Принц для всех. Часть I

Леся Бачучина, 2023

Фердинанд Лазаревич III – принц и единственный наследник Тридевятого Королевства. Но он далёк от балов, политики и женитьбы на какой-нибудь высокопоставленной даме. Однажды, возвращаясь откуда-то домой, он встречает гномов у хрустального гроба и решает разбудить красавицу оттуда. Но… не поцелуем.

Она лежала в хрустальном гробу. Какого чёрта девушка была в нём — понятия не имею, ведь она дышала, грудь вздымалась, да и под закрытыми веками зрачки будто бегали. Её сон был чуток, но она совсем не обращала внимание на то, что её окружила толпа карликовых мужичков с колпачками на макушке и седыми бородами до земли.

— Кто это? — спросил я у них.

— Это Белоснежка, — ответил мне один из семерых гномов — очкастый.

— Белоснежка, значит, — прошептал я, сев рядом с гробом. И удобно ей в нём валяться?

Это была красивая низкая девушка с чёрными, как смоль волосами, белейшей кожей (ещё чуть-чуть и через неё будут виднеться её сердце с венами) и алыми пухлыми губами, будто измазанными несколькими слоями помады.

— А почему она тут валяется? — поинтересовался вновь, разглядывая её старенькое платьице, которое явно требовало, чтобы его хотя бы поправили. А то уложили кое-как и теперь оплакивают. Не припомню, чтобы хоть раз видел такого неухоженного «мертвеца».

— Так ведь… умерла — ответил низкорослик, потирая слёзы.

— Серьёзно? — старался не смеяться, а то вдруг и вправду труп просто решил подышать перед тем, как его закопают. Просто я чего-то не понял.

— Да. Ведьма отравила. Мы её убили, а вот как Белоснежку расколдовать — не знаем.

Я помнил один способ из старинных книжек по магии у старика Мерлина, но использовать его сейчас было неправильно — а что, мы незнакомы даже, а тут поцелуй истиной любви. Как всё просто было всего век назад — а тут у нас уже XIV, ну никуда не годится!

— Господа, а что, если я вам скажу, что знаю того, кто сможет её расколдовать, — поднялся с колен и взглянул на повеселевшую толпу.

— Знаете?! Кого же? — первый гном приблизился ко мне и схватил за плащ.

— Да, — вырвав плащ из его рук (несмотря на их чистоту), полез на коня. — Пойдёмте со мной, я как раз после охоты возвращаюсь домой.

— А где же ваша дичь? — самый подозрительный гном скрестил руки на груди и недоверчиво посмотрел на меня.

— Не нашлась, — сдержанно ответил ему, ведь я же принц!

— Что ж, если этот кто-то нам поможет, то давайте последуем за этим хорошим человек, — гном в очках указал на меня руками. — А как вас зовут, милый государь?

— Пред вами — моё величество наследный принц Тридевятого Королевства Фердинанд Лазаревич III.

Конкретно о названии моего Королевства — я понятия не имею, какой такой гений решил, что давать подобное название моему родному городу, хорошая идея. У нас есть соседи с куда более поэтичными названиями — взять тот же Авалон! Но нет, мы Тридевятое; будто бы это была тридцать девятая попытка создать государство.

— А если покороче? — вреднючка снова выступил вперёд, схватив коня за ногу.

— Фердинанд, — грубо ответил, ибо мне он уже надоел. Но делать нечего, для погрузки этого прекрасного трупа нам понадобится хоть какая-то сила.

***

Я и новые знакомые добрались до моего замка быстро — по дороге гномики мне рассказали занимательную историю, как они повстречали Белоснежку. Пришли, значит, однажды домой после работы в шахте и тут видят, что их дом-то чист — пыль вытерли, паутина убрана, посуда вымыта, а на столе лежат свежие харчи. Найти это «чудовище», как они тогда подумали, было очень просто — оно спало на их кроватках. Разбудили, выслушали историю, как её пытались убить, пожалели и оставили — а что, ей безопасность, а им чистота и уют. По словам низкоросликов, Белоснежка была самым добрым и заботливым человеком, и, думаю, что они правы. Но вот целовать её мне нечего — вдруг, она так добра только с гномами?

Когда мы колонной перебирались по улицам города, на меня со спутниками то и дело оборачивались горожане — больше они пялились на них и Белоснежку, но это даже к лучшему, нечего смотреть на принца с трупом.

Народ кричал, дивился, пытался заглянуть в лицо новоиспечённой «знакомой», и то и дело наблюдал за коротенькими шагами гномиков — их это не пугало, не веселило, просто они совершенно не понимали, что это за процессия такая странная.

Капитан Чарминг встретил нас у ворот в замок. Он тоже, мягко сказать, удивился:

— Ваше высочество, это ещё кто такие?!

— Это Умник, Ворчун, Соня, Чихун, Весельчак, Скромник и Весельчак — не спрашивайте, они так представились. А в гробу… Белоснежка.

— Простите, что? — его глаза расширились после перечисления. За свою долгую жизнь он встречал гномов, но чтобы таких… со странными именами, хрустальным гробом и непонятной девкой в нём.

Капитан — бывалый человек, всегда поможет, всегда подскажет. Он рано дослужился до своего звания и ныне считается лучшим на этом посту за всю историю Тридевятого Королевства. Капитан высок с прямой осанкой, брюнет с густыми закрученными усами и карими глазами. Он всегда говорит спокойно, какие бы эмоции не бушевали внутри, и старается быть сдержанным.

— Мне нужен Мерлин, — продолжать дискуссию не намеревался.

— Простите, но он отбыл.

— Куда? — я был сильно удивлён. Меня не было всего три дня, а тут такое.

— Вчера, просил это передать вам, как только вернётся.

— Какой ужас… А приедет?

— Это Мерлин. Мы не можем знать.

— Ещё хуже, — я с жалостью посмотрел на гномов — и это получается, они зря тащили Белоснежку сюда? Как бы не так! — Не переживайте, — сказал ободряюще. — Идите за мной.

Я отдал верного скакуна Чармингу и повёл гномов во дворец — мимо стражи, которая старалась не быть слишком удивлённой; важных господ, всячески показывающих своё изумлению; слуг, перешёптывающихся о том, о сём и для полного «счастья» оставались мои родители. К сожалению, они появились, как только нам распахнули двери в залу с тронами и портретами дедушек, бабушек и прочих предков.

Мои папа и мама восседали на тронах, выслушивая очередной доклад от какого-то там министра — честно, путаюсь в них. Как только матушка заметила входящего меня в покои, она заставила замолчать подчинённого и побежала ко мне, а отец медленно шагал позади. Но вся радость на лице родительницы исчезла, ведь она увидела гроб с красавицей и запыхавшихся гномов.

— Это… что? Ты ездил к Розе или… на кладбище? — поражалась королева.

— К Розе, мама, к Розе, — старался я говорить так, чтобы низкорослики не слышали мои переговоры о Розочке. — Но… мне повстречались эти гномы с Белоснежкой. Это не долгая история, могу рассказать.

— Лучше сразу концовку давай, — строго произнёс король.

— Я хотел, чтобы Мерлин помог расколдовать эту девушку — её заколдовала злая мачеха-колдунья. Но Мерлина тут нет, а потому сам возьмусь за неё — не зря же он меня колдовству обучал несколько лет.

— Ты чёртов альтруист, Ферди, — не сдерживаясь, прокомментировал мои потуги в доброту отец. — Тебе говорят найти девушку, стать серьёзней, готовиться к будущему правлению, а ты гробы в дом таскаешь.

— Всего лишь один гроб, папа. И лишним это не будет — я обучусь колдовству, а она будет спасена.

— Либо сожжена, — дополнила моя мать, чем напугала сопровождающих. — Ой, простите — Ферди хорош в колдовстве, да, но до Мерлина ему, ой, как далеко.

— В любом случае, я уже сказал им, что помогу, а брать слово обратно не по-королевски.

Я строго посмотрел на папу, напоминая ему эту старинную присказку, которой он всегда пользовался для собственной выгоды. Но вот, когда её говорили против него — злился. И всё же, правило — есть правило.

— Верно, — пробубнил отец. — Но мы все равно за то, чтобы ты уже нашёл себе спутницу. Смешно сказать, принцу двадцать семь лет, а жены и детей нет. Ты представляешь, что говорят наши соседи — сомневаются, что род Лазаревичей вообще продолжится! А значит, и земли эти не перейдут по наследству кому-то, а значит…! Быть войне!

— Папа, не смотри так глубоко в будущее, пожалуйста. Время ещё есть. Если уж вам так важен мой брак, то возьмите его на себя — честно, мне не до принцессок и девок.

— Принцесс и девушек! — поправила меня матушка, после чего всё же довольно улыбнулась. — Хорошо, — выглядела хитрой. — Тогда мы устраиваем бал — будут приглашены все красавицы королевств и, может быть, кто-то из-за рубежа.

— Вот и хорошо. Говорю сразу, никого оттуда не выберу.

— Не зарекайся, сын, не зарекайся.

***

С трудом, но гномы справились с тем, чтобы затащить гроб в Мерлинову башню, которая была самой высокой в замке — прозрачная постелька Белоснежки два раза чуть не билась, падала, соскальзывала с их потных ладошек, но притащена была в целости и сохранности.

Комната была завалена всякими волшебными штучками — много посуды, купленной специально для него, колбочек, ложечек, деревянных ступок с пестиками и мешков с травами, овощами, цветочками, ягодками. На стенах плесень, но она всегда использовалась. Вообще, эту обстановку он называл «творческим беспорядком» — этот же аргумент я использовал в детстве, дабы не убираться у себя. Мол, Мерлин меня учит, а значит я за ним должен повторять.

Белоснежку положили на стол, с которого я убрал всё лишнее на другие вездесущие полочки и столики, после чего низкорослики сели на грязный пол, дабы отдышаться — они и правда очень долго несли своё произведение искусства с расслабленной девушкой до верха.

— Что ж, господа, ваше дело сделано — теперь можете идти домой. Вам обязательно сообщат, когда Белоснежка будет разбужена. Или воскрешена… — добавил последние два слова уже шепотом.

— Поскорей бы, — проговорил Умник.

Я проводил гномов до ворот с территории замка, попрощался с ним, пожимая руки, и, желая вернуться домой, вновь повстречал маму. На этот раз она была куда счастливей, чем в прошлый.

— Сыночек! Бал состоится через неделю — мы уже написали примерный список гостей: около двух сотен девушек из Королевства, и ещё пять сотен с соседних земель. Ну, куда же без мужчин.

— А это не слишком многовато? — забеспокоился я. Мне ведь ещё их всех встречать и смотреть… Это займёт три сотни лет, однозначно. Помню, как отец рассказывал о приёмах в его молодости, и себе я такого никогда не желал. А меня готовили к этим пыткам в королевском и лёгком облачении — да какая там легкота!

— Нет, милый, мы намерены отыскать тебе невесту!

— Это будет сложно, — хихикнул я и поспешил в личную библиотеку Мерлина, но мама снова меня позвала.

— Как там Роза? — с беспокойством спросила королева.

— Всё прекрасно, — по-доброму, нежно улыбнулся я. — Недавно вот пироги пекла сама, представляешь. Они у неё очень вкусные выходят. Убирается, читает много. За это время выучила аж пять языков. Роза очень хочет уже домой.

— Да… — она подошла ближе и обняла меня. — Остался месяц, и наша Розочка вернётся домой. Я так по ней скучаю.

— Роза — прекрасный цветочек, мама. Таких красавиц ещё надо поискать. Она очень на тебя похожа.

Мама была высокой и очень худой женщиной, которая всегда держала светло-жёлтые волосы прямыми, но закреплёнными невидимками. У неё было овальное лицо с высоким лбом, маленькими нежным носиком, тонкими губами и карими глазами.

— Так жду, — матушка ободряюще улыбнулась и отправилась в сторону кухонь.

За меня решили взяться серьёзно. Но я тоже не так прост.

Библиотека Мерлина находилась в той же башни, что и его лаборатория с покоями, но была чуть ниже тех единственных двух этажей, которые служили лабораторией и спальней. Библиотека была подвальным помещением. Очень длинным и глубоким подвальным помещением — вполне вероятно, она спускалась глубже замка и зарывалась в землю. Отперев ключом дверцу в полу, мы сразу включаем парящие светильники в глубокой башне. Спускаемся вниз по деревянной подставочной лестнице и приземляемся на деревянные мосты, которые расположены тут по-всякому — прямо, наискосок, под наклоном; старые или новые; тёмные или светлые; цветные или однотонные, каменные или висячие. Такое творческий бардак всегда подходил старику Мерлину — собственно, он был везде, как можно понять.

Найти в огромной библиотеке книгу про проклятия не просто. Фолианты Мерлина не были расположены в логическом порядке, а потому бесконечно лазить по библиотеке — вот, что ожидало меня всё это время. Вряд ли я справлюсь с поставленной перед самим собой задачей в ближайшее время.

***

В круглосуточных поисках прошла неделя, а книга так и не была найдена. Я позвал на помощь нескольких солдат Чарминга, но и они не упростили задачу. После мы позвали служанок, дабы они помогли разобрать, почистить, структурировать библиотеку, но это дело на века, а не на пару минут. Сколько вообще Мерлин служит нашей семье? Тридцать лет? Сорок? Отец рассказывал, что ещё он мальчишкой встречал старого Мерлина…

Как бы то ни было, всё шло туго. Усложняло жизнь решение родителей устроить бал — ко мне то и дело подходили слуги с самими разными и идиотскими просьбами; меня явно хотели либо отвлечь, либо взбесить.

— Ваше величество, какие салфетки вам бы хотелось для бала? — спросили меня как-то.

— Давай с звёздочками, — нет, ну а что, это же праздник для меня! Пусть хоть что-то будет таким, каким я хочу.

— Таких нет, — скромно ответила девушка, пока я старался продолжать заниматься чем-то более интересным.

Но вот это заявление меня, мягко сказать, рассердило — выдохнув, сдержал ругань, и продолжил диалог о чёртовых салфеточках:

— Какие тебе самой нравятся? — вежливо поинтересовался.

— Персиковые, — открыв широко глаза ответила она.

— Пусть такой и будет, — равнодушно, но с натянутой улыбкой ответил ей, выпроваживая из комнаты.

Я захлопнул дверь и выдохнул, перевёл взгляд на валяющуюся Белоснежку, к которой подошёл. Рассмотрел её, проверил пульс на шее — продолжает дышать. Странно, но я жду, когда он исчезнет — так, для эксперимента. После этого ответил на её молчание:

— Мне сейчас интереснее твоё проклятие. Хотя тебе были бы гораздо интереснее салфетки… — закатил глаза.

Спустя немного времени та служанка вернулась, заставив меня занервничать сильнее. Её слова на моё состояние тоже повлияли:

— Ваше величество, персиковых салфеток нет.

И в этот раз ругнулся, чем удивил пришедшую, но быстро перевёл тему на привычный ей около-официальный тон:

— Какие есть, милочка?

Пока девушка перечисляла абсолютно все цвета — как же их много, откуда вообще взялось столько цветов у нас?! — , я вновь переглядывался с Белоснежкой, которая непривыкших к ней пугала. Сказал наконец имеющийся цвет, вновь выдворил служанку.

Но после этого открыл портал в пыточную — в течение дня меня начали заваливать абсолютно такими же вопросами о цветах свечей, скатертей, размер одежды (для меня, а не гостей — я за их размеры не отвечаю), стилистику бала, музыку и ещё много-много бесполезного бреда. В какой-то момент я просто стал отправлял этих людей родителям, но они возвращались, а потому, понятия не имею, каким будет этот чёртов бал — всё говорил наугад, дабы отвязались.

И всё же, бал настал. Ещё с утра меня не пускали к Мерлину в башню, из-за этого я отозвал своих помощников и отправил по своим законным рабочим местам. Я заметил, что они расстроились — кому-то не хотелось возвращаться к скучной и однообразной рутине, другим самим было интересно попасть в Мерлинов мир — , но продолжим с ними разбираться завтра. Надеюсь, родители тут не расстроят мне планы.

Когда празднество началось, с золотой короной, украшенной красными и синими камнями, мне пришлось встать прямо перед тронами родители, которые следили, как я здороваюсь и обмениваюсь парочками любезных фраз с этими многочисленными гостьями. Девушки выстроились передо мной в длинную шеренгу и выходили из неё, когда их представляли церемониймейстеры, читая с переданного свитка несколько титулов или «интересных фактов», как я понимал.

Каждая такая встреча проходила одинаково — они поклонятся, и мы пару минут с ними поговорим; на этом всё. По планам, если мне понравится какая-нибудь девушка, я могу взять её под руку, и мы пойдём вместе проводить время. Но я не планировал никого брать, а потому готов был простоять таким образом весь вечер. Ночь. Утро. И день. Если, конечно, понадобится.

Запоминать имена прибывших гостей мною не планировалось. Я кланялся, отвечал на одинаковые вопросы и вежливо улыбался — благо, меня учили держать лицо и вовремя лицемерить. Цветные платья с глубокими вырезами, куча косметики на лице, высокие причёски с цветами и перьями, меховые накидки, лестные фразочки — всё это я видел не только на этом приёме, а на всех тех, на которых мне удавалось побывать. Нет, конечно, не каждая девушка выглядела так вычурно и экстравагантно, но, честно, мне совсем не хотелось разглядывать или разговаривать тут ни с кем. Я всё чаще смотрел на родителей, пожимая плечами — мол, смотрите, ваш план не срабатывает, но они не собирались сдаваться. Моя обязанность обговаривалась уже несколько дней во время совместных приёмов пищи: я должен был найти себе подружку, хоть какую.

— И всё же, желательно, с достойной родословной и образованием! — добавляла каждый раз матушка.

Смотря по сторонам, когда девушки мне рассказывали о себе, погоде, природе, я заметил одну, совсем не похожую на остальных — я не мог отличить её лица. Она вроде не стояла так далеко, да и зрение у меня ещё было нормальным, но черты никак не проявлялись — вроде и похожа на всех, а вроде и нет. Меня это заинтересовало, хотелось понять причину, а потому, не дослушав очень интересные истории о том, как птички поют мелодично, отправился к расплывчатой незнакомке.

— Фердинанд! — крикнула матушка, но продолжать звать не стала, заметив, к кому я иду. Заметила ли она особенность внешности, не знаю.

Я подошёл к этому непонятному гостю. На ней было красивое голубое платье с пышной юбкой, которое так подходило её глазам, короткие волнистые жёлтые волосы, розоватые губы и нежные черты лица, но запомнить даже так близко я этого всего не мог.

Постоянно будто приходилось напоминать себе, что эта девушка выглядит именно так. Неужто, знакомые Мерлина постарались? А если и так, то почему? Почему мне сейчас никто с трупом не помогает?! Что для этого надо сделать — быть блондиночкой с тонкой талией и пышной грудью?

— Как вас зовут? — сразу поинтересовался, когда к ней подошёл, продолжая смотреть на округу, но часто глядел на потенциальную собеседницу.

Девушка удивилась моему вопросу, но, немного постеснявшись, с поклоном в реверансе ответила:

— Меня все называют Золушкой.

— Золушкой? — кашлем я скрыл смешок, удивление и улыбку. — Мило… — произнёс уже нормальным голосом, но в голове были сплошь мысли про дурацкие имена, окружающие меня в последнее время. Что ж за жестокие родители в Королевстве? С другой стороны, меня назвали именем коня дедушки… Да, я III, но про моих предков-тёзок вспомнили в последний момент.

Я решил продолжить диалог, ибо, стоять на одном месте ноги затекли. Да и очередь из недовольных и огорчённых девушек уже редела — они топали ножками, разворачивались к выходу и шли жаловаться на мой уход подругам и родственникам.

— Почему вы ко мне подошли? — продолжала удивляться гостья. — Я не набиваюсь вам в жёны, — ответила она вежливо.

Меня в кое-той мере даже порадовала эта мысль, а потому остаток бала решил провести с безликой красавицей Золушкой — сколько ж красоток в этом мире! Выглянув за ограду балкона, на котором мы стояли, я посмотрел на часы, что располагались на высокой башне (не той, что Мерлина, он бы не позволил, ибо эти часики иногда оглушающе били в колокола) — праздник начался в 16:00, а сейчас уже 19:27. Кошмар, три с лишним часа я здоровался только с девушками… А ведь это был далеко не конец! Переоценил я себя…

— Как вам бал? — поинтересовался у скромной Золушки, проигнорировав её вопрос.

— Очень красивый, — глупышка и не настаивала на том, чтобы я отвечал. — Никогда раньше на таких не была. Вы сами его устраивали?

— Нет, мне что, делать больше нечего? — посмеялся я, но увидев непонимание на лице, решил, что стоит разговаривать с ней нормально. — Родители сильно помогали. Не любитель я балов. Они такие одинаковые, уж поверьте моему опыту.

— И всё же, хотя бы раз такое испытать надо.

— Возможно, — уклончиво ответил ей. — Кушать не хотите? У нас лучшие повара трудятся на кухне.

— Вы же принц, поэтому и лучшие. Но я не прочь попробовать.

— Как вы сказали, хотя бы раз такое испытать стоит. Хотя в этой ситуации попробовать.

Она издала нежным смех, от которого захотелось улыбнуться, и мы пошли к столам с яствами. На серебряной посуде — самая не любимая, тут мой выбор проигнорировали (и зачем тогда спрашивать было!) — стояли тарталетки, бутербродики, пироженки, конфетки, крекеры и горы бокалов с шампанским.

— Попробуйте, — пригласил я её. — А почему вы решили посетить наш бал?

— Хотелось почувствовать себя принцессой, — она поклонилась и мило улыбнулась.

Но мне было не смешно — мысли сразу перенеслись к Розе. Я постарался не показать своей серьёзности и обиды за такие легкомысленные мысли Золушки, но она сама увидела, что сказала что-то не так, а потому постаралась перевести тему.

— Трудно быть принцем? — она откусила от бутербродика кусочек, и глаза и улыбка дали понять, что ничего вкуснее она в этой жизни не ела. Что ж, рад, что этот вечер ей запомнится — как же всё-таки некоторых людей легко удивить, всего лишь хлеб мягкий дать. Когда мне первый раз мягкий хлеб дали, я чуть не разорил все наши запасы муки своими заказами этого изделия.

— Пока я принц — не слишком, а вот королём… Уверен, отец не в восторге от своего статуса порой.

— То есть, вы бы хотели не становится правителем Тридевятого?

— Золушка, я этого не говорил.

— Но желание такое есть?

— Хм… — призадумался.

А ведь и правда, стремился ли я когда-то к трону? Помню, у моих дальних знакомых были планы по свержению отцов с престолов, переворотов, бунтов, а меня это никогда не волновало особо. Наверное, у меня проблемы.

В ответ на вопрос собеседницы только произнёс:

— Немножко.

Мы проговорили и протанцевали весь вечер — сказать честно, танцевала она хорошо, явно дама не из низшего слоя общества, хотя удивлялась она всему так, будто только сортиры всю жизнь и видела. Были мы вместе не потому, что это девушка покорила моё сердце умом или прекрасным станом, а потому, что, если бы я перестал с ней разговаривать, ко мне подбежало бы куда больше красавиц с такими же вопросами, что и у неё. Нет, Золушка оказалась хорошей собеседницей — приветливая, добрая, немножко глуповатая, но это не раздражало. И всё же… Она мне не показалась такой уж привлекательной.

Но, когда на часах прогремела полночь, новая подружка повела себя так, как ни одна бы адекватная девушка себе такого позволила (особенно, корыстная) — она решила меня оставить:

— Ой, что же это! — крикнула и подскочила с деревянных качелей в саду. — Мне пора! До свидания! — Золушка внезапно побежала из сада в замок, а из замка во двор

— Простите? — не успел я произнести, как побежал за ней. Не оставляйте меня, миледи — я не выдержу наплыва других дам!

За мной наблюдала толпа удивлённых гостей и радостных родителей — нет, папа и мама, подруги я себе так и не нашёл!

Но эта красавица на каблуках была быстрее. Ну как на каблуках — одну туфлю она обронила прямо посреди бального зала. Я поднял её — это была хрустальная туфелька с вырезанными на ней узорами волн, кристалликов и алмазиков — как на таких вообще можно было плясать? Училась всю жизнь что ли — делать ей было больше нечего?! Лучше бы надела меховые…

Приказав страже постараться её задержать, дабы хотя бы отдать собственность, продолжал следовать за ней, но мы упустили эту прекрасную девушку — как ещё раз она выглядит? — уже в воротах её странного вида белая с позолотой карета скрылась.

— В погоню? — ко мне подбежал Чарминг, отвечающий за стражу на этом празднике.

— Нет, — я отдал ему туфельку. Его удивила она не меньше, чем меня.

— Такая… маленькая, — заметил Чарминг.

— Странно, меня больше удивил хрусталь. А тебя?

— Ну… — ухмыльнулся неловко. — Существуют же те, кто по углям ходит, а она…

— А она в хрустале, ага, — закатил глаза — это точно происки друзей Мерлина. — Днём я с вами поеду разыскивать обладательницу. Её зовут Золушка. С таким именем быстро разыщем.

— Какой жестокий человек, решил назвать подобным образом ребёнка?

— Очевидно же, тот, который не хотел себе ребёнка.

***

На следующий день родители были довольны моим выбором туманной девушки по имени Золушка. А вот мои слова о том, что мне она не понравилась — не слышали. Я сказал им, что найду незнакомку и передам ей туфельку и только, но матушка и отец очень надеялись, что вернусь с ней, однако, я твёрдо сказал, что нет!

— Вечно ты думаешь только о себе, — закатила глаза матушка.

— Вот видите — и я думаю о себе, и вы обо мне. Лучше дел и не придумать.

Перед поездкой мне пришлось объяснить коллегам по поискам книг, что им придётся ещё немного подождать, после чего я и Чарминг отправились по всем домам подряд в Королевстве. Мы спрашивали у каждой девушки имя и мерили им туфельку, после чего тщательно протирали, дабы обладательница не обвинила нас в порче имущества.

— Она точно из Королевства? — уточнил у меня капитан в какой-то момент.

— Я в этом уверен.

— Спрашивали у неё?

— Нет, это просто было… заметно. Она знала что-то такое, чего не знают обычно гостьи из других Королевств и стран. Доверься моему чутью — я сегодня поисковая псина и нюх у меня на Королевских.

— Если бы я вас так охарактеризовал, меня бы казнили, — пробубнил генерал.

— Именно поэтому, подобное и сказал я.

Моя уверенность была не напрасна, а чуйка работала на ура (серьёзно, не был бы принцем, стал бы псиной).

Мы прибыли в поместье старой графини, где нас встретила бабуля. Первым же делом, даже перед тем, как она поздоровалась с королевской особой — я продолжал носить на голове корону — , чтобы не тратить понапрасну время, задал ей вопрос:

— Здесь проживает девушка по имени Золушка?

— Ох… — она взялась за сердце, широко открыла рот и вприпрыжку повела ко входу в дом. — Пойдёмте! Пойдёмте!

Быстро последовали за бабулей, которая, пока мы слезали со скакунов, вошла в дом, крича о том, что прибыли принц со свитой, и они требуют Золушку. Но крики быстро прекратились. В дверях нас встретила строго вида женщина лет пятидесяти — худая, строгая и очень вежливая. Даже слишком — в этом чувствовалась фальшь. Уж поверьте опыту, фальшивить я тоже умею — до сих пор пою плохо. Хотя зачем мне это умение?

— Здравствуйте, ваше величество, — она хитро улыбнулась и впустила нас в дом, приказав своим слугам закрепить наших коней.

Вместо со знакомой поникшей старушкой нас встретили две молодые девушки — они были красивы, но ни одна из них не была блондинкой. Более того, я даже не заметил в их лицах знакомых черт. С другой стороны, я совершенно забыл лицо гостьи с бала, но встретившие дамы точно были не ей.

— Это… Золушка, — графиня указала на девушку-брюнетку.

Я посмотрел на «Золушку», оглядев её с ног до головы — она была выше, форма головы более круглая, да и чёлка присутствовала. Вторая молодуха была рыжей — такая же высокая, руки длинные, нос картошкой. После осмотра представленных мне дам перевёл взгляд с подозрением на пригласившую.

Подошёл к ней ближе и рассержено опустил брови, но хозяйка дома не показала ни тени страха на лице — всем своим видом она старалась убедить меня в том, что брюнетка и есть Золушка. Было понятно, что если понадобится, то и рыжая станет внезапно Золушкой, и это имя станет тут же титулом, переходящим по наследству.

— Где та девушка? — спросил я.

— Вот, — указала, очевидно, на дочь. — Вчера надела парик.

Я повернулся к смущённой девушке. Она была симпатична, но что-то не то — не помню, виделся ли с ней вчера. У бесчисленного количества гостей все лица превратились в одну одинаковую картинку — те же губы, глаза, носики, щёчки и лбы.

— Вы Золушка? — спросил у неё капитан.

— Да, — тихо ответила, спрятав руки за спиной.

— Скажи что-нибудь, — попросил и подошёл к ней, взяв за руку. — Только давайте не будем пищащими мышками.

— Что мне сказать, ваше величество? — она подняла скромный взгляд, а тон её стал громче.

— Это не Золушка, — покачал головой и волевым тоном приказал сопровождающим стражникам. — Обыщите дом.

— Стоп, не пущу! — крикнула графина, расставив руки в сторону.

— Госпожа, приказываю вам перестать сопротивляться. Давайте не будем делать вид, что ваши крики что-то поменяют в данной ситуации.

— Вы вандал, — графиня продолжала прожигать меня взглядом, но руки её постепенно стали опускаться.

— Полностью с вами согласен. Потом обязательно покаюсь в своих грехах. И вам того же советую. Приступайте, — повторил я подчинённым.

Мой приказ был выполнен мгновенно. Десять стражей разбежались по дому — вверх, вниз, во двор и на крышу. Мы уселись в гостиной ожидая их обратно — пока мамаша двух дочек с ненавистью и несгибаемостью наблюдала за мной, я смотрел в потолок и подрагивал ногой. Мне откровенно было плевать на то, что мне тут не рады — вчера я был не рад их присутствию в своём замке (я уверен, что такие мадам были на балу), а теперь они моему в поместье.

После недолгих поисков стало ясно, что графиня скрывала девушку, запертую в подвале, дверь которого пришлось отпереть. Хозяйка долго сопротивлялась, но численное превосходство и мой статус подействовали на неё сильнее и пришлось выполнить приказ.

Запертой оказалась Золушка, но в этот раз лицо не было размытым. Её голова было опущенной, но настроение при этом в каком-то смысле радостным. Я даже обрадовался этому, но, пока рассматривал взгляды присутствующих, заметил лицо Чарминга — он был поражён Золушкой, несмотря на то, что на ней было старое рваное платье, носик и руки все грязные, а спутанные волосы скрыты под платком.

— Скажи что-нибудь, — попросил я её.

— Что мне вам сказать? — голос был тот самый.

Поднявшись с кресла, передал ей туфлю с фразой:

— Рад вас вновь видеть, — улыбнулся ей. — Хорошо выглядите.

— Спасибо, — она улыбнулась в ответ, неловко скрывая руки за спиной.

Я взглянул на хмурую хозяйку дома, но отвечать ей тем же взглядом не намеревался. Наоборот, мне хотелось сделать ей немного больнее. Нет, не брать Золушку в жёны — я в смазливость не влюбляюсь, иначе жён было бы под сотню — , а предложить ей что-то менее впечатляющее:

— Приглашаю вас в замок. Мы вас устроим на работу, но… она будет оплачиваемая. Раз вас здесь запирают в подвал, то тут… небезопасно, — заметил я, самодовольно глядя на графиню. — Чарминг, помогите Золушке.

— Да, сир. Пройдёмте в вашу комнату — мы поможем собрать ваши вещи, — поклонился капитан, продолжая смотреть на девушку влюблённым взглядом.

Но вот Золушка смотрела примерно также на меня.

***

Я разочаровал родителей — позвал Золушку, которую на самом деле звали Элла, но не в супруги, а в работницы. Она стала в замке уборщицей. Но, что странно, у нас была счастливее, чем дома у мачехи-графини — вот какие чудеса творит заработная плата. Да, девушка рассказала мне и Чармингу, что та строгая женщина была второй женой её отца. И если при папе она была с Золушкой ещё более-менее милой, то, когда он умер, сорвалась с цепи и постепенно прировняла падчерицу к рангу служанок. Сопротивляться было тяжело — из-за бесконечной работы Элла потерялась во времени, и этого совсем не смогла заметить, а потом уж и попривыкла.

По крайней мере, при мне Золушка всегда улыбалась, была приветливой и учтивой. Девушка присоединилась к поискам книги по снятию проклятий и чар и чаще стала со мной проводить время, разбирая многочисленные полки в библиотеке Мерлина. Он никак не возвращался, и меня с семьёй это беспокоило — Роза уже совсем скоро вернётся к нам, а его рядом, к сожалению, нет.

— А нет другого способа её расколдовать? — спросила Золушка, когда мы перебирали и протирали фолианты королевского колдуна.

— Я не привык целовать незнакомцев, — объяснился ей. — Если у вас есть такая привычка, странно, что ваши губы сплошь не в болячках.

— Так про поцелуй истиной любви — это всё правда? — девушка широко раскрыла глаза.

— Да, но чувств к этому… трупу я не испытываю.

— Но она же дышит.

— Да, меня это тоже удивляет не меньше вашего. Магия — это странно, правда? — я ухмыльнулся.

Элла же скукожилась и опустила взгляд. Несмотря на близость, она не рассказывала, благодаря чему попала на бал с размазанным лицом. Но раз она так реагирует на слово «магия», то без неё тут не обошлось. Так и думал, что дружки старого волшебника тут поработали! А где же моя фея, когда она так нужна?

— Принц Фердинанд! — позвали меня из лаборатории наверху. — Вас зовёт матушка.

— Сейчас подойду!

Мне пришлось отвлечься от поиска и вылезти из подвала, где осталась Элла, которая продолжала с остальными слугами работать над нашей общей целью — спасти жизнь Белоснежки. Точнее, просто разбудить — девушка спала не первую неделю, почти что месяц, но она никак не изменилась. Ни похудела, ни стала бледнее, волосы её не засалились — это же каким мылом её покрыли и как так откормили перед сном?! Бальзамирование — это теперь часть волшебства?

Гномы к нам пару раз шастали — уточнить, что там с их подругой, но мне приходилось отвечать об отсутствии прогресса. Низкорослики грустнели и обижались, а потом требовали доказательств. Когда они видели Белоснежку, поникали и со слезами уходили домой.

Когда я спустился вниз, чуть не упал в обморок от шока — перед тронами стояли папа, мама, семь разноцветных фей — они были как размером с человека, так и совсем крошечными (насколько могу знать, размер менять умели) — и принцесса. Самая дорогая принцесса в моей жизни — Роза Гвинерва Лазаревич. Моя маленькая, любимая сестра, которую столько лет мог видеть только я. Когда на сестричку наложили проклятие, я был ещё мальчонкой — одиннадцать лет.

Мы тогда устроили празднование в честь рождения Розочки и пригласили фей, волшебников, магов. Они приносили ей подарки, развлекали волшебством и накладывали заклинания на всю жизнь — возможность прекрасно петь, грациозно двигаться, нежно говорить и было что-то ещё (честно, не помню и не знаю, подействовали они на судьбу сестрички, но она и правда прекрасно во всём перечисленном). Но были и те, кто обиделся на родителей из-за отсутствующего приглашения — одни просто расстроились и обиделись, а другая заявилась прямо во время праздника. Она передвигалась туманом, а потому остановить её было невозможно — она всех сбивала с ног и заставляла застыть. Этой сильнейшей колдунье удалось наложить на сестру проклятие — в шестнадцать лет она уколется о веретено и умрёт. Наши гости боялись как-то снять это проклятие, даже Мерлин — вдруг Роза погибнет от этих попыток; все этого страшились.

Но одна фея не успела наложить свой дар, и смерть она заменила на сон, который сможет окончиться поцелуем истиной любви. Спустя много лет меня взбесил этот поцелуй (да-да, очередные незнакомцы), однако ж родители оправдали фею тем, что хоть что-то да она сделала.

Что ж, да, Белоснежка уже спит, а Роза только уснёт. Разница была между их проклятиями лишь в том, что накладывание напрямую куда страшнее и сильнее, чем передаваемое через какой-то предмет. Белоснежка изначально должна была уснуть, а вот Розочка… погибнуть.

Этот сон был неостановим, и мы осознавали каждый шаг, к которому готовились морально несколько месяцев, а то и лет. Родители очень хотели избежать и этой кары — они поселили сестру в лесу с феями, чтобы колдунья не ухудшила и так почти безвыходную ситуацию. Все эти шестнадцать лет мама и папа искали тех, кто согласится снять проклятие, однако, каждый отказывался. Помню, как отчаяние нарастало в нашем Королевство из-за этого, но Мерлин каждый раз успокаивал моих родичей — мол, переживать тут нечего, прорвёмся.

Ту ведьму — как её обрекали некоторые наши поданные — стража и генералы старались отыскать, но она исчезла бесследно. Наши коллеги по тронам помогали нам в поиске, и всё же… Всё было тщетно.

Нам пришлось сдаться и рассчитывать на удачный случай.

Я единственный, кто ездил к сестричке, потому что не интересовал колдунью всё время. А потому был один из немногих, кто держал связь между роднёй. Каждый раз, когда меня преследовала опасность, приходилось защищаться — однако, я жив, а, значит, всё в порядке. Зачем-то же меня заставляли круглыми сутками тренироваться?

Роза была почти копией мамы — разве только моложе в два раза. Худая талия и грациозная стойка, длинные светлые волосы и карие глаза, светлая и нежная кожа — она была великолепной принцессой, идеальной. Я подбежал к сестре и обнял её — прошёл почти месяц, когда мы в последний раз встречались, но казалось, что прошло также шестнадцать лет, как между встречами Розы, матушки и отца.

— Ты как? — спросил я её, продолжая обнимать за талию.

— Я? Немного волнуюсь — не каждый день готовишься к почти бесконечному сну, — посмеялась сестрёнка. Это был самый прекрасный смех, который я когда-либо слышал.

Да, Роза пришла, дабы проклятие сбылось, но не сегодня — ей пока только пятнадцать. День рождение через два дня, и оно не будет проведено с подарками, гостями и фейерверком — хотя, у неё только единожды был такой праздник, да и тот окончился не похмельем наутро у гостей.

Роза ляжет и уколется о веретено. И уснёт, а мы все вместе с ней. После этого, феи окружат родной дом непроходимым лесом на суше и высоким, опасным рифом на воде.

— Мы все будем рядом, — я сильнее обнял сестру и посмотрел на родителей, подходивших к нам.

Феи же между собой что-то обсуждали, готовясь к скорому бдению, поскольку оставить нас они просто не могли — раз решили помочь, так помогайте до конца. Хм, а может мне к ним обратиться после пробуждения? Сейчас на кой будить Белоснежку?

— Побудь с мамой и папой. Вам есть, что обсудить.

Роза подошла к родителям, обняла их, а я медленно скрылся из зала, решив вернуться к поискам — потом, через несколько лет их продолжу.

Золушка меня встретила чуть ли не с радостными объятиями, но мой взгляд сказал ей успокоиться. От других слуг Элла узнала, что приехала моя сестра — ей очень хотелось познакомиться с Розой, но я ей пока не позволял, ибо сестричке надо было побыть с роднёй. Но девушка с некогда потерянной туфелькой (их пара сейчас хранились в её комнатушке) продолжала расспрашивать о Розочке, а ей терпеливо и вежливо отвечал, мысленно радуясь, что сестрёнка теперь рядом — ещё чуть-чуть и всё станет так, как надо.

***

Два дня не поменяли наши поиски — они теперь шли без энтузиазма, поскольку скоро мы все уснём рядом с Розочкой в своих кроватках.

Некоторые подданные, кто хотел, убыл из Королевства навсегда, вместе с ними королевские слуги были отправлены домой, чтобы вечность сна они провели рядом с семьей; к сожалению, некоторые из них не смогли так поступить, ибо прибыли работать сюда издалека, а там работы попросту не найти нормальной, а потому они только письма со всей выручкой отправили семьям, попрощавшись с ними навсегда.

Чарминг и Золушка, к слову, остались с нами. Я отправил их проводить время вдвоём, поскольку сейчас они были лишними. Чарминг сдерживал счастье, Золушка немного расстроилась, но генерал был для неё близким человеком — к сожалению, только другом, но с ним она была добра.

За эти два дня к нам прибыли и приехали из дальних странствий остальные члены семьи — мы проводили время в тёплому кругу и наслаждались спокойствием перед ещё более спокойной порой. Некоторых из дальних родственников мы не видели несколько месяцев, а потому минутные мгновения вместе были особенными — да, я такой ужасный человек, что Белоснежкой занимался больше, чем семьёй. Но труп хотя бы не будет таскать тебя за щёчки с вопросами, где подружка.

Вокруг красавицы Розочки, которая приготовилась ко сну собрались я, мама, папа и феи. Мы уселись на диваны и кресла и смотрели, как сестрёнка тянула пальчик к веретену — страха в глазах не было. Одно только принятие ситуации и готовность к поцелую истиной любви. Мерзко…

Сестричка коснулась веретена — из пальчика полилась капелька крови, которую поспешили перевязать. Сестра упала на подушку с улыбкой на лице — это было очень быстро и внезапно. Мне думалось, что уснёт она постепенно — сначала почитав книгу, потом найдя удобное положение в кровати, вспомнив, что надо сходить в туалет, и только после всего этого вырубиться в удобной, но странной позе.

Мама поцеловала Розу в лоб и произнесла:

— Сладких снов, доченька. Мы будем рядышком, родная.

Папа и я повторили за матушкой. Мы снова стали скучать по принцессе.

Летящие феи уже махали волшебными палочками — наши ноги стали неметь, веки опускались. Мы стали шататься, а потому плюхнулись на мягкие и удобные кресла и диваны.

Я не знаю, сколько буду спать. Понятия не имею, кто одарит Розочку этим поцелуем истиной любви. Но я буду рядом с сестрёнкой.

***

У меня болело всё тело — особенно, шея и спина. Ну, а что я ожидал от того, что улёгся спать на кресло, развалившись звёздочкой? А… на сколько лет? Чёрт, да понятия не имею!

Держась за голову, осмотрелся по сторонам и увидела старика Мерлина. Он ни капельки не изменился — всё такой же пузатый, длинные ухоженные борода и волосы, синее платье-одеяние, переполненное карманами, с рукавами, волочащимися по полу, а на голове колпачок с широкими полями. Да, типичный Мерлин, не меняющий одежду никогда. Благо, он хотя бы менял этот вечный комплект, а не оправдывал вонизм, как некоторые другие волшебники.

Рядом с ним стоял какой-то мальчишка. Нет, серьёзно, чуть ли не ребёнок. Кажется, что даже младше Розы — блондин с волосами до плеч, немного хиленький, худенький, но очень высокий.

И этот парнишка возвышался над моей сестричкой. Он её поцеловал. Этот парнишка?! Вот он?! У меня в голове были сотни вопросов и претензий, однако, мне хотелось пронаблюдать за этой ситуацией и вовремя вклиняться в разговор.

И всё же, я видел радость на лице Мерлина, за которым стояли три такие же обрадованные феечки, а на смазливой мордашке парнишки влюблённость и удивление — он смотрел только на сестричку, которая медленно открывала глаза. Другие представители власти рядом его не волновали от слова совсем — вот в этом понять его могу. Будь я на его месте (и не в кровных связях с сестрой) тоже бы только на её смотрел.

Розочка, маленькая девочка, подняла веки и восхищённо вздохнула — она приподнялась на кровати, грациозно отодвинула волосы с личика и, даже не потянулась после сна. Моя крохотная сестричка просто сказала:

— Я люблю тебя.

Мне хотелось взорваться от возмущения — как это, они же даже не знакомы?! Моя Розочка — принцесса, а это вообще кто?! Но раньше меня взял слово отец — наверное, это даже к лучшему. И говорил он доброжелательно:

— Мерлин, дорогой! — папа кое-как встал и проковылял к волшебнику, который смог поймать короля за руки. — Как я рад тебя видеть! Очень давно тебя не видели, — хохотал отец.

— Я вас тоже, — сказал волшебник, обнимая папу, после чего указал на парнишку. — Знакомьтесь, это Артур — мой помощник и ученик.

Артур и Роза безостановочно смотрели друг на друга. Вокруг них витала любовь, но я не понимал, откуда она вообще взялась! Это было всё так странно и неестественно. Я, значит, не целую какую-то там Белоснежку, а этот полез к моей сестре! Что за бред! Может, меня просто так гроб отталкивает и её просто надо переложить на кровать? Хотя, как расположение человека в пространстве вообще влияет на чувства?! Или всё же…? Мне кажется, я чего-то не понимаю.

— Сколько мы спали? — спросила мама.

— Сто тридцать два года, — ответил спокойно Мерлин, поглаживая любимую бороду. Сколько же ему лет, чёрт возьми?

— Ого… — удивилась матушка, хотя взгляд передавал куда больше эмоций и брани. — Невероятно.

— Почему же?! — смеялся старик. — Всё возможно! И такое тоже, — он кивнул в сторону влюблённых. Во мне закипала злоба.

— Мама, папа! — воскликнула сестра, заметив на себе и Артуре взгляды. Она осмотрела родителей, после чего вернулась ко взгляду юноши. — Я хочу за него замуж!

— Что?! — не выдержал я и вскочил с кресла на ватных ногах, из-за чего плашмя упал на живот и лицо.

Хихикающий Мерлин помог мне встать — в его глазах я видел колкость из-за такой вот внезапной любви между Розочкой и этим незваным гостем. Однако, мне хотелось продолжить тираду, несмотря на то, что я, как человек, которому срочно надо держать ноги рядом друг с другом, держался за плечо старичка:

— Это как?! Отец, матушка, скажите что-нибудь!

— Розочка, ты уверена? — забеспокоилась королева. Она пока единственная из нас троих не решалась подняться с диванчика.

— Да, если не он, то никто! — Роза держалась за руки Артура. В этот момент я боялся, что они у него лопнут от того, как сильно она их сжимала. — Я хочу замуж…

Но при этом её возлюбленный не проронил не слова, а вот мне хотелось что-то да сказать, но продолжали говорить правители.

— Милая, а…

— Если поцелуй сработал, — вставил слово Мерлин, перебив отца, — то значит любовь настоящая между ними — другой бы не сработал никогда!

— Прошу прощения, — у меня внезапно появился вопрос. Да и не один. — А сколько Розу до этого целовало мужчин?

У сестрички глаза заполнились страхом — по плечам и спине пробежали мурашки, волосы встали дыбом, а губы задрожали от отвращения, и она укрылась сильнее одеялом. Моя принцесса с жалостью взглянула на Артура, которому стало неловко.

— Сколько? — сглотнув, проговорила она.

Мерлин прокашлялся, погладил бороду, и со всем своим важным видом произнёс:

— Да, было до Артура несколько. Но! Немного — всего… — протянул он и посмотрел на фей, которые чуть ли не зажались в угол от строгости и напряжения в помещении. — Девочки, сколько их было?

— Человек тридцать шесть, — пропищала одна из феечек.

— Ой… — пискнула Роза. Но она продолжала держаться за руку Артура.

— Не переживайте, мы ваши губы после этого вытирали, — сказала другая фея.

У меня же не находилось слов — хотелось кричать на всех. Ладно, я туфлю Золушки вытирал после примерки, но тут губы! Мне всегда казалось, что даже применение у них разное, не то что «изготовка».

Кричать особенно хотелось на Мерлина, несмотря на то, что я ждал этого хмыря столько лет. Однако, несмотря на нависшую неловкость, страх и неприязнь к тому, что тут периодически происходило за эти более чем за сто лет, сестричка сказала:

— А я все равно хочу замуж за Артура.

Артур же продолжал молчать, и всё же сказал наконец хоть слово:

— Я тоже… То есть, если вы не против, я бы хотел вас взять в жёны… Ваше величество.

— Я просто Роза, — улыбнулась моя сестра. От её улыбки мне становилось легче.

— Роза…

Мы переглянулись с родителями и Мерлином. Мои старики что-то надумали, и я кажется понимал к чему всё идёт — меня это расстраивало, но слова мне тут не давали. Мнение спросят, и всё же его не возьмут на вооружение.

— Хорошо, — наконец сказал отец. — И всё же, есть одно условие для Артура.

— Какое? — выпрямился Артур. Его руку не отпускала Розочка.

— Ты вытащишь меч из камня. Это старинная традиция в нашем роду, когда кто-то из мужчин берёт в жёны девушку из нашего рода — он обязан вытащить этот меч.

— Я согласен, — кивнул Артур.

Меня это не сильно удивило — взять в жёны принцессу хочет каждый! Я продолжал негативно к нему относится — уж простите, но решать родителям. То есть, они уже всё решили из-за Розочки, которая тут была самой главной.

Я знал эту традицию — она очень древняя. При этом постановочная. Ещё Мерлин мне рассказывал, как за сердце моей пра-пра-пра-пра-тётушки боролся её супруг из фермерской семьи. Выиграл, не без помощи старика-волшебника. И да, сколько лет этому Мерлину?!

***

Подготовить традиционный «турнир» было быстрым занятием. Однако, в ближайшее время никто не собирался им пока что заниматься. Мы помогали сейчас прийти в себя нашему люду — они возвращались в обычную колею, а наши люди им способствовали только ему. Папа и мама возобновляли отношения с соседними странами.

А на Мерлина упала подготовка меча. Я внимательно наблюдал за процессом, параллельно рассказывая о Белоснежке, которая всё это время удивляла волшебника — девчонка так и не проснулась, и меня это огорчило. Конечно, я рассчитывал, что пробуждение сестры, хоть как-то на неё повлияет, однако… В общем, тут другое проклятие, я понял.

— Вот это ты, конечно… Ха-ха! Интересно-интересно, — он осмотрел девушку в гробу, которую до этого не видел. Подумать только, он столько лет к себе в башню не додумывался зайти? Вот это выдержка.

Она так и не изменилась — Роза и Золушка вместе успели побегать к черноволосой и удивлялись её сохранности (приходилось сестру потом выгонять из башни, а Эллу просить не водить сюда принцессу). Я же уже удивлялся своей — хорошо поспал, даже не постарел. И круги под глазами исчезли!

Конец ознакомительного фрагмента.