Муза для маньяка

Лариса Радченко

Однажды в небольшом посёлке появляется необычная девушка. Поздний вечер, промозглая погода, дождь, а она в одном платьице. Откуда взялась, кто такая? Имя у неё странное – Муза! Местный житель позвал её к себе, пожалел бедняжку. И ведь пошла! А между тем в посёлке объявился маньяк. И кто знает, чем закончится эта встреча!

Оформление обложки Лариса Радченко

© Лариса Радченко, 2019

ISBN 978-5-0050-7792-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Промозглый дождливый день незаметно перетёк в такую же холодную сырую ночь. Вода властвовала повсюду: лилась с неба, из водосточных труб аккуратных домиков, хлюпала под ногами. Из-за непогоды посёлок казался вымершим, и от того было странно видеть бредущую по дороге девушку. Странно, что она никуда не торопилась, не пыталась укрыться от дождя, просто шла, обхватив себя руками и опустив голову. Её светлые длинные волосы повисли сосульками, платье облепило худенькую фигурку, а туфли безнадёжно промокли.

От крайнего по центральной улице дома отделилась большая тень и, скользнув вдоль забора, исчезла под густыми кронами клёнов. Загадочная девушка вскинула голову, вытянулась в струнку, пытаясь рассмотреть появившегося на её пути человека. Судя по росту и широким плечам — это был мужчина. Окинув испуганным взглядом брезентовый плащ с капюшоном, девушка шагнула назад. Прохожий резко остановился.

— Ты кто? — донеслось из-под капюшона.

— Я… Ма… М-муза…

— Кто?

— Муза…

— Ты что тут делаешь… одна? — Человек огляделся.

— Я это… Так получилось… Мне некуда…

Из-под капюшона донеслось невнятное бормотание. Муза лихорадочно завертела головой. Дождевая завеса казалась непроглядной, шум падающих капель поглотил все посторонние звуки. Кричи, не кричи — никто не услышит.

— Идём! — громко произнёс мужчина, обходя её.

— Куда?!

— Идём. Негоже в такую-то погоду… раздетой. — Он зашагал вдоль дороги.

Секунду поколебавшись, Муза побежала следам, но при этом, продолжая лихорадочно оглядываться, будто пыталась найти кого-то, кто обязательно должен прийти ей на помощь и спасти от неминуемой гибели.

Провожатый двигался быстро, уверенно, и Музе пришлось бежать за ним почти всю дорогу. С центральной улицы они свернули в узкий проулок, потом в ещё один, в конце которого зашли во двор одноэтажного дома.

Распахнув дверь, мужчина обернулся:

— Проходи.

После секундного замешательства Муза шагнула в темноту проёма.

На просторной веранде щёлкнул выключатель, вспыхнул свет.

— Проходи, проходи. — Провожатый по-хозяйски снял с себя сапоги, плащ и сразу прошёл в дом.

Муза снова заколебалась, но в дом всё же прошла, остановилась на коврике, возле порога.

— Да-а-а, туфельки-то только на выброс, — заметил мужчина.

Машинально опустив голову, гостья переступила на месте, придвинула туфлю к туфле, после чего подняла взгляд, но, увидев лицо хозяина дома, шарахнулась к двери.

— Что, страшно, да? — усмехнулся тот.

— Н-нет… — не в силах оторвать взгляда от расцарапанной щеки, икнула гостья.

— Интересно, и откуда ты взялась-то, такая — бесстрашная? — Глядя, как Муза напряглась, он покачал головой. — Не боись, я красавицами не питаюсь. Проходи давай, да поближе к печке. Насквозь поди-то промокла? Иди-иди давай. Сейчас полотенце принесу.

Он исчез в боковой комнате, Муза поспешила схватиться за дверную ручку, но… Словно желая предупредить её намерения, дождь зашумел сильнее и, кажется, высыпался градом, громкой дробью забарабанив по металлической крыше веранды. Вздохнув, гостья развернулась, сделала несколько неуверенных шагов вперёд, осмотрелась.

Печь, о которой говорил хозяин, располагалась в гостиной, была большой белой, по периметру украшенная изразцовой плиточкой. Приложив руки к тёплому боку печи, Муза едва смогла сдержать дрожь, пробившую её озябшее тело.

— Вот. — Внезапно возникший рядом мужчина, протянул ей полотенце и цветастый флисовый халат.

Вздрогнув, то ли от неожиданности, то ли от того, что ещё не успела согреться, она отупело уставилась на него.

— Тебе переодеться надо и вытереться. Вон вода-то каплет…

Муза посмотрела себе под ноги, где уже собралась небольшая лужица, только после этого решилась забрать полотенце. Но как быть дальше она не знала, поэтому снова подняла глаза на мужчину.

— Переодевайся, я выйду, — сразу понял он.

Внимательно вслушиваясь в тихие удаляющиеся шаги, гостья продолжала неподвижно стоять у печки. Но вот из звуков осталось только шуршание дождя за окном, и Муза уверенно прошла вглубь гостиной.

Вытираясь, она с любопытством разглядывала вполне приличный интерьер загородного дома: резные деревянные шкафы, массивный стол, такие же стулья, плетёные корзины на полу, картины из бересты на стенах.

— Можно? — Голос прозвучал одновременно со стуком.

— Да, — откликнулась Муза и поспешила собрать с пола мокрые вещи.

— За печкой развесь, — бросил мужчина, проходя в гостиную, — и тапочки там возьми. Согрелась хоть немного-то?

— Да, — ответила гостья из-за печи.

— Вот и славно, сейчас чай пить будем.

Повесив платье на сушилку и сунув ноги в войлочные тапочки, Муза вернулась в гостиную, села на стул.

Хозяин дома неторопливо заварил чай, разлил его по чашкам, сел напротив.

— Ты как оказалась-то здесь? Ночью… Раздетая…

Вопрос будто застал её врасплох. Она встрепенулась и, принимая несчастный вид, поставила чашку с душистым чаем на стол.

— С Денисом поссорилась… Выскочила из машины, думала…

— М-м-м… Понятно. Хотела характер показать. И долго ты его показывала?

— Кого? — Муза часто захлопала ресницами.

— Ждала-то, говорю, долго своего Дениса?

— А-а, не знаю, полчаса, наверное…

— М-м-м… — протянул хозяин дома, отхлебнул чай, задумчиво посмотрел на окно, потом перевёл взгляд на гостью: — Так! Поздно уже…

Он вышел из-за стола, и Муза испуганно подобрала ноги под стул, отчего стала похожа на большой цветастый колобок.

— Идём, покажу, где спать будешь. — Не дожидаясь от неё какой-либо реакции, мужчина зашагал вглубь дома.

Муза поспешила вспорхнуть со стула.

***

— Василич, Василич… Егор Василич, слыхал, у нас тут труп нашли… — догоняя идущего по центральной улице мужчину с банкой молока в плетёной сумке, кричала пожилая женщина, а когда он обернулся, с любопытством посмотрела на его щёку. — Ты где так оцарапался-то?

Тот невольно вскинул руку:

— Ветки сухие обрезал.

— А-а… Осторожнее бы ты. Так вот, утром Свирид пошёл на рыбалку, а там, у бережка, девица плавает. Красивая такая, явно городская, в одном платьишке… Свирид-то трясся весь, когда рассказывал. Говорит, волосы её по воде белые, а глаза открытые… Ужас!

— Утонула? — От лица Егора отлила кровь.

— Да ну. Кто же станет купаться-то в платье да туфлях? Да и холодно и дождь ночью лил. Убили, точно тебе говорю.

— А что полиция?

— Приехали, берег оцепили. Ужас! Ладно, побегу… — Она махнула рукой, а потом вдруг улыбнулась: — А к тебе что, гости приехали?

— Гости?! — растерялся Егор, но тут же спохватился: — Да, есть такое дело.

Соседка ещё мгновение изучала его лицо, похоже, ожидая, что он продолжит говорить, но так и ушла, не удовлетворив любопытство.

Ворвавшись в дом, Егор рывком открыл дверь комнаты, куда ночью определил Музу. Увидев её, мирно спящую, он улыбнулся и, тихонечко прикрыв дверь, на цыпочках ушёл в гостиную.

К утру он забыл о ночном происшествии, по привычке отправился за молоком, и теперь вдруг подумал, что двух литров будет мало. А ещё, что надо было взять творог — он у Федотовны вкусный, и Музе наверняка бы понравился. Егор посмотрел на неприметно стоящие у порога туфельки. Поставив банку с молоком в холодильник, вернулся, взял туфлю и, определив пальцами, что она насквозь сырая, достал из шкафа газеты…

Чистый, умытый посёлок грелся в долгожданных лучах восходящего солнца. Радостно пели птицы. На душе у Егора тоже было легко и светло. По-молодецки спрыгнув с крыльца, он прошёл через двор, к мастерской. У порога скинул калоши, надел рабочие тапочки и передник.

— Муза, значит, говоришь… — Усмехнувшись, он похлопал рукой по лежащей на станине доске. — Ну, значит, будем ваять поэму!

Конец ознакомительного фрагмента.