S-T-I-K-S. Долгая дорога в стаб

Лебэл Дан, 2020

Когда просыпаешься и не можешь вспомнить вчерашний день, а потом с ужасом осознаёшь что даже твоё имя покрыто мраком – то невольно задумываешься о том, что пора прекращать употреблять алкоголь. Но когда приходит понимание, что помимо имени и вчерашнего дня в памяти не осталось совсем ничего – вот тогда приходит паника. Можно спросить у окружающих "кто я?" и скорее всего тебе ответят, но кто сказал, что это будет правдивый ответ? Спрашивать надо у тех, кто знает. Но и они не факт что ответят правдиво. А если ответят, то только перед тем как лишить тебя жизни по той простой причине что ты – очередной фраг, новая абилка или просто крупица опыта. Тебе необходимо выжить. Просто выжить в мире Континента. Где нет правых и виноватых. А есть лишь постоянно голодные твари и кучка иммунных, ежесекундно борющихся за жизнь.

Глава 4

Жизнь вторая. Не все йогурты одинаково полезны

— Джип проверить надо, — поднявшись, я засеменил к мешающей машине.

Стрелок вторым выстрелом тоже явно целился в меня, поскольку попал прямо в капот джипа, и не успей я упасть, то явно уже встречался бы с новой парочкой бомжей. Разворотило капот джипа не сказать, чтоб так уж сильно, но пробить ему двигатель он всё же умудрился. Об этом свидетельствовала лужа масла, натёкшая на асфальт. Заведётся он в таком состоянии? Нам проехать-то пару-тройку метров надо.

Проверять не пришлось — в машине ключей не было, а как её заводить без них не знал ни я, ни Шалва. Поковырялся в памяти пытаясь выудить хоть какую-нибудь информацию — глухо, как в танке.

— Трос принэсу. Выдэрнэм, — напарник принял решение и быстро зашагал к своей машине.

Зацепили трос, дёрнули, а когда джип с трудом начал движение, со стороны проезжей части донеслась частая автоматная стрельба. Шалва её тоже услышал. Я это понял по тому, как мотор «Нивы» взревел, и сцепка из машин очень быстро проехала мимо меня. Шалва не церемонился и о сохранности своей «ласточки» уже не помышлял. При резкой езде задним ходом он то ли не увидел зад припаркованного «лендровера», то ли просто не стал заморачиваться. Незамедлительно послышался звук столкновения, с разбившихся фар посыпался разноцветный пластик, и невозмутимый водитель деловито вылез из машины, даже не взглянувший на повреждения. Я на такое отношение только головой покачал. Хозяин — барин, что тут скажешь?

Отцепив трос, закинули его в багажник и наконец-то выехали со двора.

— Куда едем? — пристёгивая ремень безопасности, поинтересовался я.

— Вниз, на набэрэжную. Оттуда на мост. Самая короткая дорога из города, — выруливая на улицу, Шалва вертел головой в разные стороны.

Рванули через пустой перекрёсток прямо, мимо двухэтажных домиков, среди которых кроме вездесущих магазинчиков даже встречались жилые. Всё старое, обветшалое, резко отличающееся от двора, где я возродился в этот раз.

— Старый район? — поинтересовался я, когда мы проехали мимо здания позапрошлого века.

— Да. Почти всё под снос пойдёт. Новостройки будут.

Ещё один перекрёсток. Этот намного оживлённее, чем предыдущий. Перевёрнутый белый ПАЗик — рейсовый автобус с номером маршрута 56, и с пассажирами внутри. А ещё — врезавшийся в него тяжёлый КАМАЗ. Пока пролетали перекрёсток, я успел увидеть, что живые в автобусе были. Не все, конечно — при таком обилии крови на окнах выживших бывает немного. А перекрёсток мы именно что пролетели — Шалва выдавливал из двигателя «Нивы» всё возможное. Я же, вжавшись в кресло, держался за ручку над окном и смотрел на дорогу, молясь всем богам, чтобы мы не врезались во встречную машину. Напарник был довольно неплохим водителем — я успел оценить, такое сразу в глаза бросается. Это даже на рефлексах всё — садишься в машину к неизвестному водителю и первые пять минут только и делаешь, что анализируешь его манеру вождения. А потом либо успокаиваешься и занимаешься своими делами, либо напряжённо всматриваешься в дорогу, параллельно пытаясь найти у себя педаль тормоза. И так весь путь.

Нормы и правила движения автотранспорта в городе пропали совсем — абсолютно все встреченные машины ехали с многократным превышением скорости и, как следствие, не все из них доезжали до пункта назначения.

— Дэржись! — раздался запоздалый крик Шалвы.

Мне кричать было не надо, я и так видел, что на нас, несётся грузовая «Газель», с улыбающимся во весь рот придурком за рулём. В последнее мгновенье Шалва резко крутанул рулём, и нас вынесло на встречную полосу. А водитель «Газели», так и не справившийся с задачей по протараниванию, как ехал по прямой, так и въехал в попавшийся ему по пути магазин «Красно-Белое». Звон разбитого стекла, скрежет сминаемого металла и крики раздавленных людей — всё это через секунду осталось позади, потому как наш водитель и не думал снижать скорость. Как по мне, он даже прибавил слегка.

— Ты не думал снизить скорость? Разобьёмся же нахрен! — я больше не мог молчать.

— Если нэ успээм до моста, мы тут и останэмся, — не отрывая взгляда от дороги, прокричал водитель нашего болида. — Город совсэм с катушэк съэхал.

У меня было много контраргументов и можно было вступить в дискуссию, но отрывать сейчас внимание Шалвы от дороги я счёл неуместным. Пусть уж рулит, а то отвлечётся, и всё, привет, очередной подвал с бомжами. Я пошарил глазами в безнадёжной попытке найти на приборной панели надпись «AirBag», и тяжело вздохнул.

Ещё один перекрёсток с красивым трёхэтажным зданием справа, на котором большими вензельными буквами было написано «Драматический театр». Весь мир — театр, а люди в нём актёры, так вроде бы было у классика? Только вот мир немного изменился, и теперь весь мир — дурдом, а люди в нём те ещё психи. А пройдёт немного времени — и психов не останется, а будут лишь урчащие твари, желающие только одного — живого человеческого мяса.

— Куда?! — заорал я, видя как Шалва, не снижая скорости, несётся в тупик.

Видимого проезда не было — справа гаражи, слева — стоянка и муниципальное здание, а прямо — мусорные баки, за которыми на массивных бетонных тумбах тянулась теплотрасса. Отвечать мне водитель не стал, просто немного снизил скорость и направил машину между краем гаража и опорой теплотрассы.

Мы всё же втиснулись, ободрав бока «Нивы» и лишившись обоих зеркал заднего вида. Ничтожная цена за такой трюк.

— Тут проезда на дорогу для машин нет! — быстро оглядев двор, досадливо крикнул я.

— Знаю! Дэржись! — последовала команда от доморощенного Шумахера и, поняв, на что именно решился Шалва, я крепче ухватился за ручку и немного поджал ноги.

Перед нами стояла обычная пятиэтажка, которая тянулась вправо и через метров двадцать поворачивала налево. Потом был узкий проход, только для людей — через него разве что только мотоцикл проехал бы. А вот слева был забор из обычного профильного листа, и именно на него направил наш болид Шалва.

Звук удара от встречи бампера с тонким листом металла, скрежет ломающихся тонких балок, к которым он был прикручен, и мы с полуметровой высоты выпрыгиваем на проезжую часть. Между двором и дорогой оказался перепад высот. Со двора это было незаметно, и сейчас этот самый перепад я почувствовал на себе в полной мере.

«Нива» воткнулась в дорогу, а я крепко приложился о пластиковую панель, и даже заблаговременно пристёгнутый ремень меня не уберёг. В голове от удара зашумело, перед глазами замелькали разноцветные мошки, а машину по инерции пронесло дальше по дороге.

«Всё, отъездились» — вяло проникла мысль в голову. Но я ошибался. Двигатель не заглох. Более того, машина, скрипя всем, чем только можно, продолжала движение. Я повернул голову к водителю и попытался сфокусировать взгляд. Попытка не прошла — окаянные цветные мошки продолжали летать перед глазами, застилая взор.

Начинало подташнивать, и где-то на периферии сознания накатывала боль от ноющей спины и плеча. Ко всем остальным моим бедам прибавилось ещё и сотрясение мозга. Плохи дела твои Болт, плохи.

Машину мотнуло влево, и я сообразил, что мы повернули на очередном перекрёстке. В глазах немного прояснилось и получилось разглядеть окружающую действительность. Ехали мы не по дороге, а по брусчатому скверу, предназначенному только для пеших прогулок. Опять Шалва дорогу срезает?

Внезапно водитель выругался и резко надавил на тормоз. Я по инерции качнулся вперёд, но на этот раз не ударился. Послышался гулкий удар о капот и ещё одно ругательство Шалвы на незнакомом мне языке. Мы сбили заражённого, не психа, а именно перерождённую тварь, что выскочила под машину.

— Он сам под машину бросэлся, — зачем-то попытался оправдаться передо мной напарник.

— Шалва, друг, — говорить у меня тоже получалось с трудом. — Тут кроме нас с тобой людей больше нет. Только твари, так что вывози нас отсюда, и давай как можно быстрей.

Тот вместо ответа снова газанул, и мы затряслись по брусчатке дальше. С каждой секундой голова всё больше прояснялась, и мне удавалось рассмотреть новые детали. Одна такая деталь меня очень сильно напрягла — брусчатка впереди заканчивалась метров через сто, и создавалось впечатление, что дальше обрыв или очень резкий перепад высот. Снова прыгать на машине не хотелось совершенно, поэтому я повернулся к водителю и прохрипел:

— Что впереди?

— Лэстница.

Ответ меня сначала озадачил, а потом привёл в ужас. Какая нахрен лестница?! Машины по лестницам не поднимаются, да и не спускаются тоже. Прохрипеть что-то внятное у меня не получилось — мы как раз доехали до этой самой лестницы.

Мраморные колоны и такая же лестница шириной метра четыре, ведущая вниз, к мосту, и всё это сделано исключительно для людей, не для машин. Но, Шалву это не остановило, и он, практически не снижая скорости, покатил вниз. Тряска была такой сильной, что я сжал зубы, иначе их переломало бы друг о дружку. Машина пыхтела, скрежетала, и казалось, вот-вот развалится на части. Но каким-то чудом мы добрались до конца лестницы.

Шалва и тут не остановился. Он снова ударил по газам, и «Нива» влетела на пешеходный мост через реку. Мост на вид выглядел крепким, с бетонными опорами, уходящими в реку, и для проезда автомобиля на нём вполне хватало места. Несуразность я заметил и осознал через пару секунд — примерно на середине реки пешеходный мост заканчивался и начинался новый, только автомобильный. Вроде бы нам легче — можно нормально ехать, а не как мы до этого, но не всё было так просто.

Новый автомобильный мост начинался метра на четыре выше, чем заканчивался пешеходный. Либо удар головой был достаточно сильным и у меня просто обман зрения, либо дурдом под названием «Континент» способен на многое.

— Так и должно быть? — указывая пальцем вперёд, поинтересовался я.

Шалва будто очнулся от спячки, встрепенулся и резко нажал на тормоз. Машину повело вправо, и мы несильно ударились в парапет моста. Остановились, и мотор сам собой заглох.

— Чэго это? — вопрос водителя вызвал у меня нервный смешок.

— Это я у тебя спрашиваю, чего это?

— Тут так нэ было, — поскрёб себя по макушке Шалва.

— Тогда не было, сейчас есть. Что делать будем?

— Надо осмотрэться, — вылезая из машины, ответил напарник.

Я последовал за ним. Осмотрелись, но понятнее, что именно произошло, не стало. Прикинули, как можно добраться до верхнего моста. Если подогнать машину и встать на крышу, то можно попробовать дотянуться. Я, понятное дело, для таких акробатических трюков не гожусь, так что выбор пал на Шалву.

Мотор «Нивы» долго сопротивлялся и не хотел заводиться, но отборный мат на неизвестном мне наречии и выпученные глаза водителя сотворили чудо — мотор чихнул и затарахтел. Странно с перерывами, но до границы мостов мы доехали.

Как оказалось поднять себя вверх на руках Шалва не в состоянии. Он хоть и здоровяк, но не гимнаст, да и тучен продавец шаурмы не в меру. Шалва схватился за верхний мост руками, подтянулся… и на этом всё! Затащить себя наверх у него не получилось.

— Можэт спрыгнэм и до другого бэрэга доплывём? — внёс новое предложение озадаченный кавказец.

— Смеёшься? Тут до воды метров двадцать. Разобьёмся к чертям!

— Тогда на слэдующий мост надо, — вынес новое предложение Шалва.

— А мы сразу не могли к следующему?

— Хотэлось бэз пробок, — пожал он могучими плечами.

— Ясно, — я тяжело вздохнул. — Погнали тогда, нечего время терять.

Как я там раньше говорил? Хочешь рассмешить бога… ну и далее по тексту. Никуда мы не погнали — автомобиль не выдержал всех жизненных передряг, что выпали на его долю в последние полчаса и сломался. Окончательно. Машина даже не завелась, и как я потом заметил, под самой «Нивой» натекло изрядно масла с тосолом. Хана бибике, короче.

— Пешком идём? — с тоской осведомился я, когда мы прошли немного по мосту в обратном направлении.

— Нам жэ надо просто на тот бэрэг?

— Нам надо подальше от города. А так да, для начала нам надо перебраться на тот берег.

— Можно на лодкэ, — внёс новую мысль Шалва. — Тут в киломэтрэ лодочная станция есть, — он пальцем указал направо от моста.

Прикинул «за» и «против», ничего невыполнимого в плане я не нашёл и согласно кивнул. Мы прошли мост и спустились к берегу реки. После чего я затребовал передышки — спина разнылась, голова кружилась, щека тянула, а лопатка, куда угодила дробинка, почему-то жутко чесалась. Полный набор незабываемых ощущений, правда, не самых приятных.

Посидев с минуту на парапете, я оценил дальнейший путь. Идти нам предстояло по городскому пляжу, что снижало и так небольшую скорость передвижения — асфальтовых дорожек здесь не было, только галька. А время с каждой секундой уходит, я это просто печёнкой чуял. И этот нежданно прорезавшийся внутренний голос всё шептал и шептал, требуя, поторопиться.

— Может, мы наверх поднимемся и по асфальту пойдём? — с тоской поинтересовался я.

— Совсэм плохо? Выглядишь ты нэ очэнь.

— Такое чувство, что сейчас рассыплюсь на отдельные фрагменты. Ну, так что скажешь?

Что он думает по этому поводу, ответить Шалва не успел — послышался грохот сминаемого металла, ещё один громкий звук, такой, что казалось, будто что-то проломило кирпичную стену. А затем прямо перед нами, с высокой насыпи, что отделяла берег от остального города, пролетел многотонный грузовик. Вслед за красной «Сканией» летел прицеп-рефрижератор, который до столкновения с домом наверху был с ней одним целым. Влетев в берег и практически смяв всю кабину, машина по инерции перелетела через себя, и тут на неё сверху упал рефрижератор.

Визг и грохот стоял оглушительный, потом в этой куче металлолома что-то вспыхнуло и ещё раз грохнуло. Мы машинально пригнулись, и как оказалось не зря — крупный обломок, бывший недавно куском обшивки, пролетел над нами.

— Нэт, идти надо низом. И надо торопиться, — вынес общее решение Шалва, и мы поковыляли по пляжу.

Триста метров, именно столько по моим подсчётам я смог выдержать. Прекрасно понимая, чем грозит промедление, я заставлял себя идти шаг за шагом, скрипя зубами и костеря весь белый свет. Но и сила воли не безгранична — на очередной коряге я споткнулся и разлёгся на гальке. Всё, больше я не ходок. Хоть тут меня грызите, хоть стреляйте, но дальше я не пойду.

Напарник, трезво оценив ситуацию, перетащил меня к кустам.

— Я один до лодки сбэгаю. Потом на нэй сюда подплыву, — Шалва уже придумал план.

Не самый плохой, на мой взгляд, план. Чего нам двоим бежать сломя голову, если один из нас тот ещё бегун? И не будем тыкать пальцем в сирых и убогих.

— Отлично придумано, — только и просипел я в ответ. — Ты только осторожнее там, пали в любого не раздумывая.

Шалва опять кивнул и трусцой поспешил куда-то вдаль. Я неспешно принял горизонтальное положение. Хорошо-то как. Никуда спешить не надо, пусть хоть и ближайшие пятнадцать минут, спина успокоилась, лопатка тоже не свербит — лепота.

Внезапный приступ тошноты расстроил всю атмосферу нежданного праздника. Держаться! Я открыл глаза и попытался сосредоточить внимание на ближайшем кусте, чтобы чем-нибудь себя отвлечь. Получалось из рук вон плохо — разноцветная мошкара перед глазами и не думала пропадать. Хорошо мне прилетело от приборной панели. Чёртов ремень! Чёртовы криворукие бракоделы родного автопрома!

Ругаясь и шипя от боли, поднялся на ноги. Зачем? Как показала практика, так мне было легче переносить приступы тошноты. Поднялся, и тихонько, никуда не торопясь, направился в сторону, куда убежал напарник. А чего мне, собственно, торопиться? У меня задача не дойти, а сохранить внутри шаурму, вот так вот. Да и Шалве меньше плыть сюда придётся, всё в плюс.

Так, шажочек за шажочком и топал минут десять, пока не увидел приближающегося ко мне напарника. Тот был без лодки, но почему-то радостно улыбался.

— А лодка где? — вопросительно посмотрел на кавказца, когда он подошёл достаточно близко для разговора.

— Вот, — он указал на зажатую в руках верёвку.

Присмотрелся и наконец, увидел, то, что должен был разглядеть сразу. Шалва не просто шёл, он тащил за собой по реке лодку, привязанную верёвкой за нос. Один конец у него был в руке, а второй, соответственно, на носу лодки. Совсем со зрением плохо, видать, стало, раз такого не разглядел.

— Тут тэчэние сильное. Греэбсти тяжэло, вот и привязал.

— Молодца! — только и смог выдавить из себя я. — А теперь давай грузиться и валим на хрен с пляжа.

Шалва кивнул и мощными движениями подтащил к себе лодку.

— Карэта подана, — улыбнулся он.

Хотел шагнуть на борт посудины, и даже занёс ногу, но тут в голове зашумел «шёпот беды», как я его окрестил. Развернулся к берегу, ничего не увидел, хотел предупредить напарника о неизвестной напасти. Но вместо этого по всему телу прокатилась волна слабости, и меня повело в сторону. Не удержавшись, я упал на гальку и застыл в оцепенении. Рядом со мной шумно упал Шалва, пыхтя как паровоз.

— Чётко, Клён, сработано, уважуха! — со стороны кустов послышался ехидный мужской голос.

— Чё, сомневался? — с лёгкой подначкой отозвался хрипловатый и немного басовитый второй голос.

— Не, братан, ты чё?

В голове немного просветлело и у меня получилось немного привстать, но только для того, чтобы получить прямой удар ногой в нос. Тот не выдержал, тихонько хрустнул хрящиком и на гальку закапала кровь.

— Лежи, падаль! — на этот раз прилетело по почкам.

Засипев от боли, я так и не справился с очередным приступом тошноты, и закашлялся в судорогах, извергая на гальку всё съеденное ранее, одновременно орошая всё это своей кровью из сломанного носа. Освободив желудок, просто упал на гальку лицом вниз — сопротивляться уже не было никаких сил.

— Йогурт, мать твою! — взвыл прокуренный голос. — Ты бей осторожнее. Смотри, он мне блевотиной и кровью сапоги все изгваздал. А ты куда собрался? — звук удара и тяжёлое сипение Шалвы.

Недолгая возня, гулкий удар, потом звук, как будто что-то большое уронили на деревянное. Мысли в голове текли вяло и неохотно, мозг, видать, перенапрягся сильно, вот и отказывался думать. Звук подошедших шагов, рывок, и я ненадолго отрываюсь от гальки, встаю на колени. Удар в грудину, и меня отбрасывает назад. Многострадальной спиной падаю прямо на край лодки и съезжаю вниз. Спина уже не болит. Там как будто оборвали связь между спинным мозгом и болевыми рецепторами.

— Ну, и чё тут у нас? — меня похлопали по щекам, сильно и со знанием дела.

Боль заставила сфокусироваться на действительности и рассмотреть нападавших. Первый среднего телосложения, брюнет, лет тридцати приблизительно. Одет в синий адидасовский костюм, с кирзовыми сапогами на ногах. «Странная подборка одежды», — отстранённо подумалось в моём затуманенном мозгу. Вертит в руках нож, вернее тесак монструозного типа.

Второй — молодой парень, лет двадцать от силы, худой как спичка, и тоже в спортивном костюме. Только в белом, а на ногах кроссовки вместо сапог. Улыбается широко, но как-то гадко, да и глазки бегают в разные стороны.

«Кто это такие? Почему напали? Заражённые?». Череда правильных мыслей пронеслась в голове, и за одну из них получилось зацепиться. Надо узнать кто это такие.

Я направил «другой взгляд» на старшего.

Объект — иммунный, гуманность — средняя отрицательная, идентифицирован как Клён, вооружение: нож «Тяпка клин», умения Континента не выявлены.

Хоть мысли и путались, но осознать что тут что-то не так, понимания хватило. Квадратик информации был красным с чёрными буквами, а ещё отсутствовал номер АйДи, который был у всех встреченных ранее. Почему так? Это ладно, с этим позже разберёмся, главный вопрос — почему они напали? Они ведь иммунные, а не заражённые. В чём причина нападения?

Я оглянулся на напарника — тот, как и я, сидит прислонившись спиной к борту лодки, взгляд поплывший. Нокдаун, как минимум.

— Парни, вы чего? — подал я голос. — Мы же свои. Мы тоже иммунные.

В ответ на мою речь раздался дружный и искренний смех. Если старший из этого дуэта просто посмеивался, то второй просто обхохатывался и тыкал в меня пальцем. Неприятный смех — как коза какая-то блеет.

— Ну, ты, нулёвка — чиста клоун, — вытирая с глаз слезинки, выдал молодой, отсмеявшись. — Хотя, ты же придурок, чего с тебя взять? Но перепутать себя с цифрой — это всё же надо суметь.

— И правда, ноль. Всем нолям ноль, — пристально прищурившись глядел на меня Клён. — Хороший день сегодня, нормально качнёмся.

— Парни вы, о чём вообще? — попытался выведать я хоть крохи информации.

— Заткнись! — вместе с приказом молодой, тот, который Йогурт, въехал мне по и так уже сломанному носу.

Если до этого кровь уже думала остановиться, то сейчас просто брызнула фонтаном и потекла ручьём. Что за твари такие? С чего нападать на людей? Что мы им плохого сделали? Те, первые, нормальные ребята были, а эти как шакалы себя ведут. Людей же, как я понимаю, при таких раскладах должно очень мало, так почему враждуют? Вместе держаться всем надо, или нет? Или это просто людская натура вперёд вылезла? В семье не без урода, и такие вот моральные дегенераты всегда были и есть, каков бы ни был процент выживших?

— Да погоди ты нулёвку метелить, — осадил Клён своего напарника. — Давай с цифры начнём, за него больше капнуть должно. Люблю я с десертов начинать.

— Чё, здесь прямо? — Йогурт опасливо оглянулся.

— Ты тупой? В лодку их сажай, на ту сторону переплывём, там и прокачаемся, — без особой злости изрёк Клён, сам оглядывая прилегающую территорию.

— Ага. Ща, старшой, сделаем. Так, встали и повернулись спиной ко мне, — скомандовал недомерок.

Только вот слушать его никто не стал. Мне было понятно, что добром переезд на ту сторону реки не закончится. Такого же мнения был и Шалва. Он бросил на меня быстрый взгляд и рывком попытался вскочить, но нарвался на прямой удар в голову от тощего. Несмотря на субтильность, удар у Йогурта был поставлен что надо — моего напарника просто снесло назад, и он завалился в лодку.

— Страйк! — победно поднял руки вверх тощий и обратился ко мне: — Ну чё, повернёшься, или тебя тоже с отбитыми мозгами упаковывать?

Сучёнок просто упивался своим превосходством, а старший в их дуэте поглядывал на него и одобрительно хмыкал. Нашли друг друга падальщики, нашли. Вопрос, кто это, и за что нас с Шалвой так бьют, больше меня не мучил. Чего голову пустыми мыслями забивать? Твари, они и в Африке твари. Все ресурсы моего помутнённого мозга были заняты решением задачи по спасению моей бренной тушки. Моей и напарника, потому как оставлять Шалву этим уродам я не намерен. Только вот что конкретно делать, мне было неведомо.

Конец ознакомительного фрагмента.