Здесь каждый прочтёт о себе

Леонид Захарков, 2023

Всё человечество болеет одними и теми же духовными недугами. В каких то странах они проявляются больше, в каких то меньше. Поэтому в этом сборнике: ЗДЕСЬ КАЖДЫЙ ПРОЧТЁТ О СЕБЕ!Никакие войны, бунты, революции и политические распри не изменят общество на нашей планете земля, пока не преобразятся сами люди внутри себя, по своему духовному уровню. Потому что борьба добра и зла идёт внутри каждого человека отдельно!А чтобы изменить внутренний мир человека, необходимо осознание того, что меняя себя, мы меняем мир вокруг. Пагубная привычка, характерная для всех жителей планеты – искать изъяны в других, не позволяет совершенствоваться, поскольку каждый считает себя непререкаемым авторитетом. Глядя на мир и в себя, не трудно было обобщить то отрицательное, что ведёт общество к падению, а цивилизацию – к гибели. Ибо всё в мироздании взаимосвязано, как и все мы. Это происходит посредством мысли, которой наделил Высший Разум человека, как со творца в беспредельной эволюции мироздания.

1. Действительность

Страшнее бедности

Страшнее бедность, иль бездушье?

Поймут вопрос, иль не поймут?

От без духовности удушье,

Как пандемия косит люд.

Стремленье бедности к богатству,

Сжирает души, будто тля!

Преградой верности и братству,

Воссядет самость у руля.

Считает скаредно копейки,

Кого, насколько покормил.

И не присядет на скамейку,

Со всеми теми, с кем дружил.

Поскольку стал богаче нынче,

А друг как был, такой и есть.

И не растёт по службе выше,

И не всегда есть, что поесть.

Не слышать хочется о просьбе,

Помочь, зайти поговорить.

Уж лучше не видаться больше,

Чтоб было некому просить.

Но перемен не замечают,

Себя, как прежде видят все.

Знакомцев новых обретают,

Стремятся с ними быть в родстве.

Повыше рангом и богатством,

Чтоб мог ответно пригласить.

А за знакомствами, за пьянством,

Побольше пользы получить.

Вот так живут сегодня люди,

Слоеным с кремом пирогом.

Кто наверху, уже не будет,

Якшаться с жестким серым дном.

Поскольку крем — то вся верхушка,

И вниз от верха, по слоям.

Чтоб пропиталась кремом плюшка,

Похитить нужно больше грамм.

Хоть там и сладко, но противно,

Как в стае крыс, царит закон.

Прослойки думают наивно,

Что крем польется к ним ручьём.

Весна по заказу

Весною просыпается земля,

Природа обновляется, не люди.

Особенно, кто ближе у руля,

Нещадно обворовывают, судят.

И тема надоела между тем,

Прочли бы это те, кому писалось.

Какую же весну послать бы всем,

Чтоб доброе в сознаниях рождалось.

Чтоб счастливо смеялась детвора,

С улыбкой побежали на работу.

И каждый призадумался с утра,

Как сделать замечательное что-то.

Чтоб жизнь своим собратьям облегчить,

Да этому порадоваться вместе.

Любить и самому любимым быть,

И слышать это искренне, без лести.

Какая же нужна теперь весна,

Чтоб чистое жаргоном не марали.

Была же честь с рождения одна,

Ее же никогда не покупали.

Сегодня же спокойно продают,

В бесчестие изысканно рядятся.

И сами же себя не узнают,

Упорно не желая в том признаться.

Весною просыпается земля,

Не в людях — милосердие и совесть.

Как будто души выела им тля,

И лица разукрасила суровость.

Когда же ниспошлют нам небеса,

Грядущую весну без катаклизмов.

И слезы заискрятся, как роса,

На радостях, увидев дешевизну.

Гнилая система

Как можно стать миллиардером,

Среди таких же, как ты сам?

Не побывав в преступных сферах,

Где преклоняются деньгам?

Трудиться если и уставши,

Не есть хоть вовсе и не пить.

Не обманувши, не укравши,

За годы столько не скопить!

Гнила система мировая

Во всех структурах на земле.

Особо часть их правовая,

Коль есть возможность жить во зле.

Деля на бедных и богатых,

На подчинённых и господ.

Слагает разницу в зарплатах,

Законов совести в обход!

Что делит после на плебеев,

Живущих с тяжкого труда.

На аферистов, их лакеев

Охраны, армии, суда.

Банкиров, власти, олигархов,

Имущий, над плебеем класс.

Не скромен статус патриархов,

От всех простых народных масс.

И вот пройдёмся по линейке,

От социальных наших сфер.

Врач плохо лечит за копейки,

Не очень сыт и инженер.

Учителя без вдохновенья,

Детишек учат, лишь бы как.

Нет к няням вовсе уваженья,

На скудость глядя их зарплат!

А платит кто? Не Государство,

А те, кто нас обворовал.

Абсурд какой то и дикарство,

Кто ж это в мире утверждал?!

Сокрывши Божии Законы

И заменив их на свои.

Чтоб стали люди бездуховны,

За деньги ссорились в пыли!

Основы совести не видно,

Законов Бога не сыскать!

Сожрёт всех жадности ехидна,

Их если с детства не давать!

Горды чем человеки?

Горды чем нынче человеки?

Едят коль вкусно, вдоволь пьют!

Сильны, красивы, не калеки!

И много денег соберут!

Пред всеми кичатся, кто круче,

Красивей яхта иль авто.

Одеты только от Бертучи,

И в унитазе — золото!

Тем не гордятся, что душевны,

Что милосердны, что добры.

Что добросовестны и верны,

Сердечны, искренни, мудры.

Что не за деньги, не прельщает,

Да и не купишь это всяк!

Оно лишь в душах обитает,

Где больше света, а не мрак.

Вот и дается все в избытке?

Здесь, на земле, чтоб испытать.

Богатство тоже, вроде пытки,

На крепость духа — устоять!

Не устремиться до корыта,

Где свинство топчется, визжа.

Казна деньжищами набита,

И всем, кто ближе, вся маржа.

Лишь только нужно подобраться,

Заполучить чиновный сан.

А дальше, лишь передвигаться,

К постам доходным — будешь зван!

Пускай потешат напоследок,

Свои гордыни до небес.

Был в нищете, наверно предок,

А тут попутал нынче бес.

Расплата ждет не устоявших,

А устоявших ждут дары.

В разы прекрасней, чем у павших,

Земной экзамен — до поры.

Уж скоро нужно просыпаться,

Вот — вот закончится урок!

И не захочется лишаться,

Того, что брал у нищих впрок!

Наступит смена декораций,

Отсортируют по делам.

Озвучат гранты номинаций,

Богатым, нищим и властям!

Получит каждый по заслугам.

Что в душах есть, не на счетах.

Прокрутят запись по секундам,

В сознаниях ваших, не в мозгах!

Оболочки

Ждут губы томно поцелуя,

С надеждой ищет правды, взгляд,

Язык болтается, бунтуя,

Пообсуждать кого-то рад.

Несут на службу резво ноги,

Покоя руки не найдут.

Бурчит желудок, до изжоги,

А то и судороги кольнут.

Не редко печень боль прихватит,

Особо пиво, распознав.

Аппендикс может озадачить,

Внезапной резью заковав.

Фильтруют воду в слёзы почки,

Сюжет извилины плетут.

Так существуют оболочки,

Которых здесь — людьми зовут.

Они все смертны, непременно,

С душою больше, не лады.

Всё ищут органам замену,

Самоуверенны, горды.

Вживляют изредка светила,

С кого-то выдранную часть.

С людей ушедших, иль с гориллы,

Ликует пресса, млеет власть.

А вдруг заменят оболочку,

Ну и чего, коль без души.

Дадут еще одну отсрочку,

У власти путь не завершить.

Планеты новые откроют,

Переместят богатых всех.

А оболочки здесь зароют,

И не предъявят новым грех.

Так рассуждает свет ученых,

Для олигархов строя мир.

Одной идеей обручённых,

С телесных выбраться квартир.

Но не хотят с душою к Богу,

Смиренно к сроку улететь.

Жаль оставлять богатства много,

А оболочкам, срок сотлеть!

Богами быть — им очень сладко,

Для миллиардов нищеты.

Но на душе ужасно гадко,

Вот и рисует ум мечты.

Упрямо в Высшее, не верят,

Коль нет теорий доказать.

Умерши — это все проверят,

Но раньше срока — не узнать!

Вот и вцепились в оболочки,

Без веры, бренные тела!

Уже почти дошли до точки,

Но вера так и не пришла.

Дождутся в них конца отсрочки,

Уйдут куда-то продолжать

В других, каких — то оболочках,

Мир снова в духе познавать.

Все то, что здесь сейчас отвергли,

Законы Высшие презрев.

Себя ж в страдания повергли,

Так ничего, не разглядев!

Под обстоятельством

Коль обстоятельства над нами.

То их никак не изменить.

Сиди и тешь себя часами,

Слагая версии, как жить?

Но это тщетно и напрасно,

Где все зависит от других.

И ты не можешь сам прекрасно,

Решить, подумав, всяко их.

Звучит солидно — Государство,

Но в нём везде же человек.

Организаций, партий царство,

Духовных много в них калек.

И чаще мечемся под ними,

Когда и выхода то нет.

Чужою тупостью гонимы,

Во тьме не видя — правды свет.

Верховный суд есть оконечный,

И он зависит от людей.

До правды путь, как будто Млечный,

С летящим множеством камней.

А тот кратчайший путь — до Бога,

Который в каждом сердце Есть!

Не для искателей дорога,

Проводником ведь служит честь.

Ох, как же редко эту милость,

Под обстоятельством найдешь.

Уж как — то все бездушно свилось,

Бесчестно всё переплелось.

Так от кого же мы зависим,

Кто поселился в их сердцах.

Коль Бога там мы не отыщем,

И не живет у них Аллах!

Кто, улыбаясь, жизни портит,

Лукаво зря из под бровей.

На правдолюбов — низших сортом

В проём чиновничьих дверей!

Коль где-то вам не доплатили,

Иль обсчитали, много взяв.

Наверно Бога прогневили,

К такому ироду попав!

Их непомерно нынче стало,

Несметно слуг у сатаны.

Вот много нас и обнищало,

В масштабе Матушки Страны!

Сорим не видя

О, ангелы добра и красоты

И все творцы, невидимые глазом.

Творящие деревья и цветы,

В гармонии нам служащие разом.

Но мало видят люди красоту,

Привычное глазам, не замечают.

Недоброе заметят за версту,

Да долго эту тему обсуждают.

Потянут за веревочку клубок,

Нерадостных обилие событий.

И глаз уже не глянет на цветок,

Подумают, смущаясь, о защите.

Желанное сознание манит

Корыстные идеи разжигая.

И жадности рептилия не спит,

Разбуженные чувства умывая.

Инстинкты проявляют интерес,

Взывая к наслаждению, без меры.

И правит незаметно ими бес,

Как сосланными в рабство — на галеры.

Не думают тюрьму свою менять,

Как тягу к устоявшимся привычкам.

Ни воли нет, ни сил уже восстать,

Живут таясь, наигранно, двулично.

Всё меньше в нашем мире красоты,

Невидимые сущности сплетают.

Лишь чистые ребячьи мечты,

Влюбленности порывы проявляют.

Все больше безобразных сорняков,

Ползучих, грызунов, да тараканов.

Продукт проявлен мысленных основ,

Невежд и алкашей, да наркоманов.

Так что же человечество творит?

Неужто красота так изведётся?

И будет ползать рядом паразит,

Да бешеный комар крови напьётся.

А может лучше мысли поменять?

Прекрасное побольше обсуждая.

И гадости вокруг, не изрекать!

Уродливое в мир, не высевая.

Что мыслим — в этом сами и живём,

Картина наших мыслей пред глазами.

Что было, а что будет — то пожнём,

Потомки не возрадуются нами!

Братья Иуды

Всё ведь имеет основание,

Гора, строенье, океан.

Иначе рухнет созидание,

Фундамент зыбкий если дан!

Когда людей крепила вера,

Закон боялись нарушать.

Была крепка морали мера,

За что могли и покарать.

Осталось всё, как то и было,

Всё тот же нравственный Закон.

Но человечество решило,

Что не для них был писан Он!

Выходит раньше чтили Бога,

Не зная буквы, как писать.

Сегодня грамотных, так много,

Молитвы некому читать!

О мире, праведности, вере,

О справедливости в миру.

О чистой, ясной атмосфере,

Не допустить разлад, войну!

Всё это лишь подвластно Богу,

А не финансовым кругам.

Что ж не просить Его Самого,

Чтобы очистил землю нам?

Что, нет желанья отказаться,

От вседозволенности здесь?

Бездушно жить и размножаться,

Любовь швыряя для утех!

Перечеркнув Его Законы,

Забывши веру, совесть, честь.

Не единицы — миллионы,

Хотят жить сладко, пить и есть!

Себя любить, забывши Бога,

Творить всё то, что захотят,

Посредством разума земного,

Стоя уже у ада врат!

И не желают просыпаться,

Чтоб посмотреть в своё нутро.

Гуляет смерть, леса дымятся,

От смрада душно и серо!

Чистосердечная молитва,

Могла бы мир ещё спасти.

Добра и зла всё жарче битва,

В миг могут землю разнести!

Веселый пир гремит повсюду,

Среди элит порочных стран.

В растленных разумах Иуды,

Христу наносят сотни ран!

Карусель

Вся жизнь — погоня за желаньем,

Они мечта, престиж и цель.

Их миллиарды в мироздании,

Перед глазами — карусель.

Одно схватил — другое мчится,

И тоже хочется догнать.

Кому-то сладко веселиться,

Кому — то чем — то обладать.

Так вертят судьбами жестоко

Кто управляет колесом.

Один богат в мгновенье ока,

Другой годами строит дом.

И не поймут, как удаётся,

И не поймут, как ухватить?

То, что желая, не даётся,

Поскольку нечем заплатить.

На колесе одно и то же,

Но цены новые, что день.

Понять закон никто не может,

Подорожала то ли тень?

Без всякой логики наценки,

Одним лишь можно объяснить.

Снимать охота больше пенки,

Чтоб горы денег получить.

Собрать по банкам все желанья,

Что миллиарды так хотят.

Кто заплатить не в состоянии,

Пал, чтоб пред теми, кто богат.

И рабски гнулся перед ними,

За все желания свои.

А то ещё, что есть отнимут,

И у него и у семьи!

На колесо не пропускают,

Кабинки заняты давно.

Там только избранных сажают,

Кто верно служит за одно.

Никто уже не замечает,

Что всё быстрее карусель.

Добыть всё реже успевают,

Стащить у ближних, ставят цель.

Дворняга

Дворняга медленно подкралась

К тарелке с кормом во дворе.

Элитный пес не чуял шалость,

Дремал от сытости в тепле.

Он растерзал бы горемыку,

Но разомлевши сладко спал.

Свалилось счастье псу безлику,

Корм дорогущий уплетал.

Что по помойкам то нароешь,

Заплесневелый хлеб, да гниль.

От вкуснотищи той завоешь,

Во сне жуешь цыпленка гриль.

А днями бродишь — нюх по ветру,

Прекрасных запахов полно.

Где жарят мясо, где котлетку,

Но не бросают их в окно.

Хоть видят, что худой, бездомный,

Могли бы малость подкормить.

Богатый дом, забор огромный,

Живут же псы то, мне б так жить.

Но если вдруг во двор пробраться,

Охрана может застрелить.

С хозяйским псом, не нужно драться,

И без него могут убить!

Родился если ты дворнягой,

Помои будешь есть весь век.

Нет родословной же с бумагой,

Знать средь бездомных и калек.

Элитных тоже выгоняют

Кто забывает их лизать.

А то и попросту бросают

Коль не дает ночами спать.

Есть и счастливые собаки,

Живут поцарски со щенков.

Им средь своих же, даже браки,

Стригут, услуги докторов.

Ох, что-то я здесь размечтался,

Пора бы ноги уносить.

Пока случайно не попался,

Пока не начали палить.

Бесплатно можно на помойке,

За сытость можно жизнь отдать.

Щадили лишь до перестройки,

Тогда могли, любя прогнать.

Сейчас совсем другие нравы,

Кто сыт — надменен и жесток.

Директора, торговцы, главы,

Суров к дворнягам нынче рок!

Церковный магазин

Зашел в церковный магазин,

Спросили там, что надо?

Здоровья дайте пять корзин,

Из райского мне сада.

Богатства можно, грамм пятьсот,

С долгами расплатиться.

Никто бесплатно не дает,

Наесться и напиться.

А счастья можно килограмм,

Чтоб в сумку поместилось.

Несчастье, бродит по пятам,

Чтоб рядом не прижилось.

Удачи мне бы и любви,

Людской не стало — Божьей!

Сегодня впору, хоть реви,

Не выплакать похоже.

Давайте доброе, что есть,

Все заберу без меры.

И сострадание и честь,

И сколько можно — веры!

* * *

Здоровья, мы не продаем,

Ни счастья, ни богатства.

Хотите, тело отпоем,

Дадим ему убранства.

Любви, удачи — тоже нет,

Венчанье есть в услугах.

Предложить можем свечек свет,

Помогут при недугах.

Машину можем освятить,

И банк и даже бизнес.

Но, если нечем заплатить,

Не подаем на вынос.

Стоят без денег — у икон,

Смиренно бьют поклоны.

Да слышат колокола звон,

Бесплатно — миллионы.

Идите с миром — Бог подаст,

Когда к Нему вернетесь.

А здесь все платно, не для вас,

Возможно разживетесь.

Так приходите, все найдем,

С товаром магазины.

Освятим, женим, отпоем

И грешных и невинных.

Катастрофа

С ночи вырубили свет,

Утро раннее во мраке.

Съел вчерашний винегрет,

Корм насыпал для собаки.

Катастрофа — все молчит:

Телевизор, печка, чайник.

Холодильник не урчит,

Кран шипит на умывальник.

Телефоны без зарядки.

В туалете бак пустой.

Люди это ж, не собаки,

Как им справиться с нуждой?

Лиф не возит, топать надо,

Все шестнадцать этажей.

Лишь собака только рада,

Мчится пулей до дверей.

Ну и толку от прогресса,

Электричества коль нет?

Пригодится только пресса,

На балконе чай согреть.

До держали до обеда,

Без воды и без тепла.

С управляющим беседа,

Ни к чему не привела.

Холодильник уже плачет,

Впору вместе зарыдать!

Ну была б, хотя бы дача,

Чтоб из города, сбежать.

А как, аспиды, неделю,

Не дадут в квартиры свет?

Что народу будет делать,

Кто за это даст ответ?!

Легче к Богу докричаться,

Чем к чиновникам глухим.

Им бы в лифте оказаться,

Когда встанет недвижим.

Живые покойники

На небе солнце — грязь внизу,

Но к свету нужно взор поднять,

Трудиться, Бога почитать!

А в грязь же можно — просто пасть.

В грязи приятно, сытно мило,

Морали нет, стремись иметь.

Властям на взятки, чтоб хватило,

И не попасть законам в сеть.

Но не спешат податься к свету,

Легко привыкли падать в грязь.

Так модно нынче, нет запрета,

В любую лужу, смело влазь.

Иль это партия, иль секта,

Для эгоистов все равно.

Побольше шарма, интеллекта.

Лети без веры, хоть на дно.

Не то, что путь смиренный к свету,

Не потусишь, не согрешишь.

Блюди Всевышнего Заветы,

А тело ты, не ублажишь.

И не захочешь, принцип зная,

И все, что явится потом.

Такого здесь не испытаешь,

Когда вернешься в Отчий Дом.

Вот и погрязли миллиарды

В грязи земной, забыв Творца.

Блаженству чувственному рады,

Себя подняв до мудреца.

Свет ведь руками не пощупать,

И удовольствия в том нет.

К тому ж хотят все сытно кушать,

Мол деньги кормят, а не свет.

На все вопросы есть ответы,

А если нет — то в миг найдут.

Легко обсудят все секреты,

Подскажут где не так живут.

Откуда люди появились,

Кто их создал, да и зачем?

В грязи тому не обучились,

Из-за своих земных проблем!

А тем, кто лужи грязевые,

Заблудшим строит без конца.

Нужны покойники живые,

Без веры в Духа и Отца!

Подальше знания упрячут,

Заплатят пастырям земным.

Те, что напишут — то судачат,

Свет проповедуя пустым.

Отступники

Прекрасно знают Сонмы в небесах,

Земные безобразия известны.

Но ждут, пока покинут души прах,

Пред Богом будут искренни и честны.

Поскольку в книге жизни каждый шаг

И мысли затаенные и речи.

Которые копились в их умах,

Возложат грузом каменным на плечи.

О, как же эта ноша тяжела,

Тащить придется долго, упираясь.

Пока не станет совесть их бела,

И не падут пред Ликом Его, каясь.

Да будут непрестанно умолять,

Отправиться назад для искупленья.

На землю, чтоб грехи поисправлять,

До капельки, за прошлые рождения.

Но снова, воплотившись, понесет:

Гордыня, себялюбие и жадность.

Обещанное Богу не вернет,

Культура позабудется и святость.

Творец же милосердно, без конца,

Детей своих, очистивши, прощает.

И мучаются грешники века,

Но истину никак не разгадают.

Все счастье и услада в небесах,

В мирах их ждет исконно от начала.

Но Бога возлюбившим, а не прах,

Иначе не покинет — смерти жало.

Неужто не понятно до сих пор,

Земля, для искуплений, испытаний.

Исправить порожденный здесь позор,

А не для наслаждений и гуляний.

Отступники, презревшие Закон

Веками мир от истины уводят.

Портреты их висят, вместо икон,

Народами лукаво верховодят!

Телевизор

Листаю пультом телевизор,

Программ пред взором больше ста.

Как говорит сосед мой, Сидор,

Уж лучше стенки пустота.

Чем издевательство рекламы,

Или же нудный сериал.

Продуктов вредных панорамы,

Иль политический скандал.

Мелькают маски пред экраном,

Нутро не видно, как не зри.

Вещают искренне, с обманом,

Но не поймешь, как не бери.

Никто не станет, сам собою,

Их лица с масками срослись.

Хоть по утрам, стараясь, моют,

Как будто с ними родились.

Сквозит уверенность и сытость,

Неустрашимо, важный взгляд.

Нервишки тешит знаменитость,

Высокий пост и стольный град.

От тысяч слов, не стало лучше,

Воруют так же, как всегда.

Чтоб убедить, глазенки пучат,

В речах же, прежняя вода.

Так не рассмотришь их, под маской,

На самом деле — кто сокрыт.

Вот и относишься с опаской,

И даже к тем, кто знаменит!

Две маски

Две маски спорят на Арбате,

Какой в том прок, что дали мне

Надбавки — тысячу к зарплате,

Бензин подняли наравне.

А за бензином и продукты,

Поскольку возят с далека.

Одежда, рыба, мясо фрукты,

Все что отжали с молока.

И с этой тысячи, что дали,

Отнимут аспиды все три!

А в прессе лихо расписали,

Как мы окрепли изнутри.

Конечно крепче втрое стали,

И аферисты, и жульё.

Прибавку тут же отобрали,

Дороже выставив своё.

Учились видно у Мавроди,

Как лихо граждан обирать.

Им не батрачить на заводе,

С наценкой всё перепродать.

Народ затылок только чешет,

Уже и тысяче не рад.

Стабильность цен не обеспечат,

Беднее станешь, не богат.

Следят корыстные душонки,

Что для народа утвердят.

Горят их алчно глазёнки,

Нажиться тут же норовят.

Пенсионерам хоть не часто,

Подбросят пару сот в году.

Объявят в прессе громогласно,

Жди от барыг опять беду.

Аптеки, рынки, медицина,

Больницы, клиники — Клондайк.

Есть просит часто животина,

А пить не хочет только чай.

Болеют, лечатся и мерзнут,

Дерёт три шкуры ЖКХ.

Так что с прибавок тоже можно,

С народа вынуть потроха!

Безоружные

Дано нам все, выдумывать не надо,

Лишь только праведно живи, лелея честь.

И не смотри, кто умничает рядом,

Улыбки расточает, даже лесть.

Под маской могут быть другие мысли,

У самости отточенный набор.

Он ласково воркует, чтоб привыкли,

Тогда и забирается, как вор.

С угодливой улыбкой, не стесняясь,

Охаяв, выше должность обретет.

Изменится вдруг, маской изменяясь,

И смело уже низших оберет.

Кто хитрости не знает и коварства,

Хватаются за биты и стволы.

Отдельный орган — в теле государства,

Понятия свои, безмерно злы.

Структуры все давно перемешались,

Коммерция, преступность и ворье.

Как только с верой в Бога распрощались,

И лихо поделили все ничье.

Что Божия вселенная, что люди.

У денежных магнатов — все товар.

Они и благодетели и судьи,

Выписывают верным гонорар.

И многие вот так предали веру,

Ведь гром же отщепенцев, не побил!

Чуму им не послал, и ни холеру,

Богатства, что украли, не лишил.

Оружие одно спасало нищих,

Молитва — тысяч разумов Творцу!

От аспидов своих, да и от пришлых,

Струились, даже слезы по лицу.

На заработках божие творенья,

Набились по высотным городам.

И некому молиться, во спасенье,

Но я тогда, за них ее воздам!

Прости, Творец, невежество земное,

Неверие и жадность им прости!

Затмило разум время роковое,

Прости за все и строго, не суди!

Молю, Тебя, от сирых и ослепших,

Не ведающих, что они творят!

Не знающих, об истинах священных,

А только, что с экранов говорят!

Благодать

Как описать мне благодать

Слова найти совсем не просто.

Когда нам хочется летать.

И все прекрасно, а не сносно.

Когда душа внутри поет

И ничего не раздражает.

Тогда и воздух, словно мед,

Восторгом грудь переполняет.

Нет ничего, что тяготит,

Что навевает тень тревоги.

Не беспокоит, что болит,

Несут, как ветер в поле, ноги.

И это хочется раздать,

Со всеми разом поделиться.

Чтоб мир залила благодать,

И всё могло перемениться.

Дарили свет сиянья глаз,

И чаровали лик улыбки.

Расцвел бы мир весь, через час,

Во мраке ж суетном поникли.

Покой от Бога, — пытка в нас,

Друг другу шлем в словах и мыслях.

По Божьи жить бы нам сейчас,

Но от добра уже отвыкли.

За деньги совесть не купить,

Не учат в школах состраданью.

Как милосердие привить,

Шприцом не вводят по желанью.

Так не родится благодать,

Без обретенья Божьей Искры!

Чего-то нужно — миру дать,

Но люди брать лишь только быстры!

Благородство

Что нынче в мире благородно,

Имеет с благостью родство.

Кто благо дарит всенародно,

Как в сказке фея — в рождество.

Чтоб постоянно нас питало

Любовью, светом, красотой.

И никогда не помышляло,

Иметь собратьев, под пятой.

Есть кто у нас, достойный Бога?

Взгляните, медленно вокруг.

Где взять правителя такого,

Чтоб был для всех и брат и друг!

И подобрал таких же точно,

Своих помощников себе.

Избрали тут же бы, бессрочно,

На радость нищей голытьбе.

С такими качествами в небе,

В мирах — усопшие живут.

Так там не думают о хлебе,

Без пищи там, не пропадут.

И здесь условия похожи,

Для многих, избранных людей.

Концерны, банки, Дума, ложи,

Ведь не зависят, от рублей.

Но, чтобы всем, так наслаждаться,

Извольте к Богу — в мир иной.

Чтоб благородством умиляться,

Где справедливый, честный строй.

Где не себя сначала ценят,

Где принцип — Господом Твоим.

Там благородству, не изменят,

Живут даянием одним!

У нас дают, но под проценты,

Кропя долгами, как рабов.

На жизнь оставив, только центы,

Коль гасишь долг, без батогов.

Не то, приходят вышибалы,

Не буду страсти здесь писать.

Чтоб не прочли детишки малы,

Им души лучше, не ломать!

Любовь и слёзы

Среди людей не много счастья,

Страданий больше, средь страстей

И необузданных желаний,

К которым рвутся поскорей.

Не пощадив чужую волю,

Круша основы их миров.

Неся беспечно много боли,

Тем, кто попал под их жернов!

И деспотично годы мелят

Побеги искренней любви.

Словами лживо, мягко стелют,

Прикрывши подлости свои!

Душа же, пойманная в клетку,

Уже не выпорхнет во свет.

Как ставка фишкою в рулетку,

Свой коротает тяжкий век.

Мечтая выиграть внезапно,

Чудесным образом, свой рай.

Хоть и самой давно понятно,

Что пьют любовь, как будто чай.

Хлебают просто, безответно,

Не помышляя что-то дать.

И не заботясь, что заметно,

Что могут, плача, закричать!

У равнодушья нет эмоций,

Не может черствость пожалеть.

Обычный помысел рабочий,

Себе во благо, заиметь.

Круша катком чужие чувства,

Топча приличия и честь.

Постигнув подлости искусство,

Свою творят за что-то месть!

Когда-то может в прошлых жизнях,

Был сам бесправным крепостным.

Холопом стройным, при графинях,

Где потешались вволю им.

Беря безмерно, возвращая,

Работой, грубостью, плетьми.

И выл от черствости, стеная,

Стыдясь безмерно пред людьми!

Никто не знает все причины,

А только следствия от них.

Те, кто в трудах ломают спины,

И кто годами грабит их.

Кто отдает добро безмерно,

А получает зло в ответ.

И почему живут так скверно

В богатый ныне — знаний век!?

Все возвращается законом

До каждой мелкой мысли зла.

И не на выбор — миллионам,

Веками карма счет вела!

Чтоб ни один землянин вовсе,

Не избежал своих грехов.

Кто жил не праведно — готовься,

Своих отведать батогов!

Стекляные глаза

Всем все равно, на жизнь взирают тупо,

С одною мыслью — денег накопить.

Преступно что, а что и вовсе глупо,

Без разницы, в достатке бы пожить.

По праведному мало поступают,

Действительность звериную впитав.

Сильнее кто — тот слабых обирает,

Иль пост любой, при власти оседлав!

Ни совести, ни грамма состраданья,

Не ведают стеклянные глаза.

Чужие, не разжалобят страданья,

Приносит раздражение слеза.

По важности знакомства сохраняют,

От вида предлагаемых услуг.

Отвратные наклонности сближают,

Безнравственный впоследствии и круг.

Посмотришь на действительность печально,

Как серо, обособленно живут.

По равенству рознятся социально,

Богаче кто — те к нищим не идут.

Мерещится, что помощи попросят,

А чем потом, да сколько отдадут?

Бывает что и вовсе не приносят,

Где сумму то, с зарплаты наскребут?

В торговле бы работали, понятно,

Повыгодней товар перепродай.

Спокойно поднимают троекратно,

Доходы только чистые считай.

Посмотришь на глаза и отвернешься.

И с кем то о душе, поговорить?

Запросами людскими ужаснешься,

Без разницы душа им, лишь бы жить!

Тупое, примитивное, упрямство,

Озлобленность на властный аппарат.

Богатством избалованное чванство,

Стеклянный и бессовестнейший взгляд!

Братья

Хожу по свету — всюду братья

В богатстве, властвуя сидят.

Нас отличает только платье,

Но наравне жить, не хотят.

Наоборот ордою злобной

Терзают хищно, да клюют.

Как будто я братишка сводный,

Родство с собой не признают.

Единство наше скрыто в Боге,

Выходит Он им не указ?

Ко всем живущим очень строги,

Живут всех лучше в сотни раз.

А кем себя тогда считают

На нашей матушке-земле,

Раз никого не замечают,

Свободно действуя во зле?

Кто наделил такою властью,

Взимать поборы убивать?

Нести разруху и несчастья,

И как захочется карать.

Творец Один во всей вселенной

И нет нигде богов других!

Ни на планете нашей бренной,

Ни на других в мирах больших.

А Бог любовь и совершенство,

Ко всем творениям своим!

А значить поровну блаженство,

Земным созданиям живым.

Тогда как могут божьи дети,

В кромешном зле так низко пасть!?

Кто на вопрос такой ответит?

Наука, церковь или власть?!

Иль все презрели веру нынче

Прельстившись в радостях земных.

Надеясь, что Творец не взыщет,

За тьму наклонностей дурных?

Ответ наверно скоро будет,

Подробный каждому в сердцах.

И по делам Он нас осудит,

Сметая грешных бренный прах!

Разбой

Разбой был раньше с кистенем,

По рощам, по лесам.

А нынче грабит нагло, днём,

Любой универсам.

В сетях торговых, городов,

По всей родной стране.

Растут наценки, без основ,

Как будто на войне.

Воюют дружно с нищетой,

Без танков, бомб, ракет.

Толкают злыдни — в мир иной,

Тех, кто на склоне лет.

На крохи пенсии прожить,

Шанс очень не большой.

Не долог час, начнут ходить,

С протянутой рукой!

Заставит голод, взять суму,

Калек и стариков.

Коль жить на пенсию одну,

Не удержать штанов.

Спадут, коль их не привязать,

Верёвкою к костям.

Зарплат не рвутся повышать

И пенсий старикам!

Тогда разбойников ждала,

Всех каторга, да казнь.

А нынче нежатся тела,

Массажи, море, грязь.

В Майями ездят и Бордо,

Беспечно отдыхать.

Кого ограбил — тем кайло,

Чтоб мог опять, с них брать!

Так как назвать то — этот строй?

Он создан, для кого?

Кто продаёт, иль кто с сумой,

Что в нём вообще благо?

Богатым рай, а нищим ад,

Сравнять, нет рычагов.

Наворовавший каждый рад,

Опутать в сеть долгов!

Спаси нас, Господи, спаси!

От козней силы злой.

Лютует нечисть, на Руси,

И летом и зимой!

1998 г.

Частный капитал

Грабителей бесправного народа,

Вот что принёс нам, частный капитал!

Правительству кудахтают в угоду,

Народ чтоб президент, не защищал!

Рабами все, как были и остались,

Под теми, кто неправедно здесь жил.

Ещё и для других дорогу дали,

О совести кто, заново забыл.

Над нищими, лукавя, возвышаясь,

Усиленно карабкались к верхам.

Бессовестно, жестоко обирая,

Чиновник ли, начальник, уркаган!

В открытую орудуют банкиры,

А эти словно крысы, рвут с зарплат.

В торговле ли, иль подати с квартиры,

Лечение, учение, детсад.

Так лучше уж царя тогда народу,

По меньше будет алчных господ.

Почуяли нечистые свободу,

Уселись обнаглевши на народ.

Пошли нам правду, Господи, скорее,

Мы каемся за прошлые грехи.

Сними до срока, нечисть с нашей шеи,

Коль черствы, бессердечны и глухи.

Избитый жанр

Чем можно изменить себе, иллюзию свою,

Иллюзией другой, где всё приятно.

Но если мысли въехали в дурную колею,

Не выскочить из скверного обратно.

Не вывернешь в обочину, а пятиться назад,

Способности нам жизнь не подарила.

Дорога в завтра тоже, настораживает взгляд,

И сколько не смотри, все там не мило!

Подталкивают задние, торопят побыстрей,

Куда же вы меня, там вдвое уже.

Но мания пощупать всё, сегодня у людей,

Не верят больше на слово, что хуже.

Скажи непонимающим — на небе хорошо!

Велят вернуть усопших в подтвержденье.

Но если Бог покажет им, случится с ними шок,

Не ринутся же к небу во спасенье.

Ухватятся за золото, машины и дома,

Насытиться земным до исступленья.

Не хватит запасенного, полезут в закрома,

Чтоб все свои испробовать хотенья.

Ведь вера безусловная, как первая любовь,

Ей молятся, не ищут подтверждений.

Хоть тысячи покойников, воскреснут у домов,

Появится суть новых возражений.

Давно уже доказано, понятно, что грешно,

Но шире колея, никак не стала.

Все хуже по сознанию, ужаснее кино,

Правительство нам жанр, не поменяло.

Бесконечная дорога

Идем по жизни в бесконечность

Страны желаний, каждый день.

Пускай мы будем гнаться вечность,

Мы догоняем только тень.

Нам не насытиться пришедшим,

Нам нужно больше, чем дано.

С остервененьем сумасшедшим,

Желаем снова все равно.

И в этой гонке оголтелой,

Теряем лица и друзей.

Все для взбалмошного тела,

Все для утробушки своей.

В порыве роскошь ослепляет,

Разумность меркнет в стороне.

Бесследно совесть исчезает

Как в не запомнившемся сне.

Взрастает жадность постепенно

И объяснение найдёт

Всему, что нужно непременно,

Что от чего-то нас спасёт.

Да и вообще необходимость,

Удобства надо улучшать.

Пошли нам, Боже, сделай милость,

Молиться будем, почитать.

И так до смерти ненасытно,

Усердно копят и хранят.

И часто очень даже скрытно,

Что те, кто рядом, не узрят.

А жизнь то есть — одно мгновенье,

Но мы сих Таин не поймём.

К нам не приходит озарение,

Ни по ночам, ни в мыслях днём.

Поскольку мы о том не мыслим,

Все о насущном, о земном.

Так разум низким, не возвысим,

Пока в иллюзиях живём.

Коль не окрепла наша воля,

Руководить самим собой.

Мы, как былинки в чистом поле,

Несемся по миру судьбой.

А что же так постичь мешает,

Природы таинства вокруг.

Нас низший разум убеждает,

Не рвать порочный этот круг.

Беда засела в эгоизме,

Померкла к ближним доброта.

Соблазны стали принцип жизни,

А от того душа пуста.

Но измениться людям можно,

Вот только нужно превозмочь

То, что внушает невозможность,

Свои изъяны побороть.

На шаг от падших

Ну что с того, что близких любим,

Но, а не можем им помочь.

Увещеваем, плача судим,

Они бегут, озлившись прочь.

Схватить спасительное зелье,

Чтоб получить минутный рай.

Спасет их только провиденье,

Употреблять заставив чай.

Всесилен Бог, но он поможет,

Когда попросит милость тот,

Кто без отравы жить не может,

Молитву чтя, как отворот.

А как склонить их разум к Богу,

Когда не пьющих не пронять.

И вроде б верят понемногу,

Но не хотят хвалу воздать.

За то, что трудятся, смеются,

За то, что строят свой уют.

Что засыпая, вновь проснутся,

За то, что дышат, что живут.

С собою носятся, как с цацей,

О Том, Кто всё даёт, забыв!

Живя умом своим, не свято,

Во тьме божественность сокрыв.

Себя считают высшим светом,

Не далеко от тех уйдя.

Кто пренебрег Его Советам,

Жить трезво, честно — мир любя!

Зачем

Зачем миллионы, машины, дворцы.

Гоняются годы за этим глупцы.

Что это мираж, не стремятся понять,

Пытаются вырвать, добыть, отобрать.

Земля под ногами, а разум в мирах,

Живёт вольной жизнью, не ведая страх.

Но мысли людские стремятся к земле,

Ведут нас по жизни в задымленной мгле.

Леса поредели, не видно зверей,

И прячутся птицы от злобных людей.

Звериная жадность затмила мозги,

Что редко их чувства к собратьям благи.

К себе бесконечно, безмерно гребут,

А что иллюзорно, никак не поймут.

И знать не хотят, и пороки растут,

Чтоб только бы стать знаменитее тут.

Повыше взобраться, побольше иметь,

С низами не знаться, везде преуспеть.

Манящая прелесть планеты земля.

Все знают, как править, воссев у руля!

Когда ж доберутся до этих высот,

Теряют душевность — мерило красот.

Остовы торчат от былой доброты,

Брезгливостью косит заносчивость рты.

Любовь, не заменят богатства земли,

Её не убили, её не сожгли.

А все что добыто, то — замок с песка,

Сломает в мгновение Божья Рука.

Построит задуманный, праведный мир,

Невежество вытряхнет с затхлых квартир.

Вернет на планету Вселенский Закон.

А дьявольский будет с земли удалён!

Любите, не будет заклятых врагов,

Не будет над нами разрушенным кров.

Божественность в сердце стремитесь найти,

Ослепшие души, от мрака спасти.

Дороги жизни

Пусть мир покину я, по воле Божьей,

За всеми наблюдать начну с небес.

Хочу чтоб дети были осторожней,

Чтоб разум не мутил — гордыни бес.

Достойно жили, честно и открыто.

Друг друга уважая, как себя.

Плохие мысли сеяли сквозь сито,

Не пялили никчемно — своё «Я».

Душой прочтите строки, не глазами,

Вам в этой жизни долог еще путь.

Чтоб был уверен — брат есть за плечами,

Тогда вас ребятишки, не согнуть.

У жизни есть разбитые дороги,

А есть прямые — сразу под бетон.

Как их распределяют людям Боги,

Живущим не расскажет даже сон.

Какая бы не выпала дорога,

По ней обязан праведно пройти.

Страдать или любить, не гневить Бога,

Не прятаться от горя взаперти.

Нанизывать на грудь свои лишения,

В минутах горьких прелесть находить.

Ничтожными становятся мученья,

Когда сквозь боль научишься любить.

И у дорог есть множество тропинок…

Какой идти? Решать здесь самому.

Избрать одну по силам, без заминок,

Столкнуть не позволяя никому.

Не зариться на скользкие дорожки,

С беспечностью влекущие в кювет.

На них поранить можно быстро ножки

И за просчёт, суровый дать ответ.

А выбрать ту — единственную верно,

Пусть трудную, скалистую тропу.

Пусть будешь уставать, пусть будет скверно

И к цели добредёшь своей в поту.

Зато не описать хмельную радость,

Когда в конце достигнешь высоты.

Исчезнет нацеплявшаяся гадость

И прежнего себя увидишь ты.

Поймешь свои ошибки и сомненья,

С годами умудрённой головой.

А некогда громадные творения,

Покажутся ничтожны с высотой.

Покаяние

Бьется сердце в такт, под крик кукушки.

Сколько простучит? Нам не узнать.

В жизни мы — Всевышнего игрушки,

Может дать, а может отобрать.

В радости на время застывая,

Катимся в лавину серых дней.

Редкий миг достоин жизни рая,

Чаще среди адовых огней.

Мыслями стремимся прямо к Богу,

Вымолить спасение в штормах.

Только не окажет Он подмогу,

Дав без покаяния в умах.

Бродят по которым зло и корысть,

Жадность, беспринципность и вражда.

Взятками запачканная совесть,

С перечнем пороков для суда.

С наглостью не хочется расстаться,

Черствость — милосердие затмит.

В зависти стремление нахвататься,

Верности — предательство вредит.

Как же тут покаяться народу?

Мигом опустеет голова,

Если Всемогущему в угоду,

Выбросить похабные слова.

Для России это не подходит,

Без сего не выжить в чехарде.

Кто молился Богу — нищий бродит,

Или захороненный в нужде.

Стоит ли пороками бросаться,

Так необходимыми в миру?

Тянутся с нечистою познаться,

Ей грехи людские по нутру.

Так вот раздвоилась вся Держава:

Служат половина сатане!

Остальные шепчут — Богу Слава,

Каются и мрут как на войне.

1999 г.

Губители

Нам жизнь дана подарком Божьим

И смерть неведома душе.

Мы друг на друга не похожи,

Штампуют разными клише.

Красивых, умных, одарённых,

Трудяг, лентяев и глупцов.

Внебрачных — улицей рождённых,

Не знавших имени отцов.

Но нам никто не зарождает

Жестокость, злобу и враньё.

Зародыш жадности не знает,

И про свирепое жульё.

Рождает мать дитя кристальным,

Не понимающим слова.

Потом путём вполне легальным,

Возьмёт пороки голова.

В яслях, на улице, у школы,

В салонах модных дискотек.

Чуток плеснёт эфир крамолы,

Последний писк видеотек.

И чистым он уже не будет,

Прилипнет пошлость бытия.

Но кто же общество осудит,

Что не кристален больше я?

Мечтаем вырастить потомков

Культурных, умных, развитых.

Но видят деточки — подонков,

В быту и в видео крутых.

Где насаждается жестокость,

Убийства, мерзость, грабежи.

С пелёнок в них убита кротость

И в мыслях кайфа куражи.

Бог создаёт, а люди губят,

Себя и будущих людей!

Деревьев ствол под корень рубят,

Из коих выросли ветвей!

Стая

В общей стае, совсем тяжело,

Получить своё место под солнцем.

Не посеяв какое-то зло,

Подобраться к заветным оконцам.

Не менялись законы века,

Только сильного в них, не кусают.

Наберутся силёнок пока,

Много шавок завистливо лают.

Отбиваться от них не легко,

Соблюдая мирские законы.

Заберутся пока высоко,

Изорвут не одни панталоны.

Отгоняют назойливых тем,

Что под руку порой подвернётся.

Но не брезгуют, злыдни, ничем,

Никогда им, пронырам, неймётся.

Хочешь ровно прожить — с ними вой

В общей стае, голодной и серой.

Рявкнешь где-то не в такт — ты изгой,

Поплатившись бывает карьерой.

Но зато, если силу возьмёшь,

Сможешь наглых прижать, не взирая.

Их не слушая, вынь да положь,

А не то — разорвёт тебя стая!

Авария судьбы

Всё непременно происходит,

Совсем не так, как то хотим.

Рука случайно руль уводит,

И прошлый миг, не возвратим.

Куда — то денется сноровка,

Богатый опыт многих лет.

Мелькнёт у лба — дороги бровка,

Увидишь поздно ты — кювет.

Обнимут крепко злоключения,

Не мила жизнь и белый свет.

Сквозь боль очнёшься от падения,

Друзей надёжных рядом нет.

Окружат злыдни у оврага,

Толкая, воя — под откос.

А с ними «праведных» ватага,

Суют законом в битый нос.

Прилипнут к телу комья грязи,

Отмыться быстро не дают.

Пинают подлые в экстазе,

Свои грехи до кучи шьют.

Потом годами, по крупице,

Скоблишь былую шелуху.

Уже вокруг другие лица,

Но вторишь всё, как на духу.

Прилипший штамп карьеру портит,

В быту и то потом вредит.

Найдётся тот, кто грязь припомнит,

В миг подходящий, паразит.

Фото

Лежало фото на дороге,

Топтали ноги лик немой.

Коты обнюхали, бульдоги,

Ища какой-то запах свой.

Не закричит и не ответит,

Зачем же бросили меня?!

В глаза уныло солнце светит,

Марают грязью день от дня.

Наверно кто-то ненавидя,

Швырнул со злости, не порвав.

Свою обиду только видя,

Слова дурные вслед сказав.

Но даже фото неживое,

Вгоняет в сердце чью-то боль.

Лицо уже не молодое,

В себя впитало жизни соль.

Лежит теперь оно безмолвно,

Как чьей-то чёрствости укор.

И на душе совсем тревожно,

Когда случайно бросишь взор.

Ведь так же могут бессердечно,

Топтать где-либо и тебя.

Ступая попросту беспечно,

Ещё поддев носком грубя.

Другие нынче в жизни мерки,

Живых мордуют жестоко.

Жалеют только акушерки,

По попке хлопая легко.

О том живущие не знают,

Кого на свет произведут.

Быть может, гения встречают,

Или тирана извлекут.

Откроет будущее вскоре,

Кто есть явившийся субъект.

Несёт с собой сплошное горе,

Или полезный интеллект.

Молиться будут на портреты,

Или увидев, проклинать.

Не знать нам высшие секреты,

Что от младенцев ожидать.

Наверно тех, кто жил по Божьи,

Не бросят под ноги, так зло.

Чтоб морды тыкались бульдожьи,

Слюнною пачкая чело.

Молчание — золото

О том, что в жизни хорошо,

Не думай никогда.

Иная мысль, как помело,

Сметёт всё без следа.

Очнёшься утром от добра,

Останется зола.

А вместо радости беда,

Со скопищами зла.

Не каркай лучше без причин,

И лихо не буди.

Оно пусть дремлет будто джин,

Пригревшись на груди.

Вкушай тихонько счастья дар,

Не хвастайся о том.

Семью не сунешь под удар

И будет полон дом.

Загадок много, их не счесть,

Живущим не понять.

Наверно черти, ведьмы есть,

В болотах леший-тать.

От злого сглаза — дети в крик,

От кошек не везёт.

Святой водой омоют лик,

И всё само пройдёт.

Кошмары снятся по ночам,

То душит домовой.

Витают духи тут и там,

Невидимой толпой.

Не лезьте лучше в их дела,

Не любят там проныр.

Не принесёт тогда вам зла

Потусторонний Мир!

Пушкин сегодня

Что написал бы А. С.Пушкин,

Живя средь нынешних людей?

Не о былинах старых русских,

И не про сказочных зверей.

Дремучих дебрей не осталось,

Издох разбойник-соловей.

С Русланом Люда разругалась,

Увёз в Америку Кощей.

Любовь куда-то подевалась,

Лишь порнография везде.

До отвращения примелькалась

И не содержится в узде.

Народ читает детективы

И с упоением про секс.

Творцы почуяли наживу,

Штампуют триллеры за чек.

Изобразилась бы Татьяна,

Не в платье белом на балу,

А в вестибюле ресторана,

С мажором в фирменном углу.

Слова любви от суммы весят,

И от достоинства купюр.

За просто так поклон отвесят,

В других местах ищите дур.

Какой сюжет бы подсказали

Поэту: нищие в метро,

Или цыгане на вокзале,

Или продажное нутро.

Бомжи с обличьем сине-красным,

Торговки всяким барахлом.

Не увязались бы с прекрасным,

В далёком времени былом.

Нам не судить его мозгами,

О чём бы Гений написал.

Но посудите трезво сами,

Что б Он увидев, воссоздал.

Явись в сегодняшней России

Голодным, нищим мужиком.

Крапал бы строки ли живые?

Иль просто помер, незнаком.

1999 г.

Царство без тепла

Царство без тепла и доброты,

Царство — перепачканное кровью.

Где живём сегодня я и ты,

Кланяясь бездушному сословью.

Тает жизнь, церковною свечой.

Дай-то Бог, чтоб вовсе не задуло.

Ветром перемены штормовой,

Иль к виску приставленное дуло.

Мысленно противлюсь, я не раб!

Спину гну, в добыче пропитания.

Ползаю по царству, словно краб,

Панциря лишённый в испытаниях.

Без защиты мы уже не те!

Рвём, уже не каясь друг у друга,

Прозябая в жалкой нищете,

Не найдя достойнее досуга.

Видимо прописаны в судьбе,

Адовы огни на грани века.

Срочно отзывает Бог к себе,

Сбросившего панцирь человека.

Кто же будет дальше в царстве жить?

Те, кто нас жестоко ободрали?

С теми, кто в угоду будет выть,

Скалиться шакалами над нами.

Вырастут мутанты после нас,

Голые, воспитанные в злобе.

Души тех, кто Родину не спас,

Биться будут в праведном ознобе!

Дай же, Бог, прозрение сердцам,

Совесть возврати, заблудшим детям.

Чтоб любили Родину, не хлам,

Копят что в поту — на Этом Свете.

2000 г.

Реальность

Где нас судьба уныло ждёт?

Об этом мы не знаем.

Быть может завтра эшафот,

Быть может погуляем.

Смеёмся вдоволь до слезы,

И не считаем годы.

Не ждём нечаянной грозы,

Сметавшей в прах народы.

У ног Твоих, Творец, стоим,

Греха не замечая.

О жизни, споря, говорим,

О смерти, забывая.

Она нас ждёт незримо всех,

С заслугами и сирых.

Тех, кто имеет жуткий грех,

И всех без пятен, милых.

Срок ограничен, час пробил,

Представься, человече!

Хоть Гений Ты, или дебил,

Зажгут у праха свечи.

Что не успел, то опоздал,

Продолжат путь твой дети.

Но если ты их воспитал,

В бездушном нашем свете.

Хотите жить?

Коль не рубили б корни зла,

Не знал бы мир пощады.

Земля бы просто умерла

От горя и досады.

Поля бурьяном поросли,

Зверей в лесах не стало.

Птиц перелетных не спасли,

Все просто б умирало.

Таков закон, все на любви,

Ютится от начала.

Её хоть сколько подари,

Всё время будет мало.

Лишь краше станет и милей,

Увидишь радость в лицах.

Любовь роднит, даже зверей,

Коль в сердце воцарится.

Так посмотрите же вокруг,

Что по миру творится.

Не так то часто встретит друг,

Без меры каждый злится.

Народ духовно обнищал,

Бесследно совесть тает.

В почете тот, кто воровал,

Бесстыдство процветает.

Куда же дальше то еще,

Пора остановиться!

Уж скоро будет горячо,

Коль не остепениться.

Коль не разжечь крупиц любви,

Не будет в странах мира,

Уж хватит пролитой крови,

Спасайтесь, не до жира.

Кроите мир душевный свой,

Очистите от скверны.

Чтоб не запели в упокой,

В разбомблённой таверне.

Меняйте мыслей мир в себе,

Чтоб все преобразилось.

Иначе быть большой беде,

Такого и не снилось!

Настроение

Какое настроение,

Такой и мир вокруг.

Прекрасного видение

И всё ласкает слух.

В минуты раздражения,

Враждебны, даже злы.

Души, когда затмение,

Все речи не милы

Нахлынет грусть занозою.

Окутает тоска.

Все серые прохожие,

И хмуры облака.

Ворвётся радость птицею,

Впорхнув в души окно.

Сияют сразу лицами

С тобою заодно.

Так что же так доверчиво,

Впускают всё подряд.

В страданья опрометчиво,

Сознанья обрядят.

Бродяг вокруг не меряно,

В пространство люди шлют.

И будет вмиг потеряно,

Что любят, верят, ждут.

Чужие, не опрятные,

Пристанут, как репей.

Покроют всё приятное,

Ведь мысль, не воробей.

Для чувств своих непрошенных,

Не вешают замок.

А злыдней доморощенных,

Годами кормят впрок.

Годами разрастаются,

Когда их узник нем.

Часами издеваются

Не брезгуя ничем.

Покрыта правда тайною,

Что мир внутри у нас.

Страдают вняв случайную,

Чужую мысль подчас.

Гоните из сознания,

Назойливых гостей.

Тиранов настроения

У вас и у людей!