Время сестер

Кэролин Браун, 2018

В детстве Дана, Харпер и Тони не особо ладили между собой и виделись только летом в маленьком пансионате у доброй бабушки Энни. Спустя годы у женщин по-прежнему не так много общего: непутевый отец и наследство, которое они получают с одним условием – управлять пансионатом сообща. Трем женщинам с разными судьбами предстоит вновь собраться на берегу живописного озера в Техасе, чтобы помимо нескольких коттеджей, маленького домика, кафе и магазинчика, обрести ворох воспоминаний, секретов…и свою семью. Теплая, волшебная сказка о настоящей дружбе, прощении и любви надолго останется в сердце каждого.

Глава вторая

— Приветствую, дамы. Меня зовут Джон Томпсон, я из конторы «Томпсон, Томпсон и Клэри», — сказал юрист, зайдя в кафе.

Судя по всему, никто, собираясь на озеро, не считал необходимым надевать костюм-тройку и броги. Юрист оказался невысоким мужчиной с ободком каштановых волос вокруг лысой головы, что придавало ему сходство с монахом. Очки в тонкой металлической оправе обрамляли его ребяческое личико; он был одет в коричневый трикотажный кардиган поверх голубой рубашки и в брюки цвета хаки. Он даже не удосужился повязать галстук.

Его ковбойские сапоги имели высокий скошенный каблук, что укрепляло уверенность в том, что он наверняка страдал от комплекса Наполеона.

Харпер поднялась со стула и протянула ему руку.

— Я Харпер Клэнси, это Тауни, а это Дана и ее дочь Брук. Вы уже пообедали? Сед готовит обалденные бургеры.

— Спасибо, я уже поел.

Ему пришлось поднять голову, чтобы встретиться взглядом с Харпер, после чего он быстро пожал ей руку и сразу же отпустил.

— Предлагаю сразу перейти к делу. Рад со всеми познакомиться. Мисс Джоанна… я полагаю, вы все называли ее Энни, однако согласно завещанию ее полное официальное имя — Джоанна Клэнси. Итак, она очень хорошо отзывалась о каждой из вас.

Харпер откинулась на спинку стула. Еда помогла унять головную боль, а пирог с пеканом был отменным, но все же она надеялась, что юрист не станет целую вечность читать всю эту юридическую лабуду, потому что банановый пудинг на десертном столике так ее и манил.

Он открыл портфель, но садиться не стал.

— Я сделал для каждой из вас копию завещания, но мисс Джоанна также обязала меня прочитать ее письмо. Оно в принципе все объясняет. Копия письма также находится в пакете с завещанием вместе с копией свидетельства о смерти для каждой внучки.

Он выпрямился, стараясь казаться как можно выше, расправил сложенное письмо в слегка высокопарной манере и начал его зачитывать.

Если Джон читает вам всем это письмо, то, значит, я умерла и мой прах уже на попечении Седа. Не переживайте, когда он разделит со мной вечность, вы поймете, почему именно Сед за ним присматривает. Я хотела оставить все ему, но он не согласился. Он сказал, что вы, девочки, должны владеть пансионатом вместе, потому что вы мои кровные родственники. Итак, вот мои условия. Пансионат ваш, но продавать его нельзя. Он перейдет вашим детям, и мне хотелось бы, чтобы он просуществовал как можно дольше. Так что если вы пожелаете отказаться от своей доли, вы вправе сейчас встать и уйти ни с чем. Если же вы решите остаться, то каждую пятницу будете получать жалованье за свой труд. Прибыль по итогам года будет распределена между вами тремя и Седом.

Дана будет руководить магазином. Она больше, чем остальные, понимает в управлении бизнесом, потому что чаще здесь бывала. Тауни займется бухгалтерией и отчетностью вроде зарплат, страхования и налогов. Я распоряжалась этим годами, но ей должно быть легче, ведь она изучала эти предметы в колледже. Сед поможет ей освоиться за компьютером. Харпер, тебе я поручаю быть на кухне с Седом, и тогда Флоре останется только уборка коттеджей. Вы сами отвечаете за порядок и чистоту своего жилья, будь то дом или коттедж. Флора не станет за вами подбирать, а когда вы привыкнете к своим новым обязанностям, она со спокойной душой уйдет на пенсию.

Харпер издала долгий стон. Ей совсем не хотелось горбатиться в кафе, но бабушка Энни обещала неплохие деньги, да и работать вместе с дядей Седой должно быть намного приятнее, чем с ее бывшими начальниками. Она кинула взгляд на Тауни. На кукольном лице ее сестры красовалась самодовольная улыбка. Дана, похоже, испытала облегчение, что ее поставили командовать в магазине.

— Есть вопросы? — спросил Джон.

Харпер покачала головой.

— Мне все предельно ясно. Я все равно хотела немного здесь поторчать.

Джон продолжил.

Брук будет работать по выходным и выполнять все, что потребуется. Раз уж этот бизнес когда-нибудь все равно перейдет к ней, она обязана знать, как здесь все устроено на разных уровнях. Не ной, Брук. Хочешь денег — придется потрудиться. Есть в кафе можно бесплатно. За все, что вы выносите из магазина, нужно платить, даже за пиво.

Харпер растерянно подняла руки вверх, приняв оборонительную позицию, когда поняла, что взгляды всех присутствующих устремились к ней.

— Не надо так гневно на меня смотреть. Я и пиво-то не люблю.

— А я люблю, — заявила Брук, широко улыбнувшись.

— Ч… чего? В смысле? — воскликнула Дана, чуть было не лишившись дара речи.

— Я однажды попробовала чуть-чуть, пока ты не видела. Мне тогда лет шесть было, и мне понравилось, — сказала Брук.

Джон откашлялся и окинул взглядом собравшихся поверх своих очков.

— Мне продолжать?

— Да, будьте так добры, — сказала Тауни, косо посмотрев на Харпер.

Сед и Флора остаются работать там же, где и прежде, и продолжат получать жалованье. У Тауни есть программа на компьютере, где указано все, что я рассказала, и размер зарплаты. Терпеть не могу эти новомодные технологии, но без них не обойтись. Если нам нужен постоянный приток постояльцев, придется ввести это онлайн-бронирование.

Брук вскинула кулак в воздух.

— Ура, вай-фаю быть!

— Не быть, мэм. Доступ к интернету будет только в одном коттедже, где стоит рабочий компьютер, — отозвался Сед из окошка для раздачи. — Она настояла.

Джон бросил взгляд на часы.

— Я, пожалуй, продолжу, — сказал он.

Он нашел место, где остановился, и вновь принялся читать.

Я распределяла все обязанности по справедливости. Тауни также будет ответственной за бронирование, выселение и плату за аренду коттеджей. Когда Сед уйдет в лучший мир, Джон передаст вам еще одно письмо. Помню, кто-то из вас однажды заметил, что вы виделись с Даной только летом, когда все трое приезжали на озеро погостить, и вы стали называть себя сестрами на лето. Теперь у вас есть возможность стать друг другу ближе. Жить в согласии или всю жизнь терпеть — выбор ваш. Я люблю каждую из вас. Вы вносили радость и свет в мою жизнь. Прошу, не надо слез и скорби. Я хочу, чтобы вы были счастливы и проживали каждый день как последний. Так поступала и я многие годы и теперь покидаю этот мир, ни о чем не жалея.

Джон сложил письмо и, вынув из портфеля три папки ярко-красного цвета, положил их на стол.

— Это ваши копии завещания. Имена указаны на обложке. На этом моя работа выполнена, а наша следующая встреча произойдет после кончины Седа. Разрешите откланяться, дамы.

Он захлопнул портфель, подхватил его и вышел, не сказав больше ни слова.

— Ну чего, все остаются? — всхлипнула Тауни, смахивая с глаз слезы.

— Мы с Брук останемся, — ответила Дана. — Харпер, ты как?

— Да, наверное, тоже. Она просила не плакать, — сказала Харпер и потянулась за платочком, чтобы промокнуть глаза.

Дана и Тауни одновременно кивнули, но тут же не выдержали и зарыдали, наклонив головы.

Брук обняла маму и расплакалась вместе с ней, но никто из сестер не стал утешать друг друга. С кухни вышел Сед, обнял каждую из них и утер всем слезы белым платком, который пропах дымом.

— Она просила этого не делать, девочки. Я пообещал не оплакивать ее смерть. Это единственное обещание, которое я не могу перед ней сдержать.

— Надо было мне приезжать сюда почаще, — сказала Дана.

— И мне, — эхом отозвались Тауни и Харпер.

— Что было, то прошло. Вот что сказала бы бабушка, будь она с нами. Нужно ценить настоящий момент и смотреть вперед в светлое будущее. Что ж, раз все остаются, то пора вам обживаться на новом месте, чтобы завтра утром сразу приступить к работе.

— Почему ты не подошел раньше? — спросила его Дана.

— А зачем? Я сам помогал Энни составлять завещание, поэтому и так знал, что в нем. Дана, держи ключи от магазина, — сказал он, передавая ей связку с двумя ключами. — Можешь пойти и освежить в памяти обстановку. Завтра до полудня подоспеет поставщик наживки, а у кассового аппарата прикреплено расписание остальных поставок.

— Спасибо еще раз, — сказала Дана, принимая у него ключи. — Этого недостаточно, чтобы поблагодарить тебя за все, что ты сделал, но спасибо тебе от всей души.

Сед кивнул, но его глаза наполнились слезами.

— Энни была моим лучшим другом. Я уже скучаю, и даже время не облегчит моего горя.

Дана вскочила и обняла его.

Сед сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Тауни, — сказал он, — тебе нужно сходить в свой коттедж и привести там все в порядок. Твоя бабушка уже подготовила на компьютере все, что нужно, чтобы ты села за ведение отчетности.

— Почему вай-фая не будет? — спросила Брук.

— По словам Энни, сюда приезжают, чтобы сбежать от всех этих достижений науки, — сказал Сед. — Тауни, я принесу тебе в коттедж компьютер, принтер, стол и все остальное сразу же, как только приберусь на кухне.

— А мне что делать? — поинтересовалась Харпер, взглянув на Седа.

— Сегодня пока распакуй свои вещи. С завтрашнего дня будешь помогать мне здесь каждый день, начиная с пяти утра. Открываемся в шесть и подаем завтрак до десяти. После этого обед — просто гамбургеры, хот-доги, ну и фирменное блюдо дня. Если после обеда блюдо дня еще осталось, то подаем его на ужин. Если нет, то только гамбургеры, и в семь часов закрытие, — сказал Сед.

— В магазине нам будет выставлен счет?

— Ага, но Тауни будет вычитать каждый цент из вашей зарплаты.

— И кто же будет ее контролировать? Вдруг она присвоит себе часть денег или снимет с нас двойную стоимость за покупки в магазине?

— Каждый квартал отчетность передается аудитору, а он выплачивает налоги за этот период, — сказал Сед. — Если хотя бы один цент не будет отражен в отчете, я об этом узнаю.

— И тогда тебя уволят, — Харпер ткнула пальцем в Тауни. — Что ты вообще здесь делаешь? Разве тебе не надо еще год учиться? Или, быть может, еще лет десять? Когда тебя уже выгонят из того крутого женского сообщества?

Тауни не стала больше терпеть издевательства Харпер. Она вскочила и перегнулась через стол.

— Я не появлялась в колледже с декабря. Ушла и работала в кофейне в две смены, чтобы оплачивать аренду захудалой квартиры, в которой жила с двумя другими девушками. Эта работа станет для меня огромным шагом вперед. И к твоему сведению, мне не доставляло никакого удовольствия быть бедной и гадать, хватит ли мне денег на еду до следующей зарплаты.

— Что у тебя случилось? — ахнула Дана.

— Обалдеть! Что надо было натворить, чтобы мама перестала тебя содержать? — перебила ее Харпер.

Тауни отодвинула стул и направилась к столу с десертами.

— А это уже мое дело. Вас оно не касается. Я забираю с собой вон те брауни. Возражения будут?

— Тогда банановый пудинг целиком мой, — заявила Харпер.

— А я хочу шоколадный торт, — сказала Брук.

Взяв трясущимися руками поднос с брауни и папку со своим именем, Тауни покинула кафе. Когда она дошла до своего коттеджа, ее щеки были снова влажные от слез, только на этот раз она плакала не от горя, а со злости.

У нее была работа, квартира, которая и рядом не стояла с той, где она жила последние три месяца, и еда три раза в день. Она поставила брауни на мини-холодильник в углу и метнула папку на одну из коек. Потом она упала на другую кровать и зарылась лицом в подушку, чтобы никто не слышал ее поток отборной брани, от которого чуть ли не пузырилась краска на стенах.

Во всем виновата эта тупица Харпер, это она ее довела. Обессиленная от волнений, Тауни заснула и не просыпалась, пока не услышала осторожный стук в дверь.

— Кто там? — крикнула она.

— Это Сед. Я тебе компьютер принес.

Она спрыгнула с кровати, схватила в ванной полотенце и быстро провела им по лицу, прежде чем открыть дверь.

— Боже ж ты мой, дядя Сед! Откуда столько всего? Я думала, там один ноутбук.

В багажнике его старого пикапа громоздились письменный стол, персональный компьютер, картотека и коробки с отмеченными с краю датами.

— Это твое рабочее место. Последние несколько лет бабушка держала все это в углу моей каморки в подсобке магазина. Я рад, что наконец-то избавлюсь от этого добра, потому что большую часть времени она всякий раз только и делала, что жаловалась на технику. Помоги мне занести стол. Харпер помогла мне погрузиться, но сейчас она готовит столовую к завтрашнему дню. А картотечные шкафы забиты твердыми копиями, как называла их Энни. Я думаю, если ты туда заглянешь, то много чего узнаешь.

Тауни крепко сжала край старого дубового стола.

— Он приплыл сюда на «Мэйфлауэре»^[1]?

— Нет, милая моя, «Мэйфлауэр» просто использовали в качестве строительного материала, — сказал Сед, слабо улыбнувшись, и эта его улыбка послужила утешением для заплаканных глаз Тауни.

— По правде говоря, он достался нам от небольшой сельской школы, которая сейчас стоит где-то там, у середины озера. Незадолго до того, как реку Нечес перегородили плотиной, в школе затеяли большую распродажу. Мама Энни купила этот стол и офисное кресло, потому что постройка пансионата уже тогда была в планах. Когда Энни приобрела компьютер, я приделал выдвижную полочку для клавиатуры. Вы с бабушкой примерно одного роста, так что тебе должно быть удобно.

— Куда ставить будем? — спросила Тауни, пока они пытались протиснуть его в дверь.

— Да прямо сюда, возле двери. Бабушка здесь специально провела телефонный кабель для интернета.

— Но ведь интернет через телефонную линию такой медленный, — застонала Тауни.

— Я в ваших интернетах не разбираюсь. Знаю только, что Энни была против вай-фая, потому что он противоречил ее замыслу отгородиться от всей этой дребедени. Вон там лежит обыкновенный телефон. Мобильники тут не ловят, так что гостям приходится пользоваться обычными старыми телефонами у себя в комнате, если надо позвонить. Многие приходят с карточками, чтобы звонить домой, — сказал Сед, выходя на улицу за стулом. — Ну ты где? Мебель сама к тебе не прибежит. Завтра с утра эта комната станет твоим рабочим местом. Гости будут заселяться и съезжать через твой офис.

— Значит, мне еще и убираться здесь придется? — снова простонала она.

— Именно так, — усмехнулся Сед. — Работенка совершенно не пыльная, так что пусть будут хоть какие-то обязанности. Все чеки из кафе буду приносить тебе я, а Дана будет каждый день закрывать кассу и передавать тебе сумку с деньгами. Ты все пересчитываешь и перекладываешь наличку в сейф вон в том шкафу. Энни тоже так делала. А потом в субботу до полудня относишь их в банк в Тайлере и кладешь на сберегательный счет.

— Вы продумали все до мелочей. Долго она болела?

Сед покачал головой.

— Она прожила еще три месяца после того, как доктор сказал, что у нее опухоль мозга. Он предлагал химиотерапию и облучение, но она заявила, что трех месяцев достаточно, чтобы привести свои дела в порядок, и что помирать без волос она не намерена.

— Почему ты нам не позвонил? — прошептала Тауни.

— Да хотел я. А она, мол, у вас у всех своя жизнь. Давай-ка закругляться, а то мне пора обратно в кафе. Не дай бог, ужин подгорит, — сказал он.

* * *

Что бы Сед ни говорил, а Дана весьма неплохо знала магазин. Она навещала бабушку из года в год, чаще остальных сестер. Однако не так часто, как следовало, иначе бы она не почувствовала угрызений совести, когда в магазине ей в нос ударил запах аквариумной рыбы, смешанный с запахом дыма из дальней комнаты, где жил Сед.

Целых десять лет она оставалась единственной внучкой. Однажды летом в пансионат приехала Харпер, и счастью Даны не было предела. У нее появилась сестра — маленькая малышка, с которой можно поиграть. Спустя пару лет к ним присоединилась Тауни, и Дана, как наивный ребенок, полагала, что они семья.

Дана видела жену своего отца Рету лишь дважды. Оба раза они виделись, когда летом Рета привозила младших сестер к озеру на месяц. Она смотрела на Дану, как на грязь с подошвы своих модных туфель, и Дана сразу уяснила, что от Реты Харпер-Клэнси нужно держаться подальше.

В ее сердце поднялся гнев, как только она подумала о том, что кто-то станет так же обращаться с Брук, а потом гнев вдруг сменила грусть, когда она представила, как бабуля стояла за этим кассовым аппаратом на протяжении стольких лет.

— Что у вас с Тауни и Харпер? Я помню только, как они всегда играли со мной и развлекали меня. Почему вы теперь ведете себя так, будто друг друга ненавидите? — спросила Брук, озираясь по сторонам.

Дана быстро вытерла глаза и изобразила улыбку.

— Ненависть — это громко сказано. Наверно, это просто неприязнь или даже равнодушие. У них другая мама, не та, что у меня, и я их намного старше. У нас всегда все было сложно, — сказала Дана. — Думаю, на магазин мы уже насмотрелись. Ну что, пойдем в дом?

— Пожалуй, я лучше вернусь на кухню и заберу шоколадный торт. Я не шутила, когда сказала, что хочу взять его домой. Такой глазури я в жизни не пробовала, — сказала Брук.

Дана глубоко вздохнула. Бабушка Энни и Сед были для нее семьей. А две сестры? Они связаны с ней по крови, но не более того. На деле их связывали только обрывки воспоминаний. Хорошие и не очень.

— Мама? — Брук рывком вернула ее в настоящее.

Дана моргнула, отбрасывая картинки из прошлого, и вздохнула.

— А я все облизывалась на булочки с корицей, но ведь надо же чуть-чуть и дяде Седу оставить.

Когда они добрались до кафе, Харпер намывала полы. Она взглянула сначала на них, потом на свой чистый пол.

— Прямо перед дверью сухо. Вам чего?

— Мы хотели забрать парочку десертов с собой, если можно, — ответила Дана.

— Бери что хочешь. Не выбрасывать же это все, — отозвался голос Седа из кухни. — Доктор сказал мне есть меньше сладкого, а то придется таблетки глотать или уколы делать.

— Оставь мне банановый пудинг, хотя бы чуть-чуть. И кусочек пирога с пеканом, — сказала Харпер и продолжила мыть полы.

— Сколько времени прошло с тех пор, как вы втроем виделись в последний раз? — спросила Брук.

Харпер встала и оперлась на швабру.

— В последний раз я приезжала сюда на Пасху в прошлом году, но только на полдня.

— Мы с Брук приезжали на День матери, — сказала Дана. — Я хорошо помню тот год. Это был последний раз, когда мы жили здесь все вместе. Сколько тебе тогда было, Харпер? Лет пятнадцать, верно? Тауни почти исполнилось двенадцать, а Брук — четыре года. Я тогда только развелась, и мы с Брук собирались переезжать в Хьюстон.

— Теперь вы Клэнси? — спросила Тауни.

— Да, это единственный плюс моего развода. Наша фамилия снова Клэнси.

— А вы сильно изменились? — спросила Брук.

— Мы все постарели, — улыбнулась Харпер.

— Кто бы сомневался, — иронично отметила Брук.

Харпер остановилась и снова оперлась на швабру.

— Она напоминает мне Тауни в этом возрасте.

— В ней есть и кое-что от тебя, — сказала Дана.

— Наверно, ты этому неимоверно рада, — сказала Харпер саркастично.

— Да нет, не совсем, ведь это значит, что она пошла в отца, и одному богу известно, чего от этого ожидать. Я, конечно, предпочла бы, чтобы она пошла в мою мать. Может, мама безрассудная и легкомысленная, но она хотя бы меня не бросала, — сказала Дана.

— Бросить ребенка можно и другими способами, — прошептала Харпер.

— Вот именно. Все, Брук, пошли домой. Нам нужно еще привести все в порядок.

Они обе вышли из кафе и направились к дому с десертами в руках.

— Что тетя Харпер имела в виду?

— Понятия не имею. Можешь сама у нее об этом спросить, но ответа не жди. Я пыталась поддерживать с ней контакт, но… — она пожала плечами.

— А с тетей Тауни?

— Я позвонила ей на школьный выпускной, но она сослалась на занятость и не стала разговаривать. Так что я решила, что раз уж они теперь знают, как со мной связаться, то пусть звонят сами, — сказала ей Дана.

— Они обе грустные, — сказала Брук. — Напоминают мне тебя в тот день, когда ты сказала, что тебя уволили с ранчо. Ты так и не рассказала мне, почему это случилось, мама. Я думала, ты очень нравилась тем ребятам.

— Поговорим об этом лучше как-нибудь в другой раз. Мы привыкли вставать рано, но завтра надо будет выползать в пять тридцать.

Брук остановилась как вкопанная, демонстративно уронила подбородок на грудь и застонала.

— Зачем нам совершать такую глупость?

— Магазин открывается в шесть, чтобы рыбаки могли купить припасы на день. Еще я позвонила в школу, прежде чем мы уехали с ранчо. Школьный автобус проезжает каждое утро прямо рядом с магазином в семь тридцать, — сказала Дана.

— Тогда почему выходить в пять тридцать? До автобуса еще два часа!

Дана остановилась, чтобы обнять Брук.

— Чтобы можно было полакомиться превосходным завтраком, который дядя Сед готовит каждое утро до прихода всех остальных. Ты же не хочешь его обидеть, правда?

— Нет, но у меня есть еще один вопрос, — вздохнула Брук.

— Ну, выкладывай.

— Уже поздно передумать насчет переезда сюда?

— К сожалению, да, — ответила Дана.

Примечания

1

Название судна, на борту которого в 1620 году в Северную Америку прибыла первая группа английских колонистов. Здесь и далее — прим. пер.