SOS. Стойкий солдатик

Лайза Фокс, 2021

Пять лет назад Ольга сбежала от мужа-олигарха вместе с дочерью. И только отстроила свой тихий мирок, как на неё свалился страшный диагноз.Дочь выросла и ждёт первенца. Муж давно стал чужим человеком и живёт с другой женщиной. За помощью обратиться не к кому. К тому же, болезнь проявляется приступами почти нестерпимого сексуального влечения. А кому о таком расскажешь?Чтобы прекратить приступы Ольга летит на лечение в другой город, даже не подозревая, что скоро окажется не только между жизнью и смертью, но и между двумя влюблёнными мужчинами.

Каждый пишет, как он дышит. Саша

Вечером Оля варит уху из семги. Голову и хвост мы купили заранее. Я думал, что это не займет много времени, но ни разу не угадал. Оля долго вырезает ножом жабры. Говорит, что ножницами удобнее. Но на этой кухне их нет.

Я даже не знал, что жабры надо вырезать. Оказывается, из-за них будет горчить бульон. Никогда этого не замечал. Тем более с семгой. Уха, она и в Африке — уха.

Но Оля настаивает на своем. Варит рыбу. Потом отцеживает через нетканые полотенца. Обжигает пальчики, держит их в холодной воде. Но меня не подпускает. Разрешает почистить только картофель.

Она колдует над супом и рассказывает о знаменитых поварах. Оказывается, она смотрит мастер классы Гордона Рамзи и Джейми Оливера. Но больше всех обожает Джо Бастианича. Говорит, что он профи, и вообще идеал мужчины. При этом у неё такое восторженное выражение лица, что становится интересно.

— Оля, кто такой этот Бастианич? Столько комплиментов какому-то заокеанскому мужику. Срочно оправдывайся.

— Саша, гугли. Когда ты его увидишь, сам влюбишься, честное слово. Итальянский мужчина. И профи до мозга костей. — Она закатывает глаза, жмурится. Потом собирает пальцы в щепоть, поднимает их по спирали вверх и причмокивает губами. — Представляешь, он однажды судил конкурс поваров. Ему подали сыроватое мясо. Бастианич сказал, что повара отделяет от главного приза всего 10 секунд. Достал зажигалку и грел мясо прямо на тарелке 10 секунд. И оно стало идеальным!

Её глаза в этот момент сияли, она жестикулировала, как итальянка. Казалось, что именно для нее этот неизвестный Бастианич идеально приготовил мясо. Она была такая открытая и счастливая, что я залюбовался.

Потом она спохватилась и вернулась к ухе. Что-то резала, припускала и приправляла. А когда передо мной появилась тарелка с супом, я понял, о чем она говорила. Это того стоило.

Такой ухи я не ел ни разу. Прозрачная, с оранжевыми блестками жира. Она пахла так, что я боялся открыть рот. Комплимент скажу, но и слюной закапаю. Уха наваристая, с кусочками рыбы и овощей. В ней была какая-то зелень и душистые специи. Даже черный перец был высыпан из мельнички в последний момент перед подачей.

Я решил просто есть молча, но мне это не удалось. После первой же ложки я издал такой стон удовольствия, что Оля игриво нахмурилась. Сказала, что кормить меня вкусно больше не будет. А то, вдруг, я буду стонать только за столом. А я ей нужен в постели, между прочим.

Я хотел ответить, но вовремя прикусил язык. Потому, что она обозначила наши отношения, как “секс без обязательств”. И я не буду снова провоцировать серьезные разговоры. А сама она не видит, что мы друг о друге заботимся, не как любовники. Между нами уже натянулись теплые ниточки привязанности. Но об этом надо молчать. Иначе выпорхнет, как перепуганная птичка.

После еды я мыл посуду, а Оля отвечала в литературном портале на комментарии читателей. Она не говорила, что пишет книги. Сообщила, что занимается копирайтингом и следующую неделю будет работать дома за ноутбуком. Писать для разных людей. При этом Оля зачитывала вслух комментарии, и мы это обсуждали. Какие-то сообщения ее радовали, какие-то печалили.

Она делала вид, что пишут не ей, а просто автору, которого она читает. Ничего, что она отвечала им сама. Смешной такой агент под прикрытием. Наивный.

— Саша, знаешь какая у меня есть теория?

— Нет, а ты теоретик?

— Угу. Теоретик жизни. Так вот, я считаю, что у писателя все книги об одном и том же.

— Это только у плохих авторов, наверное. Один и тот же сюжет во всех книгах.

— Саша, я не про это говорю. Мне кажется, что у каждого писателя есть своя боль. И он о ней пишет в каждой книге. Вот, например, одна девушка пишет замечательные любовные романы. И не смотри так на меня, именно их я и читаю. — Она предупреждающе подняла палец вверх. Дескать, не вздумай критиковать. — Так вот, она всегда пишет про эмансипацию вопреки здравому смыслу.

— Это как?

— Она чудесно пишет. Я глотаю ее романы без перерыва на сон и еду. Но в каждом из них гвоздем торчит эпизод самостоятельности героини любой ценой. И с сомнительным эффектом.

— Пока не очень понятно.

— Сейчас приведу пример. В одной из книг героиня оказывается с любимым человеком и его двумя братьями на волшебной скале. Над ними кружит дракон, желающий забрать ее в подземное царство. Скрыться с вершины могут только те, у кого есть волшебный ключ. У девушки его нет. Такие ключи есть у мужчин.

— И как они выбираются?

— А вот тут и торчит гвоздь. Мужчины предлагают свою помощь. Она всем отказывает. Возлюбленному, потому что тогда будет вынуждена принять статус невесты. Хотя и так все к этому идет. Его братьям, потому что это не камильфо, и она не хочет быть им обязанной. Парни используют ключи и возвращаются в свои королевства.

— Интересно, а как выкрутилась девушка?

— Её случайно вывел гном. Его за что-то прогнали соплеменники, и он скитался в печали по горным переходам. Короче погибла бы из-за своего неуемного желания быть сильной и независимой вопреки здравому смыслу.

— Оля, а если бы ты писала книги, то о чем бы они были? — Я запомнил её псевдоним и поставил себе галочку познакомиться с творчеством. Но хочется узнать истину из первых рук.

— Конечно же про любовь.

— А поточнее?

— Ну, он настоящий мужчина. Сильный, надежный, целеустремленный…

— Просто вылитый я.

— Да, с тебя бы я написала парочку персонажей. Сырники достались бы одному, а цветы с утра — другому. В тебе на двоих хватило бы достоинств.

— Это приятно. А что с женщинами? Какие бы они у тебя были?

— Ну, ты что? Разумеется красивыми, умными, нежными растяпами.

–?

— Понимаешь, я писала бы хэппи энды. Чтобы свадьба “и жили они долго и счастливо”. А для этого мужчина должен совершить подвиг, спасти её. Вытащить из огня пожарища. И чтобы девушка туда ненароком угодила. А он вытащил.

— А если у них нет войны и вообще всё хорошо?

— Так не нужны большие потрясения. Достаточно маленького, но неприятного препятствия к счастливой жизни. Вот, например, она студентка. Писала диплом, распечатала, прошнуровала и идет на сдачу. А тут, хулиган на самокате, толкнул под локоть, диплом в луже. А он просто рядом оказался. Чужой ей человек. Но надевает поверх своего костюма от Армани суперменские трусы, развевает на ветру суперменский плащ и говорит: “Не плачь, девочка, я тебя спасу”. И мчится в свой офис. Там он выстраивает всех сотрудников, и они печатаю и прошивают. А потом он сам прыгает в вертолет и доставляет готовый диплом, чтобы обойти непробиваемые городские пробки 80 LVL-а. Приносит прямо в аудиторию, где она докладывает теоретическую часть. Все в восторге. Хэппи энд.

— А Армани — обязательное условие?

— Нет, Саш, но это проще написать. Ничего придумывать не надо. Просто провел картой по терминалу — и вуаля. Я ленивый автор… была бы. — Она убрала волосы назад и наклонила голову на бок. В глазах появилась горечь. — Решать вопросы при помощи денег легче. Но и цена такого подвига меньше. Я точно знаю, что колечко, купленное с отложенной за год зарплаты дороже, чем бриллианты, которые присылает секретарь по расписанию к важным датам. Они вообще ничего не стоят. Но писать про это проще. — Она словно начинает зачитывать с листа — “Проезжая мимо на своем Бугатти-Бентли-Феррари, нужное подчеркнуть, он, вдруг, почувствовал такой прилив нежности, что скупил все цветы в соседнем киоске. И буквально заполонил ими её крохотную квартирку”. Типа того. При этом, ей, видимо там стало настолько тесно от букетов, что она с ним же и уехала.

— Ну ты даешь. Вот это фантазия.

— Угу. Мне дорого даётся её усмирение.

— Так может не усмирять, а начать писать книги?

— Я уже начинаю потихонечку. Это пока несерьёзно. — И она целует меня в щеку. Как маленького.

Ну-ну, не признаешься, значит. Ну и ладно. Значит пока я почитаю твои книжки так же сохраняя тайну, как ты их пишешь. И, вдруг, я подумал, что в жизни тоже так происходит.

С первой женой я так и познакомился. У нее на дискотеке сломался каблук. Она расплакалась. А я взял ее на руки, и мы танцевали. Вот тебе и подвиг.

А что у нас с Олей? Подвез до дома, когда не было такси, считается? Или нет? Если нет, скажи мне что делать. Я совершу этот пресловутый подвиг, чтобы ты меня начала принимать всерьез. Чтобы у нас тоже был хэппи энд и “долго и счастливо”.

Потому что такую умную, красивую и нежную я не упущу. Растяпу? Ну, можно сделать вид, что Альфа-самец, и снисходительно сказать, что все женщины растяпы. Мне это не близко. Я так не считаю. Тем более, Оля. Вполне разумная и адекватная. Безумно желанная. И у меня есть несколько дней, чтобы доказать ей, что у нас этот хэппи энд вполне возможен. Я бы сказал, что он неотвратим.