Если ты не видел горя – полюби меня

Лариса Леонидовна Лазарева, 2014

Эта история жизни одного небольшого уральского городка. В конце 80-тых название этого города гремело во всех СМИ страны. 13 августа 1988 года здесь произошли первые в СССР массовые беспорядки времён перестройки. Сергей возвращается в родной город, где процветает наркоторговля. Едва разобравшись в ситуации, он предлагает своим друзьям объявить войну цыганам, которые торгуют наркотиками. Но ситуация настолько серьёзна, что, кажется, уже невозможно изменить что-либо. В руках у противника мощное оружие, которое для многих местных жителей уже давно является панацеей. Судьба сводит Сергея с Настей, которая преследует ту же цель, что и он. Удастся ли главным героям «не сломаться» и дойти до конца? Книга написана исключительно в ознакомительных и развлекательных целях и не преследует намерений кого-то оскорбить или разоблачить, а также не является призывом к повторению описанных действий. Имена персонажей изменены.

«Пир во время чумы»

Встречины Сергея решили не откладывать в долгий ящик, поэтому друзья устроили ему праздничный ужин в лучшем ресторане города сразу же на следующий день. Друзей у Сергея было немного, он предпочитал количество качеству. И вот сейчас Сашка и Антон готовились устроить грандиозный праздник.

— А Дим Димыч где? — поинтересовался Сергей, не увидев своего лучшего друга.

— А ты что, не знаешь? Он уже третий месяц на стакане сидит.

— Чего это с ним, он же раньше вроде не злоупотреблял? — удивился Сергей.

– — Горе он свое в вине топит!

— У него умер, кто-то?

— Да если бы, а то…

— Томка от него ушла.

— Куда ушла? — не понял Сергей.

— Замуж за цыгана, — с нескрываемой ненавистью объясняли ему друзья. — Обозвала его жалким, никчемным адвокатишкой и ушла, хлопнув дверью.

Сергей знал, что Димка неожиданно решил стать адвокатом, чего успешно добивался последние годы. О Томе он тоже знал из Димкиных восторженных писем, и если бы он встретил ее сейчас, то непременно бы узнал, несмотря на то, что ни разу не видел. Настолько были красноречивы Димкины излияния.

— Что тут у вас происходит? — спросил Сергей у друзей. — Складывается впечатление, что весь мир крутится вокруг этих цыган.

Сашка встал и приоткрыл дверь их отдельного кабинета, открывая вид на главный ресторанный зал, в котором было полно цыган. Разодетые и расфуфыренные, они веселились от души. Чернявые девушки в длинных и широких юбках-солнце танцевали «цыганочку», задорно потрясывая плечиками, мужчины пели под гитару песни, которые бередили душу, а в кругу «выделывала кренделя» разновозрастная молодёжь.

Изучив яркость праздного веселья, взгляд Сергея скользнул в сторону стола, который просто ломился от угощений, а в центре, очевидно на самых почётных местах, восседали вчерашние незнакомки. При виде их, сердце Сергея непроизвольно сжалось от тоски: «Почему они здесь?»

А в это время Оксанка рассказывала девчонкам о том, что через две недели выходит замуж за своего названного жениха.

— Но ты же его не любишь! — удивилась Настя.

— У меня нет другого выхода. Я жду ребёнка от любимого человека. Если об этом узнают мои родственники, меня заставят избавиться от моей кровиночки, и я останусь совсем одна. А так у меня есть шанс сохранить ему жизнь.

— Ты скажешь, что это его ребёнок?

— Да. Я знаю, что это нечестно, но это единственный выход. Такие поступки у нас не прощают. Отец до сих пор зол на меня за побег, поэтому его здесь нет. Жених тоже злится, но он готов на всё ради женитьбы на мне. Ведь я — завидная невеста, дочь самого барона! — И хоть Оксанка старалась улыбаться, в её чёрных глазах было столько горечи, что девчонкам стало невыносимо жалко её.

— Ладно, хватит, — воскликнула Оксанка, — давайте веселиться, всё-таки день рождения!

И она выскочила изо стола и стала увлекать за собой девчонок. На ватных ногах Настя с подругами вышли за ней не потому, что им хотелось веселиться, а потому, что их души буквально разрывались от сострадания. «Как хорошо, что мы русские. И нет у нас таких диких законов!» — думала Настя, кружась в танце с каким-то подхватившим её цыганом под злобные взгляды женщин-цыганок. Она не подозревала, что с точно такой же ненавистью смотрит на них компания молодых людей из соседнего зала.

— Вот видишь тех «матрёшек»? — с презрением кивнул Антон в сторону Насти с подружками.

— Ну…, — выдавил из себя Сергей.

— Нравятся? Только честно.

— Ну…

— Что ну? — передразнил друга Антон. — Мне тоже нравятся и многим другим нравятся, только они нам не по зубам.

— Неужели лицом не вышли? — удивился Сергей. Уж чем-чем, а привлекательностью его природа не обидела. То, что он нравится женщинам, было очевидно.

— Потому что денег у нас с тобой нет. Поэтому вся эта красота уйдёт туда, «за речку». А самое главное, что если так и дальше будет продолжаться, то скоро наша нация совсем вымрет.

— Не преувеличивай.

— Да ты просто не знаешь, насколько всё серьёзно! — подключился к разговору Сашка. — Нам скоро рожать некому будет. Бабы словно с ума посходили, косяками замуж за цыган валят, улучшают их демографию. Вон смотри, какой отличный генный материал, — кивнул Сашка в сторону Насти с подругами, — высокие, красивые, ещё и не дуры небось.

— А откуда у цыган денег столько?

— Наркотой торгуют. Уже столько ребят наших поумирало от этого заморского зелья. Говорю же, скоро нас, русских, вообще не останется, — заверил всех Антон.

Сергей в очередной раз окинул взглядом девчонок, и чувство тоски и обиды заселилось ему в душу. Он налил полный стакан водки и залпом осушил его, даже не поморщившись. То же самое сделали и его друзья. Потом они весь вечер «топили» своё горе в вине, сетуя на несправедливую жизнь. Ребята и не подозревали, что те девчонки, которых они обвинили во всех грехах тяжких, занимались сейчас примерно тем же, чем и они. «Лекарством для душевных ран» в тот момент у них оказался дешевый портвейн, который они пили на улице прямо из бутылки и ничем не закусывали. Они пили, веселились, осуждали цыганские обычаи и законы, до слёз жалели Оксанку, и было это схоже с «пиром во время чумы».

— А давайте им мстить! — неожиданно предложила Настя, морщась от неприятного вкуса мутно-красной жидкости.

— За что? — послышался общий вопрос.

— За тех, кого они посадили на иглу, за смерти русских ребят, за Лёшку, за Оксанку и за их разбитую любовь. Давайте поклянёмся, что будем делать всё возможное, чтобы в нашем городе больше не было наркотиков!

— Клянёмся! — дружно ответила девичья компания, закрепляя клятву ударом бутылок.

— Давайте поклянёмся, что будем мстить каждому, кто осмелится причинить вред нашему народу.

— Клянёмся!

Соглашаясь на месть, подруги и не знали, что точно такой же уговор заключает ещё одна не совсем трезвая компания.

— А давайте им мстить, — предложил Сергей друзьям.

— За что? — послышался общий вопрос.

— За тех, кого они посадили на иглу, за смерти русских ребят и за наших девчонок.

— Клянёмся! — воскликнули парни, закрепляя свою клятву звоном стаканов.

— Клянёмся мстить каждому, кто «придёт к нам с мечом».

— Клянёмся!

ОКО ЗА ОКО, ЗУБ ЗА ЗУБ

Димка Быков был младше Сергея на пять лет. С детства он рос худеньким и хиленьким, простывая от любого самого мизерного сквознячка. Мальчик из интеллигентной семьи, играющий на скрипке и пианино, не умеющий постоять за себя, был объектом для постоянных насмешек и тумаков. Длинный, худой, несуразный, с интеллигентскими выходками, он постоянно крутился на кулаках однокашников.

Жизнь Димки резко переменилась в один прекрасный день, когда проходящий мимо низкорослый парень — гроза всего района, неожиданно сжалился, и показательно навешал тумаков его обидчикам. После чего от Димки стали шарахаться как от чумы, и он вздохнул свободно. Взамен он ничего не мог предложить своему спасителю, не учить же его игре на скрипке?! Но, несмотря на разность характеров и интересов, они много общались. Сергея поражал внутренний мир парня — чистого душой, верующего в справедливость. Димку же притягивала сила и независимость Сергея. Он с завистью смотрел, как тот спокойно прогуливал уроки, не обращая внимания на суровые наказания. И сами того не заметив, ребята стали лучшими друзьями.

— А, Серый, это ты? — среагировав на шум шагов, Димка поднял свою заросшую голову и долго вглядывался в силуэт, склонившийся над ним. — Ты уже вернулся, бродяга? Я очень рад тебя видеть!

У Сергея сжалось сердце при виде друга. Уж его-то он никак не ожидал застать в таком состоянии.

— Ты не думай, я все… — я завяжу, — пробормотал Димка, и его голова, как бы ставя точку в данном обещании, с грохотом вернулась в первоначальное положение и тут же издала жуткий храп.

Когда на следующий день Сергей забежал к нему, чтобы проведать друга, Димка спал, мирно посапывая.

Сергей огляделся по сторонам и заметил, как увеличилось количество книг на массивной полке. Кипа бумаг и газетных вырезок были аккуратно разложены по письменному столу. Его взгляд скользнул по комнате и наткнулся на портрет красивой девушки.

Сергей с интересом вглядывался в правильные черты лица, догадываясь кто это, и какую важную роль играет она в жизни его друга. Девушка смотрела прямо на него, счастливо улыбаясь. Её глаза искрились задором, а ярко-красные румянцы на молочных щеках отчетливо были видны даже на фотографии. Две туго заплетенные косы исчезали за округлыми девичьими плечами. Ну, ни дать ни взять — актриса из старых, еще черно-белых фильмов его детства, где полнота считалась эталоном красоты и женского здоровья.

Тихие шаги оторвали Сергея от раздумий. Дверь еле слышно открылась, и Димина мама тихонечко прокралась в комнату.

Сергей встал и сделал несколько шагов навстречу пожилой женщине. Она, узнав его, протянула ему свои морщинистые руки, и он поочередно покрыл поцелуями каждую.

— А ты, Сереженька, совсем не изменился, — Анна Андреевна разглядывала Сергея глазами любящей матери.

— Вы тоже, как всегда, прекрасны! — Стараясь быть любезным, Сергей подметил, как сильно она сдала за последние годы.

— Ну-ну, остынь! Не стоит тратить слова на старую калошу. Лучше прибереги их для молодых девиц. Пойдём, я лучше тебя чаем напою.

— Не ожидал увидеть его таким?

— Нет. — Честно признался Сергей.

Анна Андреевна разлила по кружкам кипяток.

— Я тоже! Я даже и подумать не могла, что мой мальчик способен на такое.

— Почему она ушла? — задал Сергей прямой вопрос, понимая, что рано или поздно они затронут эту тему. Так лучше спросить у нее, чем потом сыпать соль на Димкину рану.

Анна Андреевна нисколечко не смутилась.

— Видишь ли, Сережа,… Дима хотел стать непросто адвокатом, а хорошим адвокатом, одним из лучших. Он много ездил, старался присутствовать на самых интересных судебных процессах. А Тамарочка, она еще совсем молоденькая, ей внимания и любви хочется.

— Но судя по тому, как Димка переживает, видно, что он ее сильно любил.

— Почему в прошедшем времени? Он ее и сейчас любит, и боюсь я, как бы эта любовь не испортила ему всю оставшуюся жизнь. И поэтому ты даже не представляешь, как мы с отцом обрадовались, когда сегодня утром он позвонил и попросил меня прийти прибраться. Уже второй раз, Сереженька, ты спасаешь нашего сына.

Сергей удивлённо уставился на Анну Андреевну, пытаясь возразить ей. Но она опередила его.

— Ты всю жизнь для него был авторитетом, старшим братом. И несмотря ни на что, он боготворил тебя. Его всегда поражала твоя любовь к жизни и сила воли. Все остальное он считал нелепым стечением обстоятельств и всегда верил, что ты изменишь свою жизнь. Он и адвокатом-то стал только из-за того, чтобы в случае чего, оказать тебе самую профессиональную помощь. Сергей удивился. Мысль о том, что Димка стал адвокатом именно из-за него, никогда не приходила ему в голову.

В это время Димка проснулся, и Анна Андреевна тихо удалилась, чтобы не мешать встрече друзей. Парни крепко обнялись, затем долго жали друг другу руки, пока их безобидные рукопожатия плавно не переросли в силовые приемы, а затем и в борьбу без правил. Вдоволь надурачившись и немного отдышавшись, Димка ушёл приводить себя в порядок и уже через полчаса, как и прежде, был безупречен и элегантен.

Они пили чай и болтали обо всём на свете. Сергей рассказал о вчерашней встрече с друзьями, об их планах.

— Я думаю, что нам не под силу эта война, — выслушав друга, высказал своё мнение Димка.

— Почему?

— Сильно велики масштабы трагедии. Ты даже представить не можешь, насколько всё серьёзно! Тут задействована целая система: наркотрафик, распространители, товар, пользующийся огромным спросом, свои люди в милиции, да и закон, в принципе, к ним лоялен. Ты встречал хотя бы одного цыгана, отбывающего срок за торговлю наркотиками?

— Нет, — признался Сергей.

— То-то и оно! Самое большое наказание для них — условный срок.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Знаешь что, давай для начала попробуем прозондировать почву. Соберем ребят со всех районов, переговорим, узнаем их мнение, а там и решать будем, что делать.

Уже вечером они собрались в пивбаре, и удобно устроившись в мягких креслах, потягивали пиво. Наконец — то они снова вместе! Сергей обвёл взглядом друзей. Александр Харлёнок даже и не заметил, как к его фамилии приклеился предлог «на» и он стал «Нахалёнком». «Терпи, Нахалёнок, — говорили ему старшие пацаны, отвешивая щелбаны, вырастешь — нахалом станешь». И Сашка вырос в крепкого здорового парня с нагловатой физиономией. Ну, вылитый нахал! Второго своего друга Антона Сергей окрестил «Паганелем» за то, что уж очень он был похож на Жака Паганеля из книги «Дети капитана Гранта». В детстве Антон носил очки, был рассеян, но очень умён. В наше бы дни он непременно получил бы кличку «Ботан». К своим 25-ти годам Антон повзрослел, поумнел и сильно поправился. Теперь для своих он был просто Тоша. Самого Сергея в далёком детстве друзья дразнили «Путешественник». Но с годами детские забавы и увлечения отошли в сторону, и ребята, забыв обо всём, называли друг друга только по имени.

В это время дверь распахнулась, и в бар вошли человек двадцать. Парень, возглавлявший шествие, подошёл к столику и протянул Сергею руку.

— Петро, — первым представился парень.

— Сергей.

— А это моя надежда и опора, — показал Петро на своих ребят.

— А это мои архаровцы, — охотно представил Сергей своих друзей, которые тотчас же встали и обменялись рукопожатиями.

Тут же притащили второй стол, и поставили к первому, образовав тем самым единую площадь. Недостающие бокалы гулко стукнулись об деревянную поверхность, и душистая пивная пена, подперев края, медленно стала оседать. Вязка вяленой рыбешки шлепнулась на стол. Все поняли — разговор будет долгим и серьезным.

— Вы с какого района? — начал разговор Сергей.

— С разных. Есть «центрачи», «станкозаводские», с «Пионерского» и «Октябрьского» посёлков, с «Северухи».

— А раньше в одной компании разные районы не собирались, только воевали между собой. Мочили друг друга по-черному.

— Эх, моряк, ты слишком долго плавал, — засмеялись петровские парни, — Когда это было… при царе Горохе? Сейчас у нас власть одна — цыганская.

— Как думаешь, можно народ собрать, чтобы их из города выселить? — задал прямой вопрос Сергей.

Петро присвистнул:

— Ничего себе заявочки! Думаю, у нас кишка тонка. Уж больно силён противник. Если захочет, может армию наркоманов собрать, ведь в их руках такое мощное оружие, как наркотики.

— Значит, пусть будет всё как есть?

— Нет, конечно же, — зашумела толпа, — если так будет продолжаться, то мы, братья-славяне, совсем вымрем, если, конечно, сами от себя рожать не научимся.

Все дружно рассмеялись.

Петро затянулся сигаретой и, сделав пару затяжек, задумчиво сказал:

— Чёрт возьми, можно попробовать! Лучше умереть в честной борьбе, чем в тёмном переулке от заточки наркомана.

И компания стала обсуждать план действий. Для начала они решили, что не грех попробовать уладить всё мирным путём. Поэтому первым пунктом в плане обозначили визит к председателю горисполкома. Ребята посчитали, что неплохо было бы заручиться поддержкой органов местного самоуправления. Вторым пунктом плана было посетить «логово врага» и попытаться договориться хотя бы о прекращении торговли. Ну и последнее: собирать армию единомышленников.

****

Пока «сильные мира сего» искали ответ на классический вопрос «Что делать?», представительницы «слабого пола» уже перешли к действиям. Проведя накануне подобное собрание, Настя с подругами пришли к выводу, что мстители-то из них никудышные. Ведь что может сделать жалкая кучка «сопливых девчат»? Но и пускать дело на самотёк они тоже не желали. Поэтому, трезво оценив свои силы и возможности, они поняли, что способны только на пропаганду и мелкие пакости. Чем они незамедлительно и занялись.

Собираясь в мрачных подъездах, они дружно скрипели стержнями авторучек, оформляя незамысловатые листовки, где сообщалось, сколько человек за сутки умерло от передозировки наркотиками. Эту информацию Ксюха ежедневно добывала у соседа, который работал патологоанатомом. Также они рисовали черепа, символизирующие смерть, шприцы, которые перечёркивали красной пастой, и обращались к населению с призывом отказаться от наркотиков ради жизни.

С наступлением темноты они расклеивали листовки в людных местах: школах, магазинах, остановках, барах, кафешках. А затем под покровом ночи добирались вплавь до цыганского посёлка, где под лай цепных псов протыкали шины у стоящих на улице машин и засовывали картошку в выхлопные трубы, считая, что тем самым они могут помешать поставке наркотиков в города. Ну, мало ли чем чёрт не шутит, когда бог отдыхает?! Уже через пару недель подруги знали «вражеский стан» как свои пять пальцев.

Оформив очередную партию листовок, девчонки разбрелись по «Максимовке». Делились они всегда, чтобы не привлекать внимания. Едва Настя наклеила последнюю листовку, яркий свет фар, резко прорезавшийся из темноты, осветил её одинокий силуэт. Почуяв опасность, она собиралась броситься наутёк, но было слишком поздно. Сильные руки схватили её за шею и сжали словно тиски.

— Пацаны! Я поймал её, премия наша! — заблажил парень басом.

— Убери руки, урод, — прохрипела Настя, пытаясь вырваться из стальных оков.

Но парень только сильнее сжал свои объятья и потащил к машине.

— Убери руки, а то хуже будет, — с угрозой в голосе предупредила его Настя.

— Смотрите, а она ещё угрожает, — крикнул он ребятам, которые приехали с ним.

Здоровый накачанный парень с кулаками с Настькину голову, чувствовал себя неуязвимым. Слабая девичья голова безвольно болталась в его «крепких объятьях» и готовилась, как бы случайно стукнуться об дверку машины.

— Отпусти, — в последний раз предупредила голова бледными от злости губами.

Но парень в очередной раз проигнорировал угрозы, и тогда Настька, дождавшись, когда его вторая рука дотронется до машины, чтобы открыть дверцу, изловчилась и со всей дури вонзила в неё свои зубы. Истошный вопль, похожий на рёв раненого зверя, вырвался у него из груди. Парень замахал рукой, стараясь избавиться от Настиных зубов, но она только плотнее сжала челюсть.

Настя чувствовала, что её жертва уже вроде начинала писаться от боли. Парень уже не кричал, а только хрипел. Мимика на его лице свидетельствовала об его ужасных муках. Остальные парни подскочили к ним и попытались оцепить Настькины стальные челюсти. Но она, словно бешеная собака с текущей слюной, схватила руку мертвой хваткой и не собиралась отпускать. Несколько ударов в голову не охладили ее пыл, а только лишь усугубили положение потерпевшего. Парень уже вроде начинал терять сознание. Недолго думая, его приятели впихнули обоих в машину и поспешили, очевидно, в больницу.

Увидев, что ее жертва не шевелится, Настя осторожно разжала занемевшие челюсти, и тихонечко отсела как можно дальше. Добравшись до санпропускника, двое ребят быстро вытащили своего полуживого товарища и буквально на руках занесли в здание больницы.

Обратно вернулся только один из сопровождающих. «Очевидно, второй покинул их «веселую» компанию, для того, чтобы сидеть у постели «неожиданно заболевшего» товарища», — подумала Настя, делая вид будто не видит в оконном отражении, как «братва» еле сдерживается от желания вытащить её за волосы и распинать ей то место, где спина теряет своё название. Но, то ли у них была стальная сила воли, то ли просто больше не нашлось желающих повторить «подвиг товарища», все расселись по своим местам, и машина быстро поехала в неизвестном направлении.

Но не успела она отъехать и на несколько метров, как на неё обрушился каменный град, который тут же раскрошил все стёкла вдребезги. Пользуясь замешательством своих попутчиков, Настя открыла дверцу, и выскочив прямо на ходу, дала такого стрекача, что почувствовала, как пятки бьются об затылок. Боковым зрением она успела заметить, как Юлька, Леська, Кристинка и Ксюха с четырёх сторон обкидывают машину огромными булыжниками.

Нырнув в кусты, Настя понеслась по бездорожью словно ветер. То что, её подруги делают то же самое, не вызывало сомнения. Примерно через час они все встретятся в назначенном месте. Надо поторопиться.

Сергей с Димкой развезли ребят по домам и остались одни. Вот уже какой день подряд с утра до позднего вечера они ездили по деревням и беседовали с местной молодёжью. Дела шли неважно. Желающих бросить вызов системе было не так уж и много. Но ребята не сдавались и продолжали свои агитационные беседы.

— Тебя куда — домой? — спросил Димка устало.

— Сейчас да!

— А потом? — проявил Димка любопытство.

— Сейчас отдохну, переоденусь и в кабак пойду.

— Зачем?

— Эх, темный ты человек,… зачем в кабак ходят? Выпить, развеяться,… девочек потискать. Ты знаешь, сколько у меня уже женщины не было?..

— Сколько? — равнодушно, почти машинально спросил Димка, совсем не нуждаясь в точной информации.

— Много! — коротко ответил Сергей, томно потягиваясь. — Эх, женщину бы щас… да понаглее!

Димка промолчал, так как не был сторонником данной мечты.

— Хочешь, пойдем со мной по девкам?

— Нет, — резко отказался Димка.

— Что, все своей Томочке верность хранишь? — также резко спросил Сергей. Его уже давно раздражала в друге та лебединая верность, о которой рассказывают небылицы, тем самым мороча людям головы. Он был реалист, и в подобные сказки не верил, потому что никогда в жизни не сталкивался с этим явлением.

— Не твое дело!

— Чье же еще, как не мое? — сорвался Сергей на крик. Он давно уже собирался поговорить с другом на эту тему, видя, как тот принципиально избегает женского общества. Сергей устал смотреть в Димкины глаза и не видеть там ничего, кроме своего отражения. Его друг умирал, а он не мог ему помочь. Больной осознанно отказывается от лечения и избегает советов лечащего врача. Так и до монастыря недалеко. А видеть лучшего друга в рясе Сергей не хотел.

Скорей всего этот разговор окончился бы ссорой, но тут откуда-то из мрачного переулка прямо им под колеса выскочила девчонка. Она едва успела отскочить в сторону, чтобы не угодить под машину. Димка резко до упора утопил педаль тормоза в пол и вцепился в руль мертвой хваткой. Какое-то время они стояли, но всё было спокойно. Побелевший от страха, Димка тихонечко тронулся с места, и медленно потащился на первой, постоянно вертя головой в разные стороны. Совсем успокоившись, он наконец-то решился прибавить газу. Переключившись на вторую, он тут же пожалел о своем скоропостижном решении, так как девчонка опять вынырнула невесть откуда и побежала прямо рядом с машиной.

Димка привычно сбросил скорость, и решил пропустить эту кошмарную девицу, которая, очевидно, задалась целью подвести его сегодня под монастырь или свести с ума окончательно. Но не тут-то было… Девица тоже почему-то решила уступить дорогу машине и притормозила.

Теперь она бежала рядом с глазами испуганной обезьяны и заглядывала к ним в салон, очевидно растерявшись от испуга. Решившись избавиться от этого кошмара, Димка опять прибавил скорость, чтобы оторваться, но это ему не удалось: девчонка тут же заметно быстрее стала перебирать ногами. Димка машинально несколько раз повторил попытку расстаться с навязчивой попутчицей, но ни одна из них не увенчалась успехом. Она, как приклеенная, следовала за машиной. Наконец-то бегунья решила сойти с дистанции и свернула в проулок. Димка, уже привыкший к ее компании, резко повернул за ней следом и тут же угодил на бездорожье, размытое дождями. Машину несколько раз прокрутило вокруг оси, и она, заглохнув, встала как вкопанная.

— Ты что, Димон, права за баранов купил? — заорал на него испуганный Сергей. — Ты же сейчас нас чуть не угробил. Какого лада ты за ней потащился?

Димка не знал ответа на его вопрос. Выйдя из машины, он очутился по щиколотку в грязи. Невнятно выругавшись, Димка пошел искать путь к освобождению.

Сергей открыл дверку и утопил ноги в неприятную, хлябающую жидкость. — Ну, чтоб вас всех… — с досадой простонал он, и даже не потрудившись закатать штанины брюк, пошлепал по противной грязи.

Они нисколько не удивились, когда их попутчица вновь вынырнула из темноты и появилась у лужи. Не раздумывая, она вбежала в эту кашевидную массу и почапала по ней, не сбавляя скорости.

— Танки грязи не боятся, — фыркнул Сергей, наблюдая, как она бесстрашно бороздит непроходимые просторы лужи, оставляя за собой столбы грязных брызг.

До рассвета Димка с Сергеем безуспешно пытались вытащить машину из лужи. И только рано утром их вытянул проезжающий мимо КамАЗ, водитель которого постоянно удивлялся, как их угораздило залезть в эту дыру? Друзья молчали. А чего зря языки мозолить? Все равно бы не поверил! Да они и сами бы не поверили, каким бы красочным и ярким ни был рассказ!

В ЛОГОВЕ ВРАГА

Найти общий язык с местной властью так и не удалось. Председатель горисполкома даже слушать не стал делегацию парламентеров, назвав их предложения бредом сивой кобылы. Поэтому Сергей, Димка и Петро решили осуществить второй пункт их плана и встретиться с врагом лицом к лицу.

— Ну что, посмотрим, кто у них тут шляпу держит? — сплюнул Сергей и первым отправился в цыганский посёлок.

— Я слышал, что Кузя какой-то, — ответил Петро.

— Интересно, какой он? — задумчиво произнёс Димка.

— Наверняка какой-нибудь лис хитрозадый.

— С чего ты взял?

— Да ты только вслушайся в его погоняло: «Ку-зя». Так только бабки козлов своих называют. Кому еще в голову придет так мужика взрослого обозвать? — пояснил Петро.

— Ну, мало ли, может, женщина любимая его так назвала, — возразил Димка и застенчиво покраснел.

Сергей внимательно посмотрел на друга, и в очередной раз пожалел, что взял его с собой. А вдруг здесь Димка нос к носу столкнется с Томой и опять разбередит свою старую рану. Но уже поздно было менять что-либо. Они шли по центральной улице, замечая, как враждебно смотрят на них местные жители. Из дома вышла молодая женщина с полным ведром. О чём-то думая, она выплеснула воду на дорогу, и парни едва успели отскочить от разлетающихся по сторонам грязных брызг. Опомнившись, женщина испуганно подняла свои округлые глаза и Сергей замер. Женщина окинула всех равнодушным и безжизненным взглядом, но встретившись с Димкиными глазами, встрепенулась и удивлённо уставилась на него. Сергей выругался про себя матом.

— Здравствуй, — поздоровался Димка с женщиной.

Сергей подозрительно покосился на друга, и к своему глубокому удивлению отметил, что тот абсолютно спокоен.

— Здравствуй, — ответила ему Тома дрожащим голосом, и слезы выступили у нее на глазах.

Больше они не сказали друг другу ни слова. Димка обошел ее стороной, и уверенно пошагал по дороге. Сергей засеменил за ним следом, подмечая про себя, что между той жизнерадостной пышечкой с Димкиной фотографии, и между этой осунувшейся особой нет ничего общего. Ребята рассказывали, что Димка неоднократно подговаривал их пробраться сюда и выкрасть свою любимую. Не найдя союзников, он клялся, что сделает это сам, но глухо сел на стакан. А теперь он равнодушно проходит мимо?! Может, больной пошёл на поправку?

— До свидания, — быстро попрощался за всех Петро, и поспешил догнать друзей.

— Кто это? — тихо спросил он Сергея, едва с ним поравнявшись?

— Подруга его бывшая, — также тихо ответил ему Сергей.

— А-а, — задумчиво протянул Петро. — А ты знаешь, сколько я тут знакомых лиц увидел? А самое интересное то, что почти каждая из них мне отказала. Я потом все казнил себя за то, что рожей не вышел. Мол, с нашим лицом — везде облом. А сейчас даже не знаю, что и подумать, ведь любая из них для меня страшнее атомной войны.

— Им с твоего лица воду не пить, — усмехнулся все так же тихо Сергей, — а мани-мани у тебя есть?

— Денег у меня куры не клюют, — похвастался Петро, и тут же весело добавил — потому что им клевать нечего.

— Это и есть главный твой недостаток.

— Хватит шептаться за моей спиной, — одернул их Димка, — это просто неэтично. Когда в компании больше двух — говорят вслух.

— А разве мы против? — в один голос ответили ему друзья, и, догнав, встали опять в один ряд.

Сергей не смог сдержаться от любопытства и обернулся. Тамара все также стояла на дороге и смотрела им вслед. Сергею показалось, что слезы все капают и капают у нее из глаз. Еще он заметил округлый выступающий вперед животик. Может, это и напугало Димку? Хотя, нет. Его друг не трус и трудностей не боится, да и вряд ли он успел рассмотреть этот бугорок на худом женском теле. Он только вскользь пробежался взглядом по ее знакомым чертам, и не увидел там ничего, что раньше так любил и берег.

К одиноко стоящей худой фигуре подошёл жирный и маленький цыган. Он что-то громко крикнул Тамаре, и она поспешно удалилась в дом. Сергей прибавил шаг, стараясь не отставать от товарищей. Нет, ему здесь никого не жалко! Каждый выбирает свою судьбу сам. И если эта Тамара променяла его лучшего друга, вон какого умницу и красавца, на этого уродливого потного бегемота, то сама виновата. Все-таки, какой бабы жадный народ. За хруст купюр душу свою продадут, и себя отдадут.

Они подошли к самому большому дому и поднялись по скрипучему крыльцу. Сергей несколько раз громко стукнул в дверь, и, не дождавшись ответа, вошёл внутрь. Товарищи тут же проследовали за ним.

С первого взгляда было понятно, что их здесь не ждали. Небольшая узкая комната утопала в табачном дыму настоящих гавайских сигар. Дубовый массивный стол стоял посреди комнаты. Это единственное, что вырисовывалось в задымленном интерьере. За столом восседало шестеро цыган. Они проворно работали руками, сортируя денежные купюры по пачкам разного достоинства, которыми был завален буквально весь стол. Все цыгане были в почти одинаковых шляпах, и со стороны выглядели наикрутейшими мафиози.

Едва заметив незваных гостей, один из цыган рывком бросился к окну, и с треском распахнув его, заорал что — то на своём языке. Двери в дом тут же распахнулись, и несколько человек навалились на парламентёров, скручивая им руки. Их провели через двор к маленькой избе и втолкнули внутрь. Ребята огляделись — никаких излишеств: беленые стены, крашеные полы, белые занавески, стол и стулья вкруг него и русская печь. Вот, пожалуй, и весь интерьер комнаты.

Послышались тяжелые размеренные шаги, скрип двери, и могучий широкоплечий цыган вышел к ним откуда-то из-за печи. Высокий и красивый мужчина очень был похож на обычного русского, и только кудлатая выпущенная борода, переходящая в кудрявую седую шевелюру, намекали на наличие цыганской крови. Странно, но ребята представляли его совсем другим. Мелким и хитрым, соответствующим кличке, купившем власть за деньги.

— Зачем пожаловали? — спросил цыган, и его лицо тут же сделалось суровым.

— Мы просим прекратить продавать наркотики. — Сергей хотел озвучить остальные свои требования, но старый цыган прервал его, недослушав.

— Забудь. Всё останется по-старому, это я тебе говорю.

— Тогда мы вынуждены будем объявить вам войну. — Сергей сказал это медленно, чеканя каждое слово. Еще никогда он не чувствовал себя так уверенно.

В глазах цыгана заиграли искорки веселья:

— Ну, насмешил, сучёнок, ещё молоко на губах не обсохло, а уже угрожает. Да вы только и можете, как исподтишка колёса протыкать, да картошку в трубы совать.

Парламентёры растерянно пожали плечами: «мол, о чём это он?». Но вслух они не успели произнести ни слова. Цыган что-то крикнул, и в дом ворвались всё те же мужики, которые притащили ребят сюда. Их было в три раза больше и поэтому они легко связали парламентёрам руки-ноги, а затем кинули в какой-то вонючий сарай. Закрыв его на замок, цыгане для верности посадили на длинную цепь собаку внушительных размеров породы: смесь бульдога с носорогом, которая постоянно надрывисто лаяла, не закрывая своей огромной слюнявой пасти.

Оставшись один, хозяин ударил могучим кулаком по столу так, что у него подогнулись ножки. Потом он схватил стол, и одним махом отбросил к дверям, словно пушинку. Что-то в последнее время больно часто его стали доставать эти русские. В его жилах тоже текла русская кровь. Все его предки, так или иначе, были связаны с русскими. Его прадед, увидев всего один раз красивую цыганскую девушку, бросил все на свете и ушел вслед за табором кочевать. Ему самому нравились смешанные браки. От них рождались хорошие дети. Да и в русских женщинах было что-то особенное, незабываемое. Он часто вспоминал свою супругу, такую нежную, добрую и ласковую. Он часто бывал с ней груб и жесток, но она на все отвечала ему любовью. Он всю жизнь прожил для своего народа. Это он дал ему достойную жизнь и не важно, что ценою чужих жизней. Никому наркотики насильно не суют. Каждый человек — сам хозяин своей жизни. Поэтому и проживает её: или как скотина, или как пастух, пасущий эту скотину. Его народ и есть пастух — куда он погонит кнутом свое стадо, туда оно и пойдет без лишних вопросов.

Конец ознакомительного фрагмента.