***
ЯНВАРЬ, СМУЩАЯСЬ, ИСЧЕЗАЛ
Январь, смущаясь, исчезал.
Февраль спешил уже в дорогу.
Он в круговерти место знал,
Готовясь к встрече понемногу…
Смущала изморозью грусть
Желая будто бы продлиться…
Февраль шептал: — А ну и пусть
Ещё немного порезвится!
— Зиме конец, зиме конец, —
На юге пташки распевали.
И золотой уже венец
Весне проказнице сплетали…
На севере же глухари,
Уставшие от лютой стужи,
Всё вспоминали до зари
Тепло, растаявшие лужи.
Февраль шептал себе в усы:
Шалишь — немного полютую,
И, отбелив свои власы,
Промчался полем, напрямую…
Сколько грусти, сколько неги,
Томления и прозрачной возвышенности
В «Аве Мария» Шуберта — Дворжака.
Душа задумывается, трепещет,
Рвется к небесам.
Аве Мария! Что лучше,
Чище и доходчивей
Может услышать Божья Мать?!
Аве Мария! Прими мою молитву,
Мои тоску и печаль
О содеянном, и греховном!
Прими моё стремление
К очищению и смирению.
Аве Мария! Матерь Божья! Услышь меня!
