Грэй

Лев Вишня

В «лохматые» 90-е бандиты убили человека, который всю жизнь занимался черной магией и колдовством. Спустя 23 года его череп нашла одна семнадцатилетняя девушка.Взяв домой череп этого колдуна, она обрела контакт с ним и стала называть его «Грэй».Но она еще не знала, что взяв череп убитого когда-то мага, она обрела вместе с ним и всю его силу, а также стала носителем его гнева.

1. ХИТРОСТЬ АНТОНА

Весна в этом году в Северной Пальмире оказалась на редкость спокойной и тихой. Без инея, без внезапных морозов под минус десять в марте и без холодного обжигающего ветра, рваного и колкого, как два года назад. Капли падали с крыш на землю прямо в лужи, а вороны важно расхаживали рядом с голубями, которых кормили мрачноватые бабули на лавках. Дети бегали и играли в песочницах, освободившихся от снега полностью и целиком, сразу и навсегда. Удивительно чистая, безморозная питерская весна. Прозрачный воздух и щебетание множества птиц, говорящих друг другу какие-то только им понятные вещи.

Вот проехали три иномарки, одна из которых огромный «Land Rover»… Вот прошагала семья с ребенком пяти лет, который все время смотрел на своих родителей и что-то спрашивал… И капли, капли, капли равномерно и тихо, как часы… Потом пройдет быстрым шагом высокая девушка в сиреневом драповом пальто. Кто это? Наверно, Камилла Хвостова из 9-го «Б». У неё математический склад ума и редкостные способности в программировании. Камилла хочет поступить на физмат, а затем вообще переехать в Москву, жить там и сделать карьеру. А куда она тогда спешит? Домой? А что её ждет дома? Наверное, мать-одиночка, которая лелея свою дочь, мечтает о её будущем в большой серьезной фирме, а пока только получает деньги от бросившего её десять лет назад гражданского мужа, банкира.

Потом мы увидим группу парней из 10-го «А» класса: Сергея, Матвея и Антона. Антон Павлинский тоже из богатой семьи, как и Камилла. Он высокий отзывчивый парень, совсем не грубый или испорченный, как большинство подобных ему сверстников. Его отец — директор одной солидной строительной фирмы. Умный человек, воспитавший отличного сына. Матвей Новосельцев любит всё преувеличивать, а ещё зависать в «F.E.A.R», и подписываться в скайпе «Emperor_universe». Сергей Рогов, коренастый и спортивный, в отличие от «слабохарактерного», как все считают, Матвея. Он задира и любитель поучать с важным видом «эксперта», особенно когда рассказывает что-то про политику или «дела в Рашке». Но они не пройдут мимо, а остановиться у ларька. Зачем? Может просто поговорить, а может подождать кого-то…

Дальше мы увидим хорошо одетую пару: мужчину лет пятидесяти, в белом костюме под пальто, с английской тростью в руке и красивую стройную женщину в норковой шубке с жемчужным ожерельем на длинной шее. Они важно прошагают мимо, обсуждая какие-то только им одним понятные дела в неком «Братстве».

Ещё пройдет несколько невзрачных персонажей, на которых обычно никогда не обращаешь внимания. Затем группа каких-то таджиков или просто очень мрачных бородатых людей, спешащих с утра на стройку в соседнем районе.

И вот, наконец, мы увидим её, Аню Звягинцеву, худенькую девочку с длинными черными волосами, заплетенными в косу, карими глазами, одетую в фиолетовую курточку и синие рваные джинсы, ученицу 9-го «Б» класса, одноклассницу Камиллы Хвостовой. Но она не идет по улице… нет, она просто стоит на остановке, словно ждет кого-то. Кого? Может быть, Антона, с которым познакомилась полгода назад, когда тот пригласил её на день рождения? Но нет… не его. Она просто погружена в свои мысли и думает о чем-то, только одной ей известном.

Антон, который, несмотря на заморозки, был только в дорогой кожаной курточке, без свитера под ней и без шапки на голове, оторвался от разговора с друзьями и подошел к Ане.

Он посмотрел на неё, улыбнулся, но она не заметила его, потому что смотрела прямо на дорогу, на проезжавшие машины и остановившийся автобус. Антон задумался, а потом резко подскочив, сел рядом с ней на скамейку.

— Привет!!

— Ух, ты! И как же ты здесь оказался? — ответила Аня, словно выйдя из какого-то медитативного транса.

— Так, просто иду. Смотрю и вижу ты… Одна? Кого ждешь? Автобус?

Аня улыбнулась и ехидно ответила, словно всю жизнь ожидала этого вопроса:

— Да нет, тебя.

— У… смотрю, у тебя какие-то новые джинсы. Серьезно стала относиться к вопросу одежды?

Аня испуганно посмотрела на свои ноги, туфли и джинсы, а потом села рядом и удивленно спросила:

— Хмм… Ну, ты даешь! Тебя джинсы мои интересуют?

— А почему нет? Тоже, кстати, тема для разговора. История джинс, эволюция джинс… Целая история связана с предметом одежды. Ты знаешь, что джинсы изначально были одеждой мексиканских крестьян и делались совсем не из такой тонкой материи?

— Как ты забавно сказал «тонкая материя». Как это может соотноситься с одеждой?

— Это что! Начиная с античных времен, джинсы… пардон, одежда являются частью философии людей. Например, в Риме нельзя было простолюдину носить пурпурные тоги. Ты знаешь, почему?

— Нет, наверное, расскажи.

— Пурпурные тоги могли носить только аристократы. На каждую тогу уходило до десяти тысяч моллюсков, из которых вытягивали особую субстанцию для покраски…

— Это очень интересная история, откуда ты её знаешь? — резко прервала парня Аня, словно решила разом прекратить разговор об одежде.

— О! Я очень много знаю. Я, например, знаю, что ты не любишь Ктулху.

— Хм-м-м. А кто это?

— Это такой важный монстр. Он обитает под водой, на самом дне океана и влияет на судьбы мира. Каждая личность, что начинает общаться с Ктулху, обретает от него силу и знания, но в обмен отдает часть души.

— Ты его сам придумал?

— Конечно, нет. Это придумал сэр Лавкрафт. Американский писатель двадцатого века.

— Американский? А почему тогда «сэр»?

— А потому что ему дали звание лорда за его произведения и приняли в Бирмингемском дворце.

Аня посмотрела на Антона очень внимательно. Потом её губки сложились легкой усмешкой.

— Ты почему так плохо оделся? — внезапно спросила она.

— Просто хочу рассказать тебе про него…

— Нет, ты смотри, ты весь дрожишь. Тебе холодно?

— Нет… Нет конечно! Порядок, путем…

— Не ври. Ты…

Она взяла его за руку и осторожно поцеловала лоб.

— Бог мой, ты вообще думаешь о чем-то, кроме Ктулху?! Скорее пошли домой!

— К тебе?

— Ну конечно. Ты, что… Хочешь простыть? Слечь с воспалением легких? Бежим быстрее!

— Ну как скажешь! — притворно удивился юноша.

Они вскочили, Аня взяла свою сумку, а Антон кивнул друзьям мол «всё в порядке, система работает!». Друзья, тут же что-то проворчав друг другу, лихо двинули в сторону Третьей Линии, где у Матвея была комната в многокомнатной квартире, оставшаяся от бабушки, место для непрерывных зависания в компьютерные игры и отдыха с пивом. Антон вдруг внезапно для девушки остановился и рванул в цветочный ларек.

— Ты куда? — изумленно спросила Аня.

— Ань, сколько тебе выбрать цветов?

— Я… сколько… Черт! Ну почему парни думают о такой ерунде? Ты весь промерз до пяток, и тебе нужно идти прямо сейчас греться.

— Но я не могу заявиться к тебе без подарка. Джентльмен так не поступает.

— Ну, хорошо! Выбери тогда пять роз.

Уже в ларьке Антон переговорил с продавщицей и бросил Ане:

— Выбирай сама одиннадцать штук!

— Ты что? Зачем такие расходы? Я выберу пять!

Они быстро пошагали по 1-ой линии в сторону Аниного дома на Тучкова11.

— Допустим, а что ты можешь рассказать про этого Ктулху. Какой он? — Внезапно спросила девушка. — Что у него в душе? Он любит людей или ненавидит? С какими чакрами он связан, с добрыми или злыми?

— Ну, я думаю…

— Ты не должен думать, ты должен знать, если начинаешь об этом разговор. Всё заранее знать. А я должна только слушать тебя, раскрыв рот. Так, как будто никто и никогда мне больше ничего такого не расскажет. Тогда я буду понимать то, что ты говоришь. И ещё, почему ты спросил про мою одежду? Я так и не поняла.

«Потому что только ты можешь так нелепо одеться: джинсы с разрезами поверх колготок» — весело подумал Антон, а вслух произнёс:

— Просто понравилось, как ты одета. Никогда так прогрессивно не одевалась.

— Мужчина вообще не должен думать об одежде, если он мужчина. А оделась я так, потому что мама мне их вчера купила. Сделала мне подарок и захотела, чтобы я непременно именно сегодня их и надела.

— Смешно!

— Нет, скорее грустно.

Дома, когда они пришли, Аня сразу же заметила, что под курткой у Антона только рубашка. И ещё, что мальчик дрожит, буквально как в судороге.

— Господи… Скорее в ванну! Я наберу тебе воду прямо сейчас. Как ты мог так безобразно одеться? Ты что, не слышал по радио, какая будет погода?

— Да… что-то я прокололся… Знаешь, думаешь утром об одном, потом — бах! И погода меняется.

— Не сочиняй! Погода весь день и уже всю неделю прохладная. Ладно! Черный чай, лимон, горячая ванна!

— Цветы…

Аня задумчиво взглянула на друга…

— Цветы сейчас не важно. Важен ты. Брось их в кухне, я потом займусь.

Она примерно минут пятнадцать набирала воду, а Антон в это время осматривал гостиную. Двухкомнатная квартира Звягинцевых, была отделана в брутальном стиле «позднего совка». Дремучая советская мебель, «чешский гарнитур» 90-ых годов, три шкафа с книгами, сервант… На противоположной стене часы с кукушкой, а чуть ниже фото родителей Ани, сделанное где-то на море: мать — улыбающаяся светловолосая молодая женщина, а рядом отец — такой крупный веселый коротко постриженный человек лет сорока. Чуть ниже фотография где самая маленькая Звягинцева в красной курточке с букетом хризантем и гладиолусов в руке, идет в первый класс. Павлинский задумался и перевел взгляд на сервант, а там увидел снова фото отца в форме подполковника милиции, а рядом ещё фотографию голенькой Ани, меньше годика, лежащей на животике, улыбающейся и таинственно смотрящей на зрителя. Антон не решился достать фотографию девушки из-за стекла, однако присмотрелся и заметил сделанную наискосок красным фломастером надпись: «спасибо тебе, пап!». Юноша почему-то вздрогнул, прочтя это, потом огляделся вокруг. Еще в комнате были старый транзисторный телевизор «Sony» с диагональю 21 дюйм, а на подоконнике стояла весьма потертая большая серая магнитола «Panasonic RX» с двумя наклонными треугольными колонками, тоже времен 90-ых. Он глянул на соседний стеллаж и увидел там огромную коллекцию CD-дисков, популярных западных композиторов и рокмузыкантов, причем сама подборка говорила о довольно развитом вкусе неизвестного меломана.

— Это все папа, он собирал, — услышал Антон из-за спины и вздрогнул от неожиданности.

— Отец?

— Да… Мы ничего не трогали с того времени. Всё так и осталось.

Антон обнял девушку за талию, а та пару секунд смотрела на стеллажи. Затем резко встрепенулась и убрала его руки.

— Всё, готово! — воскликнула она.

Антон зашел в ванную и Анна резко приказала:

— Так, раздевайся полностью, одежду я потом заберу. Попробуй воду локтем.

— Блин, а она горячая! — ответил Антон, потрогав воду.

— Так надо, не спорь.

Антон начал расстегивать рубашку. Аня замялась, смотря на юношу.

— Когда разденешься, позовешь меня, и я заберу брюки и рубашку. Положу на батарею, согреть.

Спустя пятнадцать минут она постучалась в дверь.

— Антон…

— Что? Путем, заходи, если хочешь?

Девушка замялась, не решаясь войти.

— Заходи, не бойся!

Аня осторожно посмотрела в щелку, потом вошла. Антон сидел в ванне, обхватив колени руками.

— Тебе хорошо? Ты уже оттаял? Не вставай! Не вздумай вставать! — испуганно прервала она его попытку пошевелиться и даже зажмурила при этом глаза.

— Да ладно! Я просто сижу…

— Антон, принесла тебе чай. Очень горячий, пей осторожно. Ещё приготовила на кухне поесть и глинтвейн.

— Ты умеешь делать глинтвейн?

— Я ещё много что умею. Мы уже десять лет живем с мамой одни, — сказала Аня и, поставив на табуретку чай, забрала одежду юноши.

Спустя примерно час, Антон сидел на кухне в бархатном халате аниного отца и пил глинтвейн. Девушка расположилась напротив и смотрела на своего друга.

— У тебя, Ань… нормальная хата… — задумчиво произнес «золотой мальчик».

— Ты шутишь?! У тебя в пять раз больше. А у твоих родителей ещё больше. Они тебе машину ещё не купили? У меня такой ужас…

— Да не… вообще нормальная хата. — Ответил Антон, переведя взгляд на букет цветов, стоявший на подоконнике. Там было тринадцать бордовых роз!

— Зачем такие расходы, Антон? — спросила Аня. — Я не понимаю. Ты потратил на меня просто так две тысячи рублей.

— Забудь! Ерунда!

— Для тебя может быть ерунда, но мы… В нашей семье не привыкли к такому дикому расточительству.

— И с какой стати оно «дикое»?

— А зачем ты вообще стал говорить со мной о Ктулху там, на остановке? — решила переменить тему девушка.

— А почему ты вообще там сидела на остановке?

— Я всегда там сижу после учебы. Мне нужно. Понимаешь. Это мне необходимо. Не могу объяснить. Просто нужно и всё.

— Да ладно, прости… Просто спросил…

— Скажи, Антон. А зачем все-таки эти цветы и почему их… тринадцать?

— Мне подумалось… Мне показалось просто, что тебе понравится такое число.

Аня улыбнулась.

— Я угадал? — спросил юноша, почувствовав паузу.

— Да! Молодец! Но ещё хорошие числа: двадцать три и семьдесят два.

— Двадцать три демона в ближнем окружении Люцифера и семьдесят два отряда армии «повелителя мух» — согласился Антон.

Аня ещё более изумленно и даже немного восторженно посмотрела на юношу.

— Ты это в интернете прочел?

— Да нет, в книге.

— Ты знаешь, как понравиться девушке, — ответила она задумчиво.

Антон довольно откинулся на стуле к стене, а затем решил «усилить впечатление»:

— А знаешь, кого ты мне напоминаешь? — спросил он.

Аня сразу же сжалась в комочек как мышка, почувствовавшая опасность. Антон, уловив напряжение девушки, тут же объяснил:

— Из актрис Голливуда ты больше всего похожа на Кристину Риччи!

— Что?! Спасибо… — поперхнулась Анна. — Да уж…

— Нет, я о другом. На маленькую Кристину Риччи.

Аня ещё раз поперхнулась.

— Уэнзди Аддамс, — закончил Антон свое объяснение.

— На неё?? Правда? — в шоке произнесла девушка.

— Черная отшельница…

— Спасибо! Но когда ты говорил о Ктулху, я понимаю, ты хотел просто произвести на меня впечатление… Прошу тебя, больше никогда не читай статей из википедии. Их авторы совершенно ничего не знают и пишут всякую чушь.

— А ты знаешь?

Аня улыбнулась и начала быстро говорить, словно читать стихи:

— Аббадон, Абигор, Адрамалех, Агварес…

Азазель, Аластор, Асмодей, Ахерон…

Барбатос, Бегемот, Бельфегор, потом Бес…

Ваал…

— Бес, по—моему, просто бес, а не личное имя демона?

— Нет, не так! Это рассыльный Ада. На вроде Гермеса в античной мифологии.

— Не знал…

— Валафар, Велиар, Вельзевул, Верделет…

Гласиалаболас, Гомори, Дагон, и Дюббук…

Залпас, Зепар, Инкубус…

— Хватит!

— Что «хватит»?

— Хватит «стихов»! Лучше расскажи о каком-нибудь из них, отдельно.

— И о каком тебе рассказать? — таинственно спросила «черная отшельница».

— Ну о последнем. Как его… Инкубуде…

— Инкубусе! А это и есть тот демон, который соблазняет нас, женщин.

— И как же это у него получается?

— Тебе лучше знать, — улыбнулась Аня.

В комнате у Ани находились кровать, столик, два шкафа с книгами. Вся мебель старая, «совковая», в понимании молодых людей.

— Сколько же у тебя книг? Ты все их читала?

— Да! По большей части.

Антон присмотрелся и увидел на полках корешки самых разных эзотерических или мистических книг.

— Блаватская, Папюс, Зенковский, Паральцес… Жан-Батист Виллермоз… — зачем тебе такие манускрипты?

— Я знаю, мое увлечение выглядит странно, но просто поверь мне, что…

— А это что?! — пораженный Антон увидел на столе у Ани, рядом с ноутбуком толстенную книгу в твердом переплете «Дьявол. История сношений человека с дьяволом», питерского издания. Удивленно раскрыл её и начал читать, как будто увидел что-то совершенно ужасное и чудовищное…

— Прошу тебя. Не надо, прекрати. Закрой. Антон!

— Да ладно…

— Я не хочу, чтобы ты смотрел эту книгу. Посмотри, пожалуйста, что-нибудь другое.

— Да ладно, я не буду смотреть.

Аня задумалась, а потом вдруг внезапно прильнула к телу юноши и обняла его за пояс. Антон был выше Ани примерно наголову. Он смотрел на её черные волосы и через халат чувствовал все напряжение девушки. Тут она посмотрела ему в глаза, а он в ответ спросил:

— Хочешь, могу подержать тебя на руках? Тебе понравится.

— Да, наверное, — согласилась Аня, и Антон чуть присев, принял девушку на руки. Затем поднял, и они чуть покружились вдвоем.

— Ты такой сильный, я не ожидала!

— Да нет, это не я «такой сильный». Это просто ты такая легкая, — ответил Антон.

Они медленно опустились на кровать, и юноша поцеловал девушку в щеку. Она села рядом с ним, и её спутник предложил сыграть в игру «послушай мое сердце!». Игра вызвала у Ани восторг, она с радостью сунула руку под халат Антону и с наслаждением прислушалась к его сердцебиению.

— Как оно стучит? Я даже не думала, что сердце мужчины стучит так громко.

Она не выдержала, распахнула халат юноше до пояса и послушала, уже прильнув ухом.

— Какое сильное сердце. Тум! Тум! Тум! Как поступь какого-то большого дикого животного.

— Дашь теперь послушать твое?

— Конечно… — Аня замялась, — нет, не сейчас.

— Чего?

— Обещай, что ты будешь держать себя в руках!

— Конечно, о чем речь.

— Ты у меня дома впервые, и ты мой первый мальчик. Не забывай об этом.

— Ань, мы уже полгода встречаемся, и я думаю, что некоторые…

— Я знаю. Просто я пока не готова для серьезных отношений. Пока.

— Понятно, конечно. О чем разговор! Просто дашь послушать твое сердце. Игра есть игра.

— Игра есть игра… Конечно.

Аня приподняла кофту, оголив живот до лифчика. Антон посмотрел на неё и потрогал волосы на затылке и спускавшиеся по плечам у девушки. Аня даже немного задрожала от волнения.

— Давай, слушай меня! — внезапно попросила она, не выдержав его взгляда.

Юноша нагнулся и послушал сердце девушки, прямо под лифчиком. Он слушал её сердце и смотрел на её животик и аккуратный маленький пуп посреди животика.

— И как тебе?

— А у тебя как зайчик отбивает дробь: «тук-тук-тук-тук!»

— Это, наверное, потому что я замерзла, — ответила Аня, улыбнувшись.

Но тут Антон увидел, что девушка и вправду дрожит, и понял, что «массированную атаку пора сворачивать». Он и так продвинулся очень далеко и если чуть переборщить, то…

Он поднял на неё глаза, и они поцеловались, нежно прижавшись друг к другу.

— Ты очень хороший, добрый. У нас всё будет. Обещаю тебе, — сказала девушка, когда Антон уходил.

— Ань, а когда в следующий раз пересечемся?

— На следующей неделе. Да! Я думаю, в четверг. Приходи, но прошу тебя, не надо больше цветов.

— Это почему?

— Не хочу смотреть, как они умирают. А потом их надо выкидывать, как мусор или как старый веник.