Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле

Леси Филеберт (2024)

На вас когда-нибудь прямо с неба падали мужчины? На меня вот свалился один такой красавчик. Ну вот и что с ним теперь делать? Он выводит меня из себя одним только фактом своего существования и втягивает в такой водоворот событий, из которого самостоятельно уже не выбраться… Я вынуждена заключить с ним сомнительную сделку, но к чему она приведет?Тем временем, в Академии сумрачных странников творится неладное, а по городу бродят ожившие кошмары. Кто стоит за всем этим?Мне предстоит встретиться наяву со своим самым жутким кошмаром. Каковы будут последствия этой встречи?В тексте есть: комедия положений; юмор и ирония; магия, интриги, битвы, детективная линия; куда бесследно пропал целый отряд бойцов?Романтично-юмористичная история о свете и тьме, глубинных страхах, страсти, любви

Глава 12. Перламутр

«Выплюнуло» нас в лабораторию Генерального Штаба, в какой-то из многочисленных кабинетов лекарского крыла, судя по устойчивому запаху медикаментов, сотне баночкам-склянкам с разноцветными жидкостями на полках и странного вида жужжащим приборам на столах.

В небольшом помещении находилась только одна девушка лет двадцати, с длинными темными волосами, забранными в высокий хвост, в белом лекарском халате с отличительной эмблемой инквизиции, вышитой фиолетовой нитью. Девушка подпрыгнула от неожиданности, глядя на нас, свалившихся непонятно откуда на пол.

В этот раз мне немножко повезло: наконец-то не Рэйес упал на меня, а я — на него. Если только можно было назвать везением мое полудохлое состояние. Ну, хотя бы посадка была мягкой, и без мелодичного хруста моих ребер.

Рэйес быстро вскочил на ноги, одним движением руки смахнул с ближайшего стола всё его содержимое и водрузил меня на стол. Ловко так, я сама не поняла, в какой момент он подхватил меня на руки — а вот он уже бережно укладывал меня на стол, отпинывая мешающиеся под ногами упавшие колбочки.

— Кто вы такой, молодой человек? — строгим голосом спросила девушка. — Что вы тут делаете? И как сюда попали? Это закрытая лаборатория!

Смотрела девушка только на моего спутника, очевидно, не замечая меня, так как в сумрачном состоянии я оставалась невидимой для обычных людей. Смотрела и не понимала, с чем или с кем там возится свалившийся с потолка мужчина.

— Спи, — не глядя на лекаря, сказал Рэйес. — Мешаешь.

Девушка тут же застыла на месте, а потом тихонечко обмякла, медленно опустившись на пол и сладко засопев.

Я, хоть и была едва живой по ощущениям, а сил удивиться и вскинуть брови у меня хватило.

Ого! Вот это уровень мастерства! Так легко и просто усыплять окружающих одним только словом? Не каждый мастер сновидений способен на такой фокус.

Я попробовала сесть, но Рэйес настойчиво надавил ладонью мне на грудь, чтобы я не могла встать.

— Лежи и не двигайся. Ты серьезно ранена.

— Да не так уж и серьезно… — вяло пробормотала я.

Снова попробовала сесть, но Рэйес неожиданно резко и громко рявкнул:

— Лежи и не двигайся, я сказал! Делай, что говорю.

Грозно так рявкнул — я аж заткнулась и оставила попытки принять сидячее положение. То ли от неожиданного напора, то ли прочувствовав настрой Рэйеса.

Он был необычайно серьезным, куда-то вмиг улетучилась его веселость.

— Проклятье! Как тебя лечить? — возмущённо восклицал он, склонившись надо моей раной в боку, от которой уже начало расползаться подозрительное темное пятно.

— А в чем проблема? — вяло ворочая языком, спросила я. — Мы вроде в лекарском крыле. Очень удобно — все снадобья под рукой.

Рэйес на эмоциях швырнул первую попавшуюся под руку стеклянную банку в дальнюю стену, и та разбилась, окропив осколками пол и ближайший стол.

— Я в курсе, я нарочно ради этого сюда и телепортировал нас, чтобы как можно скорее оказать тебе помощь. Снадобья под рукой, а толку от них? Они действуют только на тело, которого у тебя нет. Я на тебя лью, а жидкость просто сквозь тело проливается, видишь? — сказал Рэйес, демонстративно опрокидывая бутылку с желтой жидкостью над моей раной. — И известные мне заклинания тоже не работают. А рана ядовитая, Чистильщик нарочно тебя травмировал, он именно в тебя, метил, по наущению этого, как его там… Темного Странника, да? В общем, в тебя прыснули необычайно высокую дозу яда. И его нужно вывести из организма как можно быстрее.

Я со стоном прикрыла глаза.

Ах ты ж… Как чудесно и безоблачно складывается мой рабочий день, я прям в полном восторге. Знала бы, чем обернётся мое прибытие в академию, — вообще бы не просыпалась! И пусть бы там без меня разбирались с ожившими кошмарами…

Яд, кажется, начал стремительно разливаться по телу, потому что мне прямо на глазах становилось всё хуже и хуже. Еще и ожоги болели, кожа горела, я горела изнутри и снаружи, смотрела в белый потолок и была даже не в силах попытаться позвать на помощь кого-то из родственников, работающих в Штабе. Ох…

Кто-нибудь… Что-нибудь… Ну помогите же, ну хоть чем-нибудь!!

Сквозь пелену лихорадочного состояния услышала голос Рэйеса:

— Кобай, ты мне нужен. Немедленно!

И через секунду над моим ухом раздался уже знакомый тоненький голосочек морской свинки:

— Что тут у нас? Ой, что тут нас!! Это же полное катастрофэо! Где твои мозги, Рэюшка? Где твои мозги, я тебя спрашиваю? Вы где швирлялись, что ты до такого состояния довел нашу морковку?!

Я всё-таки нашла в себе силы повернуть голову и уставиться на фамильяра Рэйеса. Зверёк шустро помыл лапки в миске с жидкостью, похожей на спирт, нацепил на себя белую тряпичную салфетку, повязав ее на манер фартука, воздел лапки к верху, сделал вид, будто натягивает на них невидимые лекарские перчатки, повернулся ко мне и грозно пропищал, обращаясь к Рэйесу и выжидательно протянув к нему лапку:

— Сестра, скальпель. Будем резать!

— Какая сестра? — мой глаз нервно дернулся, я попробовала отползти в сторону, но взвыла от боли. — Какой еще, мать твою четырежды через дилмонову задницу, скальпель?!!

— И скотч, — как ни в чем не бывало продолжил Кобай. — Или изоленту. А то пациент излишне активен и болтлив.

— Знаешь, мне вдруг жутко захотелось шашлык из морской свинки, — зло процедила я сквозь зубы. — Уверена, он меня моментально вылечит.

— Кобай, давай к делу, — грубо оборвал Рэйес, он сейчас был необычайно серьезен. — Мне нужна твоя помощь.

Теперь уже он протянул руку к фамильяру и требовательно произнес:

— Дай мне твой волос.

— А чо я-то сразу? — фамильяр скрестил лапки на груди и отвернулся с высокомерным видом. — Чо меня-то швирлять? Вон у нее сколько волос — бери у нее сколько хочешь, раз тебе волосы нужны! Ей они точно не нужны, если она шашлык из морской свинки хочет!

Потом зверек хитро глянул на меня и заговорщическим голосом предложил Рэйесу:

— А давай ее налысо побреем?..

— Дай мне твой волос, — настойчиво повторил Рэйес, игнорируя мое возмущенное рычание. — Ты знаешь, зачем. И знаешь, что дать его ты должен добровольно, я силой взять не могу.

Кобай совсем по-человечески закатил глазки, проворчал что-то неразборчивое на тему «нетерпеливых людишек», а потом ущипнул себя, выдирая волосок со своего бока. И протянул его своему хозяину.

— Держи, изверг. Тебе лишь бы меня общипать!..

— Я первый раз тебя о такой услуге прошу, не утрируй, — отмахнулся Рэйес.

Он так бережно взял в руки несчастную шерстинку, будто она представляла собой чрезвычайную драгоценность.

Я обратила внимание, что волос был необычайно длинным и по цвету совсем не похожим на шерстку морской свинки. Кобай был обладателем бело-коричневой короткой шерстки, а отданный волос — очень длинным белым, переливающимся перламутром. Это еще что за магия такая? Это вообще волос, или что-то иное?

Подумала об этом — и на какое-то время провалилась в полузабытье, потому что мне стало совсем дурно. Потому я не видела, что именно делал Рэйес, меня лихорадило, я лишь краем глаза улавливала, что он склонился над кровавой раной в моем боку и как-то над ней колдовал. А рядом подначивал фамильяр, ехидно попискивая:

— Ну давай ее все-таки обреем налысо, а? Ну ты вдупляешь, как она верещать будет? Ну чего ты на меня рычишь? Ну что тебе не нравится?..

Точно на шашлык кое-кого надо пустить. Или на деликатесную шаурму из морской свинки.

***

В себя я пришла резко, будто кто-то нажал кнопку включения мозга. Не знаю, сколько времени провалялась в лихорадочном состоянии, но, когда открыла глаза, чувствовала себя почти прекрасно. Не считая дикой слабости во всем теле, но, во всяком случае, кожа больше не горела, и ощущение растекающегося внутри яда исчезло.

Холодный белый свет лаборантской мерзко слепил глаза, и я часто заморгала, пытаясь привыкнуть к яркому освещению.

Вредной морской свинки рядом не наблюдалось, надо мной все еще склонился Рэйес. Он обрабатывал ожоги, часто окуная тряпицу в миску с перламутровой водой. Такой сосредоточенный, губы сжаты в тонкую нить. Необычно было видеть его не развеселым чудаком.

— Тебе не идет к лицу серьезность, — проворчала я. — Дурная улыбка тебе больше к лицу.

Рэйес хмыкнул и улыбнулся. Наконец-то! Почему-то его улыбка меня успокаивала…

— Раз ты вновь начала огрызаться, то явно идешь на поправку, и я могу не переживать, что ты помрешь у меня на руках!

— А тебе-то чего переживать? Не тебе помирать же, — проворчала я, аккуратно пытаясь сесть на столе.

Рэйес помог мне принять вертикальное положение и серьезно ответил:

— Не хочу, чтобы ты умирала.

— Почему?

— Ты мне нравишься, — просто ответил Рэйес.

— Любовь с первого взгляда, и всё такое? — фыркнула я. — Прости, я во всю эту розовую чушь не верю. Сказки, выдуманные инфантилами, легко поддающимися чужому влиянию.

— Не веришь так же, как в существование уровней сновидений ниже третьего? — с улыбкой спросил Рэйес.

На это мне не нашлось что ответить.

— Если в твоей жизни было какое-то болезненное событие на личном фронте, это не значит, что отныне от любых мужчин стоит ожидать только негатива и закрывать свое сердце на засов для всех желающих в него постучаться, — негромко произнес Рэйес,

Я аж вздрогнула от неожиданности.

— С чего ты взял, что…

— Мне пока некогда было самому искать информацию на тебя и узнавать о твоем прошлом, но мне хватило подслушивания разговоров студентов о холодной и неприступной мисс Фил, чей характер особенно сильно и резко испортился несколько лет назад после некоего события, — продолжил Рэйес и внимательно посмотрел мне в глаза. — Тебя там что-то ранило, да? В твоем прошлом. Что-то… Или, правильнее будет сказать — кто-то. Кто-то сделал тебе больно, и с тех пор ты старательно делаешь вид, что такого чувства, как любовь, для тебя не существует вовсе, не так ли?

— Не твое дело, — огрызнулась я, отвернувшись и с преувеличенным интересом занявшись изучением своих ран, от которых уже остались лишь бледные следы.

— Ошибаешься, мое. Но я не прошу от тебя никаких ответов и объяснений. Сам всё узнаю, рано или поздно.

— На кой дилмон тебе копаться в моем прошлом?

— Знание прошлого помогает понять настоящее, — пожал плечами Рэйес. — Наше прошлое, наши воспоминания, наши чувства и эмоции — это, вообще, то, что и позволяет нам быть человеком.

Я решила не продолжать этот тяжелый для меня разговор и сменила тему:

— Чем ты там меня лечишь? Все раны удивительно быстро зажили, а от ссадин уже даже следов не осталось.

— Раствором, приготовленным из волоса моего фамильяра.

— А почему не из его помёта?

Рэйес хохотнул.

— Его «помёт», кстати, тоже лечебный, но для наших целей не подходит.

— И хвала небесам, — пробормотала я.

Спросила громче, терзаемая любопытством:

— А что еще у него лечебное?

— Всё. Кровь, шерсть, слюна… Вообще всё. Но если забрать силой, то пользы это забравшему не принесет, еще и навредит так, что на всю жизнь пожалеешь. Кобай сам должен поделиться целебным ингредиентом, он сам должен захотеть помочь. Так что за твое спасение нужно в первую очередь благодарить его, а не меня.

— В качестве благодарности могу подарить ему клетку из зачарованной геро́сской стали, при соприкосновении с прутьями которой на благородной шерстке морской свинки будут оставаться очаровательные проплешины-ожоги.

— Ты прям сама доброта, — усмехнулся Рэйес и убрал тряпицу в сторону, а оставшуюся перламутровую воду слил в стеклянный бутылек и убрал мне в карман. — Если остаточные боли еще будут беспокоить, просто смочи раны этой водой. Ну что, ты как? Можешь дальше идти?

— Вполне, — я спрыгнула на пол, чувствуя себя почти бодрой. — Эта твоя перламутровая водичка удивительным образом подняла меня на ноги. Но все-таки хорошо, что это был не помёт.

Рэйес рассмеялся и после быстрого заметания следов нашего пребывания в лаборантской направился к выходу, поманив за собой.

— Идем, на поиски твоих родственников, или кого ты там жаждешь найти в инквизиции. Мы и так с тобой тут целый час лишний проторчали.

— Рэй… Постой.

— М-м-м? — он обернулся и с удивлением глянул на мою руку, которой я схватила Рэйеса за запястье.

— Спасибо тебе, — негромко произнесла я. — Спасибо, что помогаешь, и что шустро подлечил.

— Ранение-то случилось после того, как я затянул тебя на шестой уровень сновидений, так что по моей косвенной вине, — вздохнул Рэйес. — Мне жаль, что так получилось, и что шестой уровень оставил тебе столь неприятные воспоминания. Это дивное спокойное место на самом деле, но нам сегодня не повезло.

— В этом нет твоей вины, — я пожала плечами. — Просто вмешался Темный Странник. — А он — та еще дрянь. Так что спасибо тебе, что помог.

— А как насчет поцелуя своему спасителю? — оживленно спросил Рэйес.

Я громко фыркнула и отпустила его запястье.

— Обойдешься.

— Ну хотя бы в щечку? — смешно надул губки Рэйес. — Ну хоть маленький поцелуйчик мне дашь?

— Могу тебе между ног дать! То есть… Тьфу ты, двояко прозвучало в контексте диалога, согласна, — пробормотала я, смутившись, но с гордо поднятой головой проходя мимо Рэйеса, согнувшегося пополам от смеха.