Атлантида, любовь моя!

Лариса Вениаминовна Розена

Эта книга включает в себя рассказы о любви, предательстве, дружбе прошедших эпох и современности, духовные рассказы, стихи и верлибры.

АТЛАНТИДА, ЛЮБОВЬ МОЯ!

Испанский корабль шёл по курсу. Море было спокойно, помощник капитана молодой Ансельмо, (команда корабля по национальности была разношёрстной), отдыхал на палубе под тентом, закинув руки за голову и мечтательно смотря вдаль. Ему хотелось встретиться с какими-нибудь приключениями. Но, увы, их не было. Пиратство давно отошло в сторону, никто ни с кем не воевал, нигде не требовались его лихость, умение предвидеть дальнейшие действия в борьбе с врагом, напористость и смелость. Если и приходилось бороться, то только со стихией природы. Иногда море ощеривалось всей своей беззубой пастью и тогда все спешно начинали думать, как выбраться из тяжёлого положения и победить разбушевавшуюся стихию. Но пока всё спокойно. Волны слегка укачивают, корабль мчится с новым грузом к заказчику. Судно спешит всё дальше, оставляя за собой шлейф из пенообразной вуали, брызг, и, кажется, словно вырвался из глубин морских каскад сияющих драгоценностей, переливающихся на солнце всеми цветами радуги. Вокруг только вода, беспредельная вода, безбрежность и голубовато — зелёные волны, отсвечивающие сияющим жидким серебром. А вверху — чайки и тоже куда-то спешат. Все заняты своим делом.

Но молодой Ансельмо не знал покоя. Ему всегда мерещились дальние страны, Ямайка, пираты, побеждающие неприятеля, их удивительные богатства. Он ведал — их клады редко находят в двадцать первом веке. Да и ранее их тоже почти не находили. То ли на них лежало проклятье их владельцев, то ли умирали все, причастные к этим кладам, только кладоискателям не везло из века в век. Да, пираты основательно прятали свои сокровища, предварительно убирая свидетелей, а потом, и сами владельцы ценностей умирали, не передав другим свои секреты. Ансельмо особенно и не старался что-то выискивать. Он был просто мечтателем. Думал: а вдруг, ни с того, ни с сего он наткнётся на что-то значительное, и судьба улыбнётся ему, преподнеся на блюдечке что-либо из ряда вон выходящее. Но ничего случайного не происходило, богатство само не шло ему в руки, а искать, бегать по заброшенным островам, он не желал.

Когда-то, не так давно, он закончил мореходку и ушёл в плавание. Он уже повидал много стран и различных городов, познакомился с недорогими девушками, ещё не успел никого полюбить по-настоящему. Расставался с ними без сожаления и надрыва. Говорил спасибо за приветливость и возвращался всегда домой, нигде не задерживаясь из-за женщин.

Конечно, он хотел полюбить, но девушку чистую, соблюдающую себя. К тому же, собирался познакомиться не просто с девчонкой, но, может, даже с такой же мечтательницей, как и он сам. Да вот только где сейчас найдёшь подобную? Желал, дабы она была красива, образована, не бедна, романтична. С судьбой не поспоришь. Как получится. Его матушка молилась, дабы Господь ниспослал её сыну хорошую, послушную жену. Но пока он оставался холостяком.

Капитан корабля, уже не мальчик, а опытный моряк, думал о другом. Надо было быстрее попасть домой, обрадовать жену, поиграть с детьми, они ещё маленькие, порадоваться короткому отдыху… Его тревожила мысль о супруге. Где она, с кем? С детьми сидит дома или бродит где-то, собирая пыль со встречных дорог… Она часто давала ему повод к ревности. Если он не заставал её дома, она всегда отговаривалась, была у подружки. Он иногда и шлепков ей навешивал, она всё равно вела себя так, как хотела. Или просто праздно шатающаяся, или разгульная? Понятно не было. Поэтому он не предупреждал её о своём внезапном приезде. Всё хотел понять, что она проделывает на самом деле?

Матросы же мечтали быстрей попасть на берег и помчаться в какую-нибудь крутую пивнушку с отбивными, крепкой, не палёной водкой, и симпатичными девчонками. Все о чём-то мечтали, но каждый о своём…

Капитан вышел на палубу. Море пока было тихим, ласковым. Ничто не беспокоило ни его, ни команду. В такие минуты некоторые следят за полётом чаек, будто тоже смогут улететь вместе с ними в заоблачную высь. Некоторые, свободные от вахты матросы, читали о пиратских налётах, другие задумчиво потягивали курительные трубки, а иные спали.

Вдруг Ансельмо припомнил, что приблизительно на этой широте и долготе, где они сейчас проплывают, некогда, (много веков назад), шёл португальский корабль, наполненный золотом инков. Вспомнил запись Кортеса, в отчёте своему королю, судно, груженное доверху золотом, затонуло именно здесь из-за сильного шторма. А почему тот корабль оказалась в этих местах, было не понятно! Зачем они сюда завернули? Теперь уже не узнать! Документы эти он нашёл случайно. Ездил на одной старой посудине, и, вдруг в судовом журнале напал на старые, засаленные листки какой-то записи на португальском языке. Он вынул эти бумажки, осмотрел и спрятал у себя в каюте. По приезде домой купил самоучитель португальского и в свободное время начал изучать этот язык. Сказать совсем, что он был ему незнаком, нельзя. Кое-что он понимал, бабка по материнской линии была родом из Португалии. Она и учила его этому языку, но он не очень радел об этом. Сейчас приходилось всё вспоминать, дабы прочитать эти рукописи. И, наконец, всё переведено и прочитано, оставив глубокий след в его душе.

Солнце припекало, и Ансельмо стал нервничать. Одна мысль заставила его вскочить и сверить координаты нахождения их корабля с координатами, описываемыми Кортесом о затонувшем судне при сильном урагане. Другая — нашёптывала: «Зачем тебе всё это надо? Прошло столько времени, уже ничего не осталось на дне, да и не найти это место… Солнце печёт, свободно дышится и мечтается. Всё твоё богатство в этом. Лежи, уже накрутился, отдыхай, не морочь себе голову».

Он сначала так и сделал — лежал и улыбался. Но вновь вскочил, как ужаленный, и побежал за картой в каюту. Второпях, всмотрелся и решил — они именно на том месте, о котором он читал. Но как он докажет капитану, что на дне невообразимые сокровища? Над ним посмеются и всё. Они же знают, он мечтатель, фантазёр. Никто не поверит, что через столько веков корабль оставался на дне Атлантического океана, не разграбленным. Да и если спросят: «Почему он здесь оказался?», — он не ответит. Сам не знает. Но он верил — всё произошло именно так! Его охватила дрожь. Показалось, жизненно важным, именно сейчас уговорить капитна снарядить и спустить за борт экспедицию для поисков затонувшего судна… Он весь трепетал от запала. Так игроки, забывая обо всём, отдаются задору игры. Им не хочется — есть, пить, надо выиграть… Вот и Ансельмо, забыв обо всём, почти в горячке, решил мчаться к капитану на палубу. В руках он держал судовой журнал португальских моряков и документы донесений Кортеса. Откуда он это взял? Помимо тех старых, полуистлевших листов, что нашёл сам, ему кое-что перепало от родственников. Он был потомственным моряком. Его деды и прадеды, и прапрадеды всегда были моряками — капитанами, штурманами, боцманами. И вот как-то, давным-давно один из его предков нашёл судовой журнал на развалившемся, заброшенном галеоне. Его далёкий прапрадед решил выкупить и починить это судно. Разбирая всякий хлам на ветхой посудине, он натолкнулся на те бумаги. Сплюсовав то, что нашёл сам, с тем, что осталось от родных, Ансельмо получил полную картину. Эти документы, может, ранее тоже кто-то обнаружил на старом судне, но не было возможности спуститься на немыслимую глубину Атлантики. Не имелось соответствующего снаряжения и не верилось давнишним морякам, что данные документы — не подделка. Уж слишком всё было не объяснимым! У Ансельмо от возбуждения заныло даже под ложечкой. Он бросился на колени и взмолился Богу, дабы капитан поверил в эту версию и снарядил экспедицию на дно моря. Наконец он распрямился, вытер огромным носовым платком вспотевшее лицо, шею, сложил вчетверо платок, положив в карман, и, рывком выбежал из каюты, держа в руках почти рассыпающийся от ветхости журнал и прочие бумаги.

Капитан расположился на палубе и высвистывал вальс Иоганна Штрауса «Сказки венского леса». Ранее, он несколько раз со своей женой, тогда ещё невестой, смотрел фильм «Большой вальс». Ему он очень нравился. И когда на душе было спокойно, он мурлыкал эту мелодию Иоганна Штрауса. Иногда, даже, когда волновался, тоже насвистывал, дабы утихомириться.

Ансельмо поспешил к капитану, но нечаянно бросил взгляд на море и удивился. Оно было спокойно и отливало то сверкающей платиной, то — прозрачным изумрудом необъятной обширности, а то, казалось, само небо соединилось с ним. И всё это полощется в голубеющей лазури. Разве время теперь до каких-то несвоевременных разговоров? Ансельмо смутился. Человек находится в покое, весь отдавшись мечтам и воспоминаниям, а он сейчас подойдёт к нему и разрушит его беззаботное настроение.

Он замер, не решаясь двигаться далее. По природе своей, был он не очень решительным человеком. Почему сейчас так желает действовать? Решил, как в одной из симфоний Бетховена, по-видимому, в пятой, — судьба постучалась в дверь. Он ведь всегда ждал такого момента, и тот — наступил. Судьба постучалась сама. Очень громко, так, что у него чуть не выскочило сердце из грудной клетки от неожиданной мысли: «это» правда, и «это» здесь! Он стоял, нерешительно переминаясь, в четырёх шагах от капитана, спрашивая сам себя: «Что делать дальше?». И сам же отвечал: «Действовать!». И поспешил подойти вплотную к нему. Тот удивлённо посмотрел на него, прекратив высвистывать «Сказки венского леса», и замолчал в ожидании. Тогда Ансельмо начал торопливо что-то объяснять. Но ухо капитана не могло уловить, что ему надо? Он трещал, захлёбывался словами, махал руками, в коих были зажаты старые бумаги, показывал вниз, за борт, и, тарахтел и тарахтел, не умолкая.

Капитан удивился, взял из его рук бумаги, кои он протягивал ему. Ничего не понимая, подумал: не сошёл ли его помощник с ума от перегрева на солнце? Наконец они оба успокоились. Ансельмо взял себя в руки и начал толково и медленно объяснять капитану положение вещей, потихоньку подбадривая себя: «Ансельмо, спокуха! Говори отчётливо!».

Непонятно было — заинтересовало ли это капитана? Он слушал, рассматривал журнал, смотрел на древние листы, ничего не понимая из написанного. Тогда Ансельмо стал ему всё это переводить. Ведь не зря же он недавно восстанавливал свои знания португальского языка! Дело пошло.

Капитан слушал-слушал и, наконец, не вытерпев, произнёс:

— Дорогуша, мне кажется, ты мне и себе морочишь голову сплошной ерундой и романтикой. Но ты же понимаешь, — это давно минувшие века, а в двадцать первом веке люди не живут бреднями, не вникают во всякий вздор, думают о том, как реально заработать деньги и прокормить семью! Кто же сейчас увлекается такой ерундой, кроме тебя? Только выходцы из очень сомнительных заведений. Мне надо сейчас продумать, как ускорить доставку, чтоб продукты в трюмах не испортились. Ведь за их сохранность я отвечаю головой. Всё, мой друг, фантазии кончаются, начинаем думать, как быстрее добраться до цели!

— Это не задержит нас надолго. Одного дня достаточно. Даже полдня. Если там ничего не окажется, быстро убираемся!

— Если там ничего не окажется, половину твоего заработка за этот рейс я отбираю у тебя, как штраф за простой. О-кэй?

— О-кэй! — Воскликнул с жаром помощник.

— Команда, всё приготовить к спуску! — обратился он к матросам.

— Есть, капитан! — сразу откликнулись они, так как были в курсе, Ансельмо и им шепнул кое, что по секрету. Собрали всё нужное за полчаса, спускались в аквалангах внутрь оскалившейся пасти Атлантического океана по очереди трое моряков и четвёртый сам Ансельмо. Спуск был недолгим, но очень рискованным. Они уже злились, что сваляли такого дурака. Надо же, этот сумасшедший Ансельмо, втравил их в эдакую авантюру! Ну, пусть подождёт, они ему ещё покажут, когда выберутся на палубу!

— Ребята, осторожнее, — передал им по мобильнику, установленному у каждого рядом с ухом, Ансельмо, — вижу какие-то очертания.

— Уху, — захмыкали ребята с колебанием.

С сомнением подплывали к торчащей оснастке старого, полу развалившегося корабля. Впереди оказался Ансельмо. Он стал осторожно ощупывать край корабля, и… вдруг прыгнул прямо за борт. Всё обросло илом, водорослями. Он включил фонарь. Спустился в кубрик, затем пробрался в отсек. За ним направились другие. Наспех обыскав корабль, нашли небольшой кожаный, полуистлевший саквояж. Беглым взглядом окинули всё пространство, казалось, более нечего брать, и поспешили назад.

Они взобрались на палубу своего корабля, переоделись, подошли к саквояжу, стали рассматривать его, крутить во все стороны. Он был закрыт. Они вспороли ему бока и на палубу посыпались золотые слитки. У всех челюсти задрожали, то ли от алчности, то ли от неожиданности, то ли от страха. Все с ужасом и каким-то суеверным восторгом уставились на Ансельмо. Он смутился, заёрзал, вытирая вспотевшее от напряжения лицо, и злился на себя: «Почему я всегда потею, когда очень нервничаю?». Его, как и других, то же охватил трепет. Он уже не мог соображать, и отвечать на вопросы, — как он мог предугадать такое? Голова стала ватной, тело обессилило, ноги расслабли. Был очень похож на приведение, бледный, с вздыбленными вверх волосами, вылезающими из орбит глазами, блуждающим взглядом, отвисшей челюстью и дрожащими руками.

Тишину прервал раскатистый смех капитана и слова:

— Ну что Вы, ребята, растерялись? Не дрейфь, спокуха! Всё это наше. Но сидеть здесь до скончания века не будем! Надо каждому приниматься и за свои обязанности! Шабаш! И молчок, делим всё честно! Но больше всех нашему герою, а потом его проводникам-подводникам. И все — божимся, никому, ничего, если хотим взять свою долю и остаться в живых! А теперь, всяк подходи и клянись мне на Библии, что сделаете так, как я приказал. Матросы подходили и давали обет — повторяя сказанное им. Они были рады и необычайно довольны. Такое им во сне даже не снилось! А тут сама жизнь внезапно одарила их своей щедрой рукой! Тут они и сто клятв дали бы!

Судно продолжало свой путь к означенной цели. Уже на обратном пути, по прибытии в Испанию, все, получив расчёт, разбрелись по различным местам. Ансельмо поехал в свою деревню навестить старушку мать и свою девушку Агнессу, которая ему очень нравилась. Но отправился он сначала в противоположную сторону, чтоб запутать следы. Мало ли, что могло случиться? Затем, вообще, взял билет в Англию, но не поехал, продал его кому-то. Золотые слитки положил в банковскую ячейку, оставив себе один. Тут же продал его, выручив хорошие деньги. Побрился наголо, приклеил усы, переоделся и петлистыми путями добрался до дома. Там его ждала старушка мать и, может, ненаглядная Агнесса.

Капитан, рослый широкоплечий, осанистый, видный мужчина, приехав домой, тут же стал разыскивать свою жёнушку. Он ревновал её постоянно. Она была потрясающе красива и нравилась всем мужчинам, видевшим её. Он её очень любил, но обуздать — не смог и смирился: она хоть дома убирает, обеды вкусные готовит, ну, а если не нагулялась, пусть уже навёрстывает упущенное, ведь за ней не углядишь — он подолгу отлучается из дома. Как-то раз её сестра решила открыть ему глаза на её адюльтеры, он устало махнул рукой, и ответил:

— Знаешь, я прихожу к своим знакомым морякам и вижу страшный хаос в их жилищах, их жёны не убирают, не готовят, может, и подгуливают. Так моя, хоть всё дома прибирает, всегда чисто и уютно. Приятно сюда возвращаться!

Сестра в ответ только вздохнула и ничего не ответила. А капитан подумал про себя: «Хороша сестрёнка, вон как ябедничает. Близкие, вроде бы, люди, а покоя нет от них. Злятся, что молчу, не выгоняю жену! Что творится с людьми? Даже самые близкие родственники — друг другу враги и доносчики! Ей, что — слаще будет, если мы расстанемся? Трудно становится жить на белом свете! Но, всё-таки, вернётся, устрою ей небольшую нахлобучку!».

Сестра жены тоже про себя решила: «Глупый мужик, но что поделаешь, любит. Лучше б и не говорила, всё ей расскажет! Она и так на меня злится, а после, вообще возненавидит. Ну, Бог с ними! Только с такими гулёнами и живут».

Итак, супруга появилась на пороге дома только в одиннадцатом часу ночи. «Не убивать же её. Все они будут такими же, если мы долго плаваем! Но всё-таки надо немного её прищучить!». Но она подошла к нему, обняла и защебетала:

— Родной мой муженёк вернулся! А я, глупая, не знала, да у соседки засиделась! Ой-ой! Надо же, хотела раньше уйти, а она всё — посиди, да посиди. Ей, видишь ли, одной тоскливо! Вот и досиделась. Муж приехал, а я всё сижу! Дай, любовь моя, я тебя поцелую и ужинать будем, сейчас что-нибудь вкусненькое приготовлю, стол накрою.

— Да не надо хлопотать, кое-что у меня привезено с дороги, — хотел он забурчать на неё, но не смог, и с лаской посмотрел на любимую ветреницу.

— Ой, что ты, сейчас приготовлю, радость моя! Домашняя пища вкуснее! Дай я тебя, мой глупенький, мой сладенький, ещё раз поцелую!

Одной рукой она обняла его, второй опёрлась на диван, стоявший рядом, присаживаясь вместе с мужем, и всё, щебеча и ласкаясь. И он совершенно растаял, забыв о своих подозрениях, и только преданно смотрел на неё и улыбался. Всё ему в ней нравилось! И пусть не вмешивается никто со своими догадками и предположениями, слушать он никого не станет!

************

Ансельмо застал дома только мать. Агнесса обещала появиться к его возвращению, но не пришла, а ведь он звонил, предупреждал. Он подумал: «Ну, здесь, выходит, такая же история, как у нашего капитана! Ну, пусть гуляет, найдём что-нибудь лучше! Если через час не явится, после сделаю вид, что знать, никогда её не знал!». Внезапно дверь открылась. И юная донья впорхнула в комнату, повиснув на плече Ансельмо. Он ответил оживленным объятием на её ласку. Она целовала его глаза, (говорят это к разлуке), губы, щёки, гладила стриженую голову, приговаривая: «Любимый, любимый мой вернулся! А волосы сбриты почему?». Ансельмо расцвёл от её слов и вынул из кошелька прекрасное золотое кольцо с большим изумрудом. Агнесса засмеялась от счастья, надевая его себе на палец. Об этой находке Ансельмо на корабле никому ничего не рассказал, утаил найденную драгоценность. Увидев, обрадованную девушку, он переоделся, поцеловал на бегу старушку мать, и, обняв одной рукой Агнессу за талию, заспешил вместе с ней из дома. Повёл её в самый шикарный ресторан в их местечке. Она, стройная, юная и красивая, что-то без умолку щебетала ему на ушко о сокровенном и, как ей казалось, интересном. Он улыбался в ответ, кивал головой, млея от счастья и думал: «О, как хороша! Полагаю, все мужики от зависти лопаются — у меня такая прелестница! Всегда мечтало такой. Уже и не думал, что подобные ей на свете есть». Сразу вспомнил, как всё произошло. Приехала сюда она из Мадрида к старой матери и осталась с ней. После плавания он решил немного развлечься, пошёл в кино и увидел девушку. Она словно, королева, сидела с каким-то щупленьким парнишкой. Он ещё подумал: «Вот это девица — царь птица! Но занята». Вдруг услышал их разговор: «Ну, как тебе, племянница, наше захолустье?». Она — в ответ: «Ничего, привыкаю!». «Так она не замужем?! Вот это прекрасно», — подумал Ансельмо и подсел к ним, что-то спросив у мужчины. Так они познакомились. И сразу очень понравились друг другу. Стали встречаться. В Мадриде у неё остался парень, но Ансельмо отбил её у него! Тот даже сыпал угрозами в сторону влюблённых, всё было напрасно! Будто судьба решила за них — быть им вместе! Да они очень подходили друг другу. Если Агнесса была красива, то и Ансельмо не выбросишь из первого десятка. Хорош собой, мужественен, приветлив. Высокий, стройный, волосы чёрные, курчавые, глаза голубые, улыбка светлая, приятная. Как не полюбить такого? Многие девчонки вздыхали о нём! Жаль, правда, волосы сбрил, но он объяснил, что это сейчас очень круто!

Шкипер тоже долго добирался до дома. Наконец, уставший, голодный и злой попал к себе. Дома его ждала целая орава ребятишек. Они с супругой любили детей и были не против их появления. Супруга спокойно подошла к нему, обняла, замерев на мгновение от радости, и сразу стала хлопотать об ужине. Она всегда ждала его возвращения, и постоянно готовилась к нему. Всё семейство, из двенадцати человек, уселось за огромный стол, поглощая вкусную пищу. Шкипер счастливо улыбался. Он всегда говорил: «Мужчина, это собака, которую надо кормить!». И сейчас он был ублажён. Поел, попил, жена даже пятьдесят капель преподнесла для аппетита, всё семейство — рядом. Счастье! Что ещё надо в этой жизни? Чтоб тебя любили, ждали твоего возвращения, готовились к нему! А дети за столом шумели, смеялись, облизывали ложки и били ими по столу — в желании десерта. Озорники, но послушные, хотя немного шумливые, здоровые, смышлёные, весёлые! Это — предел везения!

— Иди сюда, моя дорогая жёнушка, дай я тебя поцелую за вкусный обед! Замечательная ты хозяйка. Сейчас всем Вам подарки раздам! — Она подошла к нему, обняла мужа, он чмокнул её в щечку. Они улыбались.

— Сорванцы, набегайте, разбирайте!

Он вынул из саквояжа красивое коралловое ожерелье — супруге, ребятам — новые кроссовки и смартфоны, девочкам — платья и куклы, все были довольны и долго благодарили папу за обновки!

Дома никто из них не поведал о своих приключениях и находках. Но все дали себе слово вновь вернуться когда-нибудь к тому месту и внимательнее рассмотреть содержимое затонувшего галеона. Главное — ведь останавливались там они не зря!

***********

Прошло три с половиной года. Члены команды ходили в море на других кораблях. И вот, наконец, их капитан арендовал судно на более длительный срок, (каждому было не по силам оплачивать дорогую аренду корабля), собрал всех, ранее плававших с ним моряков. Чтобы не страдать одному капитану, они легко собрали деньги за аренду и вручили ему. Судно направилось в атлантические воды прямым курсом. Моряки старательно исполняли свои обязанности и надеялись на богатый «улов». Они уже подходили к нужному месту, но вдруг на море начался сильный шторм. На палубе поднялась такая неразбериха, что управлять судном, и бороться со стихией стало почти невозможно. Корабль отнесло далеко в сторону от предполагаемых ориентиров. Команда, боровшаяся со стихией, устала, люди уже были ничему не рады, находясь на предпоследнем издыхании. Троих моряков унесло за борт, оставшиеся в живых — еле держались на ногах. Было невозможно что-либо предпринять или придумать. Следовало отдохнуть, и, набравшись сил, вернуться к задуманному, если позволят погода и обстоятельства.

Случайно подплыв к неизвестному острову, решили высадиться и передохнуть. Но предварительно требовалось узнать, живут ли здесь люди или остров необитаем. Отрядили команду из трёх человек. Они доплыли на шлюпке до берега и ступили на сушу. Остров был небольшой, но очень уютный, заросший деревьями, травами, разнообразной растительностью. В кустах было много птиц с гнёздами. В середине бил ключ с пресной водой. Они напились, обошли остров с севера и вернулись к шлюпке. Но той на месте не оказалось. Значит, на острове были люди, хотя они их не встретили. Пожалев, что не оставили караульного, стали думать, как быть дальше? Дать сигнал, дабы корабль подплывал к берегу в узенький пролив, или сообщить о несчастье, чтоб их забрали на корабль, прислав за ними шлюп? Среди них находился и Ансельмо. Вечерело. Закат был незабвенен. Бордово алый круглый шар солнца уходил за море, медленно оседая всё ниже и ниже. Вода окрасилась ярко бурой, кровавой краской, и, словно щупальца огромного краба, рдяное расползалось по всему океану. Вдруг вода вспенилась, словно от подогрева, туман с наслаждением усиживал целое пространство. Они принялись подавать сигналы, дабы их забрали на корабль, но в неясной мгле различить что-либо с судна стало невозможно.

Ансельмо перетрусил, решив, что их бросили и отплывут к необходимому месту без них. «Что я тогда буду делать? Как вообще смогу добраться обратно домой, если мы здесь кинуты навсегда? Буду ждать встречу, с каким либо случайным кораблём, но это может длиться целую вечность! Нежели я ошибался в своих напарниках? Они же раньше казались добрыми, отзывчивыми, и вот тебе — на! Неужели, и правда — кинули? Дай Бог, чтоб всё было не так!». Но, вскоре он сообразил, что никто не посвящён в точные расчёты местонахождения затонувшего испанского галеона. Даже капитан мог не знать точных ориентиров. Всё тогда происходило в горячке, никому в голову не пришло что-то запоминать, все были сбиты с толку происшедшим! Нет, на корабле не могли обойтись без него. И команда попалась порядочная. Они были не живоглоты, желавшие уничтожить напарников из-за горстки жёлтого металла, что уже было чудом, в нынешнее время разобщённости и человеконенавистничества. Команда, как на подбор, состояла из порядочных, хороших людей.

На корабле, действительно, не задумываясь о чём-то дурном, ждали возвращения главного героя их мероприятия и двух моряков, находящихся с ним. Просто-напросто погода внесла свои коррективы в их планы.

Ансельмо успокоился, понял — это случайность. Стал думать, что им далее предпринять в такой ситуации? Искать жилище людей, дабы вернуть свою лодку и попросить приютить их на ночь, или остаться на берегу, спрятавшись в лесной посадке и выставить одного из них с оружием для охраны? Все проголосовали за самостоятельный ночлег на берегу. Двое будут спать, третий сторожить и через три часа меняться. Так и поступили. Ночь была тёплая, но ветряная. Спать хотелось всем, однако пришлось по очереди вставать на стрёму. Наконец наступило утро. Зарозовело, небо мечтательно позёвывало спросонок. Огненно — красные лучи трудяги — солнца внезапно опоясали весь небосвод, вновь подкрасив морскую рябь алым. Всё яснее и чётче можно было различить предметы, вырисовывавшиеся вокруг. Молодое утро вступило в свои права. Они вновь стали подавать сигналы о чп, приключившимся с ними. И, когда на корабле поняли их и отрядили вторую шлюпку, все увидели выбегавших из-за кустов незнакомых людей. Но шлюп успел подойти вперёд, подхватить невезучую троицу и увезти на корабль. А разозлённые местные жители начали кидать вслед им камни, палки, но они не долетали до беглецов. Только волны метались, окружая их, с визгом проглатывая то, что бросали аборигены вслед уплывающим.

На корабле все были рады, что отделались с наименьшими потерями. Пришлось искать другое пристанище. Наконец это им удалось. Они заметили новый маленький островок. Вновь та же троица вышла на разведку и определила — там нет ни жилья, ни людей. Они решили немного побыть на этом островочке, чтобы прийти в себя и набраться сил для дальнейших деяний. Их снова поразила красочная природа. Раскидистые, непонятной породы, деревья, колючие приземистые, дикие кустарники с очень вкусными ягодами, с множеством ручейков с пресной водой и рыбой в них! Время, проводимое здесь, показалось им просто курортом! Ловили рыбу, собирали коренья, ягоды, стреляли морских птиц. Выжили, набрались сил и, наконец, поплыли к тому месту, куда их вёл Ансельмо.

Единственное, что мешало им, на сей раз, Ансельмо, от волнения, сам подзабыл точные координаты. Сначала путались, но, наконец, попали, куда следует. Спускались в глубины Атлантики все по очереди, рассматривали, искали, вытаскивали, кто, что мог. Но вновь начался шторм, море стало неспокойно. Им пришлось прекратить свои вылазки. Постановили довольствоваться тем, что успели прихватить. Более задерживаться на одном месте было невозможно. Грозило гибелью. Волны швыряли их судно, словно детский кораблик, пущенный в плаванье в настоящем море. В трюм наливалась вода. Пришлось всем по очереди сливать её вёдрами. Мачту сорвало. Еле причалили к земле. Когда сходили на сушу, всех пошатывало. Но они крепились, ведь моряки не плачут и не жалуются на свои неудачи, если они случаются с ними!

Но Ансельмо не успокоился. Ему хотелось большего. Он распрощался с капитаном, на вырученные деньги от трёх золотых слитков сам снарядил корабль и пустился в плавание к тому же месту. Взял с собой в напарники верного человека, остальные были новыми случайными людьми. Прибыв к месту, он вновь спустился на глубину. Друг подстраховывал его. Ансельмо бродил по затонувшему кораблю, оступился, внезапно его понесло на большую глубину. Когда пришёл в себя, увидел второй корабль, на котором покоился первый, найденный ранее. Включив фонарик, стал обыскивать уже другой корабль, затонувший очень давно. На палубе и в трюме было много древнего, ненужного снаряжения, предметов обихода, растрескавшиеся статуэтки, посуда, украшения. Вдруг под ногами заскрипела, опрокинутая им продолговатая ваза странной формы. Он поднял её, она была плотно закупорена. Он тоже положил её в свой мешок с несколькими безделицами, стал дёргать спусковой трос, поднялся наверх. Там он рассмотрел свои находки, растолковав, что ничего не смог разыскать, кроме того, что принёс. Команде это не понравилось, они не поверили, но промолчали. Ансельмо заспешил в свою каюту, предварительно объяснив, если они желают спуститься вниз, команда подождёт их возвращения. Один смельчак спустился, но обнаружил нескольких ваз из странного сплава и статуэтки. Золота не было, подтвердил он. Больше никто не захотел туда сходить. Но матросы затаили обиду, считая, Ансельмо обманывает их, не желает с ними делиться, всё нашедшее, забрал себе.

Оказавшись в каюте, Ансельмо включил яркий свет и стал рассматривать свои находки. Но долго смотреть на них ему не пришлось. Команда взбунтовалась. Матросы начали выбивать дверь в каюту капитана, угрожая, если он по-доброму не поделится с ними найденным, ему — конец! Он клялся им, что ничего не нашёл, кроме какой-то непонятной абракадабры. Но они ему не верили. Это были прожжённые морские волки!

Дверь, под их напором, треснула. Матросы ворвались внутрь, схватили капитана, привязав его к кровати, стали обыскивать каюту. Но, не найдя ничего стоящего, плюнули в его сторону и ушли. С его другом поступили так же. Капитан долго оставался в каюте. Ночью началась буря, корабль стал тонуть. Тогда матросы, вернувшись к нему, повинились, развязали его, умоляя выправить курс. Сами они запутались и погибают. Он потребовал ото всей команды принести присягу о повиновении ему, подтвердив её клятвой на Библии и освободить напарника. Буря стала стихать, судно взяло курс на Испанию. Матросы решили, все находки, приобретённые капитаном Ансельмо, оставить ему. Им не нужны такие чудные безделушки.

Вскоре судно вошло в испанскую гавань. Команда, получив расчёт, разбрелись по разным направлениям. Сам же Ансельмо направился в местный музей, чтобы определить ценность находок, страну и время их изготовления. Специалисты были в замешательстве. Они не могли ничего понять, объявив ему, что вещи древние и не поддаются определению. Но, похоже, что всё было изготовлено не на планете «Земля», и какой-то иной цивилизацией. Как же они попали на землю? Это им не понятно! Он же просто одурел от такого сообщения, руки тряслись, зубы постукивали, глаза сверкали. Вот то, чего он так долго ждал — чудо свершилось! Неужели он напал на останки, некогда существовавшей Атлантиды, царившей среди других стран и затмевавшей их своим блеском и могуществом? Может, так и есть. Происхождение этих находок говорит, что они принадлежат внеземной цивилизации. Интеллект, могущество, величие, всё, чем они располагали, чего добились ранее, всё пошло прахом? Вот это — да! Так откуда же они?

У Ансельмо пропало желание добывать далее, некогда потопленное золото инков или атлантов. Ему не терпелось быстрее узнать что-либо об этой загадочной стране, ведь он был романтик и фантазёр! Он уже не сможет спокойно жить без этого. Надо рассчитывать только на себя, поднять все древнегреческие и древнеегипетские манускрипты, вникать и изучать. Рассматривая прочно запечатанную вазу из какого-то прозрачного непонятного сплава, он увидел на дне свёрнутую рукопись. Пришлось сверлить пробку, затыкавшую её отверстие. Наконец рукопись вынута. Там было написано только одно слово. Но вот какое? Как узнать это слово и можно ли вообще — узнать?

Он передал эту записку археологам и просил их разобрать, что означает данное слово. Оно может дать некий ключ к тайне, много тысячелетий, хранившейся на дне.

Было затрачено немало усилий по прочтению данной записки. Наконец слово установили. Письменность имела сходство с древнегреческим языком, и означало только: «Предательница». Ансельмо сокрушённо покачал головой, не понимая, кто же кого предал? Тогда была снаряжена новая экспедиция для осмотра останков древнего корабля. Вытащить его из моря было невозможно, приходилось изучать и делать соответствующие зарисовки на дне океана в уме. Но золота и драгоценностей там не было. Всё, что нашли наиболее ценного и интересного, было сдано в музеи. Однако никто не мог определить страну и возраст этих вещей. Плотная тайна окутывала и сам корабль и всё, что с ним было связано. Никто ничего не понимал. Находки не напоминали ни древнегреческий, ни древнеегипетский, ни шумерский, ни ассирийский стили. Но Ансельмо шёл до конца, решил — все находки с древнего судна принадлежат некогда существовавшей загадочной Атлантиде. Недаром они вместе с судном покоятся в Атлантическом океане. И искать останки самой Атлантиды надо тоже в водах Атлантики. Он временно свернул свои поиски, решив начать с посещения знаменитых библиотек мира, изучая мемуары великих древних учёных об этой, исчезнувшей некогда в прошлом, стране.

Здесь он столкнулся с большими противоречиями. Одни подтверждали его догадки об Атлантике, другие утверждали, что Атлантида находилась в Тихом океане, другие — на крайнем Севере. Но он был убеждён, только в Атлантическом океане следует искать останки этой, некогда процветавшей, страны. Он упорно верил в версию Платона об Атлантиде, как некогда Шлиман поверил рассказам Гомера о месте существования Трои. Тот ни на йоту не отступал от описаний Гомера и нашёл, таки, эту Трою! Так и Ансельмо крепко ухватился за слышанную им ранее идею древнегреческого философа Платона о месте нахождения Атлантиды и поверил ему безоговорочно!

Он встретился с разночтением литературы и о месте спрятанных атлантами неких знаний, голова у него пошла кругом. Одни учёные утверждали, атланты оставили на земле свои сакральные знания о развитии мира: что с ним, было, есть и будет. И доказывали, в Египте спрятаны эти знания — между долиной Гизе и Нилом. Другие отмечали, что эти знания находятся в пределах древне — эфиопской страны. Высказывалось много различных утверждений, гипотез, предположений.

Ансельмо не терпелось как можно больше узнать об этой незнакомой цивилизации и понять значение слова «Предательница», которое находилось в найденной записке. Но пока ничего не прояснялось, всё было расплывчато, неясно, туманно.

Видимо, ещё раз придётся отправить экспедицию к затонувшему кораблю и тщательно осмотреть всё, оставшееся там, после их последних исследований. Он стал торопиться со снаряжением новой экспедиции. Надо было сколотить новую команду из более — менее порядочных людей, приобрести новое снаряжение для спуска под воду. Несколько друзей из бывшей, ранее спаянной команды, согласились плыть с ним вновь. Когда всё было готово, он еще раз вернулся на старое место, и снова спустился на дно океана! Но его уже страховали двое надёжных друзей во избежание всяких ЧП.

Под рухнувшими балками он нашёл странный чёрный ящичек, более ничего не обнаружив. Команда была в недоумении — неужели из-за этой находки стоило тратить столько сил, денег и времени? Он и сам тоже думал об этом. Когда он привёз его домой и постарался его вскрыть, в нём оказался другой ящичек, далее — третий. Ансельмо начал исследовать последний, полагая, он содержит в себе что-то ценное. Но тот не открывался. Он напоминал детский аппаратик для показа мультфильмов. Нажимая на отдельные кнопки, он заметил на стене некие отображения. Ансельмо включил свет и стал смотреть. Проявился странный фильм. Он был совершенно поглощён, увиденным.

На экране показалась девушка необыкновенной красоты с удивительно правильными чертами лица. Тип — арийский, но это была неземная красота. Что-то в ней было просветлённое, одухотворённое, почти ангельское. «Лицо напоминает нежный померанец, с огромными глазами, задумчивыми и грустными, как глубокая бездна. Если посмотришь в неё, то, навряд ли, когда-нибудь сможешь оттуда выбраться!», — решил Ансельмо. Он осознал — второй раз не сможет заставить этот аппарат показывать увиденное. Поэтому, взяв в руки кинокамеру, стал снимать на видео, всё появлявшееся на чистой стене. Девушка стала говорить на незнакомом языке, и он услышал трогательно нежные вибрации её голоса. Видеокамера все фиксировала на плёнку. Это делалось, дабы позже попытаться перевести, всё сказанное ею. Но, как всё чрезвычайно необычное, появление этой удивительной красавицы, произвело на него потрясающее впечатление! Он просто трепетал от увиденного! Так же и Шлиман в своё время, раскопавший Трою и нашедший там некие драгоценные украшения, был взволнован до необычайности. Рядом была его жена — гречанка. Он заставил её надеть на себя эти украшения и в большом волнении, восхищаясь увиденным, воскликнул:

— Елена, троянская Елена! О, как ты похожа на ту красавицу Елену, из-за которой началась троянская война греков с Троей!

Но что Ансельмо? Он взял найденное и привёз к себе домой! А вот Шлимана турки не отпускали назад с найденными им древними украшениями, так как древняя Троя находилась тогда под их властью. Ансельмо решил уйти от древних воспоминаний о Трое и вернуться, к только что им увиденному, на белой стене своего дома. Однако он, всё-таки, взял на вооружение настойчивость немецкого предпринимателя и самоучки-археолога Шлимана, в поисках истины.

Девушка, что внезапно появилась из ниоткуда, то пела, то кричала, то притопывала ногой. С кем-то разговаривала, что-то, кому-то объясняя. Однако этот второй субъект пока не появлялся. Всё напоминало немое кино, она говорила на непонятном языке, он мог только смотреть и записывать, как мог, всё виденное. Ансельмо смотрел этот фильм три дня без отдыха, еды и питья и фиксировал на камеру. Боялся отойти от аппарата. Кода почти всё застопорилось, он уже чуть не падал. Однако был рад, что запись виденного сохранялась уже и у него. Да, он теперь задаст большую головоломку учёным всего мира, по расшифровке виденного и отснятого на плёнку, странного фильма, пролежавшего в водах Атлантики многие тысячелетия!

*******

Наконец, уставший Ансельмо, мог отдохнуть! И, наверное, бедняжка Агнесса его уже разлюбила или даже покинула. Он же совсем испарился из вида. «Да, собственно, зачем переживать, куда она денется? Агнесса знает, я теперь богат, как крез, подождёт! Эх, где наши ребята, с коими нашёл я золото испанского галеона? Встретиться бы с ними, сесть, «вздрогнуть водка», вспомнить прошлые подвиги! Как всех созвать? Вот бы они порадовались моим находкам, удивления было бы на целый год! Все телефоны надо разыскать. Может, они в плавании или отдыхают? Капитан, конечно, всё бегает за своей красавицей женой. Истинно, что ни говори, хороша его тёлочка! Правильно говорит пословица — красивая жена — чужая жена. Но он давно смирился со всеми её прибамбасами, любит! А шкипер со своими молокососами, как поживает? Задавила его жизнь совсем. Ну-ка прокорми такую ораву? Одень и обуй, людьми сделай. Надо ему прошлый раз больше бы отстегнуть! Но, думаю, пока хватит того, что он получил от нашего дележа. Ещё и детей всех повыучит. Повезло нам тогда несказанно! Жаль только — все по разным местам разбежались. Ребята-то очень хорошие все. Редко такое бывает. Вон то сборище, что я организовал первый раз, чуть меня вообще не ухнуло. Если б что-то припрятал, когда обыскивали, выбросили бы за борт без разговоров. Но они могли и просто с досады убить. Бог спас! Буря началась. Корабль чуть ко дну не пошёл, испугались. Ну, рано унывать, как-нибудь, может, соберёмся с ребятами! Бог даст! А теперь приоденусь и к Агнессе. Надолго оставлять без присмотра такую женщину тоже нельзя. Если гора не идёт к Магомету, то, видно, Магомету придётся шагать к горе! «Да, бегу к ней, а сам, что до этого думал? Заменим на другую! Ха-ха, заменитель нашёлся! Видно, люблю, слов нет!».

Мать заглянула к нему в комнату, он брился и напевал песню. Она подошла, ласково погладила по плечу, произнесла:

— Неужели есть не хочешь? Столько дней ни ел, ни пил, сынок! Да и поспать бы неплохо тебе было б!

— Мать, поесть, поем, а спать некогда! — Пробубнил он.

— К Агнесске, небось, побежишь? — Допытывалась старушка.

— Там, мать, видно будет! — «Ну, что старые во все дела снуют? — подумал он. — О — ох! Хорошо, что отдельно живёт, иногда хоть приходит! А то бы!».

— Ну, иди, поешь горяченького, разогрела всё. Как любишь: сделала блинчики с мясом, угорь запекла, баклажаны потушила, лепёшек из кукурузы нажарила и цыплёночка запекла. Всё на стол уж поставлено! — Уговаривала она ласково сыночка.

— Спасибо, мать, жена так не будет заботиться, как ты обо мне хлопочешь. Ты мне, мать, дороже всех! Иду-иду! — произнёс он, вытирая лицо от пены.

Еда была прекрасной, всё по его вкусу. Но есть ему не хотелось совсем. Какая еда могла пойти ему сейчас в горло? Он думал уже о другом, мысля, почти, вселенскими масштабами! Хотел уже встать из-за стола. Потом подумал: «Старая мать обидится! Надо поднапрячься и съесть хоть что-нибудь». Но права пословица: «Аппетит приходит во время еды!». Всё почти доев, что было, вытер губы салфеткой, встал, поцеловал мать за хлопоты, надел бескозырку и вышел из дома, весело насвистывая ту же, любимую мелодию капитана. Оказывается, заразительно не только плохое, но и хорошее! А вообще-то, он непроизвольно подражал своему бывшему капитану!

Немножко походив по дорожке около дома своей девушки, чтобы прийти в себя, вошёл к ней. Дверь бесшумно открылась. Он встал в прихожей, желая переобуться, и услышал стоны женщины. Затем крик, слившийся в один — женщины и мужчины. Далее наступила тишина. У него заныло сердце. «Смеялся над капитаном, а что делает эта куколка? Вот тебе и подарочек! Как поступить, войти, накрыть их, или повернуться и уйти? Зайду. Иначе буду всегда думать: зашёл бы и всё узнал, а то — всю жизнь мучайся от подозрений и догадок!». Резким толчком он открыл дверь и увидел сестру Агнессы и её мужа, стоящих друг против друга. Рядом на полу валялся горшок, из него шёл пар. Они оба обварились кипящим супом, доставая из духовки горшок с варевом. Сначала она неловко его перевернула, муж подбежал на помощь, и всё вылилось до конца на них обоих!

Вместо оживлённой прогулки, задуманной им с девушкой, он вызвал скорую помощь. Пострадавших увезли в больницу. Вскоре вернулась Агнесса, но им было уже не до веселья. Оба помчались в больницу, узнать, как помочь обварившимся? Когда вернулись домой, Агнесса не находила себе места от переживаний. Всё никак не могла успокоиться. Ансельмо уже не выдерживал более её стонов и слёз. Поняв это, Агнесса велела ему возвращаться к себе, она, де, желает успокоиться, побыть немного одна.

*******

В это время шкипер наказывал свою маленькую дочь. Она вытащила из комода, спрятанные там шоколадные конфеты, не спросив разрешения, никому не сказав, всё съела сама. Девочка плакала, отец шлёпал её, но она твердила, что не виновата. Все, собравшиеся дети, убеждали отца — она говорит неправду. На крик девочки прибежали соседи и стали стыдить папу за расправу над дочерью. Шкипер всех выпроводил вон и поставил девочку в угол. В этот момент, открылась дверь, к нему заглянул Ансельмо. Он оставил перепуганную Агнессу, решил поехать к другу, очень захотелось навестить того, отвлечься. Он сидел несколько дней над передачей, потом захотел отдохнуть с Агнессой, а она всё стонала да охала, каково ему, уставшему было всё это переносить? Ехал к приятелю долго, наконец, попав, услышал такой гвалт, что невольно пожалел о своём приезде. Он извинился, нафантазировав — «Ехал мимо, забежал на минутку, — пожал руку отцу семейства и, со словами, — всех благ!», — выбежал из дома. Сел в машину и рванул подальше от шумного жилища. «Думал отвлечься! Зря приехал, столько бензина сжёг в пустую! Да и женись вот, с таким выводком детишек — с ума сойду. Нет. Мне ещё рано лезть в петлю, надо довести дело до конца и расшифровать свои находки», — принял он решение.

Вернулся в машину, она рванула вперёд. «Куда же податься? Что-то не получается поговорить, оторваться!».

Он решил держать путь к профессору Мадьяре, с коим посоветуется, попросит поработать над этим видео, он же слывёт знатоком древних языков. Попытаюсь упросить помочь. Но и сам, безусловно, буду продолжать работать.

******

В это время его бывший капитан, услышав по телевизору из последних известий о находке Ансельмо, поспешил на железную дорогу, решил прокатиться, посетить друга, поздравить с удачей и распить бутылочку выдержанного французского коньяка. Когда он без предупреждения оказался у него дома, самого Ансельмо не застал. Поговорив с его матерью, решил немного подождать его, прошёлся по улицам их городка, пообедал в ресторане, и, видя, что друга всё нет, вернулся домой. В дороге он посмотрел на свой мобильник, заметил пропущенный звонок Ансельмо, видимо, тому позвонила мать и рассказала о его приезде. Он сам перезвонил ему. Ансельмо ответил: находится не близко, но если у друга есть желание и время, пусть приезжает к профессору Мадьяре. Они посидят, побеседуют, отметят встречу.

Через некоторое время друзья встретились. Ансельмо прокрутил перед ними, отснятый им фильм. Смотрели только часть, но их удивлению не было предела. Видно, поняли, что это нечто странное и необъяснимое. Отставив просмотр фильма, сели за стол, приняли на душу, поужинали. После всем пришлось заночевать у профессора, ехать не трезвыми не решались.

Записав фильм себе на флэшку, профессор пообещал приложить максимум усилий к расшифровке этой загадки. После завтрака, они разъехались. Ансельмо поспешил к другому лингвисту, решив все мнения объединить в одну стройную систему после получения каких-либо результатов.

*****

Вскоре он оказался в доме профессора Сочински. Посмотрев фильм с интересом, тот тоже оставил себе копию для просмотра. Желая ещё раз прокрутить фильм, профессор недоумевал. Очевидно, этот материал не имеет земного происхождения! Но что же это такое и откуда взялось? Вопросов много, ответов пока нет. Он задумался. Взяв в руки том Платона с описанием существовавшей некогда Атлантиды, углубился в чтение. Затем перечитал заметки Аристотеля с опровержением, улыбнулся его хитрому высказыванию: «Платон мне друг, но истина дороже», решил, великий философ лукавит. Говорят, он всегда завидовал Платону. Платон родился в знатной семье, был обеспечен, не нуждался в средствах, всё давалось ему без труда и особых усилий. Аристотель же появился на свет в бедной, простой семье. Денег на обучение не было. Нелегко пришлось штурмовать азы науки. Бывало, и голодал, и не спал ночами, сидя за книгами и манускриптами. Профессор усмехнулся: «Даже в науке каждый стремится перещеголять и опровергнуть другого, невзирая на истину!», — подумал он. Но такова жизнь! Что-то подсказывало ему, как и Ансельмо, что Платон прав. Все эти сведения тот почерпнул от своего далёкого родственника, побывавшего в древнем Египте, контактировавшего со жрецами. Они и передали ему эти данные. Платон посвятил описанию Атлантиды целый том своих сочинений, более он к этому вопросу не обращался. Сочински знал, множество экспедиций отправлялись на поиски исчезнувшей страны. Много споров было и об её местонахождении. Но так никто и ничего не сказал конкретного. Он вновь и вновь стал прокручивать полученный фильм. Очень желалось докопаться до истины! Но усилий приложить надо было, не мало!

**********

Ансельмо на этом не остановился. Полетел в Англию к профессору Мунтеру. Они договорились, что если что-то тот выяснит, пригласит Ансельмо к себе. Наконец, уставший и измотанный в дорогах и разъездах, вернулся к себе домой. Увидел, к нему вновь пришла мама и ждёт его, они жали рядом. Поцеловав старую мать, пообедав и навестив свою девушку, он принялся за штудирование древнегреческого языка. Затем наметил себе изучение древнеегипетского и шумерского языков. У него оказались большие способности в этом направлении. Он стал учить и свою девушку знанию их. Он решил действовать по методике того же Шлимана — первооткрывателя Трои. Когда он её навещал, то сначала говорил с ней на греческом, затем на египетском и, наконец, на шумерском. Так поступал и Шлиман. Его сын рассказывал в своих воспоминаниях: «Отец начинал говорить с мамой — гречанкой — на одном языке, когда она привыкала к нему, то менял уже его на другой. Маме туго приходилось!». Бедной Агнессе пришлось тоже потрудиться. Сначала она старалась открутиться от этого, затем решила изучать всё, дабы вместе с любимым расшифровывать, происходившее в отснятом фильме, помогать ему. Он оценит это и будет рад!

Уже забыты посещения театров, ресторанов, вылазки на пикники, танцы и другие увеселения. Желание познакомиться ближе с атлантами, населявшими некогда эту землю, увлекло их обоих. Агнесса была доброй, отзывчивой, умной. Напрасно ревновал её Ансельмо, она любила его беспредельно и понимала, чтобы добиться обоюдной любви — они должны быть одним целым, для этого — интересы Ансельмо должны стать её интересами! Она была очень красива, на неё заглядывались многие мужчины, но она не обращала на них внимания. Существовал только один Ансельмо. Она так ласкалась к нему, что он иногда думал: «Не пора ли и в самом деле жениться? Вот упущу Агнессу, другой такой, уже не найду! Удивительно ещё — она меня не бросает. Да и безумно тянет к близости с ней. Для этого следует только жениться. Не глубоких отношений не желаю! Другая давно бы сбежала! Надо решаться! Да, то одно решаю, то другое! Но такова жизнь!».

Над ней стали подсмеиваться даже подруги:

— Агнесса, если твой поклонник будет так тянуть с женитьбой, ты останешься старой девой!

Она лукаво улыбалась им, отвечая:

— Не беда! Старой, когда-то буду, но уже не девой! — И они все дружно смеялись.

Стала беспокоиться и мать Ансельмо:

— Сыночек, ведь от людей стыдно, с утра до ночи Агнесса у тебя дома сидит, с тобой всё изучает. Но люди думают о другом, Меня спрашивают: «Когда же свадьба у молодых?». Или без неё обходятся? Мне уже стыдно! Да и внуков хочу нянчить. Если бы были живы у Агнессы отец и брат, давно бы они с тобой поговорили по-мужски. Надо Вам пожениться. Вы же друг без друга — никуда!

И, действительно, они посещали международные симпозиумы, посвящённые Атлантиде, вместе ездили к профессорам за советами и помощью. И Ансельмо в один из вечеров надел своей девушке другое кольцо, не старинное, а приобретённое в ювелирном магазинчике для венчания. Вскоре они поженились. На свадьбу он собрал всю любимую команду со своего первого корабля. Присутствовавшие радовались, превознося самого Ансельмо и его супругу. Агнесса сшила себе для свадьбы очень красивое платье и была похожа на королеву. Стройная, с лицом Психеи, кою полюбил сам Амур — бог любви, с узкой талией, густыми — до пояса, волосами, она покорила всех. Под стать ей был и Ансельмо. Друзья любовались ими. Обстановка там была тёплой, душевной. Когда Ансельмо прокрутил им видео, все сошлись на том, что Агнесс имеет сходство с героиней фильма. Смущённый Ансельмо ответил им:

— Поэтому я и женился на ней, братцы! Я не дурак!

— Да, ты у нас умный! Гордость нашей команды! — Закричали они хором.

— За молодых! — Агнесса смутилась, порозовела, милая улыбка ещё более украсила её лицо, глаза засияли, словно звёзды! Все засмотрелись на неё, зашептались: «Смотрите, как хороша, а от мужа — никуда, изучает, помогает — умница!».

— Горько, горько, — раздалось со всех сторон.

— Откуда вы знаете обычаи русских? — Изумился профессор Сочински, тоже присутствовавший на свадьбе.

— Да уж как-нибудь знаем! Мы же моряки, объездили весь мир! — Улыбнулся капитан.

И вновь раздавалось дружное:

— Горько! Горько!

Все были довольны: Агнесса, Ансельмо, его мать, друзья. Праздник удался и затянулся на несколько дней. Друзья надарили им очень много хороших, полезных и дорогих вещей! Ведь благодаря Ансельмо они разбогатели! Поэтому денег не жалел никто для счастья молодожёнов!

Но даже на этом праздновании, они не теряли время зря. Советовались с приехавшими лингвистами, филологами и профессорами. Все единодушно сходились на том, что в фильме некая девушка рассказывала об Атлантиде и с кем-то спорит, оправдываясь и защищаясь.

**********

Матушка Ансельмо заставила молодых отправиться в путешествие, убеждая их отдохнуть, прежде чем они вновь примутся за работу. Молодожёны согласились, улетев в Италию. Побывали в Венеции, Неаполе других городах. Во Флоренции любовались статуей Давида, работы Микельанджело. Что поразило их обоих — это совершенство форм прекрасного молодого человека — Давида. Нигде и никогда они не видели у других скульпторов таких идеальных пропорций безукоризненного человеческого тела! «Когда смотришь на эту скульптуру, — думала Агнесса, — понимаешь, что Давид — настоящий герой и победитель! И, кажется, к чему он прикоснётся, всё станет совершенным!».

— Меня потрясает красота, что обреталась в сердце скульптора, которую он донёс и до нас! Может, Бог помогал ему, вкладывая в душу, безупречный образец идеала? — обратилась Агнесса к супругу.

— Ты совершенно права! Но я даже в самых смелых мечтах не мог предположить, что у меня будет такая красивая, тонкая, умная, ласковая жена! Хорошо, что вовремя поженились, а то, отбили бы тебя у меня!

— Как это сделал ты в своё время, отбив меня от бывшего бой-френда?! — И при этом, она лукаво улыбнулась ему.

А он подумал: «Всё помнит! Ну, что поделаешь с ней! И всё-таки, хорошо, что мы поехали! Началась наша культурная программа».

Там же, во Флоренции, в галерее Питти, они любовались портретами «Донна Велата» и «Мадонна в кресле» кисти утончённого Рафаэля!

Посетили Галерею Уффици, где восхищались картиной Рафаэля «Мадонна со щеглёнком».

— Как прекрасно, спокойно и лучезарно лицо Марии! — Шептала молодая женщина. — О, как много у нас впечатлений! Они возвышают ум и душу!

— Очень рад, что тебе всё это нравится! — поддерживал её супруг. — Восхищаюсь тобой! Да и все мужчины крутят вслед тебе свои головы! Отпускать тебя одну теперь не буду, испаришься!

— Выдумаешь тоже! — отозвалась она, но самой была приятна похвала мужа. Ведь женщины любят ушами! Говорите им — они неповторимые красавицы, умницы, они поверят и полюбят Вас!

Потом прибыли в Венецию. Всюду — лазурное, прозрачное небо, отражающееся в глянцевитой воде каналов, разнообразные красочные гондолы и распевающие в них молодые гондольеры! На память Агнесс пришли стихи Готье о Венеции:

В волненье лёгкого размера

Лагун я вижу зеркала,

Где Адриатики Венера

Смеётся розово — бела.

Соборы средь морских безлюдий

В теченье музыкальных фраз

Поднялись, как девичьи груди,

Когда волнует их экстаз.

Челнок пристал с колонной рядом,

Закинув на неё канат.

Пред розовеющим фасадом

Я прохожу ступеней ряд.¹

Какие прекрасные строки! Вспоминаешь их, когда плывёшь по безгранично сверкающим водам сказочного города в яркой гондоле, закрыв от счастья глаза и мечтаешь, а развевающиеся от ветра занавески и твои волосы ласкают лицо. На душе хорошо-хорошо, так и плыл бы бесконечно! А потом вдруг вздрогнешь, взгляд упрётся в воду, разлетающуюся красочными брызгами, и ты улыбнёшься солнцу, пролетающим мимо гондольерам и всему окружающему.

Далее они уже отправились в Рим. Как красив этот вечный город! Там некогда повествовал Евангелие один из ревностных апостолов Господа Бога — сам апостол Павел! Им желалось посмотреть там собор святого Петра! Его строили многие архитекторы и даже сам великий Микельанджело! Там же они увидели его скульптурную группу «Оплакивание Христа (Пьета)». Агнесса, в порыве одухотворения, произнесла:

— Как горестно лицо Божьей матери, держащей на руках казнённого Сына — Иисуса Христа! Посмотри внимательно и увидишь всё сам! Меня это потрясает! Чувствуешь Её боль, немеешь от её величавой скорби!

— Согласен, моя дорогая! Хорошо, что мы поехали в медовый месяц именно в Италию! Тут есть чем полюбоваться, на что посмотреть. Ты права, озноб охватывает иногда от таких совершенных творений!

Возвращаясь назад самолётом, всё перебирали и перебирали, купленные открытки с видами прекрасных мест изумительной страны. Агнесс обратилась к мужу:

— Теперь побывать бы в Греции, Афинах, осмотреть Парфенон, тамошних кариатид, полюбоваться на скульптуры Фидия и другие чудеса древних эллинов!

— И на Венеру милосскую — тоже? — Обронил в ответ муж.

— Да она в Париже находится, в Лувре! — пояснила супруга.

— Ну, что ж, доберёмся и до этих мест когда-нибудь! — Заверил её Ансельмо. — Не переживай, милая!

— Спасибо, ты и так много сделал для меня, дорогой! — При этом, с любовью и нежностью взглянула она на мужа, обласкав его взглядом.

Молодожёны были в восторге от поездки и благодарны матушке, отправившей их в медовый месяц в путешествие! «Какая молодец! — Думали они. — Даже свои последние накопления заставила нас взять с собой!».

Вернувшись к себе, решили сразу заняться обустройством дома. Молодой женщине хотелось многое изменить, улучшить, привести в порядок, дабы всё выглядело удобно, современно, по её вкусу! Была приобретена модерновая мебель для спальной комнаты, столовой, гостиной и кабинета, где они постоянно работали над изучением, приобретённой Ансельмо, загадочной находки. В напольных китайских вазах ежедневно благоухали свежие цветы.

Увидев блеск и сияние, наведённые его молодой женой, он вдруг трогательно запел:

— О, мой дом, о, в коем только двое,

Только двое, двое — я и ты,

Тишина, и яблоки покоя,

И уют, и знойные цветы…

— Это удивительно! Что творится? Мой Ансельмо превращается в учёного, да ещё и поэта! Стихи мне очень понравились!

Вновь собрались прежние гости. Молодые привезли с собой много интересных сувениров и книг об итальянских художниках и скульпторах эпохи возрождения. Повесили у себя в кабинете небольшую картину Тициана. Она стоила огромных денег, но Ансельмо не устоял перед гением великого мастера. Да ещё, почему-то он решил, на нарисованном Тицианом портрете девушки, имеется много сходства с Агнесс! Всем присутствующим они раздали подарки, сувениры, открытки с видами Италии. Гости смотрели всё с интересом, что успели там снять на камеру супруги.

Наконец, вернулись к прежней работе. Усаживаясь в кресло, Ансельмо произнёс, обращаясь к жене:

— Знаешь. Я уже соскучился по этим нашим замысловатым изысканиям. Как говорится, руки чешутся, хочется продолжать, раз начали!

— Если честно, я тоже хочу уже вновь приступить к этой работе! Всё мы сделали, чтоб сесть и не отрываться. А теперь — за работу, милый!

— Дорогая, я и представить себе не мог, что такая красавица, как ты, будет мне верным другом и большим помощником. Думал, в твоей головке обретаются другие мысли и желания! Женщин вообще считал ветреными, любящими только наряжаться, флиртовать, читать романы о любови и ничего не делать по дому.

— Значит, ты меня совсем за пустышку принимал? — Рассмеялась она.

— Ну, не совсем, если бы так думал, то не женился бы вовсе. Но ты оказалась просто кладом. Учим вместе старинные языки, исследуем манускрипты древних учёных. Никогда не представлял, что женщинам может быть это интересно! И что они могут разделять увлечения мужа!

— Спасибо за одобрение, польщена положительной оценкой моих способностей! Но уточню — нам пока не стоит заводить детей. Мы же из кабинета не выходим, только, когда нам требуется, есть и спать отрываемся от работы.

— Не волнуйся, матушка поможет с детками! За работу! Как говорится — с Богом! Приступаем! — И Ансельмо ободряюще улыбнулся молодой жене.

— Уговорил, согласна! — повторила за ним Агнесса, сверкая своими яркими, словно старинные изумруды, лучистыми глазами и, совершенно сводя супруга с ума! После замужества она ещё более похорошела. Цвет лица стал бледным, немного похудела, стала очень изящной. Француженка Коко Шанель говорила: «Полные женщины — некрасивы! Они не могут выглядеть элегантно!». Бесспорно, та была права!

Ансельмо залюбовался Агнессой: «Как же она хороша сейчас! Вот бы написать с неё портрет мадонны! Откуда у неё этот арийский тип лица? Лоб высокий, благородный, умный! Носик небольшой, как у мадонн Рафаэля, некая благостность и одухотворённость разлиты в лице, просто засмотришься! Надо будет, при случае, заказать её портрет хорошему художнику. Пусть останется, на память для потомков». От пристального взгляда супруга Агнесса смутилась, подумав: «Что он так странно на меня смотрит? Словно первый раз видит. Чудно как-то!».

Они вновь стали, в который уже раз, просматривать интересный фильм, обложившись необходимыми книгами и словарями.

— Главное, не унывать, бить упорно в одну точку! Согласна? — Задал он вопрос супруге, чтобы не расхолаживаться. — Знаешь, что китайцы говорят об упорстве и достижении цели? Проигрывает тот, кто сделал девяносто девять шагов и остановился, не сделав сотый!

— Согласна! — Поддержала она его, включая аппарат. Они решили смотреть вновь оригинал, а не копию. Та осталась для подстраховки.

Вскоре стали отчётливо пониматься отдельные слова, а затем и целые предложения, складываясь в стройную гармонию:

— Здравствуйте, мой преданный друг Сионе! Я получила Ваше послание в запаянной ёмкости. Мне не надо было откупоривать пробку. Я его прочитала, не вынимая. Почему Вы считаете, что я предательница? Меня это очень ранило!

— Ансельмо, она заговорила, я записываю перевод, как могу! — вскрикнула Агнесс.

— Здорово, Агнесс! Ты молодец! Я тоже перевожу, и то же, как пойму, после сверим!

— Хорошо! Но изображение вновь пропало! И свет потух! Вот невезенье!

— Не расстраивайся, подождём, когда свет загорится! — он подошёл к аппарату, стал что-то щупать, искать.

Агнес подступила к нему, со словами:

— Не трогай, а то может что-нибудь испортиться. Это всего лишь свет виноват, отключился. Когда его подадут, думаю, всё вновь заработает!

— Хорошо, может, в этом и есть причина остановки. Не буду здесь ничего крутить. Садись, давай займёмся древнегреческим. Он немного похож на тот, который мы переводим!

— А машину времени не сможешь сделать? — Полюбопытствовала она.

— Зачем? — удивился Ансельмо, рассмеявшись.

— Затем, что выучим в совершенстве древнегреческий, а поговорить будет не с кем! Сядем в машину времени, умчимся назад в прошлое, попадём в древнюю Грецию, попрактикуемся! — улыбнулась ему в ответ Агнесса.

— Ах, ты, моя шутница! — сделаем и машину времени! Помчимся в древнюю Грецию! — Пообещал он. — А ты там меня не бросишь? А то увлечёшься каким-нибудь красавчиком, вроде Аполлона Бельведерского и оставишь меня, бедного, одного! Где я найду, вновь такую, как ты? Ай-ай!

— Ах, Ансельмо! — Погрозила она ему пальчиком. — Ну, ты и выдумщик!

Свет внезапно загорелся. Вновь стали слушать повествование девушки и записывать. Они уже неплохо понимали этот язык! Но изъясняться на нём не смогли бы, вероятно, никогда. Там было очень много гортанных, будто что-то выплёвывавших из лёгких, звуков; странно шипящих, с присвистом; мягких, будто они только водили языком по нёбу и ничего не произносили. Но, по-видимому, друг друга — понимали!

— Я — не предательница. Вы огорчили меня! Вы помните мою жизнь, почти с колыбели. Семья у моих родителей была большая. Кроме меня, было семь братьев и пять сестёр. Жили мы все в согласии друг с другом, в отличие от других семей. Вы же знаете, а может, забыли? Тогда я опишу Вам вновь свою жизнь почти с малолетства до встречи с Вами, и Вы поймёте, я не предавала Вас. Я — друг!

Итак, нас, детей, в семье было много. Жили дружно, большие маленьких не обижали. Родители из кожи лезли, чтоб мы были сыты, одеты, обуты. Но уже дать образование, как наши богатые властелины могли дать своим детям, они не могли. Я росла маленькой замухрышкой. Но никогда не ощущала этого, была постоянно весёлой и всегда пела. Так мы и познакомились. Мне очень захотелось сладкого. В местных лавочках продавали много чудесных и вкусных вещей для маленьких деток, но меня такими сладостями родители не баловали. А я очень любила сладкое! Я встала на перекрёстке дорог и запела с протянутой рукой. Пела я удивительно смешно: маленький ротик открывался и закрывался, словно у голодного воробушка! Я, как бы просила: «Хочу сладенького! Пожалейте меня! Вот я пою для Вас, а душа моя улетала к лавочке, где продаются разнообразные вкусняшки! И я уже почти выбираю, что же мне приобрести!». Проходила нарядно одетая публика, люди удивлялись, такой маленький воробушек побирается. И щедро ссыпали мне в горсть мелкие монетки.

Вдруг, услышав меня, Вы тоже подошли ко мне и спросили:

— Девочка, как Вас зовут?

Но я не отвечала — пела. Тогда Вы замерли и слушали мои сказочные детские песенки, кои я выдумывала сама. Ах, так сильно было моё желание полакомиться, что старалась я изо всех сил! Наконец мне показалось, что у меня уже достаточно монеток для приобретения сластей. Я прервала своё пение, Вы, взяли меня за руку и повторили свой вопрос. Я ответила:

— Меня зовут Лио.

— А почему ты поёшь здесь? Ты голодна и желаешь кушать?

— Я не голодна, но хочу сладкого, — пропела я.

Тогда Вы предложили отвести меня туда, где продают всевозможные сладости, мороженное, всякие воздушные вкусные диковинки. Я согласилась. Это был первый настоящий пир в моей жизни. Но до дома я еле дошла — очень много съела всего вкусного. Очень много! Ночью не могла спать, меня тошнило, сильно перестаралась!

Через два дня Вы вновь встретили меня. Я снова пела. Тогда Вы остановились и спросили — хочу ли я стать настоящей звездой, коей будет любоваться, и рукоплескать вся Атлантида? Я махнула головой. Вы взяли меня за руку, и повели за собой. Привели меня в прекрасное помещение, завели в восхитительную комнату и заявили:

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Перевод Н. Гумилева.