Нас больше нет, предатель

Лена Голд (2025)

— Мне прислали фото. Ты был с другой женщиной в ресторане, пока я умирала от боли и очень в тебе нуждалась. Кто она? Муж щурится, равнодушно дёргает плечами. — Та, которую я люблю уже много лет. Ещё до брака с тобой, — его слова режут по живому. — То есть… ты не прекращал с ней встречаться? — Нет! Можешь подать на развод. Я с удовольствием подпишу документы и буду свободен. — За что ты так со мной? — шепчу онемевшими губами, касаясь рукой живота. — За что, Альп?

Глава 3

Я совершенно точно не знаю, как сказать свекру о том, что мы с Альпом разводимся. Это звучит немыслимо. Просто за гранью понимания, учитывая его болезненное состояние.

Я боюсь, что Карим Ибрагимович излишне эмоционально отреагирует на эту новость… А также боюсь возможных последствий, которые могут возникнуть из-за моих откровений.

Не знаю, что и делать, но и выбора нет. Я с детства приучена с уважением относиться к взрослым. А здесь — отец моего мужа. Я не могу просто взять и уйти, хлопнув дверью, хотя очень хочется. Но совесть не позволяет это сделать, поэтому я шагаю вперед и поднимаю правую руку.

Стучусь.

Услышав разрешение войти, нажимаю на ручку двери и захожу внутрь комнаты.

Свет приглушенный, но Карима Ибрагимовича я вижу сразу. Он сидит за столом сгорбленный. Рассматривает какие-то документы. Вид уставший. Больной. Боже, разве я смогу сообщить ему о разводе, когда он в таком состоянии?

— Заходи, дочка, — слабым голосом отзывается он, и я, поджав губы, иду к нему. — Ты что-то хотела?

— Да. — Я нервно сглатываю и сажусь напротив свекра. — Я бы хотела поговорить с вами кое о чем важном…

Я начинаю заламывать пальцы от напряжения. Кажется, я не рассчитала свои силы и не могу спокойно находиться рядом с ним. Оглушить его новостью.

— Я тебя слушаю, — говорит он и щурится, будто пытаясь проникнуть в мои мысли.

А их очень много. Они кружатся в своем хороводе, мешая сконцентрироваться и принять решение, что же ему сказать. Как правильно поднести все, не ранив и не расстроив.

— И я надеюсь, Альп хорошо себя ведет с тобой? — вдруг произносит он. — Не обижает? Иначе мое сердце не выдержит.

От его последних слов я зажмуриваюсь и ровно в этот момент понимаю, что не смогу расстроить его такой вестью. Альп — его сын. Родная кровь. Узнав, что тот изменяет мне, свекор непременно разволнуется, и последствия не заставят себя ждать.

Муж это понимал и специально подослал меня, поставив под удар. Ведь если что-то сейчас случится, то виновата буду я. Как удобно, не так ли? Господи, какая же дура. Попалась в сети тому, кому безразлична.

Я нервно постукиваю пальцами по столу.

— Карим Ибрагимович, я очень устала, — вздыхаю протяжно. Выбираю другую стратегию. — Мы с Альпом очень отдалились друг от друга. Не получается у нас. Не складываются отношения, как бы мы того ни хотели. Он стал агрессивным и бесконтрольным, я уже не могу.

Свекор хмурится, пропуская через себя мои слова. Затем вдруг кладет свою ладонь на мою. Крепко сжимает.

Я недоуменно выгибаю бровь.

— Дочка, я понимаю тебя и твои чувства, — говорит он успокаивающим тоном. — Но вы молоды и всего три года в браке. Люди живут вместе куда больше. Мучаются, страдают, но все же проходят этот период, не разрушая семью. Уверяю тебя, все еще впереди. У вас обязательно будут дети. Наберись терпения, не отчаивайся. Из-за такой мелочи нельзя расходиться. Жалеть будете.

Последняя фраза застывает в воздухе. Выворачивает внутренности. До меня наконец доходит главная мысль, которую он хотел передать. Ну конечно же… Он считает, что причина нашего с Альпом разлада — отсутствие детей.

Я горько усмехаюсь и неосознанно кладу ладонь на живот. Действительно, этот вопрос долго стоял в приоритете. Но, к сожалению, только в моем. Альпу ни я, ни ребенок не нужны. Он свое сказал. У него другая, с которой он счастлив… Которую он до безумия любит.

Его первая любовь.

Шмыгаю носом и отворачиваюсь от свекра. Не хочу, чтобы он видел мои глаза в этот момент. Внутри скопилось столько боли… Не передать словами. Потому что такая долгожданная беременность не приносит радости. Все разбилось вдребезги. На маленькие острые осколки, пронзающую грудную клетку и разрывающие все связующие нити.

— Дело не только в этом. — Я с силой прикусываю губу, чтобы прийти в себя. — В последнее время у нас с Альпом никак не получалось наладить контакт. Он стоял на своем. Я — на своем. Никто друг друга и слышать не хотел. Мы просто уже не можем найти общий язык. Никак не получается, Карим Ибрагимович. К сожалению.

Я выпаливаю это все быстро, но старательно сохраняя контроль над своими эмоциями, дабы свекор не усомнился в моих словах. Чтобы не понял, что дело совсем в другом.

— И что ты думаешь по этому поводу? — Свекор подается вперед, внимательно всматриваясь в мое лицо, а я чувствую, как воздух между нами становится гуще. Все потому, что Карим Ибрагимович злится. Ему не понравились мои слова. — Неужели нельзя выйти из этой ситуации без потерь? Что ты думаешь делать дальше? Есть какие-то планы?

Я киваю.

— Думаю, что нам нужно расстаться, — проговариваю на выдохе. Кажется, у меня неплохо получается. — Подумать. Побыть наедине с собой. И решить, нужен нам этот брак или нет. Потому что с каждым днем становится все хуже и хуже. Наша семейная жизнь разваливается, как карточный домик. Мы спорим, ругаемся на пустом месте…

— Ложь, — перебивает он. — Вы никогда друг на друга не кричали! Мы живем в одном доме. Я тоже все слышу. Такого никогда не было! Вы были счастливы. Я же видел, как светились твои глаза…

Я с силой прикусываю губу. Его слова попадают в цель. Светились действительно только мои глаза. Мои, а не Альпа.

Альп здорово играл на этом. Знал слабые точки. Умело манипулировал. Промывал мозги и не подавал виду, что думает иначе. Все было слишком реальным, чтобы заподозрить неладное. То, что у моего мужа может быть другая. И то, что счастлив он только с ней.

Не со мной.

Ну вот как так можно играть? Где такому учат? Так искусно… врать мне в глаза. Обманывать и уходить после нее… ко мне. Или наоборот. Неважно.

Да. Верно. Я была счастлива и парила над землей от любви к Альпу. Но так было до этого дня. Пока суровая реальность не ударила со всего размаху по влюбленному сердцу. Не провела оголенным проводом полосу, разрывая меня на части.

Я опускаю голову и с шумом втягиваю воздух. Понемногу начинает отпускать, но все же ситуация не располагает к расслаблению.

— А что Альп? — разрывает затянувшееся молчание Карим Ибрагимович. — Где он сам? Почему не пришел ко мне и не сказал все как есть? Я не вижу, чтобы он был тобой недоволен. Был агрессивным и попрекал чем-то. Так что я вовсе не понимаю, о чем ты говоришь!

Его злость набирает обороты. На скулах играют желваки, ноздри раздуваются. Ему не нравится все, что я сказала. В нем поднимается волна ярости, которая ощущается по всей комнате.

Я ежусь от подобных эмоций. Мне и так сейчас плохо. Я пытаюсь сгладить углы, не раня, а на деле все глубже и глубже затягиваю узел на шее. Становится трудно дышать, и я оттягиваю воротник платья. Его слова эхом звучат в голове:

«Я не вижу, чтобы он был тобой недоволен».

Конечно, не видит. Альп здорово устроился. По всем фронтам. Оказалось, я — не любимая жена, а просто удобная. Та, которая сделает для него все что угодно. Отдаст душу, чтобы он ходил с поднятым настроением. Отдаст все для него, не требуя ничего взамен.

Потому что люблю.

Любила…

Я никогда не закатывала ему истерик. В любой ситуации была на его стороне. Поддерживала, старалась понять… А он сел мне на шею. Здорово промыл мозг. Заставил поверить в сказку, а затем ее собственноручно разрушил. Ведь даже спал со мной. Ложился в постель, чтобы ослабить мою волю. Чтобы я не могла заподозрить иных эмоций. Его реального отношения ко мне…

Ну вот зачем так подло поступать? Я до сих пор не могу понять. Так жестоко и спокойно говорить, что все время любил другую, когда прекрасно знал о моих чувствах к нему…

— Все не так, как может показаться на первый взгляд, — отвечаю я, едва сдерживаясь. — Мы просто не хотели вас беспокоить, Карим Ибрагимович. Вы болеете, и мы старались не причинить вам вред. Но мы не можем быть вместе. Просто больше не получается. Возможно, нам нужно время. Оно рассудит и…

— Что за чушь! — Свекор со всей дури ударяет кулаком о стол. — Никакого вам времени не дам! Никакой разлуки не будет! В нашей семье не разводятся, Дарина! НИКОГДА! Ничего подобного не будет! Выбрось эту мысль из головы, дочка.

— Но… — начинаю я и замолкаю. Потому что свекор вдруг прикрывает глаза и начинает дышать через раз. — Господи! С вами все в порядке?!

Я вскакиваю, наполняю его опустевший стакан и подаю нужный препарат, который находится рядом с графином. Свекор тут же выдавливает из блистера таблетку. Кладет в рот и запивает водой.

— Уходи, дочка, — выгоняет меня он. — Со мной все в порядке.

Карим Ибрагимович кладет ладонь на сердце. Тяжело вздыхает.

От картины, представшей передо мной, я с силой втыкаю ногти в ладонь, чтобы заглушить внутреннюю боль, рвущуюся наружу. А потом быстро разворачиваюсь и иду прочь из комнаты. Прямо к Альпу.

Подлый предатель! Оставил все на меня! Я не обязана идти объясняться, но из чувства уважения к его отцу все же пошла. И даже не стала говорить о том, что его сын — изменщик. Не стала расстраивать, а, кажется, зря!

Глядя на недовольное лицо мужа, хочу провалиться сквозь землю.

— Альп! — Я повышаю голос. Он щурится, скрещивая руки на груди. — Я сделала все, что могла! Но теперь ты пойдешь сам и разрулишь ситуацию. Карим Ибрагимович не хочет нашего развода. Говорит, что у вас это не принято. А еще имей в виду, что уже завтра утром я перееду к своим родителям. Я хотела как лучше, но, видимо, не получится. Оставаться в этом доме я не намерена. Достаточно! Твоему отцу после моих слов стало плохо. Ты этого добивался? Хотел скинуть все на меня? Заставить чувствовать себя виноватой? Браво! У тебя это получилось. А теперь будь добр, выкручивайся сам. У меня нет никакого желания здесь оставаться. Будь мужиком, в конце-то концов. Я таким тебя всегда считала. С первой нашей встречи. — Помолчав, я с горечью добавляю: — Оказалось это ложь. Все ложь! От начала и до конца! Объясни отцу, не прячась за мою спину, чтобы он все понял. Чтобы понял, почему мы хотим развестись. Почему в первую очередь хочу развестись я. И мне абсолютно плевать на тебя, твои хотелки и приказы. После тех фотографий во мне кипит только ненависть к тебе. Она с каждой минутой разрастается до гигантских масштабов. И знаешь, что еще?

Я подхожу к нему вплотную и тычу пальцем в грудь.

— Сегодня я поняла, что тебя даже мужиком назвать сложно. Ты ненадежный, Альп. Ты лицемер. Лжец и обманщик! Мне даже противно стоять рядом с тобой и дышать одним воздухом. Я пошла на уступки, но, видимо, зря. Ты этого просто недостоин.

Из глаз брызжут слезы, но я вытираю их тыльной стороной ладони и шмыгаю носом.

Альп не отвечает. Глаза наливаются кровью. Он разминает шею и, кажется, хочет что-то сказать, но молчит. Хочет продавить меня своей тяжелой энергетикой.

— Завтра тебе придется самому объяснить тот факт, почему меня здесь больше не будет. Тебе ясно?! — выкрикиваю я. — Я устала, Альп. С этого дня разгребай все сам! Меня не вмешивай!