешь, закрой свою квартиру и живи с нами.

В понедельник утром в девять часов Алекс и Анита вошли в длинное одноэтажное кирпичное здание.

Алекс первый зашел в кабинет, через пару минут пригласил Аниту.

В небольшой комнате за письменным столом сидела молодая симпатичная женщина лет 35 со светлыми короткими волосами. Аните она сразу понравилась. Женщина приветливо улыбнулась, поздоровалась, показала Аните на стул и после нескольких вопросов протянула небольшую карточку.

Алекс перевел: «Ее зовут Робин, занятия начнутся 10 сентября, три раза в неделю с 9 часов, можно целый день оставаться в школе. После трехчасовых занятий с преподавателем ты будешь сидеть в комнате с телевизорами и кассетами и самостоятельно учить английский язык.

10 сентября в большой просторной комнате за длинными столами сидели человек 30 или 35, на стене у окна висела черная доска, как в школе. Анита выбрала место поближе к двери.

Через пару минут в комнату вошла молодая, очень симпатичная женщина с длинными светлыми волосами и удивительно красивыми голубыми глазами.

Она направилась прямо к доске и положила на стол рядом с ней небольшую черную сумочку.

Анита поняла, что это преподавательница. Женщина что — то сказала, должно быть, поздоровалась, те, кто немного понимал английский, ответили, другие же, как Анита, не зная ни одного слова, улыбнулись в ответ.

Преподавательница взяла со стола мел, написала на доске целое предложение, прочитала его.

— Меня зовут Кэрол, я из Англии, — сказала она, положив руку на себя, потом показала на парня, сидевшего с краю.

Парень встал, сказал: «Италия», другой парень назвал «Венесуэла», третий «Корея». Больше всего было людей из Латинской Америки и азиатских стран.

Через три стола от Аниты голубоглазая стройная женщина среднего роста лет шестидесяти встала и сказала: «Россия».

В ту же секунду, когда она это произнесла, весь класс, все 35 человек из разных стран мира словно по команде одновременно захохотали.

Женщина покраснела, Анита тоже, как будто ей дали пощечину.

«Это как надо постараться, чтобы столько человек из разных стран хохотали при слове Россия! А разве может быть иначе? Как не смеяться над народом, который собственными руками разрушил свою страну!?» — с горечью и болью подумала Анита. Но все же обрадовалась, что в классе кто — то оказался из России.

После знакомства со студентами преподавательница написала английские слова на доске, показала картинки, объяснила, что они обозначают. Анита, как и все остальные, записывала слова в тетрадь.

Через три часа занятия закончились, все стали расходиться, к Аните подошла русская женщина.

— Меня зовут Анна, я из Петербурга, а вы откуда?!

— Из Москвы, я Анита.

— Давно в Америке?

— Нет, всего две недели.

— Я здесь уже полгода, живу недалеко отсюда. А вы где живете?

— Минут двадцать езды.

— Вот вам мой адрес и номер телефона, заходите ко мне, когда хотите. Живу одна, снимаю небольшую квартиру, подрабатываю уборкой домов.

На этом они расстались. Анита обрадовалась знакомству, ей понравилось добродушное лицо и спокойный голос женщины.

Она пошла в соседнюю комнату со стеклянной стеной, села напротив телевизора, надела наушники и стала записывать английское слова.

На следующий день Анита снова пошла гулять, ей нравилось смотреть на Америку.

Сентябрьское солнце грело сильнее июньского солнца в Москве.

После шумных московских улиц тихие спокойные улицы с высокими кустами, с цветами разных оттенков и с огромными бордовыми деревьями, с красными и оранжевыми птицами размером с московских голубей, летающими всюду, напоминали рай, наполняя покоем и радостью сердце Аниты.

Она встала возле большого дерева, не в силах оторвать взгляд от длинных узких листьев темно — бордового цвета. Под лучами солнца они блестели как пламя огня. Девушка дотронулась до листьев и была потрясена еще больше: листья оказались мягкие, как вата, и их очень приятно гладить.

В этот момент подлетела птица, в два раза крупнее, чем розовые или оранжевые, села на ветку ближайшего дерева и уставилась на Аниту, словно поняла, что она чужестранка, не привыкшая видеть красоту, которую местные, возможно, даже не замечают.

Анита смотрела на птицу не менее удивленными глазами: птица была цвета яркого летнего синего неба.

Вечером вернувшийся с учебы Алекс объявил:

— У меня поменялось расписание лекций, две недели не смогу тебя отвозить в школу.

— Автобус ходит? — спросила Анита.

— Нет, здесь нет ни автобуса, ни другого общественного транспорта, у всех свои машины.

— Жаль, ничего не поделаешь, — вздохнула Анита, расстроившись.

Спустя два дня Инна сказала вернувшейся с очередной прогулки сестре:

— Звонила начальница курсов Робин, спрашивала, почему не ходишь на занятия. Когда узнала, что у нас только одна машина и тебя некому отвозить, предложила помощь. Завтра утром дойдешь до церкви, оттуда она тебя заберет, ей это по пути.

Анита сильно удивилась.

— Неужели такое возможно?! — воскликнула она, — в Москве такого точно не может быть, это исключено, чтобы начальница или любой посторонний человек предложил тебя подвозить. Не могу поверить в такую доброту!

— Пойдем, посидим на балконе, — предложила Инна.

Открывая стеклянную дверь, Анита призналась:

— До сих пор не могу привыкнуть, что здесь в домах стеклянные двери. Ты можешь себе представить, чтобы в Москве в домах были бы стеклянные двери и люди при этом спокойно жили? В первую же ночь их бы убили! Железные двери вскрывают, а тут хоть и толстое, но стекло. Никогда бы не поверила, если бы не видела сама!

— Как тепло на улице, в прошлом году зимой было так же тепло, — сказала Инна.

— Именно такой теплой погоды мне не хватает в Москве.

— В Москве тебе еще денег не хватало, работала, а зарплату не получала, здесь даже не поверят, что такое возможно.

— Да, это было совсем невесело.

— Значит, у тебя нет причины торопиться в Москву, можешь остаться на пару месяцев дольше, когда родится ребенок. Ты же понимаешь, что мне нужна будет помощь больше чем на месяц после рождения ребенка.

— Я должна вернуться на работу через три месяца.

— На какую работу, где по три месяца зарплату не получала? — уточнила Инна обиженно.

— Ну, хорошо, я позвоню в Москву, скажу им, что останусь в Америке не на три месяца, а на четыре.

— Ну, слава Богу, хоть так, один лишний месяц тоже большая помощь, — обрадовалась Инна.

На следующее утро в половине девятого Анита стояла возле церкви. Рядом с ней остановилась белая легковая машина, начальница курсов Робин улыбнулась и указала рукой на дверь.

Анита села в машину, ей хотелось от души поблагодарить Робин, но у нее не хватало знаний. Смущенно пробормотав «спасибо», Анита пообещала себе: «Я обязательно выучу английский, чтобы никогда не выглядеть неблагодарной».

Перед тем как выйти из машины Робин протянула к Аните руку, показала на часы и подняла вверх два пальца. Анита поняла, что она заберет ее домой в два часа, и еще раз сказала «Спасибо!»

В течение двух недель, три раза в неделю Робин забирала ее в школу и привозила обратно.

Анита не переставала удивляться такой доброте. Она навсегда запомнила эту симпатичную женщину, навсегда осталась ей благодарна.

Прошло полтора месяца с тех пор, как Анита начала ходить в школу. Она старательно учила английский, часами сидела за видеокассетами, зубрила слова, целые предложения и день за днем добивалась успехов.

Однажды она проснулась рано утром, пока в доме все еще спали, и вышла на балкон со стороны бассейна.

Сегодня ей было грустно — впервые за все время приснилась Москва, Анита шла по длинной дороге от университета к себе домой. По пути ей встречались знакомые студенты, они улыбались, здоровались.

Девушка спустилась вниз по лестнице и вышла на улицу. Она бродила по тихому безлюдному городку и вдруг с удивлением заметила, что скучает по высоким московским зданиям. На нее напала тоска. Незнакомое, глубокое чувство, родившееся в душе, потянуло ее в Москву, и именно на улицу, по которой она с работы возвращалась домой. Желание гулять куда — то пропало, и Анита повернула домой, прошла прямо на кухню, остановилась у календаря и стала листать страницу за страницей.

— Зачем ты разглядываешь календарь? — услышала она голос Инны.

— Просто так. Почему ты встала так рано?

— Птицы меня разбудили, поют не переставая.

— В Москве, живя на восьмом этаже, я даже не замечала, что существуют птицы. Ночью мне приснилась Москва, я возвращалась с работы домой, видела наших студентов.

— Когда я приехала в Америку, первый год мне было очень тяжело, хотела уехать обратно, потом привыкла, тоска исчезла сама собой. Пойдем, посидим на балконе, я уже заварила кофе, — предложила Инна.

Анита наполнила две кружки кофе и отнесла их на балкон.

— С каждым днем мне становится все тяжелее, быстрее бы наступили роды, — вздохнула Инна, опускаясь в кресло.

— Кто бы мог поверить, что 28 октября может быть так тепло, в Москве давно уже снег и мороз, а здесь будто лето! Как же везет тем, кто живет в странах, где всегда тепло. Они постоянно видят зеленую траву, вечерами могут сидеть во дворе, — мечтательно произнесла Анита.

— Я пойду, полежу немножко, неважно себя чувствую. Ты не сходишь в магазин за хлебом, у нас его совсем мало, — спросила Инна, тяжело поднимаясь.

— Конечно схожу, иди отдохни.

Уже через пару минут Анита была на улице, солнце сияло на ясном небе, оранжевые и красные птицы пролетали мимо, будто знали, с какой любовью она их встречает. Она смотрела им вслед, пока они не скрылись, остановилась возле дерева с ярко — бордовыми листьями, нежно погладила их и пошла дальше.

Недалеко от церкви был большой продовольственный магазин. Она купила хлеб и пошла в небольшой магазин, где торговали фруктами.

Увидев Аниту, хозяин магазина улыбнулся, поздоровался, она снова подумала: «Нет, в Москве тебе никакой продавец не улыбнется, это исключено, наоборот посмотрит на тебя так сурово, словно ты пришла к нему домой». Она набрала разных фруктов и пошла домой.

На своей улице Анита сразу увидела машину скорой помощи. В тот момент, когда она дошла до лестницы, наверху открылась дверь и Инна в сопровождении двух медиков вышла из дома. Встретившись взглядом с Анитой, постаралась улыбнуться.

Через четыре часа она и Адам сидели в родильном доме.

Алекс, радостный и счастливый, вышел из палаты:

— Ну вот и родилась Лиза с большими зелеными глазами!

— Мы можем забрать ее домой прямо сейчас? — спросил Адам радостно.

— Нет, наверно, завтра, — улыбнулся Алекс.

Через два дня Инна с маленькой Лизой вернулись домой.

После ужина Анита подошла к календарю. «Еще два месяца, потом уеду в Москву», — подумала она с облегчением.

— Ты опять смотришь на календарь? — спросила Инна, держа в руке пустой стакан.

— Через два месяца, когда ты окрепнешь, подрастет Лиза, я уеду.

— Ты обо мне совсем не думаешь, тебе лишь бы сбежать в Москву! Кто тебя там ждет, ты ведь одна живешь, и работа у тебя такая важная, работа, где зарплату по три месяца не получала.

Анита молчала, ей было неприятно, что Инна застала ее у календаря в первый же день, как только вышла из больницы.

— Почему ты считаешь дни, когда уедешь обратно? — сердилась Инна.

— Не знаю, какая — то сила внутри меня тянет в Москву, вчера мне она снова снилась.

— В Москве уже снег, зима, забыла?

— В это невозможно поверить, но даже снег мне уже кажется не таким ужасным, как раньше, так соскучилась по Москве.

С этого дня Анита все чаще подходила к календарю, все чаще ей снился дом.

С каждым днем время тянулось все медленнее, какая — то невидимая сила безжалостно влекла ее в родной город. Тишина пустых улиц, которой раньше восхищалась, стала ее раздражать, ей не хватало шума большого города, вид одно — и двухэтажных зданий наводил тоску, ее взору не хватало огромных многоэтажных зданий.

Четыре месяца Анита тосковала по Москве, родной город ей снился по четыре — пять раз в неделю, потом вдруг каким — то таинственным образом все прошло, и появилось такое чувство, будто всю жизнь она прожила в этом маленьком американском городке — Изли. Она снова полюбила тишину полупустых улиц, невысокие здания перестали ее раздражать. С этого небольшого города, с этих добрых, приветливых людей, таких как начальница курсов английского языка, началось для нее знакомство с Америкой, и она полюбила этих людей, эту страну всем сердцем.

Маленький город Изли с красными и оранжевыми птицами, с высокими бордовыми деревьями стал для нее навсегда родным.

Больше всего ей нравилось, что совершенно незнакомые люди на улице здоровались с ней, будто всегда ее знали. И чем чаще они это делали, тем больше она влюблялась в людей Америки. Она старательно учила английский язык и уже могла объясняться.

Шло время, маленькая Лиза росла и с каждым днем все больше становилась похожей на куклу с большими зелеными глазами и кудрявыми волосами цвета пшеницы.

Сестры каждый день гуляли с коляской по тихим улицам, ребенок большей частью спал, и они вели длинные разговоры.

Однажды, в один из мартовских дней, Анита сказала:

— В конце месяца хочу уехать в Москву, Лиза немного подросла, ты окрепла, в Москве скоро наступит настоящая весна, я хочу уехать, мне надо вернуться на работу.

— Ладно, если тебе так хочется уехать, то делай, как хочешь, только я все же не понимаю, зачем ты так рвешься туда, — расстроилась Инна.

— Там мой дом, должна же я когда — нибудь вернуться туда! Мне бы хотелось пойти в магазин, купить подарки подругам. Надо будет заказать место в самолете, хорошо, что у меня есть обратный билет.

— Когда вернемся домой, скажем Алексу, он повезет нас в магазин, купишь все, что хочешь.

Лицо Аниты засветилось от осознания того, что совсем скоро, через несколько недель, она увидит Москву. В тот же вечер вся семья поехала в магазин, Анита купила подарки подругам.

Прошло три недели. Анита, как всегда, отправилась гулять в сторону церкви, перешла на другую сторону улицы и повернула обратно. Дойдя до кафе, решила зайти и посидеть за чашкой кофе.

С правой стороны от входа стоял плотного телосложения смуглый мужчина с короткой бородой. На нем был светло — голубой костюм с белой рубашкой и галстуком. Девушка протянула руку к входной двери, но незнакомец опередил ее, открыл дверь и улыбнулся.

Анита улыбнулась в ответ, поблагодарила, вошла внутрь. В небольшом помещении сидели несколько человек. Она заказала кружку горячего кофе и села за стол у окна.

Не прошло и пары минут, когда к ней подсел мужчина, который открыл ей дверь.

— Я не помешаю?

Анита улыбнулась. Мужчина сел за стол, поставил перед собой большую кружку кофе и булочку.

Анита старалась не смотреть в его сторону, пила кофе, смотрела в окно.

— Вы откуда? У вас акцент, я понял это, когда вы сказали «спасибо», — спросил он.

— Из Москвы, из России, — ответила она.

— Давно живете в Америке?

— Семь месяцев, я приехала к сестре.

— Вам нравится здесь?

— Да, очень, мне нравятся розовые, красные и оранжевые птицы и деревья с бордовыми листьями.

Мужчина улыбнулся.

— Я был в нескольких странах, но в России никогда. Английский изучали здесь или в Москве?

— Здесь, я хожу в школу.

— Это хорошо: надо знать язык, чтобы общаться с людьми. Как вас зовут?

— Анита.

— А меня Эммануэль. У вас есть телефон? Напишите мне свой номер, если хотите, конечно, — попросил он и протянул ей салфетку, доставая из кармана ручку.

Анита написала номер телефона. Мужчина допил кофе и встал.

— Сейчас я тороплюсь на работу, но в следующий раз поговорим подольше, до свидания.

— До свидания, — ответила Анита.

Мужчина еще раз улыбнулся и ушел.

Анита продолжала пить кофе и смотреть в окно на улицу. Вдруг за окном показался новый знакомый, встал лицом к ней, посмотрел в глаза, улыбнулся приветливо, сел в большую черную машину и уехал.

Этот день навсегда изменит жизнь Аниты. Эту встречу, эту улыбку, эти глаза, то, как он открыл дверь, пропустил ее вперед, каждое движение этого мужчины она будет помнить всю жизнь, ничего не забудет. Только она этого еще не знает.

Анита все еще сидела и смотрела на улицу, чувствовала, что что — то случилось внутри ее, что — то изменилось, но что это, она не понимала.

Она вышла из кафе и пошла домой, но образ незнакомца почему — то так и стоял перед глазами. «Он очень симпатичный, интеллигентный, у него большие красивые глаза, взгляд у него гордый, независимый. Кем бы он ни был, знает себе цену, его глаза говорят без слов, хотят много знать».

Дома ей очень захотелось рассказать Инне про незнакомца, но та спала рядом с ребенком и Анита не стала ее будить, Лиза и так не давала маме спать по ночам. К вечеру она поняла, что почему — то постоянно думает про нового знакомого, его улыбка, его глаза так и стояли перед ее взором.

— 3 —

На следующее утро она поехала в школу. Анны, с которой она подружилась, не оказалось на уроках, и Анита решила пойти к ней домой. «Может, заболела, и ей нужна помощь?» — думала она.

За пятнадцать минут Анита дошла до длинного двухэтажного здания и стала напротив, думая, в какую сторону идти.

— Ты меня ищешь? Поднимайся, я открою дверь, — высунулась из открытого окна Анна.

Анита обрадовалась, что так легко нашла ее, и вошла в подъезд.

— Как хорошо, что ты пришла, сегодня не смогла пойти в школу, попросили убрать дом вместо завтрашнего дня. Садись за стол, я только что вернулась. У тебя какая — то радость, глаза сияют?! — спросила Анна.

— Да, есть что — то новое, я познакомилась с очень приятным мужчиной, — ответила Анита.

— Он из России?

— Нет, американец, настоящий красавец.

— С голубыми глазами, как у меня? — засмеялась Анна.

— Нет, с черными красивыми глазами, смуглый мужчина.

— Смотри, не влюбись в него, у него здесь много американских женщин, зачем ему эмигрантка.

— У любви нет таких понятий, как эмигрантка, — возразила Анита.

— Я постарше тебя и мне кажется, что американец не выберет эмигрантку, если рядом есть американская женщина.

— Не знаю, я не думаю об этом, только чувствую, что этот мужчина вторгся в мое сердце, не спрашивая у меня никакого разрешения, — улыбнулась Анита.

Вечером, вернувшись домой, она заявила:

— Я решила пока не уезжать в Москву, срок моего билета заканчивается в конце августа, незачем торопиться.

Адам тут же подбежал к Аните и обнял ее.

— Ну и слава Богу, что остаешься, — сказал Алекс.

— Я, конечно, рада больше всех, ребенок еще маленький, ночами не спит, не высыпаюсь совсем. Мне на самом деле нужна твоя помощь, — призналась Инна.

После ужина, оставшись с сестрой на балконе, Инна сказала:

— Ты какая — то другая сегодня, что — то изменилось в тебе, только что, не могу понять!

Анита улыбнулась.

— Я познакомилась с очень приятным мужчиной.

— Он русский?

— Нет, американец.

— Так ты из — за него остаешься? — протянула Инна с обидой.

Анита промолчала, улыбнулась.

— Он мне очень понравился.

— Это хорошо, не будешь больше торопиться в Москву. А где ты с ним познакомилась?

— У входа в кафе.

— Как его зовут?

— Эммануэль.

— Ладно, пойду спать, пока Лиза не проснулась, — сказала Инна, вставая.

— Я посижу еще, спать не хочется совсем.

— Сиди и мечтай, — засмеялась Инна.

Прошло около десяти дней с тех пор, как Анита познакомилась с Эммануэлем. Все это время она не переставала думать о нем.

Однажды утром, как обычно, Анита пошла гулять с ребенком, оставив Инну одну, чтобы та выспалась. Погода была солнечная, теплая, воздух наполнен тем восхитительным ароматом, который бывает весной. Природа проснулась, высокие раскидистые деревья покрылись снежно — белыми и розовыми цветами. Анита останавливалась возле них, подносила к лицу ветку, вдыхала божественный аромат цветов. Со всех сторон раздавалось пение птиц, оранжевые, красные, синие птицы перелетали с дерева на дерево, даже не догадываясь о своей неземной красоте.

Лиза спала крепко, иногда открывала глаза, разбуженная громким пением птиц. Увидев спокойный взгляд Аниты, девочка закрывала глаза и снова засыпала.

Через два часа Анита вернулась домой.

— Угадай, какая у меня новость, — спросила Инна, как только Анита вошла в дом.

— Какая? Выспалась наконец — то!!

— Твой знакомый звонил, Эммануэль.

— Эммануэль?! — удивленно переспросила она, не веря ушам! — И что он сказал, позвонит еще?

— После работы, в пять часов, приедет за тобой, заберет с собой.

— Не может быть! Боже мой! — воскликнула Анита. — Он приедет, и я его увижу, — воскликнула она, сияя от радости.

— Почему ты так радуешься мужчине, которого видела только один раз, я тебя совсем не понимаю.

— Мне никто никогда еще не нравился так, как он, он просто проник в самую глубину моего сердца, — призналась Анита, смеясь, — ладно, пойду, выберу платье.

— Времени еще много, успеешь, — заметила Инна и понесла дочку в спальню.

Еще не было пяти часов, когда Анита и Инна вышли на улицу, минут через пять подъехала большая черная машина, остановилась рядом.

Эммануэль вышел, поздоровался. У Аниты лицо сияло от радости. Встретившись взглядом с Эммануэлем, она почему — то покраснела.

— Меня зовут Эммануэль, — сказал он и протянул руку Инне.

— А меня Инна, я сестра Аниты.

— Очень приятно познакомиться. Давно живете в Америке?

— Полтора года, мой муж приехал на учебу, и мы вместе с ним!

— Надеюсь, еще увидимся, не волнуйтесь за свою сестру, я привезу ее обратно, — сказал он и открыл дверь для Аниты.

Минут через двадцать Эммануэль остановился возле кафе, взял за руку Аниту и они пошли вместе. Прикосновение его сильной руки она почувствовала всем сердцем, почему — то ей показалось, будто она очень важна для него, будто все это время, с тех пор, как познакомились, он думал про нее, мечтал увидеть, и ее сердце наполнилось радостью и какой — то особой теплотой.

Они вошли в светлое здание, сели в середине полупустого зала за небольшой стол. Молодая официантка подошла к ним.

— Что вы хотите заказать? — обратился к Аните Эммануэль.

Этот простой вопрос показался волшебным, ей было безумно приятно, что о ней заботятся.

— Кофе с молоком, — ответила Анита с улыбкой.

— Тогда и мне кофе с молоком, — сказал он.

Его голос уже казался ей родным, необычно красивым.

Официантка поставила перед ними две кружки кофе.

— Вы каждый день учите английские слова?

— Да, каждый день, у меня есть электронный словарь, — ответила она и достала из сумочки небольшой темный словарик.

— Если будете учить каждый день новые слова, то ваш английский станет намного лучше.

— Да, я знаю, — ответила Анита и улыбнулась.

— Возьмите, это моя визитная карточка, — Эммануэль протянул ей небольшой кусок плотной бумаги.

Анита взяла карточку словно большую ценность. Небольшая плотная карточка каким — то непонятным образом еще больше сблизила ее сердце с его сердцем. Она подумала, будто он отдавал ей себя навсегда, будто хотел видеть ее в своей жизни. Эта картонка послужила мостом между ними, наполнила доверием ее сердце.

Анита прочитала визитку, теперь она знала его фамилию, номер телефона, адрес, где он живет. Это небольшая карточка надолго станет для нее дороже золота.

Анита посмотрела ему в глаза, ее снова поразило, с каким достоинством он сидел, словно на троне.

— Если хотите, мы можем уйти отсюда, — предложил он самым нежным голосом.

— Пойдемте, — ответила она.

Он расплатился за кофе, взял ее за руку и они пошли к выходу. У Аниты в душе воцарился такой покой, какой она до сих пор не испытывала. Девушка чувствовала себя как за каменной стеной, мужчина рядом казался ей надежным защитником.

Казалось, что она нужна этому симпатичному, крепкому мужчине, что давно его знает, ведь она столько думала о нем. С первой встречи она принимала его как родного человека, ни секунды не думая, что видит его второй раз.

— А хотите, поедем ко мне домой? — спросил он, сжимая крепко ее руку.

Анита, словно близкому человеку, которого знает многие годы, сказала совершенно спокойно:

— Хорошо.

Они ехали недолго, Эммануэль завернул в тихий аккуратный район, остановился возле двухэтажного дома и сказал:

— Это мой дом.

Было темно, но при ярком свете фар Анита увидела красивые цветы, посаженные перед домом.

В большой и чистой красивой комнате справа от входной двери стоял большой четырехугольный аквариум с золотистыми рыбками. Анита вскрикнула от восторга.

Любовь к аквариуму с рыбками еще больше сблизила сердца ее и Эммануэля.

— Вы любите рыбок? — спросил он, улыбаясь.

— Очень, — ответила она, разглядывая жителей аквариума.

— Я тоже люблю, у нас с вами есть что — то общее, — признался он и взял ее за руку, — пойдемте, я покажу вам весь дом.

Аните показалось, что в голосе Эммануэля скрывается что — то большее, чем просто желание показать дом.

На первом этаже, кроме комнаты с рыбками, была большая кухня, просторная гостиная и небольшая комната с письменным столом и большим компьютером.

— Это мой кабинет, из кухни дверь ведет на улицу, там большой балкон со столом и стульями, — объяснил он и пропустил Аниту вперед по лестнице на верхний этаж.

— На этом этаже три спальные комнаты и две ванные, проходите, посмотрите комнаты.

В коридоре на стене висела большая картина с подсолнухами.

— Ван Гог! — воскликнула Анита.

— Вы знаете Ван Гога? — удивился Эммануэль.

Анита рассмеялась.

— Я прочитала о нем толстый роман, — ответила она.

После того как они посмотрели все комнаты, Эммануэль предложил спуститься вниз.

— Вы не голодная? Наверно, голодная! — воскликнул хозяин, как только они прошли через кухню. — Что вам приготовить?

— Нет, спасибо, я не голодная, я сама могу вам приготовить, если хотите, — рассмеялась она.

— Правда? Это хорошая идея, я совсем не люблю готовить, готовлю самую легкую, быструю еду. А что вы можете приготовить?

— Все, что вы хотите.

— Знаете, здесь недалеко есть магазин, пойдемте туда, купим продукты, и вы мне приготовите что — нибудь вкусное.

— Хорошо, — ответила Анита весело и засмеялась.

Они приехали в большой магазин, набрали продуктов и встали в очередь в кассу.

Эммануэль несколько раз поворачивался к Аните, что — то говорил и улыбался, буквально сияя от радости. Вдруг он обнял ее у всех на глазах и поцеловал в щеку. Анита смутилась, ей стало неловко перед людьми. Она освободилась из объятий, но Эммануэль не успокоился, его глаза, его лицо, все излучало огромную радость, он без конца поворачивался к ней, обнимал с нежностью, словно давно в нее влюблен, будто она была родным для него человеком, и ее сердце таяло все больше и больше от его объятий. Он поцеловал ее в щеку несколько раз, пока не подошла очередь в кассу.

Аните казалось, что она попала в сказку, сияющее от радости лицо Эммануэля, его объятия на глазах у всей очереди наполнили ее сердце сладким, головокружительным, волшебным чувством уверенности, что ее любят. Она видела, с какой нежностью он смотрел на нее, как сияло его лицо, сколько ласки было в его глазах, но самое главное, это тепло его объятий, они перевернули ее душу, подняли на небеса. Ее сердце было полно радости и покоя, чувства, которое приносит осознание того, что тебя любит тот, из — за которого горит твое собственное сердце.

Они вернулись домой веселые и счастливые. Эммануэль показал ей, где лежат кастрюли и другая посуда, потом сказал:

— Пока вы будете готовить, я пойду в свой кабинет, мне надо работать.

Анита улыбнулась.

Она принялась за работу, резала курицу, помидоры, зелень. За окном давно уже было темно, но ее это не волновало, ей казалось, будто она у себя дома.

Прошло время, Эммануэль вышел на балкон покурить, Анита уже приготовила курицу с овощами и стала ждать, когда Эммануэль отвезет ее домой, было уже десять часов.

Через пару минут Эммануэль вернулся в дом, подошел к Аните, наклонился к ней, поцеловал в губы. Теплоту и нежность этого поцелуя Анита будет помнить всю оставшуюся жизнь. Он проник в ее сердце, поднял ее душу на небеса. Она подумала, вернее, была уверена, что он ее любит, глубоко, страстно, ей казалось, что они давно уже любят друг друга.

— Оставайтесь, пожалуйста, не уходите, — сказал он умоляюще и очень тихо.

Если бы он произнес эти слова громче, они, может быть, не подействовали на нее так сильно, но его тихий, умоляющий голос лишил ее воли. Она не хотела расставаться с этим мужчиной, ей хотелось его видеть всегда, всю жизнь, быть рядом с ним постоянно.

В его глазах было море мольбы, тепла, ласки, и Аните вновь показалось, что он влюблен в нее безумно. Наполненная счастьем, радостью, она улыбалась.

— Ну, пожалуйста, не уходите, оставайтесь! — повторил Эммануэль совсем тихо все тем же умоляющим голосом.

Никогда еще в жизни она никого не любила так сильно, так нежно, как любила его в эту минуту. Какое пламя, какой огонь разожгли в ее сердце слова, произнесенные почти шепотом. Его нежный взгляд, мягкий, теплый голос все глубже проникали в ее сердце. У Аниты уже не было сомнений, что и он ее любит так же страстно, так же нежно.

Она улыбнулась и сказала:

— Хорошо, останусь.

— Позвоните своей сестре, скажите, что остаетесь!

«Хорошо, что Алекс уехал к друзьям, и не узнает об этом», — подумала Анита и подошла к телефону.

— Пойдемте наверх, уже поздно, — позвал Эммануэль, как только она положила трубку. Он взял ее за руку, и они поднялись в спальню. Ей казалось, что этот симпатичный, красивый мужчина ведет ее в свою спальню навсегда. Ее сердца наполнилось волшебством, в нем царили нежность и уверенность в вечной любви.

Этой теплой весенней ночью, когда воздух пропитан ароматом распустившихся цветов, а листья, только что раскрывшиеся на деревьях, с удивлением и очарованием смотрели на окружающий мир, Анита оставила свое сердце в доме Эммануэля на всю оставшуюся жизнь.

На следующее утро за чашкой кофе Эммануэль показал Аните толстую книгу:

— Это мое хобби, я читаю книгу за книгой со студенческих лет, для меня это очень важно, можно даже сказать, что я не могу жить без книг. А вы любите читать?

— Да, — кивнула Анита.

— Кто вам больше всех нравится из писателей?

— Виктор Гюго.

— Какое произведение Гюго вы любите больше всего?

Она задумалась, не зная, как по — английски «Отверженные», и сказала:

— Не знаю, как по — английски называется роман, но героя зовут Жан Вольжан.

Эммануэль сразу понял, о чем она говорит, и произнес название книги по — английски.

— А что вы еще любите у Гюго?

— Не знаю, как это будет по — английски, — смутилась она, — но это роман про море, про людей моря!

— «Труженики моря», — сказал Эммануэль название книги на английском.

— А кто вам еще нравится?

— Диккенс, Бальзак, Проспер Мериме, Золя.

— Золя написал книгу о своем друге, о художнике.

— Да, про Поля Сезанна.

— Вы много знаете, это хорошо, — заметил Эммануэль. Анита улыбнулась.

Не доезжая до дома, где жила Инна, Эммануэль остановил машину.

— Вы можете дойти отсюда одна? Мне надо торопиться на работу.

— Конечно, это совсем близко, — ответила Анита.

— Я позвоню вам очень скоро, и мы встретимся, — пообещал Эммануэль и поцеловал ее в губы.

Анита вышла из машины, сияя от счастья. Первые апрельские дни были наполнены запахом цветов, ароматом проснувшейся природы, они в точности отражали состояние души Аниты. Она шла домой с таким чувством, словно спустилась с другой планеты, вернулась из другого мира — мира счастья и любви. Вся ее прежняя жизнь была перечеркнута за одну ночь, ей казалось, будто она начала жить только с этой ночи, с ночи любви с Эммануэлем.

Теперь она ждала его звонка каждую секунду. Все ее мысли были наполнены им, ее душа, словно бездонное пространство, глубоко впитала его образ.

Она не могла думать больше ни о чем, кроме него, не могла говорить с сестрой ни о ком, только о нем — какой он красивый, интеллигентный, образованный, как много книг прочитал, как она его любит!

На вопрос сестры, как она может любить Эммануэля после пары встреч, у Аниты не было ответа, она и сама не знала, как это случилось. Она только знала, что безумно его любит. Ее сердце было полно счастья и на вершине этого счастья сияло улыбающееся лицо Эммануэля.

Анита ходила в школу и учила английские слова с особой страстью, чтобы общаться с любимым, на перемене бегала к телефону, звонила сестре узнать, не звонил ли он.

Наконец настал счастливый день, Инна сообщила, что Эммануэль звонил и сообщил, что заедет за ней после работы в пять часов, поэтому Алекс заберет ее в два часа. Боже, какое это счастье, большего счастья уже и не могло быть.

В большом зале ресторана, куда они приехали, сидело много людей. Эммануэль сразу взял Аниту за руку. К ним подошла официантка и провела к столику на двоих.

Анита села напротив Эммануэля лицом к стене.

За его спиной в стену был вмонтирован большой аквариум с яркими, лимонно — желтыми рыбками разных размеров. Она пришла в восторг от этой красоты.

— Вам не повезло, вы не видите сказку за своей спиной, — посочувствовала она, не в состоянии оторвать восхищенный взгляд от аквариума.

— Посмотрите в другую сторону, — отозвался он, смеясь.

Она оглянулась и ахнула: во все стены были вставлены аквариумы различных размеров, с потолка на позолоченных цепях тоже спускались длинные аквариумы с яркими рыбами.

— Это мой любимый ресторан. А в Москве есть что — нибудь подобное? — спросил Эммануэль.

— Не знаю, я не ходила в Москве по ресторанам, с работы возвращалась поздно, а в выходные дни ходила в бассейн.

Анита переводила глаза от одного аквариума к другому, ее восхищенный взгляд следил то за одной, то за другой рыбкой, потом остановился на Эммануэле, и она взглянула на него глазами, полными любви.

Мужчина наблюдал за нею молча, а встретившись взглядом, улыбался. Вдруг Анита заметила перед собой высокий бокал с ярко — красным напитком, наполненный раздробленным льдом.

— Это «Маргарита», попробуйте, вам обязательно понравится, — предложил Эммануэль.

Анита пригубила бокал, и ее душа отделилась от нее, обрела безграничную свободу, опустилась вместе с рыбками на морское дно, плавала, как они, невесомая, не знавшая ни боли, ни тоски. Возвращаясь из грез, видела того, кого любила больше всех, кто был ей дороже всех на земле.

— Мне нельзя пить, я за рулем, но в моем доме мы обязательно выпьем вместе, — пообещал Эммануэль и сжал ей руку.

Анита пристально на него посмотрела, еще немного, и на глазах у нее появятся слезы. Вся любовь, которая горела в ее душе, отражалась в глазах. Ей хотелось сказать, как она его любит, как счастлива его видеть, сидеть с ним рядом, чувствуя тепло его руки, но не знала столько английских слов, не могла выразить то, что было у нее на душе.

Она медленно пила коктейль, смотрела в глаза своему спутнику влюбленным взглядом, слушала его внимательно, не понимая большую часть того, что он говорил.

Его глаза, его губы, он весь с головы до ног притягивал ее к себе словно магнит.

Ей хотелось прикоснуться к его щеке, к его руке, когда идет дождь и звуки дождевых капель, падающих на землю, наполняют мир романтикой. Ей хотелось прикасаться к нему, когда на улице идет снег, чтобы наполнить свою душу теплом.

Если бы только настало время, когда ей не надо было бы с ним расставаться, когда бы она видела его каждый день, если бы только она могла насытиться его присутствием, тогда она была бы самой счастливой на земле!

Анита глубоко вздохнула и закрыла глаза. Эммануэль дотронулся до ее руки, она резко открыла глаза и выдохнула — он был рядом.

— Куда вы ушли? — спросил он, смеясь.

— Далеко, в страну мечты, какие они красивые, эти рыбки, — попыталась она уйти от ответа.

Как только они вышли на улицу, Эммануэль обнял ее за талию. Анита повернулась к нему и вложила в свои объятиях весь огонь, которым горело ее сердце. Если бы только он мог почувствовать, сколько любви и тепла было в этом жесте!

Эммануэль поцеловал ее в губы, Аните показалось, будто она стала невесомой, ее душа может полететь на небо вместе с птицами. Она обняла своего спутника, хотела сказать что — нибудь, но слезы радости ей мешали. Они как будто бы ждали, когда она откроет рот, чтобы побежать по ее щекам. Анита молча держала его в объятиях, и этим было сказано больше, чем любыми словами.

— Пора ехать домой, — улыбнулся он, и Анита выпустила его из объятий.

Эммануэль открыл дверь машины. «С какой нежностью он относится ко мне», — подумала девушка.

— Вам было хорошо здесь? — спросил Эммануэль, как только они отъехали.

— Да, очень хорошо, там очень красиво.

— Мы приедем сюда еще, когда у меня будет больше свободного времени. Сейчас у меня много бумажной работы, я часто езжу в другие города по делам. Вас это не огорчает?

Анита не поняла последнее слово, не знала, что сказать, и промолчала.

— Вы не хотите говорить? — спросил он.

— Я не все слова поняла, — призналась она, смутившись.

— Вы не поняли мой английский, хорошо, тогда говорите по — русски, расскажите что — нибудь, я хочу послушать, как звучит русский язык.

Анита засмеялась.

— Что вы хотите, чтобы я говорила?

— Что — нибудь, например, что было в кафе.

— В кафе? — повторила она, — хорошо, послушайте, как звучит русский язык.

Она задумалась, потом тихо заговорила:

— Я скажу вам много чего, вы все равно меня не поймете, поэтому я не буду стесняться. Когда вы взяли мою руку и задержали ее в своей, мне показалось, что я самая счастливая. От прикосновения вашей руки по моему телу пошли, словно стрелы, молнии, проникая в каждую клетку. Мы виделись только три раза, но я люблю вас так сильно, как если бы мы знали друг друга многие годы. Я знаю, в это невозможно поверить, но все же хочу сказать, что мое сердце полно любви к вам, — сказала Анита и засмеялась. — Вам понравился русский язык? — спросила она по — английски.

— О-о, по — русски вы говорите намного больше, чем по — английски, — сказал Эммануэль.

— Потому что я знаю русский, но я обязательно выучу английский, чтобы вы меня понимали, чтобы я не выглядела неграмотным человеком.

— Нет, вы очень грамотная, много книг прочитали. А о чем вы говорили по — русски?

— Когда я выучу английский, я расскажу вам все, — ответила она, смеясь.

— Я хоть и не понимаю русский, но по вашему голосу понял, что вы говорили о чем — то нежном, душевном.

Она засмеялась.

— Вы говорили обо мне?

— Да, — кивнула Анита.

— Ну вот мы и приехали, — Эммануэль остановил машину.

Он взял ее за руку, и сердце Аниты забилось сильнее. Ей казалось, будто он ведет ее в храм. Впереди ждала еще одна ночь любви.

На следующее утро Эммануэль сказал:

— Я отвезу вас домой, потом поеду по делам в другой город, как только вернусь, позвоню, хочу отвезти вас в Атланту, в музей, показать самые красивые места.

Анита обрадовалась.

— Буду ждать когда вы вернетесь.

— Мне хорошо с вами, а вам хорошо со мной? — спросил он и посмотрел ей в глаза.

— Да, хорошо, — ответила девушка и улыбнулась.

Его нежный взгляд, то, с каким теплом он произнес эти слова, запали ей в сердце.

Подъезжая к дому, Анита подумала, что, может, стоит выйти из машины не у самого дома, а чуть раньше, чтобы друзья Алекса, которые собирались приехать ночью, не видели ее с мужчиной, не поняли, что она у него ночевала.

— Остановите, пожалуйста, здесь, — попросила она.

— Почему? Вы не хотите, чтобы я подвез вас до дома? Не хотите, чтобы нас видели вместе? — спросил Эммануэль строгим голосом.

Анита растерялась.

— Нет, просто так, уже близко, я могу пройти пешком.

— Я хочу, чтобы вы объяснили, почему я не могу подвести вас до дома? — повторил он сухо.

— Я сказала просто так, я извиняюсь, — растерянно прошептала Анита.

— Вы не хотите, чтобы нас видели вместе? Почему? Мне нужно объяснение.

— Нет, не из — за этого, — еще больше растерялась Анита.

Какое — то время оба молчали, потом Эммануэль сказал ледяным голосом:

— Мне пора ехать.

— Поцелуйте меня, — Анита приблизила к нему лицо, желая убедиться, что ничего не случилось. Эммануэль поцеловал ее в щеку бесчувственными холодными губами.

Анита почувствовала всем сердцем, что произошло что — то ужасное, оборвалась едва наметившаяся между ними связь. Холодное прикосновение его губ проникло в самую глубину ее сердца, она помрачнела, постаралась выдавить из себя улыбку, но у нее не получилось.

Анита вышла из машины разбитая, раздавленная, словно на нее упал тяжелый камень. Она шла домой грустная, не чувствуя под ногами земли, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

— Что случилось, почему у тебя такой печальный вид? — спросила Инна, как только Анита вошла в дом.

Анита рассказала ей все.

— Ему это очень не понравилось, я чувствую, он мне больше не позвонит, — вздохнула Анита, с трудом сдерживая слезы.

— Из — за такой мелочи он не может оставить тебя, — успокаивала ее сестра.

— Нет, это не так, я видела, как он оскорбился, сердцем чувствую, что потеряла его, он вдруг стал совершенно чужим. Почему он обиделся, что такого ужасного я сказала? Ты думаешь, он позвонит мне еще? — спрашивала она тревожным голосом, — не может же он оставить меня только из — за того, что я хотела выйти из машины, не доезжая до дома из — за ваших гостей?

— Гости передумали, не приехали.

— Значит, все это произошло совсем зря, — застонала Анита.

— Не переживай из — за пустяка, конечно, он тебе позвонит.

— Пойду на улицу, может мне станет легче, слишком тяжело на душе, хочется плакать.

Анита долго ходила по улицам. Строгий голос Эммануэля звучал у нее в ушах.

Резкая перемена в его голосе, в его словах глубоко ранила ее. Она старалась успокоиться, вновь и вновь думала о том, что ничего ужасного не произошло, но сухой тон любимого голоса накрывал ее сердце льдом.

Весь день Анита ходила грустная, и сколько бы сестра ни старалась развеселить ее, у нее ничего не получалось.

Как только стемнело, девушка пошла к себе в комнату под предлогом, что хочет спать. Она проснулась глубокой ночью от тяжести бесконечных мыслей, оправданий, казалось, еще немного и голова разорвется. Анита достала одну из своих тетрадей и бесшумно вышла на балкон. Электронные часы на столе показывали цифру два.

Она раскрыла тетрадь и стала писать под лунным светом.

«Эммануэль, мне не хватает английского, я не могу высказать все, что у меня на душе. Я только надеюсь, что без слов вы догадались, увидели в моих глазах, насколько я люблю вас. Да, я люблю вас всем сердцем, всей душой, иначе как бы я осталась у вас на ночь на нашей второй встрече.

С той самой минуты, когда вы открыли дверь для меня в кафе, вы проникли в самую глубину моей души, я не знаю, как это случилось, но это правда…»

Она просидела всю ночь на балконе, вспоминая каждую мелочь, голос Эммануэля — такой душевный, такой нежный, его взгляд, тепло его рук, и тут же возник его холодный, суровый голос в машине.

Анита наполнила свою душу им, выгнав из нее все, что не имело к нему отношения. Теперь, когда она могла потерять его, она еще больше осознала, как он ей дорог.

— 4 —

Ее пугала неизвестность, сердце подсказывало, что он может отвернуться от нее с такой же легкостью, с какой появился в ее жизни. Только она была уже не та, что прежде, она любила его безумно. Ей не хватало его каждую секунду, он был нужен ей как воздух.

В течение дня Анита несколько раз звонила сестре, спрашивала, не объявился ли Эммануэль. Звонка от него не было, и она страдала еще больше.

Вечером, сидя на балконе с Инной, Анита вдруг вспомнила, что Эммануэль должен был уехать в другой город. В глазах вспыхнул огонь, к ней на время вернулось желание жить дальше.

— Как я могла забыть, он ведь сказал, что уедет в другой город на два дня, а когда вернется, заберет меня в Атланту, покажет мне какой — то музей.

Сколько я выстрадала, и все зря! Какое счастье, что вспомнила об этом, иначе бы умерла от горя, от страха потерять его. Теперь я снова счастлива, — говорила она, смеясь.

— Он не может оставить тебя только из — за того, что ты не хотела, чтобы он подвез тебя до дома. Он мужчина и должен понимать такие вещи. А если он тебя оставил, значит, у него к тебе нет никаких чувств, и эта причина притянута за уши, — предположила Инна.

— Какая — то сила внутри тянет меня к нему. Хочу его видеть каждую минуту, каждую секунду, наверное, я бы и тогда не насытилась его присутствием, если бы была такая возможность. До сих пор не могу поверить, что осталась у него ночевать на второй день нашего знакомства, никогда бы не поверила, что способна на что — нибудь подобное. У меня такое чувство, будто я всю жизнь его знаю, всю жизнь его люблю, всю жизнь он один был в моем сердце. Это чувство, эта любовь, всегда была во мне, она просто спала, и теперь, встретив его, проснулась и рвется наружу, сжигает меня изнутри. Через два дня он вернется, и я его снова увижу. Никогда прежде у меня не было такого необычного чувства, такой большой любви, — призналась Анита.

Прошло несколько дней с тех пор, как Анита и Эммануэль виделись в последний раз. Первые дни Анита успокаивала себя тем, что он уехал в другой город, но прошел третий, четвертый день, а он все не звонил. Она поняла, что Эммануэль даже если куда — то уехал, давно вернулся и больше не позвонит. Она уже миллион раз пожалела о том, что попросила его не подъезжать к дому, и все больше не понимала, почему такая незначительная причина оттолкнула его.

Радость, которой было наполнено ее сердце с тех пор, как она с ним познакомилась, улетучилась. Анита погрузилась в печаль, тосковала по нему, как тоскуют по солнцу цветы, она, как рыба, выброшенная на сушу, умирает без воды, умирала без него.

Сон покинул ее, большую часть ночей она проводила на балконе, ее душа горела пламенем любви и боли одновременно.

Прошло около месяца, Эммануэль так и не позвонил, она решила позвонить сама, но не из дома, чтобы никто не узнал.

Через дорогу, напротив школы, перед забегаловкой «Бургер Кинг», куда Анита иногда ходила обедать, стояла телефонная будка. Однажды после занятий она пошла туда, и чем ближе подходила к телефонной будке, тем сильнее билось ее сердце. Она волновалась, как будто снова сдавала экзамены. В глубине души понимала, что Эммануэль отвернулся от нее, но ей предстояло сделать вид, будто она этого не поняла.

Она позвонит ему, чтобы узнать, все ли у него в порядке. Она знала, что у него все в порядке, он просто больше не хочет ее видеть.

Анита достала из сумки визитную карточку, дрожащей рукой набрала номер. Трубку никто не поднял, но раздался его приветливый нежный голос, записанный на автоответчик. Она попыталась изобразить веселье, но голос ей не подчинился, он был печальным, полным грусти и слегка дрожал. Она сказала, что волнуется за него, тоскует по нему, хочет знать, все ли у него хорошо. Потом повесила трубку и пошла по дороге, еще больше опечаленная, чем раньше. Незаметно Анита дошла до дома, где жила Анна.

— Заходи, заходи, хорошо, что пришла, сегодня я опять не смогла пойти в школу, убирала дома, — приветствовала ее Анна.

— Я бы не пришла без звонка, но мне очень грустно, пошла куда глаза глядят, сама не поняла, как оказалась возле твоего дома. Решила зайти.

— Что случилось, почему ты такая грустная? — спросила Анна, подвигая к ней стул.

Анита рассказала ей всю историю.

— Не переживай так сильно, он еще может позвонить, хотя, кто его знает, может ему нужна была причина, чтобы сбежать, и он ее нашел.

— Я думала, он влюблен в меня, и вдруг исчез.

— Наверное, ты ему нравишься, он дал тебе свой телефон, звонил. Если бы у него не было никаких чувств к тебе, он бы не делал всего этого. Так что не переживай так сильно. У тебя такой вид, будто случилась какая — то беда.

— Если бы ты знала, как сильно я его люблю, его глаза, его взгляд, каждое его движение стоят перед моими глазами целый день.

— Как ты могла так сильно его полюбить?

— Не знаю, это просто случилось.

— Сколько раз ты его видела?

— Три раза.

— Три раза, — повторила Анна, — и ты его так сильно любишь! Наверное, это твоя судьба. Иначе как можно полюбить так сильно того, кого видела только три раза?!

— Не знаю насчет судьбы, но знаю совершенно точно, без него не могу жить.

— Не переживай так сильно, он вернется, — пообещала Анна.

Прошло несколько дней. Однажды, когда Анита вернулась из школы, Инна выбежала навстречу и выпалила:

— Угадай, какая у меня новость? Эммануэль звонил, приедет за тобой после работы!

Анита была настолько потрясена, что не смогла сказать ни слова.

— Правда? Он звонил? Он приедет? — повторяла она.

В тот же миг в ее глазах грусть сменилась радостью, сердце наполнилось таким счастьем, о существовании которого она до сих пор не подозревала.

— Он приедет, и я его вижу! — воскликнула она, улыбаясь.

Девушка надела одну из своих самых любимых юбок и встала у зеркала, внимательно разглядывая отражение. Она была красивая, и она это знала, ей всю жизнь это говорили.

Не в силах усидеть дома, она выбежала на улицу, как птица вылетает из клетки, глаза сияли от радости, в сердце вернулось исчезнувшее счастье.

Эммануэль подъехал, остановился рядом, Анита села в машину.

— Как вы поживаете, давно вас не видел, — сказал он нежным голосом как ни в чем не бывало.

— Хорошо, — ответила она и улыбнулась. Она не хотела думать о своих страданиях, он был рядом, и это самое главное.

Они приехали в кафе, Эммануэль взял ее за руку, и она снова стала самой счастливой.

— За вас, — сказал он, поднимая небольшой бокал ярко — красной «Маргариты».

— За вас, — ответила Анита весело, сделала глоток, воскликнула: — Боже, какая прелесть! Это самый вкусный коктейль, который я когда — либо пробовала.

Эммануэль рассмеялся.

Полутемное освещение, прикосновения теплой руки Эммануэля, тихая, красивая музыка и огненно — красная «Маргарита» наполнили ее сердце радостью и счастьем. Волны страстной любви пронизывали все ее юное тело.

— Давай посидим во дворе, — предложил Эммануэль когда они подъехали к его дому.

— Как здесь красиво! — воскликнула Анита, увидев на широком балконе под высоким деревом круглый стол с мягкими высокими стульями.

Они сели, Эммануэль взял ее за руку, она положила голову ему на плечо и замерла, ей хотелось всю жизнь сидеть так, рядом с ним, ей больше ничего не надо, лишь бы он был рядом, тот, кто стал частью ее сердца, ее души.

На следующее утро Эммануэль отвез Аниту домой, пообещал, что они скоро встретятся, и на прощание поцеловал в губы. Она стояла и смотрела ему вслед, пока машина не скрылась из виду.

Поцелуй, который Эммануэль оставил на ее губах, чувствовался так четко, горел так страстно, будто он на самом деле никуда не делся.

Ей казалось, что солнце светит ярче, деревья, трава, птицы, все смотрелось по — другому, все стало краше. Он даже не догадывался, как давно она его искала, мечтала о нем, как глубоко его любила! Огонь любви, бушевавший в ее сердце, с каждым днем становился все сильнее, все глубже уходил в душу, никогда еще она не любила такой горячей, сильной, необъятной любовью.

Прошла неделя. Однажды Анита сидела в своей комнате, учила английский, и в это время раздался телефонный звонок. Она испугалась, что Инна с дочкой проснутся, и быстро схватила трубку. Мягким, полным тепла и нежности голосом Эммануэль сказал:

— Я хочу встретиться с вами, вы хотите меня увидеть?

— Да, — ответила Анита, дрожа от волнения.

— Я приеду за вами в пять часов.

Легкая дрожь прошла по ее телу от его голоса, от этих слов. Через несколько часов она снова увидит Эммануэля, о таком счастье она даже мечтать не могла!

Анита ждала его на улице, и с трудом скрывая радость, села в машину. Он поцеловал ее в губы, наполнил счастьем ее сердце.

— Что нового в вашей жизни? — спросил Эммануэль.

— Ничего, хожу в школу, учу язык.

— Вам надо выучить английский, тогда мы будем больше общаться.

— Я знаю, знаю, — вздохнула Анита, — я обязательно выучу.

— Тогда мы будем говорить о многом, — пообещал он, улыбаясь.

Этот вечер ничем не отличался от других, которые они провели вместе, посидели в кафе, потом поехали к нему домой. Эммануэль, как всегда, был вежливым, внимательным, Анита сияла от счастья.

На следующий день рано утром он привез ее домой, поцеловал нежно в губы, пообещал, что скоро позвонит.

Прошла неделя, но он не позвонил, прошло две недели, три, четыре недели, но он ни разу не позвонил. Анита снова позвонила ему из автомата. Нежный, теплый голос на автоответчике говорил, что сожалеет, что его нет дома, просил оставить сообщение, и он перезвонит.

Анита ничего не сказала и молча повесила трубку.

Шло время, и чем дольше, тем больше ее сердце наполнялось болью. Радость исчезла с ее глаз, в них опять поселилась грусть. Душа болела, не давая спать.

Ее любящее сердце не могло смириться с тем, что ее забыли, разлюбили. Она страдала не переставая. Счастье как пришло молниеносно, неожиданно, так и ушло.

Бессонные ночи сменяли друг друга, она проводила их на балконе, устремив страдальческий взгляд на звезды, словно искала среди них свою любовь — Эммануэля, который был от нее так же далеко, как они.

Солнце уже не в силах проникнуть в ее сердце, которое наглухо захлопнулось для света, для радости, и только оплакивало свою любовь.

Ее красивые мечты о любви оказались похоронены под тяжестью его безразличия. Чем больше времени проходило, тем больше она нуждалась в нем.

Любовь, которая появилась так внезапно, превратилась в огромную боль, ведь Анита отдала свое сердце, ничуть не сомневаясь, что он сделал то же самое. Он стал частью ее самой, а его не было рядом.

В ее памяти Эммануэль остался таким, каким она увидела его впервые, вежливым, воспитанным, ласковым, словно из красивых романов, которые она прочитала в огромном количестве, но действительность оказалась жестокой.

Однажды она записала в свою тетрадь:

«Этой ночью, когда небо покрыто густым туманом, дождь льет, словно безумный, моя душа рядом с вами, вернее, в ваших объятиях. Встреча с вами оказалась сном, красивым сном, где сбываются мечты, но сон проходит, оставляя горечь. Без вас я медленно умираю, страдая от душевной, непреходящей боли.

Той ночью, когда последний раз осталась в вашем доме, должно быть, мое сердце догадалось, что этого больше не повторится, потому что оно никогда еще не любило вас так сильно, никогда еще не жаждало впитать вас в себя с таким безумным желанием. Оно хотело унести с собой память о вас на всю оставшуюся жизнь.

Возможно, желало оставить память о вас в ожидании предстоящих, полных одиночества и тоски днях. Только я об этом не догадывалась. Кто мог подумать, что вы, обнимая меня, отдавая себя полностью моей обезумевшей страсти, получая меня как божий дар, никогда больше не вспомните обо мне после этой ночи?!

Быть может, вы даже не поняли, как глубока к вам моя любовь, как вы мне дороги, с той нашей первой встречи, когда вы открыли мне дверь?! Где найти мне нужные слова, чтобы показать вам глубину моего чувства?! Хотя я, может, и нашла бы такие слова, если бы знала, что для вас они имеют значение.

С того дня, как вы меня забыли, моя жизнь сильно изменилась, такое чувство, словно у меня вырезали сердце, остались лишь боль и пустота.

Я все чаще вспоминаю нашу последнюю ночь. С какой страстью вы обнимали меня, словно хотели задушить, сколько огня было в ваших губах, когда целовали мое лицо. Тогда, отвечая на ваши поцелуи, находясь на грани сумасшествия от счастья, я думала, вы любите меня так же сильно, как я люблю вас. Сотни и сотни раз перед моими глазами стояла картина, когда, уезжая, вы махали рукой, прощаясь.

Тогда я еще не знала, что вы прощались со мною навсегда. Все это было так давно, что порой сомневаюсь, что это на самом деле случилось. Должно быть, я выдумала вас, наделила тем, что мне больше всего не хватает!

Ваша любовь ко мне оказалась такой же короткой, как порой человеческая жизнь, оставившая близким бесконечную боль.

Вы исчезли из моей жизни как сладкий сон, и какими счастливыми мы ни были бы во сне, в каком бы раю ни находились, все исчезает с наступлением утра, с наступлением нового дня. И в этом новом дне я одинока, как до встречи с вами. Однажды вы пошутили: «Принеси с собой свое сердце». И я послушалась, сделала, как вы хотели. Но я не сказала, что забрать его обратно оказалось мне не под силу, оно навсегда осталось рядом с вами.

Вы никогда меня не любили, теперь я это понимаю, вы свели меня с ума, подарив чуточку счастья, потом сбежали, не выдержав обрушившегося на вас вулкана чувств из моего пылающего одинокого сердца.

Если бы моему сердцу удалось докричаться до вас, если бы вы захотели посмотреть на него, вы бы увидели, как ему не хватает ваших глаз, полных тепла и нежности. Если бы вы нуждались в моей любви так, как я жажду вашей, если бы вспоминали меня хотя бы иногда, то грусть покинула бы мое сердце.

Знаю, бессмысленно ждать вашего звонка, мечтать услышать ваш голос, думать, что вы придете ко мне без звонка, чтобы осчастливить меня, глупо надеяться, что у вас еще есть ко мне какие — то теплые чувства, потому что прошло уже так много времени.

Но я люблю вас как прежде, может даже сильнее и глубже, чем когда вы были рядом. Без вас я задыхаюсь от боли, тоскливые бесконечные дни меняют друг друга неделя за неделей, месяц за месяцем, а вас все не видно, словно мы никогда не встречались, и не было у нас счастливых дней, когда вас тянуло ко мне, и вы хотели меня видеть.

Зачем вы вселились в мою душу, зачем разрушили мой покой, если я была не нужна вам?!»

Однажды, возвращаясь с прогулки со стороны церкви, Анита все же встретила Эммануэля — он промчался мимо на красном мотоцикле. Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся. Анита смотрела ему вслед полными тоски и боли глазами.

Прошло больше трех месяцев, Эммануэль ни разу не позвонил.

В конце августа у Аниты заканчивался срок визы и истекала дата обратного билета на Москву. Она решила позвонить Эммануэлю и сказать, что уезжает.

Еще один раз, последний раз в жизни она должна его увидеть, насытиться его обликом, дотронуться до его руки, обнять его, потом уехать и никогда больше не вспоминать.

После занятий в школе Анита в третий раз направилась к телефонной будке.

Ее рука дрожала, набирая номер. Как всегда, сработал автоответчик, раздался нежный голос Эммануэля. Дрожащим голосом Анита сообщила, что через четыре дня навсегда уедет в Москву.

Она ждала звонка каждую секунду все четыре дня. Как только возле дома останавливалась какая — нибудь машина, бежала на балкон, уверенная, что приехал Эммануэль. Она не верила до конца, что он не ищет встречи, зная, что она уезжает навсегда. Глухой ночью, не в силах заснуть, пошла на балкон с тетрадью:

«Эммануэль, я пишу вам глубокой ночью, на улице такая же темная ночь, как одна из тех, когда я оставалась у вас ночевать.

На небе совсем нет звезд, будто они договорились и сбежали все вместе, чтобы показать людям, что они хоть и маленькие, своим сиянием приносят радость.

Завтра утром, когда вы проснетесь и солнечные лучи проникнут в ваш дом, вы даже на миг не догадаетесь, что эти лучи никогда больше не согреют мою душу.

Я уезжаю из Америки, и мне вас больше никогда не увидеть. Вас, кто стал мне дороже собственной жизни. Будь у моего сердца крылья, оно бы полетело к вам. Если бы только у него была хоть маленькая надежда, что я нужна вам, оно упало бы перед вами, и вы бы услышали: “Не покидайте меня, без вас у меня нет жизни!” Но оно знает, что вы его забыли.

Я уезжаю в Москву, но моя душа останется на американской земле, рядом с вами. Вы были моей долгожданной мечтой, самой большой любовью моего сердца. Тоска по вас вселилась мне в душу и медленно убивает, отнимая радость жизни.

Не знаю, как мне вырваться из этого ада. Вы боль моей души, причина вечной тоски. Находясь в самолете, я посмотрю вниз, попрощаюсь со своими мечтами, посмеюсь над наивностью своей одинокой, влюбленной души, отказавшейся лететь со мною, выбравшей судьбу страдалицы, оставшейся у вашего порога.

С той минуты, как я поднимусь в небо, вы уйдете в прошлое, и хотя я еще не знаю, как мне удастся жить без вас, знаю: без вас нет радости в моем сердце. Я люблю вас как прежде, когда могла видеть вас, может даже больше, потому что теперь я на самом деле теряю вас навсегда.

Забирая память о вас с собой, на прощание хочу спросить: зачем вы пришли в мою жизнь? Зачем обманули мое сердце? Зачем ранили так больно? Вам, вычеркнувшему меня из памяти, никогда не понять, какую боль, вы мне оставили. Я не держу на вас зла, прощаю всю боль, слезы и страдания, которыми из — за вас наполнилась моя жизнь.

Прощайте навсегда, красивая, страстная, нежная мечта моего сердца. Вас одного, кого даже на пару секунд не переставала любить с той первой встречи, больше не увижу никогда. Вас, свою мечту, свой покой, самую большую любовь своего одинокого сердца я потеряю навсегда с той минуты, как самолет поднимется в небо. Я увезу вас с собой в своем сердце, в своей памяти, потому что я еще не научилась жить без вас».

— 5 —

— Анита, чуть не забыл, возьми с собой этот телефон, позвони, как только будешь в Нью — Йорке, — сказал Алекс, передавая ей телефон.

— Обязательно позвоню, счастливо вам оставаться, попрощалась Анита, еще раз всех обняла и села в автобус.

Автобус тронулся, Анита махала рукой Алексу, Инне, Адаму и маленькой Лизе, улыбалась им, в глазах у нее стояли слезы и глубокая грусть.

Она смотрела на улицу, по сторонам, искала знакомую черную машину, надеясь, что Эммануэль приехал. Она мечтала увидеть его еще раз перед тем, как потеряет навсегда.

Автобус ехал быстро, вот и красивый город Изли уже позади, сердце Аниты оставалось в нем, в городе, где жил Эммануэль. Она уехала, но душу оставила на этих улицах, в местах, где познала счастье. Она еще не представляла, как вынесет разлуку, как будет жить со своей болью. Время от времени Анита вытирала слезы, пряча их от других пассажиров.

И зачем только она познакомилась с ним, зачем заговорила на ломаном английском, зачем улыбнулась ему!? Если бы она не повела себя так легкомысленно тогда, то сейчас ее сердце не разрывалось бы от боли и от любви. Она осталась бы прежней, как раньше, до приезда в Америку, на душе у нее был бы покой, и уже через три дня она с большой радостью пошла бы на свою прежнюю работу. А как ей жить теперь без него, зная, что они никогда больше не встретятся?!

Перед ее глазами вставали картины, она вспоминала его улыбку, его голос, первые минуты, когда только увидела его. С тех самых первых минут что — то странное, необъяснимое произошло с ее сердцем, ее тянуло к нему словно магнит.

Продолжая смотреть в окно, Анита постоянно вытирала слезы. Автобус отдалялся все дальше от Южной Каролины, от ее любимого.

— Вам так больно расставаться с родственниками? — услышала она русскую речь.

Анита вздрогнула и удивленно посмотрела на женщину, которая сидела рядом.

— Вы из России?.

— Да, я из России, была в гостях у знакомых.

Анита вытерла слезы, но опустила голову вниз.

— Вы навсегда уезжайте отсюда?

— Да, навсегда.

— Вас кто — нибудь ждет в России?

— Нет, я одна живу.

— Тогда почему вы уезжаете, если вам так больно?

— У меня виза заканчивается завтра.

— Ну и что, в Америке живет двенадцать миллионов людей без визы. Вы что, никогда не слышали о нелегальных эмигрантах?

— Нет, меня это не интересовало. Вы сказали двенадцать миллионов? Это огромное количество, в Москве живет двенадцать миллионов людей, и она кажется безграничной. А чем они занимаются, эти люди?

— Работают, они для того и остаются, чтобы работать. Вы что, не знали этого?

— Нет, я не знала, что здесь можно жить без визы. А кем они работают? — оживилась Анита.

— Женщины убирают дома, смотрят за детьми, за стариками.

— А как можно найти такую работу?

— Есть люди, которые предлагают нечто подобное, они называют себя агентами. Как правило, это выходцы из России или Польши, давно живущие в Америке, у них американское гражданство. Вы звоните им, говорите, что вам нужна работа, они вам ее находят. Деньги, которые вы заработаете первые две недели, отдаете им, потом работаете на себя, некоторые агенты берут за три недели, а некоторые даже за четыре.

— А как найти этих агентов?

— Я знаю телефоны многих, сама раньше так работала, теперь у меня работа лучше, уже получила официальные документы. Я дам вам номера телефонов. А куда вы едете вообще?

— В Нью — Йорк, у меня билет на самолет на завтра на Москву.

— Москва никуда не убежит, вы всегда можете поехать туда, но если хотите остаться в Америке, я вам помогу. Мне это ничего не стоит. Завтра утром выходите со мной в Нью — Джерси, это не доезжая до Нью — Йорка, у меня сестра там живет, я к ней еду. Недалеко от ее дома есть большое трехэтажное здание, там много людей из России, снимают комнаты по несколько человек, живут вместе и работают. Моя хорошая знакомая живет одна, она вас пустит. У нее есть лишняя кровать, заплатите ей, позвоните агентам. Найдете себе работу и будете жить.

— Все это кажется так просто, — вздохнула Анита.

— Из любого положения есть выход, только не надо сдаваться.

Анита улыбнулась, на ее лице мелькнула надежда.

«Значит, я могу остаться?! Я пойду на любую работу, лишь бы мне не потерять Эммануэля навсегда, увидеть его снова. Ну и что, что он не поднял трубку, когда я ему сказала, что уезжаю. Может, он сам уехал куда — нибудь по делам? Он же видел, как я его люблю, у него нет причины забыть меня, вдруг он все же вернется, ведь такое тоже возможно.

Я дам свой адрес Инне, может Эммануэль все же позвонит, попросит, чтобы я вернулась к нему. Это было бы таким счастьем!» — думала Анита, искренне надеясь, что все еще можно исправить.

— Даже не знаю, как вас благодарить, — сказала она, обращаясь к незнакомке.

— Не стоит благодарности, рада, что могу помочь. Как вас зовут?

— Анита.

— А меня Лида.

Анита все еще не могла поверить в свое счастье, мысль о том, что она снова увидит Эммануэля, поднимала ее на небеса. Сам Бог посадил эту женщину рядом с ней, иначе бы она завтра улетела в Москву и потеряла Эммануэля навсегда. А этого она не переживет, разлука убьет ее, уж лучше сразу умереть, чем находиться вдали от него. Конечно, варианты, которые предложила незнакомка, мало обрадовали, в Москве бы она о такой работе даже слушать не стала, не для этого училась всю жизнь, но здесь, в Америке, она согласна на все, лишь бы не потерять Эммануэля, увидеть его снова. Как хорошо, что Инна не отпускала ее в Москву первые три месяца, когда она сильно скучала по родине, иначе бы не встретила Эммануэля, не было бы в ее жизни этой любви. Все, что ждало ее в Москве, — это работа и дом, она была бы словно птица без крыльев, которой не суждено взлететь.

Автобус ехал всю ночь, время от времени делая остановки. Анита проснулась рано и сразу посмотрела на соседку. Та улыбнулась.

— Ну что, не передумали остаться в Америке? Если нет, то собирайтесь к выходу. Мы уже в штате Нью — Джерси.

— Нет, конечно, не передумала, — ответила Анита весело.

Через пару минут автобус остановился.

— Мы поедем на такси, это совсем недалеко отсюда, минут двадцать езды, — сказала Лида, как только они достали свои чемоданы.

— Пока вы спали, я позвонила этой женщине, она сегодня дома, у нее выходной и есть свободная кровать, так что вам есть где жить, насчет оплаты она сама вам скажет. А вот номера телефонов агентов, они все говорят по — русски, позвоните им, и они найдут вам работу, — говорила Лида, пока они шли к стоянке такси.

Минут через двадцать такси остановилось рядом с большим трехэтажным зданием. К входной двери вели три ступеньки. Лида нажала на звонок, дверь открылась. Они прошли, спустились вниз по лестнице. В полуосвещенном помещении прошли мимо двух дверей, постучали в третью. Дверь открыла худощавая, среднего роста женщина лет пятидесяти приятной внешности.

— Проходите, я жду вас, — пригласила она.

— Хозяйку зовут Эльза, она очень добрая, хорошая и вам обязательно понравится, я уверена, — сказала Лида, обращаясь к Аните. — Мне надо идти, сестра ждет, желаю успеха!

— Я вам очень благодарна, спасибо, — ответила Анита.

— Ты что, не посидишь даже пару минут? — удивилась Эльза.

— Мы очень устали после долгой дороги, зайду в другой раз.

— Буду ждать, — сказала Эльза, закрывая за нею дверь.

В небольшой комнате стояли две узкие деревянные кровати, между ними — невысокий стол, на нем бежевая матерчатая настольная лампа. Недалеко от двери небольшой обеденный стол с двумя стульями. Несмотря на то что было утро, в комнате горел свет. Через небольшое окошко прямо под потолком с трудом проникали солнечные лучи.

— Садись сюда, — пригласила Эльза, показывая на стул. — Как тебя зовут?

— Анита.

— Ты откуда, из России?

— Из Москвы.

— Я из небольшого городка далеко от Москвы. Вот эта кровать будет твоей, со мной жила одна женщина, она нашла себе работу с проживанием на прошлой неделе.

— Я должна заплатить сразу? — спросила Анита, открывая сумочку.

— Нет, торопиться некуда, мы все, вместе с соседями из других комнат, платим раз в месяц.

— Я должна позвонить агентам и найти работу, — сказала Анита.

— Сегодня воскресенье, у всех выходной, позвонишь завтра, они тебе что — нибудь найдут.

— А ты сама где работаешь?

— Убираю дома. Как давно ты в Америке? — спросила Эльза.

— На днях будет год.

— А где работала?

— Я не работала. Приехала к сестре, чтобы помочь ей с маленьким ребенком.

— Я уже семь лет здесь, убираю дома, по два дома каждый день, ухожу на работу в шесть, возвращаюсь тоже в шесть, получаю за это пятьсот долларов в неделю.

— Какой ужас, как ты выдерживаешь?! — воскликнула Анита.

— А есть выход? Только такая работа — или смотреть за детьми да стариками, два года смотрела за детьми и сбежала оттуда, так устала.

— А как насчет работы со стариками?

— В Америке нет легкой работы для нелегальных иммигрантов. У тебя есть виза?

— Она у меня заканчивается сегодня.

— А у меня нет визы больше шести лет. Если ты решила остаться здесь, то не жди легкой жизни, ты пройдешь через такие трудности, о существовании которых даже не подозревала.

— А почему ты осталась в Америке? — спросила Анита.

— Мне нужна работа, чтобы помогать сыну, я выдержу все, чтобы поставить его на ноги.

«А я выдержу любую тяжелую работу, чтобы не потерять Эммануэля», — подумала Анита.

В это время позвонила Инна. Анита рассказала ей обо всем, что случилось, удивила новостью, что передумала улетать в Москву, обещала звонить, рассказывать про все, просила передать свой номер телефона Эммануэлю, если он позвонит.

В этот жаркий августовский день у Аниты истек срок визы, она стала одной из двенадцати миллионов нелегальных эмигрантов Америки. О том, что это такое, она не имела никакого представления. За дверью арендованной комнаты для нее начиналась тяжелая жизнь бесправного нелегального эмигранта со всеми ее трудностями.

— 6 —

Она вышла на улицу посмотреть на Америку, теперь уже в другом штате — Нью — Джерси.

Дома здесь сильно отличались от домов Южной Каролины. Если на юге они были в основном из красного кирпича, то здесь они совершенно белые, из дерева.

Перед одним двухэтажным домом стояло высокое дерево, его красота настолько потрясла ее, что она подошла поближе. От самого верха на всех ветках гроздьями росли огненно — красные мелкие цветы, создавая сказочную красоту. Они выглядели как сирень, только в отличие от сирени совсем не пахли.

Рядом с этим высоким деревом с обеих сторон росли две его молодые, невысокие копии, будто дети или младшие братья.

На следующий день в девять утра Анита позвонила агентам насчет работы, но ее попросили немного подождать. Через неделю позвонили с предложением. Радости Аниты не было конца, она с нетерпением ждала Эльзу, чтобы поделиться новостью.

— Ты говоришь их двое, муж и жена, и оба лежачие больные? — переспросила Эльза.

— Да, агент так и сказал, он приедет за мной через два часа.

— Ты не выдержишь, это очень тяжело. А сколько платят?

— Семьсот долларов в неделю.

— Вот видишь, никто не будет платить такие деньги за легкую работу.

— Я должна выдержать, у меня для этого есть причина, — уверила подругу Анита.

— Посмотрим, как ты выдержишь. Мне надо полежать, у меня болит все тело, рук и ног не чувствую совсем, сегодня убрала три дома.

— А кем ты работала в России?

— Преподавала историю в школе. Если бы в России платили нормальную зарплату, зачем бы я убирала дома в Америке?!

На этом разговор прервался, у Эльзы закрылись глаза, она уснула.

Анита пошла на улицу, чтобы не мешать. На противоположной стороне перед одноэтажным зданием под легковой машиной лежал какой — то мужчина и что — то там ремонтировал.

«В такую жару он работает на улице, как же ему нелегко», — подумала девушка.

Анита дошла до конца улицы, перешла на другую сторону, и дойдя до места, где мужчина ремонтировал машину, услышала разговор, который ее сильно удивил.

Двое мужчин спорили, говорили по — русски, увидев Аниту, замолчали. Один из них, одетый в дорогую одежду, сел в большую красивую машину и уехал, другой повернулся к Аните и сказал:

— Видите, как бывает, уехал из России, потому что вечно не хватало денег, хотя всю жизнь много работал — зарплату не давали месяцами. Работаю в Америке и опять зарплату получаю не вовремя, хозяин заплатил мне за две недели вместо трех месяцев.

— А разве здесь бывает такое? — удивилась Анита.

— С американцами так не поступают, но когда ты нелегальный эмигрант, то с тобой могут делать все, что захотят. Знают, не пойдешь жаловаться, а то и денег не увидишь, и еще могут депортировать туда, откуда приехал.

— А хозяин ваш кто?

— Он тоже из России, только у него уже есть американское гражданство.

— А как вы догадались, что я из России, и заговорили со мной по — русски?

— Я вас видел, когда вы стучались к Эльзе. Ладно, пойду чинить машину, надо успеть, — сказал он и вытер платком покрасневшее лицо. Анита попрощалась и пошла дальше.

В восемь часов она с чемоданом стояла напротив дома. Рядом с ней остановилась красивая легковая машина бежевого цвета. Водитель, светловолосый мужчина лет пятидесяти, посмотрел на нее.

— Садись, Анита, это я, Слава.

Она положила чемодан в багажник и села рядом с ним.

— Как давно ты в Америке? — спросил он.

— Ровно год.

— Где ты работала до сих пор?

— Я не работала, это у меня первая работа.

— Работа, куда я тебя везу, нормальная, муж и жена старики, им примерно по девяносто лет, не могут ходить, постоянно лежат в постели. Ты будешь готовить им еду, кормить с ложки, давать лекарства. Справишься, это совсем нетрудно. Ты должна заплатить мне за две недели, это тысяча четыреста долларов. Если у тебя нет таких денег, не беда, приеду через две недели и отдашь мне то, что успела заработать. Сегодня ты мне должна заплатить только пятьдесят долларов за дорогу.

Анита слушала его внимательно, он показался ей вежливым, приятным, интеллигентным человеком. Вдруг он остановился, его вежливость и интеллигентность куда — то исчезли, холодным официальным тоном повторил:

— Ты должна заплатить мне пятьдесят долларов сейчас.

Анита растерялась, удивилась такой резкой перемене, достала из сумочки деньги и отдала ему.

Они приехали к одноэтажному большому дому. Дверь открыла высокая, полная женщина.

— Проходите, рада вас видеть, — поприветствовала она прибывших.

— Я привез вам другую, как обещал, — сказал Слава.

— Рада с вами познакомиться, меня зовут Пэги, а вас как? — обратилась она к Аните.

— Анита.

— Пойдемте, покажу вам вашу комнату.

Анита пошла за ней.

— Вы будете жить здесь, — сказала Пэги, как только они вошли в небольшую комнату с одной кроватью возле окна.

— Эту девушку зовут Ольга, — Пэги показала на молодую темноволосую девушку, стоящую рядом с кроватью.

Анита поздоровалась, хотела спросить, откуда она, но девушка резко схватила небольшой чемодан и выскочила из комнаты. Аниту удивило, с какой скоростью это было проделано, она поставила свой чемодан рядом со шкафом и вышла следом за Ольгой.

В это время в дом вошел высокий, седой мужчина.

— Роджер, познакомься, это новая помощница, она только что приехала, ее зовут Анита, а это мой муж.

— Рад вас видеть. Вы уже познакомились с моей сестрой?

— Нет еще, — ответила женщина.

— Тогда пойдемте знакомиться.

В середине большой просторной комнаты на широкой кровати лежали пожилые мужчина и женщина.

У крупного старика был суровый вид. Совершенно худая миниатюрная женщина лежала без всяких эмоций.

У изголовья кровати по обеим сторонам на невысоких столиках стояли старые ночные лампы, перед кроватью на стене висел небольшой телевизор.

— Как вы себя чувствуете? — обратился к ним Роджер.

— Так же, как вчера, — сухо ответил старик.

— У вас будет новая помощница, другая ушла, хотя вчера, когда пришла, была уверена, что останется надолго. Скажите им свое имя, — обратился он к Аните.

— Анита меня зовут.

— Это моя сестра Дженнифер и ее муж Марк, им по 90 лет, они не могут ходить и уже год лежат в постели. Я сейчас поеду в магазин за продуктами, вам надо чего — нибудь купить? — обратился он к Аните.

— Не надо ничего покупать, ты же купил на днях, — проворчал старик.

— Сколько можно тратить деньги?! — возмутилась старуха.

Роджер молча вышел, женщина последовала за ним.

— Пойдемте со мной на кухню, покажу вам лекарства, которые вы должны им давать, — сказала Пэги.

Она открыла средний кухонный шкаф над мойкой, достала лекарства.

— Если Дженнифер попросит у вас лекарство, дайте ей одну из этих таблеток, завтра утром я приду и покажу вам остальные лекарства. Сейчас уже поздно, нам надо уходить, в гостиной рядом с телефоном наш номер, если что, звоните. Итак, до завтра.

— Спокойной вам ночи, — сказал Роджер вслед за женой.

— Спокойной ночи, — ответила Анита и закрыла за ними дверь.

Она пошла к старикам, те молча смотрели телевизор, никто не обращал на нее внимания.

Анита вернулась в свою комнату, включила настольную лампу, открыла чемодан. Не прошло и пяти минут, как старики выключили телевизор. Она постелила постель, переоделась и легла спать. Через пару минут раздался крик старухи. Анита вскочила и пошла к ней.

— Воды, воды! Дай мне пить, — повторяла она.

Анита быстро пошла на кухню, принесла стакан воды, приподняла старуху, дала ей напиться.

Старуха сделала глоток, оттолкнула стакан, повторила лихорадочно:

— С лимоном, с лимоном.

Анита пошла на кухню, нашла лимон в холодильнике, отрезала кусок, бросила его в стакан.

Старуха сделала несколько глотков и отдала ей стакан.

Анита вернулась в свою комнату, легла спать, не успела накрыться, как раздался крик старика. Она вскочила, пошла к нему.

Старик что — то кричал, она его не понимала, он показал руками, чтобы она его потянула наверх.

Она взяла его под руку, потянула, старик крикнул зло во весь голос, показал на обе руки. Анита встала за кроватью, взяла старика подмышки, стала тянуть наверх, но не могла сдвинуть с места. Старик орал, требовал, чтобы его подтянули, Она продолжала тянуть, но ничего не получалось.

Старик зло махнул рукой, чтобы она ушла.

Анита вышла из комнаты расстроенная. Не прошло и трех минут, как раздался крик старухи. Она пошла к ней, старуха нервно повторяла: «медицин, медицин».

Анита принесла ей таблетку со стаканом воды, приподняла ее и дала лекарство. Вернулась в свою комнату, сняла пижаму, переоделась.

Старуха громко стонала, Анита подошла к ней, встала в изголовье. Женщина не обращала на нее внимания, продолжала стонать, вдруг протянула к ней руки и закричала:

— Отнеси меня в гостиную, отнеси меня в гостиную.

Анита посмотрела во все углы, надеясь найти коляску, но ее нигде не было.

Старуха тянула к ней тощие руки и продолжала кричать, чтобы ее отнесли в гостиную.

Анита поняла, что старуха не отстанет, наклонилась к ней и подняла. Та хоть и была небольшого роста и совсем тощая, но оказалась очень тяжелой.

Аните показалось, будто все ее внутренние органы опустились вниз.

Она с трудом передвигалась, боясь уронить бабку, медленно, шаг за шагом, дошла до гостиной, осторожно положила ее на диван и не смогла выпрямиться.

Старуха стала кричать, что она сделала ей больно. В это время раздался вопль старика из другой комнаты. Анита, все еще не в силах выпрямиться, пошла к нему.

На его старом морщинистом лице застыла злость, он кричал, ругался. Девушка ничего не поняла из того, что он говорил. Сделав вывод, что он очень злой и сердитый, она вышла из комнаты и вернулась к старухе. Старуха продолжала громко стонать, повторяла, что ей сделали больно, и вдруг протянула руки к телефону.

Анита дала ей трубку, старуха набрала номер и несколько минут очень сердито что — то говорила.

Анита села на диван возле окна напротив старухи. Не прошло и пяти минут, как рядом с домом раздался шум, она выглянула в окно.

Перед домом стояли две большие машины скорой помощи и полицейская машина, тут же раздался звонок в дверь.

Анита открыла, в комнату вошли не меньше двенадцати медицинских работников и полицейских. Они встали перед старухой, задавали вопросы, старуха показывала костлявой рукой на Аниту и повторяла, что она сделала ей больно.

Анита настолько растерялась, что не сразу пришла в себя.

— Какое лекарство вы ей дали? — спросил один из медицинских работников, крупный мужчина с таким суровым и важным видом, словно только что поймал преступницу.

— Они на кухне, — махнула Анита.

Несколько медицинских работников и двое полицейских вместе с ней направились на кухню.

Мужчина, который спросил у нее про лекарства, перерыл все шкафчики, пока не нашел таблетки. С суровым видом доставал лекарства одно за другим, ставил на стол и спрашивал Аниту таким тоном, будто она была убийцей:

— Когда и сколько таблеток вы дали?

— Я дала ей только одну таблетку, вот эту, родственница мне так сказала, — оправдывалась Анита подавленным голосом.

Мужчина положил лекарства на стол, вышел из кухни, заглянул к старику в комнату.

— Что с моей женой? — спросил тот тревожным голосом.

— Пока не знаем, все проверим.

Один из медицинских работников, стройный худощавый мужчина средних лет, должно быть более человечный, спросил Аниту спокойным голосом:

— Как вы сделали ей больно?

— Я не делала ей больно, — ответила та с обидой.

— Покажите на мне, как вы ее держали.

Анита положила ему одну руку на грудь другую на спину.

Мужчина слегка улыбнулся, повернулся к старухе и сказал:

— Мы заберем вас в больницу.

Несколько человек достали носилки на колесах, поставили их перед старухой, как только дотронулись до нее, она стала кричать во весь голос:

— Вы сделали мне больно, мне очень больно.

Эти слова стали доказательством, что Анита не причинила ей никакого вреда.

Старуху увезли в больницу, Анита закрыла дверь и села на диван уставшая и опустошенная. На стене круглые часы показывали двенадцать.

В это время раздался крик старика:

— Где моя жена? — спросил он очень зло, как только Анита вошла к нему в комнату.

— Ее забрали в больницу, не волнуйтесь с ней все хорошо, — ответила она.

Старик молчал, Анита вышла, позвонила брату старушки, но трубку не подняли. Она оставила сообщение, что старуху увезли в больницу.

— Где моя жена, я хочу знать, где моя жена? — снова раздался злой крик старика.

— Ее отвезли в больницу, не волнуйтесь, она в порядке, — повторила Анита.

Старик молчал, Анита вернулась в гостиную.

— Где моя жена, хочу знать! — опять завопил старик.

Анита встала, сделала несколько шагов, потом вернулась и села на диван.

До самого утра каждые две — три минуты старик кричал, спрашивал, где его жена. Анита к нему больше не подходила.

Утром, как только рассвело, перед домом остановилась машина скорой помощи. Старуху привезли обратно, положили на диван в гостиной и объявили, что с ней все в порядке.

Анита пошла к старику, доложила ему, что его жена дома, лежит в гостиной, он заснул через пару минут, старуха тоже уснула.

Анита позвонила агенту, оставила сообщение, чтобы ее сегодня же отсюда забрали.

Около девяти часов пришла Пэги, Анита рассказала ей все, что случилось ночью, в конце добавила, что сегодня уходит.

— О’кей, я дам вам чек, — кивнула Пэги.

Когда она проходила с чеком мимо старухи, та проснулась.

— Что это ты держишь? — спросила старуха.

— Я выписала чек твоей помощнице.

— Покажи мне, — старуха протянула к ней тощую руку.

— Сто долларов? Это очень много! За что? — проворчала она сердито.

Пэги не ответила и вручила чек Аните.

Минут через двадцать возле дома остановилась машина Славы.

Пэги пошла открывать дверь, рядом со Славой стояли две высокие, стройные, молодые девушки.

— Я привез вам других помощниц, — сказал он с улыбкой.

— Они тоже из России?

— Нет, из Польши.

— Идите за мной, я покажу вам вашу комнату, — обратилась Пэги к девушкам.

Девушки с радостными лицами потащили свои сумки за ней.

— Тебе заплатили? — спросил Слава, как только отъехали.

— Они мне дали чек.

— Дай его.

Анита достала чек из сумочки и отдала ему.

— За то, что я отвезу тебя домой, ты должна мне заплатить пятьдесят долларов, за то, что отказалась от работы, сниму с тебя проценты из этих ста долларов. Тебе полагается десять, вот они, возьми, — сказал он и протянул Аните десять долларов.

Анита молча положила деньги в сумочку, ее ничего не могло огорчить, она была счастлива, что вырвалась.

Подъезжая к дому, Анита вспомнила, что у нее нет ключа, но даже это ее не огорчило. К двери была приклеена записка: «Анита, я подумала, вдруг ты не выдержишь такую работу, вернешься обратно, а меня не будет дома. Оставляю тебе ключ под ковриком у двери. Эльза».

Анита обрадовалась, достала ключ, вошла в комнату, упала на кровать и проспала до самого вечера.

Ее разбудил стук в дверь.

— Эльза еще не вернулась с работы? — спросила худая девушка, как только открылась дверь.

— Нет еще, но думаю, скоро вернется.

— Можно я подожду ее у вас, чтобы не ходить два раза?

— Конечно можно, проходите.

— Вы новенькая, я вас раньше не видела?!

— Я приехала сюда несколько дней назад. А вы здесь давно? — спросила Анита.

— Четыре года.

— Работаете?

— А как же иначе, в Америке никак нельзя без работы. Ночью работаю, убираю магазин, днем сплю.

— Это тяжело.

— Очень тяжело, но выбора нет, сейчас еще и заболела, горло болит, температура у меня и все равно иду на работу, нас трое, двое мужчин и я. Зашла к Эльзе, думаю, может, у нее есть какие — нибудь лекарства, мои закончились.

— Я не знаю, она скоро придет, и вы у нее спросите сами.

— А вы где работаете?

— Нигде, у меня пока нет работы.

— Как вас зовут?

— Анита.

— А меня — Мария, — девушка задумалась, потом сказала:

— Можно я попрошу вас о чем — то, пожалуйста, помогите мне, не отказывайтесь, очень вас прошу.

— Говорите, чем я могу вам помочь?

— Я плохо себя чувствую, а мне надо идти на работу через час, нас обязательно должно быть три человека. Я не представляю, как отработаю, у меня температура. Вы ведь свободны?

— Да, — ответила Анита.

— Вы не могли бы пойти вместо меня на работу?

— Когда?

— Сегодня ночью.

— Сегодня ночью? — удивленно переспросила Анита.

— Да, через полчаса ребята заедут за мной, я должна поехать с ними, но у меня нет сил. Пожалуйста, помогите мне, я отдам вам деньги, которые мне заплатят.

— А что за работа?

— Мыть полы и туалеты в магазине.

— Мыть полы и туалеты в магазине? — с ужасом повторила Анита.

— Пожалуйста, не отказывайте, вы ведь не работаете, а я буду лечиться, к завтрашнему вечеру мне, наверное, полегчает.

— Вы каждую ночь моете полы и туалеты? Какой ужас! А сколько вам платят?

— Не так много, хозяин получает деньги за нас, нам отдает немного, намного меньше, чем платят ему.

— Почему так? — удивилась Анита.

— Потому что из нас ни у кого нет документов, мы все нелегально находимся в Америке. Мы же не пойдем на него жаловаться, он это знает и поэтому платит как хочет.

— А кто ваш хозяин?

— Он тоже из России, только у него уже есть американское гражданство.

— Ладно, пойду вместо вас, все равно спала целый день, ночью бы уже не заснула.

Через полчаса у входа в здание остановилась старая, местами покрытая ржавчиной серая машина. Мария представила Аниту мужчинам, и они поехали.

— Как вас зовут? — спросил мужчина за рулем, как только они отъехали.

— Анита.

— Меня Сергей, моего друга — Николай. Как давно вы в Америке?

— Ровно год.

— Мы уже восемь лет. Где вы работали сих пор?

— Нигде, — призналась Анита.

— Да, тяжело нам в Америке, а на родине еще тяжелее.

— Лишь бы была работа, все остальное выдержим, — сказал Николай.

Примерно через полчаса они остановились перед длинным одноэтажным зданием.

— Мы работаем здесь, — сказал Сергей седому мужчине за закрытой дверью магазина. Мужчина кивнул, и как только вышли последние покупатели, пропустил их и закрыл дверь на ключ. Сергей и Николай направились в угловую комнату, Анита последовала за ними. Они вынесли ведра, швабры, большие рулоны белой бумаги, жидкость для чистки окон, тяжелые пылесосы и поставили их у входа.

— Анита, возьмите большой рулон бумаги с синей жидкостью и идите за мной, — распорядился Сергей.

Анита только сейчас разглядела новых знакомых. Сергей высокий, крупный, лет пятидесяти, со светлыми волосами, голубоглазый, Николай чуть ниже, худой и темноволосый.

— Брызгайте жидкостью на стекла двери, протирайте их бумагой, потом переходите к окнам, — объяснил Сергей, как только они вышли на улицу.

Анита молча принялась за работу. В это время из магазина вышел высокий стройный мужчина, сотрудник магазина. Встретился взглядом с Анитой, не сумев скрыть удивления, и улыбнулся. Анита поняла, что понравилась ему, смутилась, покраснела, ей стало неловко. Она отошла в сторону, чтобы пропустить его. Мужчина поздоровался, улыбнулся еще раз и пошел на стоянку к большой голубой машине.

Анита продолжила работу, переходя от одного окна к другому.

— Если бы мои друзья в России увидели меня за этим занятием, они бы перестали быть моими друзьями, — признался Сергей.

Анита резко повернулась, она совершенно о нем забыла.

Сергей вытряхивал окурки из высокой круглой урны у входа в магазин и бросал их в целлофановый пакет.

— Приехал в Америку, думал, устроюсь хорошо. Ничего из этого не вышло, теперь стараюсь накопить хоть какую — нибудь сумму, чтобы уехать обратно.

— А кем вы работали в России?

— Я инженер, строил дома. Америка мне нравится, только здесь слишком тяжелая жизнь у таких, как я, я имею в виду людей без официальных документов, или, как они нас называют, нелегальных эмигрантов.

Анита протерла все окна и ждала новых поручений.

Они зашли в магазин, мимо прошли четверо крепких смуглых мужчин с тяжелыми машинами для чистки полов.

Один из них внезапно посмотрел на Аниту, по его вспыхнувшему взгляду она поняла, что вызвала интерес, и смутилась.

— Это латиноамериканцы, они тоже занимаются уборкой, у них своя работа, у нас своя, — пояснил Сергей. — Наденьте толстые перчатки, наполните ведро водой в туалете и начинайте мыть полы, надо работать быстро, чтобы успеть до утра, мы пойдем в другую часть магазина пылесосить ковровые покрытия.

Анита взяла ведро и пошла за водой. Она мыла полы длинной шваброй, и как только вода становилась грязной, относила ведро в туалет, выливала, наполняла чистой водой и продолжала мыть дальше.

Через час спина у нее начала ныть, руки болели, лицо покраснело, кофта промокла от пота.

— Идемте, отдохнем немного, уже час ночи, — позвал Николай и поставил на пол большое ведро с грязной водой.

— Час ночи? — удивилась Анита.

— Ну что, сильно устали? — спросил Николай, как только они сели за стол со стаканчиками кофе.

— Да, тяжелая у вас работа, — сказала Анита, стараясь скрыть усталость.

— Слава Богу, что хоть такая есть, — вздохнул Сергей.

— За такую тяжелую работу, да еще ночью, должны платить больше, — пояснил Николай.

— А почему не платят? — спросила Анита.

— Потому что мы находимся в Америке нелегально, никто нас не возьмет на работу официально. Хозяину такие как мы на руку, мы все ночи работаем, а он кладет половину денег себе в карман, — сказал Николай.

— Это, конечно, правда, но без него у нас и такой работы не было бы, — признался Сергей, — тяжело быть нелегальным эмигрантом. Страх не покидает, все время боишься, что полиция тебя остановит за малейшее нарушение за рулем и отправит на родину. А на что жить на родине, работаешь, и все равно денег ни на что не хватает, — сказал Николай с грустью.

— А кем вы работали в России?

— Я художник, рисовал картины, в основном природу, а кому они нужны?

— Художник! — воскликнула Анита. — Какое счастье быть художником, я даже мечтать не могу об этом.

— Да, если бы платили деньги, то это, конечно, счастье, — согласился Николай.

— Хватит отдыхать, — распорядился Сергей и встал. — Анита, не забудьте, вам надо еще помыть полы в туалетах и почистить унитазы, их не меньше двадцати. Мы идем натирать полы, работать с машинами.

Анита вымыла весь пол, потом пошла в сторону туалетов, заходила в кабинки, засыпала порошок в унитазы и наконец вычистила все двадцать унитазов, еще раз протерла пол.

В пять часов утра ее привезли домой, она направилась прямо в ванную. Искупавшись, медленно опустилась на кровать, боясь разбудить Эльзу, и тут же вскрикнула от боли. У нее ломило все тело, она не могла лежать на спине, боль была такая, будто ее резали. Наконец Анита уснула тяжелым сном.

Она проснулась от скрипа двери.

— Ты уже пришла с работы, который час?

— Уже вечер, ты проспала целый день! — засмеялась Эльза.

— Да?

— Сегодня я тоже очень устала, убрала два больших двухэтажных дома, поясница у меня сильно ноет, зашла в аптеку по дороге, купила мазь от боли, хорошо помогает.

— Как вы только выдерживаете такую работу каждый день, день за днем, месяц за месяцем, год за годом, я никогда не смогу это понять, — сказала Анита.

— А что остается, выбора то у нас нет, или уборка домов или работа со стариками, ты провела одну ночь со стариками и сбежала.

— Неужели нет другой работы?

— Я тебе уже говорила, для людей без документов другой работы нет. Да и такую тоже нелегко найти, ждешь, ждешь, пока агент тебе позвонит, а у них таких как я, нелегальных эмигрантов, двенадцать миллионов.

— Двенадцать миллионов людей это население Москвы, и если ты окажешься в метро вечером, когда люди возвращаются с работы, ты поймешь, какое это огромное количество, двенадцать миллионов. Но может все — таки есть какой — нибудь выход, чтобы найти другую работу?

— Есть еще один выход — оформить фиктивный брак, — сказала Эльза.

— Фиктивный брак? — удивленно переспросила Анита. — В Москве тоже приезжие из других городов предлагают фиктивный брак за деньги, чтобы остаться там жить. Обычно на такое дело идут одни пьяницы.

— Думаю, что в Америке профессор тоже не станет оформлять фиктивный брак. Фиктивный брак предлагают не только американцы, но и приезжие, которые уже получили американское гражданство. Для них это хороший бизнес, женятся, разводятся, потом снова женятся. Это стоит дорого.

— Сколько?

— Еще пару лет назад цена была пятнадцать тысяч долларов, теперь уже тридцать пять.

— Тридцать пять тысяч долларов? — ахнула Анита, — за вчерашнюю ночную работу мне дали шестьдесят долларов, и у меня болит все тело. Сколько лет надо работать, чтобы собрать тридцать пять тысяч долларов за фиктивный брак?! И что потом, продолжать убирать дома и чистить унитазы?

— Когда получишь американские документы, ты станешь свободным человеком, у тебя будет выбор, а без документов человек идет на любую работу, потому что у него нет выбора. Есть еще выход — выйти замуж за старика.

— Что это значит? — переспросила Анита.

— Выйти замуж за старика, получить документы, старик проживет недолго, после его смерти ты будешь получать его пенсию, тебе еще его дом достанется, может, и деньги.

— Что? Что? — повторила Анита, и вдруг у нее начался приступ смеха, она смеялась во весь голос, долго, не в силах остановиться, впервые за многие месяцы.

— Да, да, я говорю правду, думаешь, шучу. Я знаю женщину, и молодую, между прочим, ей сорок с чем — то лет, вышла замуж за девяностолетнего старика, вскоре он умер, ей достался его дом, и еще его пенсию ей выплачивают, поверь, это правда, еще раз повторяю, я знаю эту женщину, она тоже из России, — убеждала ее Эльза.

— Какой ужас, какой ужас! Боже мой, противно как! — воскликнула Анита и снова засмеялась.

— Я хочу тебя попросить кое о чем, — начала Эльза, — ты не могла бы завтра пойти вместо меня на уборку, я не смогу убрать два дома, поясница у меня сильно болит. Если бы ты пошла утром вместо меня, убрала один дом, то после обеда я смогу убрать второй.

— Конечно, пойду, ты не волнуйся, ради тебя я сделаю все, — ответила Анита.

— Со мной часто бывает такое, потом я лечусь, и все проходит.

— Как вы только выдерживаете такой труд, я этого никак не пойму.

— Если останешься жить в Америке, то поймешь, тебя тоже это ждет.

— Я не могу уехать, я должна остаться, — сказала Анита, и тут же ее голос изменился, стал грустным. — Ты не знаешь, где можно найти телефонную будку, я искала, но не нашла.

— А что случилось с твоим телефоном, он у тебя сломался?

— Нет, работает, но мало ли что, на всякий случай хочу знать, где здесь поблизости телефонная будка.

Эльза объяснила, где телефонная будка, оказалось, совсем недалеко, рядом с аптекой.

— Хорошо, что так близко, пойду, погуляю немного, — сказала Анита.

Минут через пятнадцать она уже стояла в телефонной будке и набирала номер. Пошли гудки, трубку не сняли, сработал автоответчик и она услышала голос Эммануэля. Запись закончилась, Анита повесила трубку и уже собиралась выйти, но ей еще раз захотелось услышать любимый голос. Она положила деньги в автомат, снова включился автоответчик, она слушала его голос, представляла его лицо, его глаза, его губы, то, как он произносит каждое слово. Грусть и радость наполнили ее сердце одновременно, она была счастлива, что снова слышит милый голос, но ее глубоко ранило осознание того, что он не позвонил ей, узнав, что она уезжает навсегда.

На следующее утро, в шесть, Анита стояла на улице. Большая голубая машина остановилась возле нее, она села на среднее сидение рядом с полной молодой девушкой, за ними на последнем ряду сидели три женщины и еще одна рядом с водителем.

Машина выехала на безлюдную полупустую улицу. Анита удивилась, услышав за спиной польскую речь. По обеим сторонам дороги стояли большие красивые дома, перед ними на больших клумбах росли желтые, красные и белые цветы, земля была покрыта сочной, зеленой травой.

Минут через двадцать машина остановилась перед дорогим двухэтажным мраморным домом, женщина, которая сидела рядом с водителем, вышла.

— Через четыре часа приеду за тобой, отвезу тебя в другой дом, — сказала ей женщина, сидящая за рулем, хозяйка бизнеса.

«Этой женщине больше шестидесяти на вид, вдобавок она очень худая, как выдерживает такую работу?!» — подумала Анита.

Машина поехала дальше и остановилась перед таким же дорогим домом. С последнего сиденья поднялись три молодые девушки лет двадцати пяти — двадцати восьми, вышли из машины, пошли в разные стороны к красивым домам.

— Вас Анита зовут, да? — спросила женщина за рулем.

— Да.

— Вот вам ключ, вы сами откроете дверь, хозяева дома, еще спят, у них две собаки, не бойтесь их, они не кусаются. Приеду за вами через пять часов, убрать надо идеально, иначе они будут жаловаться, придется заново убирать, но уже бесплатно.

Через полчаса они приехали в тихий микрорайон, с обеих сторон широкой улицы стояли большие светло — розовые мраморные дома, кругом тишина, только птицы рассказывали друг другу о своих предстоящих полетах.

Перед некоторыми домами росли высокие деревья с бордовыми листьями. Листья, до которых солнечные лучи не доходили, смотрели с завистью на своих коллег и с нетерпением ждали, когда солнце вспомнит о них, направит на них яркие лучи, и они засияют огненно — красным цветом.

Анита улыбалась, встречая их как старых знакомых, будто здоровалась с ними ранним утром.

Машина остановилась недалеко от большого мраморного дома, просторный двор перед которым был вымощен красивым камнем.

Верхняя половина темной деревянной двери состояла из узорчатого, молочного цвета стекла. Как только она вошла в дом, с верхнего этажа раздался лай и по лестнице сбежали две черные собаки, одна побольше, другая поменьше.

Та, которая побольше, не переставая лаять, бегала вокруг Аниты, обнюхивала ее, наконец, устав, успокоилась.

Маленькая собака ради приличия несколько раз гавкнула, потом уставилась на Аниту, затихла и побежала за большой подругой.

В конце комнаты в левом углу был небольшой стенной шкаф. Анита достала пылесос, большой пакет, наполненный старыми полотенцами, синее пластмассовое ведро со шваброй, несколько бутылок для чистки окон и полировки мебели, и поставила их недалеко от входной двери перед невысоким длинным столом из темного красного дерева.

На столе стояла большая фотография мужчины, женщины и двух девушек лет двадцати, а рядом портрет мужчины в халате медицинского работника.

В это время со второго этажа спустилась женщина лет пятидесяти с очень бледным цветом кожи, маленького роста, невзрачная, с перекрашенными в рыжий цвет волосами до плеч. Это она была на фотографии.

Анита хотела поздороваться, но женщина прошла мимо, будто не заметила ее, открыла дверь гаража, села в большую дорогую машину и уехала. Анита растерялась, с таким отношением она еще не сталкивалась.

Анита достала из пакета тряпку, жидкость для полировки мебели, смахнула пыль с портрета, и тут мимо нее прошла полненькая девушка с фотографии с длинными, черными волосами, с такой же, как у матери, удивительно бледной кожей. Так же не взглянув на Аниту, она зашла в гараж, села в большую машину и уехала.

«Странно, неужели там, где она учится, ее не научили здороваться», — подумала Анита, побрызгала жидкостью на темный дорогой стол и натерла его до блеска. Еще в этой комнате стояли два серых матерчатых дивана, между ними длинный стеклянный стол. За ними во всю ширину стены было большое окно.

Возле дивана стоял стол из красного дерева, на нем еще один портрет девушки. Анита смахнула с него пыль, протерла тряпкой, пошла за пылесосом и лицом к лицу встретилась с бледной девушкой с портрета. Все повторилось, девушка прошла мимо, даже не взглянув в ее сторону. Анита в третий раз почувствовала себя пустым местом, посмотрела ей вслед, и снова обратила внимание на мертвенно — бледную кожу. «Такое впечатление, будто под этой кожей совсем нет крови», — подумала она.

Девушка села в машину и уехала. Анита пропылесосила всю комнату, налила теплую воду в ведро и стала мыть пол. В это время с верхнего этажа спустился высокий рыжеволосый мужчина с такой же бледной кожей, в медицинском халате. Проходя мимо Аниты, он улыбнулся и поздоровался. Анита ответила и смутилась, что предстала перед мужчиной в виде Золушки.

«Похоже, в медицинском учреждении, где он получил образование, людей учат здороваться со всеми, независимо от того, какую работу они выполняют. Интересно, а какое образование у его жены и дочерей?» — размышляла Анита, продолжая мыть пол. Покончив с полами, она побрызгала жидкостью на длинное окно за диваном и протерла его полотенцем.

На второй этаж вели три ступеньки, Анита наполнила ведро чистой водой и вместе с тряпками, пылесосом, шваброй и всеми жидкостями поднялась туда.

В огромной длинной комнате у широких окон стояли два темных кожаных дивана, возле каждого — небольшой столик из темного дерева. На столиках — портреты девушек, которых Анита уже видела. Восемь высоких стульев окружили еще один стол из красного дерева.

Анита с трудом отодвинула тяжелые стулья, натерла их до блеска, потом принялась за стол и небольшие столики возле диванов, пропылесосила пол, намочила большую тряпку и собралась мыть пол.

В это время входная дверь открылась и вошла хозяйка. Как и утром, она молча прошла мимо Аниты, даже не взглянув на нее, заварила себе кофе, села на стул на кухне, подогнув под себя ноги, и достала телефон.

Огромная кухня находилась рядом с длинным столом со стульями, между ними не было стены. Анита перешла туда с ведром и тряпками. Начала уборку с плиты, долго скребла прилипшую грязь, наконец, очистив ее, пропылесосила и вымыла пол. Протерла тряпкой под стулом, на котором сидела хозяйка. Та по прежнему не замечала Аниту. Под конец вытерла мокрой тряпкой большой круглый темный стол с шестью тяжелыми металлическими стульями и поднялась по лестнице на третий этаж.

Спальня располагалась прямо напротив лестницы, ее двери были открыты, и виднелась неубранная огромная кровать. На краю лежал чистый комплект белья. Анита поменяла белье, отнесла его в небольшую прачечную со стиральной машиной и сушилкой.

Открытая дверь справа от кровати вела в просторную ванную комнату с огромной душевой кабиной из стекла. Анита тщательно протерла все поверхности, пропылесосила пол и вымыла унитаз, потом вернулась в спальню и продолжила уборку.

Следующая комната была копией предыдущей, с такой же мебелью и ванной. Анита проделала ту же работу, потом пропылесосила и вымыла длинный коридор.

На четвертый этаж вели четыре ступеньки. В большой комнате возле стены стояла широкая кровать из красного дерева, напротив в углу на стене висел огромный телевизор. Вся остальная стена состояла из широких окон, за которыми росли высокие деревья, летали птицы, словно в раю.

Кроме широкой кровати в комнате стоял шкаф из красного дерева с множеством фотографий и темный диван у окна. По обеим сторонам пристроилась пара небольших столов с ночниками. Кровать не убрана, но на краю опять лежал комплект белья. Анита поменяла его, накрыла толстым синим покрывалом, подняла с пола восемь подушек, разбросанных вокруг широкой кровати, смахнула пыль со всех фотографий, столов, пропылесосила пол и вымыла его теплой водой.

Прямо у входа открытая дверь вела в комнату в два раза больше спальни, с правой стороны перед широкими зеркалами стояли две раковины, напротив них на другой стороне обнаружился закуток с унитазом, рядом огромная ванная комната с просторной душевой кабиной из толстого стекла. В нескольких местах на полу блестели лужи, оставленные собаками.

Анита зашла в душевую кабину и приступила к работе. Закончив уборку, мокрые тряпки сложила в ведро и отнесла в комнату со стиральной машиной. Пылесос со шваброй, с бутылками жидкости отнесла на первый этаж в угловой шкаф. Проходя мимо хозяйки, сказала «до свидания», — та опять не ответила. Возле двери на столе лежал конверт с чеком. Анита взяла его и вышла, забрав с собой два больших пакета с мусором, которые выбросила в большие контейнеры. В это время к дому подъехала машина хозяйки.

— Надеюсь, ты хорошо убрала дом, ничего не пропустила, — поинтересовалась женщина, как только Анита села в машину.

— Ничего не забыла, сделала все, что сказала мне Эльза, — ответила она и застонала.

— Ты ударилась?

— Нет, ничего страшного, — отозвалась Анита и протянула ей чек.

У нее болели руки от плеч до кончиков пальцев, болела спина, боль была в каждой части ее тела.

Они ехали мимо больших дорогих домов и остановились возле одного из них. Две женщины, одна старше шестидесяти лет, другая примерно двадцати пяти, сели в машину.

— Ну как, хорошо поработали? — спросила хозяйка.

— Конечно, хорошо, по — другому и быть не может, — ответила женщина постарше.

— На следующий дом даю вам четыре часа, потом приеду!

— Вы идете убирать еще один дом? — спросила Анита.

— Да, мы каждый день так работаем, а что? — пожала плечами женщина постарше.

— А вы не устали?

— Устали, очень устали, все тело болит, а что делать, другой работы нет!

— В России тоже дома убирали?

— В России медсестрой работала, это было десять лет назад, — вздохнула женщина.

Машина остановилась у большого красивого дома, женщины вышли. Анита проводила их сочувствующим взглядом.

Через несколько минут она вернулась домой, в полутемной квартире было тихо, через маленькое оконце под потолком проникало совсем мало света. Не видно ни деревьев, ни птиц, ни людей, как будто за стеной исчезла жизнь.

Анита не вставала с постели до следующего дня, у нее болело все тело, но больше всего ее мучила боль в пояснице.

На следующее утро она вышла из дома, чтобы купить лекарство. Медленно, с трудом делая шаг за шагом, прошла совсем немного и поняла, что не может двигаться дальше. Ее тело согнулось, каждый шаг отдавался страшной болью. Она остановилась в растерянности — пытаться идти вперед или вернуться назад. Дорога до дома была короче, хорошо бы доползти до кровати и лежать до самого вечера, когда Эльза вернется и купит лекарство. Но вряд ли Анита сможет терпеть эту безумную боль. Во что бы то ни стало надо дойти до аптеки. Она делала шаг, самое большое два, и останавливалась. Улица была пуста, и все же Анита испытывала чувство стыда за свое беспомощное состояние.

Конец ознакомительного фрагмента.