Дорога длиною в жизнь. Книга вторая

Леонид Диневич

Вторая книга воспоминаний и размышлений Леонида Диневича, доктора физико-математических наук, профессора, генерал-лейтенанта гидрометеорологической службы, многолетнего руководителя крупнейшей Военизированной службы активного воздействия на погоду в СССР.Книга охватывает период с 1965 года по настоящее время, содержит много интересной информации о физике атмосферы, технологиях активного воздействия на погодные явления, картины жизни в СССР и в Израиле. упоминает многих коллег Л. А. Диневича.

Начало

1964 год

Зимой 1964 года к нам в Одесский гидрометеорологический институт (ОГМИ, ныне Одесский государственный экологический университет) приехал известный учёный в области активных воздействий на гидрометеорологические процессы Иван Иванович Гайворонский.

Мы, студенты 5 курса, знали о нём лишь по учебникам и лекциям. В этот период воздействия на облачные процессы с целью регулирования осадков только начинали выходить из области теории и отдельных экспериментов в сферу практического использования.

Для физики атмосферы это было время научной эйфории. Учёные многих стран по итогам отдельных экспериментов посчитали проблему регулирования осадков теоретически решённой и переходили к широкому внедрению полученных результатов в опытное производство.

Иван Иванович Гайворонский

Торжество по случаю присвоения Госпремии СССР

Торжество по случаю присвоения группе учёных звания лауреатов Государственной Премии СССР за разработку технологии противоградовых работ.

Стоит Иван Иванович Гайворонский. Сидят слева от Гайворонскиго Василий Иванович Шляхов, в то время директор ЦАО. Стоит справа учёный секретарь ЦАО, сидит Геннадий Воронов.

Среди награждённых кроме И. Гайворонского были Г. Сулаквелидзе, А. Карцивадзе, Б. Кизирия, Н. Бибилашвили, Ю. Серёгин, В. Лапчева и ещё несколько человек, фамилии которых я не помню.

В то время я только начинал работать в этой области, руководить и создавать технологию своей Молдавской Службы. По настойчивому приглашению Ивана Ивановича я, молодой специалист, но уже начальник Молдавской Службы, приехал в Москву на этот праздник.

Холодная война между Западом и Востоком была в полном разгаре и кто-то вынашивал планы метеорологической войны против Советского Союза, полагая перекрыть активными воздействиями на облачные процессы дорогу смещающимся с запада дождям. В печати того времени широко обсуждались американские действия во Вьетнаме по созданию тропических ливней в зоне действия вьетнамских партизан. Учёные многих стран, в том числе и СССР, всерьёз обсуждали и готовили технику для проведения воздействий на крупномасштабные циркуляционные процессы и, в первую очередь, на ураганы.

Американцы в тот период создали бронированный самолёт для полётов в центр (глаз бури) ураганов. В Советском союзе такого самолёта не было, но программы исследования ураганов, в том числе с помощью авиации, морских экспедиций в различные районы океанов, активно обсуждались. Снаряжались и направлялись в различные регионы океанов морские научно-исследовательские экспедиции. При этом в океанах искали энергетические центры погоды.

На их наличие и особенно влияние на погодные процессы на планете в то время отмечалось в теоретических работах Президента Новосибирского отделения академии наук академика Гурия Ивановича Марчука. По его мнению, за счёт многих факторов (сложной орографии океанского дна, неравномерности солнечного прогрева, взаимодействия океанской поверхности с континентами, процессами газовых преобразований в океанской воде и т. д.) внутри водной толщи океанов формируются крупномасштабные течения, тёплые и холодные, а над поверхностью, соответственно, формируются тоже очень подвижные и изменчивые во времени и в пространстве крупномасштабные циркуляционные образования воздушных масс (циклоны, антициклоны, ложбины и гребни, фронты холодные, тёплые, окклюзии, их возмущения над разной подстилающей поверхностью и т. д.).

Именно они формируют погоду и климат на Земле. Эти процессы поддаются математическому описанию на основе сложных, состоящих из многих уравнений математических моделей. Для расчётов таких моделей уже тогда требовались компьютеры с большой скоростью обработки данных и большим объёмом памяти.

Для поиска таких энергетических центров в океанах формировались большие морские и авиационные экспедиции. Нам в институте уже рассказывали о создании в Советском Союзе и за рубежом методик активных воздействий на градоопасные облака с целью предотвращения роста града.

Рассказы эти были победного духа, типа град на сельскохозяйственные поля больше выпадать не будет, что разработанные методики позволят увеличивать осадки, в том числе снежный покров на полях, рассеивать туманы, сокращать ущербы от заморозков и от большой грозовой активности, менять пути движения ураганов, уменьшать их разрушительную силу и т. д. Обсуждались уже даже вопросы о воздействиях с целью изменения радиационного баланса в верхних слоях атмосферы с целью изменения климата и т. д. и т. д.

Иду на грозу

Интерес общественности в различных странах к практической реализации достигнутых наукой перспектив был велик. Внимание и заказы общества росли. В близкое к этому время вышла из печати книга Даниила Гранина «Иду на грозу», а за ней и одноименный фильм. К слову, прототипы героев этого фильма в скором времени стали моими друзьями и коллегами. Так во времени и в пространстве шла моя жизненная дорога, начало которой сохранилась в моей детской памяти, когда было мне 4,5 года.

Судьба моя сложилась так, что я стал нерядовым продолжателем этой темы и фактически одним из ведущих специалистов, возглавившем внедрение теоретических исследований в производство.

К счастью, эйфория быстро прошла, и начался большой и кропотливый труд над совершенствованием разработанных к тому времени технологий, проверкой теоретических выводов, подготовкой специалистов и проведением новых и новых мало-и-крупно-масштабных экспериментов. Работа эта продолжается и сегодня. Однако, всё это было потом. А зимой 1964 года это направление деятельности молодого специалиста по физике атмосферы считалось весьма перспективным и привлекательным. В конце этого года Центральная аэрологическая обсерватория (ЦАО) Гидрометеорологической Службы СССР решением Правительства Молдавии создала с центрами в Кишинёве и в посёлке Корнешты Унгенского района экспериментальную базу ЦАО.

Инициатором этого решения (в будущем ставшего моим другом) был директор института садоводства и виноградарства Молдавии доктор сельскохозяйственных наук Николай Иванович Гузун. Задачей этой базы было проведение учёными ЦАО экспериментов по предотвращению градобитий на площади примерно 20 тысяч гектаров. Градобития в Молдавии были очень частыми и опустошительными. Их повторяемость с большими ущербами для сельскохозяйственной продукции (садов, виноградников, овощей и зерновых) составляла от 10 до 15, а иногда 20 дней в году. Экономический ущерб из-за потери продукции выражался сотнями миллионов советских рублей. (В то время доллар стоил примерно один рубль). Поэтому Правительство республики было очень заинтересовано в решении этой проблемы и ожидало от учёных реализации достижений науки. Для обеспечения работы в Молдавии этой базы кадрами специалистов в ОГМИ и приехал Иван Иванович. В деканате и на кафедре метеорологии, которой руководил в то время известный учёный и замечательный человек проф. Эммануил Аронович Бурман, Ивану Ивановичу Гайворонскому показали документы выпускников и он решил побеседовать с некоторыми из них для приглашения на работу в штат ЦАО. Когда я, в то время худенький и чрезвычайно подвижный молодой человек, по приглашению Эммануила Ароновича Бурмана пришёл на кафедру, за столом сидел немолодой (лет пятидесяти пяти) крупный, чрезвычайно серьёзный, с большой, седой, растрёпанной шевелюрой учёный. Лицо у него было одновременно и жёсткое, и доброе. Цель приглашения я не знал. К тому же я в то время был уже женат. Вопрос распределения в то время для нас уже был актуальным, хотя окончательного решения, куда ехать, нами ещё не было принято. По результатам пяти лет учёбы руководство института предлагало мне остаться в очной аспирантуре. В списках на право выбора мест распределения я был первым. Средний балл за все годы учёбы был равен пяти (по шкале в Израиле — 100). Комната для проживания в Одессе в период учёбы в аспирантуре у нас была. Всё это давало нам основание не очень волноваться о планах на ближайшее будущее. К тому же, молодой дух, чрезвычайная уверенность и самоуверенность в высокий уровень своей подготовки, студенческий патриотизм, воспитание в офицерской семье с её вечными переездами по различным городам от Сахалина, Курильских островов до западной Украины вселяло в меня готовность ехать на любую работу, в любой конец Советского Союза. Соня чувствовала во мне надёжную опору и готова была ехать со мной на край света. Лишь бы быть со мной и работа была интересной!!! Вот что делает любовь!!! Иван Иванович при мне познакомился с моими документами, задал мне серию вопросов и сразу пригласил ехать к нему на работу. При этом он обрисовал выдающиеся перспективы для меня и моей жены. Я попросил время подумать и обсудить это приглашение с женой и родителями. В тот же день доцент кафедры Георгий Георгиевич Медведев по просьбе Ивана Ивановича Гайворонского пришёл к нам с Соней в общежитие и привёл дополнительные аргументы за выбор предлагаемого направления будущей творческой и производственной деятельности. Он в красках рассказал о своём участии в таких экспериментальных работах, которые в тот период проводились уже на Северном Кавказе под руководством профессора Г. К. Сулаквелидзе. Мы с женой приглашение приняли. На второй встрече с Иваном Ивановичем он попросил нас приехать сразу же после защиты диплома и в порядке подготовки к работе почитать некоторую рекомендованную им литературу. С этого периода я считаю себя сотрудником этой организации. Был декабрь 1964 года.

Конец ознакомительного фрагмента.