Экономика Иосифа Сталина. Поле и люди

Лев Исаков

Обращаясь к теме преобразующего национальное бытие экономического рывка Большой России–СССР в 1926—1953 годах, автор установил особое значение социально-исторических традиций русского народа в успехе этого исторического преобразования, и центральное место в них традиций «сельского „мира“», из которых вырастало миросозерцание и ценностное восприятие преобразований обществом; устанавливает, что в рамках традиций общественного труда оформляется особый «3-й уклад», который назвал «НОВАЦИОННЫМ».

Экономика Иосифа Сталина (краткий курс)

Предисловие

Начиная эту работу, я полагал её безотносительно историографической, дополнением к той, что сделала мне имя в академических кругах РФ, США, Германии, Великобритании: «Русская война: дилемма Кутузова — Сталина», где в качестве необходимого обслуживающего материала присутствует фрагмент о развитии экономики СССР в 1929—1941 годах, обращённый к её военно-стратегическому и мобилизационному аспекту, по самому характеру таких тем преимущественно промышленному, как непосредственно обслуживающему войну: воюют танками, самолётами, пушками — «война моторов» по известному высказыванию И.В.Сталина.

…В то же время это было и достаточно калечащее огрубление, убирающее фон и глубину: воюет и хлеб, и уголь, и металл — но самое главное человек, его исторически конкретное пресуществление, иное даже в разное время реализации судьбы одного народа: русские 1709, 1812, 1854, 1914 годов вполне отличны и физиономически, и этнологически — и тем более то, что реализовалось в событиях 1941—1945 годов: МЫ СОВЕТСКИЕ ЛЮДИ, неповторимая реализация того, что было Мы Русский Народ…

Сама по себе тема не охватываемая, может быть (да автор и уверен в этом) принципиально не охватываема; как живая стихия моря становящаяся обозримой, когда её не будет, отпечатавшись последним итогом — ДНОМ.

Но всё же есть занятие, в котором в наибольшей степени отражается человек, его общность, народ — его и их труд. «Труд создал человека» — труд держит человека в человеке.

Эпоха реализуется в труде в наибольшей полноте своего содержания и качеств, нежели в войне, которая в целом экстатическое соревнование только некоторых итожащих качеств народов — социумов — людей — человека.

В то же время это и требование профессиональной цензовой исторической объективности: бесы «оттепелей», гнилозубые «арбатские детки», запущенные в широкий оборот подковёрной схваткой партийных клик, где Маленков уничтожал Берию, Хрущёв свергал Маленкова, Брежнев опрокинул поднявшего его «патрона», Андропов «чистил», Черненко «болел», Горбачёв «разоблачал»…как-то умело покрыли «чернухой» весь период 1924—1953 годов, и что вы, например, знаете о 1937 годе, как чем-то ином, КРОМЕ «БОЛЬШОГО ТЕРРОРА»?

А ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, что в этом году Большая Россия — СССР стала 2-й экономической державой мира; и при этом Единственной Хозяйственно-Автархической экономической системой планеты — в последнем качестве только-только приподнимается ныне?

А ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, что это был САМЫЙ УРОЖАЙНЫЙ ГОД Большой России — СССР за период 1900—1955 годов; самый солнечный по настроению улиц, выставок, площадей: Б. Иофан и В. Мухина создают знаменитую скульптурную группу «Рабочий и Колхозница» для павильона СССР на Всемирной Парижской выставке 1937 года, летом Г. Александров снимает самую жизнерадостную комедию СССР «Волга-Волга»; самый «магазинный» по ломившимся снедью прилавкам; «Шляпный год» по тому, что Москва и Ленинград вдруг сразу натянули на головы этот символ «пресытившейся буржуазии»?…

…М-да, в Сталинские времена было только 2 сорта водки: «Хорошая» и «Очень Хорошая»…

Кстати, когда в 1939—1940-м годах начались «необъяснимые перебои» в снабжении городов (никто же не объяснял, что идёт закладка Чрезвычайных Мобрезервов под 2-ю Мировую), в массе писем, направляемых в ЦК ВКП (б) гремело требование «37 года» для «вредителей и волокитчиков» аппарата… И с великой печалью современные авторы-историки, сохранившие профессиональную добросовестность и работающие с этим материалом, отмечают, что авторы писем, весьма нелицеприятные в отношении оценок госслужб и персон, к «ВЛАСТИ» обращаются, как к «своей»/«нашей». И этот феномен сохранился до последних дней и несколько дальше крушения социализма в СССР/РСФСР: погром социальных институтов, восходящая буржуазная антисоциалистическая контр-революция на всех этапах вплоть до октябрьского расстрела Всероссийского Съезда Советов в 1993 году развёртывалась под мимикрией «Власти Советов»… Только крысино-обманно, ПОД КРАСНЫМИ ФЛАГАМИ, бтр-ы Лысюка смогли провезти в телецентр «Останкино» ельцинских боевиков через 17-тысячную демонстрацию, принявшую их за «наших»…

Но сохраняющаяся реальность исторических условий бытия не уходит под вердикты парламентствующих дилетантов, избранных глупостью нации, не отменяется подковёрной схваткой интересов и клик — она вновь и вновь возвращает те же вопросы, которые ставила в предшествующие эпохи, доставшиеся в наследство как нерешённые или, забытые промотавшимися наследниками, возрождающиеся как новые.

Начиная работу, как продолжение историографии великой эпохи, подобной Великой Французской революции 1789—1794 годов, но длившейся в своей страсти и «термидорах» с 1917 по 1987 год… Последняя дата по личному впечатлению автора, в июне 1987 года вышедшего на ул. Горького — теперь Тверская — в каком-то чувстве оцепенения: чудная летняя погода, вечернее солнце играется жёлтыми бликами по красному русту стен и черно-синим стёклам — и отчётливо прорезавшаяся мысль «Если всё так хорошо — почему пропала водка и сахар, которые всегда были… Дальше некуда!»

…Но в какой-то момент оформления собравшегося материала и впечатлений от него в очевидный заранее текст — а кто принимается за наукообразный конструкт, не полагая заранее, о чём и с чем он? — тот стал раскрываться чем-то иным, нежели полемическое восстание за честь оболганной эпохи и её великих лидеров.

В предварительном обозрении рисовалось нечто подобное обычному «кирпичу», перелагающему на новый лад то, что оформлялось в канонической форме изложения материалов по истории СССР в университетских курсах Нечкиной, Кабанова, или «Истории КПСС» под. ред. Пономарёва., благо они выветрились из голосов и кафедр, стали вполне новыми для пустопорожних голов.

— Ленинский план построения социализма в СССР;

— Его модификация в условиях нарастания внешней военной угрозы в 1930—1940-х годах;

— Послевоенное развитие СССР в 1946—1953 годах…

Новые в том, что приводились материалы, детали, впечатления, запомнившиеся автору бликами детства; или случайно открывшиеся по перипетиям и зигзагам биографии — бессистемные, но передающие колорит эпохи… т.т.т.

…Но, первая неожиданность, на фоне обличений «А вы знаете?», «А вы слышали?», «А вам известно?» — вдруг начинали всплывать новые контуры материковых смыслов: видеться то, что так и не легло в тексты; прошло, даже оглашённое, мимо внимания эпохи; что копилось, как малозначительное — а по итогу погубило её… Классическое распределение важности и места тем в изложении летело — текст становился из обзора исследованием.

И первый вывод из подготовляемого к изданию приблизительно 1/3 состава работы вряд ли совпадёт с каким-либо предшествующим автором: ЕСЛИ АГРАРНЫЙ ВОПРОС БЫЛ ГЛАВНЫМ ВОПРОСОМ РУССКИХ РЕВОЛЮЦИЙ 1905—1917 ГОДОВ И ТАК И НЕ РЕШИЛСЯ К 1987 ГОДУ, и Продовольственная Проблема СССР перевела улицу на сторону ползучей контрреволюции, то ОН ГЛАВНЫЙ ВОПРОС построения социализма в СССР, открывший и закрывший эпоху штурма неба гигантами, громоздившими Оссу на Пеллион. И это сразу ложилось на наблюдения давней работы «Парламентаризм, Советы и Традиционные формы русского народовластия», в которой устанавливалось, что те формы, в которых реализовался феномен русского коммунизма, никакое не «изобретение русского пролетариата» (В. Ленин), а воспроизводство в новых условиях институтов, форм, процедур сельской общины-мира, круга, схода русским рабочим, вчерашним крестьянином — теперь, в новом освещении, открывавшейся основой социалистических ценностных ориентаций русского общества, из него выраставших, им регенерируемые; обеспечивающие воспроизводство его ядра в массовом сознании: МЫ СОВЕТСКИЕ ЛЮДИ. И носители этого сознания не Большие Заводы, где оно наоборот, размывалось в изолят, сознание винтиков-операционников, обращалось в сознание «Сдельщиков на Зарплате», в отношении к которой оно объективно единственно и строилось — всё остальное возникало или не возникало как наносное «извне». Деревня-«мир» охватывала и формировала всю систему отношений — конвейер-завод только физиологическую способность к труду, начинавшуюся и кончавшуюся на проходной — всё остальное возникало как внешнее, привнесённое, искусственно импортируемое: в полное подтверждение марксизма, что само по себе рабочее движение может выработать не социалистическое, а только тред-юнианистское сознание…

…И почему же вы, ТОВАРИЩИ ХОРОШИЕ, так мало думаете над своими выводами…

Забивание колхоза-мира в околоток агропроизводства, начавшийся с апреля 1953 года, означал разрушение естественной базы Социализма — Народовластия СССР, но именно деревенская Россия стала последним «красным поясом» в 1991—1993 годах, которого боялась, с которым воевала взлетевшая из городов чума… Как-то знаменательно, пресловутые Фургалы, столь расцвётшие на городской барахолке града Хабаровска, в родном селе обходились стороной, как «жадюги» и «те ещё мазурики» — на деревне всё и все как на ладони, со всех сторон!

Это требовало решительно изменить уже и саму компоновку материала: Аграрный вопрос и его реализация в форме кооперации — коллективизации необходимо выдвигался на первое место не только в ситуации пореформенной России 19 века, но и послереволюционной истории России — СССР, в отношении которого Индустриализация отчасти становится как бы и внешне навязанной враждебным окружением — внутреннюю генерацию и самовоспроизводство общества задавала деревня-мир. В конце концов Экономика Сталина это Экономика РУССКОГО СОЦИАЛИЗМА, А НЕ РУССКОЙ ВОЙНЫ.

…Но эта же сумма материалов, обостряя боковое зрение, открывала внимание на то, что те экономические вопросы, которые поднимал и решал И.В.Сталин, как и его решения оживают и присутствуют в современной социально-экономической теории и практике…

…Идея социально-экономической автаркии, как условие её существования и суверенитета, не только как дело свободного выбора, теперь, по смене социальной формации, открылась другой стороной — как неотменная данность самой великорусской государственности, её нации и культуры: обежав по кругу, ценой потери 1/4 территории и 1/2 населения, она вернулась в общественное сознание — и как-то половинчато — стыдливо в государственную практику, идеологию, доктрины…

…С треском провалилась демошизофрения «фермерско — клочкокого» уклада агрокомплекса, плодящего всё того же «зажиточного крестьянина» столыпинских упований, который станет массовой опорой «демократии» и «здорового консервативного начала» в обществе. Таковой, будучи разновидностью интеллигентного помешательством прыгнуть обратно в «серебряный век», совершенно провалился: новый аграрный комплекс возродился на капиталистической крупно-товарной основе — в заслугу демо-погромщикам 90-х следует занести то, что их руками была совершена историческая работа по экспроприации непосредственных производителей на земле — на ближайший период восторжествовал капиталистический агрохолдинг, который порождает более «коммунистов», нежели «демократов» на низах; и по основному капиталу, земле, более ориентирован в «верхах» на государство, её оберегающее. Остаётся не рыба, не мясо, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан, «Афонька за поллитру слесарь» из «Навальных куч»…

В социально-экономическом и социально-политическом смысле это выдающееся достижение В. Путина — Да, аграрный вопрос был решён на капиталистическо-мошеннической основе, экспроприацией собственности крупно-колхозного агропроизводства. Но уже подкошенного, задушенного за десятилетия после 1953 года, превращённого в арену агроупражнений бездарно-безответственного парт-госаппарата вкупе с новациями «народных академиков», переносящих агроприёмы лесного подзола на степной чернозём и паркетными социологами, теоретически сгоняющих крестьянство из исторически сложившихся форм поселений и общежития в обезличивающие «агропромгорода» — но, ТОВАРИЩИ НЕХОРОШИЕ, если вы запутались в трёх соснах на 35 лет, т.е. воспроизвели поколение, никогда не видевшее изобилия снеди 50-х годов, которое мясо, колбасу,….и вплоть до водки и сахара не покупает, а «достаёт», то вполне резонно, что оно, наконец, «отставило» вас пинком!

Капитализм варварски, не демократически, осуществил ИСТОРИЧЕСКИ ПРОГРЕССИВНОЕ ДЕЛО, возвратил Россию в круг крупнейших агропроизводителей мира. За Владимира Путина голосуют полные прилавки — вот и вся пропаганда с агитацией на сегодняшний день!

…Ныне В. Путин огласил создание единой, пронизывающей все регионы страны-Евразии, железнодорожной транспортной системы, начинаемой строительством Заполярной железнодорожной магистрали от Москвы-Петербурга до Чукотки и Скоростной магистрали Петербург-Москва-Казань-Пермь-Екатеринбург, завязывающей 4 города-миллионника в единую систему, за которыми сразу просматриваются сибирские «миллионники» Омск, Красноярск, Новосибирск — но ведь это возрождение многократно оплёванной, оклеветанной, затабуированной Программы Создания Единой Транспортной системы СССР 1948 (?) года: строительство и введение в эксплуатацию 5 континентальных широтных магистралей, пронизывающих и сшивающих территорию СССР от линии Архангельск — Ленинград — Минск — Киев — Одесса до Чукотки — Магадана — Консомольска-на-Амуре с продолжениями на Камчатку и Сахалин (на последний проложить подземно-подводный путепровод, работы по которому уже начинались — оборваны вместе со сбросом памятнику И. Сталину в Обь). Создание этой системы превращало СССР в единый социально-хозяйственный монолит, товары и услуги в рамках которого в любом пункте подчиняются одному закону ценообразования — то, что называют ЕДИНЫМ НАЦИОНАЛЬНЫМ РЫНКОМ. Увы «экономистам» всех мастей от «марксят» до «хайеков» — как только система советской экономической автаркии, усилиями государства поддерживавшая относительное единства цен на территории СССР, рухнула, открылась неприятная правда, снимающая экономическую подоплёку оформления государства Россия-Евразия: на этих территориях открылись 6 регионов с собственными законами ценообразования, так что Северо-Запад РФ живёт по законам ценообразования Балтийского региона международной торговли, а Дальний Восток по Тихоокеанским… И, по догме экономизма «рынок решает всё», страна обязана цивилизованно (добровольно/ принудительно) разделиться по меньшей мере на 6 персон (мечта-мечтишка покойной Машки Солье из Питерс-Бурга)…Вот только уже в своём рождении Россия как-то переступила «экономизм» и законы ценообразования, и лишь усилиями В. Ульянова открыла в себе «общий национальный рынок…приблизительно с 17 века»…

…Ах, как много стали говорить о значении Арктического региона для будущего Евразийской Сверхдержавы России — и это внимание к северу справедливо привязывают к достижениям «эпохи Путина», но… Может вспомните, кто, подбирая медные пятаки, отправлял экспедицию за экспедицией, перелёт за перелётом к полюсу и за полюс, создавал Главсевморпуть — Шапки долой!

…Сознание, что базовые ресурсы, земля и её недра, неделимы; что реальный сектор экономики, а не фишки и доли от финансовых афёр, создают реальную мощь и богатство страны и нации, реализуются в потребительскую массу, переходит от академическ-кулуарных умозрений в уличное убеждение, возвращая государственное регулирование экономических и социальных процессов на основе ГМК…

— ВЕРНОЙ ДОРОГОЙ ИДЁТЕ, НЕТОВАРИЩИ — ПОХВАЛИЛ БЫ ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН…