Моя жена фея

Лерой Лёв, 2023

Когда кажется, что семейные отношения уже нельзя спасти и все границы сломаны, может найтись неожиданный способ все исправить…

1.

Субботний день 13 октября 2012 года не обещал ничего неожиданного. За окном со вчерашнего вечера лил моросящий дождь, и с утра было так темно, что завтракать пришлось при электрическом свете.

На завтрак Руслан как всегда выпил чашку горького крепкого кофе и съел любимый, им же изобретенный сэндвич, который он называл «Москва-Париж» или «Космос» (гостиница Космос была построена к Олимпиаде-80 в Москве французами). Делается он так. Берется тоненький ломтик белого хлеба, на него помещается французский бекон, прикрывается бужениной и закрывается сверху еще одним ломтиком хлеба. Комбинация жирного, сочного, копченого бекона с нейтральным вкусом постной, чуть суховатой, с оттенком чеснока свинины создает особое сочетание вкусов. Приятно смотрится и цветовое решение — нежный розово-белый бекон и светло-серая классика буженины. Традиционный французский и национальный русский продукт так хорошо дополняют друг друга, что, кажется, были созданы кулинарным гением одного народа.

После завтрака он как обычно выкурил две сигареты, выпил еще одну чашку кофе, на этот раз с коньяком, и сел поработать пару часов за компьютером.

Спустя час или чуть больше он почувствовал, что что-то не так, и не сразу понял, что именно. Необычной была тишина.

Руслан никогда не смотрел телевизор, считая это анахронизмом, но женщины иногда трогательно цепляются за атрибуты уходящего времени, и приходится им это прощать. Поэтому по субботам и воскресеньям, а иногда и в будние дни в квартире работал телеэкран. Но на этот раз было тихо.

Обернувшись, Руслан увидел, что его жена сидит, выпрямившись на диване, и неподвижно смотрит ему в затылок.

Он встретился с ней взглядом.

— Что-то не так?

— Я хочу от тебя ребенка, — сказала она.

— Девочку или мальчика?

Она повторила:

— Я хочу ребенка.

Он развернулся к ней вместе с креслом.

— Ну, продолжай.

— Ты никогда не думал, что у нас с тобой нет семьи, вернее, уже нет. И не только у нас, во всем мире семья превращается в самообман, средство самоограничения, лишенное самостоятельной ценности. Семья деградирует. Муж и жена живут вместе не потому что они близки, а наоборот, думают, что они близки только потому что живут вместе. И ведь неправда, что это никого не волнует. Но, кажется, я поняла, в чем наша беда. Мы можем лишь реагировать на угрозы и делаем это всегда с запозданием, и не умеем предвидеть их и предотвратить.

Руслан с возрастающим недоумением смотрел на этого новоявленного обличителя общественных пороков.

— Так, я тоже, кажется, понял, — заключил он. — Ты посмотрела очередную душеспасительную передачу для самых маленьких. И как же ты предлагаешь нам изменить ситуацию?

— Прежде всего, ты перестанешь шляться по феям, а я перестану продавать себя.

— Может, ты предложишь и презервативом пользоваться? Хотя нет, как же мы тогда заведем ребенка.

— Я знаю, ты хочешь обидеть меня, это твоя защитная реакция. Если ты не согласен, можешь уходить, ты свободен.

— Хорошо, я подумаю, и над тем чтобы уйти, и над тем что ты сказала. Что еще?

— Ограничить себя только самым необходимым.

— Что это значит?

— Только анальный, вагинальный и оральный секс и только между нами.

— Ты больше не хочешь быть сексвайф?

— Я давно уже не сексвайф. Я перестала быть сексвайф, когда стала феей. Только ты этого не хочешь понимать, не желаешь видеть и не можешь признать это.

— Но если ты перестанешь быть феей, ты снова сможешь стать сексвайф.

— Нет, — покачав головой, сказала она. — Нет. Мы никогда уже не будем прежними.

— А если я не соглашусь и уйду, с кем ты останешься, и от кого ты будешь рожать ребенка? Кстати, кого ты хочешь, девочку или мальчика?

— У меня есть очень приличные постоянники, есть среди них и холостые.

— Забудь про это. Какой дурак женится на фее.

— Но я же фея, то есть я ведь твоя жена, то есть ты ведь живешь со мной.

— Так это ты сначала стала моей женой, а уже потом стала феей. Ты не путай, это большая разница! Ты что же, забыла, как все начиналось?

Они были вместе уже больше восьми лет, и начиналось все совершенно обычно. Они нашли друг друга на сайте знакомств. Его звали Руслан, а ее Людмила, и их встреча была предопределена еще Пушкиным. Ему было двадцать девять, а ей двадцать семь лет. У них было много общего. Он и она пришли на этот сайт, чтобы залечить раны после неудачного брака и болезненного развода, и у него, и у нее не было детей, они работали и обеспечивали себя сами, ни на кого не надеясь.

1. Людмила (Вика).

ТТХ: Возраст 35, рост 172 см, вес 60 кг, размер груди 5, талия 62 см, размер бедер 42.

Дополнительные сведения: глаза зеленые, большие, нос тонкий, классический, губы мягкие, рот чуть больше среднего, зубы ровные, белые, кожа гладкая, нежная, без дефектов, не рожала, шрам от аппендицита или иные рубцы от операций отсутствуют, грудь натуральная, без силикона. Фигура стройная, секси, ноги длинные, прямые, кожа светлая, волосы темные, густые.

Репутация (отзывы мужчин): «Высший класс, полный аналог! (5+)»

2. Руслан (Артур).

ТТХ: Возраст 37, рост 185 см, вес 75 кг, размер одежды 48, длина эрегированного члена 17 см, толщина ствола 4 см.

Дополнительные сведения: глаза светло-карие, большие, нос прямой, тонкий, губы мягкие, лицо правильное, овальное, размер рта средний, зубы ровные, белые, на щеках и подбородке ямочки, лоб высокий, волосы густые, темные, чуть вьющиеся, фигура стройная, богемная без явно выраженной мускулатуры рук, пресса и шейно-воротниковой зоны, кожа светлая, гладкая, без рубцов, шрамов или иных дефектов, ноги прямые, длинные.

Репутация (отзывы женщин): «Дала бы и бесплатно. (5+)»

После непродолжительных встреч последовала ничем не примечательная свадьба в ресторане, обычные друзья, поездка на Кипр. Они оба работали, оба писали рекламные статьи для господ заказчиков, а она еще и подрабатывала маникюршей. По понедельникам и четвергам они ходили гулять на Поклонную гору, в Царицыно или Коломенское. На выходные погода в Москве почти всегда портится, и даже если всю неделю светило солнце (что бывает редко), вечером в пятницу небо обязательно затягивается тучами, и с субботнего утра, не переставая, льет дождь. К вечеру воскресенья небо постепенно расчищается, и в понедельник с утра снова, как ни в чем ни бывало, светит солнце — самое время для прогулок. Их преимущество было в том, что они работали по фрилансу, то есть просто выполняли заказы, не будучи привязаны к рабочему графику, не состоя в штате сотрудников и не платя налоги, и поэтому могли устроить себе выходной в любой день недели. Сексом они занимались чаще, чем ходили гулять, три, четыре, а то и целых пять раз в неделю, впрочем, почти всегда одинаково.

Все изменил тот вечер четыре года назад, когда ему понадобилось посмотреть материал на флешке, включать свой компьютер было долго и лень, а ее ноутбук оказался включенным.

Она принимала душ, и он недолго думая вставил свою флешку в ее ноутбук, но вместо того чтобы выбрать опцию «мой компьютер», нажал на «мои рисунки». Это получилось не специально. Он предпочитал пользоваться мышью, а на ее ноутбуке было управление пальцем, и с непривычки он просто проскочил. Наверное, так это лучше всего объяснить. Но тогда почему он сразу же не покинул раздел, а, увидев папку «2004», открыл ее? В таких случаях говорят, что им управляла и его вела сама судьба.

В папке были фотографии, от которых у него сразу же перехватило дыхание и сильно забилось сердце в приступе ревности. На них его жена занималась сексом с незнакомым ему мужчиной, на вид ее ровесником. Она сосала ему член, взяв его полностью в рот и полуприкрыв глаза или придерживая его у основания рукой. Он кончал ей в рот или его сперма была у нее на лице и обнаженной груди. Она извивалась под ним в коленно-локтевой позиции, прогнув спину, снимки были сделаны сбоку, и было не совсем понятно, куда введен член, в ее анус или влагалище. Она прыгала на нем в позе наездницы, лаская руками свои груди, запрокинув лицо, и он впился взглядом в ее разведенные бедра, лобковые волосы, пупок и красиво очерченный живот, ее безупречные красные ногти на ареолах грудей, свободно ниспадающие на плечи темные локоны, полуприкрытые или широко раскрытые глаза. По мере того так он переходил от одного кадра к другому, ревность исчезла и на ее место пришло дикое, первобытное возбуждение. Тахикардия все усиливалась, и от этого в груди нарастала ноющая боль, в ушах застучало и зазвенело, ему не хватало воздуха, он задыхался, на лбу выступил пот. Эрекция была такой сильной, что сдерживаться не было сил, он высвободил член и схватился за него рукой, и тут его поразила мысль, что он собирается мастурбировать на собственную жену!

Он едва успел закрыть папку. Она вышла из ванной в махровом халате с полотенцем на голове.

Увидев его бешеные глаза, она испуганно сказала:

— Что с тобой?

Но тут же перевела взгляд на его член.

— Иди сюда, — приказал он.

Она подошла, не отрывая взгляда от его возбужденного органа. Опустилась перед ним на колени, взяла его в рот и стала сосать, погрузив его в обжигающее наслаждение, какого он не испытывал никогда

Эрекция была такой мощной, что уже через минуту его член взорвался спермой, извергнув ей в рот, так что поток ударился изнутри в затылок, как выстрел пробивает голову, отбрасывая ее назад. Она удержала его член рукой и вобрала в себя все полностью. Это был самый быстрый и самый восхитительный оргазм, который она ему подарила, и настолько захватывающий, что она сама мгновенно возбудилась, интенсивно намокнув.

Но и после эякуляции его член не обмяк и не съежился как обычно, а оставался почти таким же плотным и он прижимал ее лицом к своему паху, не освобождая ее рот, так что она дышала носом, погруженным в его влажные от испарины мягкие, кучерявые волосы.

Когда он, наконец, отпустил ее, она сбросила с головы полотенце, быстро забралась на диван и, распахнув халат, раздвинула ноги. Он опустился на пол между ее бедер и, прильнув к ее половым губам, стал нежно и мягко вылизывать их, едва касаясь или плотно прижимаясь к ним языком, снизу вверх и обратно. Она застонала и коротко задышала, откинувшись и выгибаясь спиной. Погрузив два пальца в ее влагалище, он стал легонько и быстро массировать переднюю стенку, перейдя языком на клитор и вибрируя кончиком. Из ее влагалища обильно текло. Она напрягалась всем телом, вскрикивала. По ее телу пробегала дрожь, и она без сил падала на спину или опускалась грудью на его голову, а он отпустив на минуту или две ее клитор и осторожно водя краем языка по ее половым губам, возвращался и продолжал ласково и легко теребить его, посасывать или лизать широким, расслабленным языком. Все это время его пальцы оставались в ее влагалище, и каждый ее оргазм отвечал им горячим и страстным сжатием.

Они продолжали так долго, пока он мог сдерживаться, тридцать или сорок минут. Наконец, его выдержка кончилась, и он набросился на нее, стиснув в объятьях и завалив ее на диван, жадно и неистово вошел в нее и стал сильными толчками вгонять их в небеса восторга и полный мрак наслаждения. Он поглощал ее своим членом, а она поглощала его влагалищем, и они пожирали друг друга ртами, слившись так плотно, что разделить их не мог бы и ядерный взрыв, они сами стали ядерным взрывом и смерчем, терзающим небо, пронзающим молниями и рвущим на части тучи, швыряющим самолеты на землю и вновь поднимающим их горящие обломки в воздух.

И когда они разразились последним вакуумным взрывом грома, молния ударила из земли ослепительной вспышкой прямо в черное солнце, и весь мир померк во тьме последней звезды мироздания.

— Что это было? — сказала она, когда к ним вернулась способность говорить, слышать и видеть друг друга.

Она оправилась первой и он еще около минуты или чуть дольше не мог ничего ответить. Наконец он сказал:

— Фотографии.

Конечно, залезать в чужой компьютер — верх неприличия, но залезть и не сказать об этом, еще хуже. Она поняла, отвела взгляд.

— Надо было давно стереть их.

— Нет! — чуть не заорал он. — Стереть можно какого-нибудь Микеланджело с потолков Сикстинской капеллы, потому что его можно намалевать заново, и никто не заметит разницы, и я стер бы все фрески в мире, но стирать такое — преступление! И это было бы невосполнимо. Я обожаю тебя!

Она прижалась к нему, прильнула губами, обняла и положила голову ему на грудь.

— Я тоже тебя обожаю, — сказала она.

Руслан постоянно возвращался к этим фотографиям, они не отпускали и каждый раз вызывали мощную эрекцию, так что он набрасывался на жену как в первый вечер. И после этого они испытывали особую нежность и трепетное чувство друг к другу.

Кто бы мог подумать, что жена способна возбуждать больше чем любая порноактриса, и зачем нужны убогие мечты о недоступных женщинах, сексбогинях, когда твоя любимая жена может стать величайшей из сексбогинь на все времена! Если бы это еще были не фотографии, а фильмы…

— Вы не снимали на камеру?

— Хочешь, чтобы я это сделала?

— Да, я бы хотел увидеть, как он кончает тебе в рот. Впрочем, для этого вовсе не нужно ничего снимать. Наблюдать за этим было бы лучше!

— Ты имеешь в виду подглядывать?

— Нет, присутствовать! Раз ты хранишь эти снимки, значит, тебе нравилось, и остались приятные воспоминания. И эти воспоминания тебя по-прежнему возбуждают. Пригласи его к нам.

— Но я люблю тебя, я не люблю его.

— Я тоже люблю тебя, но от этого буду любить тебя еще сильнее. Вот если бы ты любила его, это было бы изменой, а так ты делаешь это ради меня.

В сущности, эти фотографии были тем же, чем для других мужей и жен являются их сны, фантазии и мечты. Но они так и остаются снами, фантазиями, старятся и становятся немощными вместе с нами, а потом вместе с нами они умирают. И только когда они обретают фактическую, предметную форму, когда их можно увидеть не только внутренним взором, а воочию, это устраняет главное препятствие. То самое препятствие, которого для восточной философии вообще не существует — между субъективной и объективной реальностью, препятствие, которое держит нас в рабстве и делает трусами, а нашу жизнь делает бессмысленным ожиданием перемен, которые никогда не наступят. Вечной зимой в стране, где лета никогда не бывает, вечной ночью в стране, где солнце никогда не светит на небе и не восходит над горизонтом.

Ее бывшего любовника звали Григорий. Они сошлись на том, что она сама позвонит ему и обо всем договорится. Никто из них троих не знал, как это нужно делать. А когда не знаешь, следует выпить. Они выпили, но разговор не клеился. Руслан расположился в кресле, дав понять, что пора начинать, и предоставив им свободу действий. Они скованно раздевались, стараясь не смотреть в его сторону. Пока это еще мало походило на приключение, но он уже чувствовал холодок в солнечном сплетении, иногда нужно просто проявить терпение. Все произойдет само собой.

Так и случилось. Началось с того, что она приняла его член в рот, стоя перед ним на коленях. Руслан наблюдал, как они оба постепенно втягиваются в процесс, все меньше думая о том, что за ними сейчас наблюдают, все жарче и острее отвечая друг другу, и Григ застонал, но Людмила не захотела, чтобы он кончил сейчас, и опустившись вместе с ним на диван, открылась ему. Он вошел в нее в миссионерской позиции, медленно и осторожно, явно сдерживая себя, потому что хотел войти сразу на всю длину. И эта его деликатность подействовала на Руслана особенно возбуждающе, как потом много раз действовала нарочитая грубость, с которой проникали в его возлюбленную жену, поступая с ней, как ведут себя с развратной женщиной требовательные любовники, отметая тем самым заботливую осторожность ее супруга, а ей это нравилось и она стонала, и даже когда кричала от боли, пытаясь вырваться, получала острое наслаждение и забывала себя в оргазмах.

Конец ознакомительного фрагмента.