Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник

Леонид Резников, 2017

Может ли сказка перевоспитать человека? Еще как! Особенно, если за это берется само мироздание, отправив Максима на сказочный Восток, слишком уж буквально восприняв его глупую клятву. Максим и представить себе не мог, что по воле случая в одно мгновение превратится из неудачливого воришки в главаря кровожадной банды "Коршунов пустыни". Но так ли это захватывающе, и нужна ли ему эта довольно хлопотная должность на самом-то деле, вот в чем вопрос!

Глава 2. Черный Махсум

Как видите, Черного Кади убила вовсе не Марджина, как то утверждает небезызвестная легенда о сорока разбойниках, а два неуклюжих, меднолобых стражника. Можно было, конечно, соврать и приписать сей доблестный поступок бедной сироте, по милости Аллаха попавшей в дом доброго бедняка, но я не хочу осквернять свой язык противной всевышнему ложью. Мое дело рассказать все как есть, а уж вы вправе сами решать, верить мне или не верить.

Так вот, после того как Черный Кади пал от подлого удара судьбы — да смилостивятся над этим прожженным грешником небеса! — опомнившиеся стражники в нерешительности застыли над борющимися Мансуром и неизвестным юношей. То и дело с опаской поглядывая на распластавшегося на полу в луже собственной крови Черного Кади, стражники пытались сообразить, что им надлежит предпринять дальше, и кто, собственно, окажется в ответе за смерть друга визиря. Больше всего, конечно, их волновала случившаяся неприятность с Кади, уж очень не хотелось ни одному, ни другому расставаться с головой.

Мансур же в это время, пыхтя от натуги и бестолково суча руками и ногами, пытался сбросить с себя верткого незнакомца. Опыта борьбы у него не было никакого. А неизвестный, яростно рыча и отплевываясь от перьев, то и дело забивавших ему нос и рот, никак не мог выдернуть запутавшийся в материи подушки кинжал, что приводило молодого человека в неописуемое неистовство.

Стражников вывел из оцепенения окрик их господина.

— Чего вы стоите, ослы? — гаркнул Мансур, колошматя своего соперника подушкой по голове. — Уберите его с меня! Живо!

Стражники, получив наконец конкретный приказ, вцепились мертвой хваткой в Максима и оттащили его на пару метров от Главного сборщика налогов. Лезвия сабель, скрестившись, уперлись Максиму в шею, и тому волей-неволей пришлось задрать голову, чтобы не лишиться ее. Ни о каком сопротивлении с его стороны, как вы понимаете, теперь и речи быть не могло. Максим разжал пальцы и выпустил бесполезный кинжал.

Мансур завозился на полу, разгребая подушки и пытаясь принять приличествующее ему сидячее положение. Однако сесть визирю удалось далеко не сразу, но стражникам торопиться было совершенно некуда; Максиму — тем более.

— Ох-х! — устало выдохнул Мансур после нелегкой борьбы с самим собой, усевшись наконец на восточный манер и уперев руки в колени. — Так!

Сборщик налогов наконец узрел воочию поверженного разбойника и немного отодвинулся от него, спешно отгородившись от тела уцелевшими подушками.

— Уберите этого… — Мансур, морщась, слабо повел пальцами.

Сабли шаркнули.

Максим испуганно сглотнул.

— Да не его, остолопы! — рявкнул Мансур на стражников. — А вон того, черного! А презренного вора — сюда! — указал он пальцем на пол перед собой.

Стражники убрали сабли. Один из них сапогом пихнул Максима в спину, и тот ткнулся носом в пол. Другой стражник подошел к навзничь лежавшему Черному Кади, ухватил его за ноги и потащил к дверям.

— Видишь, гнусный оборванец, что ты натворил! — досадливо покачал головой Мансур, взглядом провожая волочащееся по полу тело бывшего главаря шайки разбойников. — Ты лишил меня моего лучшего человека. Что же мне с тобой теперь делать?

Главный сборщик налогов, глядя на лежащего перед ним молодого человека, не смеющего поднять голову, задумчиво огладил жидкую, не в пример усам, бороду с вкравшейся в нее ранней сединой.

— Поднимись! — приказал он спустя некоторое время.

Кончик сабли уменьшил давление на спину Максима, и тот медленно разогнулся. Глаза у молодого человека испуганно бегали, лицо сильно побледнело, а губы мелко дрожали.

— Боишься, — удовлетворенно заключил Мансур. — Это правильно! Меня следует бояться.

Визирь начал медленно откидываться назад, но подоспевший юркий слуга успел подпихнуть под спину хозяина сразу три новые подушки. Мансур немного повозился, устраиваясь поудобнее, и сложил руки на животе.

— А теперь рассказывай, кто ты и зачем проник в мои покои? Но предупреждаю сразу: одно слово лжи и…

Мансур очень знакомым Максиму жестом провел кончиками пальцев по горлу.

— Ваше светлейшество! — Максим униженно подполз на коленях чуть ближе, но стражник остановил его, ухватив за плечо.

— Светлейшество? — посмаковал новое слово Мансур. — Недурно! Продолжай, — кивком головы дозволил он.

— Так получилось — не знаю как, но я говорю чистейшую правду, — я оказался здесь, у вас, случайно! Сначала я был в другом доме, а потом пол хрустнул, я провалился, и… и попал к вам в комнату!

— Ты снюхался с джиннами или накурился опиума?

Мансур все еще никак не мог поверить в столь сказочную историю, хотя собственными глазами видел, как этот странно одетый незнакомец возник посреди залы прямо из воздуха. Однако все могло быть и не совсем так — кто их, воров, знает, на что они способны.

— Честное слово! — мелко закрестился Максим, и глаза Мансура полезли из орбит.

— Так ты, оказывается, не только плут, но еще и неверный! — вскричал он, рывком вскочив на ноги. — Хотя какая разница. — Мансур внезапно остыл и прошелся туда-сюда, задумчиво глядя себе под ноги. — Все равно тебе отрубят голову.

— Не надо! — Максим вывернулся из железной хватки стражника и быстро подполз на коленях к Мансуру, но тот брезгливо отстранился на шаг. — Не убивайте, я много чего могу, век воли не видать!

— Что именно, о презренный? Мне бы пригодился изворотливый, грозный лев, но никак не блеющий ягненок. И неплохо, если б он был еще и искусным вором.

— Я могу воровать и драться, как лев!

— Да, в драке ты силен, но что касается воровства… — усомнился Мансур. Молодой незнакомец вовсе не походил на искусного вора.

— Поверьте, я очень хороший вор. — Максим с надеждой уставился на сборщика налогов.

— Ох, что-то слабо верится, — недоверчиво дернул подбородком Мансур.

— Вот! — Максим быстро выхватил из-за пазухи расписную табакерку с золотой чеканкой и протянул ее Главному сборщику налогов.

— Что?.. Как?.. — Визирь округлил глаза на знакомую вещицу, а затем захлопал себя руками по халату. — Ой, плутишка! — снисходительно улыбнулся Мансур, шутливо погрозив Максиму пальцем, забрал у него табакерку и на всякий случай передал ее слуге. — И как же зовут тебя, искусный воришка?

— Максим!

— Махсум? Странно, но это имя совершенно тебе не идет¹. Впрочем, с Кади тоже было не все гладко². Черный Махсум… — прикинул в уме Мансур, уставившись в не очень высокий потолок, словно ища на нем ответы на мучившие его вопросы. — Хорошо, я дам тебе один шанс. Сядь и слушай! — приказал он Максиму и обернулся к стражнику. — А ты позови мне телохранителя моего бывшего гостя. Он должен ожидать за дверями.

Максим или, вернее, теперь Махсум — так и будем его называть, дабы не вносить путаницу в наше повествование, — а если уж быть совсем точным, то — Черный Махсум гордо и притом неловко восседал в седле на спине черного арабского скакуна с лоснящимися боками. Конь то и дело недоверчиво скашивал умные глаза на нового хозяина. Ахмед, бывший телохранитель и правая рука Кади, тоже пребывал не в особом восторге от новоиспеченного главаря. Совершенно безбородый молодой человек с бледной кожей и зелеными глазами в наряде Черного Кади с двумя штопанными дырами на черной рубахе выглядел, мягко говоря, нелепо. Криво пристегнутая к поясу сабля все время била его по ноге и коня по боку, отчего тот вздрагивал и порывался перейти на галоп. А посадка — Ахмед ни разу не видел, чтобы взрослый человек так сидел в седле! Сразу было видно, что неизвестно откуда свалившийся на его голову сопляк до того ни разу в жизни не взбирался на коня, но при этом старался выставить себя асом верховой езды.

— Слушай, нам долго еще ехать? — морщась, устало спросил Махсум. Лицо его несло печать непередаваемых словами страданий и боли.

— Во-он там две горы, — указал кривым, тонким пальцем Ахмед на чернеющие на фоне темно-синего безоблачного неба вершины.

— Это ж… — задохнулся от возмущения Махсум.

— Что? — наивно спросил Ахмед, не дождавшись продолжения.

— Так, ничего, — ушел от ответа Махсум и безнадежно вздохнул, делая попытку поудобнее устроиться в жестком седле.

— Может, остановимся передохнуть… Черный Махсум? — оскалился Ахмед, хитро прищурив один глаз.

Махсуму в голосе телохранителя послышалась неприкрытая издевка, но он решил не связываться, прекрасно понимая, что авторитет еще нужно заслужить.

— Нет! — жестко отрезал он, слишком жестко, на его взгляд: Ахмед мог почувствовать его неуверенность.

А впрочем, Махсуму уже было на все наплевать. Тело, непривычное к верховой езде, невыносимо ныло, а седалище, казалось, превратилось в один сплошной синяк. Хотелось, чтобы все поскорее закончилось. К тому же Махсум не без основания побаивался, что второй раз самостоятельно взобраться на коня не сможет.

— Едем дальше!

— Как пожелаете, — едва склонил голову Ахмед, пряча улыбку в густой бороде. Назвать новоиспеченного главаря уважительным «ако» язык не поворачивался. — Прошу прощения за мое любопытство, но что случилось с Черным Кади?

«Вот же навязался на мою шею!» — в сердцах подумал Махсум, соображая, как бы отвязаться от приставучего, слишком любопытного разбойника. — Он… неудачно махнул саблей и… порезался.

— Насмерть? — удивленно вздернул брови Ахмед.

— Ага. Момент уморэ!

— О-о! — вытаращился Ахмед на Махсума.

Мальчишка оказался не так прост, как он полагал в начале. Вероятно, за непонятным «момент уморэ» крылась какая-то страшная тайна. Не иначе как…

Но уточнить Ахмед не решился.

Дорога шла то в гору, то под уклон, горы приближались медленно. Темнота быстро сгущалась. Небо расцветилось россыпью звезд, а огромная, словно бубен, луна, залила всю каменистую округу с редкими кривыми и чахлыми деревцами и кустиками бледным, призрачным светом.

Горы приближались очень медленно, слишком медленно с точки зрения Махсума. Ехать в седле стало совершенно невыносимо, но Махсум терпел, до хруста стискивая зубы.

— А скажите, Черный Махсум, — вновь подал голос Ахмед после длительной паузы.

— Называй меня просто шеф, — подсказал Махсум, не оборачиваясь — обернуться у него не получилось бы. Боль уже отдавалась в поясницу.

— Просто Шеф? — недоуменно уставился на молодого главаря Ахмед. — Что это?

— Шеф. Ну, типа… главный.

— А! А «просто»?

— Что — просто? — не понял Махсум, погруженный в собственные невеселые мысли.

— Вы просили называть вас «Просто Шеф».

— Шеф! Безо всяких там «просто» и «сложно». Шеф — и все! — раздраженно пояснил Махсум.

— Шеф… — повторил Ахмед, стараясь свыкнуться со странным, ничего не значащим для него словом, но, похоже, имеющем некий глубокий скрытый смысл. — Скажите… шеф!

— Вот, другое дело, — похвалил Махсум, несколько приосанившись в седле.

— А какие у вас планы?

— Что ты имеешь в виду?

— Я хотел узнать, что вы собираетесь делать дальше?

— Добраться до… Где вы отдыхаете?

— Э-э… В пещере.

Ахмед посмотрел на молодого человека, как на законченного идиота. Любому мало-мальски образованному человеку было известно, что разбойники таятся в какой-нибудь пещере.

— Значит, добраться до пещеры и как следует отдохнуть.

— А дальше? — никак не унимался Ахмед.

— А дальше… — Махсум задумался, уставившись на луну. — Нет, что ты ко мне привязался, как прокурор: где, кого да с кем?!

— Простите… шеф! — с некоторой заминкой отозвался Ахмед. — Но наш прошлый главарь всегда был полон самых разных коварных планов.

— И где он сейчас, ваш главарь?

— Кхм-м! — смутился Ахмед. Парень оказался вовсе не так прост. — Вы правы… шеф.

— То-то же! А планы будут, не переживай, — заверил телохранителя Махсум.

— Правда? — не совсем уверенно, но с надеждой переспросил Ахмед.

— О, и еще какие коварные! У меня не голова, а Дом советов!

— Дом чего? — вконец растерялся Ахмед.

— Советов! Палата лордов, боярская дума, — блеснул куцыми познаниями Махсум.

— О! — восхищенно прицокнул языком Ахмед. — Вы так умны, Шеф-ако!

— Просто шеф, — снисходительно заметил Махсум. — Обойдемся без всяких там титулов.

— Хорошо, — покорно согласился Ахмед, склонив голову и искоса, но с возросшим уважением поглядывая на не в меру образованного и при этом слишком скромного, как ему показалось, молодого человека. Скромным и образованным Ахмед не очень доверял, но здесь был явно другой случай — как-никак новый главарь!

Пещера возникла как-то сразу. Махсум, уже отчаявшийся добраться сегодня до места, завернул за огромный валун, преградивший дорогу, и остановил коня, в растерянности глядя на широкий кряж с полукруглым углублением под низким скальным навесом. Углубление было небольшое, метров пять, и заканчивалось бугристой гранитной стеной, испещренной глубокими трещинами.

— Мы прибыли, шеф! — возвестил Ахмед, останавливая коня рядом с конем Махсума.

— Прибыли куда? — уточнил новый главарь головорезов.

— Домой! — радостно воскликнул Ахмед, вскинув руку.

— Да, но… — Махсум еще раз обвел взглядом окрестности.

— Вас что-то терзает?

— Смутные сомнения. Я, собственно, не вижу никакой пещеры!

— Ах, это! — ухмыльнулся Ахмед. — Пещера тайная, разумеется. Но вы-то о ней должны знать, мой шеф!

— Разумеется! Только я, кажется, немного запамятовал. Может, подскажешь чуток?

— Конечно, — пожал плечами Ахмед, пытаясь сообразить, в какую игру с ним играет новый предводитель. — Вот это пещера, — указал он рукой на углубление под навесом. — Она закрыта…

— И? — не дождавшись продолжения, спросил Махсум.

Его конь, словно почувствовав замешательство и нетерпение своего нового хозяина, переступил с ноги на ногу и тоже уставился на Ахмеда.

— Ее нужно открыть, — подсказал Ахмед, произведя руками жест, будто он что-то открывает или, вернее, раздвигает.

— Так открой! Или мы здесь всю ночь, по-твоему, торчать должны?

— Но я не могу ее открыть! — развел руками Ахмед. — Я не знаю как!

— Постой! Как так не знаешь? — встрепенулся Махсум и гневно свел брови на переносице. — Что еще за шутки?

— Помилуйте, шеф, открыть ее мог только Черный Кади!

— Пи-пец, приехали! — раздельно произнес Махсум и, кряхтя, медленно сполз с лошади.

— Куда… приехали? — почесал затылок Ахмед, сдвинув на лоб засаленную тюбетейку.

— Да так, никуда. Вообще! — устало огрызнулся Махсум и вразвалочку, морщась от болей в пояснице и чуть ниже, проковылял к углублению в горе.

Тщательно осмотрев и ощупав неприступную стену и даже поковыряв ногтем в трещинах в поисках какого-нибудь скрытого механизма, Махсум отступил на пару шагов.

— Мда-а! — протянул он. — Это будет почище швейцарского сейфа.

— Что вы делаете, шеф? — спросил Ахмед, приблизившись к Махсуму.

— Не видишь? Пытаюсь открыть проклятую дверь! — вспылил Махсум.

— Вы не знаете, как она открывается? — заволновался Ахмед, не смея верить своим ушам.

— Да откуда же я могу знать, балда ты бестолковая! — потряс руками Махсум. — Я думал, ты мне скажешь.

— О, мы несчастные! Горе нам, великое горе! — Ахмед упал на колени и взялся причитать во всю глотку, оглашая окрестности гор визгливым воем. — О Аллах, за что ты ниспослал нам такое испытание?

— Чего орешь, ненормальный? — испуганно сжался Махсум, затравленно озираясь по сторонам. — А если услышит кто?

— Да-да, вы правы, шеф. — Ахмед взял себя в руки и, шмыгнув своим длинным, с горбинкой носом, поднялся с колен. — Но там ведь все наши! Они помрут с голоду, уй-юй…

— Черный Кади всех запер в пещере?

— Конечно! Это ведь самое надежное убежище.

— Ну разумеется! Никто туда не войдет, и никто оттуда не выйдет.

Махсум упер руки в бока и задумался, выдвинув нижнюю челюсть вперед.

— О, мы несчастные! — опять завел свою песню Ахмед, видя, что дело не движется.

— Да погоди ты ныть!

— Мои дорогие соратники!.. Впрочем у них есть вино, — спохватился Ахмед. — Много вина! Мы ограбили три, нет, четыре каравана с вином! Так что они продержатся некоторое время без еды, а потом… О, ужас! — Разбойник опять схватился за голову и принялся раскачиваться из стороны в сторону.

— Погоди, ты чего сейчас сказал? — остановил его причитания Махсум, вцепившись в рукав Ахмеда.

— Я сказал: «о, ужас», — мой шеф!

— Да нет, ты что-то говорил про вино.

— Было вино. Много вина, — согласно затряс головой Ахмед.

— Э-эх, вино сейчас не помешало бы. Что же делать… Что же… — Махсум заметался из одного угла входа в пещеру в другой. — Говоришь, они все выпьют?

— Все! Как есть, — подтвердил Ахмед.

— Без нас?

— Без нас.

— У-у-у! — взвыл Махсум, потрясая кулаками. — Так, погоди!.. — вены на его лбу вздулись от напряжения.

— Шеф, вы что-то придумали? — с надеждой в серых глазах Ахмед уставился на предводителя.

— Не мешай! Я что-то такое слышал в детстве… но вот что?

— Вы вспомните. Вы обязательно все вспомните! — попытался подбодрить Махсума разбойник.

— Если ты будешь бубнить мне под руку, то я окончательно все забуду! Так… Разбойники, разбойники… сколько же их было? А, неважно!

— Тридцать девять! — не задумываясь отчеканил Ахмед.

— Ты уверен? — недоверчиво покосился Махсум.

— Чтоб мне сдохнуть! Голову даю! Вместе с вами, конечно.

— Я думаю, обойдемся и твоей головой, если что.

— Помилуйте! — бухнулся на колени Ахмед, вцепляясь в штанину Махсума. — За что?

— Да отвяжись ты! — Махсум отпихнул телохранителя ногой. — Ненормальный какой-то. Дай мне подумать!

— Да-да, шеф! Прошу прощения, шеф! — стучась головой в землю, Ахмед быстро отполз подальше на карачках и затих, прикинувшись крупным валуном, коих здесь валялось в изобилии.

— Так, что же там было… Разбойники, какой-то нищий дровосек… — вслух, тихо, себе под нос, размышлял Махсум, дергая пальцами нижнюю губу. — Нашел пещеру…

— Кто нашел? — осторожно подал голос Ахмед.

— Никто! Не мешай вспоминать.

— Молчу, молчу! — прихлопнул рот заскорузлой, грязной ладонью телохранитель.

— Значит, потом он пришел… с кем-то пришел… С ослом? Верблюдом? А черт, какая разница, с кем! — Махсум зло пнул камешек, подвернувшийся под ногу, и зашагал в другую сторону. — Он что-то сказал. Но что? Слова, нужны слова… Тум-тум?.. Ням-ням?.. Сим-сим! — радостно подпрыгнул на месте Махсум. — Он сказал: «Сим-сим, откройся!»

Земля дрогнула, со свода посыпались пыль и мелкие камешки. Кашляя и отмахиваясь руками, Махсум отбежал в сторонку и, не веря собственным глазам, уставился на дрогнувшие части стены, медленно расходившиеся в стороны. Из образовавшейся щели вырвался столб дыма и огня.

— У вас получилось, получилось, шеф! — К застывшему Махсуму подлетел радостный Ахмед, размахивающий тюбетейкой. — Я знал, что вы просто проверяли меня! Вы — настоящий Черный Махсум! Ура-а!

Из разверстой пасти пещеры, ярко освещенной огненной завесой по обе ее стороны, на волю выбежала разношерстная, радостно гомонящая толпа бородатых мужчин в свободных одеждах. Махсум на всякий случай отступил, спрятавшись за спину телохранителя.

Толпа, не обнаружив своего предводителя, замерла в недоумении. Послышались недовольное ворчание и перешептывания.

— Ахмед, кого ты припер? — выступил вперед полный бородач, протолкавшийся из задних рядов. — И где Черный Кади?

— Это… — начал было Ахмед, расправляя тюбетейку и водружая ее на лысую голову, но Махсум не дал ему договорить.

Он вышел из-за спины Ахмеда, чуть выставил ногу, выпятил колесом грудь, засунул за пояс большие пальцы рук и, обведя разбойников надменным взглядом, гаркнул, что было мочи:

— Здорово, мужики!

Мужики застыли, не понимая, как реагировать на подобное приветствие, потом все разом со звоном и скрежетом выхватили сабли и оскалили рты, полные давно нечищеных зубов.

— Но-но! Вы чего? — Махсум опять поспешно спрятался за спину Ахмеда. — Ахмед, чего они?

— Сабли в ножны! — приказал тот неожиданно мощным командным голосом. — В ножны, я сказал!

Остро отточенные клинки разочарованно опустились один за другим, но в ножны не легли, а неуверенно подрагивали в руках разбойников.

— Слушай, а ведь нас и вправду тридцать девять! — обрадованно воскликнул Махсум.

— А я что вам говорил! — отозвался Ахмед, не сводя грозного взгляда с толпы притихших разбойников.

— Я знал, что книги — чистое вранье.

Ахмед ему не ответил. Книг он не читал (их у него просто не было, да и со временем было туго), зато неплохо мог считать, особенно отнимать и делить.

— Ахмед, кто у тебя прячется за спиной? — спросил, не дождавшись ответа на поставленный вопрос, полный мужчина. Длинный острый нож он заткнул за пояс, но саблю на всякий случай продолжал держать наготове.

— Это наш новый предводитель, Сабир! Склоните же головы!

По рядам разбойников пронесся шум недоверия и возмущения.

— Что ты сказал? Повтори! — грозно повел саблей упитанный Сабир.

— Он сказал, что я ваш новый предводитель! — опять выступил из-за спины телохранителя Махсум.

— Кто этот щенок, позволяющий себе неслыханную дерзость? — проигнорировав Махсума, Сабир вновь обратился к Ахмеду.

— Дурак, его зовут Черный Махсум! Простите ему его дерзость, мой шеф! — Ахмед поклонился Махсуму, на что тот только величественно кивнул. — Черный Кади мертв.

— Мертв? Кто посмел? — разъярился Сабир, взмахивая саблей и наступая на Махсума. — Он? Этот заморыш?

— Не вздумай тронуть его, иначе будешь иметь дело со мной! — Ахмед тоже выхватил саблю и загородил рукой Махсума. — Он доказал, что имеет право быть нашим главарем: он знает тайну горы и назначен лично Мансур-ако!

— Тогда другое дело, — проворчал Сабир и разочарованно вернул саблю в ножны. — Только он какой-то… малахольный.

— Знаю, выглядит он не очень, — согласился Ахмед, — но зато умен, хитер и быстр.

— Не верю, — отмахнулся Сабир и побрел к пещере.

— Погоди. — Махсум опять отстранил Ахмеда и вышел вперед. — Всем вина! Сегодня праздник!

— Что? — ошарашено охнул Ахмед.

— Что? Что такое? — загорелись глаза у остальных, а Сабир даже облизнулся.

— Одумайтесь, шеф! — быстро зашептал Ахмед на ухо Махсуму. — Черный Кади запрещал нам пить вино, ибо оно есть зло! Иногда, очень редко, он позволял нам выпить по пиале, но не больше!

— Брехня! — презрительно скривил лицо Махсум. — Всем вина! По кувшину!

— Но…

— Я сказал: по кувшину! Нет, по два!

— А-а-а! — победно взревела толпа, с наскоку подхватила на руки перетрусившего Махсума и потащила в пещеру.

— Стойте!.. Что вы делаете?.. Не надо!.. Одумайтесь!.. Лю-уди-и!.. — бежал следом Ахмед, пытаясь отговорить соратников от ужасной глупости, но никто его не слушал. — А, пропади оно все пропадом! — сдался в конце концов Ахмед, выбившись из сил от бесполезной беготни по пещере, нашел в одном из углов запечатанный кувшинчик с вином и удалился с ним в сторонку. — Хоть дверь бы закрыл, шайтан тебя раздери! — недовольно пробухтел разбойник, глядя на до сих пор раскрытый вход в пещеру. — Тоже мне, шеф называется!

Примечания

1

Согласно верованиям арабов, обладатель имени Махсум (или Масум) не склонен к насилию, жестокости или грубости

2

Кади (араб.) — мусульманский судья, вершащий правосудие на основе шариата