Ученица главного злодея

Лали Аморале (2024)

Он — абсолютное зло. Черный маг, уничтоживший часть нашего мира и впустивший в него страшных чудовищ. Обычное задание — доставить заключенного в суд — обернулось тем, что я оказалась сначала в мертвых землях, а потом и в замке мага. Вместо того чтобы осушить меня, полностью лишив магии, он предлагает учиться. Впрочем, что значит предлагает? Гай Морок не умеет предлагать. Его методы — это шантаж, манипуляции и полный контроль. Но по мере того как растет моя сила, у меня появляется все больше вопросов. Зачем я Гаю? Останусь ли я жива? И главное — может ли злодей, проживший сотни лет, испытывать хоть какие-то чувства?

Глава 5

— Какого дьявола ты несёшь?

Я отшвырнула его от себя и вскочила на ноги. Плут откашлялся, а потом приподнялся на локтях и с усмешкой посмотрел на меня. Его чуть длинноватые волосы спутались, поэтому мне был виден только один глаз с хитрым прищуром.

— Мне просто нравится тебя дразнить. Ты такая строгая, Дея, и очень остро реагируешь на совершенно невинные намеки. У тебя вообще были мужчины? — он вопросительно махнул подбородком.

— Если хочешь предложить себя, то спешу разочаровать: ты не мужчина, ты — преступник.

Я сплюнула на землю рядом с ним и, не дожидаясь ответа, пошла к костру. До самой ночи меня терзала злость — нужно было взять себя в руки и не отвечать на подначивания Плута. Но я совершенно не привыкла, чтобы заключенные так вели себя. Обычно люди обещали деньги, угрожали, пытались разжалобить, а самые отчаянные — напасть. Но никто и никогда не вел себя так, словно это была обычная поездка. Такое странное поведение заключенного изрядно нервировало.

Ближе к ночи я достала из сумки кусок хлеба и бросила его Плуту. Следом полетела фляга с вином, разбавленным водой. Мужчина ловко перехватил и то, и другое и благодарно кивнул. Некоторое время я молча наблюдала, как он отщипывает куски хлеба изящными длинными пальцами и аккуратно кладет в рот. Он точно не был обычным преступником, коих пруд пруди в Мракии.

— Через пять минут ложимся спать, — бросила, отводя от него взгляд. — Можешь отлучиться в лес, только далеко не отходи — сработают браслеты.

Магбраслеты заключенного настраивали на ауру сопровождающего. Некоторые считали, что смогут сопротивляться воздействию, но оказывались неприятно удивлены. Когда приходили в сознание, разумеется. Плут молча дожевал хлеб, отлучился буквально на пару минут, а вернувшись, сразу лег у камня. Я достала из сумки тонкое покрывало и бросила его на землю: хоть какое-то, но тепло.

Сон сморил меня практически сразу. Эта способность — быстро засыпать и не видеть снов — осваивалась наёмниками Гильдии одной из первых. Потому что ничто так не восстанавливает силы, как обычный здоровый сон. Вот только в этот раз что-то пошло не так. Твердая холодная поверхность, которую я чувствовала спиной, точно не могла быть землей, укрытой покрывалом. Я распахнула глаза, но кругом было темно и стоял такой густой туман, что мне не удалось бы рассмотреть и кончик собственного носа.

Внезапно рядом мелькнула какая-то тень, и мое сердце забилось быстрее. Я попыталась приподняться, но поняла, что не могу пошевелиться — все тело было сковано какими-то невидимыми путами. Они ощущались на запястьях, шее и лодыжках прохладными жгутами. Сама я, судя по всему, лежала на некоем подобии жертвенного камня. Тень становилась все ближе, пока я наконец не расслышала мягкий шепот.

— Ты зашла на мою территорию, Дея.

Тень метнулась сначала к одному уху, а потом в мгновение ока оказалась у другого. При этом моей руки коснулась шершавая ткань плаща.

— Бесстрашная? — тень прошептала в самое ухо, а я по-прежнему не могла даже повернуть голову, чтобы посмотреть. — Или глупая?

Я ощутила, как пальцы тени легко касаются моих волос, и в следующую секунду проснулась. Резко села, хватаясь рукой сначала за запястье, потом за шею. Ничего. Взгляд тут же метнулся в сторону заключенного, который мирно посапывал, свернувшись клубком у камня. Когда дыхание выровнялось, я вытерла с висков холодный пот и уткнулась лицом в колени. Кто это был? Гай Морок? Он знает, что мы здесь и решил предупредить меня? Я с силой потерла тыльную сторону ладони, потому что до сих пор ощущала на коже касание плаща. Все было таким реальным. Или, возможно, я просто отвыкла от снов и теперь пытаюсь разглядеть опасность там, где ее нет?

В любом случае уснуть у меня больше не получилось. Пару часов до рассвета я скоротала, бездумно глядя в дебри мертвого леса. Плут за всю ночь ни разу не проснулся и даже почти не шевелился. В очередной раз я подивилась его самообладанию, а потом подошла и небрежно пнула носком сапога.

— Вставай, нам пора.

Мы быстро умылись, запили еще мягкий хлеб горячим чаем и двинулись в путь. Плут сегодня был на удивление молчалив, и я даже пару раз оглядывалась через плечо, чтобы проверить — идет ли он следом. Но главной странностью был даже не мой молчаливый спутник, а пустошь. Еще ни разу мне не удавалось пройти ее без боя. То тут, то там случались прорывы материи: чудовища будто чувствовали, что кто-то идет совсем рядом, по эту сторону стены, и нападали. Но сейчас пустошь была подозрительно тиха и безмолвна.

Чем дальше мы шли, тем сильнее было дурное предчувствие. Оно буквально свербило между лопаток, и я крепко держалась за рукоять меча, готовая выхватить его в любой момент. Мы проходили версту за верстой, но ничего вокруг не менялось. Наконец за очередным взгорьем показалась черная точка, в которой я узнала пещеру. В ней нам сегодня предстояло ночевать.

— Разве мы не можем остановиться тут?

Плут показал на остатки поселения, которое чернело по правую руку. Каким-то чудом несколько домов пережили тот ад, что творился здесь во время падения стен. Я перевела взгляд на покосившиеся строения и покрутила головой.

— Нельзя сходить с дороги.

— Да ладно тебе, Дея, тут же рукой подать.

— Нельзя, — я продолжала идти вперед, осторожно оглядываясь по сторонам.

— Неужели лучше спать на земле в пещере, чем найти старую добрую лавку? — не унимался заключенный.

Я развернулась так резко, что мужчина невольно отшатнулся, делая шаг назад. Закатав рукав, ткнула ему в лицо предплечье, исполосованное шрамами. Белесые нити сплетались в причудливую паутину, которая напоминала о нападении крижалки — маленькой прожорливой птички, выпускающей по противнику сотни жал, режущих как кинжалы.

— Нельзя. Сходить. С дороги.

Плут примирительно поднял обе руки, и мы пошли дальше. Безопасный путь через мертвые земли я в буквальном смысле слова проложила собой, поэтому рисковать лишний раз ради чьей-то прихоти не собиралась. Серое небо уже начало чернеть, когда мы подошли к пещере. Осмотрев площадку вокруг, я хотела войти внутрь, как краем глаза заметила легкое мерцание воздуха.

— Стой, — я выставила руку назад, останавливая заключенного. — Что-то не так.