Петр Машеров: падение вверх

Леонид Дроздов

Рожденный в день, которого не было. Сын «врага народа». Трус, сдавшийся врагу. Сталинист, поправший устав партии. Предатель, ставший героем. Идеал руководителя. Человек, объединивший нацию. Национальный герой. Партизанский маршал. Старший лейтенант Красной армии. Герой Советского Союза. Герой Социалистического Труда. Семикратный кавалер ордена Ленина. Как говорится, разброс мнений и званий на любой вкус. Это книга о Петре Машерове, первом секретаре ЦК КПБ, который правил в Беларуси более 15 лет.

Глава 9. Коммунист

Говорят, и спорить с этим трудно, власть — сильнейший наркотик. Если попал в зависимость, излечиться практически невозможно. Верно и то, что власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно. Она лишает человека чувства меры, ответственности, позволяет доминировать над всеми, демонстрировать свое превосходство, держать все под контролем. Чем дольше человек у власти, тем он «самистее». Единственный авторитет для него — он сам. Главное оправдание — собственная прихоть. Лучший инструмент для достижения своих целей — произвол: превышение полномочий, злоупотребление положением, совершение должностных преступлений. При этом никаких последствий — полная безнаказанность. И остановиться уже невозможно. А лишиться всего этого — самый большой страх. Порой отобрать у человека власть все равно что живьем содрать с него кожу. Потому всеми правдами и неправдами властолюбцы стараются закрепиться в своем статусе навсегда, до конца жизни.

Этим грешили многие. Взять хотя бы Наполеона — выбранный первый консул, ставший пожизненным императором. Так и Машеров, однажды причастившись власти, испил эту чашу до дна. А одним из первых глотков стало членство в партии большевиков.

Сразу отмечу, мой требовательный читатель, что документы, анализируемые в этой главе, есть в свободном доступе¹³⁷. 21 июля 1942 года в жизни Петра Машерова произошло весьма важное событие. В этот день он подал заявление в парторганизацию партизанского отряда имени Щорса. В заявлении было всего два предложения. Но какие! «Ведя борьбу с немецкими фашистами — уничтожая и изгоняя этих псов-зверей с нашей свободной родины большевиков — я желаю делать все это будучи большевиком, коммунистом. А посему прошу принять меня в кандидаты нашей коммунистической партии большевиков».

Две короткие, но достаточно емкие фразы. Они дают четкое представление о политических взглядах двадцатичетырехлетнего Петра Машерова. Если описать коротко, абсолютная приверженность режиму: безоговорочное почитание вождя, полное принятие насаждаемой идеологии, отождествление себя с государством. Еще раз повторюсь, другой дороги для себя Машеров не видел.

Думается, именно с желанием Петра стать коммунистом связано появление докладной записки (о ней шла речь в предыдущей главе) помощника Машерова Сергея Петровского. Она посвящена итогам боевой деятельности партизанского отряда имени Щорса за три месяца с момента создания¹³⁸. Точнее, за период с 19 апреля по 21 июля 1942 года. Причем Петровский очень торопился и ошибочно указал месяц: вместо июля — июнь. Совпадение этих дат не может быть случайным. Донесение С. Петровского было направлено в Совет народных комиссаров БССР, то есть в правительство. Видимо, принимая в свои ряды, партия требовала подтверждения, что кандидат достоин, что за ним стоят реальные дела. И, судя по всему, подтверждение давать должны были третьи лица. Иначе чем объяснить, что авторство записки принадлежит не лидеру отряда, а его помощнику? Вся записка уместилась в полторы страницы печатного текста. Никаких ошеломляющих сведений она не содержала, потому как громкие боевые подвиги отсутствовали. Хотя сказать, что отряд под руководством Машерова бездействовал, тоже нельзя. Помимо мертвого немецкого гауптмана (уверен, мой читатель, что вы не успели о нем забыть), Машеров мог еще предъявить и порешенного немецкого генерала. Конечно, не уровня Гудериана или Паулюса. Да и убил его не лично Петр, а Володя Хомченовский. Но все же генерал есть генерал. И его смерть — заслуга отряда, причем более весомая, нежели сожженные деревянные мосты на сельских дорогах.

Скорее всего, записка была дополнительным аргументом Машерова в попытке заполучить партийный билет. Эта красная книжечка дает очень много прав. Так почему бы за нее не побороться?

В этот же день, 21 июля 1942 года, состоялось партийное собрание партизанского отряда. В партячейке было четыре коммуниста. Двое из них — братья Гигилевы: Петр, начальник штаба, Николай, комиссар отряда — старший политрук Красной армии. Председательствовал капитан М. Ф. Хардин, секретарем был Токленок. Полное имя секретаря, к сожалению, установить не удалось. Но к трагической судьбе этого человека мы еще обязательно вернемся.

С точки зрения правомочности собрание было законным, поскольку согласно уставу партии первичные партийные организации допускалось создавать при численности членов ВКП (б) не менее трех¹³⁹. Одновременно с кандидатурой Машерова были выдвинуты еще две. Их имена неизвестны. Возможно, одним из них был Сергей Петровский, про это говорится в повести «Взрыв на рассвете». Хотя участие С. Петровского в этой процедуре под большим сомнением. Как бывший заведующий партийным кабинетом вероятнее всего он состоял в партии. Другой реальный кандидат на эту роль — Владимир Хомченовский¹⁴⁰. Третий кандидат — некая девушка-партизанка.

Заявление Машерова рассматривали последним. Об этом говорит тот факт, что две другие фамилии уже были указаны в протоколе о принятии Машерова в качестве кандидатов в члены ВКП (б). А в записке Петровского кандидатами в члены ВКП (б) значится уже три человека. Позволю себе предположить, что это был намеренный ход и такая очередность имела определенное значение. Новоиспеченные кандидаты, вероятнее всего, были личными друзьями Машерова и при необходимости могли замолвить слово за товарища. Конечно, их голос не был решающим, а только совещательным. Но в той ситуации и при имевшихся обстоятельствах даже это было немаловажно.

Устав ВКП (б) 1937 года делил всех желающих стать коммунистами на четыре категории. Первая — промышленные рабочие с производственным стажем не менее пяти лет. Вторая — промышленные рабочие с производственным стажем менее пяти лет, сельскохозяйственные рабочие, красноармейцы из рабочих и колхозников и инженерно-технические работники, занятые непосредственно в цеху или на участке. Третья — колхозники, члены кустарно-промысловых артелей и учителя начальной школы. И четвертая — остальные служащие.

Если относить Машерова к категории красноармейцев, он должен был представить пять рекомендаций членов партии. Рекомендации могли давать только коммунисты не менее чем с пятилетним партийным стажем. При этом кандидатский стаж в партийный не засчитывался.

Однако считать Машерова красноармейцем не приходится. Во всех документах той поры (например, в докладной записке С. Петровского, характеристике, данной руководством отряда имени Сталина) он фигурировал как учитель. И значит, относился к третьей категории. А перед оными задача стояла более сложная. Для приема в партию они должны были к пяти рекомендациям членов партии дополнительно приложить рекомендацию представителя политотдела машинно-тракторной станции или райкома.

Рекомендации строго проверялись первичной партийной ячейкой. Рекомендующие несли ответственность за своих протеже. Неосновательность в этом вопросе грозила партийными взысканиями. Высшей степенью наказания было исключение из партии, что для коммуниста того времени приравнивалось к политической смерти — при Сталине изгнанник и помышлять не мог о возвращении в структуры власти.

Не остается никаких сомнений, что Машерову рассчитывать на пять рекомендаций не приходилось, ибо в отряде было всего четыре коммуниста. Но стать коммунистом ему очень хотелось. А потому никакие требования его не остановили.

Рекомендации Машерову дали Михаил Филлипович Хардин, член ВКП (б) с 1939 года, и Петр Егорович Гигилев, член ВКП (б) с 1940 года, а также Россонский райком комсомола, которым руководил Давид Лейбович Задов.

Рекомендация РК ЛКСМБ приравнивалась согласно партийному уставу к двум рекомендациям членов партии. А значит, если учесть, что рекомендации Хардина и Гигилева не имели юридической силы, поскольку у них не было пятилетнего партийного стажа, из пяти требуемых рекомендаций у Машерова были только две (по факту одна — Россонского райкома комсомола, которая считалась за две). Стоит отметить, что родной брат Петра Гигилева, комиссар отряда имени Щорса Николай Гигилев, выступать рекомендующим не стал. Он имел звание старшего политрука и очень хорошо знал партийный устав.

Тем не менее собрание первичной партийной организации проголосовало за. В протоколе указывается: «Вполне заслуживает быть кандидатом». А 10 августа 1942 года Россонский подпольный райком ВКП (б) утвердил решение первичной партийной организации отряда имени Щорса о принятии Машерова кандидатом в члены партии. Именно такой порядок — через утверждение — предусматривал партийный устав.

Среди сохранившихся документов того времени есть еще и характеристика на Петра Машерова. В качестве лиц, ее подписавших, значатся командир отряда имени Сталина старший лейтенант Р. А. Охотин, комиссар отряда, первый секретарь подпольного Россонского райкома партии В. Я. Лапенко и начальник штаба этого отряда П. Е. Рубис. В ней, в частности, сказано: «Партизан Машеров Петр Миронович по образованию учитель, по национальности белорус, по происхождению из крестьян, политически подготовленный, морально устойчивый, преданный товарищ делу партии и правительства». Однако такую характеристику нельзя назвать рекомендацией в чистом виде. Кроме того, в ней отсутствует оригинал подписи командира бригады старшего лейтенанта Охотина, члена ВКП (б), зато стоит подпись начальника штаба Рубиса, который сам был только кандидатом¹⁴¹. То есть с юридической точки зрения этот документ ценности не имел, если рассматривать его как коллективную рекомендацию. Ну что ж чего Петр Машеров хотел — того добился. Правда, с грубейшим нарушением устава Коммунистической партии СССР.

Кстати, в Россонском музее боевого содружества хранится целый цикл занятных карандашных рисунков, посвященных Петру Машерову. Они были созданы художником Сергеем Романовым в 1981 году, уже после смерти Петра Машерова. На одном из них, судя по всему, изображено партийное собрание 21 июля 1942 года.

Если верить рисунку, заседание первичной партийной организации отряда имени Щорса проходило в белорусской хате, так как (на заднем плане изображена каменная печь). Присутствовало там семь человек. Шесть человек одновременно подняли руку вверх — голосуют. Машеров же застыл в ожидании. За столом сидит девушка — секретарь. Она держит перьевую ручку — на столе стоит чернильница. (На самом деле выписка из протокола этого собрания, которая хранится в Национальном архиве Республики Беларусь, написана карандашом.) Кроме Машерова на рисунке можно распознать братьев Гигилевых. Они были военнослужащими, поэтому изображены в военной форме с пилотками на голове. Судя по рисунку, за Машерова голосовало сразу шесть человек: четыре коммуниста и два вновь принятых кандидата. Однако голоса кандидатов нельзя приравнивать к голосам коммунистов, они были совещательными, а не решающими. Получается, художник сильно нафантазировал.

Иными словами, даже с большой натяжкой нельзя считать, что принятие Петра Машерова кандидатом в члены партии было правомочным. Стать полноценным коммунистом Машеров сможет только во второй половине июля 1944-го. А эти два года (таков кандидатский стаж), как и всякий порядочный кандидат, он согласно уставу партии должен, образно говоря, стоять в очереди за партбилетом. Однако и это правило устава будет нарушено, что вызовет резкое неприятие со стороны партийных функционеров.

В последующем партийные органы ЦШПД, БШПД и Витебский обком КПБ (б) будут оспаривать правомочность принятия Машерова в партию.

Итак, подведем итог. Машеров был утвержден кандидатом в члены ВКП (б) Россонским подпольным РК КПБ (б) 10 августа 1942 года. В члены ВКП (б) — досрочно подпольным Мядельским РК КПБ (б) 25 декабря 1943 года. Это решение было подтверждено Вилейским горкомом КПБ (б) постановлением от 11 ноября 1944 года¹⁴². Именно с последней даты Петра Машерова можно считать коммунистом. Вилейским горкомом хотя бы для проформы был соблюден двухлетний кандидатский стаж Машерова. В сущность и количество рекомендаций при избрании Машерова кандидатом, данных Машерову в 1942 году, судя по всему, велено было не вникать. Распорядиться на этот счет в то время мог только один человек — первый секретарь Вилейского обкома КПБ (б) Иван Климов. Политическая же карьера Машерова начнет бурно развиваться гораздо раньше.

Примечания

137

См.: сайт Национального архива Республики Беларусь: http://www.narb.by/details/mash_p_m.

138

Всенародное партизанское движение в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 — июль 1944). Документы и материалы: в 3 т. Минск: Беларусь, 1967. Т. 1. С. 231—233.

139

Программа и устав ВКП (б) [Электронный ресурс]. — Режим доступа: //http://leftinmsu.narod.ru/polit_files/books/Programma_i_ustav_VKPb.htm#u02.

140

Аслезов С. Указ. соч. С. 159.

141

Всенародное партизанское движение в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 — июль 1944). Документы и материалы: в 3 т. Минск: Беларусь, 1967. Т. 1. С. 296.

142

Хорошевский А. Ю. Указ. соч. С. 199.