Чёрное море моё

К. А. Амплеев, 2016

Этот сборник записей, воспоминаний моего отца, инженер-капитана 1 ранга Амплеева Константина Алексеевича, можно было назвать просто – «Разбирая архив отца», что вполне соответствует тому, что мне удалось найти, прочитать, составить. Но подумав и перебрав все возможные варианты, я назвала его «Чёрное море моё» – это строчка из его самой любимой песни и она, действительно, отражает весь смысл его жизни, посвящённой службе в Военно-Морском Флоте, его любви к Чёрному морю, к Севастополю. Все эти записи были написаны им в разные периоды его жизни: Судовой журнал (который он вёл почти всю войну), Автобиография (написанная многократно для отдела кадров тех организаций, в которых он служил), просто записи в школьных тетрадках, и воспоминания на отдельных листках, и единственный законченный очерк, который он при жизни подготовил к печати и собирался опубликовать – это «Девятый боевой поход Щ-202».

Окончание училища

"Июнь 1938 года является переломным моментом в моей жизни — кончилась учёба и была получена путёвка в жизнь для самостоятельной работы — службы в Военно-морском флоте.

В мае мы, курсанты-выпускники Военно-Морского инженерного училища имени Дзержинского защитили дипломные проекты, и в конце мая, после объявления приказа об окончании училища и присвоении первого военного звания, нас переодели в форму командного состава Военно-морского флота.

Позади остались пять лет напряжённой учёбы. Позади только что закончившиеся переживания, связанные с подготовкой к завершающему этапу учёбы, со сдачей государственных экзаменов и защитой дипломов.

Освободившись от всех этих забот каждый из нас почувствовал всю прелесть жизни, вздохнул, как говорится, полной силой лёгких.

Жизнерадостность и бодрость переполняли нас до краёв. Около двухсот молодых командиров флота, инженеров — механиков подводных и надводных кораблей и кораблестроителей в эти дни были с самыми счастливыми улыбками в мире.

Хотя за пять лет мы все привыкли к курсантской (краснофлотской) форме одежды, но замена её на форму комсостава, специально сшитую и подогнанную на каждого из нас, не огорчила, а наоборот обрадовала. Ведь к этой цели мы так стремились все пять лет. Нарукавные знаки различия — по два средних позолоченных галуна с малиновым просветом и золотой пятиконечной звездой на каждом рукаве, указывали на воинское звание — военный техник 1 ранга.

То и дело в эти дни мы слышали восклицания от наших преподавателей:

— Как вы изменились, даже сразу и не узнаешь!

— Как вы повзрослели! Выражение лица стало какое-то осмысленное!

— Как вас форма изменила! Фигура стала совсем другой, пропала сутуловатость, нескладность.

Мы знали, что это последние наши дни в стенах училища и что через несколько дней мы разъедемся по флотам нашей Родины.

Где придётся начинать свою службу в качестве командного состава? Этот вопрос вставал перед нами в ожидании приказа о нашем назначении для прохождения службы.

Примерно за полгода до окончания училища опрашивали наши желания о дальнейшей службе. Но эти желания могли быть и не учтены.

Вот и прибыл приказ из Москвы. В середине июня нас построили в зале клуба училища. Минуты напряжённого ожидания. По мере чтения приказа выражения лиц менялись По выражению лиц можно было судить о том, кто доволен назначением, кто поражён неожиданностью и кто не в восторге. Меня назначили на Черноморский флот. Всё существо моё охватили восторг и радость. Моё желание сбылось. Представитель Наркомата и начальник училища поздравляют нас с назначением и желают нам честно и самоотверженно служить Военно-морскому флоту, укреплять оборонную мощь нашей Советской Родины.

После роспуска строя мы разделившись по группам обсуждали свои назначения. Недовольных было совсем мало, да и те смотрели на это оптимистически, молодость побеждала временное грустное настроение. За пять лет учёбы мы привыкли друг к другу, знали каждого слабые и сильные стороны. В разговорах мы подбадривали друг друга, давали советы о том, как лучше ориентироваться в новых условиях, среди новых людей и никогда не падать духом. Неизвестность будущего нас несколько беспокоила и тревожила. Ведь у каждого из нас начинался новый, самостоятельный путь жизни. И возможно после этих расставаний многие из нас не смогут встречаться друг с другом.

На занятиях в ВВМИУ им. Д, третий слева Амплеев К.

В эти июньские дни 1938 года радость переполняла меня особенно. Все мои три желания, все три моих мечты сбылись. Первые два — окончание училища и назначение на Черноморский флот. Выполнение же третьего желания, чисто интимное по своему содержанию, было в некоторой зависимости от выполнения первых двух. Совсем недавно мы с Верой решили соединить нашу судьбу. Она выросла на Украине, юге и жила в это время в Харькове. Мы были знакомы уже более года. За это время при помощи писем и при встречах многое выяснили в наших отношениях. Я верил, что Вера будет верной подругой жизни. Но вопрос, захочет ли она менять Юг на Север, на Запад или Восток, в случае моего назначения в эти места, периодически тревожил меня. Может быть это были напрасные сомнения, но они появлялись.

Теперь они совершенно отпадали и моё третье желание и мечта осуществлялись. Это ещё больше прибавляло радости и делало жизнь ещё прекрасней и интересней.

В период государственных экзаменов и защиты дипломного проекта нервное напряжение доходило иногда до предела. В отдельные моменты терялась уверенность в свои силы, казалось, что все труды и усидчивость пропадут даром. Казалось, что ещё многое не сделано для ответственного, заключительного этапа, а познать всё не хватит сил. В рассеивании таких сомнений мне не раз помогал мой один из старших братьев Вася. Уже более года Вася учился в Ленинградской промышленной Академии и жил в Ленинграде вместе со своей семьёй. В свободное от занятий время я часто бывал у них и, конечно, делился радостями и трудностями в учёбе.

Как-то в начале мая, перед государственными экзаменами мы с Васей гуляли. Был тёплый весенний воскресный день. На улицах, Дворцовой площади и набережной было необычное оживление. Люди были рады теплу, солнцу и свежести воздуха после прошедшего ночью дождя. Мы сидели в сквере около Зимнего Дворца.

Окружающее оживление не действовало на меня. В голове роились мрачные мысли о предстоящих экзаменах. Думалось, что к ним я подхожу не полностью подготовленным. Заметив моё подавленное настроение, Вася старался развеять его разговорами на отвлечённые темы, а потом перешёл в атаку:

— Ты брось вешать голову раньше времени, — говорил он, — ты думаешь, что все ваши уверены в своих знаниях? Надо быть бодрее и своим настроением подбадривать других. А то вот раскис, как девушка. Нюни-то распускать нечего. Всё сдашь как полагается и будет всё хорошо.

— Так-то оно так, Но вот кажется, что-то не доделал, что-то не просмотрел, на что-то не обратил особого внимания. И вот может же получится, что как раз на этом и можно засыпаться. А тогда начинай сначала. Нам недавно читали приказы Наркома ВМФ, которые предупреждают, что в случае не сдачи госэкзаменов выпускников отчислять на корабли для прохождения действительной службы. Вот тогда и будет всё хорошо!

— Выброси ты это из головы. Не так-то просто списать на корабль для службы краснофлотцем или старшиной после всех затрат в течение пяти лет. Ведь вы же каждый обошлись уже в копеечку. А те, которые не давали надежду на окончание училища — они списывались, вероятно, раньше, до четвёртого и тем более до пятого курса. Ведь так же?

— Да, конечно, так, — согласился я.

— А теперь пойдём пройдёмся по набережной. Посмотрим на других и на нас пусть посмотрят.

Действительно отсев по неуспеваемости и по недисциплинированности из училища был произведён на первом курсе. На втором курсе по этим причинам было списано совсем незначительное количество курсантов. А вот на третьем курсе, пожалуй, никого не списывали. Что — то таких случаев не помнится. А приказы предназначены прежде всего воспитывать курсантов, проводить как бы профилактику и нацелить их на серьёзную необходимость закрепления полученных знаний. Размышляя так и получив крепкую взбучку от Васи, я постепенно успокоился. Смотря на сияющие улыбками лица прохожих, постепенно и сам стал улыбаться прекрасному весеннему дню.

На Дворцовой набережной, облокотившись на гранитный парапет, мы залюбовались ледоходом. Нева величественно и плавно катила свои мутные весенние воды в Финский залив. На её поверхности то тут, то там проплывали большие и маленькие посеревшие льдины. Проходил ладожский лёд. На небольшой льдине виднелись остатки шалаша. Это вероятно была временная обитель ладожского рыбака. Но вот на неё налетела огромная льдина, прижала к гранитной стене набережной и подмяла под себя. Остатки шалаша — доски, ветви и солому смыла подоспевшая волна, разбросав их в разные стороны. Этот эпизод, как бы в унисон моим мыслям подтвердил, что сила всегда побеждает. Поэтому уверенность в себе может обеспечить успех на экзаменах.

Солнечные блики переливались в разводьях между льдинами, подчёркивая этим особую красочность зрелища. Противоположный далёкий берег обрисовывался строгой линией монументальных зданий. На стрелке Васильевского острова возвышались архитектурное здание бывшей Фондовой биржи и величественные Ростральные колонны-маяки, украшенные скульптурными изображениями носовой части корабля. Правее высились каменные верки Петропавловской крепости с острым, сверкающим позолоченным шпилем, поднимающимся к облакам. А ещё правее возвышался голубой купол стройного минарета.

Левее за Дворцовым мостом на фоне белоснежных облаков возвышалось строгое здание Академии наук. Далеко направо было видно, как по длинному Кировскому мосту двигались красные трамвайные вагончики. Они казались маленькими, игрушечными. По Дворцовому мосту непрерывно один за другим в ту и другую сторону быстро проезжали красно-зелёные и сине — жёлтые автобусы. Обгоняя их проносились автомобили разного цвета. Далёкий лязг трамваев на стрелке Васильевского острова, гудки автобусов и автомашин, громкий разговор и смех прохожих чётко раздававшиеся в весеннем воздухе, говорили о кипучей, радостной жизни большого промышленного города.

После прогулки по улицам, площадям и набережным Невы я в тот радостный и бодрый день отправился в училище продолжать занятия. Все эти переживания и тревоги остались уже позади. Впереди новая, полная неожиданностей, самостоятельная жизнь."

23 июня 1964 г.

Амплеев К.А. с женой Амплеевой В.Е.,Севастополь 1938г