Сага «Когда вырастают крылья». Книга II. Небо в сердце

Лариса Черногорец, 2016

Мистический любовно-приключенческий роман, продолжение истории о нефилимах, потомках светлых ангелов. Лане придется пережить потерю друзей, спасти любимого и обрести новые способности, ценой потерь пройдя через невероятные испытания, ей предстоит не допустить прихода к безграничной власти темной стороны и спасти последнего Феникса, чье сердце – бесценный дар, дающий самую необычную власть на свете. Какую? Читатель узнает, пережив захватывающие приключения второй книги саги "Когда вырастают крылья". При оформлении обложки использовано изображение с сайта Pixabay по лицензии CC0.

Глава вторая. Самоубийца

Поздним зимним вечером мы возвращались с очередного дежурства домой. Ничего особенного в этот день не случилось. Банальные аварии, травмы при гололеде, все то, с чем с успехом справлялась обычная неотложка. Наши услуги в этот вечер были не нужны. Мы ехали по центру города, направляясь домой.

— Давай через дворы, объедем пробки. — Зак обращался к Лео, сидевшему за рулем. Тот кивнул и свернул с проспекта вглубь кварталов. Яркий свет фар выхватывал из темноты фрагменты зданий, деревьев, снежных сугробов. Вдруг Рем выкрикнул:

–Стой!

— Что случилось? Ай! — Я стукнулась головой о кресло от резкого торможения. Рем выскочил из машины и рванул к многоэтажке. Мне и раньше приходилось видеть, как бегают нефилимы, но каждый раз этим можно было любоваться снова и снова. Это был полет над землей, Рем едва касался ее ногами. Остальные кинулись за ним. Я вышла из Барышни.

Рем остановился у крайнего подъезда и поднял голову вверх. Он словно ждал чего-то. Мы хотели подойти к нему, но он жестом показал, чтобы мы остались неподалеку.

— Я слышу ее. Сейчас…

— Ничего не понимаю, — Я недоуменно взглянула на Даниила. Он кивнул наверх. Я едва разглядела на крыше еле заметную темную фигуру. Она нерешительно подошла к краю. Вскрик. Фигура летела к земле.

— В лепешку… — пробормотала я.

Рем в прыжке, напоминавшем прыжок гепарда, обхватил падающего человека и мягко приземлился.

–Ух, ты! — Я восхищенно выдохнула. Даниил снисходительно улыбнулся.

Рем держал на руках хрупкую молодую женщину. Она была без чувств. На вид ей было не больше тридцати лет. В темном пальто, Темные волосы коротко острижены на современный манер. Ассиметричная челка намокла от тяжелых снежных хлопьев. Видимо, очень долго она стояла там, на крыше.

— Самоубийца. — Лео подошел поближе и погладил женщину по волосам. Рем услышал ее мысли и подоспел как раз вовремя. — Ну вот, одну жизнь мы сегодня, все-таки, отвоевали.

Я робко предложила:

–Давайте отнесем ее в машину. Ей нужно прийти в себя.

Спустя четверть часа, уже в Барышне, женщина открыла глаза. Она ошарашено оглядела окружающих ее людей.

— Что со мной? Где я?

— Вы хотели совершить большую глупость. — Рем говорил мягким, успокаивающим тоном. Женщина уставилась на него немигающим взглядом:

— А вы… вы — ангелы? Я умерла?

— Нет, — улыбнулся Рем, — мы врачи неотложки, мы просто случайно оказались рядом.

Но как? Это невозможно! Такая высота! Как я выжила?

— Я поймал вас у самой земли. — Сказал Рем.

— Зачем вы спасли меня! — Женщина расплакалась. — Я не хочу жить.

— Вот, возьмите — Я протягивала ей чашку крепкого чая. — Вам сейчас необходимо согреться и прийти в себя. Вообще-то, по правилам, мы должны вас отвезти в психиатрическую лечебницу. Но, если вы все объясните нам и постараетесь успокоиться, мы оставим все, как есть, проводим вас до дома.

Женщина рыдала:

— Дочь, моя дочь, моя бедная девочка.

Я повернулась к Даниилу:

— Наверное, с ее дочерью что-то случилось.

— Что с вашей дочерью?

— Она умирает! Умирает!!! — женщина забилась в истерике.

— Она больна? — Я с участием поглаживала женщину по плечу, пытаясь успокоить ее.

— Никто ничего не понимает. Ей пять лет, она была здоровым ребенком, но в последние полгода ее что-то словно съедает изнутри.

— И где она сейчас?

— Дома. Дома, с отцом и няней. Я просто не могу больше выносить ее страданий. Она при смерти, я не могу видеть ее агонию. Зачем вы меня спасли! Я хотела уйти первой, чтобы встретить ее там! Я не могу расстаться со своим единственным ребенком. — Она зарыдала, нет, скорее завыла в голос. Я вышла из машины на улицу, помочь мне ей было нечем. Сейчас нефилимы успокоят ее, или придется везти ее в психиатрию.

— Нам надо попасть к ней домой. — Следом за мной вышел Зак.

— Зачем это?

— Я чувствую там рефаима. От ее ауры веет зверем. Зверь притаился рядом.

— Ты говоришь загадками.

Зак потряс головой, как будто хотел стряхнуть с себя наваждение.

— Нет, эти ощущения мне знакомы, интуиция меня не обманывает, нет смысла торчать здесь, пошли в машину.

Я села в свое кресло и прижалась щекой к теплому плечу Даниила. Он был сосредоточен, его левая рука лежала на лбу женщины, правая на ее сердце. Она уже не была такой мертвенно-бледной и, казалось, спала.

— Дэн отключил ее. — Подмигнул мне Лео.

— Поехали к ней домой, это рядом. — Зак взглянул на Рема, тот ответил молчаливым кивком. Затем посмотрел на меня:

— Ты побудешь в машине…

— Нет. — Я резко оборвала Рема, — не продолжай¸ я заранее знаю, что ты скажешь. Я пойду с вами, не вижу смысла отсиживаться в машине.

— Но мы не знаем, что за сущность рядом с этой семьей.

— Рем, вы обещали, что больше ни минуты я не останусь одна, без вас.

— Хорошо, — Рем сдался как-то сразу и без особой борьбы.

Женщина понемногу приходила в себя. Она приподнялась на кушетке и испуганно посмотрела на Даниила:

— Что вы делаете?

Даниил помог ей приподняться и сесть.

— Вам уже лучше?

— Я…мне…. Мне лучше. Где мы? Куда вы меня везете?

— К вам домой, если вы не возражаете.

— О боже! Настя! — Она вновь заплакала, вспомнив о дочери.

— Мы попробуем помочь вашему ребенку, если вы позволите.

— Женщина смотрела на нас так, словно видела волшебников.

— Ольга. Меня зовут Ольга. — Она как-то неожиданно бодро произнесла свое имя. — Я верю вам. Я не знаю, кто вы, но почему-то верю вам. К тому же, у меня просто нет выхода. Никто не может помочь моему ребенку. Ее выписали из больницы домой, умирать.

— А какой диагноз ставят врачи? — Рем, казалось, уже знал ответ.

–Злокачественная анемия, — выдохнула Ольга. — Какая-то странная ее форма, которой заболевают дети. Так мне говорят доктора. Другого диагноза никто не может поставить. Она постоянно впадает в анемическую кому. Ей становится лучше только после переливания крови. Но через три-четыре дня все повторяется. Истощение, нехватка гемоглобина, она снова будто обескровлена. Для ребенка переливание крови — тяжелейшая нагрузка. Ее сердце на пределе, ее иммунная система изношена, Организм устал привыкать к чужой крови. Сегодня случился кризис. Она билась в агонии.

Мы подъехали к девятиэтажке на другой стороне квартала. Барышня виртуозно припарковалась в заполненном автомобилями дворе.

— Пойдемте. — Ольга повела нас вверх по лестнице подъезда. Она остановилась у двери квартиры на четвертом этаже. Я видела, как изменились лица нефилимов, пока женщина искала ключи. Зак скривился, словно почувствовал запах тухлятины.

— Кровосос.

— Точно — Рем кивнул и спросил у меня:

— Может тебе лучше вернуться?

— Не-а. — Я категорично мотнула головой.

— Веди себя спокойно, что бы ни увидела.

Я кивнула. Дверь распахнулась, мы вошли в полутемную прихожую. Нам навстречу вышел мужчина средних лет. Он кинулся к Ольге и прижал ее к себе:

— Слава богу, я уж было подумал, что ты наделаешь глупостей. Ей полегче. Она спит сейчас. Кто это?

–Это врачи. Они могут помочь Насте.

Мужчина слегка раздраженно прошептал:

— Они не похожи на врачей. Зачем они здесь? Ты же знаешь, с ее диагнозом ей уже никто не поможет.

— Они сказали, что могут помочь. Я должна использовать все шансы.

— Скоро ты начнешь водить сюда шаманов.

–Если это спасет моего ребенка, я самого дьявола сюда приведу.

–Ольга! — Мужчина прижал к себе рыдающую жену. Я задержалась лишь на минуту, чтобы посмотреть на них. Я увидела его глаза. Он отдал бы весь мир, чтобы спасти своего ребенка и вернуть к прежней жизни любимую женщину. Я прошла дальше по коридору. Нефилимы словно растворились, их нигде не было, наверное, обследуют дом. В маленькой комнате за дверью горел ночник. Я заглянула внутрь. Маленькая, хрупкая, бледная девочка лежала на кроватке без движения. Стройная женщина в темном платье присела рядом, держа ее за руку.

— Наверное, вы ее няня? — Я спросила это так тихо, что даже не надеялась быть услышанной. Но женщина услышала и обернулась. Меня словно ледяной водой окатило. На меня смотрели глаза…огромные, карие пронзающие. Красивая, статная дама, лет сорока с яркими, благородными чертами. Такую нельзя было спутать ни с кем. Невероятно притягательная и смертельно опасная, вампирша. Они взяли в няни вампиршу. Теперь все стало на свои места. Никакая это не злокачественная анемия. Вампирша просто пила кровь ребенка. Она встала с кровати и подошла ко мне, вглядываясь в черты моего лица, словно читая мои мысли. Я старалась думать на отвлеченные темы, но перед глазами всплывала картина смерти Влада. Его последние слова, последние минуты его жизни мы провели вместе, он спас меня, отдав свою жизнь. Лицо женщины искривилось от злости. Я впервые видела разгневанного вампира, чувствовала ее желание прикончить меня. Мне стало страшно. Подумалось, что сейчас она перережет мне горло своими острыми, как бритва, зубами.

— Наверное, вы уже поняли, что вам придется навсегда покинуть этот дом и пройти с нами. — За моей спиной стояли нефилимы.

— Не сомневайтесь, Я хорошо читаю мысли каждого из вас. — Она ухмыльнулась. — Я только попрощаюсь с девочкой. — Она с силой вонзила свои острые клыки себе в запястье. Кровь странного голубого цвета потекла по ее коже.

–Нет! — Рем крикнул Заку, стоявшему ближе всех к вампирше, — не дай ей этого сделать!

— Что! — Я металась в замешательстве. — Что сделать?

Вампирша прыгнула на кровать ребенка. Струя крови стекала из ее запястья.

–Не дай ей напоить ребенка своей кровью!

Зак рванул ее на себя. Голубоватые, тяжелые капли крови вампира, как пулеметная очередь окропили мое лицо.

–Нет! — Даниил кинулся ко мне, но было уже поздно. Я словно вдохнула обжигающей трахею кислоты. Вампирша хохотала. Родители ребенка с ужасом смотрели на происходящее, а я задыхалась от смрада той единственной капли, которая оказалась в уголке моих губ.