Тохино #летобезинтернета

Лариса Барабанова, 2019

Каким может быть лето без интернета? Скучным, тоскливым, долгим? Только не в том случае, если тебя ожидают приключения с эффектом полного погружения – в жизнь, в природу, в прошлое… Отправляйся в путь вместе с Тохой и зацени его #летобезинтернета.

Памяти моей бабушки

Анны Николаевны Лодыгиной

посвящается

Глава первая. «Только экстренные вызовы»

— Па, там хоть кто-то ещё живёт, кроме твоей бабы Нюры?

— Во-первых, не моей, а нашей. А во-вторых, да, живут несколько семей.

Тоха отвернулся и снова принялся считать быстро проносившиеся столбики. Уже 200 км от города отмахали, а отец и не думает говорить: «Ну вот, почти приехали!» Инет перестал ловиться минут 15 назад, да и до этого работал с перебоями. На экране смартфона высветилась строчка «Только экстренные вызовы». Тоха так и не успел ответить на сообщение Ростика.

«Ловись, инет, — большой и маленький!» — не слишком весело подумал юный путешественник. Сегодня бесило всё: встать пришлось в пять утра («А то пробки начнутся, суббота ведь!»), на завтрак мама сварила кашу (оно бы ещё нечего, её-то можно было уломать на бутерброд, но отец заставил всё съесть), планшет пришлось оставить дома («Мы крышу едем чинить, а не в пулялки твои играть!»), а в довершение всего в «МакАвто» на выезде из города так и не заглянули («Ты поел же! И нечего мне пачкать машину!»). Поехала бы с ними мама, а тем более если с Дашкой — тут ещё можно было родаков разжалобить, но с отцом в деревню отправился только Тоха. Вот уж свезло так свезло!

Берёзки-поля-берёзки-поля, и так до бесконечности. О, сосны! Хоть какое-то разнообразие. Хотя лучше бы кафе какое-нибудь. Тоха уже всё придумал: издалека увидит какую-никакую придорожную «таверну», удивится и как бы между прочим предложит отцу перекусить. Тот наверняка и сам проголодался. Ждать подходящего случая пришлось километров сто.

— О, па, смотри, кафешка! — чуть более жизнерадостно, чем планировал, воскликнул Тоха. Отец только рассмеялся в ответ:

— Она вечно закрыта, сколько я себя помню. Вечный «Учёт».

И правда, когда машина поравнялась с тем строением, которое Тоха принял за действующее кафе, любителю фастфуда пришлось признать, что в этом сарае вряд ли кого-то кормили в этом тысячелетии. Да и в прошлом — сомнительно.

Пришлось ехать впроголодь. Тохин урчащий желудок громко упрекал сидящего за рулем деспота, но тот как будто ничего не замечал. Берёзки-поля-сосны-берёзки-поля… Но вот отец наконец-то довольно хмыкнул, сбросил скорость и повернул налево. «Почти приехали!» — обрадовался Тоха. Рано, ох как рано! Потому что дорога, на которой трясло, но можно было ехать больше 100 км в час, закончилась — началось какое-то направление, которое, вероятно, бомбили. Или местная земля отторгала асфальт, одно из двух. Но ехать однозначно здесь можно было только на танке. Отцовский «Аутлендер» и то с трудом преодолевал ямы и колдобины и чуть было не застрял в каком-то болоте. «Да, коротким путем не получится!» — пробормотал горе-водитель, кое-как выбрался обратно на «прости-господи-дорогу» и снова принялся крутить руль то в одну, то в другую сторону. Тоху уже мутить начало, когда он услышал: «Вот здесь мы в детстве землянику собирали. Рукой подать уже!»

Никаких признаков жилья мальчик не углядел… [И вот тут давайте сразу договоримся: мы будем называть Тоху «мальчиком», хотя это бы ему сильно не понравилось, если бы он узнал. Но нормального названия для 13-летнего крутого пацана, закончившего шестой класс, в русском языке так и не появилось, а тинейджером его назвать язык не поворачивается. Так что пусть будет «мальчик».] И километров через пять — тоже. Но отец светился от радости, как золотая медаль, поэтому Тоха только пожал плечами.

Наконец-то машина взобралась на горку, а внизу показался огромный разрушенный ангар. За ним виднелись какие-то заросли, а среди них — несколько оранжево-ржавых крыш. «Б. Поляны» — значилось на покосившемся дорожном знаке. Приехали, значит.

— Здесь раньше большая деревня была, — начал вдруг объяснять отец, пока машина петляла между двумя рядами деревьев, — но я уже не застал. Все в город переехали, из двухсот дворов только двадцать оставалось, когда я на лето сюда приезжал. А сейчас и того меньше. Зато как здесь дышится!

Тоха только хмыкнул: в этот момент они как раз проезжали мимо большой «ароматной» кучи, притулившейся возле чьего-то забора. Но саркастически высказаться об этом мальчик не успел — отец уверенно свернул с того, что здесь называлось дорогой, к неприметному голубоватому домику, заглушил мотор и посигналил. Где-то сбоку скрипнула дверь, и навстречу вышедшему из машины Тохиному отцу прямо-таки выкатилась маленькая, сухонькая, светящаяся радостью старушка. Она бросилась обнимать и целовать гостя, довольно причитая:

— А от и приехал, внучок! Совсем бабу Нюру позабыл, Виталька, а я уж все глазоньки проглядела… Всё дела да дела в вашем городу! Ну проходи, проходи. Устал, поди, с дороги-то! Ай не один? — и старушка, козырьком приставив ладонь ко лбу и прищурив глаза, поглядела на машину. Тут уж Тохе пришлось открыть дверь и выйти.

— Ну, что встал? Подходи знакомиться с бабой Нюрой! — сказал отец и даже хотел притянуть мальчика за руку. Но Тоха же не маленький — увернулся и подошел к бабушке сам, брякнул: «Здрасьте!»

— Здравствуй, здравствуй, Антошечка! А то я тебя только на фотокарточках и видела, — всё так же радостно затараторила старушка и крепко обняла правнука, который был уже чуть выше неё ростом. Он в ответ немного неловко сомкнул руки у неё за спиной, почувствовав, что бабушка совсем худенькая. И сколько ей лет? Отцу вон уже тридцать пять, баба Наташа на пенсию вышла, а бабе Нюре, выходит, лет под сто уже? Баба Наташа ведь её младшая дочь…

Потом все пошли в избу (баба Нюра говорила это слово с ударением на первый слог) — отобедать. Тоха, шедший последним, украдкой достал смартфон. «Нет сети». Даже экстренные вызовы не предлагает. Вот влип!