О Пушкине

Леонид Иосифович Зуборев (2024)

В газете «Вечерний Минск» 30 января 1989 года я опубликовал статью, где кроме нижеизложенного была и первая часть Записки Соллогуба. В ней Соллогуб рассказывает, что Пушкин вызывал на дуэль и его самого. Позже они не только помирились, но и подружились.

Работа над книгой"Крик Буревестника"Минск, 1989, о родственных связях писателя с семейством отца белорусского поэта Максима Богдановича, привела меня сначала в Архив Горького, а затем в ЦГАЛИ. (Отец белорусского поэта вторым браком был женат на родной сестре жены М. Горького).

Там в одной из папок, которую никто до меня не открывал (о ней я вычитал в АН БССР), нашел я рукописи Пушкина. Среди них Письмо к Геккерну на фрацузском и другие бумаги, а также Записку Соллогуба-младшего, фрагменты из которой предлагаю читателям:

…В начале ноября 1836 года прихожу я к тетке. «Смотри, пожалуйста, какая странность, — говорит она. — Получаю по городской почте письмо на мое имя. А в письме записка Алекс. Сер. Пушкину».

…Пушкин взглянул и сказал: «Я знаю. Дайте мне слово чести — не говорить об этом никому. Это заговор. Низость против моей жены. Впрочем, это всё равно, что тронуть руками… Неприятно, да руки умоешь, и кончено. Ведь если нагадят сзади на мой костюм — то это дело моего камердинера…»

– — Не подозреваете ли Вы кого в этом?

– — Я считаю, что это от женщины, — говорил он.

В тот же день Виельгорский, Карамзин, Вяземские получили подобные билеты и их изорвали… С этого времени Пушкин сделался беспокоен. Кн. Вяземский, с которым я гулял, просил меня узнать что Пушкин замышляет. Я пошел к нему и встретил его на Мойке.

– — Жены нет дома — сказал он. Мы пошли гулять и зашли к Смирдину, где он отдал записку Кукольнику.

– — Хорошо, что Вы не имеете дел с этим народом, — сказал он. Гуляя, сочиняли мы стихи:

Как ты к Смирдину взойдешь,

Ничего там не найдешь.

Ничего ты там не купишь.

Лишь Сенковского толкнешь —

Иль в Булгарина наступишь, — прибавил Пушкин.

Мы пошли на толкучий рынок и купили калачей.

— Что же, — спросил я, — узнали Вы писателей писем? В конце концов, Вам необходим посредник-секундант. — Располагайте мной.

Пушкин с живостью благодарил.

– — Мне надо, — говорил он, — человека, принадлежащего обществу, который был бы свидетелем объяснения. Я Вам скажу, когда Вы мне понадобитесь.

Через несколько дней я сидел рядом с ним у Карамзиных за обедом.

– — Приходите завтра ко мне, — сказал он. — Я прошу Вас съездить к Д’Аршираку, чтобы поговорить с ним на предмет дуэли.

Я посмотрел на него с удивлением и сказал, что буду.

В этот вечер бал раут у гр. Фикельмона. По случаю смерти Карла Х все были в глубоком трауре — одне Гончаровы приехали в белых платьях. На Пушкине лица не было. Дантес ухаживал около Гончаровых. Я его взял в сторону.

– — Что Вы за человек? — спросил я.

– — Странный вопрос, — отвечал он и начал врать.

– — Что Вы за человек? — повторил я.

– — Человек чести, мой дорогой, и я докажу это вскоре.

Разговор наш продолжался долго. Он говорил, что чувствует, что убьет Пушкина, а что с ним могут делать, что хотят: на Кавказ, в крепость, куда угодно. Я заговорил о жене…

Конец ознакомительного фрагмента.