Сборник рассказов

Леонид Воронар

В данном сборнике представлено несколько рассказов из разных жанров: твердая научная фантастика, научная фантастика и городское фэнтези.

ДИСТРОЗОН

— Это непрофессионально, — повторил Эманар.

— С чего вы взяли? — довольно агрессивно поинтересовался я.

— Спокойно, мои друзья. Мы здесь не для того собрались, чтобы грызться друг с другом, как кохорды или герои с Земли.

Консул поправил галстук. Было непонятно: он думает так на самом деле или специально натравил на меня Эманара?

— При таком отношении сотрудников к делу мы сорвем сроки.

Я стиснул зубы. Если бы в комнате не находился Консул…

— Ран, скажи, пожалуйста, как вы дальше будете вместе работать?

Он не спрашивал, а утверждал. Как и прежде, мне предлагают роль очень удобного во всех отношениях сотрудника. Черта с два. Не в этот раз.

— У меня нет ответа, — честно признался я, давя в себе волну ярости.

Консул медленно достал сигару и неторопливо срезал ее кончик.

— Тогда один из вас должен покинуть мою компанию.

Он достал картонный коробок и вынул две спички.

— Надеюсь, вы сделаете правильный выбор?

Вицеготор ткнул в мою сторону коротким толстым пальцем, и по моей спине пробежал неприятный холодок. Осознание реальности увольнения почти сразу вызвало тяжелую ненависть к собеседникам, но спустя секунду, как только я смирился с самым неприятным вариантом, мне стало легче, как будто от ледника моих проблем откололся огромный кусок льда, с грохотом рухнувший в море. Поднятые им волны еще будоражили сознание, заставляя раздраженно постукивать носком ботинка по полу, однако, достигнув своего пика, эмоции постепенно снижали амплитуду.

Консул ничего ему не ответил. Чиркнул одной спичкой и раскурил сигару. Терпеть не могу табак, но в данном случае упоминать об этом было бы неуместно.

— Да, я забыл спросить, Ран, ты не засиделся на однообразной работе?

Его пальцы крепко сжали спичку.

Я растерялся. Что тут сказать? Рутина никому не шла на пользу. Наверное, по моему лицу можно было угадать ответ.

Меня выручил Эманар. Только он об этом еще не знал.

— Пусть уборщиком поработает. Быстро поумнеет.

Начальник повернулся к нему.

— А ты, Вицеготор, уже давно сгорел на работе.

Консул бросил использованную спичку в пепельницу.

Эманар словно постарел на глазах. Как будто из него выпустили воздух. Он медленно встал, бросил на меня неприязненный взгляд и молча вышел в коридор на негнущихся ногах. Я поморщился.

— Вот и все. Теперь ты занимаешь его должность.

Консул показал вторую, еще невредимую, спичку.

— Мне не хотелось никого подсиживать… — начал было я.

— Я знаю, — спокойно кивнул он с улыбкой. — Сынок, — он сделал паузу, — свою совесть надо было оставить перед порогом моей компании. В дальнейшем она станет лишь обузой. Мне нужны энергичные люди, полные сил и амбиций. Запомни мои слова.

Он продолжал сдавливать спичку пальцами, пока она не сломалась.

— И не сломайся. Теперь иди и подумай над этим.

Выходя из кабинета, я увидел, как двое парней из службы безопасности уводят Эманара. Как ни смотри, Консул — не только необычный человек, но и порядочная свинья.

После работы я решил пройтись пешком и постараться избавится от тяжелых мыслей. Теперь и я могу ломать судьбы людей, оказавшихся в моем подчинении.

Странно. После разговора со стариной Консулом я не стал другим, но как будто ступил на иной путь. Это произошло слишком неожиданно. Слишком быстро. Ты понимаешь, что настал переломный день и в результате для тебя все изменилось, и в то же время продолжаешь мыслить как прежде. Поступать как раньше. Использовать прежние шаблоны поведения, когда от них надо отказаться. Как будто ты стал умалишенным, но хочешь вернуть здравый рассудок. Раз за разом ты ищешь в себе отклонение от нормы и ничего не находишь, хотя интуитивно чувствуешь, что что-то не так… Что-то не в порядке.

Нет, уже не так… Может, подобные рассуждения и приводят к помешательству?

Мысли от таких растеканий по древу завязались в клубок и не желали распутываться обратно.

Я оглядел улицу в попытке найти средство от головной боли. Неожиданно на глаза попалась вывеска продуктового магазина. Это как раз то, что мне сейчас нужно.

Внутри было прохладно и светло. После удушающей жары улицы, магазин показался раем. Под потолком на полную мощность трудились кондиционеры, роняя на плиточный пол капли воды.

— Вам что-нибудь подсказать?

Я улыбнулся милой продавщице.

— Камельн есть?

— Конечно, — тоже улыбнувшись, ответила она.

Она приоткрыла стальную дверь холодильника. Белесый пар призрачной бородой заструился по полу. «Эх, посидеть бы внутри», — подал мысль перегретый мозг. Продавщица протянула мне пузатую бутыль, и я расплатился. Но уходить совершенно не хотелось…

— Эмм… У вас есть спички? — совершенно невпопад спросил я в попытке начать разговор.

Через полчаса я знал решительно все. Даже выяснил кличку собаки. Где же прежняя заплетающаяся походка? И зачем мне эта бутылка? Девушки — лучшее средство от головной боли и хандры!

Спички шуршали в такт шагам и словно отбивали ритм. Я похлопал рукой по карману, где они лежали, изобразив имитацию учащенного ритма сердца. Эта шутка ей понравилась, когда мы прощались…

Как раз в тот момент, когда я поднимался по лестнице парадной, я увидел бездомного. Он сидел на верхней ступени и бессмысленно смотрел вдоль улицы. Его присутствие в этом месте в это время никак не вязалось с моими представлениями о жизни. Я остановился и посмотрел на него снизу вверх, вылавливая в бокале сногсшибательного настроения, щедро наполненного таящим льдом, дольку сострадания. Такой вот вечерний коктейль в руках щедрого самаритянина.

— Не хочешь?

И протянул ему бутылку.

— Не откажусь.

Он принял дар и зачем-то посмотрел сквозь бутылку на свет.

— У меня есть то, что тебе тоже понравится.

Нищий достал из лохмотьев часы.

— Мне они ни к чему…

Мою ладонь оттянул прекрасный хронометр. Хромированная сталь приятно оттягивала пальцы.

— Бывай, здоровяк.

Он спустился вниз и зашагал во двор.

Посмотрев ему вслед, я повернулся к двери с золоченой табличкой, на которой было выгравировано «Ран Ино», и вытащил ключи.

Приняв душ и привычно затолкав в себя холостяцкий ужин, я некоторое время собирался с мыслями. Затем, помедлив для приличия и не переставая ужасаться тому, что делаю, набрал ее номер. Ивари, так ее звали, не было дома. Редкое имя.

Включив для заполнения пустоты тумановизор, я с апатией наблюдал, как по комнате застрелился серый полумрак. Он принимал различные узнаваемые формы и окрашивался в их цвета. Клубился облаками под потолком и струился полупрозрачным дождем. С запозданием включился тюнер. Звук устремился вслед за потоком призрачных машин на иллюзорной автостраде, возникающих за моей спиной и проносящихся мимо одиночки на диване, чтобы тут же исчезнуть, бесшумно слившись со стеной напротив. Возникало ощущение, будто я нарочно остановился посреди проезжей части, мешая остальным.

Я лениво переключил канал, и все вокруг заиграло всеми цветами радуги. Из окна на меня выкатился гигантский пончик, оставляющий позади себя сахарную полосу, а следом за ним, задорно пританцовывая, проследовали клоуны.

Поспешно нажав кнопку, спеша избавиться от этого ужаса, я очутился в казино. Иллюзия жизни окутала меня соблазнительным ореолом удачи, буйством красок и шикарным блеском, усыпляющими бдительность и заманивающими в свои сети еще не обманутых зрителей.

Я нажимал на кнопку, перемещаясь между ожившими картинами, и не находил себе места. Время от времени я смотрел на экран телефона, но Ивари словно исчезла из этого мира, позабыв сообщить мне об этом.

В попытке отвлечься, мои пальцы изучали хронометр. Где он его нашел? Сплошь механика, никакой электроники. Вот, кстати, еще одно сравнение. Герой с Земли прогнал бы бездомного. И если и принял бы что-то из его рук, то затем тщательно продезинфицировал бы, оттирая каждое пятнышко.

Впрочем, между мирами есть нечто общее. По меньшей мере пять дней в неделю мне приходится ходить на работу… Секретарь Консула проинформировал меня. Перед вступлением в должность я должен провести ближайшие три дня, бродя по филиалам и знакомясь с новым для себя кругом лиц.

Если я не сопьюсь в этот срок, свершится чудо.

Послонявшись полдня по фирме, я уже точно знал, что все в курсе последних событий. Многие из тех, кто раньше не обращал на меня внимания, торопились пожать мне руку и поздравить с повышением. Они, как свита клоунов, следовали за мной, куда бы я ни направлялся. Приходилось изображать из себя свежеиспеченного пончика, рассыпающегося в слащавых благодарностях.

Перемены коснулись и старых коллег. Но не всех и не во всем. Левенна, по обыкновению, начала интересоваться моей новой зарплатой. А еще жалуется, что парни стали меркантильны и на простой вопрос о доходах тут же уточняют, как у нее обстоят дела с собственной жилплощадью. Оставив ее сплетничать со стайкой подружек, я прошествовал в старый отдел. Мужская часть оценила часы как достойные владельца. Мы обсудили новый Нанси-Агат, пришли к выводу, что он мощнее крейсера и быстрее плазмы, но вот стоимость наводит на размышления об ограблении банка.

Мои перекатывания по офису закончились в кабинете Эманара. Представитель службы безопасности, перебирающий файлы терминала в компании бодрых ребят из поддержки, монотонным голосом оповестил меня о технических работах до конца дня.

Следующие два часа я гулял по городу и радовался хорошей погоде. С моря подул легкий солоноватый бриз и освежил мегаполис. Разговорившись с каким-то дедком на бульваре о политике, проспорил с ним полчаса, и ровным счетом ни к чему в этом споре не придя, направился навестить друга. Тот, как всегда, завис над технотроном и паял генератор.

— Опять полетел?

— Вот веришь, нет — ничего не делал. Лишь частоту поднял.

— Замораживать не пробовал?

— Плавится, скотина!

— Ну, я даже не знаю… — протянул я. — Купи новый.

— Это у тебя руки в бизнесе, а мои мозолями работают, — беззлобно отозвался он. — Новый генератор в три тяга встанет. Мне не поднять.

— Могу подкинуть, — робко начал я.

— Не напрягайся.

Он стукнул по разъему рукой. Технотрон ожил и засверкал загрузочным экраном.

— Ага, заработал, падла! Севел ап!

По его измазанному, но счастливому лицу пробежали синие полосы информации.

Я оставил его разбираться с настройками «Виформ». Это занятие долгое, нудное, вплоть до конвульсий, и ему сейчас не до меня.

Поставив себе цель потянуть время до вечера, я прогулялся до института, в котором когда-то учился. Мои преподаватели считали меня полным балбесом и, надо сказать, были не далеки от правды. Сейчас они более снисходительно относятся ко мне, даже вспоминают прежнее время с ностальгией. Эх, время, почему ты так быстро летишь? Казалось, только вчера ходил сюда на занятия, а уже прошло порядочно времени.

Я взбежал по ступеням и посмотрел внутрь через пыльное стекло. Затем осторожно постучал по нему. Мне открыли дверь, и я направился к преподавателю планимерии. Старый профессор был одним из немногих, кто нравился студентам. На его лекциях в аудитории негде было яблоку упасть.

Планимерия — та наука, в которой здесь обязан разбираться каждый. Это все равно что математика для жителя Земли. Только в отличие от алгебры она была более теоретической.

Я застал его за чтением и, пожав ему руку, уселся рядом.

Мы поговорили о нынешнем времени, возможном будущем. Потом он достал терпкую амброзию…

…Вот уже и вечер. Я проводил профессора до дома и не жаловался на неудобный адрес. Стояла ясная погода, закатные лучи проходили сквозь пелену «Аппанно» и, дробясь в его спирально закрученных и вытянутых веретеном плоскостях, стелились на теплый асфальт веером света.

— Скажи, что это за часы? — перед тем как распрощаться, спросил он.

— Да так, нашел, — уклончиво ответил я.

— Они засвечены. Постарайся от них избавиться.

— Ладно.

Пришлось немедленно прощаться. Жаль, что именно так закончилась встреча. Расставание получилось скомканным и не очень-то душевным. Хронометр действительно мерцал под экспозицией «Аппанно». Я поднял голову к устройству, нависшему над Мегаполисом, распознающему вредоносные предметы и радиацию.

Значит, они попали ко мне с Земли? Только там такой фон. Тысяча кохордов! Я попытался их снять и с удивлением потерпел неудачу. Холодея, я понял, что замок не поддается, как будто он и не имел функции расстегиваться. В довершение всех бед я заметил, что стрелки замерли на двенадцати. Именно стрелки. Часовая и минутная замерли точь-в-точь под секундной. Я полдня ходил со сломанными часами? Мистика?

Делать нечего… Пригладив волосы и успокоившись, я позвонил Ивари.

Мы прекрасно провели время, а ночью пошли смотреть на Семь Лун Теньегго. Парк погрузился в полумрак, и пушистые огоньки Мельери витали в искрящимся воздухе вокруг фонарей.

— Это лучший вечер в моей жизни… — шептала она.

Я молчал. В душе шла борьба сомнения и решительности. Ее слова уже имели для меня большое значение. Влюбился? Какое странное совпадение. Не ожидал от себя такого. Все поразительно быстро меняется. Неужели на меня так повлиял нездоровый прагматизм Консула?

— Что ты молчишь?

— Любуюсь видом. Красиво?

Я указал на вершину горы, нависающей над городом.

— Да.

Впрочем, слова были лишними. Мы и так прекрасно понимали друг друга, и в небе над нами висели Семь Лун.

— Тебе что-то не дает покоя?

— Так, пустяк, — отмахнулся я.

Рядом по воздуху проплыл Мельери. Она подумала, что я отмахнулся от него.

— Не хочешь познакомиться с моими родственниками?

— Почему бы и нет?

Я пожал плечами. Мне действительно было приятно такое доверие. Подобная встреча расценивалась мной как героем с Земли. Это ни к чему не обязывало, но все понимали, что ты не один из них.

В этот момент все изменилось. Как будто стрелка на компасе указала на юг, а не на север.

Мы почувствовали это одновременно. Оглядываясь вокруг, я отчетливо понял: дело во мне. То ли интуиция, то ли нечто другое заставили меня посмотреть на циферблат часов. Стрелки, бешено вертясь в противоположную, по логике мироздания, сторону, тихо звенели и едва заметно вибрировали. Подняв глаза, я увидел еще более интересное зрелище.

Фонари вспыхнули кроваво-красным цветом, и из их ламп посыпались рубиновые искры. Вращаясь вокруг столбов-оснований, как электроны вокруг ядра, они оставляли за собой светящиеся хвосты, все более напоминая рой огненных комет.

— Ты это видишь? — громко спросил я, не оборачиваясь.

— Да, — еле слышно ответила Ивари.

Воздух сжался до плотности геля. Казалось, ты его глотаешь, потонув в резервуаре криостата Рогоры. У меня на лбу выступила испарина. Я пальцами оттянул воротник рубашки. Не помогло. Невидимая удавка затянулась вокруг шеи.

В этот момент сноп искр оторвался от столбов и рассерженным роем раскаленных пчел устремился к нам. Они стали принимать форму «Аппанно» — горизонтального смерча, — стремительно разрезая воздух…

— Бежим отсюда! — очнулась Ивари.

Но мои ноги словно прибили гвоздями к земле. Я смотрел на приближающийся вихрь и ничего не мог сделать. Словно ученый на пороге важного открытия. Я стоял и с нарастающим ужасом наблюдал за происходящим.

Рой искр задел ствол дерева и немедленно поджег кору. Потом столкнулся с чугунной скамейкой и расплавил ее на две части. И только когда кусок горячего металла упал к моим ногам, я наконец обрел дарованную природой способность бежать.

Мы пересекли узкую площадку, посыпанную гравием, и остановились перед входом под арку Трех. Посмотрев назад, я почувствовал легкую тоску. Рой только ускорился. Каждая искра уже выросла до размеров теннисного мяча, и если мы зайдем под арку, то станем легкой целью: в тесноте низкого туннеля перехода увернуться от роя невозможно.

Ивари посмотрела на меня, словно оценивая, готов ли я действовать.

— Я побегу к посту, а ты отвлеки это.

Я кивнул. Если что, хотя бы один… сможет рассказать о произошедшем.

Мы одновременно кинулись в разные стороны. Краем глаза я наблюдал за вихрем. Он сжался в плоский круг, напоминающий вращающуюся схему галактики, а затем бросился в мою сторону, как змея. Я, словно подрезанный, упал на землю, и надо мной, гудя как перегруженный трансформатор, пронесся смертоносный рой. Испытав дикий, первобытный страх, я захотел выжить во что бы то ни стало. Тут же вскочив, я, спотыкаясь о корни деревьев, устремился в глубь парка. За своей спиной я чувствовал жар метавшегося вихря. В голове возникали все новые вопросы и сумасшедшие предположения, на которые никто не мог дать ответа. Их было так много, что некоторые из них тут же забывались, а остальные кружились в сознании, заворачивая его в гибельную центрифугу.

Я резко повернул в сторону и побежал в обратном направлении. Это меня спасло. Рой вторично промахнулся, испепелив вековой дуб. Тут я услышал голос Ивари. Она что-то кричала мне.

Петляя между скамейками, я оторвался от преследования и побежал к ней. Почему она не на посту?

— Быстрее! — подгоняла она меня.

Хрипя, как астматик во время приступа, я подумал, что зря не занимаюсь спортом. Сделав последний рывок, я подбежал к ней, споткнувшись о декоративный бордюр.

Она помогла мне упасть в траву и сделала шаг в сторону роя.

— Лежи и не мешай, — бросила она через плечо.

«Какого кохорда?» — повисло у меня в уме, но так и не сорвалось с языка.

Ивари развела руки в стороны, бесстрашно преградив путь огненному смерчу. Рой стремительно бросился на нее, но как будто ударился о невидимую стену. Искры закружились вокруг ее тонких пальцев, а перед лицом взметнулась стена ревущего пламени.

— УБИРАЙСЯ К СЕБЕ В ПЕКЛО! — прокричала она в самое сердце вихря.

Рой сердито загудел и рассыпался на отдельные искры. Они дезориентированно разлетелись по сторонам, медленно затухая и оставляя дымный след. Некоторые из них потянулись к свету, а остальные, собравшись в группы, приняли прежнюю форму Мельери. Фонари подслеповато мигнули, и вновь зажглись привычным холодным голубым пламенем.

Парк погрузился в тишину. Кое-где в траве еще тлели угольки, и раскаленный металл еще рдел рубиново-багровым светом. Я сел и огляделся. Стойкое желание убраться подальше усилилось вдвойне.

Надо мной склонилась Ивари.

— Ты живой? — слегка охрипшим голосом спросила она.

— Вроде как.

Я поднялся и отряхнулся.

— Тебе следует многое мне объяснить.

— Ладно, — вздохнула она.

Чувствовалось, что она сама себя ругает. За что? Я строго посмотрел на нее.

— И лучше сделать это сейчас.

— По крайней мере не здесь.

Я кивнул. «Отожгли на первом свидании», — грустно подумалось мне.

— Идем ко мне, — спустя полчаса проговорила она, — как раз познакомлю с…

— Подожди, — я показал на себя.

Видок у меня был «треш-стайл». Темные пятна от земли и травы на одежде не добавляли привлекательности.

Она рассмеялась:

— Ничего страшного.

— Я чувствую себя бродягой. Что подумают твои родственники?

Ивари с улыбкой покачала головой:

— Придется кое-что объяснить тебе.

— Я слушаю.

— Мои родители давным-давно пропали на Земле. Те, кто меня приютили, считают своей дочерью. Наверное, потому, что сами потеряли своих детей. Порой судьба играет людьми, как картами. Перетасует и раскидает по столу.

— Хорошо, что мы с тобой в одной колоде. У меня появилась возможность попасть на Землю.

Она уже без улыбки покачала головой.

— Нет, — тихо сказала она.

— Ты не помнишь своих родителей?

— Не в том дело. Они уже не там. Впрочем, про это позже, когда придем ко мне. Ты меня сбил с мысли: Райсы, мои опекуны, обожают походы. Временами я выглядела как дворовая собака.

Мы помолчали.

— Как ты смогла успокоить рой?

— Там, куда отправились мои родители, это обычное явление.

— Они научили тебя… защищаться?

— Да. Иначе там не выжить.

Отсюда следовал вывод: либо она «не с той» Земли, либо с той самой… — в общем, не отсюда. Здесь никто не мог даже представить нечто подобное. Я окончательно запутался, но отдавал себе отчет, что верю каждому ее слову.

Мы добрались до дома Ивари, окруженного живой изгородью.

— Из-за чего появляется рой?

Она позвонила в дверь и обернулась ко мне.

— Так Мельери реагируют на радиацию. Сначала я подозревала тебя, пока не поняла, почему. Подожди, я потом все тебе расскажу. Если захочешь, конечно.

— Знаешь, лучше я поеду к себе.

Я сделал шаг назад. Мне хотелось все обдумать в тишине и покое.

— Жаль, — расстроено вздохнула она. — Может быть, я тебя подвезу?

— Буду признателен.

Перед тем как открылась дверь, я шагнул в тень. Знакомство с ее опекунами откладывается на неопределенный срок.

Не прошло пяти минут, как из боковой арки выехал приземистый «Нанси-Ревьер» старой версии.

Я плюхнулся на сиденье рядом с ней. Раньше мне не приходилось иметь дело с такими, как она… И, когда автомобиль набрал скорость, я решился задать следующий вопрос:

— Так ты с Земли?

Она молча кивнула. Собственно, о чем тут говорить? Доброе большинство моих знакомых попросили бы их высадить, однако нас уже кое-что связывало. Поступить схожим образом равносильно предательству.

Как она смогла устроиться на работу? Согласилась на мизерную зарплату в конверте? Работает сверхурочно и без выходных? Если говорить честно, то на всех вредных и низкоквалифицированных производствах трудились исключительно земляне.

В конечном счете меня не могло интересовать иное:

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Спасибо за предложение, конечно. Пока не представляю, как именно ты сможешь это сделать.

Конец ознакомительного фрагмента.