Запах леса и дождя

Лариса Ена, 2023

В центральном городе Брестриун, в королевском дворце, две сестры плетут интриги, чтобы получить место на троне. А между тем, далеко от города, трое подростков, наслаждаясь беспечной деревенской жизнью, случайно попали в руки мародеров. Друзей разлучили, продав в услужение в разные семьи. Каждый из них взрослел, учился жизни и шел к своей мечте, пока однажды они не встретились.

Деревня Гиллибон

Деревня Гиллибон, что находилась у подножия горы Пиаилай, хоть и находилась ближе остальных к городу, все же была немногочисленной, от силы сорок домов, которые, словно брошенные котята, прижимались друг к другу кирпичными стенами. Улочки тут были извилистые и узкие, застеленные брусчаткой, а кое где выложенные простыми булыжниками. Вечерами, когда от городской станции подавалось электричество, улицы и окна домов озарялись тем самым желтым светом, который так напоминает уютный теплый плед в зимнюю стужу.

После полудня, на деревеньку с запада медленно надвигалась гроза, закрывая небо свинцовыми тучами. Ветер всё усиливался, гоняя по улицам мелкий мусор и спутанные клубки сухой травы. Селяне, чувствуя, что набухшие тучи вот-вот прорвутся, спешили закончить свои дела на улице и спрятаться в домах. Ливень не заставил себя долго ждать, обрушившись на крыши, выбивая барабанную дробь о стекла и заполняя выставленные на улице кадки и бочки дождевой водой.

Трое подростков шестнадцати лет, спасаясь от дождя, заскочили в большой деревянный амбар, где местные жители держали своих овец. Девчушка, худенькая и курносая, с двумя мышиными хвостиками на голове, ловко вскарабкавшись под самый потолок амбара, теперь сидела на балке свесив ноги и, смеясь, плевала через трубочку сухим горохом в тучного парня. Толстяк с прядями курчавых волос, прилипшими от пота ко лбу, пыхтел и злился, пытаясь забраться вслед за девушкой. Третий, высокий и светловолосый подросток, в жилете поверх рубашки и узеньких брюках, просто лежал, зарывшись в ароматное сено, наблюдая за товарищами.

— Лея, я всё равно до тебя доберусь, несносная ты девка! — горячился толстяк, в очередной раз сорвавшись и пребольно приземлившись на пол пятой точкой.

— Орзон, покушай еще горошка! — девушка, заливисто рассмеялась, — эй, Бран, ну что ты там внизу делаешь, забирайся ко мне.

— Неохота, — парень лениво перевернулся на живот, выискал в стогу колосок и задумчиво стал его грызть, — здесь-то вкусно пахнет, а у вас там воняет навозом.

— Ух, — Лея прекратила плевать в Орзона и сидела теперь, прислушиваясь к шуму дождя, — если ливень к завтрашнему дню не прекратится, то я не увижу паролёт.

— Сколько на него можно смотреть? — Бран с удивлением посмотрел на подругу, — он каждый день летает над деревней, и ты каждый раз смотришь на него с таким восхищением, будто видишь впервые.

— Она всё еще мечтает стать пилотом, — Орзон ехидно улыбнулся, — вот только селянок не берут на обучение такому искусству. Всю жизнь будешь торчать в нашей деревне, пасти скотину и копать клубни на ужин.

— Если она выйдет замуж за городского лекаря или архитектора, то сможет уехать в центр, — Бран решил поддержать девушку, — а там уже поступить в летное училище. Она читать и писать умеет, в отличие от нас.

— А зачем мне учить эти ваши буквы? — Орзон был искренне удивлен. — Всё, что мне нужно, я слышу через говоритель.

— Это радио, тупица, — Леа убрала трубочку в карман и теперь старательно пыталась выдернуть занозу из ладони. — Орзон, ты же знаешь, что я всегда добиваюсь намеченного.

— Вот уж точно, — легко согласился толстяк, плюхаясь рядом с Браном на сено. — В кого ты такая? Наверное, твои родители тоже были упрямыми…

— Надеюсь, — Лея, наконец, выдернула занозу, — вот только, как ты знаешь, я их совершенно не помню. Эй, там, внизу, поберегись!

Лея осторожно встала на балку в полный рост и, пройдя пару шагов по узкой доске, прыгнула в сено, к друзьям, которые еле успели откатиться в стороны.

— Твоя тетка нас точно убьет, за то, что мы тебе позволяем прыгать, — ворчливо заметил Бран.

— А ты не говори, — Лея повернулась к парню и звонко поцеловала его в лоб. — Агата уже сто раз обещала меня отхлестать крапивой.

В этот момент дверь амбара открылась и на пороге показалась женщина крепкого телосложения с седыми волосами, наполовину убранными под косынку. Стряхивая капли дождя с зонта, она с минуту рассматривала компанию, а потом, уперев руки в бока, недовольно произнесла:

— Вот вы где! Лея! У тебя что, нет работы? Или если пошел дождь, то можно прохлаждаться? Я точно тебя выпорю, несносный ты ребенок! И почему ты в брюках? Негоже девице в таком виде ходить! А ну, марш в дом! А вы молодые люди чего скалитесь? Мозгов вообще нет, всё в рост ушло. Ох, всё расскажу вашим родителям.

— Не ругайся, Агата, — Лея выбралась со стога сена, отряхивая камзол от прилипших травинок. — Всю работу не переделать! Вот стану пилотом, буду много зарабатывать, и ты тоже работать не будешь.

— А что же я делать буду? — женщина добродушно улыбнулась, раскрывая зонтик над головой девушки. — Я всю жизнь работаю, по-другому не умею. Скучно ведь не работать.

— Ну вот королева же не работает?! Сидит в своем дворце, ест с утра до вечера сладости и указы подписывает. И вовсе ей не скучно! — возразила Лея, — ты тоже сможешь так жить.

— Домой иди, — Агата легонько подтолкнула девчушку к двери. — Королева!

Лея помахала на прощание друзьям рукой и, прижавшись к тетке, чтобы спрятаться от дождя поспешила к дому.

— Как думаешь, выпорют ее? — Орзон с беспокойством покосился на Брана.

— Неа, — Бран зевнул, — Агата ее любит, как свою родную дочь. Слушай, давай завтра пойдем ловушки проверять, может поймаем кого…

— Не могу, — Орзон виновато посмотрел на друга. — Отец сказал, что ноги мне переломает, если я без взрослых в лес сунусь. Мародера видели у кромки леса. Не хотелось бы, чтоб меня продали на органы.

— Ты толстый, тебя не возьмут, — Бран рассмеялся, глядя как Орзон неуклюже пытается повернуться, чтобы шлепнуть по руке обидчика.

В углу заблеяли чем-то напуганные овцы и подростки замолчали, лежа на душистом сене, слушая шум дождя и мечтая о чем-то своем, мальчишеском.

город Брестриун. Дворец королевы

Аринхат стояла на балконе своих покоев и с интересом разглядывала город в подзорную трубу. Это была женщина сорока лет, с горделивой осанкой, острыми скулами и холодными, умными глазами. Встреча с министрами была назначена после обеда, поэтому королева была одета в простую юбку с небольшим количеством оборок, длиной до середины щиколоток, кремовую рубаху с жилеткой и удобные туфли-лодочки. Корсет одевать она так же не стала и теперь наслаждалась некоторой свободой в передвижении. Волосы королевы, цвета зрелой пшеницы, едва тронутые первой сединой, были собраны в небрежный пучок и перевязаны белой лентой.

В подзорную трубу Аринхат наблюдала довольно долго, проверив наличие гвардейцев на своих местах и некоторых придворных, праздно шатающихся по площади дворца и задирающих роботов-мусорщиков. Где-то на севере города раздался протяжный рев сирен: это означало, что рабочих спускают в шахты на специальных лифтах за очередной порцией угля.

За спиной послышалось тихое шуршание ткани. Обернувшись, Аринхат увидела свою младшую сестру — Туасею. Она была младше королевы на пять лет и лицо ее еще сохраняло естественную свежесть и румянец. В отличие от старшей сестры, Туасея была чуть ниже ростом, с широкими бедрами и зелеными, цвета весенней листвы, хитрыми глазами. Каштановые волосы ее по моде были уложены вокруг головы сложным плетением из кос и лент, а платье с корсетом подчеркивало безукоризненную грудь.

— Ваше величество, — Туасея склонила голову в знак приветствия. — Доброе утро!

— Ох, дорогая, к чему все эти соблюдения этикета, мы же одни, — Аринхат обняла сестру, поцеловав ее в щеку, — хорошо ли спалось?

— Молитвами Вашего величества, спала крепко и без сновидений.

— Вот и хорошо, — королева помолчала, — после завтра я устраиваю бал. Ты же придешь?

— Как будет угодно, — Туасея снова склонила голову. — Вашему сыну Земеилу пора подбирать невесту, ведь он растет и мужает.

— Как ловко ты завуалировала, что я старею, — Аринхат рассмеялась, — но для меня он еще совсем ребенок, каких-то пятнадцать лет… Но ты права, невесту нужно искать уже сейчас. Я разослала приглашения в лучшие семьи больших городов, посмотрим, кто из них сможет стать достойной партией моему сыну и родить наследницу.

Туасея промолчала и это не укрылось от королевы.

— О, ты всё еще надеешься взойти на престол? — Аринхат недобро улыбнулась, — жаль разбивать твои мечты, дорогая, но наследницу ты не родила и не сможешь стать регентом.

— Свет твоему правлению, — Туасея развела руками, — и не помышляла вовсе! Разве плохо мне живется при моей доброй сестре? Великодушие и щедрость вашего величества по отношению к моей скромной персоне, чего еще желать?

— Ладно, ступай, — раздраженно бросила Аринхат, — мне нужно подготовиться к встрече с министрами.

— Как скажете, ваше величество, — Туасея вновь поклонилась и неторопливо покинула покои королевы.

Проводив взглядом сестру, Аринхат вновь взяла в руки подзорную трубу и стала разглядывать местность.

Город Брестриун являлся центральным и самым большим по площади в Галадии, где находилась резиденция королевской четы. Был еще город Авес на северо-востоке, где правила назначенная королевой Почетная Верина с дочерью Акой, а также город Тар на юго-западе с Почетной Балавой и ее дочерью Майей. На дочерей Почетных, королева имела большие виды, надеясь объединить королевскую семью с одной из них и укрепить свое политическое влияние.

В северной части Брестриуна, жили учителя, ремесленники, механики и прочий люд со средним достатком. В западной части города жили гвардейцы и торговцы, некоторые из них были вхожи во дворец. В восточной части расположились деревеньки сельских жителей, а на юге обитали мародеры, которые не гнушались разбойными нападениями, похищением людей и работорговлей.

Юг не особо беспокоил Аринхат, а вот на севере время от времени возникали волнения жителей, недовольных своим положением и политикой королевы. Поговаривали, что даже хотят организовать тайное сообщество для подготовки сопротивления местному режиму.

Королева была достаточно осторожна, чтобы понимать: просто так слухи не рождаются. Именно поэтому она хотела объединения с одной из могущественных семей: нужны были гарантии поддержки в случае бунта и, конечно же, деньги. Свадьба сына с одной из дочерей Почетных предоставила бы ей возможность править до того момента, пока не родится и не вырастет принцесса.

— Я единственная, кто может и умеет править, — пробормотала она и, сложив подзорную трубу, вернулась в свои покои.

Нажав на кнопку вызова прислуги, королева уселась в обитое бархатом кресло и, взяв в руки журнальчик, стала рассеяно листать страницы.

Деревня Гиллибон

Дождь закончился на следующий день и жители деревни занялись своими привычными обязанностями, трудясь на огородах и полях. Агата, отправив Лею проверить пасущихся на лугу коз, занялась бесконечной борьбой с сорняками. Чтобы не было скучно, Лея позвала с собой своих закадычных друзей Брана и Орзона, которые, пообещав родителям, что на обратном пути насобирают хворост, с удовольствием отправились к подножию Пиаилай, где находилось пастбище.

Пересчитав поголовье коз, Лея, с чистой совестью решив, что на этом ее работа закончилась, растянулась на травке рядом с друзьями, разглядывая облака в небе.

— Вчера по радио передали, что королева хочет созвать бал, чтобы выбрать невесту для своего сына, — поделилась она новостью.

— А он что, сам себе выбрать не может? — Орзон захихикал.

— Конечно нет! — подключился к разговору Бран. — У власти вообще всё сложно. Этикеты всяческие соблюдать надо, законы придумывать.

— Ого! Это ж как они устают, законов столько придумывать, — Орзон покачала головой, — нет уж, лучше жить подальше от всех этих городских богатеев. У нас тут природа красивая, лес рядом.

— И девки у нас румяные и здоровые, — Бран подмигнул Лее, — и жениться мы можем на ком хотим.

— А я замуж не хочу, — Лея отмахнулась от назойливой мошки, — сразу начнется взрослая жизнь, проблемы будут одолевать всяческие, морщины появятся. Никаких тебе каникул летних, целыми днями придется работать и детей растить.

— Да уж, скучно быть взрослым, — поддакнул Бран, — давайте поклянемся, что никогда не будем взрослеть!

— Но это же невозможно! — Орзон удивленно вскинул брови, — ежели б такое можно было бы, все бы детьми оставались.

— Ну да, — Бран сразу сник. — Тогда давайте поклянемся. что всегда будем дружить!

— Согласна, — Лея достала из кармана брюк перочинный ножичек, — поклянемся на крови.

— Эй, — Орзон обеспокоенно уставился на ножик, — а можно без этой процедуры? Почему нельзя поклясться на ромашках, например?

— Не дрейфь, — Бран протянул Лее руку. — Давай, начинай с меня.

Лея, усевшись поудобнее и взяв руку парня в свою, слегка уколола его большой палец. Подростки, как завороженные уставились на появившуюся каплю крови.

— Эй, вы долго глазеть будете? — возмутился Бран, — я сейчас кровью истеку.

Фыркнув, Лея, схватила руку повизгивающего Орзона и тоже ткнула острием ножика сначала его палец, а затем и свой. Подростки, соединив уколотые пальцы, торжественно произнесли клятву вечной дружбе.

— И пусть мы никогда не предадим друг друга и всегда будем помогать в беде! — торжественно заключила Лея.

Орзон стал разглядывать измазанный кровью палец:

— Я сейчас себя чувствую раненым бойцом на поле брани!

— Аха-ха, — Бран покатился со смеху, — скажи спасибо, что сейчас нет никаких войн. Я представляю, как бы ты голосил, если б тебе руку оторвали снарядом.

— Лучше ногу, — мрачно изрек Орзон.

— Ногу? Почему лучше ногу? — удивилась Лея.

— Если не будет ноги, я буду сидеть дома и не смогу ходить в лес. А если не будет руки, то меня всё равно заставят туда идти. А еще есть будет неудобно.

Бран и Лея переглянулись и вновь прыснули со смеху.

— Зря смеетесь, — Орзон обидчиво поджал губы. — Когда вас схватят мародеры в лесу, посмотрю, как вы запоете.

— Откуда у тебя такой страх перед ними? — Лея всё еще улыбалась, — можно же убежать, если их увидишь.

— Это вы убежите, а я не смогу, — Орзон показал на свой живот, — я неповоротливый.

Разглагольствования подростков прервал гул в небе. Задрав головы, ребята наблюдали, как среди облаков величественно летит паролёт. Это была изящная одномоторная железная конструкция в виде расплющенной капли, с обзорным выпуклым стеклом в кабине пилота. Две пары огромных ажурных крыльев, как у стрекозы, надежно крепились с боков и на крыше паролёта, отражая солнечные лучи от блестящей и гладкой поверхности.

— У-у-у-у-у! — Лея вскочила и стала неистово махать руками, подпрыгивая на месте. — Возьмите меня с собой! Эй! Я здесь!

— Заберите ее уже наконец! — Бран сложил ладони рупором и тоже стал кричать, глядя в небо, — иначе она не успокоится никогда!

Паролёт пронесся над подростками и скрылся за высокими деревьями, заставив своим шумом понервничать стадо коз.

— Какой же он красивый, — Лея вновь легла на траву, раскинув руки в стороны, — а за штурвалом сидит самый прекрасный пилот на свете! У него большие голубые глаза и ямочка на подбородке.

— Ты-то откуда знаешь? — Орзон поймал бабочку и теперь внимательно ее разглядывал, — может там сидит лысый, страшный и одноглазый дядька.

— Пилоты не могут быть некрасивыми, — Лея укоризненно посмотрела на друга.

— Угу, — Орзон хмыкнул и выпустил насекомое из рук.

Очутившись на свободе, бабочка сделала несколько неуверенных резких движений крыльями, а потом полетела над изумрудным полем прочь, отбрасывая малюсенькую тень.

В лесу, что начинался недалеко от пастбища, появилось несколько силуэтов, тщательно маскирующих свое нахождение ветками деревьев, прикрепленных к одежде. Они двигались так неслышно, что даже осторожная сорока, преспокойно сидела на ветке, беспечно почесывая клювом спину и мигая черными глазами-бусинками.

Город Авес. Семья Почетной Верины.

Верина, раздраженно прохаживаясь по богато обставленной комнате, время от времени подходила к окну и всматривалась во двор, в ожидании своей дочери Аки. Невысокая, излишне худая и с большим носом, в профиль она напоминала напуганную беспокойную птичку. В отличие от жены, ее супруг, Грегори, был высок и тучен. Остатки некогда пышной шевелюры были аккуратно зачесаны на одну сторону и сбрызнуты закрепителем. Восседая в огромном кресле, способном выдержать его вес, он в который уже раз перечитывал приглашение на бал от королевы.

— Ну где же шатается это несносное дитя! — наконец воскликнула Верина, заламывая руки.

— Да что ты беспокоишься, дорогая, — Грегори пожал плечами, — до бала еще три дня, мы успеем подготовиться.

— Всего три дня! — негодующе заметила Верина, — а ведь нужно еще пошить новое платье, купить новые драгоценности, продумать образ. Мы должны сделать всё, чтобы нашу дочь выбрали в качестве невесты для сынка королевы.

— Наша дочь красавица, — попытался успокоить супругу Грегори, — конечно выберут ее, а не эту дурочку Майю.

— Мать этой дурочки замужем за начальником отряда гвардейцев, — напомнила Почетная.

— А я контролирую всех торговцев, — Грегори довольно потер руки, — это деньги и не малые. Согласись, мы можем спонсировать гвардейцев, а вот гвардейцы без довольствия долго не протянут.

Верина на секунду задумалась, а потом согласно кивнула:

— Да, ты прав… Но Почетная Балава будет всячески пытаться протащить свою дочь ко дворцу.

— Да пусть свою драную кошку в свет выводит, — Грегори рассмеялся, — нам-то что?

Дверь открылась и на пороге появилась симпатичная девочка пятнадцати лет с большими печальными голубыми глазами и пышной прической, украшенной разноцветными лентами по последней моде.

— Дорогая! — Верина спешно подошла к дочери, — у нас отличная новость: нас приглашают во дворец к королеве на бал.

— Мне нужно новое платье! — глаза девочки заблестели, — и украшения!

— Конечно! Модистку я уже вызвала, она прибудет с минуты на минуту. Ювелир придет завтра. Думаю, бриллианты будут уместны.

— Ты не сказала ей самого главного, — вмешался Грегори.

— Ах да, — Почетная взяла руки дочери в свои, — королева желает выбрать для своего сына будущую жену и у тебя есть все шансы!

— Выйти замуж за этого прыщавого урода? — Ака скуксилась. — Но я не хочу!

— Дорогая, — голос Верины мгновенно стал холодным, — ты выйдешь замуж за принца по достижению совершеннолетия, родишь ему дочку и сможешь править страной. Надо ли говорить тебе, что ради власти можно и потерпеть. Никто не запретит тебе заводить любовников, когда ты станешь королевой.

— И что, я смогу делать, что захочу? Покупать любые наряды и драгоценности?

— О, — голос Верины вновь стал сладким, словно мёд, — конечно ты сможешь делать всё, что захочешь. У тебя будут балы, кавалеры, а я, так уж и быть, буду писать за тебя законы. Хоть это и тяжело, править, но, я так хочу, чтобы ты повеселилась, поэтому возьму весь этот тяжкий труд на свои плечи.

— Спасибо, мамочка! — Ака поцеловала руку матери, — тогда я очень-очень хочу выйти замуж!

— Ступай в свою комнату, модистка сейчас подойдет, — почетная поцеловала дочь в лоб и выпроводила из комнаты.

— Лихо, — Грегори, смеясь, отложил пригласительный билет, — это твой личный рекорд, так быстро поменять мнение дочери на противоположное.

— Я еще и не то могу!

— Знаю, потому и не вмешиваюсь в твои дела. Голова у тебя светлая, ведь за последние десять лет, только благодаря тебе и твоей хитрости мы стали самой влиятельной семьей в нашем городе.

— А я хочу большего, — Верина подошла к окну, — хочу быть самой властной женщиной в нашей стране. Хочу, чтобы на моей голове блистала корона.

— Будет ли место в твоем сердце и для меня, когда ты станешь править этой страной, — осторожно поинтересовался Грегори.

— Разумеется, — ответила она, не глядя на мужа и вышла из комнаты.

Оставив мужа наедине со своими мыслями, Верина прошла в комнату дочери. Та уже стояла на специальном постаменте, а модистка снимала мерки.

— Думаю, платье будет цвета легкого бежевого оттенка, а корсет — кремового, — Почетная листала журнал с образцами ткани. — и вы, надеюсь, понимаете, что сроки пожимают?

— Конечно, — модистка покорно кивнула, — я попрошу сестру помочь сши…

— Вообще не интересует, кто там у вас будет помогать или вы сами всё сделаете, — прервала ее Верина, — мне важен результат. Я плачу деньги за это и доплачиваю за скорость.

— Когда я стану королевой, у меня будет столько модисток и швей, что я смогу менять платье по пять раз на дню и все они будут новые, — мечтательно произнесла Ака.

Почетная, ничего не ответив, углубилась в свои мысли, продолжая листать журнал с тканями.

Деревня Гиллибон

Солнце стояло в зените, щедро согревая землю своими лучами. Слабый ветерок едва колыхал высокую траву на лугу, а птицы заливисто распевали на всю округу.

Лея, достав из корзинки фрукты, бутыль с молоком и батон, поделилась обедом с друзьями.

— Чем вечером займемся? — Орзон с удовольствием отпил молока из горлышка, вытерев рот рукавом рубахи.

— Ну так по крышам побегаем, — предложил Бран, — к вечеру черепица нагреется, можно будет потом полежать, на звезды посмотреть.

— Не могу, — Лея вздохнула, — я Агате обещала дрова в сарай перетащить. Да и по крышам бегать не хочу, в прошлый раз мне так влетело, неделю сидеть не могла.

— Скучно, — Бран зевнул, — вот так жизнь пролетит, а мы и не заметим.

— Чего это тебя на философию потянуло? — Лея бросила остатки батона в сторону стайки воробьев.

— А потому что нет в нашей жизни приключений, — Бран сорвал полевой цветок и стал отрывать ему лепестки, — всё размерено и однообразно.

— Вот и очень хорошо, что всё так спокойно, — Орзон заерзал на кочке, — живи да радуйся, чего еще надо?

— Тебе меня не понять, — отмахнулся Бран от приятеля и, закинув руки за голову, щурясь на солнце, принялся насвистывать какую-то мелодию.

Спустя пару часов, друзья решили вернуться в деревню, сделав небольшой крюк через лес, чтобы насобирать хворост. Первой шла Лея, время от времени резко наклоняясь, чтобы поймать юркую ящерицу, следом шел Бран, закатав штаны до колен, а замыкал шествие Орзон, остервенело размахивая палкой, словно фехтуя с воображаемым противником. В лесу друзья стали собирать хворост, подшучивая друг над другом, не замечая, что за ними уже довольно давно наблюдают несколько бородатых мужчин.

Лея, пройдя несколько шагов, увидела сухую ветку. Подняв ее, она с изумлением уставилась на невесть откуда взявшегося незнакомца, который возвышался над ней, хмуря брови. Не успела она вскрикнуть, как мужчина, схватив ее, зажал рот рукой и потащил за поваленное дерево. Лея сопротивлялась изо-всех сил, пытаясь вырваться, но мужчина держал ее мертвой хваткой. В какой-то момент, извернувшись, девочка лягнула незнакомца ногой и, когда он ослабил хватку, она громко закричала, предупреждая товарищей об опасности. Разозлившись, мужчина с силой ударил её по лицу, отчего она тут же потеряла сознание, свалившись к его ногам, как подкошенная.

Когда Лея очнулась, то солнце уже клонилось к закату. Жутко болела челюсть, но проверить, в каком она состоянии, она не могла, так как у нее были связаны руки и ноги. Рядом послышалась возня и знакомое пыхтение. Повернув голову, Лея невольно вскрикнула: рядом с ней лежали связанные Бран и Орзон.

— Эй, а ну заткнись! — раздался недовольный хриплый голос, — а то язык вырву.

Приподнявшись на локте, Лея огляделась. Метрах в трех от пленников, группа мужчин о чем-то разговаривала, смеясь и выпивая что-то из термоса.

— Это мародеры, — зашептал Бран, заметив, что Лея очнулась. — Как ты себя чувствуешь?

— Выдержу, — Лея хотела махнуть рукой, но, вспомнив, что руки связаны, просто пожала плечами.

— Вот же непруха, — Орзон лежал на земле, не пытаясь подняться, — нам крышка, ребята.

— Надо попытаться сбежать, рано сдаваться. — девочка осторожно покосилась на разбойников, — Бран, ты можешь освободиться?

— Какое там, — горестно вздохнул парень, — я уже битый час пытаюсь освободиться.

— Нас убьют, убьют — Орзон прикусил губу, чтобы не разрыдаться.

— Тихо, они идут! — предупредила Лея, не сводя глаз с мародера, который направлялся к ним.

— Значит так, деточки, — мужчина наклонился к подросткам, проверяя веревки, — сбежать у вас не получится, даже не пытайтесь. Теперь вы наша собственность и только мы будем решать, жить вам или нет. Это понятно?

Пленники хмуро закивали головами.

— Отлично, — мужчина улыбнулся, обнажив щербатый рот. — Чтобы вы не дергались и не мешали нам, сейчас я сделаю вам укольчик, и вы поспите. Завтра мы прибудем на невольничий рынок, и я очень надеюсь выручить за вас немало денежек.

— Отпустите нас, — взмолилась Лея, — мы никому не расскажем!

— А кого не купят, — не слушая пленницу, монотонно продолжил щербатый, выразительно взглянув на Орзона, — того пустим в расход за ненадобностью.

— Оставьте нас, а девушку отпустите, — вмешался Бран, — девчонок плохо покупают.

— Ой, кто это у нас тут такой герой? — мародер расхохотался и достал из кармана коробочку со шприцами. — Значит первым и уколем, раз такой смельчак.

Последнее, что увидела Лея прежде, чем отключиться, как щербатый приблизился к ней и воткнул в плечо длинную иглу. Сжав зубы, чтобы не закричать, она какое-то время бессмысленно озиралась, а потом провалилась в темноту.

Город Тар. Семья Почетной Балавы.

— Мама! — сердито закричала девочка лет четырнадцати, с ярко-рыжими волосами, выглянув из окна. — Возвращайся в дом! Солнце уже садится и скоро придет отец! Сколько можно гулять в саду?

— Майя, хватит орать, как деревенщина! — полная женщина с такими же огненными волосами, убранными в высокую прическу, сердито топнула ногой. — Ты же леди! Собираешься также себя вести на балу у королевы?

— Ай, мам, — девочка махнула пухлой рукой и скрылась в окне.

Почетная Балава покачала головой, промокнув лоб ажурным платком. Через три дня ее семья предстанет перед королевой, чтобы Аринхат выбрала себе невестку.

— Ты представляешь, какая у нас появилась возможность? — возбужденно говорила она своему мужу Ратиславу буквально сегодня, получив приглашение. — Я смогу стать регентом! Я смогу управлять страной!

Ратислав, высокий, худой, с изогнутой, словно знак вопроса, спиной, недоуменно посмотрел на супругу водянистыми глазами:

— Для начала Земеил должен выбрать себе невесту. Много будет достойных соперниц… И не забывай про Почетную Верину с дочерью Акой.

— Ох, эта Верина, сплетница и интриганка, — Балава взяла веер и яростно стала им махать, — считает, что только она достойна короны. А всё из-за ее муженька, будь он неладен. Подумаешь, под ним все торгаши! Зато у тебя — гвардейцы.

— Тихо, женщина, что ты так нервничаешь? — Ратислав рассмеялся и, обняв жену, смачно поцеловал ее пухлые губы, — неужели тебе мало того, что мы имеем? Или ты голодаешь? Или руки твои в мозолях от непосильного труда?

— Дурак! — Балава шлепнула мужа по руке веером, — если наша дочь станет королевой, перед нами откроются все двери!

— Да я тебе и сейчас любую дверь могу открыть, — всё еще подтрунивал над женой Ратислав, — какую открыть? В библиотеку? В спальню?

— Дай мне силы, всевышний, — Балава закатила глаза, — Этот мужчина неразумен, как дитя и не видит дальше своего носа.

— Зато я вижу мою прекрасную жену и дочь, — посерьезнел Ратислав, — Власть опасна, как ни крути. С властью приходит зависть и ненависть. Готова ли ты взвалить на плечи нашей дочери тяжкое бремя ответственности за всю страну?

— Не говори ерунды, править-то буду я, — всё еще хорохорилась Почетная, — Уж город-то в порядке держать мне удается, значит и со страной справлюсь. Ох, если б получилось извести эту Верину с ее доченькой!

Ратислав ничего не ответил, лишь взглянул на карманные часы, и ушел к своим гвардейцам, оставив жену одну. Отдав распоряжения слугам, Балава вышла в сад, где и пробыла почти до вечера. Она любила свой сад, наверное, даже больше, чем мужа. Это была ее отрада и счастье. Среди великолепных цветов, за которыми ухаживали садовники, как за породистыми лошадьми, Почетная словно возвращалась в свое беспечное детство, где она была свободна, избалована и беспечна.

От приятных воспоминаний ее отвлекла Майя, которая, спустившись в сад, теперь дергала мать за рукав.

— Чего тебе, дитя?

— Мама, как думаешь Земеил выберет меня себе в жены?

— Мы с твоим отцом очень постараемся, чтобы это случилось, — Балава улыбнулась и погладила дочь по голове, — но ты тоже должна нам помочь!

— Ладно, я буду послушной, — Майя вздохнула, — но мне нужно новое платье!

— У тебя будет самое лучшее платье и драгоценности, — заверила дочь Почетная. — Если ты очаруешь принца своей мягкостью, добротой и манерами, то корона тебе обеспечена.

— На балу будет Ака. Она красивая. — Майя вдруг помрачнела.

— Не говори ерунды, — отмахнулась Почетная, — Ну какая она красивая? Худая, глаза как у лягушки и вся такая дурочка, которой нет дела до принца. Но ты-то ведь хочешь жить во дворце?

— Когда я стану королевой, — Майя на секунду задумалась, — я издам указ, запрещающий женщинам быть худыми, как палка. А еще введу в моду рыжий цвет волос. Вот будет здорово!

— Дорогая, мы вместе сможем делать, что захотим, — Балава улыбнулась, — а теперь ступай домой, чтобы не простудиться.

Кивнув девочка поспешила в дом, оставив мать возле куста с большими бутонами алой розы. Убирая с растения парочку подсохших листьев, Почетная непроизвольно поморщилась, уколов палец о шип. Разглядывая каплю крови, выступившей из ранки, тихо произнесла:

— Соперниц легко устранить. Было бы желание.

Послышались шаги и на дорожке, ведущей к дому, показался Ратислав.

— Дорогая, ты столько времени проводишь в саду, что я начинаю тебя ревновать к этим кустам.

— Ах, не придумывай, мой свет, — Балава улыбнулась, протягивая для поцелуя руку, — обещаю, завтра меня в саду не будет.

— А где ж ты будешь?

— Ну, у меня появилось одно дельце, — уклончиво ответила Почетная, — нужно посетить аптекаря… Поболтать о том, о сём.

— Как скажешь, дорогая. Идем в дом, женушка моя.

Недалеко от деревни Гиллибон

Когда Лея очнулась, то обнаружила, что находится в каком-то слабо освещенном подвале, с маленьким окошком у самого потолка. Нога ее была прикована к стене короткой цепью, позволяющей лишь дойти до миски с водой и к ночному горшку за небольшой перегородкой.

С противоположной стороны она увидела Брана и Орзона, так же прикованных цепью.

— Очухалась? — заботливо спросил Бран

— Типа того, — Лея поморщилась, потрогав челюсть. — Как же голова болит!

— Это из-за лекарства, — подал голос Орзон, — у меня тоже она сейчас лопнет.

Лея подергала цепь, проверяя на прочность.

— Мы уже пытались, — Бран вздохнул, — цепь намертво прикована к стене.

— Что же делать? — Лея почувствовала, как задрожал голос. — Нас продадут? Бедная Агата! Она, наверное, с ума сходит от переживаний.

— А я говорил, что в лес опасен и там мародеры, — Орзон приложил ко луб ладонь, — Мне кажется, у меня температура.

— Не хочу показаться пессимисткой, но дела у нас хуже некуда, — Лея закрыла лицо руками и беззвучно разрыдалась.

— Нельзя отчаиваться раньше времени. — с надрывом воскликнул Бран. — Быть может, нам удастся сбежать!

— Ты же знаешь, что нет, — всхлипывая прошептала Лея, — На нас напялят ошейники-шпионы. Мы не сможем выйти за разрешенную для передвижения территорию. Любой робот-ищейка сможет нас отследить. Нет, друзья, жизнь закончена. Мечты прахом.

Дверь распахнулась и на пороге появился мужчина. Подойдя к ребятам, он по — очереди надел на них наручники, после чего отстегнул цепь.

— За мной, — коротко скомандовал он, — и без выкрутасов, а то пристрелю!

Понимая, что просить отпустить их бесполезная трата времени, подростки молча последовали за мужчиной, угрюмо переглядываясь. На улице их посадили в повозку с клеткой. Вырвавшиеся клубы пара на секунду окутали пленников, а затем, тарахтя, повозка медленно поехала по ухабистой дороге в сторону Брестриуна.

Всю дорогу ребята молча смотрели сквозь прутья решетки на окружавшую их местность и широкую спину мародера. Величественные стены Брестриуна они увидели часа через три. Подъехав к решетчатым воротам, мародер бросил стражникам мешочек с монетами и повозку пропустили внутрь.

Вытаращив глаза, юные пленники смотрели на открывшийся их взору центральный город. Широкие улицы для повозок и тротуары для пешеходов были гладкими, словно поверхность столешницы, а это, уставшие от ухабистой дороги ребята оценили мгновенно. Дома были двух и трех этажные, с остроконечными крышами и круглыми окнами, а на небольших узорчатых балконах, оплетенных злеными лианами, стояли маленькие столики и стулья. Несмотря на ранний час, улицы были полны граждан, спешащим по своим делам. На повозку с пленниками, люди смотрели с любопытством, а некоторые спрашивали у мародера, когда начнутся торги. Похититель направил транспортное средство в сторону, откуда доносилась развеселая музыка и через пару минут пленники увидели небольшую площадку, вокруг которой были расставлены скамейки. Граждане из различных сословий, рассаживаясь по своим местам, ревностно окидывали взором своих соседей, прикидывая, кто сколько сможет предложить за живой товар.

— Приехали, вылезайте и вставайте на постамент, — бросил мародер, повернувшись к подросткам. — И не вздумайте реветь, только рассмешите всех.

Дрожащих от ужаса друзей выставили перед зрителями, которые наперебой стали предлагать свою цену. Лея находилась, словно в тумане. Лица и силуэты граждан стали для нее расплывчатыми, а звуки будто бы приглушились. Медленно моргая, смотрела она прямо перед собой, боясь поверить в происходящее. Да, в их деревне слышали про торговлю людьми, но это казалось лишь страшилкой на ночь. А теперь она оказалась в эпицентре этого кошмара. Очнулась она только после того, как мародер крикнул над ее головой:

— Продано! Девочка достается паре в первом ряду. Мое почтенице! Денюжки сюда кладите!

Повернувшись, она увидела, как Брана уводит какой-то громила в форме гвардейца, а Орзон следует за симпатичной женщиной с красным крестом на рукаве пиджака.

Лею же выкупила немолодая пара: седовласый мужчина и чопорная дама с брезгливым выражением лица. Девочка видела, как они отсыпали мародеру несколько монет, после чего поманили ее к себе пальцем. Когда Лея приблизилась, мужчина защелкнул на ее запястье изящный металлический браслет. Зеленый огонек мигнул и погас, а вместо него загорелся красный.

— Деточка, не пытайся его снять, — произнес мужчина, иронично посматривая на перепуганную Лею, — иначе произойдет взрыв, и ты останешься без руки. Ба-бах! Понимаешь? И сбежать не пытайся, любой робот-ищейка вычислит тебя в один момент. Понятно?

— Да, — Лея кивнула, лихорадочно соображая, когда же подвернется ближайшая возможность сбежать и как это лучше сделать.

Взяв Лею под локоть, мужчина отвел ее к красивой и явно дорогой машине из дерева и позолоченного металла, и посадил на заднее сидение. Сам же со своей спутницей сел спереди, за руль. Как только мотор загудел, выбросив на проходящих мимо прохожих облако пара, машина мягко тронулась с места, увозя Лею в неизвестном направлении.

г. Брестриун Королевский дворец

Аринхат вошла в зал совещаний, и все министры тут же встали из-за стола, почтительно склонив головы.

Конец ознакомительного фрагмента.