Сказка для взрослых, или О роли носков в размножении человеков

Лена Кроу, 2022

У вас хоть раз пропадал один носок из пары? А случалось ли такое, что ещё вчера едва-едва потёртые носки наутро внезапно оказывались «с вентиляцией», причём и на пятке, и на большом пальце разом? Что это? Пресловутый «закон подлости»? Злой рок? Восстание пылесосов и стиральных машин? А вот и нет! Всё гораздо интереснее…

Глава 1

Жутенька был обычным.

Во всяком случае, считал он себя самым обычным носкоедом. Таким же, как мама и папа. Хотя, по правде сказать, от дедушки Ужастя ему хотелось бы отличаться. Но, как говаривала Гришкина бабушка: «Кровь не водица…» Да и мама рассказывала, что в юности дед Ужасть совсем не вонял шерстью и даже сам когда-то баловался синтетикой. Это теперь он только и делал, что ругал какое-то «правительство», обвиняя его в том, что нынче днём с огнём не сыщешь хороших длинных носков из чистого хлопка, везде, мол, эти вредные добавки: то акрил, то полиэстер — а ещё от моли спасу никакого, все продовольственные запасы сжирает…

— Хватит пичкать ребёнка синтетикой, его будет пучить! — орал он на маму с папой, когда вместе с Гришкиным дедом приезжал в гости на несколько дней.

А Жутеньку совсем и не пучило! Он любил пожевать синтетику…

Впрочем, Гришкин дед Митя порой казался Жутеньке братом-близнецом дедушки Ужастя. Он тоже вонял… всяким. То мазью для спины, то вообще чесноком! Бу-э! И «правительство» ругал не меньше. Правда, он-то считал, что вредные добавки это зловредное «правительство» пихает не только в носки, но и в другие — ихние, человекины — продукты. И запрещал Гришке жевать «Дирол». А Гришка всё равно украдкой жевал. И Жутенька тоже от пяточки акрилового носка отказаться ну никак не мог. Её же можно жевать часами!

В общем, Жутенька был обычным носкоедом, очень любил маму с папой и Гришку… и Гришкиных маму с папой. И Гришкины носки. А иногда, по праздникам, ещё и Гришкины варежки. С Гришкой ему вообще повезло! Лучше Гришки друга и представить нельзя. Гришка всегда оставлял для Жутеньки что-нибудь вкусненькое под диваном.

И лишь однажды случилось у них недопонимание.

Было им тогда по девять лет. Гришка решил, что хочет заниматься каким-то «фут-бол-ом», и его мама с папой купили ему новенькую одежду для этого самого «фут-бо-ла». А среди той одежды были… гетры! Длинные, яркие, с приятной такой выработкой! Жутенька как увидел, так сразу слюнки потекли.

Нет, он помнил, что мама всегда говорила:

— Умный и ответственный носкоед делает всё, чтобы у его человека всегда были новые носки, чистые и без потёртостей. Это, — говорила мама, — очень важно для полноценной и счастливой жизни человека и особенно для его размножения! А счастливый и вовремя размножающийся человек — гарантия завтрашнего дня для носкоеда. Вот почему умный носкоед никогда не трогает новые, недозревшие носки и бережно относится к имеющимся ресурсам!

Жутенька тогда ещё ничего не понимал ни про ресурсы, ни про размножение, да и не хотел он пока, чтобы Гришка размножался (зачем ему много Гришек?), но уяснил: ни разу не надёванные носки трогать нельзя! Умные и ответственные носкоеды так не делают. Почему не делают, непонятно… но маму он привык слушаться.

Поэтому на появившиеся в Гришкином ящике гетры Жутенька облизывался, мечтал о них, но дисциплинированно не трогал. Ждал, когда дозреют!

А потом как-то вечером Гришка пришёл домой очень расстроенный, забросил в угол сумку, зло ударил ногой в боковинку дивана, закричал и заплакал. Жутенька испугался и забился в самый дальний угол шкафа. Он слышал, как пришёл Гришкин папа, и как Гришка, обиженно шмыгая носом, рассказывал, что они проиграли в «фут-бол» из-за какого-то глупого «вра-та-ря» Федьки и из-за того, что за другую «ко-ман-ду» играл совсем уже взрослый Витька Емельянов, и что это всё было нечестно… И играть в «фут-бол» Гришка больше не будет! Никогда-никогда!

Гришкин папа тоже очень расстроился и сказал:

— Жаль. Придётся тогда отдать твою здоровскую форму Андрюше с первого этажа, чтобы не пропала зря…

И Гришка, к совершеннейшему ужасу Жутеньки, обиженно заявил:

— Вот и отдай!

Гришкин папа вздохнул и предложил сходить за пиццей. Гришка пару минут думал, и Жутенька весь извёлся, боясь, что он откажется и захочет прямо сейчас отдать этому «Андрюше с первого этажа» свои волшебные, почти что новенькие гетры… но в конце концов Гришка согласился и ушёл вместе с папой.

Действовал Жутенька очень осторожно. Сперва тихонечко забрался в брошенную в углу сумку, отыскал гетры и аккуратно затащил их поглубже под диван. Потом ждал. Долго! Целых три длиннющих дня! Видел, как Гришкина мама забрала сумку и унесла (наверняка, чтобы отдать «Андрюше с первого этажа»!). И только потом не выдержал и самую малость попробовал одну гетру в любимом месте — на пяточке.

О-о-о! Какой же она оказалась вкусной! Жутенька едва не застонал от удовольствия! Ниточки мягко поскрипывали и будто бы таяли в Жутенькиных зубках…

И надо же было такому случиться, что именно в тот момент прибежал Гришка… и начал искать свои гетры. Жутенька насилу успел сгрести добычу в кучу и, пока Гришка рылся в шкафу, просочиться в вентиляцию под напольные доски… Чтобы тут же напороться на мрачно посверкивающего глазами из-под кустистых бровей домового дядю Буку.

— Отдай носки! — дядя Бука протянул к Жутеньке загребущую ладошку. — Гришка их ищет. Сейчас начнёт с меня требовать. А я и не брал.

Жутенька обнял гетры покрепче и решительно замотал головой.

— Это не носки! — пискнул он. — Это гетры!

И тут сверху донёсся Гришкин умоляющий голос:

— Домовой, домовой, поиграл и отдай!

— О! Слышал? — дядя Бука поднял палец и, кажется, ещё сильнее распушил брови. — Всё, кирдык! Отдай носки!

Отдавать очень не хотелось, но дядя Бука засопел сердито и опять выставил ладошку перед собой. Жутенька мог бы не послушаться, он уже был совсем большим и не боялся каких-то там домовых дядей Бук, но… ещё он был очень воспитанным и старших слушался. Поэтому тяжело вздохнул… и отдал.

Эх, и влетело ему тогда от мамы! Гришка, понятно, расстроился из-за дырки на пяточке. И Жутенька расстроился тоже. Потому что пришлось вернуть такие вкусные гетры (зачем вот Гришка сказал, что больше не будет играть в «фут-бол», если всё равно стал?!); потому что сердился на дядю Буку, (тот, по Жутенькиному мнению, мог бы и не обращать внимания на всякие там требования, нет носков и всё на этом!)… и потому что чувствовал свою вину. А тут ещё мама давай стыдить и ругаться:

— Как ты мог взять новенькие гетры?! Сколько мы с папой тебе говорили, что хороший носкоед всегда ждёт, когда носочки дозреют? От новых носков живот заболит! Я тебе не говорила разве? И если раньше времени нажевать дырочек, у твоего человека может беда случиться! Ты же не хочешь, чтобы у Гришки случилась беда?

— Не хочу, — буркнул Жутенька и даже для наглядности мотнул головой. — Я просто думал: они ему больше не нужны, а он…

— А ты за него не думай! — гневно отрезала мама. — Ты, Жутенька, за себя думай! Ты не должен был кусать эти гетры, тебе следовало заботиться о том, чтобы они всегда чистенькими лежали на месте, пока сами не дозреют. А теперь Гришка твой на тренировку опоздает, и ещё над ним ребята смеяться станут, потому что гетры у него будут штопанные. А знаешь, что бывает, когда над твоим человеком смеются из-за штопанных носков? Знаешь?

— Он перестаёт размножаться, — весомо сообщил папа, с головой закопавшийся в куче носков из нижнего ящика комода.

— Вот именно! — утвердила приговор мама. — В дырявых и штопанных носках человеки не размножаются! И вообще чахнуть начинают! И…

— И носков у них становятся всё меньше и меньше, — задумчиво нараспев пробормотал папа, скептически рассматривая короткую спортивную пару неспелого белого цвета.

— Да! И однажды ты просто-напросто начнёшь голодать! Не говоря уж о том, что сам никогда не размножишься!

Жутенька взволнованно зацокал коготками. Нет, про Гришкино размножение он, как всегда, всё пропустил мимо ушек, а уж про своё и подавно думать не собирался (фу, какая гадость!). И голодать ему пока не приходилось, поэтому испугаться как следует на сей счёт тоже не получилось. Но… он совсем не желал, чтобы над его Гришкой кто-то смеялся! Вот сейчас заберётся в сумку и тоже пойдёт на эту Гришкину «тре-ни-ро-вку». И у всех «ребят» погрызёт гетры, чтобы им совсем не смешно было!..

Увы, мама, конечно, никуда его не пустила. Пришлось ждать Гришку дома и переживать, сильно ли над ним смеются вредные «ребята».

В общем, с тех пор Жутенька хорошо выучил урок: «Новые носки не есть! Даже если Гришка делает вид, будто не собирается больше их дозревать… Не есть и всё тут. Даже пяточки не жевать!.. А то потом стыдно и горько. И за Гришку боязно».

На футбол Гришка ходил ещё целых пять лет, и Жутенька так наелся гетрами, что как-то даже угостил одной (по правде сказать, слегка перезревшей) парой приехавшего на Рождество деда Ужастя. Дед Ужасть надкусывал осторожно, долго и тщательно жевал, задумчиво прикрыв красные глазки… но потом одобрительно закряхтел и расплылся в зубастенькой улыбке:

— А неплохо, внучек! Если твой Гришка и дальше футболить станет, будешь ты у нас как сыр в масле… А там, глядишь, иной раз и деду гостинцы перепадут, да?

Жутенька засмущался, в глубине души гордый за своего Гришку и за себя, и кивнул.

Только вот футболить Гришка в конце концов забросил… Потому что решил однажды, будто хочет стать врачом («Врач — это тот, кто сломанных человеков чинит!» — деловито пояснил Жутеньке дядя Бука, сосредоточенно подкручивая что-то в электрическом чайнике), и принялся готовиться к поступлению в «у-ни-вер-си-тет», напрочь забыв все прежние свои увлечения. Жутенька немного погрустил по гетрам, но потом папа сказал:

— Пусть лучше в университет поступит, там тебе хоть портянки грызть не придётся.

— В армии портянок давно нет, не выдумывай, — отмахнулась мама.

— Портянок, может, и нет, — рассудительно пропыхтел дядя Бука, выуживая из-под Гришкиного письменного стола конфетный фантик, — но место всё равно гиблое. Размножаться там человек отчего-то ну никак не хочет. Вот сколько у нас соседских отпрысков в армиях бывали, а? Ни один там не размножился! А в университетах — запросто!..

— Это да! — довольный поддержкой домового согласился папа.

А Жутенька сидел тихонько в уголочке и размышлял: что же такое эти таинственные портянки, превратившие какую-то армию в «гиблое место», где ни один соседский отпрыск размножиться не смог?.. Нет, им с Гришкой в гиблые места нельзя! Хоть Жутенька всё ещё и не думал о Гришкином размножении, но… на всякий случай они лучше в «у-ни-вер-си-тет» поедут!