Мои дорогие мальчики

Лена Добужинская, 2018

Книга Лены Добужинской «Мои дорогие мальчики» посвящена ее мужу – Абрамову Геннадию Михайловичу, прозаику, драматургу, члену Союза писателей Москвы. Более сорока лет совместной жизни с прекрасным писателем и человеком дали мощный импульс к развитию именно творческой составляющей в работе и, вообще, в жизни Лены. Читается легко, на одном дыхании. Текст пронизан любовью к сыну, внукам, мужу и всем, о ком пишет автор. Тема книги – сама жизнь. «Мои дорогие мальчики» – это третья книга Лены Добужинской.

Гена

Он вошел в комнату с коробкой и Димой в ней, внимательно на все это посмотрел и попросил меня ненадолго выйти. Я не хотела, упиралась. Тогда он мягко и сильно взял меня за плечи, поцеловал и выставил за дверь, которую тут же закрыл перед моим носом.

Через несколько минут стало тихо, Димочка больше не плакал, и мне разрешили войти. Они оба сидели в коробке друг против друга и шептались. Я решила: обо мне и какие-нибудь гадости. Но, оказалось, Гена шепотом рассказывал Диме про жирафа, который хотел достать луну.

— Достал?

— Что?

— Луну.

— Кто?

— Жираф.

— Конечно. Жирафу достать луну — раз плюнуть. Он же очень высокий.

— И он плюнул и достал?

— Ну вот, ты и сам все рассказал. Молодец!

По Диминой мордашке уже несмело гуляла улыбка, извивалась между слезинками и по дороге их высушивала. И, в конце концов, улыбка осталась, а слезы ушли. Наверное, высохли совсем.

Как, интересно, Гена это сделал? Что такого он сказал Димочке, что тот перестал плакать? Почему я так не умею?

Все последующие сорок лет нашей с Геной совместной жизни я только и делала, что задавала себе эти вопросы по разным поводам: как он это делает? Как ему всегда удается быть спокойным, мудрым и справедливым? Почему Димочка его всегда слушается? И почему я так не умею?

* * *

Мы знали друг друга с первого курса института. Он ухаживал за мной, но как-то сдержанно, ненавязчиво, и с любопытством наблюдал за тем, как я справляюсь с кавалерами, коих было вокруг меня немало. На фоне шумной, веселящейся студенческой, как теперь говорят, тусовки, он очень выделялся. Был несуетлив, любим однокашниками, и его всегда внимательно слушали. Классно играл в футбол, собрал великолепную футбольную команду, и играли они, как правило, во время сессии. Таким образом расслаблялись. Экзамены сдавали всегда легко, без троек. Никогда никаких проблем с учебой. Как успевали? Понять невозможно.

Дружить умел по-настоящему, друзей своих любил, был добр и внимателен к девушкам, ко всем одинаково. Кроме меня. Меня он любил. И когда в 19 лет я выскочила замуж за Диминого отца, не показал никак своего огорчения, был по-прежнему со мной приветлив, но никогда больше не проявлял своих чувств. В нем было море достоинства.

Знаю только, что все семь лет моего замужества и следующие шесть, когда я жила вдвоем с Димой, он не терял меня из виду и много чего про меня знал. Потом жизнь свела нас снова. Навсегда.

* * *

— Смотри, по-моему, это Генка.

— Где?

— Да вот, стоит за столиком и продает книги.

— Не может быть!

Мы с моей закадычной подружкой шли в метро по таганскому переходу. За раскладным столиком, на котором стопками лежали книги, действительно стоял Гена и курил в рукав.

— Дайте, пожалуйста, эту книгу.

Гена, не глядя, придвигает книгу мне.

— Нет. Пожалуйста, эту же, но другой экземпляр.

Гена удивленно смотрит на нас.

— Боже мой! Что ты здесь делаешь? Почему ты здесь?

Он радостно улыбается. У него необыкновенная улыбка, открытая и очень добрая.

— Вот это да! Рад вас видеть. Какие красавицы!

— Ты не ответил. Почему торгуешь книгами? В институте своем больше не работаешь? Почему?

Я забросала его вопросами. Гена, как всегда, говорит в свойственной ему манере, неспешно, тихим голосом: «Я тебе попозже расскажу. Давай как-нибудь встретимся и обо всем поговорим. У меня к тебе тоже есть вопросы. И немало. Хотя кое-что я о тебе знаю. Вот телефон, я там каждый день после пяти».

— Хорошо. А это мой телефон.

— Не надо, твой телефон я знаю.

–???

— Не удивляйся. Я много о тебе знаю.

— Зачем?

— Поговорим при встрече. Ладно?

Мы ушли. Радостное настроение от его улыбки долго еще не покидало нас, но и легкое беспокойство и удивление тоже. Почему он, инженер с очень серьезным образованием, работающий, как я знала, в одном из самых престижных засекреченных институтов Москвы, торгует книгами в переходе метро? Что у него случилось?

Я была полна решимости позвонить ему и все выспросить и даже не задавалась вопросом, почему мне это важно. Важно, и все!

Прошел год прежде, чем я позвонила Гене, и то случайно. За этот год случились всякие события, определившие мою жизнь таким образом, что мне было не до него, и вообще, ни до кого. Я рассталась с человеком, которого любила, и была глубоко несчастна. Именно так я себя ощущала, поэтому никого не хотела видеть и тем более делиться с кем-то своим горем. А Гена, конечно, и без всякого моего рассказа мгновенно все бы про меня понял. Ему бы особенно и спрашивать не пришлось, сам бы все увидел. Он и раньше все про меня понимал. Потому что любил.

В этом, собственно, весь фокус. Гена понимал про меня все и всегда. Всю жизнь. Я еще только собираюсь что-то сказать, а он уже знает что, о чем, про кого. Можно не продолжать, даже не интересно. Между нами была такая связь, которая возможна только, если два человека направлены друг на друга, бегут друг другу навстречу и ЛЮБЯТ, любят так, что связь становится неразрывной, взаимопонимание полным, почти абсолютным. И тогда Бог ставит на таких людях свою отметку как награду за умение любить и жить для другого человека. Думаю, мы с Геной оба были отмечены Богом, особенно он. Я просто не сомневаюсь в этом!