Двойник

Лариса Валентиновна Кириллина, 2022

Давно погибший профессор Ульвен Киофар Джеджидд возвращается на родную планету в виде собственного двойника – совершенной биокопии с искусно воссозданной личностью. Проблему клона должны решить три женщины, любившие подлинного Ульвена и любимые им: ученица, сестра и жена. Межгалактический альянс считает ситуацию очень опасной: клонирование разумных существ строго запрещено во всех окрестных мирах. Кто и зачем создал клона? Каковы цели самого двойника? Что с ним делать, если уничтожить его нельзя?

Ночной пассажир

Все эти мысли и воспоминания вихрем пронеслись в моей голове, пока я спешно приводила себя в порядок.

Я приняла душ, оделась, выпила чашечку крепкого кофе, пошла в свой директорский кабинет, заняла привычное кресло — и решительно набрала код барона Максимилиана Александра.

— Расскажите мне по порядку, что случилось, — попросила я внешне спокойным голосом.

— В приземлившемся этой ночью космолете с Окуды оказался пассажир, назвавшийся именем Ульвен Киофар. Я не стал вас будить, в ближайшие дни он останется в карантине, в отдельном боксе. Но у сотрудников таможенно-визового контроля не нашлось оснований не позволить ему войти в космопорт.

— А у вас? Ведь вы — их начальник?

— Они действовали по инструкции, я не мог отступить от правил.

— Он прибыл не в биокапсуле?

— В капсуле. Но, поскольку случай из ряда вон выходящий, его привели в сознание на орбитальной станции, где космолет дожидался разрешения на посадку. Служащие заподозрили ошибку или подлог и пожелали поговорить с пассажиром лично. Его пробудили, выждали нужное время и устроили ему предварительный… хм… допрос. Убедившись, что он — это он, переправили на Тиатару для прохождения прочих формальностей.

— То есть он предъявил документы? Интересно, какие же?

Мы отлично знали, что подлинное удостоверение личности принца Ульвена Киофара Джеджидда — титановый медальон с записанной внутри него информацией — аннигилировали после его подтвержденной смерти. Так делается всегда и везде во избежание злоупотреблений. Конфиденциальные сведения, правда, остались в суперсекретном хранилище Межгалактического альянса, но никто не мог получить к ним свободный доступ по сговору с каким-нибудь алчным или нерадивым сотрудником: архивами ведает неподкупный искусственный интеллект, обмануть который не стоит даже пытаться. Покушение на взлом хранилища карается очень строго, а получить к нему легальный доступ можно лишь в особо оговоренных случаях после длительной и дотошной проверки.

— Он заявил, что удостоверение личности оказалось утраченным вследствие несчастного случая, и представил обычный биометрический паспорт. Поскольку учетные данные безупречно совпали с теми, которые записаны в памяти компьютера нашего космопорта.…

— Но… как?!..

Тут нужно еще одно пояснение. Системы учета в космопорте подразумевают хранение сведений обо всех посещавших Тиатару гостях, пока они живы. Данные об умерших стираются. Таковы законы и правила. Эти данные — не просто имя, происхождение, раса, вид, род занятий, звание и цель путешествия. В карантинной зоне делают максимально подробный биоанализ и психограмму. Я сама проходила через все процедуры, не всегда приятные, но необходимые при перелете в транскамере.

— Юлия, мне самому непонятно, почему результаты оказались не удаленными. Однако факты неоспоримы. Для компьютера космопорта Ульвен Киофар Джеджидд странным образом — жив. Вероятно, по чьей-то оплошности. Вы же помните, что наш друг с юных лет неоднократно летал в межпланетные командировки. Я сам познакомился с ним на Гингоссе, потом были Орифия и Арпадан, защита докторской диссертации на Висеване, позже — ваш геройский полет на Сирону… Даже если после злополучного путешествия на Лиенну результаты его последних анализов, необходимые для идентификации личности, были стерты, как предписывалось инструкцией, то более ранние уцелели. Полагаю, сотрудники, занимавшиеся формальностями, тоже были настолько потрясены гибелью принца Ульвена, что просто забыли уничтожить данные за все прошлые годы. Впрочем, биометрическая информация сохранилась и в разных других местах: в медицинском центре Тиастеллы, в лаборатории доктора Фатимы Сантини-Рунге на Арпадане, в космопорте Лиенны.

— А не могла ли нынешняя экспертиза оказаться неверной?

— Увы, нет. Анализы были сделаны заново и экстренно обработаны. Уже здесь. Сейчас. В карантине. Расхождений не обнаружено.

— Не может быть! Я не верю, барон, в воскрешение мертвых.

— Я тоже, Юлия, хотя в детстве меня наставляли в христианской религии.

— Значит, клон?

— Возможна совсем безумная версия: аисяне с «Улисса» не уничтожили тело Ульвена, а зачем-то его сохранили, и потом отыскали некий способ его оживить. Лично я не склонен так плохо думать об аисянах, они никогда не нарушают законов. Ни всеобщих, ни местных. Иначе Межгалактический альянс давным-давно бы распался.

— Но откуда бы взяться клону? Мы же знаем, что во всех соседних мирах клонирование разумных существ запрещено.

— Его могли клонировать там, где такого запрета нет. Или в тайной лаборатории, созданной вопреки всем запретам.

— Кто и зачем это мог бы сделать?

— Не знаю, Юлия. Нам предстоит это выяснить. Видимо, нужно поставить в известность руководство Межгалактического альянса.

— Конечно. Это входит в мои прямые обязанности. Я немедленно свяжусь с кем-то из координаторов.

— Пока… симулякр… пребывает на карантине, у нас есть время. Он нуждается в физической реабилитации, сейчас он даже не в состоянии нормально двигать конечностями.

— А потом? Вы выпустите его на свободу?

— Если не найдется оснований задерживать его в закрытой зоне или депортировать с Тиатары.

— Вы… говорили с ним?

— Да.

— Он узнал вас?

— Нет. Вернее, не сразу.

— Настоящий Ульвен узнал бы! Даже через стекло или глядя в экран!

— Когда я представился, он вспомнил мое имя и вежливо попросил прощения за то, что не сообразил, кто я такой — дескать, я изменился.

— Не так уж сильно, — возразила я.

— Подозрительнее всего, дорогая Юлия, что мнимый Ульвен ныне выглядит примерно так же, как прежний. Как будто бы не прошло восемнадцати лет.

— Вы общались с ним на немецком?

— Да. Преднамеренно.

— И?..

— Языком он владеет. Может быть, не так хорошо, как когда-то.

— Голос?

— Тот же. Или, по крайней мере, похожий. Но после длительного перелета речевой аппарат, вы сами знаете, приходит в норму не сразу. Вам бы лучше самой побеседовать с ним.

— Нет!!.. Увольте, только не это!!..

— Но, Юлия…

— Да, простите, барон, я веду себя глупо, как нервная барышня… Конечно, мне необходимо самой разобраться с этой безумной историей прежде, чем впутывать в нее родственников. Он… не спрашивал обо мне?

— И о вас, и о членах семьи Киофар.

— Вы объяснили ему, какова сейчас ситуация?

— Я говорил весьма обтекаемо. Все живы, здоровы и благополучны. Кроме старшей сестры, госпожи Ильоа Сеннай. Она, объяснил я, скончалась лет девять тому назад.

— Он хочет увидеть всех нас?

— И даже настаивает на этом.

— Ну, естественно, для чего бы еще лететь на Тиатару…

— Целью его приезда, зафиксированной в опросной анкете для прибывающих, названо «восстановление своих семейных и имущественных прав после надлежащей идентификации личности».

— O mein Gott! — только и могла я сказать. — Боже мой…