Столкновение. Часть первая. Суета вокруг Европы

Леонид Кузнецов, 1987

Освоение Дальнего Космоса, что за поясом астероидов, проходило очень тяжело для человечества XXIII века. Исчезали планетолёты и люди, исследовательские станции на спутниках планет-гигантов и на орбитах. Таинственность всех происшествий стала открываться после катастрофы с исследовательским кораблём "Малыш", когда уцелевшему экипажу было разъяснено, что люди вторглись в пределы жителей огромного количества миров внутри планет-гигантов.

Скучный диалог в темноте.

— Кто здесь?! Кто?!

— Я, кто же ещё…

— Андрей? Ты?

— Да. Я…

— Почему нет аварийного освещения?

— Откуда я знаю. Разобраться надо.

— А у тебя самого всё хорошо?

— Лучше и быть не может. Немного ушибся, но это мелочи. Сам-то как?

— Наверное, плохо…

— Точнее.

— Ног не чувствую, будто нет их.

— Ты погоди, Эд, попробую добраться до тебя.

— Темно же, хоть глаз выколи.

— Ты говори, Эд, я по твоему голосу попробую сориентироваться.

— А что говорить?

— Да что хочешь… Только не молчи.

— Ты далеко от меня?

— В штурманской, где же мне ещё быть.

— И ничего она, не помялась?

— Да вот, щупаю понемногу… Есть кое-что, но это не страшно… Чёрт!..

— Что случилось?!

— Головой ударился. Сейчас попробую определить, обо что так треснулся… И посветить не чем. Фонаря нет. Балка какая-то или штанга… Эд, ты почему замолчал?

— Заболели что-то…

— Ноги?

— Не пойму… Вроде бы ноги и вроде бы нет.

— Ерунда. Сейчас доползу, и разберёмся в чём дело…

— Ты ещё доберись… Кстати, Алик не отозвался?

— Нет, как видишь… Вернее, как слышишь. Кротам в земле и то легче, чем нам!

— Как ты думаешь, что могло случиться? Мы упали?

— Вряд ли… Слышишь, Эд, я, кажется, застрял.

— Застрял?

— Похоже, что переборку заклинило. Немного до пола не дошла… Но в такую щель мне не пролезть.

— Плохо дело…

— Ты как там?

— Терпимо…

— Ноги не сильно болят?

— Нет, не беспокойся.

— Крови нет?

-Не знаю. Я пошевелиться не могу. Прижало чем-то… И рука зажата, а другая, кажется, сломана…

— Какая сломана?

— Правая…

— Чёрт!

— Опять ударился?

— Да нет. Просто обидно, что помочь тебе не могу. Я немного отдохну, а потом попробую в другом месте пробраться. Только теперь, в этой неразберихе, и не поймёшь, где верх, а где низ находится.

— Так ты считаешь, что мы не упали?

— Не должны. Орбита у"Малыша"нормальная, все расчёты трижды перепроверялись. Эд, а ты до этого ничего не слышал?

— Мне показалось, где-то что-то лопнуло, а потом всё завертелось…

— Я тоже слышал нечто подобное. Скорее всего — взрыв.

— Взрыв?! Ты уверен?

— Уверен.

— Значит Алик погиб?

— Был бы жив, отозвался.

— А отчего взрыв произошёл?

— Андрей, ты задаешь мне массу вопросов, а я ни на один не могу дать точного ответа.

— Если был взрыв, значит, наблюдатели с седьмого спутника видели вспышку?

— Взрыв мог быть и внутри. Корпус"Малыша"довольно крепкий. Рассчитан на приличное давление, как снаружи, так и внутри. Поэтому вспышки могло и не быть, а вот от корабля остался один лишь корпус, а внутри всё разворочено.

— Как же мы теперь, Андрей?

— Ничего. Как говорил мой отец: живы будем — не умрём. Времени у нас еще хватит. Оглядимся, вернее, ощупаем, разберемся, может быть, что-нибудь сумеем придумать.

— Мне бы твой оптимизм…

— Не раскисай, Эд, ещё не всё потеряно. Сейчас, дальше начну дорогу ощупывать. Потерпи…

— Потерплю, чего уж там.

— Тут так всё перемешано, перебито, что собственной штурманской не узнаю. Раньше с закрытыми глазами мог пройти и ничего не задеть, а теперь куда ни сунусь, везде острые углы.

— Ты осторожней, пожалуйста. Как бы сам не попал в мое положение…

— Не попаду… И не из таких переделок выбирались. Кажется, нащупал аварийный люк… Только бы его не заклинило.

— Чего так кряхтишь? Тяжело?

— Тут не только закряхтишь… Тугой, зараза?

— Не открывается?

— Да, зажало чем-то…

— Скорее всего, заблокирован.

— Нет, не должен. Автоматика без энергии не работает. Перекосился и не может открыться,

— А если он сплавился?

-Тебе в голову какие-то странные мысли лезут, Эд. Если бы люк сплавился, то вместо нас с тобой угольки перекатывались…

— Мы же в скафандрах высшей защиты.

— Ну и что! Они не помогли бы. Кстати, кто надоумил Алика заставить нас одеть скафандры?

— Не знаю… Предчувствовал, наверное, плохой исход, вот и заставил.

— Ничего, эпилог у нас будет счастливым…

— Опять пробуешь открыть?

— Да. Вроде бы двигается… Так… Ещё немного…

— Не надорвись.

-Не говори глупостей… Уф! Кажется, открылся. Ненамного, правда, но ничего, мне пролезть хватит…

— Ты где теперь?

— В аварийной шахте. Главное, чтобы она целой была. Если где-нибудь её сплющило, то всё — застряну…

— Выползешь?

— Попробую, конечно, но лучше, чтобы всё было гладко.

— Сколько времени прошло?

— Не знаю. Часы куда-то делись… А в темноте биологические часы обычно сбиваются и начинают врать. Но я думаю, минут сорок уже прошло.

— Интересно, нас ищут?

— Кто будет искать? Через пять часов, если"Малыш"не ответит контрольному автомату седьмого спутника, тогда только там забеспокоятся. А пока — жди…

— Но, если была вспышка?

-Тогда, конечно, пораньше… Подождём — увидим, вернее, услышим. Между штурманским и твоим отсеком большое расстояние?

— Сейчас прикину… Метров сорок…

— Ага, значит я где-то рядом с тобой. Ничего не заметно?

— Какие-то вибрации в корпусе…

— Это я локтями стучу. Сейчас люк поищу… Он тут, рядышком, наверное.

— Он изнутри открывается?

— Из шахты тоже должен. Чего-то никак рукоятку нащупать не могу.

— Не торопись, ещё успеешь…

— Кто тебя знает… Ты мужик скрытный. Лежишь сейчас, наверное, кровью истекаешь, а мне не говоришь.

— Да нет, не истекаю.

— Ну, ну. Это хорошо. Только плохо, что люк найти не могу. Должен же он где-то быть?

— Должен, наверное…

— Конечно, должен… Ага… Нашёл! Его изнутри вышибло, словно порванный какой-то. Но пролезть можно. Только не уверен, в твой ли я отсек попаду.

— Наверное, в мой…

— Какой-то маленький. И баки вокруг… С водой, что ли? Или с кислородом?..

— С водой… Ты в отсеке через два других от меня.

— М-да… Год до тебя добираться буду.

— Отдохни… Я уже ближе, чем раньше.

— Это точно.