Великий Партион. Восход

Лана Рэй Котт, 2021

В свой 16-ый день рождения принцесса Али Флюгистон собирается отречься от титула и скрыться от мира в Бастийских горах. Вот только у таинственных герационов на неё совершенно иные планы! Али избрана Слугой Геры, и теперь её жизнь ей не принадлежит. Сможет ли она, хрупкая и ранимая девушка, пройти путь настоящего партиона?…К 30-ти годам Кета Леон уже входит в Высший Совет герапартиона. В его планах – усилить позиции родной планеты в Межпланетном Союзе. Когда Кета узнаёт, что дочь королевы Бастийской теперь у него в подчинении, он тут же решает воспользоваться этим себе во благо. И поделом, что Леоны и Флюгистоны – давние враги.

Часть 1. Локер

Пролог. Предсказание Карры

Кета Леон шёл по старинной, вымощенной красноватым булыжником улочке Станцы. Прилетая на остров, он редко покидал стены своего фамильного крона, но в этот раз дела заставили его приземлиться у Торговой Палаты. Уладив их, он ни с того ни с сего решил дойти до дома пешком и, как будто случайно, набрёл на знакомое место. Ухмыльнувшись, Лорд Станцы завернул в узкий неприметный переулок и хлопнул себя по отяжелевшему карману. Вечером в Крон Леоне должен был состоится грандиозный пир в честь юбилея отца, и он предусмотрительно обменял несколько тысяч союзных единиц на золотые монеты — награждать чаевыми прислугу и шлюх. «Единица единицей, но с монетой не сравнится», — любят приговаривать эвийцы, потомки пиратов. Наличные деньги будут кстати и для того дела, по которому он решил отклониться от первоначального маршрута.

Кета нашёл вырезанную в глухой ограде калитку, нажал на слившуюся со стеной кнопку и посмотрел в камеру, установленную на углу здания. Прошло немало времени, прежде чем раздался тихий клик и дверь открылась. Кета прошёл сквозь крошечный заросший садик и оказался на пороге узкого дома, окна которого скрывали опущенные ставни. Его встретила испуганная пожилая женщина с печатью многолетнего страдания на лице — мать Карры.

— Лорд Леон, — она поклонилась, заглядывая ему в глаза, — что-то случилось?

В её голосе прозвучал страх. Она боялась за своего сына даже притом, что забота о нём перечеркнула её собственную жизнь.

— Нет, я пришёл к Карре по личному делу, — лениво ответил Кета и затянутой в кожаную перчатку рукой протянул женщине мешочек с золотом.

Мать провидца склонилась ещё ниже, выражая благодарность за очередную подачку — на эти деньги Карра сможет безбедно существовать ещё несколько месяцев. Зарабатывать сама она почти не могла, и лишь доброта и личная выгода Леонов обеспечивали их с сыном пристойное существование. Не поднимая головы, женщина протянула гостю электронный ключ. Кета поднялся по лестнице, отодвинул портьеру и отпёр дверь. Морально приготовившись, он зашёл в тихий полумрак.

— Здравствуй, Кета, — тут же услышал он в своей голове.

Провидец предстал перед Леоном «во всей красе» — бесформенная, бугристая масса без рук и ног. Кета поморщил нос, отыскав три глаза в кровавых подтёках, и в очередной раз поразился жестокости герационов, заставивших Карру существовать в подобном обличии. Тошнотворно обезображенный, лишённый возможности двигаться, он представлял собою сгусток клеток, чувствительных к Полю Геры, и всё, что ему оставалось — скрываться от людей и бесконечно с ним взаимодействовать. Какого это — родиться нормальным человеком и так поплатиться за свой дар?

— Жалость… — снова услышал Кета.

Не может быть! Паршивец так тонко контактирует с Полем, что смог пробиться сквозь его блок!

–…Что мне толку от твоей жалости? Вот если бы ты мог убить меня…

Леон давно решил, что не станет этого делать. Если бы в планы герационов входила смерть провидца, они бы уже позаботились об этом. Не стоило лезть в их дела.

— Я ждал тебя, ты пришёл как раз вовремя, — продолжил Карра.

Подавляя слабый всплеск волнения, Кета оглядел пустую комнату. Последний раз он бывал здесь восемнадцатилетним мальчишкой, только что вышедшим из комы и заново научившимся ходить, с головой, саднящей от имплантата, установленного на место отвалившегося куска черепа. Теперь, десять лет спустя, он уже не чувствовал инородного тела, хотя блестящие штыри всё так же угрожающе торчали над правым виском.

— Ты можешь задать мне интересующий тебя вопрос, но, увы, я смогу ответить лишь «да» или «нет».

Злиться и угрожать бесполезно — Леон знал, что Карра сможет открыть ему не больше, чем позволят герационы.

— Я буду Великим партионом?

— Да, — последовал мгновенный ответ.

Кета улыбнулся. Стоило ли сомневаться?

— Прощай, Карра, — сказал он и повернулся к двери, чтобы выйти.

— Каким ты стал…

Леон остановился и взглянул на уродца. Так значит, разговор ещё не окончен?

— Даже про дела сердечные не спросишь?

— Это меня мало интересует, — настороженно ответил Кета, — с женщинами мне и так всё ясно.

— Понимаю, но я думал, что тебе будет любопытно…

Кета с трудом погасил вспышку раздражения. Он что, романтичная девица на сеансе у гадалки? Очевидно, провидцу вздумалось поболтать о пустяках. Главное, из-за этих глупостей не опоздать на торжество.

— Ну, нет — так нет, — поспешно выдал Карра, почуяв недовольство гостя, и добавил:

— Великим партионом будешь, но только если выучишь юнгера.

Сузившись до микроскопических точек, зрачки Лорда Леона обратились в иглы гнева.

— Не ты ли сам мне в прошлый раз сказал, что если я возьму юнгера, то подвергну себя смертельной опасности? — вкрадчиво спросил он собеседника.

— Говорил, и слов своих обратно не беру.

Кета воззрился на отвратительную массу, ожидая пояснений, но в следующий миг все три глаза провидца склизко втянулись внутрь, а сам он отгородился от мира мощнейшим ментальным колпаком. На сей раз разговор и впрямь был окончен. Зайди сюда простолюдин с улицы, всё, что он увидел бы — гору непонятной гадости. Кета поспешил оставить мрачный дом и продолжил путь. Он решил, что обдумает слова Карры позже. Главное, он услышал то, что хотел: именно ему суждено было стать тем, кто получит Камень Геры. Наделённый подобной властью, он сможет обеспечить Островам Эвы небывалое процветание.

Глава 1. Брызги крови

Приближался тот самый день, когда ей, Али из королевской династии Флюгистон, вот-вот должно было исполниться шестнадцать лет. В день своего рождения ей предстояло определиться со своей дальнейшей судьбой.

Али вздохнула и растёрла ладонями лицо. Если она согласится продолжить дело своего рода, то покинет частную Академию Искусств и переедет обратно в Королевский Дворец. Отныне она будет при своей матери — Королеве Стелле, которая начнёт посвящать её в тонкости ведения внутренней и внешней политики. Прими она титул принцессы — и она станет одной из важнейших фигур своей державы и даже всего Межпланетного Союза. Фамилия Флюгистон имела безупречную репутацию, располагала неограниченными финансовыми ресурсами и пользовалась абсолютным доверием своего народа, который уже несколько столетий вверял династии честь представлять интересы страны в Межпланетном Консилиуме.

Али подошла к рабочему столу и зашуршала эскизами. Всему этому не бывать: мода — вот её призвание. Уединившись в комнате с видом на горы, она делала то, что у неё получалось лучше всего — рисовала. Она как раз заканчивала новую серию набросков и готовилась показать её модному бренду, который в прошлом сезоне уже взял часть её моделей в свою коллекцию. Ею гордились в Академии — и вовсе не потому, что она происходила из знатной семьи.

Раздался стук, и с недовольным выражением на лице, в комнату зашла Альберти.

— Собираешься?

Али сложила рисунки в стопку и аккуратно разместила на столе.

— Мне нечего собирать.

У неё почти не имелось личных вещей, и всё, что было ей дорого: карандаши, бумагу, наряды и украшения собственного дизайна — она оставляла в Академии. Ведь она вернётся сюда уже через пару дней!

Альберти подошла и обняла её.

— Жаль, что мне нельзя поехать с тобой. Твоя мама наверняка попытается надавить на тебя, — в очередной раз сказала подруга и спросила требовательно:

— Но ты ведь всё окончательно решила?

— Тут нечего решать. Политика меня не интересует. Я счастлива здесь, в Академии.

— Пойми, такие люди, как мы, принадлежат искусству, — повторила Альберти свою излюбленную фразу, разворачивая Али к себе. — И ещё, не забывай: все мы, твои друзья, волнуемся за тебя. Наша дружба излечила тебя, спасла от смерти.

Али оказалась в кольце рук, отгораживающих её, маленькую и беззащитную, от опасностей мира.

— Здесь ты в своём кругу, на своём месте, — не унималась Альберти.

Всё это было сказано уже сотни раз.

— Только подумай: даже наши имена начинаются на одну и ту же букву… Это неспроста.

— Мы расстаёмся максимум на несколько дней! — не вытерпела Али.

— Ты клянёшься, что вернёшься? Ты клянёшься, что…

Не дав девушке договорить, Али высвободилась из её объятий и шутливо пнула.

Утром она спустилась на Переднюю Площадь, обернулась и обвела взглядом родные очертания замка: всего пара суток и она вернётся сюда — в безопасное и уютное убежище, запрятанное среди гор. Подошёл Марка Лиссон, главный Охранный партион фамилии Флюгистон.

— Доброе утро, Ваше Высочество.

В Академии Али отвыкла от подобного обращения и теперь непроизвольно нахмурилась. Ещё никто из её предшественниц не отвергал титул в шестнадцать лет, и она собиралась стать первой из своего рода, кто осмелится на подобное. Но иного пути не было. Меньше всего она ощущала себя «принцессой» — словно бы она была самозванкой, занявшей место, ей не полагавшееся.

— Доброе утро, васса Лиссон.

Верный партион Королевы Стеллы несколько постарел. Многие годы он заботился о безопасности её семьи, но теперь она едва ли была ему рада — вместе с ним явились болезненные воспоминания детства. Васса Лиссон на миг опустил глаза. «Прочитал» её мысли, наверно. Она уже и позабыла, что партионы умеют проникать в незащищённый разум! Надо бы вспомнить азы ментального блока, которому её обучали в дестве. Хорошо, что в Академии нет надобности в подобных «трюках».

В сопровождении Лиссона Али зашла по трапу отцовского Юккона ограниченной серии «Тень» и через час с небольшим прибыла во Врата Бастии. Она обвела взглядом столицу, живописно раскинувшуюся на берегу Белейского озера: рыжие черепичные крыши, утопавшие в зелени, горную цепь, вздымавшуюся на противоположном от города берегу, и заснеженный пик величественного Осериса. Вскоре в поле её зрения попал и Королевский Дворец, расположенный на берегу озера, чуть в стороне от центра города.

— Пройдёмте в сад, — сказал Лиссон, когда они приземлились.

Стараясь не замечать душный цветочный аромат, Али проследовала за партионом в Парк Тысячи Роз. Увидев её издалека, Её Величество Королева Стелла вынула наушник смарткома, выключила голограмму с отчётами и поднялась из плетёного кресла. Мать улыбнулась Али, но её черты, оттенённые выкрашенными в тёмный цвет волосами, едва ли смягчились. Изумрудные глаза холодно поблёскивали из-под густой опушки ресниц. Стелла всегда казалась Али каменной стеной: действия Королевы оказывали влияние на судьбу всего Союза. Вряд ли ей самой когда-нибудь удастся стать такой же.

— Хорошо выглядишь, — констатировала Стелла, удовлетворённо оглядывая дочь. — Горный воздух тебе явно на пользу. Устала?

— С чего бы? День только начался.

— Значит, поговорим сейчас?

Стелла снова села в своё кресло, Али села напротив, а Лиссон удалился.

— Скажу сразу, я тебя уговаривать не стану.

Али неприятно кололо тяжёлым взглядом Королевы.

— Во-первых, я не стану этого делать, потому что это не в духе нашей семьи, — продолжила Её Величество.

Али кивнула. Флюгистоны всегда стояли за демократию, человеколюбие и эволюционизм. Их собственная жизнь внутри династии отвечала тем же ценностям.

— Во-вторых, я не могу не отметить тех положительных изменений, которые произошли с тобой за те три года, что ты пробыла в Академии. Кажется, ты и впрямь счастлива там?

Али вспомнила себя тринадцатилетнюю, вскоре после смерти отца: своё дистрофичное обессиленное тело, тусклые тонкие волосы и полное отсутствие жизненной энергии. Она прибыла в замок, опираясь на трость, словно старуха. Она снова кивнула.

— В-третьих, этот титул от тебя никуда не убежит. Конечно, в политических делах, чем раньше начнёшь, тем лучше, но ты ещё очень молода. Теоретически, ты можешь отказаться от титула сейчас, но принять его позже.

Это было не вполне правдой. Али было известно, что в случае отказа от титула сейчас, в будущем получить его было бы гораздо сложнее, но она не стала ничего говорить.

— И всё же мой долг спросить тебя ещё раз и получить точный ответ: ты точно — совершенно точно — не хочешь заняться делами Бастии и Союза?

Королевская династия неспроста занимала столь значимую позицию в своей стране. Флюгистоны являлись потомками истреблённой расы «коллои», которых, как считалось, выделяло особое стремление к справедливости и гармонии, что делало их более всего приспособленными к государственной деятельности. Под крылом династии Бастия процветала и являлась одной из богатейших стран во всём Межпланетном Союзе. Представительницы рода Флюгистон с удовольствием шли в политику, ведь там они чувствовали себя на своём месте.

Но не Али. Кажется, она оказалась неким мутантом, первым в своём роде за последние века.

— Я хочу вернуться в Академию.

— Хорошо, — мягко улыбнувшись, ответила Стелла.

Али показалось, что в её улыбке и затенённых ресницами глазах проскользнуло ещё что-то. Снисхождение? Жалость?

— Мне и самой будет спокойнее, если ты будешь подальше от мира, в котором мне приходится вариться, — подтверждая догадки Али, сказала Королева. — И потом, ты так много пережила…

Слабая волна протеста всколыхнулась в душе Али, но тут же опала. Зачем переть против течения? Мать в ней сомневается, в то время как в замке Али ждут с распростёртыми объятиями. Не разумно ли поддаться судьбе?

— Завтра в Тронном Зале состоится официальное оглашение твоего решения.

Али медленно выдохнула, прислушиваясь к буханью сердца. Вердикт вынесен. Отчего же ей тогда не стало легче?

— Ну что, может, чаю? — спросила заметно повеселевшая Стелла. — Мы должны спланировать празднование твоего дня рождения.

Али промолчала.

— Я знаю, ты не любишь шумихи, — продолжила Стелла, не дождавшись реакции дочери. — Как насчёт тихого семейного ужина? Пообщаешься с Феликсом и братиком.

Внимание матери давно уже переметнулось на сына и нового супруга. Али с отвращением подумала о вечере, который ей придётся провести, ощущая себя лишней.

— Я отмечу с друзьями в Академии.

— Как скажешь, — легко согласилась Стелла, — но большой фейерверк всё же будет. Народ должен отпраздновать твоё решение, каким бы оно ни было.

Едва ли кто-то в Бастии мог обрадоваться подобному исходу. Там, за дворцовыми стенами столица пребывала в безмятежном неведении насчёт того, какое потрясение ожидает её завтра. Принцесса Флюгистон, которая отказалась от выполнения своего долга — что может быть позорнее? Страшно подумать о реакции медиа, шквале негатива и пожизненных, должно быть, упрёках в предательстве по отношению к целой нации. Тому, что Стелла не отговаривала её от подобного шага, было лишь одно объяснение: Королева была столь низкого о ней мнения, что считала общественное осуждение малой жертвой во имя благополучия страны.

Али допила безвкусный чай и поспешила покинуть благовонный сад. Позже, приличия ради, она сходила в оранжерею к отчиму, а потом в игровую комнату к брату. Натянутые беседы быстро сошли на нет, и это дало Али повод отправиться к себе, чтобы провести остаток дня в тягостном ожидании ночи. С каждым годом Дворец становился всё более чужим, и Али уже сомневалась, что могла по-настоящему назвать его «домом». Лежа в кровати, она наблюдала, как багровое свечение Ленара сгущалось по мере того, как его старший брат Литий прятался за горы. Занавесь на окне колыхнулась. Али судорожно вздохнула и отвернулась к стене, подавив яркую вспышку далёкого воспоминания.

Утром Стелла и бывшая служанка Али Эми помогли ей облачиться в традиционный наряд фамилии — светлое длинное одеяние со строгими наплечниками. Пора было отправляться в Тронный Зал, где уже ожидало небольшое собрание: семейные юристы, высшие политические фигуры Бастии и несколько светских представителей, отобранных в качестве свидетелей инициации принцессы. Стелле и Али предстояло зайти в Зал с Парадного входа, поэтому они покинули Королевский жилой комплекс и двинулись по парковой дорожке. Позади незаметно, словно тень, следовал Марка Лиссон.

Али вздрогнула — Стелла приобняла её на ходу, мягко сжав плечо.

— Каков бы ни был твой выбор, знай, я всегда с тобой, — тихо сказала Королева, и Али посмотрела ей в глаза. Правда ли это или жалкие слова поддержки?

— Как бы банально это ни звучало, всё, что я хочу — чтобы ты была счастлива.

Утро вдруг показалось Али приятным и свежим, и даже ненавистый аромат роз отошёл на задний план.

— Возможно, ты сама захочешь исполнить свой долг перед Бастией, когда придёт время.

Али собралась с духом, чтобы задать вопрос, который её втайне страшил, и произнесла:

— Но сумею ли я?

На дорожке кто-то появился, и вместо того, чтобы взглянуть на Стеллу, в ответе которой она болезненно нуждалась, Али машинально посмотрела вперёд.

Он застыл в десятке метров, спокойный и молчаливый. Ида Гвайдон, её покойный отец. Али и Стелла резко остановились. Перед ними тут же вынырнул Лиссон, настороженно всматриваясь в фигуру мужчины. Али хотела кричать, но не могла. Мир вокруг неё перевернулся и потух. Волны мощной неизвестной энергии ворвались в её тело, а из глаз что-то прыснуло. Она испуганно подставила ладони под струи, стекавшие по лицу. Что это, она плачет? Все ладони в крови. Она плачет кровью!

Жидкость застилала Али зрение, но она продолжала видеть перед собой своего отца. Это было невозможно — он умер. Тело ослабло, и она погрузилась в темноту. Некоторое время ей было хорошо и спокойно, пока её не вырвали из сладкого забытья. Али зажала уши, в которых булькал неприятный шум. Зрение медленно возвращалось, и она осознала, что лежит на гравии, а вокруг неё суетятся её мать и прибежавшая Эми.

— Всё в порядке, сейчас мы это уберём, — лепетала Стелла, тяжело дыша, и тёрла щеки Али окровавленной салфеткой.

Лиссон побледнел и с ужасом глядел на неё сверху. Опираясь на руки служанки и Королевы, Али поднялась с земли. Тело тряслось, а красивое платье было всё перепачкано кровью.

— Придётся вернуться, — отдышавшись, сказала Стелла и зачем-то повторила ожесточённо:

— Придётся вернуться и переодеться!

— Ваше Величество… — неуверенно сказал Лиссон, вставая поперёк дорожки.

— Никуда она не поедет! — агрессивно прошипела Стелла, больно сжимая плечо Али.

— Ваше Величество, это не моя воля. Я всего лишь… Я обязан.

Ясность сознания медленно возвращалась к Али. Что только что произошло? Она увидела отца, которого уже три года как не было в живых. Этому было лишь одно рациональное объяснение.

— Это был герацион? — слабым голосом спросила она Лиссона.

— Да, Ваше Высочество. Мы все его видели, — казалось, каждое слово давалось партиону с трудом. — Он пришёл за вами, — наконец подытожил он и зачем-то добавил:

— Мне очень жаль.

Стелла, которая многие годы вверяла Лиссону свою жизнь, теперь смотрела на него, как на предателя.

— Ах, что же это такое?… — задыхаясь, спросила она и судорожно оправила испорченное платье Али. — Неужели она прямо так и поедет?

— Герапартион выдаст Её Высочеству всё необходимое, — не сводя хмурого взгляда со Стеллы, сказал Лиссон.

Волна паники окатила Али. Так это правда? Ей и впрямь нужно лететь на Герацею?

— Но Марка, ей же уже шестнадцать — это нелепость какая-то! — не выдержала Королева, обречённо глядя на своего верного телохранителя.

Лиссон опустил глаза. Али судорожно сглотнула. Герационы и впрямь являлись будущим партионам гораздо раньше — в основном, между восьмью и двенадцатью годами.

— Это был один из них, — наконец выговорил партион, снова глядя на Королеву. — Если мы не исполним его волю, будет только хуже.

— И что же вы, поедете прямо сейчас?

Очередной бессмысленный вопрос. Али трясло. Всё так же ярко и радостно светили Литий с Ленаром, но отчаянье стремительно затапливало красивую парковую дорожку.

— Ваше Высочество, — Лиссон как-то устало обратился к Али, как будто боялся, что она станет сопротивляться, — нам нужно немедленно на корабль.

Али слабо улыбнулась в ответ. Какая насмешка. Лиссон обращается с ней так же уважительно, как прежде. К чему это? Теперь, в новой реальности, она — пешка, а он — король. Должно быть, с его стороны это простая вежливость.

— Об охране Дворца я распоряжусь, — серьёзно сказал Лиссон Королеве и, аккуратно взяв Али за плечо, подтолкнул её в обратном от Тронного Зала направлении.

Али и не думала упорствовать. Она лишь обернулась напоследок: вон они, её мама и Эми, стоят посреди шикарной розовой аллеи и с тревогой глядят ей вслед. Это конец: больше не будет ни Королевского Дворца, ни Академии Искусств в горах. Али Флюгистон, ты серьёзно попала. Хочешь ты того или нет, ты избрана Слугой Геры, и твоя жизнь больше тебе не принадлежит.

Глава 2. Ночь в музее

На Островах Эвы, расположенных к Юго-Востоку от Большого Материка, ночь плавно сменялась ранним утром. По горизонту полз крошечный Ленар, окрашивая предрассветный небосвод в алые тона. Несмотря на долгое торжество и обилие приятных эмоций, Кета не мог уснуть. Чему тут удивляться? Он летал из системы в систему, с планеты на планету, и львиную долю времени проводил на своём корабле. Его биоритмы совсем потеряли ориентиры! Вот и теперь усталость навалилась, и он, вроде бы, расслабленно сидел перед огромным камином в своих покоях, но сон не шёл.

С моря дул влажный ветер, предвестник грозы, и, поднимаясь из кожаного кресла, Кета натянул на голый торс полоне, свитер традиционной эвийской вязки. Он вышел на внешнюю сторожевую дорожку и двинулся вдоль зубчатого парапета. Ветер трепал знамёна его рода, развешенные в честь юбилея Лорда Леона-старшего, и неистово раздувал огни в чашах, расставленных по углам здания.

То, что он задумал, потребует много вложений. И без Бастии не обойтись. Его глобальный план требует участия державы, равной по силе Островам Эвы. Лишь у Бастии есть необходимые ему ресурсы. Но как добиться расположения королевской семьи?

Его отец, Брейдон Леон, регулярно пересекался с Её Величеством Стеллой Флюгистон в Консилиуме, но двое лидеров оставались по разную сторону баррикад по целому ряду вопросов. Но только ли было дело в теперешних разногласиях? Или ответы стоило искать в прошлом? С чего началась неприязнь между Леонами и Флюгистонами?

Кета спустился по крутой лестнице на уровень суши и, пройдя сквозь внутренний двор, оказался у двери, ведущей в подземелье. Здесь он столкнулся с охранником, который денно и нощно стоял на страже личного музея Леонов, расположенного в древнем фундаменте крепости.

— Господин? — удивлённо спросил он, сонно глядя на своего хозяина. Обычно после столь бурного пира лорды и их гости крепко спали в Каменном Зале.

— Я хочу спуститься в хранилище.

Кета оказался в прохладной комнате, где при его появлении зажглась подсветка, грамотно расставленная вокруг древних реликвий.

Бастийцы недолюбливали эвийцев исторически. В Древние Века, ещё до Великого Объединения, обитатели архипелага в основном промышляли пиратством и разбоем, захватывая торговые суда, курсировавшие между процветающими центрами Большого Материка. С развитием цивилизации почти все распри прошлого остались позади. Теперь Острова Эвы были благополучным государством и важным экономическим партнером как Бастии, так и других крупнейших держав Межпланетного Союза. И всё же, прошлое давало о себе знать и теперь.

Кета прошёл мимо древних военных облачений, рыбацких сетей и оружия и остановился перед горизонтальным застеклённым стендом. Подняв крышку, он вытащил лежавшую там старинную книгу в кожаном переплёте — дневник своего дальнего предка, Джамы Леона. Историки прозвали его «Тёмным Магом» за склонность выносить пророчества, которые рождались у него после раскуривания наркотических трав. Кета уселся в глубокое кресло неподалёку, открыл фолиант и достал из внутреннего кармана травокур. Потребность что-то курить была, видимо, у него в крови. Главное, не кончить столь же жалко, как и его дальний предок! Усмехнувшись, партион активировал дорогую безделушку и присмотрелся к письменам.

У Джамы был просто кошмарный почерк! Однако самостоятельно прочесть мемуары, написанные несколько столетий назад, всё равно было бы невозможно, поэтому стоило сразу обратиться к переводу. Благо, он был заботливо вложен на каждую страницу профессиональным переводчиком с древнеэвийского. В детстве Кета подробно изучал мемуары и в целом помнил содержание. Теперь же его интересовал конкретный эпизод, посвящённый одному из самых ярких видений Джамы.

«Я ясно созерцал её — прекрасную девочку с жемчужной кожей и глазами, словно воды в чистейшей лагуне у южного берега острова Циппин. Её белые волосы были точь-в-точь нити, из которых плетутся парадные паруса. Вокруг нас клубился то ли дым, то ли пар, и волосы девочки, собранные в странный объёмный пук, завивались, обрамляя её сладкое лицо. Я обомлел. Никогда, никогда я не видел ничего подобного! В её глазах была и любовь, и страх, и вожделение, и я тут же понял, что ей суждено стать моей женой. Но вот видение переменилось. Девушка пропала. Я увидел юношу с белыми волосами и золотыми, как у настоящего эвийца, глазами. Я тут же догадался, что это наш с красавицей сын! «Белый Младенец» прозвал я его. В его взгляде отображалась немыслимая сила — это был могущественный воин. Мы стояли посреди пустыни, но когда я опустил глаза, то чуть не вскрикнул: вместо песка и раковин земля была сплошь покрыта толстым слоем мёртвых человеческих тел. Я силился что-то сказать, но звуки не покидали моего рта. Кем был наш сын? Спасителем или убийцей? Мне стало всё равно — я залюбовался им. В нём было величие, какого я прежде не видал».

Кета широко зевнул: пожалуй, этот дневник будет подейственней алкоголя. Вот невезуха! Теперь, когда он вознамерился освежить в голове историю, накатила сонливость! Партион припоминал, что было дальше. Сновидение запало Джаме в душу, и он стал одержим идеей родить Белого Младенца. Красота девушки казалась лорду экзотической и даже нереальной — всю жизнь он видел лишь златоглазых эвийек да рабынь с ближайших земель. Узнав о мечте своего господина, преданные воины-моряки начали доставлять ему похожих по описанию женщин, девушек и даже девочек со всех концов Валириона, но Джама всех их забраковал. Прошло несколько лет, прежде чем он наконец нашёл то, что искал.

Открытие лорда случилось во время первого дипломатического визита в Бастию. Королева Флюгистон и её дочери явились на переговоры и ошеломили эвийца своим обликом. В отличие от своих русых и сероглазых подданных потомки коллои по женской линии имели платиновые волосы и изумрудные глаза. Именно так и выглядела дева из видения Тёмного Мага.

Кета хмыкнул: и что он в них нашёл? Обычные бабы… Хотя Королева Стелла и впрямь была перчинка. Только вот волосы у неё были вовсе не белые — она их окрашивала, вероятно, чтобы выглядеть «своей» для сограждан. Да и тёмный цвет шёл ей куда больше. Затянувшись травокуром, партион усмехнулся, припоминая одну из их с Королевой последних бесед — битву двух скорпионов, готовых зажалить друг друга насмерть. Это возбуждало. А вот что касалось её дочурки… Партион тихо рассмеялся. Вот так «краса»!

Видел он её пару-тройку лет назад. Лиссон был занят и попросил его, тогда ещё партиона Первого Круга, сопроводить принцессу из реабилитационного центра на Станце в какой-то дорогущий пансионат в Белейских Горах. Когда он её увидел, то его чуть не стошнило. Девчонка выглядела, как скелет, обтянутый бледной, почти прозрачной кожей. На тощем лице светились два чудных изумрудных глаза, а череп облепляли жидкие бесцветные волосы. Показать бы её Джаме — тут же дурь бы из головы выбило! Увы, историю не переписать.

Кета поворочался в кресле, разминая спину: что там было дальше? Не успев вернуться на родину, Джама рассказал сыновьям о своей находке и стал готовиться к похищению. Бастийцы к тому времени уже давно пожинали плоды цивилизации и не были готовы к столь варварскому поведению. Нагрянув, пираты ничего не взяли и даже никого не убили, но им удалось совершить то, ради чего они пробрались в Королевский Дворец — схватить Её Высочество Люси Флюгистон, младшую дочь тогдашней правительницы, и силой увезти девушку на Станцу.

Кета лениво пролистывал страницы с подробными описаниями того, что бедной принцессе пришлось пережить в Крон Леоне. До чего захватывающе было это читать в двенадцать лет! Как Джама ни старался, девушка никак не беременела. Считалось, что именно тогда зародилась чуть ли не львиная доля самых диких эвийских свадебных обрядов. На северной стороне Крон Леона сохранилась крошечная башенка с круглым столом, к которому Джама придумывал приковывать беднягу Люси. В помещении создавалась атмосфера из его видения — клубились дымы пьянящих трав, и волосы принцессы были собраны в пучок. Она смотрела на Джаму со страхом — это факт — но, увы, без особой любви и вожделения. Какие бы условности ни придумывал Тёмный Маг, ничего у него выходило. В конце концов он в ярости сбросил девушку из окна башни в океан и та утонула.

Кета перевёл взгляд на пометку историка. Причиной, по которой принцесса Люси не могла забеременеть, был поздний период полового созревания, типичный для расы коллои. Девушка была ещё девочкой. Всё у этих Флюгистонов не как у людей!

В конце дневника почерк Джамы превратился в сплошные каракули. Историк снова сделал сноску на полях, отметив, что по неизвестной причине Лорд начал терять рассудок. Кета обратился к переводу его финального слова:

«Потомки мои, великие Лорды Эвы! Закончите моё дело и родите на свет Белого Младенца. Сделайте это — и мир будет лежать у наших ног! Сделайте это — и наступят времена нашего величия!»

Ну, а как это водилось у эвийцев? Если отец или лорд что-то велел, его сыновья и подданные готовы были из кожи вон вылезти, лишь бы исполнить его волю! На протяжении нескольких веков разными фамилиями Островов Эвы предпринимались попытки выкрасть девушек Флюгистон и некоторые из них, к несчастью для королевской семьи, увенчались успехом. В особенности в этом деле преуспели сами Леоны. Кета устало усмехнулся: да, его род всегда отличался расчётливостью, бесстрашием и упрямством в достижении поставленных целей!

Однако в главном эвийские фамилии потерпели крах — им так и не удалось зачать ни Белого, ни какого-либо вообще младенца ни с одной из пленённых ими принцесс, каждая из которых оказалась слишком молода. После череды нанесённых их королевской семье оскорблений, бастийцы устроили Островам Великую Торговую Блокаду, в ходе которой погибла треть населения архипелага. Только тогда главы эвийских фамилий одумались и пошли на уступки, и в числе прочих обязательств, полностью отказались от выполнения «завещания Джамы».

Эпохи сменялись, народы Валириона пришли к органичному сосуществованию, а распри Древних Веков остались в прошлом. На протяжении столетий представители эвийских благородных фамилий предпринимали попытки — теперь уже цивилизованные — заключить политически выгодный брак с домом Флюгистонов, но ни одна из них не увенчалась успехом. В конце концов упрямые «златоглазые пираты» нашли другие способы укрепить свои позиции на Валирионе, а желание сблизиться с Бастийской королевской династией иссякло.

Леоны так никогда и не искупили своей вины перед Флюгистонами. Запашок омерзительного прошлого всё ещё висел в воздухе. Едва ли речь шла об открытой вражде, скорее, о некоторой натянутости, не уходившей из отношений двух семейств. Поговаривали, что в кругу своей семьи Флюгистоны до сих пор звали Лордов Станцы не иначе как «те самые» или «эти» Леоны.

Выпустив клубы ароматного дыма, Кета повернул голову: со стены на него пялились улыбчивые скелетики — останки принцесс, найденные его дедом в ходе обследования прибрежной зоны Станцы на личной субмарине. Почему старый дурак не отдал кости Флюгистонам? Культурный жест, идеальный повод принести извинения за надругательство над предками, наладить союз и использовать дружбу себе на благо. Но нет, твердолобый дед предпочёл поонанировать на «славное прошлое»!

Раздражённо поморщив нос, Кета поднялся из кресла, намереваясь вернуть дневник на место. Фолиант распахнулся, и из него выпал листок — рисунок, сделанный художником со слов Джамы. На Кету с выражением «возьми меня немедленно» смотрела мечта Тёмного Мага.

Кета покинул подземелье. Пора было кончать весь этот цирк. Он планировал заполучить благосклонность Стеллы, и его следующим шагом было придумать, как это сделать.

Глава 3. Мысли о прошлом и о будущем

Уже почти час Юккон прошивал просторы системы Ленар-Литий, направляясь к Межпространственному Транспортному Порталу, а у Али в голове всё не рассеивалась странная глухая пустота. Она даже забыла напоследок посмотреть на голубой кружок родного Валириона.

Герапартион… Что ей о нём известно?

За всю свою жизнь Али видела не так уж и много Слуг Геры. В Королевском Дворце постоянно находилось несколько Охранных партионов во главе с Лиссоном — с ними-то она и пересекалась чаще всего. Ещё Али припоминала Люку Глейтона, голубоглазого партиона-пилота из граничащего с Бастией Фрузона. Близкий друг её покойного отца, Глейтон несколько раз катал маленькую Али на своем скоростном аэробиле. Помимо этого, Королева Стелла дружила с Высшим партионом Исследовательского отдела Финн Люмис. Контактируя с Полем Геры, партионы-учёные находили решения для непростых задач, поэтому Её Величество часто обращалась к Вассе Люмис с тем, чтобы та предоставила своих специалистов для лабораторий Бастии. Али припоминала эту царственную даму — она мельком видела её, когда жила во Дворце. Да, был ещё один…

Али дёрнулась в кресле, подавила непрошеные воспоминания и вернулась к размышлениям о Храме Геры. Герапартион появился всего пару столетий назад, во время Великого Объединения. Долгое время валирийцы не знали о существовании разумной жизни за пределами своей звёздной системы. Неведение закончилось, когда в межпланетарном пространстве возник портал и из него вынырнули военные корабли неизвестной цивилизации. Это были агрессоры с Тира — холодные, расчётливые, амбициозные. К тому моменту они уже давно освоили технологию межпространственных путешествий, но все их попытки найти пригодную для жизни планету проваливались. И вот, наконец — удача! Валирион оказался не готов к неожиданной атаке.

Когда судьба беспомощной планеты, казалось, была предрешена, произошло ещё одно событие, на этот раз ставшее неожиданностью для обеих сторон. Странные сущности — герационы — материализовались на военных судах Тира, представ в облике покойных родственников членов экипажа. Неким загадочным способом они подчинили себе физическую реальность: корабли потеряли управление, застыв на подступах к Валириону. Что в точности произошло на борту судов, никто не знал — описания событий Первой Космической Войны хранились в засекреченных архивах Плацентира — но вмешательство сверхрасы серьёзно повлияло на ход истории. Могущественные существа призвали Тир и Валирион к мирному сосуществованию, что в итоге привело к образованию Межпланетного Союза.

Вскоре после неудавшегося вторжения на Валирион, тирианцев ждал ещё один сюрприз: в их родной системе Локус обнаружилась доселе неизвестная планета. Герационы объявили её своим «храмом» и назвали Герацеей, а вслед за этим стали являться некоторым отдельным людям. Своим избранникам они повелевали лететь на Герацею и постичь искусство управления Силой Геры — незримой энергией, заполнявшей Вселенную и питавшей самих герационов. Слуги Геры назвали себя партионами, а свой «институт» — герапартионом. Основав Храм Геры, представители сверхцивилизации устранились, оставив первое поколение партионов обучать последующие. Слухи о людях, творивших невообразимое, быстро разлетелись по мирам. Партионы стали важной частью реальности, и без их участия не происходило не одного глобального события в жизни Союза.

Каким бы статусным ни казался образ партиона, примерить его на себя по собственному желанию ещё никому не удалось — учеников в свой Храм избирали, как и прежде, лично герационы. Никак не участвуя в жизни Союза со времен Великого Объединения, они появлялись в мире людей лишь для одного — указать на тех, кому суждено лететь на Герацею. Те, кто рискнул заявиться на Герацею без приглашения или, напротив, проигнорировал это приглашение, бесследно исчезли, и противиться воле герационов никто не смел.

Али нервно сглотнула и посмотрела на Лиссона — спокойного, уверенного, сильного. Вот уж по кому сразу видно, что это — партион! А она кто? Беспомощная девчонка с недостаточной массой тела. Почему же она тогда летит на Герацею?

Критерии, по которым герационы отбирали своих последователей, оставались тайной. Говорили, что дети, к которым они приходили, вполне обыкновенные. И всё же, произнося слово «партион», большинство людей представляли себе воина-мужчину, нежели хрупкую изнеженную девушку.

— Что со мной будет? — тихо спросила Али то ли себя, то ли своего хмурого спутника.

— Когда мы прилетим, я передам вам Образовательному отделу, — ответил Марка. — Теперь вы — локер герапартиона и будете учиться во Дворце, пока вас ни возьмёт в юнгеры кто-нибудь из мастеров.

— У вас нет юнгера. Вы могли бы стать моим наставником.

Лиссон посмотрел на Али и грустно улыбнулся.

— Это решило бы все наши проблемы разом, — партион вздохнул. — Но это невозможно. Образовательный отдел следит за тем, чтобы партионы выбирали юнгеров по объективным критериям, а не по знакомству, личным симпатиям, национальности или дальнему родству. Отношения партиона и его юнгера должны быть… «чистыми».

Али кивнула — в этом был резон.

— Уверен, Тайная Королевская Служба уже штудирует досье герапартиона, подыскивая вам учителя, — продолжил Лиссон, — но некоторое время Её Величество ничем не сможет вам помочь. Даже если найдётся подходящий партион, он не сможет объяснить, почему хочет обучать вас — ведь у вас пока нет никаких достижений.

— Достижений? — со страхом спросила Али. Она привыкла к спокойному, размеренному образу жизни в творческой среде. В замке Академии ловили «поток», а не гонялись за «достижениями».

— Вам не стоит переживать. Со временем станет ясно, к чему у вас талант. Тогда Королева сможет найти вам учителя — вы и сами знаете, какие у неё связи.

Али поёжилась. Не превращалась ли «каменная стена», каковой она считала свою мать, в хрупкую оградку?

— Однако сейчас рано об этом думать, — продолжил Лиссон. — Ваша задача как можно скорее примириться с новой реальностью и овладеть базовыми навыками партиона. Вы должны понять, что вам делать дальше.

Али гадала, чувствует ли партион, контактируя с Полем Геры, уныние, душившее её. Ей казалось, что она проиграла, даже не начав игру.

— Вы устали, отдохните перед прибытием.

Али не стала спорить и прошла в спальный отсек. Чувствуя слабость и дрожь в теле, она прилегла на краю огромной кровати. Ей показалось, что она и не спала вовсе, когда Лиссон вошёл, чтобы разбудить её.

— Ваше Высочество, мы подлетаем.

Глава 4. За завтраком

— Наши попытки остановить Тир ни к чему не приводят. Верховный Советник Коллен сумел повлиять на голосование в свою пользу, и не сегодня-завтра корпорация Карлосонса приступит к расширению добычи на Северном шельфе. А это в свою очередь означает усиление позиций Первого Союзного Поселения Тира и прочие неблагоприятные последствия, — сказал Брейдон Леон сыну.

Несмотря на бурное веселье накануне, именинник по привычке проснулся рано. Сам Кета, вернувшись из подземелья, проспал пару часов — его разбудили звуки грома. Леоны сидели в модернизированном крыле крепости, пристроенном к древней твердыне. Одна из стен была полностью стеклянной, открывая вид на неспокойное море. Дождевые потоки скатывались по гладкой поверхности, размывая пейзаж.

— Мы оказываемся в уязвимой позиции, — кивнул партион. — С одной стороны нам угрожает Кос Лотас, с другой — Тир.

— Это всё Флюгистон! — взбалмошно вскрикнул Брейдон-страший. — Я рассчитывал на её поддержку, а она осталась в стороне!

Кета ответил на этот вскрик молчанием. Он был сыт по горло склоками отца и Королевы в Консилиуме. К чему все эти эмоции?

— У меня есть план. Сложный, рискованный, амбициозный, — сказал Кета и вкратце изложил отцу свои замыслы.

— А мы действительно хотим столь масштабных действий? — выслушав, настороженно спросил Леон-старший.

— Другого выхода я не вижу.

— Ты хочешь ввязать в игру Южный Альянс… Южный Альянс, с которым мы сохраняем нейтральные отношения.

— Грязный Славик и прочие лидеры Юга переживут нашу небольшую заварушку. А вот Тирианская сторона… Именно на неё и будет нацелена наша агрессия.

— А ты уверен, что Южный Альянс сможет повлиять на Карлосонса?

— Да. Тир крайне зависим от бесплатной рабочей силы и ресурсов с Юга. А вот с клементоном у них и так всё в порядке. Карлосонс лишь планирует задел на будущее…

— Как и мы.

— Как и мы, — подтвердил Кета. — Рано или поздно Тир всё равно укрепится на Северном шельфе, но наша задача замедлить этот процесс, по крайней мере, до окончания строительства нашего военного космодрома.

— Допустим. Но мы не можем начать атаку на Пояс Астероидов ни с того ни с сего. Нужен повод.

— И мы его организуем, — улыбнулся партион.

В гостиной, обитой тёмной благоухающей древесиной повисла минутная тишина.

— Разве в Совете нет ни единого фанатика, кричащего о том, что герапартион никак не может навести порядок в Поясе Астероидов? — не вытерпев, спросил Кета.

— Я как раз размышлял над этим. Сенатор Валида из Фрузона. Её отдел только и делает, что собирает доказательства вашего полного бездействия в отношении грязных делишек Южного Альянса. Она меня уже изрядно умотала.

— Надо бы привлечь внимание к её болтовне. А ты дожмёшь Консилиум.

Брейдон обхватил ладонью лоб.

— Я должен всё обдумать. То, что ты предлагаешь, слишком рискованно.

— Действовать нужно немедленно. У Карлосонса всё отработано. Глазом моргнуть не успеешь — а он уже обживётся на Северном шельфе.

— Вести войну на два фронта — это безумие.

— Об этом я позабочусь, но от тебя тоже кое-что потребуется.

Кета знал, что то, о чём он собирался попросить, его отцу будет выполнить непросто.

— Не ссорься с Флюгистон в Консилиуме. Хотя бы некоторое время.

Леон-старший недовольно фыркнул.

— Неужто ты собрался просить её помощи в этом деле? Думаешь, она такая простушка, что не раскусит тебя?

— Наверняка, раскусит. Но кто знает, может, выбирая между Тиром и мной, она всё-таки выберет меня? — ухмыльнулся партион. — Я ведь всё-таки валириец.

Вошёл слуга в сопровождении бота-официанта, нагруженного поздним завтраком, и Леоны смолкли. Вслед за юношей появился Фолла, один из старших братьев Кеты.

— Не ожидал увидеть вас здесь в столь ранний час, — удивлённо произнёс он, глядя на отца и брата. В отличие от последних, он был свеж и бодр.

— Посмотрите на этого святого! — сварливо начал Брейдон. — На пиру он не пил, верность жене хранил и спать ушёл ровно в полночь!

Игнорируя брюзжание отца, Фолла уселся в соседнее кресло.

— Кстати, о Флюгистонах, — вернулся к незаконченной теме Брейдон. — Сегодня у них важный день: принцесса официально примет титул.

— Ты должен поздравить Её Величество, — тут же сказал Кета.

— С чего бы это? — скривился Леон-старший. — Какое мне дело до праздников этой семейки?

Кета в очередной раз подивился самодурству отца.

— К тому же я не знаю, приняла ли она его или нет… — высокомерно продолжил Советник, отправляя спелую клубничину в рот.

Кета выдал тихий смешок. Что тут думать? Конечно, приняла! Кто откажется от власти?

— Если хотите, я могу написать поздравление, — мягко произнёс Фолла, взволнованно глядя на брата.

— Нет, — тут же ответил Кета и, выразительно посмотрев на отца, добавил:

— Лорд Леон это сделает.

— Секретарь это сделает, — огрызнулся хозяин Крон Леона.

Трое продолжили трапезу.

— Мне кажется, тебе стоит поспать после завтрака — вид какой-то измождённый, — небрежно сказал Брейдон, недовольно оглядывая младшего сына.

Кета потянулся в кресле. Неплохая идея. Под дождь, да ещё и после завтрака, спится так сладко!

Глава 5. Прибытие во Дворец

Герацея располагалась на дальних рубежах системы Локус, отделённая от Тира Поясом Астероидов. Герационы быстро дали понять, что их планета — отныне дом лишь для Слуг Геры. Сразу после Великого Объединения Тир направил на Герацею экспедиционные корабли, но те пропали без вести. На орбите планеты не стояло ни одного военного флагмана — в этом не было никакой необходимости. На Герацею можно было прибыть лишь с чистыми помыслами и конкретными целями. Планету покрывал Безбрежный океан, омывавший одинокий крупный континент. Циклоны обычно обходили его стороной, открывая для обозрения подлетавшим кораблям. Смотреть, правда, было особо не на что: Сердце Геры было куском суши неопределённой формы, полностью покрытым зеленью. По мере снижения, Али стала различать рельеф материка — равнинную местность, испещренную извилистыми протоками, озерцами и заводями.

— Дворец герапартиона находится на юго-западе в нескольких километрах от берега, — прокомментировал Лиссон.

— Какая заболоченность, — заметила Али.

— Кажется, что это место непригодно для жизни, да? Тем не менее, это не так. Вода здесь чистая, прозрачная. Партионы-биологи пока не могут выяснить, что заставляет её постоянно циркулировать и не застаиваться.

Выступающие из воды клочки суши покрывали хвойные леса и кустарники.

— Правда, что ещё никому не удавалось пересечь Сердце Геры от одного края до другого? — спросила Али, чтобы как-то отвлечься от нарастающего волнения.

— Правда. Хотя я не вижу в этом особого смысла — на материке ничего нет, кроме Дворца герапартиона. Считается, что на остальной части живут герационы и скрытно занимаются своими неведомыми делами, — усмехнулся Лиссон.

— А к вам часто являются герационы?

— Да уж, прямо толпами ходят! — отшутился партион. — Сегодня я увидел герациона впервые за многие годы.

— А я думала, вы с ними постоянно общаетесь, — разочарованно проговорила Али.

— У всех это происходит по-своему. Герационы являются в разных обличиях, к кому-то являются часто, а к кому-то — никогда.

Юккон стремительно снижался. Али разглядела в паре километров впереди непримечательную скалу, покрытую вьющимися растениями, которая, хоть и была единственной в округе, едва выделялась на общем фоне. На горизонте океан мягко сливался с небом, клочки суши редели, постепенно отдавая всё больше пространства воде, и берег растворялся в океане.

— Недалеко от побережья есть острова. Некоторые из них использовались первыми партионами для отшельничества. Насколько мне известно, теперь они пустуют, — сказал Лиссон. — Больше на планете нет суши.

Через несколько минут корабль сел на космодроме и Али стало немного легче: здесь стояли знакомые марки воздушного транспорта и ходили люди в одеждах лилового и лимонного цвета.

— Это «цинны», или «работники», партионы Третьего Круга. Несмотря на свой якобы низкий статус, они — полноценная часть герапартиона, без которой нашей организации было бы трудно функционировать.

Али впервые вдохнула воздух Герацеи — морской и хвойный, без примеси цветочных запахов, что пришлось ей по душе. Она последовала за Лиссоном к скале, пересекая ландшафт, напоминавший ухоженный парк, полный дорожек и мостиков, перекинутых через многочисленные протоки.

— На прилегающей к Дворцу территории много размеченных троп, по которым вы можете гулять, не боясь заблудиться. Диких животных здесь нет. Далеко, однако, заходить не советую — бывали случаи, когда люди не возвращались.

Они приблизились к Дворцу, выдолбленному в скальной породе. Али стала различать ряды круглых и продолговатых окошек, проглядывающих сквозь оплётшие породу растения. Чуть выше, на выступе, виднелась терраса с балюстрадой, а на самой вершине — здание, гармонично вписанное в рельеф и увитое тёмным плющом.

— Зал Высшего Совета, — сказал Лиссон, проследив за её взглядом. По отсыпанной светлой щебёнкой дороге они подошли к высоким распахнутым воротам, у которых стояло двое сонного вида цинн. При виде дорогого серого кито Лиссона они встрепенулись и поднесли правую руку к левому плечу.

— Стандартное приветствие, — шепнул Лиссон Али, отвечая циннам тем же жестом.

Они зашли в холодный, ничем не украшенный холл с широкой лестницей. Лиссон подвёл Али к двери недалеко от входа и постучал, но им никто не открыл. Через некоторое время в холл поднялся мужчина, на ходу вытиравший руки маленьким полотенцем.

— Цинна Эйтсент, — поздоровался Марка.

— Извините, задержался. Готовим ужин.

Мужчина быстро осмотрел прибывших, задержав взгляд на запёкшихся потёках крови на груди Али.

— А, заходите, — буднично произнёс он, сел за некрашеный деревянный стол и активировал стационарный смартком.

— Имя, фамилия, ранг свидетеля.

— Марка Лиссон, охранный партион Первого Круга.

Цинна застучал по клавишам.

— Имя, фамилия локера.

— Али Флюгистон.

— Имена и профессии родителей.

— Стелла Флюгистон — политический деятель, Ида Гвайден — спортивный гонщик.

Эйтсент перевёл взгляд на Али и нахмурился.

Имена её родителей были известны на весь Союз. Он, должно быть, тут же вспомнил их.

— Дата рождения.

Лиссон ответил, а Али вдруг стало жалко себя. Ну и день рождения! Уж лучше б праздничный салют!

— Минуточку, — цинна перевёл взгляд на принцессу и снова оглядел её.

Кажется, он только сейчас сообразил, что перед ним не совсем ребёнок.

— Это что же получается, тебе уже шестнадцать лет?!

Али встрепенулась. Может, её отправят обратно?

— Она кажется слишком взрослой, — обратился цинна к Лиссону в замешательстве. — Никогда такого не видел… Вы уверены, что…

Он запнулся. Все присутствующие понимали: если бы Али была самозванкой, то до Герацеи она просто не долетела бы. Ещё никому не удалось попасть в герапартион обманом.

— Я должен сообщить кому-то из руководства, — выдал наконец Эйтсент.

— Хорошо, мы подождём, — хладнокровно сказал Лиссон, усаживая Али на один из стульев у входа.

— Надеюсь, васса Оаро не занят… — пробубнил цинна, выходя из комнаты.

Заметив волнение Али, охранный партион коснулся её плеча:

— Не переживайте, Ваше Высочество. Оаро — добрый. Он примет вас.

— А все остальные? — Али в страхе сглотнула.

Она — «другая», и у неё есть все шансы стать изгоем. Всё у неё в жизни идёт наперекосяк!

— Вы справитесь, — уверенно сказал Лиссон.

Минут через пятнадцать в комнату вошли трое: цинна Эйтсент, высокий спортивный мужчина средних лет, облаченный в свободные выцветшие одежды, и миниатюрная седая женщина в лимонной тунике.

— Васса Ойа, васса Оаро, — поприветствовал их Лиссон, поднимаясь. Али тоже подскочила.

— Васса Лиссон, — мужчина радостно обнял охранного партиона. — Давненько не наведывался ты в нашу тихую гавань!

— Не было повода.

— А кто тут у нас? — Оаро перевёл блестящие глаза на Али. — Шестнадцать лет, говорите? Какая ты у нас хрупкая и тонкая!

— Насколько я понял, это… — цинна повёл рукой в сторону Али, — это…

— Это принцесса Бастийская, Её Высочество Али Флюгистон, — спокойно закончил за него Лиссон.

В комнате наступила тишина. Большое открытое лицо Оаро приняло крайне удивлённое выражение, а сухая мордочка Ойи, напротив, напряглась.

— Мы очень рады тебе, локер Флюгистон, — заговорила она быстро и монотонно. — Но надеюсь, ты понимаешь, что для нас ты — не принцесса. Тебе придётся быть со всеми на равных.

Али с готовностью кивнула.

— Мы постараемся оптимизировать тренировки под твой возраст, — продолжила женщина, — но должна предупредить: ты в сложном положении. В твоём возрасте наши ученики уже давно при наставниках. Если тебе не удастся пройти Смотры до восемнадцати лет, мы будем вынуждены оставить тебя работать во Дворце…

— Джиджи! — вскрикнул Оаро, перебивая Хранительницу Дворца, — ну что вы сразу так! Не пугайте ребёнка!

Он подошёл к Али и по-свойски приобнял за плечи.

— Всё будет хорошо, — обратился он к ней. — Герацион явился только сейчас? Ничего страшного, ему видней!

Тёплая, оптимистичная аура партиона вмиг окутала Али.

— А я-то думаю: «Что заставило его приехать?» — снова обратился Оаро к Лиссону. — А тут всё ясно! Представляю, какого тебе: «С детства оберегал, растил…» — а теперь, на! — и к нам.

Он звонко рассмеялся, а Лиссон опустил глаза. Али стало неловко: человек, которого она большую часть жизни либо не замечала, либо избегала, привязался к ней и переживал за её будущее.

— Да не бойся ты! Никто не посмеет обидеть принцессу. Подкачаться придётся, это да, — партион-тренер потряс Али за худые плечи, — побегать там, поотжиматься…

— А также освоить программу начальной подготовки в кратчайшие сроки, — сквозь зубы процедила Ойя.

— Всё получится! — уверенно сказал Оаро, отмахиваясь от старшей коллеги, и спросил Эйтсента:

— Так что вы, закончили регистрацию?

— Осталось только выдать смартком, но я засомневался и решил…

— Так давайте уже, давайте!

— Имейте в виду, локерский смартком отличается от вашего прежнего. Вся коммуникация отслеживается Координационным и Разведывательным отделами, — предупредил Лиссон Али.

— Да, — подтвердил Оаро, всё так же грея Али своими объятьями, — ты теперь — человек без секретов. Единственное тайное хранилище — за ментальным блоком.

Партион мягко коснулся пальцем виска Али и хитро подмигнул ей.

— У тебя больше не будет доступа к банковскому счёту, если таковой имеется, а также к личным вещам, помимо тех, что у тебя при себе, — снова затараторила Джиджи, оглядывая вычурное платье Али. — Теперь ты — иждивенец герапартиона.

— Должен отметить, что Бастия — один из крупнейших спонсоров нашей организации, васса Ойя, — вмешался Лиссон, — так что это слово не совсем пригодно в данной ситуации.

Джиджи сначала недовольно поджала губы, но потом примирительно кивнула.

— Кстати, локер Флюгистон пополнила национальное многообразие герапартиона. Она — первый представитель расы коллои, который прилетел на Герацею, — добавил Лиссон. — Ей полагается дар.

— Мы примем это во внимание, — кивнула Ойя.

— Ну что? Пора на экскурсию? — весело сказал Оаро, выпуская Али из своих крепких объятий. — Начну с себя. Я — партион-тренер Первого Круга Образовательного отдела. Я занимаюсь физподготовкой, а также я веду боевые и лётные тренировки.

Али вложила свою маленькую холодную ладонь в большую мягкую лапу Оаро, и у них состоялось крепкое рукопожатие.

— Васса Ойя — мой строгий босс, — продолжил партион, и Джиджи несколько смущённо улыбнулась, оправляя тунику.

Цинна поднёс им наручный смартком, и Оаро помог Али надеть его на запястье.

— Цинна Эйтсент — наша трудовая пчёлка, то есть, главный по хозяйственной части, — прокомментировал Оаро.

— Так, ну ладно, я побежал, — ощупав карманы, цинна спешно покинул комнатку.

Партионы и Али вышли следом. Кивнув коллегам, Ойя ушла вверх по лестнице, а Лиссон повернулся к Али.

— Пора прощаться, Ваше Высочество.

Оаро корректно отошёл в сторону, отдавая какие-то указания стоявшим у входа циннам, а Али невольно подступила ближе к охранному партиону. Вот и настал этот страшный момент! Единственный знакомый человек на этой планете покидает её.

— Спасибо вам за всё, васса Лиссон, — сказала Али, глядя в холодные серые глаза главного телохранителя своей семьи.

— Перед тем, как мы расстанемся, я хотел бы дать вам последний и очень важный совет: не противьтесь своей судьбе.

Али сглотнула болезненный ком в горле.

— Герационы специально являются будущим партионам в детском возрасте, чтобы дать им время свыкнуться с неизбежностью. В вашем случае они проявили себя очень поздно.

Лиссон сделал паузу, пристально глядя на Али, и добавил:

— Меня это настораживает. Я не понимаю причины происходящего, но она, несомненно, есть.

Сердце Али забухало. Всё происходящее — реальность ли это?

— Просто знайте: вам не дадут уйти.

Лиссон поднёс правую ладонь к левому плечу. Онемевшей рукой Али ответила на его прощальный жест, и охранный партион, не сказав больше ни слова, вышел из Дворца.

Глава 6. Башенка Шетсе

Когда Кета проснулся, гроза ушла, небо расчистилось и мир, казалось, обновился. Пелена усталости спала с глаз партиона, и он спустился на пирс. Как и любой эвийец, Кета обожал плавать. Что может быть лучше, чем освежиться в успокоившемся море? Поле Геры являлось для Леона бесконечным источником энергии, однако сегодня он решил использовать лишь силу собственных мышц — в конце концов, необходимо поддерживать себя в форме! Заплыв взбодрил партиона, и он выбрался на нагретую деревянную обшивку в отличном настроении. Прохладные капли приятно стекали по телу, и Кета подставил лицо ласковому жару Лития. Как хорошо дома! Дела однако не ждут и пора заканчивать выходные.

Он отправил сообщение пилоту «Через час вылетаем во Фрузон», а потом набрал своему помощнику Тимме.

— Васса Леон, — ответил молодой человек.

— Привет. Подготовь информацию по советнику Роккону.

— Вы имеете в виду компромат, который мы обнаружили пару лет назад?

— Да.

— Это срочно? Надо найти архивы.

— У тебя два часа.

— Понял.

— И ещё. Помнишь, недавно Центр 4 анонсировал внедрение улучшенной технологии протезирования?

— Даа-а-а… — неуверенно протянул Тимма, не понимая, к чему клонит его босс. — Ну, мы же знаем, что Тир уже давно пытается догнать Валирион в этом деле…

— Подобная технология уже сто лет назад была запатентована в долине Белеи, — продолжил партион его мысль. — Я хочу, что бы ты выяснил, как Центру 4 удалось повторить успех Бастии: какая команда была ответственна за проект, кто в этом участвовал и прочее… Проверь, нет ли ничего подозрительного.

— Понял вас, васса. Но на это, боюсь, двух часов не хватит.

— На это у тебя две недели.

Кета откинулся на спину. В поле его зрения попала крепостная стена и выступавший в вышине каменный отросток — Башня Шетсе, построенная Джамой. Обычай пользоваться этой пристройкой понравился потомкам Тёмного Мага. Там проводили «шетсе», обряд первой брачной ночи, и «литсе», «очищение», во время которого лорд сбрасывал надоевшую супругу в океан, оставляя крепость во власти мужчин-наследников.

Последним, кто воспользовался этой возможностью среди Ленов, стал Брейдон, который избавился от матери Кеты, когда тому было около двух лет. Факт этот тщательно скрывался, дабы не причинить вреда карьере политика. Поступок отца не одобрял ни один из братьев, но особенно сильно — Фолла. Он напрочь отказался проводить там свадебный обряд, предложив уничтожить башню вовсе. Именно после несостоявшегося «шетсе» Брейдон чуть не лишил сына титула, и теперь в маленькую пристройку никто не поднимался, кроме слуг, вытиравших пыль со старинного стола и оконных стёкол.

Обсохнув, партион оделся и зашёл внутрь Крон Леона. Круглая винтовая лестница привела его на самый верх, в башенку. Отворив резную деревянную дверь, Кета оказался в круглой комнате, маленькой и душной. Расположенные по всему радиусу мозаичные окна были наглухо закупорены, а из-под крыши веяло жаром. Обойдя каменный стол, занимавший почти всё пространство, Кета подошёл к одному из окошек напротив входа и распахнул створку, впуская прохладу. Облокотившись на подоконник, он посмотрел вниз.

Отсюда Джама сбросил принцессу Люси в океан. Этим же окном воспользовался отец, чтобы избавиться от своей жены, Лир Кулон. Лир конечно же умела плавать, но ударилась головой о воду и потеряла сознание. Кета нахмурился: какой она была? О чём она мечтала? Похож ли он на неё? Этого он уже никогда не узнает. Где-то внутри него угрожающе завибрировал гнев. Он недовольно поводил затянутой в перчатку рукой по шершавому подоконнику. Морские волны бились внизу, готовые равнодушно проглотить даже преданных своих детей.

Захлопнув створку, партион направился на выход, перенаправив свои мыслительные процессы на предстоящий разговор с советником Фрузона. Нет сомнений, к концу беседы, Роккон согласится выделить боевые единицы для операции, которую запланировал Кета.

Глава 7. Бастийская монета

— Итак, о герапартионе, — начал Оаро. — Наша организация уникальна — она не подчиняется ни одной из стран Союза. Мы являемся посредниками между герационами и «низшими» — в их понимании — цивилизациями, исполняя Волю Геры в соответствии с их трактовками. Наша благородная миссия — поддерживать симбиоз миров.

Али недовольно втянула запах сырого камня — они шли по освещённому тусклыми лампами проходу. Партион-тренер продолжил:

— Несмотря на единую направленность наших деяний, мы, партионы, не похожи друг на друга: у каждого есть свои сильные и слабые стороны. Поэтому решено было разделиться на отделы, каждый из которых взял бы на себя определённые функции. Всего отделов восемь: Разведывательный, Охранный, Военный, Лётный, Политический, Исследовательский, Координационный и Образовательный. Каждый из них возглавляет Высший партион, который отвечает за всю его деятельность перед Советом и Великим партионом.

— И как понять, в каком отделе мне место?

Разведчица Али. Али — партион Военного отдела? А может, Али, экспериментирующая в лаборатории? Всё это похоже на злую шутку… Она-то мечтала стать дизайнером одежды, чёрт возьми!

— Для этого и существует Дворец, — миролюбиво ответил партион, не подозревая о бешеной пляске эмоций в душе своей подопечной. — Когда локеры прибывают сюда, их задача понять свои сильные стороны, свои пути служения Гере. На это уходит от полугода до нескольких лет. За это время ученики набирают рейтинг по разным предметам, на основании которого можно сложить впечатление об их способностях. Тогда у них появляется шанс стать юнгером партиона.

Они пришли в прачечную, где Али выдали новую одежду — комфортную, но серую и безликую.

— И как это происходит?

— Раз в полгода проходят Смотры, на которые являются партионы, у которых нет юнгера. Они изучают анкеты локеров, проводят дополнительные испытания и решают, кто им подходит.

— А когда будут следующие Смотры? — без всякого энтузиазма спросила Али.

Ей казалось, что её жизненный путь упёрся в высоченную гору, и она понятия не имела, как на эту гору взобраться.

— Через три недели.

— Вряд ли я чему-то успею научиться за этот срок, — невесело усмехнулась Али. — Значит, в этот раз никто меня не выберет и я останусь во Дворце?

— Да, так бывает почти всегда, так что не о чем переживать, — ободряюще улыбнулся Оаро. — Ты же слышала Джиджи: у тебя в запасе ещё два года, чтобы набрать форму. Уверен, ты справишься.

Жили во Дворце скромно. Питались в основном тем, что выращивали в огороде, заменяя мясо местным белковым растением хоку. Почти весь день локера уходил на тренировки и практики, а за режимом строго следили цинны. Али понравилась столовая: там было как-то теплее и уютнее, чем в других помещениях, и круглые окошки добродушно глядели на вошедшего. Все остальное пространство в скале занимали комнаты и учебные залы.

После шикарных интерьеров Академии Искусств герапартион показался Али скучным, заброшенным местом. В стенах замка витала атмосфера новаторства, престижа и будущего блеска. Здесь же, на Герацее, Али будто бы находилась на обочине мира. Пустые каменные ходы, грубо сколоченная деревянная мебель, странный безликий пейзаж — всё это плохо вязалось у неё в голове с образом могучего Храма Геры, которым якобы являлся герапартион.

–… Темнеет здесь поздно, в девять или десять часов вечера в зависимости от времени года, — вещал Оаро, пока они двигались по каменным проходам Дворца. — Но времён года здесь как таковых почти и нет — всё время тепло и сухо.

Али посмотрела на смартком — половина десятого. В Бастии ещё даже вечер не начался, а здесь, на Герацее, Локус уже садился и золотил верхушки сосновых лесов, обступивших скалу.

Оаро подвёл Али к двери её комнаты. Плохо отёсанный кусок дерева не совсем вписывался в каменный проём, оставляя огромные зазоры. Али сразу подумала про сквозняк, плохую звукоизоляцию и неизбежный конец личному пространству. Партион распахнул дверь, и она увидела место, где ей суждено было провести неизвестно-сколько-лет: маленькую комнату с кроватью, столом и стулом. У стены стоял юнгерский ящик для одежды и личных вещей. Через толщу каменной стены в комнату вело прямоугольное оконце, сквозь которое виднелся кусочек леса.

— Ну вот, — бодро сказал Оаро, проходя по циновке, сплетённой из местных трав. Он зажёг тусклую настольную лампочку и обернулся к Али:

— Понимаю, выглядит, как келья монаха. Так оно, по сути, и есть. Партион должен обратиться к Полю Геры и отойди от благ земной жизни. Наверно, это не то, к чему ты привыкла, но таков наш путь. Вот увидишь: тренировки будут отнимать столько сил, что приходя в эту комнату, ты будешь тут же проваливаться в сон.

Он вернулся к ней и в очередной раз дружески похлопал по плечу.

— Ты с дороги, поэтому в столовой тебя ждёт небольшой ужин. Так что бегом на первый этаж и обратно, в постель.

Али медленно зашла в комнату. Здесь пахло пустотой и чужеродностью.

— И не забудь про «дар»! Когда придумаешь, дай знать!

Оаро удалился, пружиня на ходу и насвистывая незнакомую тирианскую мелодию. Дверь прикрылась сама собой, и Али осталась одна. Слёзы тут же заполнили глаза. Она стояла посреди своего нового «дома», спрятав лицо в ладонях, словно маленький ребёнок. Она вовсе не страшилась аскетизма — её детская в Королевском Дворце едва ли была больше этой комнаты, да и из прочей мебели там был только шкаф с зеркалом. В Академии ей выделили небольшие покои, но их также с трудом можно было назвать роскошными. Проблема таилась в другом: она не чувствовала себя на своём месте! Зарыдав с новой силой, Али присела на твёрдую узкую кровать. Она словно здоровый зуб, вырванный по ошибке и кровоточащий теперь в помойке!

А как же друзья? Как же Альберти? Что же с ними будет? Они даже не попрощались как следует! Как такое возможно? Ещё и суток не прошло, как она была счастлива и с оптимизмом смотрела в будущее! И вот, несколько часов полностью перевернули всю её жизнь.

Али подумала, что надо немедленно написать Альберти, но когда она стала набирать сообщение, то не смогла закончить и строки. Всё оказалось разрушено: их творчество, их дружба, их мечты в Бастийских горах… На кровати лежало два серых полотенца. Выбрав то, что поменьше, Али вытерла лицо. Она уже почувствовала накатывающие волны того страшного состояния, из которого с трудом вышла три года назад, и вспомнила об ужине. Если она не съест ничего сегодня, то может не съесть и завтрак, а потом обед и следующий ужин. Лечить её никто не станет, и она просто умрёт в этих мрачных стенах!

Али заставила себя подняться и выйти в коридор. Дверь в одну из соседних комнат оказалась приоткрыта, и она увидела двух детей-спекторияков: настороженную девочку лет одиннадцати-двенадцати и мальчика помладше с огромными блестящими глазами. Они смотрели на Али, словно на непонятное природное явление, и она поспешила скрыться из виду. В столовой ожидал холодный ужин: постные бесцветные кусочки, напоминающие по вкусу мясо индейки, и варёные овощи. Съев всё, Али помыла тарелку и, взяв бутылку с водой, пошла обратно. На лестничной площадке второго этажа стоял некий молодой человек и внимательно наблюдал, как она поднимается. Это был парень среднего роста с короткими русыми волосами и аккуратными чертами. Такие лица её друзья-художники находили слишком «правильным» и «скучным». Али преодолела оставшиеся ступени и оказалась перед молодым человеком.

— Здравствуй, Али, — сказал он.

Какой убаюкивающий тембр голоса! Откуда, интересно, он знает её имя?

— Вы кто? — спросила она и окинула взглядом его зеленоватую робу. Не локерский костюм. Для учителя этот тип кажется слишком молодым, но опознавательных знаков на его груди вроде как нет.

На всякий случай Али поднесла ладонь к левому плечу.

— Вот ты и приехала… — несколько грустно констатировал молодой человек, вконец озадачив Али. — Меня зовут Кевит анта Фосент.

Не обратив внимания на её официальное приветствие, юноша протянул ей руку, и Али пожала его тёплую сухую ладонь. На секунду тоска отпустила и ей показалось, что её встречает давний друг. Фосент залез в карман и вынул маленький мешочек.

— С Днём Рождения, Али, — сказал он и протянул ей подарок.

— Спасибо, но откуда вы знаете о моём Дне Рождения? — Али недоверчиво взяла мешочек кончиками пальцев.

— Спокойной ночи, — сказал он, загадочно улыбнувшись, и ушёл вверх по лестнице.

Совершенно сбитая с толку, Али направилась в свою комнату. Стоило ей прикрыть дверь в свою комнату, как раздался стук. На пороге стояли спекторианские дети, которых она видела по дороге на ужин.

— Ты человек? — звонко и громко спросил мальчик.

Поразительное лицо — живое, любопытное, словно светящееся.

— Да, — раздражённо ответила Али.

Ясное дело, эти дети никогда не видели коллои, поэтому белые волосы в сочетании с изумрудными глазами и повергли их в шок!

— Слава Гере! — мальчик с облегчением выдохнул и широко улыбнулся. — Я — Клютик, а это — Бассин. Добро пожаловать!

Звучный голос Клютика разносился по всему коридору, и в его дальнем конце замаячил сонный цинна.

— Бассин говорит, что тебе грустно, — немного с вызовом сказал спекторияк. — Это что, правда?

— Правда, — ответила за Али девочка. — Она не такая, как мы. Она приехала из райских мест, которые нам с тобой даже не вообразить.

Взгляд Бассин неприятно прошивал.

— Что за чушь?! Я приехала с Валириона, только и всего!

— Не знаю, что там твой Валирион, но здесь круто, поверь нам! — эмоционально воскликнул Клютик.

— Так, всем спать! — полушёпотом сказал цинна, и дети поспешили прочь.

Али с облегчением закрыла дверь и легла на непривычную кровать. Чужой запах стиранного натуральным мылом белья вызвал в ней новый приступ тоски, и она вспомнила про подарок. Открыв мешочек, который ей дал таинственный Кевит, она увидела минималистичное украшение: подвеску, стилизованную под бастийскую монету, на простом чёрном шнурке. Как и полагалось, на ней был выгравирован портрет королевы Бастийской, а на месте глаза был вставлен крошечный изумруд. Али не удержалась и вновь тихо заплакала. Впереди — лишь мрачное будущее, полное горя и сожалений. Она не будет счастлива больше никогда! Её жизнь окончена! Зачем герацион явился к ней? Кто он и чего от неё хочет?

От каменных стен будто бы веяло холодом, и даже несмотря на оставленную гореть лампочку, Али беспокойно ёжилась на своей лежанке. Не выдержав, она нырнула под одеяло с головой. Тут душно и темно, но хотя бы привычно.

На миг стало спокойно, а потом раздался стук в дверь. Странно, кто бы это мог быть? Может, это мама? Или Эми? Или Альберти?

Стук повторился, и Али зашевелилась.

— Локер Флюгистон, вставай! Уже восемь утра! Пора начинать налаживать контакт с Полем!

Али открыла глаза и увидела сочащийся сквозь окно утренний свет Локуса. Реальность обрушилась на неё. Откинув одеяло, она встала на циновку, прошла несколько шагов и открыла дверь.

— Выпей воды и отправляйся на медитацию, — строго сказал цинна и отправился будить остальных. Али вяло потрепала волосы. Крепкий сон всё же придал ей сил. Пора было начинать влачить жизнь, которую уготовили для неё ненавистные герационы.

Глава 8. Стадия отрицания

Али облачилась в безликую, висящую мешком одежду и отправилась медитировать на открытую террасу. Там её уже поджидало сборище детей от восьми до четырнадцати лет. Отлично, Флюгистон, теперь твоё место среди малолеток!

Она уселась на нагретый камень и попыталась сосредоточиться на речи цинны Эйтсента. Он призывал учеников войти в контакт с Полем Геры, но его слова казались далёкими и малопонятными, и вскоре Али перестала слушать. Успокоив себя тем, что половина народа на площадке либо дремала, либо тихо перешёптывалась, она вновь предалась своим горестным размышлениям. Где-то далеко её друзья спят в нормальных тёплых кроватях, ожидая прихода нового дня, полного творчества, веселья и общения, а она — здесь, на пустынной планете, сидит на голом камне и пытается смириться с тем, что теперь на неё возложена миссия будущего партиона.

— Перед тем, как мы закончим, давайте поприветствуем нашего нового локера.

Али очнулась от дум. Эйтсент смотрел прямо на неё.

— Локер Флюгистон, выйди сюда.

Она неохотно поднялась и подошла к цинне.

— Я её знаю, — громко сказал кто-то. — Это же принцесса Бастийская!

Али посмотрела в сторону говорившего. Фрузонца, судя по акценту. Он выглядел постарше большинства детей и сидел, расслабленно привалившись к стене.

— Ты прав, Фолькорра. Ещё вчера Али была принцессой Бастийской, но теперь она — Слуга Геры, одна из нас.

— Да уж, не повезло, — небрежно заметил фрузонец.

Сидевший рядом с ним парень, по виду его ровесник, укоризненно посмотрел на друга.

— А в этом, к счастью, ты не прав, — возразил цинна. — Не забывайте, друзья: выбирая нас, герационы дают нам шанс познать мир так, как не дано остальным, обрести силу, не доступную большинству, и прожить жизнь, служа великой миссии.

Натыкаясь взглядом на скучающие сонные лица, Али с трудом верила его словам. Один только Клютик воинственно вскинул кулаки вверх, демонстрируя полную солидарность с Эйтсентом.

— Да найдётся тобою путь в Поле Геры, локер Флюгистон! — торжественно провозгласил цинна. Собравшиеся на площадке дети нестройным хором повторили приветственную фразу, и Али с облегчением села обратно.

После душа она спустилась на завтрак. При её появлении фрузонцы обернулись, но так и не решились позвать «принцессу» за свой стол. Али пришлось довольствоваться компанией мрачновато-молчаливой Бассин и громкоголосого Клютика, который принялся рассказывать ей о предстоящих уроках. Через пару минут к столу подошли две крупные рыжеволосые северные спекториячки.

— Принцесса Флюгистон, значит? — грубовато начала одна из них, неприязненно покосившись на соседей Али. — Мы о тебе слышали. Наш гронабор дружит с Бастией.

Не зная, что ответить, Али кивнула. Её напрягало, что они, вместо того, чтобы сесть рядом, стояли над душой.

— А правда, что твой отчим — садовник? — спросила спекториячка.

Али уже почти открыла рот, чтобы ответить, но её перебила вторая девочка:

— А сколько у тебя было слуг?

Али нахмурилась. Что за глупые вопросы?!

— Да какая разница? — влезла первая. — Теперь у неё их всё равно нет!

Спекториячки громко засмеялись и ушли прочь.

— Тупые коровы, — беззлобно вынес свой вердикт Клютик и так забавно развёл руками, что Али невольно улыбнулась. Вот что-что, а отсутствие слуг напрягает её меньше всего! Зевая после плотного завтрака, Али поплелась на лекцию по истории герапартиона. Скучный бубнёж цинны, которому, видно, уже самому опостылело зачитывать одно и то же постоянно прибывающим новобранцам, лишь усугубил её сонное состояние. «Физическое и духовное», — записала Али заголовок и стала бездумно строчить за лектором, цитировавшим главы из Великой книги герапартиона.

— Что из себя представляет партион как таковой? Является ли образ искусного воина, члена элитной организации, владеющего арсеналом боевых приемов и ментальных практик, тем самым истинным воплощением Слуги Геры? Отнюдь нет. Развитая боевая мощь партиона — это лишь вынужденная мера для распространения ценностей, что несет в себе Храм Геры. Оттачивая свои физические навыки, формируя инструментарий для поддержания Порядка, мы забываем о том, что этот самый Порядок под собою подразумевает, забываем глубинные истины, которые лежат в основе зарождения герапартиона как такового. Осознание хрупкости жизни, многообразия её форм, умение распознать и увидеть то, что необходимо защитить и сохранить — вот наши ориентиры. Милосердие без сентиментальности, лидерство без самодурства, сила без насилия — вот те принципы, которые наряду со многими прочими должны руководить мотивами партиона…

Али прилежно писала ещё четверть часа, после чего её стало безудержно притягивать к поверхности стола. Ручка безвольно выпала из ладони, которой она автоматически подпёрла голову, а глаза сомкнулись. Она мирно дремала, пока кто-то не потряс её за плечо. Али прислушалась к бубнёжу цинны:

— Друзья мои, далее идёт описание образа Слуги Геры без каких-либо приобретенных навыков партиона. По мнению первых партионов, даже такой субъект ближе к идеалам герационов, чем неуязвимый, но бездуховный воин. Сейчас наше время заканчивается, но завтра мы с вами обсудим все аспекты…

Слава Гере, конец! Разлепив веки, Али вышла в коридор и двинулась в сторону класса ментальных практик. Там она увидела странного молодого человека, с которым познакомилась предыдущим вечером на лестнице. Кажется, его зовут Кевит и он, видимо, из Образовательного отдела. Почему же он тогда не носит знак партиона? Студенты набивались в комнату и рассаживались за столы, окружённые с обеих сторон скамьями. Когда всё стихло, Фосент вышел в центр и сказал:

— Приветствую, друзья. Сегодня мы будем отрабатывать ментальный блок первого уровня.

Капля радости разбавила сумрак, сгустившийся в сердце Али: этому она уже когда-то обучалась.

— Первый уровень подразумевает, что вы находить в спокойном эмоциональном состоянии. В таком случае контролировать свои мысли относительно легко. Итак, попробуем. Сосредоточьтесь. Старайтесь перевести свой ментальный поток на задворки сознания. Наблюдайте картину, но не вовлекайтесь.

Едва ли Али поняла бы что-либо из этих инструкций, если бы не уроки Лиссона! Она определённо припоминала азы этого простого приёма. Кевит переходил от стола к столу, садился напротив локеров и пытался пробить их ментальные блоки.

— Здравствуй, — сказал он, добравшись наконец до Али. — Как твоё настроение?

Али сделала то, чему её учил в детстве охранный партион: стала разглядывать лицо собеседника, пуская свои мысли по краю сознания.

— Вижу, что первый уровень тобою уже пройден, — улыбнулся Фосент и, хитро улыбнувшись, добавил:

— Как думаешь, Альберти скучает по тебе?

Али моргнула и уставилась на Кевита. Буря эмоций, которая только и ждала повода, чтобы прорваться наружу, закручивалась вихрями негодования в её душе.

— Не отвлекайся на провокацию, — предупредил Кевит, но Али его не слушала. Всё, что происходит с ней — несправедливо! Она не хочет быть ни локером, ни юнгером, ни партионом!

— Ты проходишь стадию отрицания, — констатировал партион. — Бесполезная трата времени. Герационы уже всё решили.

Позабыв о ментальном блоке, Али гневно воззрилась на молодого человека.

— Считаешь, жизнь жестока по отношению к тебе? — прочитал Кевит мысль Али, фоном дребезжавшую в голове. Да, она так считает! На её короткий век и так выпало немало, а тут ещё этот герапартион!

— А что ты скажешь о Клютике? — осторожно спросил Фосент. — Всю свою жизнь он был рабом — это ли справедливо?

— Я не виновата, что родилась в королевской семье!

— Но и он не виноват, что родился в нищем спекторианском племени. И тот, с кем происходит несчастный случай, тоже ни в чём не виноват.

— Да, но моё присутствие здесь — не случайность: какие-то там герационы решили, что вправе портить мне жизнь!

— А почему ты считаешь, что они её «портят»?

Али в бешенстве сжала челюсти. Что этот юный «мудрец» о себе возомнил? Как он смеет указывать ей, что ей чувствовать?

— У меня было всё: дело жизни, друзья, дом. Теперь нет ничего!

— Как категорично… А ты уверена, что это твоё «всё» — не пустышка?

О чём это он?

— Давай подумаем, что могло бы случиться, не явись к тебе герацион, — сказал Кевит, облокачиваясь на стол. — Что если искусство вскоре наскучило бы тебе?

— Это невозможно.

— Твои «друзья» затягивали бы тебя в омут светских тусовок, уверяли бы, что кризис — это нормально, подпитывая твоё честолюбие и самомнение, — не обратив внимания на её ответ, продолжил Кевит. — Что если всё то, что видится тебе сейчас как «счастье», было бы лишь его отблеском?

Али, опешив, уставилась в серые глаза собеседника, а он не умолкал:

— Ты бы продолжала жить жизнью богатой наследницы — пустой жизнью бесцельной скуки, скрашенной легкодоступными развлечениями. Дружба с Альберти на деле оказалась бы лишь подростковой привязанностью двух травмированных девочек. Твои друзья продолжили бы засасывать тебя в круговорот надуманных драм и истерик, которые заполняли бы тягучий вакуум безделия. Это была бы жизнь лёгкая, беззаботная и абсолютно… невыдающаяся.

— Да как вы смеете?… — воздух, заряженный негодованием, с трудом покинул лёгкие Али.

Откуда ему столько известно о её жизни? Откуда он знает про Академию, про её друзей, про Альберти?! Али уже собралась потребовать ответы на эти вопросы, но Кевит неожиданно смутился и поспешил удалиться. Завтрак переварился, и пришло время для физических нагрузок. Разговор с Фосентом отнял у Али часть энергии, которая была ей так необходима, чтобы выдержать нескончаемый «первый» день. Не предвидя ничего хорошего, она переоделась в серую спортивную форму и кроссовки. Группа из десяти человек размялась на лужайке и направилась к полосе препятствий.

Вот уж где Али почувствовала себя полнейшим лузером! Её пошатнувшееся в ранние годы здоровье дало о себе знать: скелет был хрупким, а мышцы скудными. Её согруппники: маленькие коренастые южные спекторяки, их крепкие северные соседи, гармонично сложенные тирианцы, жилистые эвийцы и представители других народов — без труда справлялись с начальным уровнем нагрузки, установленным Оаро. Тем временем конечности Али дрожали от непривычного напряжения, а светлокожее лицо пылало жаром.

— Флюгистон, работай, не сдавайся, — подбадривал тренер.

— Принцесса! — издевательски крикнул плотный мальчишка лет двенадцати и толкнул её в бок. Еле державшаяся на рукоходе Али соскользнула вниз и больно ударилась о землю.

— Давай, вставай, в начало! — скомандовал ей Оаро.

Эта пытка, казалось, не кончится никогда. Когда Али добегала второй километр, её лёгкие разрывало от жгучей боли, лицо превратилось в горячую пульсирующую массу, а одежда промокла насквозь.

— Ну и рожа у неё! — сказала на финише одна из спекториячек, с которыми Али беседовала за завтраком. Почти вся группа засмеялась. Только маленький чернявый Клютик и насупленная Бассин не улыбнулись, а нахмурились. После занятия Оаро подошёл к судорожно дышавшей Али.

— Флюгистон, я просмотрел твою карту здоровья. Ты серьёзно болела в детстве — это плохая новость. Обычно к нам попадают крепкие ребята и мы не проводим никаких обследований, но тебе лучше зайти в медицинский кабинет завтра утром.

После обеда группы локеров-«старожилов» разошлись по своим целевым занятиям, а новички, вроде Али, отправились на пробные уроки по разным предметам, где им предстояло определиться со своими интересами. На первый день были назначены уроки по дисциплинам Исследовательского отдела, в которых Али была отнюдь не сильна. Её не интересовали ни смарткомы, ни точные науки. Тестируя локеров, цинны заносили данные в анкеты учащихся, и Али была уверена, что не получила ни единого плюса в список своих «сильных сторон». После ужина она вернулась в свою комнату, рухнула на кровать и, как и обещал Оаро, тут же уснула.

Глава 9. Прозрение второго дня

— Никаких серьёзных отклонений нет, — констатировал доктор-цинна на следующее утро, когда Али в сопровождении партиона-тренера пришла в медицинский кабинет. — Есть небольшая мышечная дистрофия, телосложение в целом хрупкое, но это не является противопоказанием для физических нагрузок.

— Что ж, это отличная новость! — бодро вскрикнул Оаро. — Значит, Флюгистон, будешь пока идти по облегчённой программе, отдельно от остальных.

Али кивнула, старательно скрывая досаду. «Отдельно от остальных» ничего хорошего не предвещало. Пропасть между ней и другими локерами лишь углубится! Оаро однако выполнил своё обещание и не нагружал Али сверх нормы, и после занятия она даже почувствовала приятную бодрость. После обеда настал черед боевых упражнений в Большом тренировочном зале. Тренер приказал группе разбиться на пары. Несмотря на то, что всем новичкам, как и Али, нечем было похвастаться, именно она осталась без партнёра — никто не хотел тренироваться с хилой «принцессой». Али враждебно оглядывала косившихся на неё подростков и детей, не заметив, как в зал вбежал Клютик.

— Фу ты, вот это я объелся на завтрак! — громогласно сообщил он. Все засмеялись, а мальчишка как ни в чём ни бывало встал напротив Али. Он воинственно сжал тренировочную трость, которая имитировала одну из конфигураций мультитула — плазменный меч. Али усмехнулась. Мелочь пузатая с деревянной палкой! Но делать нечего — придётся драться с маленьким спекторияком!

Она пошла в атаку на мальчишку, стараясь применить показанные Оаро приёмы. Выходило слабо и коряво. Вот она — физическая немощь во всей красе! Как это унизительно, что ей приходится заниматься именно тем, для чего она менее всего приспособлена! Али и не заметила, как стала вкладывать в движения накопленные эмоции — негодование, возмущение и злобу на герационов — чтобы хоть как-то подпитать иссякавшие силы. То, что мелкий Клютик никак не желал сдаваться, злило ещё больше. Движения мальчика хоть и были грубые и хаотичные, но сыпались с такой скоростью и энергией, что Али никак не удавалось хотя бы задеть его концом своей палки.

Неожиданно Клютик изловчился, поставил Али подножку — и она полетела на пол. Он победоносно загорланил, а спаринговавшие вокруг них локеры засмеялись. Али тяжело поднялась, отмахнувшись от галантно протянутой мальчиком руки, швырнула палку на пол и вышла из зала. Покрытая испариной, с дрожащими руками, она застыла в прохладном коридоре. Какого чёрта она вынуждена заниматься всей этой чушью?!

Раздался шорох, и Али резко обернулась к окну: там, в небольшой нише слилась со стеной угрюмая Бассин.

— Ты что там затаилась? Почему не в зале?

— Мне там не нравится, — буркнула девочка, ничуть не смутившись строгого тона Али. — Не одна ты не любишь драться.

— Если ты хочешь поскорее покинуть это место, то не стоит пропускать тренировки, — ядовито сказала Али не столько Бассин, сколько самой себе.

— Я не хочу его покидать. Мне тут хорошо.

— Что же тут хорошего? Голые стены, невкусная еда и дурацкие занятия!

— Тут безопасно и есть, где спрятаться, — возразила Бассин. Маленький плотно сжатый рот и густые насупленные брови делали её похожей на маленького недоверчивого зверька. — Здесь за мною не охотятся арики.

— Кто такие «арики»?

— Мы так зовём тех, что прилетают с Тира и крадут наших людей.

— Рабовладельцев?

Бассин кивнула. Гнев Али стремительно улетучивался. Ей, как и всему остальному Межпланетному Союзу, конечно же было известно о печальной судьбе недавно открытого Спектра-5. Но как же далека была она от тех страшных вещей, которые там происходили! Равно как Бассин не была знакома с обыденностью принцессы Бастийской, так сама она не могла вообразить, какого это, когда с тобою обращаются, как с товаром. Подумать только, для маленькой спекториячки покой и безопасность Дворца на Герацее — это воплотившийся идеал счастливой жизни!

— Поверь мне, в мире есть места получше этой дыры! — сказала Али, но Бассин лишь глубже вжалась в нишу.

Дверь в зал открылась, и на пороге показался рассерженный Оаро.

— Флюгистон, что за истеричное поведение? А ну-ка, марш обратно!

Али вдруг осенило: если она сдастся сейчас, то остаток жизни проведёт в этих серых стенах. А что если когда-нибудь она дойдёт и до того, чтобы довольствоваться ими, как Бассин? Отдышавшись, она вернулась в зал и увидела Клютика, задумчиво ковырявшего своей палкой кроссовок.

— Э-э-э… Извини… Так, это, продолжим?

Маленький спекторияк вскинул голову, и его напряжённое лицо засветилось.

— Было круто! — выпалил он радостно.

Али осторожно подняла свой инвентарь. Да, она в самом начале пути, но, делать нечего, придётся собраться и… одолеть для начала Клютика.

Вечером в дверь комнаты Али робко постучали. Она ожидала увидеть на пороге кого-то из спекторианских детей, но вместо этого её взгляд упёрся в спокойные серые глаза.

— Васса Фосент?

Молодой человек выглядел немного смущённым и подавленным. Али позволила ему войти.

— Я хотел бы извиниться за то, что наговорил тебе вчера. Я не хотел вторгнуться в твоё личное пространство — лишь приободрить.

— Вышло не очень, — Али возмущённо фыркнула. — Думаете, людям нравятся, когда другие беспардонно раскладывают по полкам их личную жизнь?

Кевит смутился ещё больше.

— Да, иногда я и впрямь тороплю события…

— Ладно, проехали, — сонливость уже вовсю накатывала на Али, и едва ли она чувствовала в себе запал выяснять отношения дальше. — Я уже не злюсь на вас, васса Фосент!

— Зови меня по имени. Я бы хотел, чтобы ты видела во мне друга.

— Звучит стрёмно: как будто бездомный пёс просится в дом, — произнесла Али и тут же смутилась сама. Как грубо прозвучало!

— Возможно, так и есть, — усмехнулся парень. — И, тем не менее, псы — одни из самых верных спутников человека во всех трёх мирах.

Али сонно улыбнулась. Слава Гере, не обиделся!

А на третий день произошло то, чего она вовсе тайком ожидала.

Глава 10. Дочь Иды Гвайдона

Во второй половине дня локеров-новичков привели в комнату симуляции полётов, где стояли высокотехнологичные агрегаты, имитирующие кабины различных видов транспорта.

— Ну что, посмотрим, что покажет дочка Иды Гвайдона? — подмигнул Оаро, когда они забрались в один из симуляторов. Партион-тренер ещё не закончил ей объяснять устройство пульта управления, а Али уже активировала программу. Что может быть легче, чем управлять кораблём? Отец начал тренировать её чуть ли не раньше, чем она научилась ходить. Если бы она могла вырезать из памяти всё то зло, что он ей сделал после, то полёты приносили бы ей такую же радость, как в детстве. Увы, жизнь не переписать… Али вспомнила разговор с Бассин и постаралась избавиться от ненужных эмоций. Надо показать, на что она способна!

— Гера моя, Флюгистон, да ты талант! Вот и мы и нашли твой конёк! — провозгласил Оаро, выбираясь из кабины. — Да через полгода среди партионов-пилотов за тебя битва развернётся!

Успехи Али не остались незамеченными — в глазах её одноклассников зажглись любопытные огоньки. Она могла поспорить, что многие из них лишь мечтали показать подобный результат. За ужином друзья-фрузонцы Фолькорра и Рокка, проигнорировавшие её в первые два вечера, подсели к ней за стол и стали рассказывали о том, как любят пересматривать гонки с участием её отца.

— Ну так как, будешь метить в Лётный? — спросил Фолькорра, требовательно впиваясь в Али колючими глазками.

— Да подожди ты! — усмехнулся Рокка, толкая друга в бок. — Али только приехала, дай ей прийти в себя.

— Я ещё об этом не думала. Я мало чего знаю обо всех этих отделах.

— В отделе Авиации авторитетом пользуется только самая верхушка, — со знающим видом выдал Фолькорра, манерно оттопыривая мизинец на руке, в которой он держал чашку с кокао. — Надо рассчитывать на Первый Круг, как минимум.

— У Али есть все шансы попасть к крутому мастеру, — фыркнул Рокка.

— А в какой отдел хотели бы попасть вы? — спросила Али, отводя разговор от собственной персоны.

— В Большую Тройку, разумеется, — ответил Фолькорра, небрежно отпивая из стакана.

— Он имеет в виду Военный, Разведывательный или Охранный отделы, — расшифровал Рокка, укоризненно глядя на приятеля.

— А почему именно в эти?

Фолькорра ухмыльнулся. Али показалось, что он наслаждается тем, что знает гораздо больше неё.

— Считается, что именно эти отделы — как бы сказать? — определяют всю политику герапартиона, — объяснил Рокка.

— Только не говори, что никогда не слышала про Эвийскую Коалицию! — мерзко ухмыльнулся Фолькорра.

— Тихо ты! — Рокка огляделся.

Бояться было нечего: оголодавшие локеры, стуча посудой, активно поглощали ужин и создавали достаточно шума для приватной беседы. — Лучше это название лишний раз не произносить.

— Поясни, — заинтересовалась Али.

— Ну… Это как бы… неофициально. В общем, тебе известно, что сейчас у нас нет Великого партиона?

— Нет, — ошарашенно ответила Али.

Действительно, Оаро рассказывал ей об отделах, но и словом не обмолвился о главе герапартиона.

— Он исчез, — развёл руками Рокка. — Говорят, он ушёл вглубь Сердца Геры и скрывается там.

— Значит, теперь всё решает Высший Совет? — спросила Али.

— Это вряд ли, — надменно возразил Фолькорра, и его глаза возбуждённо сверкнули. — В герапартионе всё решают Каракон, Ри и Леон.

Али судорожно вздохнула — эти имена ей были хорошо известны. Как только она стала взрослеть, придворные учителя стали потихоньку посвящать её в то, с кем ей, как будущему политику, предстояло иметь дело. Все три упомянутые персоны принадлежали к могущественным южновалирийским кланам. Семейство Каракон правило островом Циппин на юге Эвийского архипелага и владело крупнейшим клементоновым концерном «Эва-Валирион». По некоторым оценкам, Караконы являлись богатейшими людьми планеты. Семейство Ри входило в правящую верхушку Южного Материка, и Али даже припоминала самого партиона-политика — как представитель герапартиона в Консилиуме, он часто мелькал в СМИ, и его знали даже малосведущие обыватели. Ну, а уж «эти Леоны»! О них-то Али рассказали в первую очередь!

— Хек Каракон — глава Военного отдела, Кета Леон заправляет Разведкой, а Лотта Ри — лицо герапартиона в Межпланетном Совете. Эти трое считаются самыми влиятельными партионами, — подытожил Рокка.

— Их и зовут Эвийской Коалицией, — сказал Фолькорра, довольно улыбаясь. — Если и впрямь хочешь чего-то добиться, следует метить в их отделы.

— А почему Охранный отдел не входит в Коалицию? — поинтересовалась Али.

— Потому что его глава Сивик Подрис — северный спекторияк.

Али пожала плечами. Всё это так сложно и запутано!

— Авиационный отдел на подхвате у Большой Тройки, этакий середнячок, — продолжил разглагольствовать Фолькорра, отвалившись на спинку стула. — Если хочешь большего, мало лётных навыков, надо поднимать рейтинг по ментальным и боевым дисциплинам.

Радость Али от утренних успехов в симуляторе полётов сдулась. Не желая больше общаться с фрузонцами, она вышла прогуляться по территории Дворца. Одна из уютных дорожек привела её на небольшой галечный пляж с тихой заводью. Али села на берегу, обхватила колени руками и стала наблюдать за закатом Локуса.

Три дня — ничтожный отрезок в человеческой жизни. И за столь малое время эта самая жизнь может перевернуться с ног на голову. Три дня прошло с тех пор, как всё в жизни казалось понятным и предсказуемым. Три дня прошло с тех пор, как она покинула стены Академии. Три дня прошло с тех пор, как она обсуждала будущие эскизы с Альберти. Вот бы поговорить с ней сейчас! Та бы нашла правильные слова, чтобы успокоить её. Что Альберти чувствует сейчас? Осознала ли она так же, как и Али, что их дружбе пришёл конец? Али здесь — на Герацее, а Альберти — на Валирионе, и не будет ни единого шанса увидеть её в ближайшее время. С Герацеи едва ли можно сбежать, а Альберти не сможет сюда прилететь, даже если очень захочет.

С воды набегала вечерняя прохлада. Отпустив колени, Али обхватила руками свой торс. Может, удастся представить, что это кто-то из друзей обнимает её сейчас? Нет, совсем не то. Собственные объятия не греют. Она вдруг почувствовала, что больше не одна и, обернувшись, увидела Кевита.

— Замёрзла?

— Нет, — соврала Али.

Ей хотелось побыть одной.

— Я сейчас, — Кевит отошёл, а через некоторое время вернулся с охапкой веточек и сухого мха. Разложив всё это на сухом месте, он сел рядом, поднёс руку к кучке, и та вспыхнула сама собой.

— Что за фокусы? — вскрикнула Али.

Подкладывая в костёр более крупные ветки, Кевит понимающе улыбнулся и объяснил:

— Я использовал лишь Силу Поля.

— Я не знала, что партионы такое умеют, — пробормотала Али, придвигаясь к огню.

Увы, костёр пока ещё не сильно грел.

— Это взаимодействие с физическими объектами высшего уровня.

То приближая, то отдаляя ладонь от огня, Али снова посмотрела на Кевита. Он выглядел так, словно был всего на пару лет старше её.

— Ты тоже можешь научиться подобному, — глядя на закат, спокойно сказал Фосент.

— Уж не знаю, за что браться в первую очередь, — вздохнула Али, вспоминая наставления фрузонцев.

— Когда ты познаешь природу Геры, всё встанет на свои места.

Кевита едва ли можно было назвать полноценной заменой друзьям из Академии, но Али не могла отрицать, что его трюк с огнём отвлёк её внимание от мрачных размышлений.

— А что ещё могут делать партионы? — спросила Али.

Возможно ли, что развести огонь голыми руками — лишь верхушка айсберга? К её разочарованию, Кевит не ответил на вопрос.

— Уже поздно, — сказал он, поднимаясь. — Нам лучше вернуться во Дворец.

Локерам позволялось общаться с внешним миром лишь раз в неделю, и днём позже Али наконец решилась позвонить Стелле. Королева ответила — обыденным официальным тоном — и ничто в её речи не выдало и подобия тех сильных эмоций, которые бастийская правительница пережила на розовой аллее. Али порывалась заговорить с матерью о том, что её действительно волновало — о неясном будущем и собственных метаниях — но так и не смогла найти смелости, чтобы начать.

— Продолжай делать всё, что велят тренеры, внимательно слушай всё, что тебе говорят на занятиях, практикуйся. Сходи в библиотеку и начни изучать труды своих предшественников. Чем скорее ты узнаешь всё об организации, частью которой стала, тем лучше же для тебя, Али. И помни, я с тобой.

«Я с тобой». Что это, крошечная капля реальных эмоций или дежурная фраза? Когда связь прервалась, Али не удержалась и разрыдалась. Она не обсудила с матерью ничего из того, что планировала. Да и как она могла, учитывая сомнительную приватность их разговора?

Позвонить Альберти Али так и не решилась.

Глава 11. «Дар»

К концу первой недели период ознакомительных уроков для новичков закончился и Али получила свой первый «рейтинговый конверт». Как и ожидалось, её успехи оказались более чем скромными, а итоговое расписание включало лишь базовые предметы.

— Не Колла Тарлеон, но сойдёт, — пробурчал Фолькорра, комкая свой отчёт и запуливая им в ближайшую мусорную корзину.

— А кто этот Колла? — тихонько спросила Али Рокку.

— Юнгер Каракона — то есть, самый крутой юнгер.

— Круче мог бы быть лишь юнгер Леона, но он принципиально не берёт учеников, — важно добавил Фолькорра.

Али судорожно сглотнула.

— А у тебя что с рейтингом? — обратилась она к Рокке, желая быстро сменить тему.

— То же самое, что и у Фолькорры. Я бы рад выйти на новый уровень по некоторым дисциплинам, но…

Фрузонец замялся и обернулся посмотреть на сектор преподавателей.

–…с тренировками вассы Оаро далеко не уйдёшь, — бесстрашно закончил за него друг, принимаясь за свой омлет.

— А по-моему, васса Оаро — крутой! — возразил Клютик, энергично прожёвывая завтрак.

— Тебя никто не спрашивает, мелюзга, — беззлобно осадил его Фолькорра и обратился к Али:

— Партионы Большой Тройки вечно уезжают со Смотров недовольными. Считается, что подготовка здесь очень слабая. Без контакта — детский сад.

— Какого контакта? — переспросила Али.

— С Полем Геры, — с набитым ртом ответил за фрузонцев Клютик.

— Но нас же этому учит…, — она сказала было «Кевит», но вовремя осеклась, — васса Фосент!

Фолькорра небрежно махнул рукой. Али нахмурилась: Кевит явно не пользовался во Дворце авторитетом.

— Говорят, что это либо есть, либо нет, как талант, — подавленно сказал Рокка, вздыхая. Краем глаза Али отметила, что Бассин, вяло ковырявшая булочку, мрачно съёжилась в комок. Маленькая спекториячка ни с кем не поделилась результатами своей недели и тщательно разорвала отчёт на мелкие кусочки.

— А мне кажется, мы просто мало стараемся! — воскликнул Клютик. — Для нас каждое утро устраивают медитацию, чтобы мы искали путь в Поле!

— Ну да, — презрительно фыркнул Фолькорра. — И кто этим занимается? Неудачник, который так и не стал нормальным партионом?

Теперь уже Али обернулась. Ей вовсе не хотелось, чтобы цинна Эйтсент, с ночи до утра занятый благоустройством жизни локеров, услышал, что он «неудачник». В отличие от Фолькорры, ей, будущей королеве, с детства внушали, что окружающие её люди, какую бы должность они ни занимали, — это часть большого механизма, без которого не существовало бы процветающего государства. К счастью, цинны поблизости не оказалось.

— А что ты скажешь о наших ментальных практиках? Разве васса Фосент — плохой учитель? — осторожно поинтересовалась Али.

— Если он так хорош, то почему сидит на этой вонючей планетёнке? — безжалостно ответил вопросом на вопрос фрузонец.

— Побойся герационов, друг мой! — вдруг раздалось в стороне, и все, сидевшие за столом, подскочили: к ним незаметно подошёл Оаро, как всегда, светящийся энергией и дружелюбием. Фолькорра развалился на стулье ещё больше, но Али заметила ноту напряжения в его тёмных глазках. Партион-тренер, однако, никак не отреагировал на слова, которые мог по ошибке принять на свой счёт, и обратился к Али:

— Флюгистон! Ты про дар не забыла?

— Я… — растерялась Али.

Оаро подмигнул ей и направился к буфету. Али решила, что выходной день — как нельзя лучшее время для того, чтобы покончить с этим делом. Поразмыслив некоторое время в своей комнате, она отправилась в Хранилище.

— Локерам разрешено иметь хобби? Рисовать, например? — спросила она цинну с уверенностью, что получит отрицательный ответ.

— Конечно, а как же! — удивился он. — У нас любая созидательная деятельность приветствуется!

Без лишних вопросов он выдал ей бумагу и карандаши. Обескураженно сжимая столь знаковые для себя предметы, Али вышла их Хранилища. Эти ценности достались ей просто так, и, значит, придётся искать другую идею для «дара»! Тем временем, рисовальные принадлежности одним своим видом взывали к прошлому. Она не рисовала уже целую неделю! За последние три года такого не происходило ещё ни разу. Тяжело дыша от волнения, Али вернулась к себе и положила предметы на стол. Прошлое и настоящее столкнулись лбами, и она вынуждена была с нарастающей тревогой следить за их противоборством. А что если?… Она села за стол и попробовала настроиться на работу. Ничего ведь не изменилось? Она сможет творить и здесь. Всё необходимое под рукой.

За час Али отрисовала пару моделей, и, вздохнув, встала, чтобы пройтись по крошечной комнате. Быть может, ей удастся обмануть судьбу? У неё есть время, чтобы рисовать по вечерам. У неё есть силы, чтобы двигаться к мечте несмотря ни на что. Али обернулась и взглянула на стол: рисунки лежали там, одинокие и чужеродные. Нет, всё не так, всё изменилось. Академия, рисование, «творческий поток» — всё это уже медленно выцветает. Обучение во Дворце медленно пробуждает в ней что-то, чего не было раньше. Она теперь локер герапартиона, и «дар», который ей предстоит попросить, не должен становиться попыткой удержать прошлое в настоящем.

Али отправилась на второй уровень и постучала в дверь Оаро.

— Привет, Флюгистон!

— Я подумала про дар, и… Могу ли я полетать на настоящем корабле? С ребятами? — спросила Али и спешно добавила:

— Под вашим присмотром, конечно!

— О-хо-хо, Флюгистон! Ну, удивила! — Оаро по-свойски хлопнул свою ученицу по спине, заставив её поперхнуться воздухом. — А я-то думал, ты платье или корону попросишь! Конечно, можно! Представляю, как все обрадуются!

Полёт решили не откладывать, и уже на следующее утро отдогруппники Али погрузились в свежую модель Крига 8 и полетели в сектор 35с Пояса Астероидов, специально выделенный под тренировочные трассы партионов-пилотов и их юнгеров. Их ожидали настоящие полёты, а не скучные симуляции, и кабина погрузилась в терпкое предвкушение.

— Ну что, Флюгистон, может, выберем тебе трек посложнее? — подмигнул Оаро, когда они прибыли на место. Али кивнула. Ей было совсем не страшно. Все страхи остались в детстве, когда она, визжа, вцеплялась в сиденье, глядя как глыбы несутся на неё, а Ида лишь посмеивался и разгонялся ещё быстрее.

Али вырулила на красную трассу. В голове что-то переключилось, и она словно бы превратилась в огромный пузырь, объявший пространство, и в этом пространстве ни одному космическому телу не суждено было ускользнуть от её внимания! Не раздумывая, она стартанула и, ориентируясь на огни, полетела вперёд. Из-за спины донеслись сдавленные возгласы, а Оаро вцепился в тренерский пульт, готовый в любую секунду отреагировать на ошибочное действие. Но куда ему поспеть за ней!

— Гера моя, — выдохнул партион-тренер, когда они финишировали. — Кажется, я похудел на пару килограмм!

Кабина зазвенела от одобрительных воплей и апплодисментов. Локеры по очереди садились за пульт управления, чтобы опробовать размеченные огнями трассы. Весёлая компания вернулась на Герацею лишь на закате, когда ужин уже закончился, но в честь великолепно проведённого дня Оаро попросил цинн выдать локерам еды. Разливая яблочный сок по кружкам, однокашники Али обсуждали подробности полётов, а Рокка даже произнёс тост в честь «принцессы».

— Думаю, Флюгистон, тебе уже нет смысла тренироваться только в симуляторе. Будем вылетать с тобою на трассу регулярно, — сказал Оаро после ужина, и Али, окрылённая, пошла спать.

Глава 12. Кукловод

— Сегодня в три часа дня по Межпланетному времени в Дрейф-Центре Голубой Лагуны было совершено покушение на сенатора Межпланетного Совета Эрики Валиду. Инцидент произошёл, когда сенатор покидала сувенирный магазин на одной из прилегающих к Небесной набережной улиц. Как утверждают очевидцы, на политика напали двое в масках, имевших при себе пульсоры. Злоумышленники были нейтрализованы личной охраной сенатора — партионами Второго Круга Охранного и Разведывательного отделов. Личности нападавших выяснены, но держатся в секрете.

— Несмотря на то, что трагедию удалось предотвратить, событие вызвало обширный резонанс. Напомним, что это первое с начала образования Союза покушение на работника межпланетных структур. Главы ведущих держав Тира и Валириона крайне встревожены происшествием, которое…

Глядя на видеопанель, Кета отпил крепкого кофе из чашки. Он смаковал не только напиток, но и результаты своих трудов.

— По слухам, ответственность за покушение несёт так называемый"Южный Альянс", преступная организация, действующая в южном полушарии планеты Спектр-5, а также в Поясе Астероидов звёздной системы Локус. Сенатор Валида известна своей критикой политических и правозащитных организаций, в компетенции которых входит устранение угроз, исходящих от Альянса, а также ликвидация последствий его криминальной деятельности.

–…Как отреагирует Храм Геры? Напомним, ныне действующий глава организации — Великий партион васса Джанго Готтис отошёл от дел без официального снятия с поста, оставив место в Консилиуме пустующим. В последние три года решения выносятся Высшим Советом герапартиона по результатам простого голосования. Заставит ли сегодняшнее происшествие обратить взор Слуг Геры в сторону Пояса, который, по заявлениям членов Высшего Совета, всё ещё остаётся вне зоны их внимания?

Кета щёлкнул пультом.

— Сегодня на Голубой Лагуне пройдёт внеочередное заседание Верховного Консилиума. Можно с уверенностью предположить, что будут обсуждаться вопросы, имеющие прямое отношение к Поясу Астероидов и примыкающим нейтральным территориям. Межпланетный Совет уже давно заявляет о необходимости урегулировать ситуацию с всё возрастающей криминализацией и маргинализацией данного космического сектора. Известно, что сенатор Валида готовила доклад по данной проблеме. Вот отрывок из её недавней пресс-конференции.

На экране появилось сердитое личико в очках. Кета растянул губы в усмешке. Как приятно управлять марионетками. Как приятно использовать их возмущение и негодование себе на пользу.

Женщина заговорила сухо, отточено:

— Я уже давно привлекаю внимание Совета к тому позорному и абсурдному положению, в котором мы оказались в последние десятилетия. На данный момент Пояс Астероидов — это главный перевалочный пункт контрабанды со Спектра-5. Наркотики, драгоценные металлы, древесина — правительство Тира насквозь прогнило и погрязло в коррупции, заключая сделки с вождями южноспекторианских племен. Но всё это меркнет перед тем, что мы — высокоразвитая и высокотехнологическая цивилизация — допускаем торговлю людьми. Каждый день я спрашиваю себя: «Куда смотрит Межпланетный Совет?» И что ещё хуже, каждый день я также задаюсь вопросом: «Куда смотрит герапартион?» Не эта ли могущественная организация, которую мы щедро финансируем и которой предоставляем беспрецедентную свободу действий, должна сосредоточить своё внимание на неправомерной и омерзительной политике по отношению к недавно открытой планете и её расам? Разве не защита спекторианского народа должна заботить Высший Совет? И как следствие, разве не Пояс Астероидов, как главный рассадник антигуманистических ценностей, должен стать первостепенным пунктом их повестки?

Трансляцию прервал голос ведущей:

— Напомним, что Её Величество королева Стелла Флюгистон уже подтвердила, что одной из главных тем предстоящей встречи станет вопрос о дальнейшей судьбе Пояса Астероидов. Положение усложняется тем, что нейтральный статус данного сектора…

Кета остановил трансляцию. Всё идёт по плану. Подойдя к панорамной стеклянной стене, партион объял взглядом небоскрёбы Плацентира. Представительство герапартиона в столице Тира стояло на возвышении, а пентхаус главы Разведывательного отдела занимал один из верхних этажей. Центр Вселенной. И он, Кета Леон, на своём месте, занимает одну из вершин этого необъятного хребта власти.

Вместо новостных передач на экране появились анкеты локеров. Усевшись в кресло, партион заскользил по ним равнодушным взглядом, цепко выхватывая интересующие его детали. Сколько спекторианских лиц! Когда они успели заполонить ряды Храма Геры? Ещё только десятилетие назад герационы призывали лишь штучные экземпляры. А теперь… Леон неприязненно пролистнул очередное ромбовидное лицо в обрамлении чёрных блестящих волос. Недораса рабов.

Южных спекторияков разбавляли их рыжеволосые северные соседи из гронаборов Коса Лотаса, представители различных Центров Планеты-Мозга и валирийцы. Партион в раздражении набрал номер Тиммы.

— Что за сброд ты мне прислал?

— Как вы и просили, — ответил помощник, — анкеты тех, кто тренируется уже хотя бы полгода и обладает лучшими показателями по интересующим вас дисциплинам.

— Подыщи мне кого-нибудь с Валириона.

— Я держал это в голове, васса Леон… — Тимма запнулся. — Уверяю вас: всё лучшее уже у вас в папке.

Леон скривился: что ж, может, оно и к лучшему. У него нет никакого желания возиться с юнгером только из-за того, что какой-то уродец ему это нагадал. Он с чистой совестью отложит это дело на потом. Тонникс и Ойя попилят его на Смотрах, вот и всё.

Леон уже почти дал отбой, когда Тимма кашлянул.

— Возможно, у меня есть информация, которая вас заинтересует, васса. Около трёх недель назад на Герацею прибыла принцесса Бастийская Её Высочество Али Флюгистон.

— И почему меня это должно заинтересовать?

— Вы не поняли — она теперь локер.

— Сегодня что, день смеха? Что за абсурд?

— Данные точны. Более того, они засекречены Координационным отделом. Работа Королевской Секретной Службы, как я полагаю. Они попытались скрыть информацию не только от СМИ, но и от нас.

Так-так-так, а вот это уже интересно.

— А что по Центру 4 и технологиям протезирования?

— Кое-какие результаты есть, но нужно ещё время. Это сложное дело.

— Понял, до связи, — сказал партион и отключился.

Допивая кофе, Леон размышлял об услышанном. Через минуту он не удержался и тихо расхохотался: ему вспомнилось, как тощая принцесса, опираясь на трость, с трудом затаскивает свои кости на крутые ступени замка. «Локер герапартиона»! Утирая слёзы, выступившие от смеха, партион поставил чашку на низкий стол из дерева каракулы. Ах, бедная королева-мать… Теперь Стелле придётся извернуться, чтобы защитить свою дочурку.

Глава 13. В ожидании Смотров

Уже на второй неделе своего пребывания на Герацее Али ощутила напряжение, внезапно охватившее учеников, в особенности тех, что постарше. Атмосфера во Дворце накалялась: приближались Смотры. Локеры-старички стали заниматься в два раза усерднее, стараясь в последний момент поднять свои рейтинги по актуальным дисциплинам. Тренеры уделяли им больше времени: всем хотелось, чтобы подростки нашли себе учителей и уехали из Дворца продолжать обучение «на воле».

Али искренне радовалась тому, что ей не придётся участвовать в грядущих Смотрах, ведь за вторую неделю её рейтинг едва ли улучшился хотя бы на волосок. Кевит всё так же легко пробивал её ментальный блок, используя нехитрые провокации, лекции повергали в сон, а физические тренировки раз за разом заставляли Али усомниться в том, что ей под силу из хилой девчонки превратиться в могучего воина. После успехов «принцессы» на лётном поприще её однокашники перестали игнорировать её на боевых уроках, но это едва ли можно было считать преимуществом: спаррингуя с высоким Роккой, Али возвращалась к мысли, что попросту тратит время. Жизнь казалась бурной неуправляемой рекой, которая несла её, словно щепку, и ей оставалось лишь маневрировать на волнах, чтобы не потонуть.

В один из вечеров Али решила развеяться и незадолго до заката вышла из комнаты, чтобы прогуляться до своего любимого галечного пляжа. Дойдя до конца коридора, она услышала убаюкивающий голос Кевита, доносившийся с лестницы.

— Напрасно ты преследуешь меня, в надежде выведать свою судьбу, — сказал он кому-то.

Али машинально остановилась и прислушалась.

— Почему бы вам просто не поделиться? — услышала Али стеснительный голос Бассин. — Вы ведь знаете.

— Ты либо примешь свою силу, либо потеряешь больше, чем когда-либо имела — вот всё, что я могу сказать.

— Чушь! — прошипела маленькая спекториячка, и Али поспешила выйти на лестничную площадку — торопливые шаги вдруг зазвучали совсем близко. Бассин чуть не сбила её с ног, злобно зыркнув из-под насупленных чёрных бровей, и убежала по коридору в свою комнату. Али решила сделать вид, что ничего не слышала и удивлённо посмотрела на Кевита.

— Добрый вечер, васса Фосент.

— Прошу, Али, не зови меня так, — парень усмехнулся. — Вижу, ты идёшь на прогулку. Я бы тоже не прочь пройтись. Могу ли я составить тебе компанию?

Али подумала, что присутствие Кевита отвлечёт её от меланхоличных мыслей, и кивнула. Они вышли за ворота Дворца, спустились по ступеням и двинулись по одной из отсыпанных тропинок вглубь хвойных лесов, пронизанных водными протоками. Впереди показался мостик, поперёк которого, проломив перила, лежала повалившаяся сосна. Али в растерянности остановилась, а Кевит подошёл ближе.

— Придётся найти другую дорогу, — расстроенно сказала Али.

Она не знала другого пути к пляжу. Возможно, его вообще не было. Кевит огляделся по сторонам и, убедившись, что они одни, ступил на мостик. Склонившись над стволом, он обхватил его руками.

— Что ты делаешь? — крикнула Али. — Это бревно весит, наверно, тонну!

Дальше всё произошло как во сне. Кевит приподнял сосну, и мост заскрипел под тяжестью перемещаемого груза. Отброшенное в сторону дерево с шумом приземлилось на соседний берег и легкло параллельно дорожке.

— Путь свободен, — Фосент протянул Али руку, приглашая зайти на мостик. Она опёрлась на его горячую ладонь.

— Ребята говорят, чтобы контактировать с Полем Геры, нужен талант, что это врождённое, — вспомнила Али разговор с фрузонцами. — Тогда, я не понимаю, почему все мы здесь, на Герацее.

— Очевидно, что ответ таится в самом этом противоречии, — спокойно ответил Кевит, продолжая путь, и Али не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

— Многие из тех, кого избирают герационы, имеют опыт обращения с Полем. Чаще всего это неосознанные эксперименты, вызванные эмоциональными потрясениями или особыми жизненными обстоятельствами. Однако это не является обязательным условием избрания.

Али невольно испытала облегчение. Значит, всё же есть шанс, что ей удастся найти путь в Поле.

— Первый Великий партион, васса Дюкан анта Сёсент, наладил контакт, будучи уже взрослым человеком — в двадцать один год, — продолжил Кевит. — Да и среди наших современников есть те, кто выработал поразительные умения в этой области уже после отбора в герапартион.

— Кто, например? — не удержалась Али.

— Например, — юноша зачем-то сделал паузу, — Высший партион васса Кета Леон.

Кровь кинулась Али в голову. Она посмотрела на Кевита, а он — на неё, причём с любопытством.

— Да? И он тоже может… как ты?

— Своими глазами я не видел — васса Леон не любит красоваться — но я уверен, что да.

— Почему ты в этом уверен?

Фосент отвернулся и некоторое время помолчал.

— Нас обучал один и тот же наставник — васса Готтис. Он-то мне и рассказал.

— Васса Джанго Готтис? — переспросила Али. — Действующий Великий партион?

Кевит кивнул.

— Вот мы и пришли, давай присядем.

Али устроилась на своём любимом месте, переваривая свалившуюся на неё информацию, пока в её размышления не вмешался Кевит:

— Ты помнишь, что случилось в тот момент, когда к тебе явился герацион?

— Я потеряла сознание, и из моих глаз потекла кровь.

— А ещё?

С шестнадцатого дня рождения жизнь Али переменилась столь круто и, как ей поначалу казалось, в столь худшую сторону, что до теперешнего момента у неё не было никакого желания проматывать в голове эпизод на розовой аллее. И только теперь она вспомнила ещё кое-что.

— Странное чувство, словно сквозь меня проходят разрушительные волны.

— Кровь из глаз — от непривычки взаимодействовать с Герой, — пояснил Кевит. — И всё же, герацион открыл тебе дорогу в Поле. Как и остальным локерам.

— Почему же тогда у нас ничего не выходит? — пожала плечами Али. — Может, прав Фолькорра: нас плохо учат?

Кевит улыбнулся, глядя на розовое небо над хвойными верхушками.

— Фолькорра не хочет идти свой путь сам, он хочет, чтобы его по нему пронесли на плечах.

Али задумалась. Правда ли кто-то из её друзей по-настоящему выбивается из сил в поисках Контакта? На утренней медитации ребята либо болтают, либо дремлют, на лекциях слушают вполуха и едва ли ходят в библиотеку во внеурочные часы. Может, прав вовсе не Фолькорра, а Клютик, говоря, что они недостаточно стараются?

— Представь себе коридор. В нём множество дверей. За одной из них — источник невероятной силы. Коридор заполнен людьми. Некоторым герационы выдают ключ, но на саму дверь они не указывают. Найти её этим избранным предстоит самостоятельно.

Выслушав друга, Али вдруг обратилась мыслями в прошлое — к годам, проведённым в Академии. Её сокурсников занимали мучительные вопросы: кто они? Каким будет их индивидуальный стиль? Не станут ли они копиями великих мастеров прошлого? Всё свободное время ученики Академии проводили в экспериментах и попытках погрузиться глубже в себя. Все понимали: никто, кроме них самих, не сможет ответить на эти вопросы.

— Выходит, герапартион не сильно отличается от Академии Искусств, — усмехнулась Али. Она-то думала, что тут всё будут решать за неё!

— Хорошо, что ты осознала это уже сейчас, — улыбнулся Кевит. Его роговицы красиво светились в закатных лучах.

— Надеюсь, двух лет мне хватит, чтобы разобраться во всём, — вздохнула Али.

Она снова порадовалась, что ей не надо будет принимать участие в соревновании. Кевит опустил глаза, и свет в его глазах померк.

Глава 14. На скамье локеров

Поутру в день Смотров возбуждение, охватившее Дворец, передалось и Али: да, пускай, она будет всего лишь безмолвным наблюдателем, но ей есть насчёт чего понервничать! Она впервые увидит партионов, вернувшихся в свою альма-матер и станет свидетелем испытаний, которые когда-нибудь предстоит пройти и ей. В конце концов, она переживает за тех, с кем успела подружиться за последние три недели.

Шагая по коридору на утреннюю медитацию, Али остановилась у одного из окошек — до неё донеслись знакомые гулкие звуки двигателей. В небе Герацеи замелькали разноцветные блестящие точки: корабли прибывающих партионов снижались, чтобы сесть на космодроме. Кому-то из её сокашников суждено было сегодня улететь прочь на этих самых кораблях.

После медитации, на которой едва ли кто-то из локеров мог сосредоточиться на контакте с Полем, наступил шумный завтрак. Ученики возбужденно переговаривались, обсуждая партионов, которые должны были явиться, чтобы выбрать себе юнгеров.

— Слышала? Говорят, васса Глейтон выпустил своего юнгера неделю назад и прилетит сегодня, чтобы выбрать себе нового! — огорошил Али Рокка, когда она села за стол к фрузонцам.

Люка Глейтон. Высший партион Лётного отдела. Старинный друг её отца. Сердце Али отчего-то забилось чаще.

— Представляешь? Попасть к Высшему партиону? Это просто из низа вверх! — фрузонец сделал быстрый взмах рукой. — Безоблачное будущее обеспечено!

— Я проучилась всего три недели, мне не на что надеяться, — понуро ответила Али. — У тебя больше шансов.

— Да, но у тебя отличные показатели по его дисциплине. К тому же я фрузонец, как и он, и это не играет мне на руку.

Али вздохнула: у её друга меньше шансов, чем у остальных, но и у неё их почти нет! Образовательному отделу ничего не стоит выяснить, что васса Глейтон имел дружеские отношения с её отцом.

Вскоре после завтрака раздался традиционный торжественный звон, означавший сигнал к сбору, и локеры задвигались по коридорам, направляясь в Большой тренировочный зал. Распределив учеников по группам, цинны организованно запускали их внутрь. Располагаясь частично в скале, это необычное помещение выходило за её пределы, представляя собою выпирающий наружу куб из непробиваемого стекла. По левой стороне шли ряды расположенных амфитеатром кресел, по правой — низкие скамьи для испытуемых. На стене висел большой экран, на котором беспорядочно мелькали анкеты претендентов. Локеров-новичков традиционно сажали на скамье, установленной у стеклянной стены напротив входа — таким образом, они наблюдали за происходящим со стороны. Пол был отшлифован до блеска, и на нём разложили маты и необходимый инвентарь. Вместе со своими сотоварищами Али заняла место на скамье новичков — их всего-то было человек десять.

— Гера моя, когда со мной это случится, я, наверно, умру от страха, — сказал серьёзным тоном Клютик.

Али усмехнулась:

— Как-то не тянешь на будущего партиона.

— Ха! Посмотрю на тебя! Ты, вон, и сейчас белая, словно пещерный гриб!

Клютик прав: ей не нужно ни о чём волноваться, но отчего-то она вся трясётся. А что же с ней будет, когда настанет её черёд показать себя перед мастерами?

Локеры расселись по своим местам, и цинны призвали их к тишине. Желудок Али постепенно сжимался в противный комок, грозясь выпихнуть завтрак наружу.

— Локеры, встаньте! — объявил один из цинн. — Приветствуйте мастеров, истинных Слуг Геры и ваших будущих наставников!

Локеры дружно встали и поднесли правую ладонь к левому плечу. Двери распахнулись и в зал стали заходить партионы в одеяниях разных цветов, обозначающих принадлежность к определённому отделу. Они заходили группами, весело переговариваясь, бросали любопытные взгляды в сторону потенциальных учеников и направлялись в сторону амфитеатра. Заходили одетые в зелёное партионы Исследовательского отдела, а также охранные партионы в серых и неприметных, как у Лиссона, кито. Парочка партионов Второго Круга в лиловом быстро прошмыгнула к своим местам, а следом — одинокий работник Образовательного отдела в лимонном. Али вздрогнула: в зал вошёл Кевит в своей странной, неопределённого цвета накидке, и незаметной тенью скользнул к своему месту. Послышался смех и громкие голоса: толпа партионов-пилотов различных рангов, одетых в голубые парадные кито, ввалилась в зал и скучковалась в центре. Цинна начал аккуратно смещать их в сторону амфитеатра, а Али чуть заметно улыбнулась. Вот было бы здорово оказаться среди этих бравых ребят!

Цинна отскочил от входа: надвигались военные партионы и разведчики. Облачённые в коричневые и чёрные мундиры, они отличались от коллег, пришедших ранее. В их лицах сквозило высокомерие и чувство собственного превосходства. Некоторые входили, вальяжно приобняв рядом идущего товарища и, казалось, даже не обращали внимания на трясущихся от страха подростков по правую сторону от себя. Пока Али с опаской наблюдала, как Слуги Геры с грохотом рассаживаются на бархатных сидениях, на пороге появилось несколько политиков в бархатных тёмно-фиолетовых мантиях. А где же Люка Глейтон? Она не увидела его среди партионов-пилотов…

Локеры продолжали молча стоять, прижав ладонь к плечу. Некоторые из них тяжело дышали, плохо справляясь с волнением. На пороге появились Джиджи Ойя и Ши Тонникс в сопровождении Оаро и ещё пары тренеров. Они прошли в угол зала к стойке со смарткомом, которая располагалась недалеко от скамьи локеров-новичков. Здесь было расставлено несколько кресел, и мастера опустились в них, а у стойки встал цинна. Все они выжидающе смотрели на вход в зал. Оаро подал знак, и локеры оборвали приветственный жест, но продолжили стоять.

Прошло минут пятнадцать. Всё это время никто из испытуемых не проронил и звука, в отличие от партионов, которые не прекращали тихо переговариваться, смеяться и покашливать. Краем глаза Али заметила, как Ойя что-то раздражённо зашептала Оаро на ухо, на что он лишь приподнял свои пушистые брови и беззаботно пожал плечами.

Все чего-то ждали. Коленки Али мелко задрожали. Она вскинула глаза на вход в зал. Двери снова распахнулись, и Али увидела Люку Глейтона — солидного, румяного и кудрявого мужчину средних лет, одетого в дорогое небесно-голубое кито с золотой вышивкой. Взмахнув белоснежной перчаткой, он что-то сказал своему собеседнику, входившему вслед за ним. Его Али тоже узнала. Это был Леон.

Часть 2. Пояс Астероидов

Пролог. За занавесью

Стояла обыденная для Станцы жара, но лёгкий ветер веял прохладой с моря, превращая архипелаг в райский уголок. Туристы приезжали, чтобы побродить по улочкам Старого Города, полюбоваться разбивающимися о скалы волнами или прокатиться на яхте вдоль побережья. Куда бы ни направился любопытный путешественник, морской ветер повсюду оберегал его от жгучих лучей Лития.

Али остановилась посреди коридора, чтобы передохнуть — пройти сто метров для неё было сродни подвигу. Её взгляд безразлично блуждал по каменным стенам, полу и полупрозрачным занавескам, украшавшим большие незастеклённые окна реабилитационного центра. Прошёл уже целый месяц, как вокруг неё вились толпы диетологов, нутрициологов, фитнес-тренеров, психиатров, массажистов и прочих докторов. Али готовили привлекательного вида закуски, с ней рисовали узоры из песка и занимались дыхательной гимнастикой, и, конечно же, её купали в целебной эвийской воде. Вес не рос. Депрессия не уходила.

Психиатр Али зацепился за единственную деталь, которую сумел заметить за прошедший месяц — пациентке понравилось рисовать простыми карандашами. После долгих переговоров с королевой Стеллой, он решил отправить принцессу в специализированное учебное заведение. «Необходима смена обстановки», — сказал доктор Её Величеству. — «Если состояние не стабилизируется, то мы вернём Её Высочество обратно».

Али было всё равно. Она равнодушно брела по коридору, переваливая весь свой мизерный вес на красивую блестящую трость, и ей мало было дела до того, куда её потащат на сей раз. Преодолев ещё пару десятков метров, она покрылась испариной. А осталось-то совсем немного до выхода… Лёгкая занавесь качнулась, приоткрывая вид за окном, и Али увидела какого-то мужчину.

Это был обыкновенный эвийец: смуглая кожа, хищноватые золотисто-жёлтые глаза, типичные полоски коротких тёмных волос на голове. Ничего примечательного. Одетый в чёрную одежду, красиво облегавшую его гармонично сложенное тело, этот человек стоял и думал о чём-то своём, периодически поднося блестящую трубочку травокура к тонким, застывшим в полуусмешке губам. В нём была уверенность и энергия. Столько энергии, что, кажется, секунда — и он вытянется в пружинистом прыжке, словно молодая пантера. Это было завораживающе.

Али вцепилась обеими руками в трость — её вдруг закачало. Мужчина обернулся на внезапно раздавшийся вдалеке звук, и на миг предстал в профиль. Али обвела взглядом красивый нос с лёгкой горбинкой и… Она вздрогнула: на правой стороне головы незнакомца агрессивно выпирали стальные штыри, фиксировавшие черепной имплантат. Это его совсем не портило. Напротив — столько дерзости было в этом профиле!

Али снова покрылась испариной. Она жадно разглядывала мужчину. Так мореплаватель-первооткрыватель всматривается в очертания приближающейся суши, смакуя привкус тайн, которые ему предстоит познать на неизведанной экзотической земле.

В нём что-то есть. Она бы узнала его в толпе. На него хочется смотреть и смотреть.

Ветер стих, и занавесь опала.

— Ваше Высочество, простите меня, простите!

Подбежала её служанка Эми, разрушив сладкий момент.

— Извините, я задержалась, чтобы отдать последние распоряжения касательного нашего…

— Кто это? — хрипловато спросила Али, уставившись в окно, на котором лёгкую ткань снова закачало ветерком.

Эми испуганно посмотрела в том же направлении.

— Это же Кета Леон! — тихо сказала она.

— Какой Леон?… «Тот самый» Леон?

— Да! — кивнула Эми. — Младший из троих сыновей.

Мир как-то притих, а Али словно бы понесло с высокой крутой горки вниз.

— Но вы не волнуйтесь, — ту же принялась успокаивать её служанка, неправильно истолковав её эмоции. — Он ничего вам не сделает! Напротив, он — партион, и прибыл, чтобы сопроводить вас в Академию Искусств вместо вассы Лиссона.

— Как, партион?…

Взглянув в зазор, снова появившийся при дуновении ветра, Али ещё раз осмотрела одежду мужчины. До неё наконец дошло, что это был Слуга Геры, одетый в цвет Разведывательного отдела. На груди поблёскивал неприметный знак с цифрой «1», а на поясе висел мультитул.

Мало того, что он далёкий и загадочный, словно Ленар, так ещё и партион. А кто она?

Али словно бы проснулась впервые за многие месяцы. Трость выскользнула у неё из руки, с лёгким стуком повалившись на каменный пол, и она осталась стоять в коридоре без своей спасительной опоры — немощная, беспомощная, слабая. Очнувшаяся. Эми кинулась поднимать трость, а Али охватила паника. Она опустила голову, чтобы посмотреть на своё тело. Мягкие шортики сидели на тазовых костях, словно на вешалке, а из них торчали две бледные палки, обтянутые кожей — её ноги. Колени образовывали два нелепых больших узла. Али дотронулась дрожащими пальцами до тяжело вздымавшейся грудной клетки. Под ключицами все рёбра выпирали, и майка висела на её абсолютно плоском торсе.

Али затряслась от стыда. Она даже не позаботилась о том, чтобы прикрыть весь этот ужас! Какое отвратительное уродство! Как она раньше не замечала, насколько отталкивающее на вид её тело?!

— Моя госпожа, нам нужно выходить, корабль ждёт.

— Нет! — бешено выкрикнула Али.

— Ваше Высочество, что с вами? — Эми начинала волноваться всё сильней, не понимая, что происходит.

Она уже позабыла, что её госпожа способна на какие-либо эмоции. В последние месяцы принцесса, казалось, спала с открытыми глазами.

— Моё тело… — бормотала Али. — Моё тело…

Она пятилась назад, неловко спотыкаясь о трость, которую ей бережно засунула в руку Эми.

— Ваше Высочество…

Али заторопилась по коридору назад, а служанка засеменила за ней, беспомощно раскинув руки.

— Моя госпожа, что случилось?

— Во что ты меня одела, идиотка?! — истерично спросила Али, вернувшись в прихожую своей палаты. Все вещи уже упаковали и отнесли в корабль. — Дура! Тебе что, приятно смотреть на мои уродливые кости?!

Али мельком увидела своё отражение в зеркале: по горлу ползли красные разводы возбуждения, а глаза блестели, словно у невменяемой. Волос почти не было, а те, что были, белой паутиной облепили череп. Что за убогое зрелище!

— Моя госпожа, — Эми расплакалась, испугавшись ещё больше. Принцесса ещё никогда не была с ней столь груба. — О чём вы говорите? Это же ваша обычная одежда…

— Посмотри на меня! Посмотри на это!

Али раскинула свои тощие руки-спички в стороны.

— Но вы же больны… — несмело прошептала служанка.

Али стояла посреди своей комнаты, и слова Эми, словно колокол, бухали у неё в голове. Она больна. Она умирает. От неё почти ничего не осталось. И она осознала это только теперь! Как она дошла до такого? Али уставилась в зеркало. Целый месяц оно висело на этом самом месте, но Али никогда его не замечала. А сейчас она не могла оторвать глаз от этого объекта и того, что видела в нём.

— Вон! — заорала Али служанке. — Вон отсюда!!!

Перепуганная девушка сначала застыла, а потом всё же выбежала за дверь.

Али осталась одна. Что же делать? Она не может выйти к этому красивому партиону в таком виде! При мысли о нём в её груди затрепыхалось волнение, а рот наполнился слюной, словно от голода. Али заозиралась, пытаясь найти хоть какую-нибудь накидку, хоть какую-нибудь одежду, но в комнате не было ничего подходящего. Что он подумает, когда увидит её? Али в ужасе осела на пол. Пустой желудок отчаянно сжимался. Она не вынесет этого, она не сможет. Какой позор!

Али ринулась к приоткрытому окну, из-за которого доносились тревожные звуки прибоя. Центр располагался на скалистом берегу, и внизу море разбивалось об обломки породы. Собрав последние силы, Али влезла на подоконник. Она не переживёт этот позор — лучше смерть! Пошатываясь на тонких ножках, Али застыла над бездной. Далеко внизу волны напрыгивали на огромные валуны, разбиваясь на сотни брызг, одна за другой, одна за другой… Бесконечно, равнодушно, неизбежно.

Али покрылась мурашками. Если она спрыгнет, то избежит позора. Однако этот Леон всё равно увидит её искарёженное тело, когда его достанут из воды. Ещё больший позор. «Очередная Флюгистон, погибшая в эвийских водах». Нет уж, этому не бывать! Али слезла с подоконника и постояла перед зеркалом, дожидаясь, пока уродливые красные пятна не сойдут с бледного лица. В дверь постучала Эми, и Али позволила ей войти. Девушка хотела взять свою госпожу под руку, но Али ощетинилась:

— Я сама!

Опираясь на трость, она направилась к выходу, где ожидал партион.

Глава 1. В центре внимания

Кто-то толкнул Али в бок, и она на автомате подняла правую ладонь к левому плечу. Её взгляд прилип к двум фигурам, которые неспешно двигались по ступеням к центру амфитеатра. Высшие партионы дошли до своих мест, специально заготовленных для них циннами — в самом центре на удобной высоте — и сели, вальяжно откинувшись на спинки бархатных кресел. Кто-то потянул Али за майку, и она села на скамью.

— Что это с тобой? — прошептал на ухо Клютик.

Али не ответила. Она накалялась, словно лампочка под слишком сильным напряжением. Оаро произносил вступительное слово, но мысли Али витали где-то далеко. Вокруг Леона.

Он изменился. Это была уже не прыгучая пантера — скорее, лев, наевшийся свежатины и развалившийся в тени, чтобы переждать дневной зной. Если раньше он был далёким и загадочным, словно Ленар, то теперь он стал опасным и непостижимым, словно чёрная дыра Фликсис в центре галактики.

Али очнулась — в центр площадки вышел один из локеров, которого стал дотошно расспрашивать партион-исследователь из третьего ряда амфитеатра. Зал зааплодировал, и Али рассеянно захлопала вместе с остальными, сообразив, что локеру повезло, и он только что стал юнгером.

— Поступило много запросов от партионов Военного отдела. А это значит, что поединкам быть! — весело сказал Оаро и вызвал первых двух человек из списка, которых потенциальные наставники указали в своих заявках. Крепко обхватив колени ладонями, Али внимательно наблюдала, как мощный северный спекторияк дубасит жилистого эвийца. Она старалась не смотреть на амфитеатр — ей чудилось, что оттуда исходят лучи жгучей опасной энергии. Хитрый эвийец ловко извернулся и всё-таки одержал верх над соперником, прижав его к полу. Тяжело дыша, мальчишки встали рядом, а за их спинами, на большом экране, высветились их анкеты.

— Техника неплоха, но у обоих почти никакого взаимодействия с Полем, — недовольно прокомментировал партион, что отбирал себе ученика.

Оаро, который теперь стоял позади своих подопечных, оказывая им моральную поддержку, пожал плечами.

— Делаем, что можем, васса Клузон. Тренерский состав требует пополнения талантливыми наставниками, но никто не желает нам помочь. Имеем, что имеем. Детишки стараются, но не все способны сразу развить Контакт.

— Ладно… — лениво отозвался Клузон. — Возьму победителя.

— Регистрируем официальную заявку? — сухо спросил цинна за стойкой.

Клузон ответил утвердительно, и цинна, посмотрев в смартком, выкрикнул:

— Бассин Ямис.

Теперь Али совсем отвлеклась от своих переживаний — ей не терпелось увидеть, кто выберет маленькую спекториячку в ученицы. Девочка, похожая на злобного мышонка, прошаркала в центр зала, а за её спиной появилась анкета с рейтингом. Напротив каждой дисциплины — почти по нулям. Али в ужасе взглянула на амфитеатр — потеряв интерес к бесперспективному локеру, партионы принялись переговариваться. Никто не задал Бассин ни единого вопроса, и Оаро, расстроенно покачав головой, дал ей знак вернуться в строй. Сбоку от Али Клютик спрятал лицо в ладони.

Испытания продолжились, варьируясь в зависимости от специальности, на которую претендовали локеры. Чаще всего это были либо короткие поединки, либо просто беседы, основанные на показателях анкеты. Некоторые партионы не регистрировали заявку, потому что хотели позже переговорить с локерами наедине.

Али задумчиво разглядывала сокашников. Перед ней стояли дети и подростки, физически здоровые и немного натренированные каждый в определённой области, но едва ли она могла представить, что это — будущие Слуги Геры, неуязвимые и творящие чудеса, о которых рассказывала Великая книга герапартиона. Наверное, так и должно быть? Наставники обучат их сверхвозможностям так же, как Кевита обучил Готтис?

На площадку вышли Рокка и Фолькорра и, словно два переполненных энергией щенка, принялись дубасить друг друга. В конце концов Фолькорра повалил своего долговязого приятеля на пол и победоносно взглянул в амфитеатр. Али сжала кулаки — вот бы их выбрали хорошие партионы! С ребятами заговорили партионы-лётчики Первого Круга. Пока длилась их беседа, Али украдкой глянула на Люку Глейтона. Высший партион с улыбкой наблюдал за происходящим, но не спешил присоединиться со своим вопросом. Наконец зал зааплодировал — друзья Али стали юнгерами партионов Первого Круга. Это ли не мечта?

— Вот это они круты! — воскликнул Клютик, вскинув кулаки в воздух. Али улыбнулась, искрунне радуясь за друзей, но от неё не ускользнуло, что Фолькорра, в отличие от Рокки, выглядел скорее разочарованным, чем счастливым.

— Али?… Али Флюгистон? — раздался голос из амфитеатра, когда фрузонцы покинули центр площадки.

Али похолодела и несмело посмотрела в сторону рядов кресел, где сидели партионы. Она не поняла, кто её окликнул. Не зная, что делать, она перевела взгляд на Оаро. Тот взмахнул рукой, чтобы она встала. И тут Али увидела, как Люка Глейтон зашевелился на своём месте, встревоженно глядя на неё. Она вскочила на ноги.

— Гера моя, это же малышка Иды! Глазам своим не верю! Но что ты здесь делаешь? — приятный баритон партиона-пилота долетал до неё сквозь погрузившийся в тишину зал.

Али вся напряглась. Это всё-таки случилось: она попала в центр внимания. А ведь она так искренне надеялась, что в этот день ей удастся этого избежать! Губы словно бы прилипли друг к другу, а язык превратился в вялое нечто. Тишина сменилась шушуканием. На помощь пришёл Оаро, который встал позади Али и положил тяжёлые ручищи ей на плечи. Она ту же ощутила тёплую ауру его поддержки.

— Локер Флюгистон прибыла к нам три недели назад, васса Глейтон. К сожалению, она не может участвовать в сегодняшних Смотрах, но смею вас заверить: через полгода ваш отдел пополнится талантливым пилотом.

Али подняла глаза на старинного друга своего отца. Кажется, Высший партион распереживался не на шутку: он подался всем телом вперёд и ёрзал на своём кресле, а румяные щёки становились всё ярче.

— Невероятно! Я тебя едва узнал. Сижу и думаю: «Она — не она»… Красавица! Но, малышка, сколько же тебе уже лет?

— Локеру Флюгистон шестнадцать лет, — быстро ответил за неё Оаро. В зале послышались смешки и удивлённые возгласы «Сколько?!». Али опустила глаза. Её щеки, как и лицо Глейтона, тоже стали краснеть.

— Посмотрим, что вы скажете через полгодика, господа, когда увидите результаты Флюгистон, — сказал партион-тренер, растрогав Али своей поддержкой.

— А мы можем увидеть анкету Али прямо сейчас? — спросил Глейтон.

Али снова посмотрела на взволнованного партиона-пилота и на миг — на его соседа. Вот откуда исходят жгучие лучи энергии! — из двух холодно разглядывающих её жёлтых точек. Али спешно отвела взгляд, но энергия продолжила изучающе обволакивать её. Неужели васса Оаро позволит показать её убогую анкету? С другой стороны, её достижения в пилотировании могли бы впечатлить Люку.

— Васса Глейтон, локер Флюгистон в сегодняшних испытаниях не участвует, — раздался торопливый сухой голос Джиджи Ойи. — Правила из Законодательного Свода, одобренного Советом от…

— Да к чёрту эти ваши правила! — возмутился партион-пилот. — Я хочу узнать, как летает девочка Иды!

Али никогда не видела Люку таким несгибаемым. Где тот добряк, которого она знала в детстве? В его голосе прорезалась властность. Видимо, он и впрямь сильно любил отца… Оаро кивнул цинне за стойкой. Али скорее почувствовала, чем увидела, что взгляды наконец отлипли от неё: все уставились на экран.

— Недурно… — одобрительно сказал один из партионов-пилотов в зале.

— Гера моя, Барта, да ты сам, поди, так не пролетишь! — засмеялся Глейтон. Он ударил кулаком по колену, а его щёки стали ещё ярче. — Вот это результаты! Вот это дочка Иды!

Али вздрогнула. Нет-нет… Она совсем не похожа на своего отца!

— Я хочу зарегистрировать заявку, — сказал Высший партион-пилот.

— Васса Глейтон, — партион-тренер за её спиной чуть крепче сжал плечи Али, которая едва соображала, что происходит. — У Али прекрасные лётные результаты, но в целом ей нужно подтянуться. Её физическая форма не соответствует нормам, и…

— Ерунда! — перебил Глейтон, махнув рукой. — Я её подготовлю и всему научу. Регистрируйте!

Ойя поджала губы. С одной стороны, она хотела выпустить как можно больше локеров, с другой — не любила нарушать правила.

— А почему бы нам это и не сделать? — подал голос Ши Тонникс. — Девочке уже шестнадцать лет, и ей лучше как можно скорее перейти к основному обучению.

Джиджи подумала ещё минуту, а потом кивнула.

— Ладно, зарегистрируйте заявку. Предлагаю обсудить этот пункт на завтрашнем заседании Высшего Совета.

Люка удовлетворённо откинулся в кресле. Али позволила воздуху выйти из лёгких. Кажется, он считает, что дело осталось за малым. Оаро одобрительно хлопнул её по плечу и отошёл, а она вернулась на своё место.

— Круто! — тут же выдохнул Клютик ей в ухо. Али посмотрела на друзей-фрузонцев: Рокка незаметно подмигнул ей, а Фолькорра посмотрел в сторону. Неужели она без пяти минут юнгер самого Люки Глейтона?

Глава 2. Хмельные разглагольствования

Смотры завершились. Локеры встали со своих мест и застыли в традиционном прощании, провожая взглядами покидавших помещение партионов. Али увидела, что, поднявшись на ноги, Глейтон заговорил с Этим Леоном. Хищноватая ухмылка на лице главы Разведывательного отдела стала шире. Как только амфитеатр опустел, Оаро хлопнул в ладоши.

— Ну что же друзья, поздравлять вас пока рано — окончательные результаты будут известны завтра утром — но уже сейчас могу сказать: вы молодцы!

Несколько локеров подбежали к партиону-тренеру и обняли его, а он засмеялся, трепля каждого по голове.

— Ладно, ладно, не забудьте, сейчас обед, а через час некоторых из вас ждут индивидуальные встречи с наставниками. Так что, бегом в столовую!

К Али подскочили Рокка и прочие ребята. Наперебой делясь впечатлениями, они потащили её к выходу. Она не заметила, как оказалась в столовой, а потом в комнате у Фолькорры, где компания из девяти локеров и свежеиспечённых юнгеров стала распивать бутылку невесть откуда добытого красного вина.

— Странно, что васса Леон приехал, — сказал Рокка.

Напряжение спасло, и его глаза расслабленно блестели от выпитого.

— Почему странно? — спросил кто-то из локеров.

— Он никогда раньше не приезжал на Смотры, — ответил за друга Фолькорра. В отличие от своего приятеля, он выглядел скорее напряженным, чем расслабленным. — Говорят, он не выпустил ни одного юнгера, а тот, что у него был, погиб при странных обстоятельствах.

— Разве это разрешено? — нахмурился Клютик. — Я думал, партионы обязаны иметь ученика. Это же часть служения Гере!

— Ага! Только васса Леон настолько крут, что ему всё сходит с рук! — пожал плечами Рокка. — Жаль, конечно, что не удалось попасть в его отдел…

Али поражённо смотрела на фрузонцев. Так они, значит, не вполне довольный своими результатами? Ничего себе — попали к партионам Первого Круга, так ещё и носами воротят!

— Скорее всего, он приехал из-за Высшего Совета, — тихо сказала Бассин, с личика которой вот уже час как не сходило лёгкое злорадство. Неужели она и впрямь радуется, что её никто не выбрал?

— Или потому что васса Ойя хочет заставить его взять ученика! — не унимался наивный Клютик.

— «Заставить»? — Фолькорра засмеялся. — Вассу Леона нельзя ничего «заставить» сделать!

Почему они всё только о нём и говорят?! Али сохраняла доброжелательное лицо, хотя на самом деле ей хотелось сбежать из комнаты. Она с трудом сдерживала поток воспоминаний. Её будто бы затягивало в прошлое, в состояние беспомощности и собственной ничтожности, которые она испытала тремя годами ранее. Картины прошлого заиграли яркими красками, словно отреставрированные картины, и Али с болью разглядывала их.

Тогда, в реабилитационном центре… Она позволила себе на миг поддаться эмоциям наивным, неуместным и запретным! Чего дивиться, что далее её ждало неизбежное потрясение? Когда Эми вывела её из здания, она увидела в глазах партиона то, что страшилась увидеть больше всего — откровенное отвращение.

Али взяла бутыль из руки Рокки, глотком вина стараясь приглушить застарелое чувство стыда. Как мучительно это было! Что она себе надумала: что он проникнется к ней сочувствием и симпатией? Даже если бы она не была уродливым дистрофиком, она всё равно оставалась сопливой тринадцатилетней девчонкой.

Холодно произнеся короткое приветствие на бастийском, Этот Леон проводил их с Эми в корабль. На этом её позор однако не закончился: по дороге её укачало. Благо, что в её желудке было пусто и изо рта свешивались лишь длинные нити слюны, но и это случилось на глазах красивого партиона. Эми заботливо вытирала ей рот, а она мечтала лишь о том, чтобы путешествие закончилось как можно скорее.

Али снова отпила из бутыли, чувствуя, как начинает пульсировать в голове. Как ей мог понравиться такой высокомерный человек? Нет, это было просто наваждение! Это всё из-за его необычной внешности, из-за этих железок. А так — он ей совсем, совсем не нравится! Этот мерзкий, высокомерный Леон.

— Даже не представляю, какого это, быть его юнгером… — снова донеслись до Али мечтательные разглагольствования Рокки.

— Тебе и не надо, — ни с того ни с сего сказала Али. — Ты на своём месте, там, куда тебя привела Сила Геры.

К её удивлению, Рокка натянуто засмеялся, повернувшись к другу, а тот криво улыбнулся.

— Ага, Сила Геры… — Фолькорра манерно отпил из бутылки. — И тебя Сила Геры к вассе Глейтону, должно быть, привела, ага…

Али уставилась на фрузонца, который почему-то отвёл глаза. Что это он имеет в виду? Рокка дал другу дружеского подзатыльника, что слегка разрядило атмосферу.

— Али заслуживает этого! — вспыхнул Клютик. — Да и на вашем бы месте я был бы счастлив! Ишь, какие, вассу Леона им подавай!

— Конечно, был бы, — огрызнулся изрядно захмелевший Фолькорра. — Тебе и о таком-то только мечтать!

— Ну, знаешь, что… — маленький спекторияк вскочил, готовый атаковать гораздо более взрослого сокашника, но Рокка вовремя спохватился и заключил его руками в кольцо.

— Тихо, тихо! Да не слушай ты его! А ты, Фольк, заткнись!

Клютик вырвался из хватки фрузонца и выбежал из комнаты.

— Я вообще-то рад, — извинительно добавил Рокка, как будто боялся, что произошедшее может спугнуть удачу.

— Но всё же, если просто представить себе… — тёмные глазки Фолькорры затянуло мечтательной дымкой. — Говорят, Леон вертит Высшим Советом как хочет и метит в Великие партионы. Оказаться рядом с ним — это… это…

Али поднялась и вышла вслед за Клютиком. Довольно с неё. Маленького спекторияка нигде не было видно, и она, оставшись одна, подошла к боковому окну. Три года назад ей удалось избавиться от наваждения после встречи с Этим Леоном, которая словно бы стала заключительным аккордом в тёмной полосе её жизни. Академия Искусств стала её спасением. Обитатели замка пришли от её болезненной худобы в восторг. «Аристократическая» бледность, депрессивная обессиленность и эмоциональная стагнация Али оказались по вкусу богемной тусовке, и уже в первый же вечер она почувствовала себя «своей среди своих». Новые впечатления забурлили, как кастрюля с традиционным бастийским рагу, и образ эвийца затёрся. Она открыла для себя мир искусства и встретила единомышленников, которые увлекли её в омут чувственных наслаждений и тонких эмоциональных переживаний. Она победила недуг, оправилась, и старое «позорное» воспоминание совсем выцвело. Их с Леоном пути никогда не должны были больше пересечься: после отказа от титула ей никогда не пришлось бы общаться с высшими чинами герапартиона.

Чьи-то шаги заставили Али отвлечься от раздумий. К ней подошёл Рокка.

— Слушай, извини его, он просто напился и…

Рокка смолк, не зная, что добавить.

— Я рад за тебя, правда, — наконец добавил он. — Надеюсь, вассе Глейтону удастся убедить Совет пойти на уступки и ты станешь его юнгером.

Глава 3. Особый случай

На следующий день атмосфера во Дворце изменилась — напряжение заметно спало, а на его место пришли предвкушение радости и ожидание торжественной церемонии принятия юнгерства. На утренней медитации те, кому суждено было покинуть Дворец в новом статусе, умиротворённо налаживали контакт с Полем, а позже наслаждались своим последним завтраком в столовой.

— Всё будет так, — вещал Фолькорра. — Посреди зала будет стоять цинна с юнгерскими повязками… У нас с тобой будут белые с тремя голубыми полосками.

Он толкнул в бок Рокку, уплетавшего омлет с хоку.

— Ну вот… Васса Оаро назовёт твоё имя. Ты встаёшь, выходишь в центр зала, а наставник спускается из амфитеатра. Он надевает повязку тебе на руку и произносит клятву.

— Какую? — спросил Рокка, лишь бы только друг дал ему спокойно доесть. Лицо Фолькорры приняло важное выражение.

— «Юнгер такой-то, клянусь стать для тебя ближайшим союзником, опорой и защитником, учителем и проводником в Поле Геры до того мига, пока ты не будешь готов продолжить путь один».

— Как высокопарно, — скривился Рокка.

— А юнгер отвечает, — продолжил Фолькорра, — «Васса такой-то, клянусь и я. Клянусь следовать вашей воле, стать верным учеником, спутником и помощником и сделать всё, чтобы найти путь в Поле Геры и продолжить его одному». Вот и всё, ты — юнгер! Потом ты идёшь вслед за наставником в амфитеатр, потому что…

— Флюгистон!

Все сидевшие за одним столом с Али разом обернулись и увидели цинну Эйтсента:

— Ты мне нужна. Доедай и пошли.

Али торопливо запихнула остатки булочки в рот.

— Что это ему надо? — подозрительно спросил Рокка.

— Понятия не имею, — пожала плечами Али. — Ладно, увидимся на церемонии!

— Просто следуй за мной, — сказал цинна, видимо, желая пресечь её расспросы на корню.

Они пришли к дверям Большого тренировочного зала.

— Внутри тебя ожидают Высшие партионы и васса Оаро, — предупредил цинна.

Али кивнула. Значит, они сообщат ей, быть ей юнгером Глейтона или нет. Но почему они не дождались церемонии? Цинна открыл перед Али дверь, и она зашла в зал. Стойка в углу исчезла, а кресла недалеко от скамьи локеров-новичков занимали Джиджи Ойя, Ши Тонникс, Люка Глейтон и Этот Леон. Неподалёку от них стоял Оаро. Цинна подвёл Али к партионам, и она поднесла ладонь к левому плечу. Ей показалось, что члены Высшего Совета выглядели крайне довольными собой.

— Приветствуем тебя, локер Флюгистон, — начала Джиджи Ойя с улыбкой. — Координационный и Образовательный отделы вынесли решение по твоему вопросу. После совещания Высшего Совета мы нашли целесообразным назначить тебе испытательный срок у одного из мастеров.

Это ещё что такое?! Али не сдержала удивления, и Ойя тут же участливо продолжила:

— Как тебе известно, наставники обучают своих юнгеров несколько лет и выпускают, когда становится ясно, что их ученики готовы стать партионами. В твоём случае всё немного иначе. Ты будешь обучаться у мастера полгода, по истечению которых он вынесет своё решения — оставлять тебя при себе или нет.

Али опустила голову. Звучит не очень. Звучит… унизительно. Она посмотрела на Глейтона — тот коротко кивнул. Неужели он сомневается в ней? Ни от кого из своих новых друзей она не слышала о подобном «испытательном сроке»!

— Понимаю твоё замешательство, но уверяю — тебе это только на пользу. Ты уже взрослая, и тебе не место среди малолеток, — пустилась в объяснения Ойя. — Твой будущий наставник строг и требователен, и в твоём случае имеет право настаивать на испытательном сроке.

Что ж, в этом есть резон. Кроме пилотирования она и впрямь больше ничем не блистает. Но Глейтону не нужно волноваться — она оправдает его надежды!

— К тому же, в случае, если твой наставник откажется продолжать твоё обучение, ты сможешь вернуться во Дворец и участвовать во всех следующих Смотрах, — оптимистично добавила Джиджи. — Никакого риска для тебя! Считай это подарком судьбы.

Едва ли можно прийти в восторг от такого «подарка»! И всё же, при должном старании это реальный шанс задержаться в отделе Глейтона.

— К сожалению, ты не сможешь посетить сегодняшнюю церемонию — твой учитель торопится, — снова заговорила Ойя. — Поэтому мы и позвали тебя сюда чуть раньше, чтобы огласить наше решение.

Джиджи на секунду переглянулась с Ши Тонниксом, который коротко кивнул в ответ.

— Локер Флюгистон, теперь ты юнгер Высшего партиона…

В груди Али трепыхнулась радость.

–…вассы Кеты Леона. Поздравляем.

Глава 4. Искусство убеждения

Принцесса пришла в ожидаемое замешательство. Кета сдержанно ухмыльнулся, припоминая подробности того, как ему удалось заполучить её в юнгеры. Секрет в том, чтобы понимать, чего хотят люди. Их приоритеты. А дальше… остаётся лишь правильно подобрать аргументы. Или псевдоаргументы.

После первого этапа Смотров они с Люкой покинули зал и направились на свой этаж.

— Сверкаешь, как Камень Геры.

— Ещё бы! Видел бы Ида… Никогда бы не подумал, что встречусь с Али в таких обстоятельствах. Как она выросла! Кажется, только вчера я сажал её на колени за пультом Аппела… Ты ведь поддержишь меня на Совете?

— Поддержать? Тебя? Разве ты не понимаешь, что происходит?

Фрузонец остановился на лестнице и возмущённо воззрился на Кету.

— Нет, не понимаю.

— Тонникс и Координационный отдел в руках королевы. Видел, с какой лёгкостью он закрыл глаза на твою дружбу с отцом локера? Ранее Королевская Секретная Служба попыталась утаить от нас данные о принятии принцессы в ряды герапартиона. Не догадываешься, зачем?

— Что тут думать? Чтобы никто не навредил девочке, конечно!

— По-твоему, мой отдел чем-то может навредить принцессе?

Партион-пилот промолчал.

— Мне очевидно, что Стелла не хочет поддерживать нас в деле Пояса Астероидов, поэтому и пытается поскорее пристроить дочурку в надёжные руки. В данном случае, в твои.

— И я вовсе не прочь стать этими «руками»! Я не дам дочку Иды в обиду! — вспыхнул лётчик.

Люка, Люка… Что за сентиментальность?

Партионы зашли в коридор, ведущий к комнатам отдыха высших чинов.

— Вот, значит, как: хочешь и рыбку съесть, и ножки не замочить? — не выдержав, ядовито спросил Леон.

Люка ничего не ответил.

Стараниями Кеты, который тайно надавил на некоторых советников Фрузона, эта граничащая с Бастией держава решила попытать счастье в союзе с Коалицией. Глейтон и первые пилоты его отдела собирались возглавить объединённый флот герапартиона и Валириона в атаке на Пояс. В случае успеха операции, Фрузон мог рассчитывать на долю в общем пироге на Северном шельфе.

— Неужели необходимо вплетать в это ребёнка? — покраснев, спросил Люка.

Он уже знает ответ, но пока не может с ним смириться.

— Ребёнка? — переспросил насмешливо Кета. — Ну да, прямо, младенца…

— Ей всего шестнадцать.

— Наша цель — не она, а её мать. Она просто средство.

— Это… гадко… — вымолвил партион-пилот, не замечая, как Кета легонько направляет его в сторону своих покоев.

— Не гадко, если ты перестанешь пускать розовые слюни и вспомнишь, что эта девушка — не «ребёнок», и не «дочка моего покойного друга Иды Гвайдона», а принцесса Бастийская. Единственный на данный момент козырь, который мы можем использовать для того, чтобы заставить королеву пополнить объединённый флот.

Они вошли в комнату отдыха с выдолбленным в скальной породе балкончиком. Вдалеке Безбрежный океан искрился в лучах безмятежного Локуса.

— Давай рассуждать реалистично: если принцесса станет твоим юнгером, Люка, то королева уже завтра совьёт из тебя первосортные верёвки.

Глейтон нахмурился.

— Представь, может настать момент, когда тебе придётся намекнуть Её Величеству, что Фрузон тебе всё-таки важнее дочурки старого друга.

Кулаки, одетые в белые перчатки, судорожно сжались. Бесполезное возмущение. Глейтона с его праведным гневом надолго не хватит.

— И как, чувствуешь в себе силы сделать неприятный, но правильный шаг?

Главное говорить просто — без нажима, без высокомерия и без обидняков.

— И что ты предлагаешь? — не выдержал Глейтон.

Фрузонец не любит ответственных решений — он хочет, чтобы кто-то принимал их за него. И он, Кета, уже сделал это.

— Я тебе расскажу, если сядешь.

Глава Разведывательного отдела опустился в неудобное плетёное кресло. Глейтон, напряжённо застыв, присел на край другого.

— Я предлагаю вариант, который будет выгоден всем, и твоей принцессе в том числе.

Люка молча смотрел на приятеля. Его уши пылали, как у мальчишки. Кета выдержал паузу и сказал:

— Я хочу сделать её своим юнгером.

Туша Глейтона мягко повалилась на спинку кресла, заставив ту скрипнуть.

— Надеюсь, что и мои «руки» ты считаешь надёжными, — добавил Леон, театрально подвигав пальцами, затянутыми в кожаные чёрные перчатки.

Люка растерянно моргнул.

— Объясню, почему это выгодно всем. Во-первых, я умаслю Джиджи, которая уже который год пытает впихнуть мне какого-нибудь локера-недоучку…

— Ой, только вот не надо притворяться, будто тебя это волнует! — прервал его Глейтон.

— Допустим, что нет, но как приятно наконец избавиться от её назойливого жужжания! Во-вторых, тебе не придётся ссориться с дражайшей вдовой Иды Гвайдона. Вместо тебя этим займётся твой покорный слуга.

Кета нагнулся и налил им обоим красного вина, которое достали из погреба по случаю их прибытия.

— В-третьих, принцесса будет в безопасности, и у неё будут все шансы выйти на новый уровень в её… э-э-э… тренировках.

В этом он, конечно, сомневается, но — теоретически — всё возможно. Люка напряжённо думал. Кета с лёгкость читал его непрекрытые мыслительным блоком эмоции. В первый момент фрузонец загорелся идеей стать наставником для дочери Иды — такая честь! — но он не учёл, что теперь он — в водовороте политических интриг.

— А что ты будешь делать, если королева всё равно откажет тебе? — заговорил наконец партион-пилот. — Как ты намерен давить на неё?

Глейтон порядочен и надёжен. Он готов пойти на попятную в вопросах политики и стратегии, избавиться от обузы ответственности, но оставить на произвол судьбы ребёнка лучшего друга он не может. Что ж, это достойно уважения. Ярко-голубые глаза фрузонца, не мигая, уставились на Кету, вальяжно вращавшего вино.

— Ты же не… тронешь девочку?

Рука партиона-разведчика с зажатым в ней бокалом застыла в воздухе. Кажется, Люка всё-таки смог его удивить.

— Не понял, — только и смог выдавить из себя Кета, донося наконец бокал до губ и делая глоток.

— Не изображай из себя наивную школьницу.

— Я что, правда, такой злодей на вид? — скривился Кета.

Это не вино, а столовая кислятина.

— Ты уж прости, но зная о ваших с Хеком «развлечениях» на Спектре…

— Десятилетней давности? Что было в прошлом — там и осталось.

Кета начинал раздражаться. Неужели Глейтон и впрямь считает, что он бросится пытать, избивать или насиловать принцессу?

— Дай мне слово, — настаивал фрузонец, — что ты не причинишь Али никакого вреда.

Леон помолчал некоторое время. Едва ли он задумывался над тем, как далеко может зайти в деле запугивания королевы. С одной стороны он рассчитывал обойтись цивилизованными методами, с другой — условия Люки связывали его по рукам и ногам, не оставляя никаких преимуществ обладания «козырем».

— Не ты ли при любом удобном случае любишь рассказывать, как твой наставник заставил тебя три часа стоять на парапете самого высокого небоскрёба Плацентира, чтобы избавить от страха высоты? Это ведь тоже можно считать своего рода «вредом» для твоей психики…

— Это другое, — жёстко ответил лётчик. — Это было частью обучения, тем, что сделало меня сильнее. Я говорю о вреде другого сорта, и ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Кета кивнул приятелю, хотя не мог с ним согласиться. Всё, что происходит с человеком, либо делает его сильнее, либо ломает. Однако спорить с Глейтоном нет смысла. Главное, что удалось сделать — провернуть небольшой трюк и незаметно обозначить условия их договора. В абстрактном плане «вредом» можно обозвать что угодно — теперь же он заставил Люку дать своё определение этому понятию.

— Слово наследника рода Леон, — пересилив своё раздражение, сказал эвийец. — В разговоре с королевой я буду в основном оперировать теми карьерными перспективами, которые откроются у принцессы, если Бастия поддержит наши начинания.

Глейтон с облегчением кивнул.

— Впрочем, у меня будет мало поводов нарушить данное тебе слово: Её Высочеству вовсе не потребуется находиться подле меня, — огрызнулся Леон и, прихватив бокал с вином, вышел на балкон.

— Как это? Где же она тогда будет находиться? Кто будет её учить? — удивился Люка.

— О, за это не беспокойся. Я планирую отправить её в наилучшее для молодого юнгера место — на Торусант.

Глейтон не сразу вспомнил название.

— Я думал, этот остров заброшен, как и прочие, и им никто уже не пользуется!

— И зря не пользуются! Может быть, если бы этот проект не позабыли, мы с тобой не были бы вынуждены из года в год иметь дело с недотренированной швалью.

Люка задумался. Кета отвернулся, но его тренированный мозг всё равно улавливал мыслительный поток приятеля: фрузонец осознвал, что принцесса нуждается в усиленных тренировках, и предложение Кеты казалось ему как нельзя лучшим вариантом.

— К тому же, я возьму её всего на полгода, — добавил Кета, облокачиваясь на каменный парапет.

— Как? Ты же не имеешь права отказываться от юнгера! — воскликнул партион-пилот.

Леон устало вздохнул. Информация — вот оружие более опасное, чем самый навороченный мультитул или суперсовременный корабль. Именно это открытие в итоге заставило его перейти из Военного отдела в Разведывательный. Именно оно вознесло его так высоко.

— Ты плоховато знаешь законодательный свод герапартиона, мой друг, — лениво ответил эвийец. — В исключительных случаях — а этот именно таковым и является — партион вправе назначить юнгеру испытательный срок, что я и намерен сделать.

— Но зачем? — всё не унимался Глейтон.

Кета обернулся и посмотрел на друга. Люка сидел, раскинув коленки в стороны, и взирал на него с выражением искреннего непонимания.

— Неужели ты и впрямь считаешь, что мне охота возиться с этой… — Кета не закончил и машинально отпил из бокала. — Принцесса нужна мне всего лишь на эти полгода как гарант лояльности королевы.

Он скривился — до чего же гадкое вино! — и закончил:

— После операции в Поясе я отпущу её на все четыре стороны. Вот тогда-то, о, благороднейший Люка, ты сможешь подхватить эстафетную палочку. И продолжай себе на здоровье сажать дочку Иды Гвайдона к себе на колени! Или ещё куда захочешь…

Кета выплеснул остатки вина за бортик и посмотрел на приятеля. Щёки Глейтона вспыхнули, как стоп-огни на главном МТП.

— Не смей так шутить о ней!

Перед внутренним взором Леона встало смазливое личико принцессы. Он, как и Люка, с трудом узнал её: от болезни не осталось и следа, и из гадкого утёнка девчонка превратилась во вполне себе красивенькую статуэтку. На любителя, конечно. Ухмыляясь возмущённому приятелю, Кета гладил ножку пустого бокала. Как бы он не шутил, глава Лётного отдела уже у него на крючке. Глейтон уже осознал, что предложенный план угождает всем. Всем, кроме королевы Флюгистон, разумеется.

Оставалось лишь два шага до успеха. И первый из них он сделал тем же вечером.

Глава 5. Предостережение

Ши Тонникс запаниковал.

Этот маленький и вшивенький тирианец из 10 Центра Планеты-Мозга — лишь безликая гайка системы, попавшая на свой высокий пост, лишь потому что так было удобно им — Леонам, Караконам и Ри. Именно они поспособствовали его назначению — им нужен был тихий организатор, который вместо того, чтобы выпячиваться со своим мнением в Совете, стал бы тихо поддакивать их маленькой валирийской компании. И Ши был идеален в этой роли. До сегодняшнего дня.

Кета загнал его в угол, перегородив дорогу в одном из узких коридоров Дворца. Координатор тут же всё смекнул и трусливо попятился.

— Васса Леон? Что это вы?… — хрипловато спросил он, пытаясь сойти за дурачка.

— Поддержишь кандидатуру Люки — раздавлю, — без длинных предисловий сказал Кета.

Личико Тонникса вдруг стало белым пятнышком в полумраке коридора.

— Как вы смеете со мной так разговаривать? — негодующим дрожащим голосом вскричал он.

Это с одной стороны забавляло, с другой — настороживало. Что за золотые горы Стелла наобещала Тонниксу, что у того вдруг прорезался голосок? К счастью, Кета знал, что с такими типами, как Ши, страх — это наиболее действенное средство, поэтому старания Её Величества договориться с Координатором пойдут псу под хвост.

— Я думал, мы на одной стороне, Ши, — Кета спокойно наступал на скукожившегося партиона.

— Были на одной, а теперь — я пас.

— Ты уже забыл, откуда у тебя всё то, что ты имеешь?

Бедняк по рождению, Ши в своё время легко соблазнился дарами богачей с Валириона.

— У нас был взаимовыгодный союз! Я прикрывал вас и ваши незаконные дела!

Кета слился с Полем. Тонникс кое-что умел, но ему не под силу было противостоять мощной ментальной атаке. Упав на колени, Координатор схватился за голову. Его лицо исказилось гримасой ужаса — он бы закричал, но Кета парализовал его волю.

— Наставником Флюгистон стану я, и на Совете ты из кожи вон вылезешь, чтобы убедить Джиджи в том, какая я прекрасная кандидатура. Ясно?

Конец ознакомительного фрагмента.