О Богах. О Людях. И немного – о Монстрах

Лада Любимова

Ты знаешь – кто ты? Ты знаешь – кто рядом с тобой? Ты уверен? Ты можешь отличить сон от реальности? Где твоя реальность? В чём смысл?Мир не такой, каким кажется.Она понимает это, когда становится свидетелем страшного эксперимента по смешению разума людей и других существ и попадает в плен к его зачинщиками. Она должна убежать и найти героя своих снов – он вернёт её в ту реальность, в которой ей хочется остаться.

Эпизод 1: С… Он

А если любовь — лишь обман?

Кто влагает в нас жизни дыханье,

если только сумерек тень

нам дает настоящее знанье.

Добра — его, может быть, нет,

и зла — оно рядом и ранит.

Если надежда погаснет

и начнется непониманье,

то какой же факел на свете

осветит земные блужданья?

Если вымысел — синева,

что станет с невинностью, с чудом?

Что с сердцем, что с сердцем станет,

если стрел у любви не будет?

Федерико Гарсия Лорка «Осенняя песня»Перевод с испанского О. Савича

Я стояла на обочине широкой автострады в потёртой, не очень-то чистой куртке, вязаной шапке и тёплых брюках. Воздух был прогрет солнцем. Пыль, поднятая ветром, клубилась по обочине, а мне было чуть-чуть жарко. Мимо меня по размеченному асфальту проносились автомобили. Где-то вдалеке маячили люди — я их наблюдала. Зачем я там находилась, я не знала. Не то ребёнок, не то женщина, не то некое существо без пола и возраста. Я не понимала, кто я и что там делаю. У меня было имя, которого я не знала. Я стояла, смотрела на дорогу. И всё.

Была весна.

Снег уже растаял. Ветер и солнце. Ослепительное весеннее солнце и пронизывающий весенний ветер. Деревья ещё без листьев — они смущались своей наготы, но не скрывали её, от того пространство наполнялось прозрачностью. От солнца серый асфальт оживал. И даже пыль на обочине оживала — пылинки кружились и болтали. Радовались, что ли, новой жизни.

Они подъехали на машине. Остановились и забрали меня. Он открыл дверь, улыбнулся и усадил меня рядом. Разве можно описать это ощущение, когда он здесь? Может, это радость, покой, нега, исполнение всех желаний.

Я сидела без движения. А он смотрел на меня так нежно, как будто соскучился. Между нами что-то происходило. Что? Что-то безвременное и наполненное до краёв. Ничего не имело значения, не имело смысла, ничего иного не существовало. И мне ничего более было не нужно. У меня было всё — здесь, сейчас и навсегда!

Я узнавала его силу, тепло, солнечный запах, ощущала тишину его мыслей. А он разговаривал с водителем и улыбался иногда.

Между ними тоже что-то происходило. Я чувствовала. Подумала, что они — мужчина и женщина, и они вместе. Но тогда почему он так обнимает меня?

Водитель — очень красивая женщина лет тридцати. Она фонтанировала здоровьем. Молочно-белая кожа с румянцем на щеках. Растрёпанные золотистые волосы. Светлые голубые глаза — такие открытые! Она задорно шутила, и от этих шуток он ещё больше улыбался, а она заливалась каким-то колокольчиковым смехом. О чём были шутки, я не понимала, но мне и не важно. Очаровательный её смех селил во мне радость. Она ела на ходу какие-то вкусности, закидывая их с юношеским азартом в смеющийся рот в перламутровой помаде, выглядывала в окно, ругалась на нерасторопных водителей, требуя уступить дорогу, поправляла макияж, смотрясь в зеркало заднего вида, переключала дерзко коробку передач, и всё рассказывала низким баском смешные истории.

Я догадалась — она его друг. Я наслаждалась ею. За бесшабашный способ езды он сделал замечание: не сосредоточиться ли ей на дороге. На что она ответила, что она ас в вождении автомобилей, и ездить может даже задом наперед с закрытыми глазами.

Нам весело!

Его руки… Большие ладони, долгие запястья с жилками. Длинные пальцы, сильные. Он обнимал меня и сжимал в своих ладонях мои. Я чувствовала себя маленькой и беззащитной, точно ребёнок. А доверие к нему — беспредельное! Но в его объятиях я улавливала сдержанную мужскую страсть. И вдруг поняла, что я — женщина. Любимая женщина, которой дорожат и которую желают.

Руки… Его руки… Такие красивые, но такие натруженные. Кожа — сухая и горячая. Я гладила его руки и пыталась понять, почему у него — воплощения силы, мужества, молодости и красоты, такие руки, что с ними случилось? Чем он занимается, что у него обветренные в мозолях руки? И не могла спросить — я не умела разговаривать…

Мы попали в пробку.

Стемнело, просто опустился сумрак. Будто сумрак — составляющая мира. Но в нём всё ясно видно. Дорога наводнилась автомобилями, людьми и… существами: ужасными, нереальными — их лики нескончаемо многообразны. Существа нападали на людей, друг на друга. Люди пытались спастись, убегали, падали, вставали и опять бежали. Всё кишело. Я слышала нестерпимый гул людских воплей, рычания и клокотания странных существ. Гул становился громче и громче.

В его глазах невероятная грусть.

— Пора, — его спутница больше не улыбалась, — нам пора, — повторила она тихо, обращаясь к нему. Приоткрыв дверь автомобиля, она посмотрела на меня. Долго. В глазах та же грусть. Вышла.

А он не отводил взгляда, полного нежности и глубокой печали.

У меня началась паника:

— Куда же ты? Не оставляй меня здесь! — кричала я беззвучно. — Мне так страшно!

И боялась я не ужасных монстров, а того, что он сейчас уйдёт и больше никогда не вернётся.

Но он не ответил. Осторожно отстранился и вышел из машины. Обернулся, касаясь меня печальным взглядом, и медленно ушёл со своей спутницей сквозь кишащий кошмар, пока не превратился в белую дымку, которая без следа рассеялась.

Я проснулась, дрожа от чувства холодного одиночества. Сидела весь день на диване, глубоко потрясённая, не в силах сползти с него и решить — сон ли это был.