Его личный ад

Лаура Ходова (2024)

Лагом. Брать столько сколько нужно. Простая философия.Сразу двое? Это верх эгоизма. Не думала, что буду настолько жадной, что захочу обоих. Мучительно прекрасных мужчин. Я сделала свой выбор, и он дался мне не легко, но я о нём не жалела. Моя жизнь и без того слишком сложна и запутана. В ней много давно забытой боли, но мечта отчаянно зовёт вперед. Смогу ли я вытащит нас из ада, или останусь гореть вместе с любимыми?

Глава 3

Я шла за директором, чувствуя себя паршиво, но ноги сами несли вперёд, словно не я была их хозяйкой. Со своих рабочих мест на нас любопытно смотрели сотрудники. Генри Аллен шел с высоко поднятой головой, спрятав руки в карманы брюк. Стоило ему бросить взгляд на кого–то, как тот сразу же смущенно опускал в глаза. Это был не страх, а скорее трепет. В основном все сотрудники–женщины, так что не удивительно. Нас снова встретил его кабинет с панорамными окнами, вид был захватывающий. Весь центр города как на ладони, но я старалась не приближаться к этой красоте. Не хватало еще одного обморока.

Комната была отштукатурена светло–серой фактурной шпатлёвкой, по периметру хромированные металлические светильники, жёсткая чёрная софа, обтянутая матовой кожей, у одной из стен шкаф с книгами, рядом кожаные кресла того же стиля что и софа, стеклянный столик со сложенными ровной стопочкой глянцевыми журналами. Вокруг такая практически стерильная чистота и идеальный порядок, что это наводит на мысли о навязчивой идее все контролировать. Наверняка, и сотрудников держит в ежовых рукавицах. Удивительно, что я сразу не рассмотрела всё. В прошлый раз директор безраздельно завладел моим вниманием. Интерьер потрясающий, но обезличенный. Как по мне, так без деталей — интерьер всего лишь набор мебели и техники, заключённый в бетонную коробку. Он может быть сколь угодно красивый, но жить в нём не захочется.

–Директор, я принесла с собой несколько набросков, после снятия мерок, просмотрите, возможно что–то понравится,–сказала я, копаясь в сумке в поисках мерной ленты.

–Не сомневаюсь,–ответил Генри Аллен.

Я обернулась и замерла как вкопанная. Директор разделся по пояс, обнажив скульптурный торс. Еще бы, другого у него быть не может.

–Вы чего разделись?! — ошарашено воскликнула я.

–Для замеров,–директор усмехнулся, радуясь моей растерянности.

–Не обязательно было раздеваться!

–Мой личный портной просит, чтобы я раздевался, — директор беспечно пожал плечами.

–Видимо, ему нравится вас рассматривать! Стойте смирно,–сказала я, подходя ближе.

На левом плече красовался орёл. Всю правую руку покрывали узоры. Маори, их этнический орнамент. Я неоднократно видела их в интернете, но не думала, что в действительности это смотрится настолько эффектно. Всё это великолепие портил лишь широкий шрам на левом боку. Я боролась с желанием прикоснуться к нему. Думаю, директору не понравится, что я его щупаю. Шрам — это всегда история, почти всегда болезненная, точнее так или иначе сопряженная с болью. Пробуждать подобного рода воспоминания не хотелось.

— Кажется и вам нравится меня рассматривать? — Генри Аллен самодовольно улыбнулся. Чёртов нарцисс.

— Ещё чего! У вас красивые татуировки, вот и всё, — я постаралась придать голосу безразличности.

Обхват шеи, высота стойки, обхват груди, прочие нужные замеры — рутина, которой я занималась сто раз, превратилась в пытку.

Директор стоял ровно, не шевелясь, лишь учащенно дыша и не сводя с меня взгляда своих бездонных глаз. Моё сердце колотилось у самого горла, и я боялась поднять глаза, потому что знала, что снова увижу синюю бездну. Внизу живота стало так тяжело, и я мечтала поскорее отойти на безопасное расстояние.

–Мы закончили,–сказала наконец я, отвернувшись.

–Хорошо, приступим к эскизам? — Генри Аллен был так спокоен, и это жутко раздражало. Он снова облачился в рубашку, пряча всё великолепие под тканью. Какого чёрта я на взводе, а он нет. Ведь это он одним своим видом довел меня до ручки.

–Конечно,–я потянулась за папкой, стараясь придать голосу спокойствие.

Мы присели на софу, на максимально далёком расстоянии. Я открыла папку и выложила на столик все эскизы.

–Это только наброски, для начала нужно определиться со стилем.

–Мне нравятся очень многое, и я стараюсь разнообразить образы, как думаете, что подойдет больше?

–На вашей фигуре будет прекрасно сидеть вот эта модель, — я указала на серый итальянский костюм с приталенным пиджаком, — на счет жилетки я не уверена, но можно поэкспериментировать.

–Я люблю эксперименты, — произнёс директор в своей спокойной манере.

–Если мы закончили, то я пойду,–поднявшись, я проигнорировал его комментарий, не зная, как его интерпретировать.

— На сегодня вы можете быть свободны, и для верности я провожу, не хватало, ещё одного обморока.

–Не нужно, я пойду пешком,–я направилась к выходу.

–Стойте,–директор придержал меня за локоть,–это было не предложение.

–А что же?

–Приказ,–Аллен слегка подтолкнул меня к двери.

–Ваша страсть приказывать до добра не доведёт, директор, — произнесла я.

–Это самая приятная часть моей работы.

Снова под пристальными взглядами коллег мы дошли до лифта. Я тряслась, как осиновый лист, боясь пошевелиться.

–Я не могу, мне страшно,–прошептала я, чтобы никто кроме директора не услышал.

–Я рядом, и не дам этому лифту портить вам жизнь,–голос Генри Аллена был наполнен уверенностью и спокойствием. Это немного приободрило меня.

Лифт приехал, и директор слегка подтолкнул меня, мол, шевелись жалкая трусишка.

–Смотрите только на меня,–сказал он.

Я, как беспомощный младенец, в панике смотрела на лицо начальника, ища поддержки, и я её увидела. Пульс всё ещё учащенно стучал у виска, а вся моя уверенность таяла на глазах. Внезапно, Генри Аллен коснулся моей щеки прохладной ладонью, и я почувствовала, как от лица сошёл жар. В любой другой ситуации я бы отстранилась, но не в этой.

–Вам идет румянец,–директор усмехнулся краем губ, и на щеке образовалась ямочка, но быстро совладав с эмоциями, он снова натянул маску спокойствия и лёгкой отстранённости.

Мы доехали до первого этажа, и я буквально выпрыгнула из него как ошпаренная. Не могла больше ни секунды находиться в этой стеклянной коробке.

–Домой?–буднично спросил директор.

–Немного пройдусь, подышу воздухом, и пройдусь по магазинам,–я хотела занять себя максимальным количеством дел, только бы не думать о директоре и своих страхах.

–Будьте осторожны, если что–то случится, сразу звоните.

–У меня нет вашего номера, или это снова приказ?

–Именно он,–директор протянул мне визитку.

–Спасибо,–я искренне улыбнулась и развернулась уходить.

Обернувшись, я увидела, как директор уже ехал в свою идеальную обитель. Должно быть, я выглядела совсем уж жалко. Не люблю, когда меня жалеют, но эта проклятая фобия единственное, что не дает мне быть собой в полной мере. Ведь я не могу вечно жить в страхе, и если хочу получить эту работу, то должна справиться с собой. Как будто это так просто. Менять себя сложно, перекраивать своё мировоззрение, но не для того, чтобы подстроиться, а чтобы стать лучшей версией себя прошлой. Отсутствие близких людей рядом это не есть вина окружающих. Только моя, ведь я всю жизнь отталкивала людей, аргументируя тем, что они меня не понимают, наши взгляды на жизнь не совпадают. Научилась быть в одиночестве, более того, я им наслаждалась. Мне нравились прогулки со стаканчиком кофе и наушниками, вечера с книгой, сон на односпальной кровати, и моё внутреннее тепло обогревало только меня одну, не выходя за пределы моей комнаты, студии, души.

Стоя на улице, попрощавшись с директором, я всё же ощутила укол одиночества, вопреки всем доводам разума, и мне стало жаль себя. Всего на минуту, мне показалось словно я в арктической пустыне посреди черной пурги. От такого не спасет ни кофе, ни чай, ни все обогреватели мира.

Я прошлась вдоль по улице, вдохнула свежего сентябрьского воздуха, наполненного запахом цветения, и мне стало немного легче, но та льдинка внутри меня больно колола, мне отчаянно захотелось избавиться от неё, но одна я не справлюсь. Мне нужна причина. Очень веская, чтобы я собственными руками разрушила крепость, которой была окружена.