Вошедшее и невошедшее в «Дыру». Избранные статьи Д. Е. Новокшонова 2010–2020 гг. К 50-летию классика

Легенда ЖЖ Redshon

В сборник к 50-летию Д. Е. Новокшонова вошли самые примечательные публикации этого малоизвестного в РФ филолога-классика, отобранные Легендой Живого Журнала Redshon. Книга содержит нецензурную брань.

А. И. Зайцев: штрихи к портрету Учителя

Доклад выпускника кафедры классического отделения СПбГУ (1990—1995 гг.) Д. Е. Новокшонова (Дипломная работа: «Бокс, борьба и панкратий в древнегреческой эпиграмме»), прочитанный 21 января 2011 г. на VI научных чтениях памяти А. И. Зайцева на Кафедре классической филологии СПбГУ. Новокшонов сообщил мне частным образом, что в написании этого сообщения ему оказал неоценимую помощь В. С. Дуров.

Жизнь учеников Александра Иосифовича сложилась по-разному. Я, к примеру, покинув с дипломом филолога-классика кафедру классической филологии, более 15 лет трудился в различных СМИ. Потому, полагаю, мои воспоминания об Александре Иосифовиче несут отпечаток этого факта.

История первая. Год 1994-й. Пришел какой-то студент пораньше на родную кафедру классической филологии филологического факультета СПбГУ. Аудитория 159. Сидит за преподавательским столом профессор Зайцев. Читает. К занятиям с группой студентов готовится. Студент также уселся за парту, достал томик Фукидида, словарь Вейсмана, тетрадку и тоже готовится.

Вдруг заходят две фигуристые девицы с факультета журналистики и спрашивают Гаяну Галустовну Шарову. На предмет экзамена персонального по античной литературе. За курс, который они благополучно прогуляли.

Студент посоветовал красоткам подождать, мол, скоро придет. Они расселись, нога на ногу, и трещат о своем, смущая студента своими прелестями.

И болтают девицы о том, что вот, мол, античку сейчас сдадут, а им еще русскую литру сдавать запоздало. А там, говорят, экзаменатор-зверь, кого-то на Достоевском злобно и подло завалил. Про роман Достоевского «Бесы» спросил и завалил. Влепил пару и загнал на пересдачу.

Профессор Зайцев сидел непричастный, как Будда. Студент же ощутил сопричастие и решил девушкам помочь:

— Так известно, как завалил. Наверное, про роман «Черти» спросил?

Девушки встрепенулись:

— Какой роман «Черти»? В программе такого нет!

— Верно. В программе только про роман «Бесы», но потом Достоевский написал продолжение, роман «Черти». На этом всех и валят.

— Что же нам делать?! — испуганно воскликнули девчушки, будущие журналистки.

— Как что? — отвечает студент, — возьмите в библиотеке, прочитайте, он маленький, Достоевский его не дописал, брошюрой издал. Спросите роман «Черти», продолжение романа «Бесы», вам выдадут.

Студентки вскочили и побежали в библиотеку факультета журналистики.

Студент ухмыльнулся и погрузился в Фукидида. Но тут заговорил профессор Зайцев:

Александр Иосифович Зайцев

— Дмитрий Евгеньевич! Ну почему же «Бесы»? Если «Бесы»!

— Виноват! Александр Иосифович! — бодро ответил студент, привстав.

— Полно вам, сидите, сидите, готовьтесь.

И вновь восстановилась тишина.

В этой истории примечательно, что своему студенту Александр Иосифович сделал справедливое замечание, указал на неправильное ударение. А вот студентам факультета журналистики он такого замечания делать не стал. Полагаю, что счел это делом бесполезным, ведь, как все помнят, Зайцев очень ценил время и избегал пустых действий.

Вторая история относится примерно к тому же времени. Дело опять же происходило на кафедре классической филологии. Сцена подобна: студент готовился к уроку, за преподавательским столом Александр Иосифович Зайцев.

У двери довольно громко верещат две студенточки. Но уже с филологического факультета, ждут Наталью Марковну Ботвинник. Хотят узнать, когда им можно будет сдать свои хвосты по латинскому языку.

И одна заявляет весьма громко:

— Блин, Катя, чо за маза? Я хотела прикупить тот кайфовый пусерок, взяла бабки, пришла, а его уже увели! Облом, прикинь! И как я теперь появлюсь в приличном обществе?

Надо сказать, что Зайцев обычно не реагировал на подобные разговоры никак, потому считаю, что его реплика была обращена скорее к своему студенту, чем к этим студенткам. Он оторвал взгляд от книги, посмотрел на девиц, которые тут же замолкли и уставились на него, и сказал, со своим характерным придыханием:

— Друзья мои, ну как же так? Причем здесь одежда? Приличное общество, это общество генералов, профессоров и действительных тайных советников.

И после паузы добавил:

— И никакое другое.

После этого он продолжил чтение.

Все помнят, что профессор Зайцев никогда не говорил впустую. Он был врагом инфляции слов. Но здесь он счел возможным ясно и внятно объяснить, что такое приличное общество.

Третья история относится к концу 1991 года. В группе второкурсников учился студент Семен Крол. Он был весьма распропагандированным демократом, и любил прямо на занятии задавать разные вопросы о построении в России нового, справедливого общества без коммунистов-тоталитаристов и ГУЛагов. И вот на одном из занятий он высказал такую мысль: «Дескать, как хорошо, что все желающие теперь, хоть и за деньги, но могут чему хотят научиться».

Александр Иосифович на это отреагировал интересно. Он сказал:

— Друзья мои, обучение за деньги, это, — говорит, — симония, а симония, — это посвящение за деньги в священнический сан.

И тема сразу стала исчерпанной.

Ответ Зайцева любопытен, и вот почему. При жизни Сталина у Александра Иосифовича хватало мужества называть того каннибалом. В 1991 году на конференции в Эрмитаже Зайцев с трибуны публично заявлял, что видит причины многих общественных бед в хищническом хозяйствовании коммунистов. Тут же, когда коммунистов во власти уже не было, он высказался именно так. Причем он знал, что два студента из этой же группы, состоят в находящейся под судом КПСС.

Этот случай показывает, сколь важна была для Александра Иосифовича истина.

В 90-е годы на книжном рынке России появилось много переводных книг в жанре фэнтэзи. Некий студент ими увлекся и читал подряд из серии «Монстры вселенной». И вот осенью 1993 года, этот студент, держа в руке такую книжку, осведомился у Александра Иосифовича, что, по его мнению, будет в России лет через десять? Зайцев ответил:

— Одичание будет. Без сомнения, в России одичание будет, если даже студенты кафедры классической филологии читать подобные книжки себе позволяют.

Доклад 21 января 2011 года в объективе магистра журналистики Н. Ю. Тихомировой

Весьма примечательны построение речи Зайцева и его непередаваемая интонация. Впрочем, позволю себе сравнение. В отечественном прокате крутился фильм Джорджа Лукаса «Звездные войны». Русский дубляж речи одного из героев фильма, учителя рыцарей-джедаев мастера Йоды, чем-то напоминает речь Александра Иосифовича.

Еще одна история, но уже в Еврейском университете Санкт-Петербурга произошла в 1992 г. Александр Иосифович читал там курс по истории Греции и Рима. Подошло время зачета. Все собрались. Чтобы отвечать по билету, подсаживается к Зайцеву студент лет 30, впоследствии эмигрировший в Израиль со всей семьей и отличавшийся частыми прогулами занятий. Вопрос ему попался об Александре Македонском и его походах. И студент бойко рассказал:

— Александр Македонский покорил Парфянское царство, но войско его, отягощенное добычей, не могло двигаться дальше. И тогда Александр приказал собрать все трофеи и сжечь. И пошли они дальше. И покорились им и Персия, и Индия, и Бактрия.

Зайцев окаменел. Потом спросил студента:

— Откуда вы это взяли?

Студент ответил:

— Так по телевизору ж каждый день показывают. В рекламе банка «Империал»!

Александр Иосифович выдержал паузу, поднял глаза к небу, шепча нечто, и произнес, крича шепотом:

— Троглодиты!

Зачет, однако, студенту поставил.

Вот каким удивительным терпением обладал Александр Иосифович.

Помнится, обогнать Зайцева, неторопливо идущего по коридору филологического факультета, представлялось делом недостойным. Не подготовиться к занятию с ним — позором. И не дай Бог было попасться ему на глаза дружа с Бахусом во дворике филфака. Один балбес-четверокурсник попался, и Зайцев произнес с неповторимой вопросительно-утвердительной интонацией, негромко: Ασέβεια («нечестие, безбожие»). Бахус куда-то немедленно испарился, а студент был готов провалиться под землю от стыда.

И еще одна фраза Зайцева до сих пор часто звучит в моей памяти: «Это интересно. Это надо исследовать». Это замечание действительно действовало сильнее всякой похвалы и рекомендации. А ведь посоветоваться с Александром Иосифовичем значило сэкономить месяцы.