Я всегда хотел тебя сделать своей

Лана Легкая (2024)

Мгновение — и четыре года брака превратились в пепел. Рассыпались на глазах. Нежные слова, обещания, признания в любви… все обесценилось.Я смотрела на мужа, но не узнавала. Злой, жестокий.Он не видел меня, сидел с абсолютно пустыми глазами, крепко держа брюнетку за затылок. Только вчера мы выбирали имена для будущих детей, а сегодня моя жизнь рухнула.

Глава 7

— Наташ, только не говори, что ты не придешь, — Оля захныкала в трубку.

— Я… прости… — мне было стыдно отказывать подруге. — Поверь, ты ничего не потеряешь, если я не приду к тебе на девичник.

— Еще как потеряю. Тебя.

— Оль, ну правда. Я тебя очень люблю, но сейчас не тот период жизни, чтобы…

— Чтобы что? — переспросила подруга. — Продолжать жить? Игорь мне все рассказал, — призналась она. — Сплетни быстро расходятся, Натусь. Тебе надо срочно забыть этого козла. Так же можно говорить про Никиту?

Я присела на подоконник, подтянув ноги и обняв их.

— Хочешь, чтобы я напилась и жаловалась тебе на мужчин? — хмыкнула. — Или отговаривала от брака? — добавила, взглянув на экран ноутбука.

Вчера вечером я обновила и разослала резюме в десяток компаний с подходящими мне требованиями и условиями. В почте высвечивалось два непрочитанных письма. Уверена, в них меня поблагодарили за потраченное время и вежливо отказали.

— Нет. Конечно, нет. Мы просто будем пить коктейли и танцевать. Игорь заказал для нас лимузин. Я уже купила розовое платье и крохотную пушистую фату.

Я невольно улыбнулась, представляя подругу в подобном наряде. Ей точно будет хорошо.

— Ты будешь похожа на Барби.

— С пяти лет мечтала одеваться как Барби. Могу я исполнить собственную мечту на старости лет?!

— Тебе двадцать пять.

— Именно. Пять лет — и мне тридцать, еще десять — и сорок. А в таком возрасте даже с идеальной фигурой и ухоженным личиком как-то странно разгуливать в цвете мармеладки.

— Ты будешь красоткой, — ответила я.

— А то, — рассмеялась подруга. — Нат, ты хорошенько подумай, ладно? Я, конечно, могу попросить Игоря задержать тебя и привезти в клуб с мигалками…

— Зато эффектно появлюсь, — я впервые за неделю искренне смеялась.

— Не вздумай, самая эффектная буду я. Подумай, ладно? Я тебе еще позвоню через пару денечков. Пока.

— Пока, — ответила, откладывая телефон и дотягиваясь до ноутбука. — Отказ, — открыла первое письмо. — Отказ, — прочла содержимое второго.

Пиликнул телефон.

“Хорошенько подумай, — к сообщению подруга прикрепила фотографии белоснежного лимузина и ящика шампанского. — Без тебя нам столько не выпить”.

“Уверена, вы справитесь”, — отправила я вместе с улыбающейся желтой рожицей.

Если бы мама присутствовала при нашем с Олей разговоре, она точно настояла на том, что нужно пойти. И часть меня понимала, что это правильно. Нельзя ставить жизнь на паузу, забывать о подруге и обижать ее.

“Только не проси произносить тосты”, — написала я, в голове продолжив фразу: “За счастливую семейную жизнь”.

“Клянусь! Твоего присутствия будет достаточно. Тысячу раз целую!”

“И я тебя”.

“Ты не думай, что я забуду. Прямо сейчас ставлю напоминание позвонить Нате, чтобы не слилась”.

“Не сольюсь”, — ответила я.

Оля была одной из немногих подруг, которая являлась именно моей подругой, а не женой или девушкой кого-то из коллег Никиты, что на вечеринке спасет от ненужных разговоров и косых взглядов. А главное — встречи с мужем.

И чтобы не было дороги назад, я рассказала о планах маме.

— А я только хотела тебе предложить сходить погулять куда-нибудь в выходные. На крайний случай поехать со мной на дачу.

— Если тебе нужна помощь…

— Нет-нет. Мне только пятьдесят. О какой помощи может идти речь? Я молодая, красивая и здоровая женщина. Помощь. И у меня на участке и нет ничего. Только грядка с зеленушкой. Огурчики, помидорчики и цветы. Ну зачем мне твоя помощь? — мама отмахнулась и вернулась к нарезке салата.

— Я сегодня подала заявление на развод, — произнесла неожиданно для себя. Эти слова так и крутилась на языке. Но отчего-то их было страшно и неловко озвучить вслух.

— Ты правильно решила, — подбодрила она, отложив нож и вытерев руки о полотенце. — Я очень хочу внуков, но сейчас рада, что вас с Никитой ничего не связывает. Он бы не дал спокойно жить ребенку и тебе.

— Я тоже об этом думала, — призналась я.

— Я верю, что там, — мама показала вверх, — все видят. И все к лучшему. Ты встретишь хорошего мужчину. Он будет любить тебя и будет любить ваших детей. Я уверена. А еще мне Люба разложила карты. На тебя, — она добавила осторожно.

— Мам!.. — возмутилась я, но все же любопытство победило: — И что же меня ждет?

— Хорошее.

— Нельзя рассказывать, да?

— Можно. Только ты не поверишь.

— Я найду новую работу? Заведу кота? Сделаю каре?

— Нет. Беременность и брак.

— Бред, — фыркнула я.

— А я верю, что так и будет.

— Ну точно не в этом году.

— Посмотрим, — мама пожала плечами. — Жизнь такая непредсказуемая штука. Сегодня так, а завтра может быть совершенно по-другому. И, как говорится, никогда не говори никогда.

— Да, но я уверена в том, что Люба ошиблась. Сама подумай, мам. Я еще замужем, только через месяц получу свидетельство о разводе. Ну какое замужество?

Следующие два дня я только и делала, что проверяла почту, читая отказы, и… вздрагивала каждый раз, стоило зазвонить телефону.

Никита точно должен был уже знать, что я подала заявление.

Но он молчал. С одной стороны, я была рада этому, лелея надежду развестись тихо и мирно. С другой же — на душе все сильнее крепло дурное предчувствие.

И интуиция меня не обманула.

— Наташа, — голос осторожный и надломленный. — Не уходи, малыш. Пожалуйста.

Никита появился из тени. Я его не заметила, когда выходила из такси.

Он был не трезв, покачивался, придерживаясь за спинку лавочки.

— Поезжай домой, — ответила я, ища в сумочке ключи. Почему я сразу их не подготовила в такси?

— Ну стой. Стой, — покачивающейся походкой он шел к подъезду. — Не бойся. Не бойся, — вытянул руки перед собой. — Да я никогда же тебя и пальцем не тронул, — смотрел на меня исподлобья.

Впервые я видела Никиту таким неопрятным. Растрепанные волосы, мятая одежда, по виду можно было предположить, что пил он не первый день.

— Что ты хочешь? — спросила я, медленно втянув воздух.

— Ты все же подала на развод, — сказал с сожалением, болезненно скривив лицо. — Ты же моя девочка. Моя малышка. Зачем? А?

— Никит, тебе нужно отоспаться.

— Не надо, — он отмахнулся и чуть не упал, по инерции пошатнувшись за рукой. — Я соскучился. Очень. Прихожу домой, а тебя там нет. Ну и зачем мне возвращаться домой? Я бы лучше сдох. Ты бы хотела, чтобы я сдох?

— Не говори глупостей.

— Ты меня еще любишь, — на мужском лице появилась улыбка.

— Тебе вызвать такси? — поинтересовалась я, вместо того чтобы забежать в подъезд и закрыть за собой дверь. Ключи я нашла и сжимала их в руке.

— Ну зачем мне такси, Натик? Я же к тебе приехал. Посмотреть на тебя. Ты у меня такая красавица. Очень красивая. Ты знала, что Власов чуть ли кончал, когда видел тебя?

— Никит, ты начинаешь говорить лишнее.

Было просто чудо, что никто в этот момент не вышел из подъезда.

— Лишнее, да, — согласился он. — Прости, я выпил чуть-чуть.

— Ты много выпил. Вернись домой и проспись.

— Заботливая какая.

— Никит, это не забота, это здравый смысл.

— У-у, — он отрицательно покрутил головой. — Ты волнуешься за меня. Моя девочка. Моя. Я вот не знал, что бывает так больно. Вот тут, — он с хлопком ударил себя по груди. — Сдохнуть хочу. Так жалею, что предал тебя. Они же… шлюхи, понимаешь? А ты… ты совсем другая. Ты же смотрела только на меня. Всегда моя была. А я мудак.

Они…

— Они, — я повторила вслух.

Я не просто наивная, я дура, если думала, что Соня была ошибкой. Мимолетной слабостью.

Вадим не говорил прямо, но дал понять: в жизни Никиты было много женщин. Я не хотела верить в его слова. Они делали больнее. А еще больнее было верить в то, что человек, что клялся тебе в любви, с легкостью спал с другими.

— Угу. Шалавы. Деньги любят. А ты меня любишь. Моя девочка. Какая же ты…

— Я пойду, Никит. Нам не о чем разговаривать.

— Я люблю тебя! — крикнул он и попытался схватить за локоть, когда я открыла дверь и вбежала в подъезд. — Люблю тебя, моя малышка! Слышишь?! Ты слышишь? Разблокируй меня! Я хочу голос слышать! Жить без него не могу.

Он стучал и продолжал кричать. Просил меня простить. Признавался в любви. Минут через тридцать сел на лавочку, закурил и просто сидел.

Мама уехала на выходные на дачу, и я осталась в квартире одна. Впервые меня посетила мысль позвонить Вадиму. Попросить его приехать и забрать Никиту. Я несколько секунда смотрела на горящий экран телефона. «Нельзя», — запретила сама себе.

Утром лавочка оказалась пустой.

— Ты же не придумала причину для слива? — как и обещала, подруга позвонила напомнить о девичнике, откровенно раздражая своим хорошим настроением. — Будешь в клубе или мне надо еще контролить? — спросила она, чем-то громыхнув и тут же выдав: — Ой, кружку разбила. На счастье! Ну так что, мне звонить ближе к вечеру или можно надеяться на твою сознательность? — судя по звукам и айканью, подруга собирала с пола осколки.

— Надейся на сознательность.

— Точно? Или прислать за тобой Игорешку?

— Не нужно. Я приду, — пообещала я.

— Смотри у меня! Целую.

С момента нашей с Никитой свадьбы я не была в ночном клубе. Подруги называли меня монашкой, а я считала, что все делала правильно. Я же вышла замуж, и ночные клубы и долгие встречи с девочками остались в прошлом. Изредка я могла сходить с кем-то из подруг в кафе или ресторан, посмотреть фильм или спектакль, но без продолжения вечера. Никита обязательно забирал меня после. Девочки таяли при виде него. Заботливый, милый, симпатичный. В этот момент они забывали, что не так давно называли меня монашкой и упрекали в том, что я растворилась в мужчине. И мне нравилась их зависть.

Ближе к назначенному времени Оля написала сообщение, в котором предложила заехать за мной.

“Побереги нервную систему моих соседей”, — ответила я, представляя, как во двор въезжает белый лимузин.

На самом деле причина была в другом, я банально боялась встретить Никиту и испортить настроение не только себе, но и подруге. Слава богу, этого не произошло.

По дороге в клуб я получала десятки фотографий и голосовых сообщений, в которых Оля обещала не простить, если я останусь дома. Я отправила фотографию из салона автомобиля.

“Пошла заказывать штрафной коктейль!” — прилетело в ответ.

Я так привыкла, что меня всегда сопровождал Никита, что входила в клуб с чувством неловкости. Словно я делала что-то плохое и предосудительное.

— Вам туда, — девушка указала на один из балконов и ведущую к нему лестнице.

Громкая музыка, яркие вспышки света, раскрепощенные люди. Я уже и забыла, как это — чувствовать на коже волну мурашек, когда танцпол наполняется басами.

Я поднялась по ступеням.

Первой бросилась в глаза невеста. Красотка. Оля походила на настоящую куклу.

— Иди сюда, — пригласила меня сесть рядом.

А второе — девушка, замершая по левую руку от нее. Та самая Соня, которую я застала на коленях перед мужем.

— Извини, но я не останусь, — ответила я, разворачиваясь и спеша к лестнице, ведущей в основной зал клуба.

— Наташ, ты куда? — Оля нагнала меня у верхней ступени.

— Домой. Погуляйте без меня.

— Да что случилось?

— Откуда ты ее знаешь? — спросила я.

— Кого? — она проследила за моим взглядом. — Соню? Мы с ней вместе ходим на йогу. А что не так?

— И ты не знала, что она работала в компании Власова и спала с моим мужем?

— Что?! Нет. Честно. Ты думаешь, я бы ее пригласила? Зачем мне это? Ну сама подумай.

Оля не знала, это было понятно по ее выражению лица, а я просто превратилась в недоверчивого параноика.

— Я поеду домой, хорошо?

— Но как же? — подруга взглянула в сторону стола, потом на меня. — Ладно. Черт. Если бы я знала.

— Все нормально, — произнесла я на автомате только потому, что должна была что-то сказать.

— Нат, но на свадьбу я тебя жду. Сони не будет. Скажу, чтобы она не приходила. Напиши, как доберешься домой.

Я кивнула, прекрасно зная, что не сделаю этого. Единственное, что я сделаю, когда вернусь домой, это лягу спать. Нет. Вру сама себе. Перед этим зайду в магазин, куплю бутылку вина, выпью и буду заливать подушку слезами.

С моих губ сорвался нервный смешок. Нужно было остаться.

Я остановилась у бара, взглянула на темный балкон.

Унизила себя. Испортила праздник подруге. Это не я стояла на коленях перед чужим мужчиной! Это не я должна была уходить! Но почему вместе со злостью внутри горел стыд? Почему выжигал меня? Да потому что я дура! Правильная и наивная дура, которая считала, что любовь — это навсегда.

Вышла на улицу, рвано втянула прохладный воздух с примесью табачного дыма. Чуть в стороне несколько мужчин о чем-то громко разговаривали, смеялись. Я достала телефон, чтобы вызвать такси. Периодически музыка вырывалась из дверей клуба вместе с желающими подышать.

— Оставь его в покое, — услышала за спиной.

Я обернулась.

— Что? — переспросила, глядя на Соню.

— Оставь Никиту в покое, — произнесла она, глядя мне в глаза. Совершенно без стеснения. Нагло. — Он устал от тебя. Почему ты его не отпускаешь? Ты же не дашь ему то, что он хочет?

— И что же он хочет? — спросила я.

— Сына. А ты, — она опустила брезгливый взгляд на низ живота, — больная.

— Он так сказал?

Соня, видимо, ожидала от меня другую реакцию. Я сбежала из клуба, а значит, должна была и сейчас сбежать.

— Да, он мне сам говорил, что ты несколько лет не можешь забеременеть. А он жалел тебя все это время.

— Поэтому не разводился? — уточнила я.

— Да. Боялся, что ты сделаешь с собой что-то. Но я же вижу, что ты играешь, специально держишь его рядом.

— Я играю?

— Конечно.

— А он, по-твоему, не играет?

— Ты что, дура? Не понимаешь, что я говорю? Отпусти его. Он все равно скоро поймет, какая ты хитрая тварь.

— Серьезно? — спросила я, едва сдерживая, рвущийся наружу неуместный смех. — Открой глаза, Соня! Он использует тебя. Ты серьезно думаешь, что я могу его как-то удержать? Как? Я, наверное, его связываю или приковываю к батарее? Беги, Соня. Беги, пока он и из тебя не сделал дуру.

— Да я знала, что ты так и ответишь. Попытаешься выставить меня идиоткой. Хитровыебанная сучка. Как же он не видит, какая ты тварь? Что ты сделала, что он так привязан к тебе? М?

— Прошла курсы минета, хочешь, подскажу, к кому обратиться? — огрызнулась я.

— Никита все теперь узнает, — она потрясала телефоном у моего лица. — Я записала наш разговор. Он бросит тебя, а ты останешься одна. И сдохнешь одна.

— А ты, значит, готова родить ему ребенка?

— Я да. А ты бракованная тварь! Неполноценная!

— Заткнись! — прорычала я, бросаясь на Соню и беспомощно повисая в воздухе. Словно кукла в чьих-то руках.

— Тише, тише, тише, — мужской голос зашептал на ухо. — Успокойся. Успокойся. Ты же настоящая девочка, Наталья Игоревна. А настоящие девочки не дерут волосы любовницам, они выше этого. Ведь так? Так? — повторил с нажимом.

— Так, — выдохнула я. — Отпусти.

— Обещаешь вести себя хорошо?

— Отпусти, — повторила я, не отводя взгляда от улыбающегося лица Сони.

Я не понимала причины ее радости.

— Вадим! — я дернулась в его руках. — Да отпусти!

Наконец я смогла сделать полноценный вздох, и тут же пришлось искать опору. Картинка поплыла перед глазами, и я рухнула ему в руки.

— Нормально ты приложилась, Наталья Игоревна, — насмешливый голос Власова не просто злил — бесил!

— Я не пила.

— А зря, может быть, тогда не бросилась с кулаками на бедную девочку.

— Ты издеваешься? — я хотела оттолкнуть его.

— Нет, прости, — сказал он серьезно, разворачивая меня лицом к себе. — Ты что тут делаешь? — спросил, стирая пальцами слезы с моих щек.

— А ты? — огрызнулась я.

— Я пришел на юбилей к бывшему однокурснику.

— А я на девичник.

— И как?

— Никак, — ответила я, отворачиваясь от Вадима.

— Ну раз ты уже свободна, поехали, — он приобнял меня и повел в сторону стоянки.

— Куда?

— Выпьем. Поганый вечер.

— Ты же лжешь, — ответила я, припоминая компанию мужчин, что курили. Они не выглядели расстроенными или заскучавшими.

— Серьезно. Представляешь, я не самый успешный с нашего курса.

— Я тебе сочувствую, — огрызнулась я.

— Да не стоит. Мне хватает. Тише едешь — дальше будешь, — он подвел меня к автомобилю. — Скрасишь мой вечер, Наталья Игоревна?

— А как же одногруппник?

— Однокурсник, — поправил он. — Ты не маленькая, понимаешь, что такие сборища — это всего лишь возможность выложить на стол свой внушительный член и сравнить его с другими. Думаешь, кому-то интересно на самом деле, как у меня дела? Им все равно. Если хорошо, а вот если херово, то обязательно обсудят, но уже в твое отсутствие. Так что дадим им шанс.

Конец ознакомительного фрагмента.