Ветер. Сборник верлибров

Леонид Франчевский

Настоящее издание представляет собой второй сборник стихов московского поэта Леонида Франчевского. В отличие от первого сборника «Вечный Жид» (Нальчик, 1992) он включает в себя только верлибры, созданные на протяжении трех десятилетий. В них отразилась попытка философского осмысления мира человеком, чье взросление пришлось на позднесоветскую эпоху, его стремление найти свое место в новом социуме.

Стихи от одиночества

I

Один и один не равняется двум

В раскрошенной этой жизни,

Которая нам не принадлежит, —

Как будто кто-то наверху

Любую близость рассекает по живому,

На две вселенные единство разделяя,

Увековечивая черный их разлом.

И половины, потерявшие друг друга,

Болеют тяжкой самостью своей,

Не находящей выплеска,

Но страждущей по вере.

Услышь меня…

Услышь меня как нежность,

Как доброту явления зари —

И ты в ней будешь!

(Тот видишь розоватый блик на небе:

То след твой из души моей).

Услышь меня:

Я — множество. Я — мир.

Я — накануне, нынче и в надежде.

И это все — захочешь? — все твое:

Одно живое слово,

Задумчивый и удивленный взгляд…

Услышь меня!

Услышь меня — всего:

Я — Чистота. Я — Глубина. Я — Боль.

Я — Высота. Я — Свет. Я — Вдохновенье.

И это все даруется — тебе

(Достаточно тебе — не испугаться).

Открой меня — и вместе победим

Промозглый сумрак и сырую тщетность жизни:

Из капель серых — выльемся грозой!

Открой меня.

Открой меня как мудрость,

Как луч кристальный на закате дня.

Услышь меня сквозь гомон, скрежет, лязг.

Услышь меня!…

Увы. Боишься. Нет.

Мы навсегда закрыты друг для друга:

Не слышишь меня,

Не видишь меня,

Не нужен тебе —

Мой зов.

Один и один не равняется двум

В таком обреченном мире, —

Где вера измеряется в монетах

И где надежда — только на барыш;

Где отречение — удел несчастных,

Где суета без смысла и без цели

В себя всосала, как в водоворот,

Неисчислимую толпу томимых жаждой.

Здесь фонари сиротствуют, как люди:

Их влажный свет казенно-отрешен.

Здесь и дома — убежища — бездомны:

В них не укрыться от прожекторов.

Здесь бродят неприкаянные души

И молча симулируют людей.

Сквозь этот мир.

Сквозь невозможности, что непреодолимы.

Сквозь глухоту твою.

Сквозь все мое неверие в себя.

Сквозь вечность, что нас ждет так скоро —

Человек!

Я пробиваюсь — к тебе.

Я хочу, чтоб нас стало двое,

Но не с кем-то еще: с тобой, —

Не кто-то нужен мне,

Но — ты, и только — ты,

С твоим больным и оскудевшим миром,

Со всем, что было — и с одним тобой!

Со всем, что будет — если пожелаешь —

С нами обоими отныне.

В твоем бреду, в твоем бессилье,

В твоей удаче и любви,

Во сне и въяве —

Ты не имеешь права забывать:

Человек!

Я к тебе пробиваюсь.

Я —

пробиваюсь —

к тебе!

Апрель — июль 1988