Золотая маска

Кэрол Мортимер, 2012

Каролина Коупленд и две ее сестры оказались в трудном положении – недавно назначенный опекун хочет жениться на одной из них. Свободолюбивая Каролина желает быть хозяйкой своей судьбы и бежит в Лондон, ничуть не боясь нарушить строгие житейские правила эпохи Регентства. Чтобы прокормить себя, она решается петь в фешенебельном игорном клубе. С бьющимся сердцем она выходит на залитую ярким светом сцену и, оглядывая толпу зрителей, видит поразительно красивого джентльмена. Его взгляд словно пронзает ее насквозь, отчего у нее перехватывает дыхание и краска приливает к лицу. Но Каролина не может позволить себе знакомство с ним, потому что рискует выдать свою тайну… Продолжение – в романах Кэрол Мортимер «Кружевной веер» и «Опасное сходство».

Глава 3

Каро в жизни не была так напугана, как в тот миг. Несмотря на то что Бен и еще двое служащих заслоняли ее от самых отчаянных драчунов, она все равно видела, как мужчины орудуют кулаками, как хлещет кровь из разбитых носов, как охотно завсегдатаи пускают в ход стулья, столы и бутылки.

Откровенно говоря, Каро понятия не имела, по какой причине завязалась драка. Она начала свое выступление как обычно, как вдруг какой-то посетитель попытался вскочить на сцену и схватить ее. Сначала Каро думала, что второй джентльмен, который бросился за первым нахалом, хочет прийти ей на помощь, но он оттолкнул первого и тоже бросился к ее кушетке.

После этого начался настоящий бедлам: в драку вступило около дюжины посетителей; они орудовали и кулаками, и всем, что подворачивалось им под руку.

С ужасом глядя на массовую драку, Каро испытывала крайнее унижение. В ее ушах звучали суровые слова предупреждения, произнесенные накануне лордом Домиником Воном…

— Чего ты ждешь?! — воскликнул Озборн с радостным блеском в глазах.

Они стояли на пороге, не сняв плащей и шляп.

Доминик прищурился и быстро оценил происходящее. Человек тридцать посетителей дрались всерьез. На полу валялись отломанные ножки стульев и перевернутые столы. Под ногами хрустели осколки разбитых бокалов и графинов. Дрю Батлер находился в самой гуще схватки, он пытался разнять дерущихся. А на сцене стоял Бен Джексон; из-за его спины виднелся край кушетки и длинные локоны цвета черного дерева.

— Вперед, на сцену! — мрачно приказал Доминик Озборну, сбрасывая шляпу. — Если сумеем вывести отсюда девушку, драка сама собой прекратится.

— А я искренне надеюсь, что нет! — лукаво улыбнулся Натаниэль, устремляясь на середину зала.

Доминику показалось, будто большинство дерущихся, как и его друг, откровенно наслаждаются происходящим, несмотря на разбитые носы, выбитые зубы и синяки под глазами. В особый раж вошли трое или четверо драчунов, вскочивших на сцену. Они пытались прорваться мимо Бена Джексона к Каро, которая испуганно съежилась за спинкой кушетки. Именно судьба Каро больше прочего волновала Доминика. Хотя, надо отдать Бену должное, ему до сих пор удавалось удерживать пылких поклонников на расстоянии вытянутой руки. Он даже улыбнулся Доминику и Озборну, когда они вскочили на сцену и встали рядом с ним.

Неожиданно Каро Мортон выпрямилась и бросилась Доминику на шею с криком:

— Слава богу, вы пришли, Доминик!

При виде такого зрелища Озборн понимающе улыбнулся:

— Дом, забирай девушку и уходи, а я остаюсь, давно так не веселился! — С этими словами он замахнулся и мощным ударом кулака сбил одного из наглецов со сцены, хрустнул выбитый зуб.

Доминик пришел в такую ярость, что и сам охотно переломал бы кому-нибудь все кости. Правда, принять участие в драке он никак не мог, потому что на шее у него повисла Каро; когда она вскинула голову, он заметил в прорезях украшенной драгоценностями маски испуганные глаза цвета морской волны.

Увидев, что ее золотистое платье в нескольких местах порвано, Доминик помрачнел.

— Разве я вас не предупреждал? — ледяным тоном спросил он, разжимая ее руки. Он снял с себя плащ и закутал Каро, а затем подхватил ее на руки и закинул себе на плечо.

— Я… Что вы… Сию же секунду поставьте меня! — Крошечные кулачки замолотили его по спине.

— По-моему, сейчас вам самое время понять, когда лучше помалкивать, — сквозь зубы процедил Доминик, уходя со сцены в ту сторону, где находились служебные помещения.

Его провожали завистливые мужские взгляды.

Меньше всего Каро хотелось, чтобы лорд Доминик Вон напоминал ей: «Я же вам говорил!» Кошмарные события и без того сильно напугали ее. Унижение же стало последней каплей. Доминик закинул ее на плечо, как мешок с картошкой!

Как только они очутились в относительной безопасности, в пустом коридоре, Каро стала вырываться, требуя, чтобы ее освободили.

— Поставьте меня сию же секунду на ноги! — кричала она. Ей показалось, что ее спаситель вдруг оглох. Он подчинился не сразу.

— С радостью! — Доминик бесцеремонно прижал ее к себе и тут же поставил босыми ногами на холодный каменный пол.

— Знаете, я еще не встречала нахала с худшими манерами! — Глаза у Каро сверкали, хотя она дрожала всем телом, тщетно пытаясь поплотнее запахнуться в его плащ и разгладить мятое платье.

— И это благодарность за то, что я выручил вас из беды? — вкрадчиво спросил Доминик. Его светло-серые глаза смотрели на нее в упор, словно предупреждая об опасности.

— Вы силой утащили меня, сэр! — ответила Каро, нимало не смутившись и приглаживая растрепанные кудри цвета черного дерева. Просто чудо, что маска и парик вообще удержались на месте! — Несколько минут назад вы от злости готовы были меня задушить; похоже, вы считаете меня виновной в том, что здесь произошло…

— Вы действительно виноваты.

— Не говорите глупости! — Каро смерила его презрительным взглядом. — Каждой женщине известно, что мужчины… даже самого благородного происхождения… с радостью ухватятся за любой повод, лишь бы подраться!

Доминик вспомнил, с каким пылом ринулся в драку Озборн, и решил, что слова Каро не лишены здравого смысла. Но никакие слова не способны изменить факты. Сегодняшняя драка в игорном клубе началась из-за Каро. Как она не понимает, что опасно вечер за вечером разжигать страсти мужчин, и без того распаленных игрой и выпивкой? Неужели она настолько наивна?

Доминик сам не понимал, чего ему сейчас больше хочется — хорошенько выпороть ее или исцеловать до бесчувствия.

— Мне просто не терпится отшлепать вас по заду в счет сегодняшнего ущерба! — злобно признался он.

Глаза ее от изумления сделались огромными, а щеки запылали. Она вызывающе крикнула:

— Вы не посмеете!

Доминик презрительно скривился:

— Не искушайте меня, Каро!

Бросив всякие попытки навести порядок в своих растрепанных кудрях, Каро сняла украшенную драгоценностями маску и смерила Доминика возмущенным взглядом:

— Похоже, вы просто ищете предлог для того, чтобы избить меня!

Любуясь ее раскрасневшимся хорошеньким личиком, Доминик немного успокоился, хотя при одной мысли о том, что какой-то безымянный, безликий наглец способен причинить боль этой хрупкой и очаровательной женщине, его охватывала ярость. Он отлично понимал завсегдатаев своего игорного клуба; ему хотелось защитить Каро, и в то же время руки чесались выпороть ее как следует, чтобы она потом целую неделю не смогла сидеть!

— Уверяю вас, с вами никакого предлога не нужно, — проворчал он.

— Вот как! — вскинулась Каро. — Позвольте вам сказать, сэр, что с таким высокомерным деспотом, как вы, мне еще не доводилось встречаться!

— А вы, мадам, самая упрямая и своевольная дура из всех…

— Дура?! — в ярости переспросила она.

— Своевольная дура, — ничуть не раскаиваясь, повторил Доминик, глядя на нее с не меньшей яростью.

Никогда еще Каро так не оскорбляли. Больше всего ей захотелось со всей силы ударить обидчика по его надменному аристократическому носу!

Как будто прочитав ее мысли, он расплылся в насмешливой улыбке.

— Каро, это будет весьма неблагоразумно! — Голос у него сделался вкрадчиво-сладким и оттого еще более опасным.

Их взгляды скрестились: глаза цвета морской волны против светло-серых. Тянулись секунды. Каро почти — почти! — захотелось принять вызов, как вдруг в их безмолвный поединок вторгся изумленный голос:

— Я пришел сказать, что Батлеру и его тяжеловесам удалось вытеснить из клуба последних посетителей; теперь они пытаются навести порядок. Впрочем, если я не вовремя, могу вернуться и попозже…

Каро ничего не видела за Домиником. Ей пришлось чуть наклониться в сторону, чтобы выглянуть из-за его широкого плеча. Она увидела высокого, элегантно одетого, красивого, светловолосого молодого человека, который с небрежной грацией прислонился к стене и, скрестив руки на широкой груди, с интересом наблюдал за ними. О том, что он всего несколько минут назад принимал участие в жаркой драке, свидетельствовали лишь взлохмаченные, по моде длинные волосы.

— Блэкстоун, по-моему, наши прежние предположения относительно… обстановки оказались ошибочными. — Светловолосый незнакомец дружелюбно улыбнулся Доминику, а затем подчеркнуто не спеша оглядел безупречное личико Каро. На нем не было ни единого пятнышка, не говоря уже об оспинах.

Впрочем, Каро совершенно не поняла смысла последних слов, как и того, почему блондин так пристально ее разглядывал!

— Отвечая на ваше первое замечание, сэр… полагаю, мы с лордом Воном уже закончили беседу.

— Ненадолго. — Заметив, что Каро пытается ускользнуть, Доминик схватил ее за запястье стальной хваткой. — Озборн, надеюсь, пробито не очень много горячих голов?

Блондин пожал плечами:

— Пострадали лишь те, кто этого заслуживал. — Он оттолкнулся от стены. — Блэкстоун, может, все-таки представишь меня? — Он скользнул по лицу Доминика веселым взглядом и с неприкрытым восхищением воззрился на Каро.

— Каро Мортон — лорд Натаниэль Торн, граф Озборн, — холодно сказал Доминик.

— Ваш покорный слуга. — Натаниэль изящно поклонился.

— Милорд…

Да что же это такое в самом деле? Неужели каждый ее новый лондонский знакомый непременно должен оказываться лордом или графом? Каро присела в книксене, хотя невольно задумалась о том, как нелепо приседать при таких обстоятельствах.

— Если ты, Озборн, тоже хочешь уехать после того, как самое интересное закончилось, я тебя не держу, — сказал Доминик. — Боюсь, сам я не смогу уехать отсюда еще некоторое время.

Он смерил Каро Мортон многозначительным взглядом и, заметив ее вызывающий, бунтарский вид, плотно сжал губы.

Каро отвернулась от него и одарила Натаниэля благосклонной улыбкой:

— Лорд Торн, если вы уже уходите, может быть, возьмете с собой и меня?

Доминик раздраженно подумал: она и в самом деле ведет себя как дама из высшего общества, которая беседует со знакомыми у себя в гостиной! Как будто только что не она стала причиной драки в игорном клубе, как будто не в меру разгоряченные посетители не бились за право уложить ее в постель! Как будто в этом бедламе не пострадала собственность Доминика!

Вот и сейчас она как будто забыла, что стоит в рваном платье и съехавшем набок парике перед двумя элегантными джентльменами из высшего общества!

Доминик в досаде выдохнул:

— Думаю, что нет.

На миг устремив на него презрительный взгляд, Каро снова повернулась к Натаниэлю:

— Лорд Торн, я буду вам очень признательна, если вы согласитесь проводить меня домой. — Даже сирена не могла бы говорить и выглядеть убедительнее!

Доминик сразу понял, почему его друг пребывает в нерешительности; джентльмен до мозга костей, Озборн никогда не был способен устоять против лицемерных девичьих просьб о помощи, а Доминик считал, что Каро Мортон явно лицемерит. С самой первой встречи от нее одни неприятности; она стала для него настоящим источником раздражения.

— Боюсь, это невозможно, — вкрадчиво ответил Доминик за своего друга.

На ее нежных щеках проступил румянец.

— Насколько я помню, моя просьба была обращена к лорду Торну, а не к вам!

Доминик приказал себе успокоиться. С самой первой встречи с Каро он постоянно пребывает в напряжении.

— Лорд Торн настоящий джентльмен и признает за мной право первенства… Не так ли, Озборн?

Озборн изумленно вытаращил глаза. Проклятие! Доминик ведь сам уверял его, что совсем незнаком с певицей, которая выступает у него в клубе; и вот Каро от волнения бросилась ему на шею и даже фамильярно обратилась к нему по имени, выставив его лжецом!

Положение — хуже не придумаешь!

— Блэкстоун, по-моему, ты был совершенно прав. — Озборн перебил неприятные мысли Доминика, заметив как бы между прочим: — Лично я бы скорее употребил слово «утонченность», а не «красота».

— Вот именно! — досадливо кивнул Доминик.

— Поэтому, Блэкстоун, я лучше присоединюсь к Батлеру и Бену и перед уходом выпью немного бренди, чтобы взбодриться. Мое почтение, мисс Мортон! — Озборн поклонился и вышел.

Внезапный уход лорда Торна изумил Каро.

— Ничего не понимаю! — воскликнула она.

Ей действительно остался непонятным смысл фраз, которыми обменялись в ее присутствии двое друзей. Несомненно, они поняли друг друга; иначе зачем благовоспитанному джентльмену, каким показался ей лорд Торн, так вдруг покидать ее?

Доминик отступил на шаг.

— Ступайте к себе в комнату и переоденьтесь. Перед уходом загляните в кабинет Дрю Батлера, я буду ждать вас там.

— Но… — нахмурилась Каро.

— Каро, вы можете хотя бы один раз выполнить мою просьбу и не спорить? — Доминик так стиснул челюсти, что шрам на его левой щеке проступил отчетливее.

Она вскинула на него глаза, увидела, какой у него суровый вид, и приказала себе не пугаться. По-иному и быть не может… Он недвусмысленно дал ей понять, что считает ее виновницей драки. Из-за нее, по его словам, пострадало его имущество. И как только у него язык повернулся угрожать ей поркой!

Никто и никогда не смел разговаривать с Каро так, как говорил надменный Доминик Вон! Так фамильярно. Так… интимно. Джентльмен вообще не должен упоминать о… тыльной части в присутствии леди, не говоря уже об угрозах отплатить ей за ущерб поркой!

Она надменно вскинула подбородок:

— Я очень устала, милорд, и предпочла бы, переодевшись, сразу уйти домой.

— А я предпочел бы, чтобы вы сначала зашли в кабинет Батлера, где мы с вами продолжим беседу.

— Я думала, что она окончена.

— Каро, драка в принадлежащем мне клубе началась не по моей вине; моему имуществу причинен существенный ущерб. Поэтому сегодня я не намерен больше терпеть ваше упрямство. — Он подбоченился, пытаясь сдержать раздражение.

— В самом деле? — Она с невинным видом подняла брови. — Мое терпение в связи с вашей невыносимой самоуверенностью истощилось несколько минут назад!

Доминику нехотя пришлось признать: его собеседница столь же храбра, сколь и красива. Он подосадовал на себя, вспомнив, сколько времени размышлял о ее сладких губах…

— Может быть, вы будете более благосклонны ко мне, если я скажу «пожалуйста»?

Каро смерила его недоверчивым, настороженным взглядом:

— Для начала и это будет неплохо.

Доминик продолжил не сразу:

— Вот и отлично. В таком случае я настоятельно прошу вас прийти в кабинет Батлера, где мы с вами продолжим беседу… пожалуйста!

Он соизволил попросить ее уже во второй раз… впрочем, не слишком-то любезно!

— Хорошо, милорд, я согласна. Я приду в кабинет мистера Батлера… но только на несколько минут, — решительно добавила Каро, заметив, как торжествующе сверкнули светло-серые глаза. — Уже поздно, а я в самом деле очень устала.

— Что вполне понятно. — Доминик насмешливо поклонился. — Не бойтесь, я отниму всего несколько минут вашего драгоценного времени!

Медленно идя в свою гримерную, Каро встревоженно размышляла о том, что его последние слова прозвучали довольно угрожающе. Вчера, в запальчивости, она сказала: если Доминик ее выгонит, она найдет работу где угодно. Сегодня она поняла, как жестоко ошибалась. Страшно подумать, что случится с ней в столице без Дрю и Бена.

Вчера, уверяя Доминика, что она собирается вернуться домой, как только поймет, что там ей ничто не угрожает, Каро нисколько не кривила душой. Просто ей не казалось, что такое время уже пришло…

Увидев платье скучного бутылочного цвета, в которое переоделась Каро, Доминик не удержался от неприязненной гримасы. Платье совсем не шло к ее глазам цвета морской волны, а скорее убивало их. Да и ее светлая, полупрозрачная кожа приобретала какой-то болезненный оттенок. Широкое платье, застегнутое до самого горла, совершенно скрывало все прелести ее стройной фигурки. Вдобавок свои золотистые волосы она скрутила в тугой пучок на затылке, а руки в притворной скромности скрестила на груди. В таком виде она стала похожа на монашку.

Доминик встал и, обойдя стол, прислонился к нему.

— Что ж, в таком виде вы как будто вполне готовы к суровым испытаниям! — неодобрительно сказал он.

Каро поняла, что внешность обманчива. Стоило ей войти к себе в гримерную, как сразу же наступила реакция. Во время драки и сразу после нее она еще держалась, но, едва осталась одна, ее затрясло. Довольно долго она не могла успокоиться. Все произошло так неожиданно, так стремительно, а граф, хоть и вел себя грубовато, так вовремя пришел ей на помощь, что Каро не сразу осознала весь ужас случившегося.

Сейчас она еще слегка дрожала и именно поэтому так плотно скрестила руки на груди; она ни за что, никогда не покажет надменному Доминику Вону своей слабости!

— Милорд, раньше у меня не было возможности поблагодарить вас за своевременное вмешательство. Позвольте же сделать это сейчас. — Она еле заметно склонила голову.

При виде такой вымученной благодарности Доминик с трудом подавил усмешку.

— Вам не за что меня благодарить, — ответил он. — Судя по всему, на то, чтобы восстановить главный зал, понадобится несколько дней, а может, и целая неделя…

— Если вы намерены потребовать с меня денег за ремонт, знайте: денег у меня нет! — тут же вскинулась Каро.

Доминик окинул ее прищуренным взглядом. За притворной монашеской позой угадывался вызов. В глазах цвета морской волны еще плескался страх, руки слегка дрожали. Все доказывало, что Каро гораздо больше задело происходящее, чем она готова показать кому-либо — и меньше всего ему.

Как ни странно, ее мужество восхищало Доминика. Как восхищали ее гордость и чувство собственного достоинства, которые она выказала, очутившись в положении, явно выходящем за рамки ее прежнего опыта.

Интересно, распространяется ли ее неопытность и на спальню? Вчера, преодолев первое изумление, она ответила на его поцелуй пылко и страстно. Правда, потом Доминику показалось, что Каро совершенно не понимает, какую опасность для нее представляли те трое пьяных юнцов.

Точно так же она как будто не ведала о разнузданных желаниях игроков, которые вечерами приходили в клуб посмотреть ее выступление. Возможно, такая наивность — доказательство того, что она не привыкла угождать мужским прихотям?

Каро Мортон стала загадкой, которую Доминику все больше хотелось разгадать. Он содрогнулся, поняв, что ему хочется сорвать с нее уродливое бутылочное платье и обследовать каждую складочку ее восхитительного обнаженного тела…

— Я вовсе не собирался требовать у вас денежного возмещения, — ответил он. — Однако вам необходимо учесть, что клуб «У Ника», скорее всего, будет закрыт несколько дней, на время ремонта и уборки. Значит, вы какое-то время не сможете здесь выступать.

Несколько секунд Каро смотрела на него ничего не выражающим взглядом. Потом ее глаза расширились: до нее наконец дошел смысл сказанного. Она облизнула внезапно пересохшие губы:

— Как, по-вашему… ремонт в самом деле займет несколько дней?

Доминик внимательно посмотрел на нее и ответил:

— Возможно, неделю.

— Неделю? — упавшим голосом переспросила она.

Доминик понял, что Каро всецело зависит от денег, какие зарабатывает каждую ночь в игорном клубе. Достаточно взглянуть на ее одежду! Кроме того, ее огорчение, как и намерение «пока» остаться в Лондоне, недвусмысленно указывают на то, что дома ее положение в самом деле ужасно…

— К чему так расстраиваться? — продолжал Доминик. — Хотите вы того или нет, временно вашим покровителем являюсь я.

Каро вспыхнула от возмущения:

— Я не испытываю ни малейшего желания становиться вашей содержанкой!

Доминик тоже не испытывал ни малейшего желания делать ее своей содержанкой — как, впрочем, и любую другую женщину.

Его отец и мать умерли, когда ему исполнилось всего двенадцать лет. Не было у него и доброй тетушки, которая заботилась бы о нем, как миссис Уилсон — о Натаниэле. До совершеннолетия опекунами Доминика были поверенные его отца. На каникулах, когда Доминик приезжал из школы, он жил в беркширском поместье Блэкстоун-Парк, где имелся полный штат прислуги, однако не было никого, кто заботился бы о нем от всего сердца.

Достигнув совершеннолетия и получив наконец возможность самостоятельно управлять своими делами, Доминик не попался в ловушку неискренней, притворной любви, даруемой за деньги содержанками. Он привык делиться своими мыслями только с друзьями — Гейбриелом и Натаниэлем. Друзья любят чистосердечно, без каких-либо скрытых мотивов, чего нельзя сказать о платной содержанке.

— Каро, я сказал «покровителем», а не «любовником». Хотя, не сомневаюсь, большинство джентльменов, которые сегодня были на вашем представлении, считают, что мне уже принадлежит эта сомнительная честь, — добавил он.

Оскорбительность его тона ошеломила Каро.

— Почему?

— Многие из них видели, как вы бросились мне на шею…

— Я боялась за свою жизнь! — На ее бледных щеках проступили два ярко-алых пятна.

Доминик пренебрежительно отмахнулся:

— Почему они пришли к тому или иному выводу — не важно. Суть в том, что в моем клубе выступает некая таинственная дама в маске, и сегодня эта дама при всех бросилась мне на шею, да к тому же громко назвала по имени, что подразумевает определенную степень интимности… — Он пожал плечами. — Для большинства мужчин ваше поведение — вполне достаточное доказательство того, что вы уже выбрали себе покровителя и, скорее всего, являетесь исключительной собственностью графа Блэкстоуна.

Каро стала белой как мел.