Слепая зона

Кэнди Стайнер, 2022

Лучший игрок самого крутого студенческого футбольного клуба в стране только что попросил меня стать его фальшивой девушкой. А я только что попросила его стать моим первым мужчиной. У Клэя Джонсона пресс Аполлона и улыбка самого дьявола. Не проходит и дня, чтобы его имя не появилось в заголовках газет, а сам он не обратил на себя внимание новой девушки в кампусе. Раньше мне, как координатору по связям с общественностью, было легко с ним общаться, но после неприятного расставания с возлюбленной он словно слетел с катушек… Клэй придумал план: он помогает мне привлечь внимание одного классного парня, а я помогаю ему вызвать ревность у бывшей. Этот план кажется абсурдным. Но еще абсурднее то, что все идет совсем не по плану…

Оглавление

Из серии: LAV. Романтика

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Слепая зона предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 4

Клэй

— Клэй, ты его точно полюбишь, — сказала мама в трубку, и я понял, что она сейчас на работе, по бренчащей на фоне посуде.

После изматывающих спортивных сборов я шел по кампусу, направляясь на встречу с Джианой для нашей пиар-переподготовки, и был не в настроении слушать о последнем мамином парне.

Но деваться некуда.

— Он истинный джентльмен. И серьезно относится к работе. — Мама замялась. — И, что радует, ко мне.

Я изо всех сил попытался выдавить улыбку, хоть мама меня и не видела — по большей части для того, чтобы мой голос звучал так, будто я ей верю.

— Похоже, он классный, мам.

— Сам увидишь, когда приедешь на Рождество. — Наступила пауза, а потом: — Теперь расскажи про себя. Как с футболом?

Я вздохнул перед тем, как ответить на вопрос, которому на самом деле был рад. Раз мама спросила, значит, у нее хорошее настроение, а еще она не стенала во время всего разговора о себе и своих проблемах. Нет, когда она причитала, я и слова не говорил. Независимо от обстоятельств, я всегда готов ее поддержать.

И все же после многочисленного повторения одного и того же рассказа мне сложно поверить, что этот мужчина хоть чем-то отличается от предыдущих.

Моя несчастная мать застряла на вращающемся колесе обозрения разбитого сердца и не могла с него слезть с тех пор, как нас бросил отец, когда мне было восемь.

Круговорот был примерно такой: она знакомилась с парнем, чаще всего в Le Basier, неоправданно дорогом ресторане, где работала официанткой. Мама у меня красавица — ярко-зелеными глазами и смуглой кожей я пошел в нее. Она всегда приводила домой мужчин, которых восхищала ее красота. Кроме того, мама была очаровательной женщиной, и мужчины охотно попадались на ее удочку, перенимая ее задор.

Проблема заключалась в том, что, как только эти отношения принимали серьезный характер, как только весь лоск тускнел и они понимали, что с моей мамой не так легко сладить, мужчины ее бросали.

И всегда оставляли ей шрамов больше, чем у нее было до них.

После ухода отца мама была в депрессии. Да и я тоже был в раздрае — тем более когда папа нашел другую женщину, от которой у него родилось еще двое детей, и построил совершенно новую жизнь, в которой не было места нам. Добавим к этому и без того неудачную мамину личную жизнь до папы, и можно понять, почему порой она немного… драматизировала.

Чаще всего мужчинам было не под силу это вынести. В тяжелые времена они не могли сидеть с ней рядом, не могли держать ее за руку во время панических атак и поддерживать морально, когда она отчаянно в них нуждалась. Если ее захлестывали ревность и паранойя, эти мужчины не готовились к худшему, чтобы пережить трудности вместе с ней.

Они как можно быстрее сваливали из города, оставляя ее одну справляться с последствиями.

И в прощальной речи обязательно выставляли ее сумасшедшей, цепляющейся по пустякам, ревнивой стервой, психически неуравновешенной, недоверчивой женщиной. И ничего, что моя мать испытывала эти эмоции, потому как поклонники давали ей кучу причин для этого.

А в итоге последствия всегда разгребал я.

И в те моменты я готовился к встрече с другой версией своей мамы.

Когда она была счастлива, когда все было хорошо, мама казалась жизнерадостной, лучезарной женщиной. Заражала всех вокруг энергией и позитивом, была целеустремленной и полной энтузиазма, проявляла ко всему живой интерес. Она принимала участие в моей жизни, поддерживала порядок в доме и — что самое главное — в отношениях с мужчиной, с которым в то время встречалась.

Но когда они ее бросали…

Она пребывала в ужасном состоянии.

Сколько себя помню, мама всегда была любительницей выпить. Но в детстве, когда с нами жил отец, дело ограничивалось бутылкой вина на двоих, после которой они смеялись и танцевали на кухне.

Но мамино пьянство после ухода папы проходило немного иначе.

Она в одиночку вливала в себя целые ящики пива. Плакала, кричала и цеплялась за унитаз, пока я держал ей волосы или прикладывал к шее салфетку, смоченную в холодной воде.

А потом все повторялось по кругу: если мама с кем-то встречалась, то была счастливой алкоголичкой. И пьяной развалиной, когда ее бросали.

Порой, после самых ужасных расставаний, она принималась за наркотики. А иногда с готовностью впадала в депрессию. Временами она почти нарывалась на увольнение, и я удивлялся, как ей удавалось продержаться столько времени на одной работе. Мама спускала на ветер все сбережения, попадала в неприятности, из-за которых была вынуждена просить денег у своего единственного сына, а потом давила на мою совесть, если я не мог их ей дать.

А я давал. Постоянно.

И не важно, что мне приходилось потрошить свои накопления, брать работу на лето или продавать PlayStation.

Я бы ни за что не отказал маме в поддержке.

Это было само собой разумеющимся, в чем я глубоко убежден, поскольку она смогла поддержать, когда от меня отказался отец. Да, моя мать неидеальна, но она всегда была рядом, и за одно это я отдал бы ей все до цента и последней рубашки.

Но меня все равно это задевало, хотя я не особо понимал свои чувства, пока не стал старше и не осознал, насколько ее цикличное существование испоганило жизнь и мне.

— Уже не за горами День отбора, — закончил я после того, как рассказал об успехах на спортивных сборах. — Так что посмотрим.

— Ты обязательно попадешь в команду, детка, — уверенно заявила мама. — И не успеешь оглянуться, как подпишешь многомиллионный контракт с Национальной футбольной лигой и купишь своей маме огромный особняк на берегу.

Я улыбнулся. Тысячу раз слышал эту ее мечту. Она появилась, когда я был еще подростком и мы поняли, что у меня и впрямь есть довольно приличные способности к футболу. Я до сих пор помню свои двенадцать лет, когда после игры мама усадила меня, еще одетого в грязную форму и бутсы, заставила посмотреть в зеркало и встала за моей спиной, положив руки на плечи. Глядя через отражение мне в глаза, мама заявила: «Клэй, тебе никогда не придется перебиваться, как приходилось мне. Ты станешь богатым».

— Кстати о футболе. Я говорила, что Брэндон тоже раньше играл? — спросила мама, вырвав меня из воспоминаний. — В школе он был квотербеком стартового состава.

Моя улыбка померкла. Перед глазами появилась табличка кофейни, когда я вышел к университетскому дворику, где на пледах валялись студенты, курили вейпы, смеялись и приятно проводили вечер.

Интересно, каково это — быть обычным студентом и иметь кучу свободного времени, а не проводить каждую минуту на тренировках?

— Обсудим все в Рождество, — сказал я. — Мам, надо бежать. Еще одна встреча.

— Так поздно? Они совсем тебя не щадят? — хихикнула мама. — Ладно, люблю тебя, родной. Позвони в конце недели. — Она замолчала. — А ты… ты виделся с Малией?

Услышав ее имя, я похолодел.

— Нет.

Напоминание, что от нашего разрыва больно было не только мне, но и нашим семьям, напоминало зудящую от соли рану. Мы встречались очень долго, пережили много всего, и для мамы Малия была все равно что родная дочь.

Порой они были ближе, чем мы с мамой, поскольку их связывало то, чего мне постичь не дано в силу принадлежности к другому полу.

— Что ж… — завела мама, но потом передумала и после затяжной паузы сказала: — Просто сосредоточься на футболе. Все как-нибудь само образуется.

— Люблю тебя, мам, — выдавил я.

— И я тебя. О, и…

Пока мама не успела спросить о чем-нибудь еще, я отключился и остановился у входа в кофейню, чтобы перевести дух. Дул теплый и приятный ветер, а пока еще зеленые деревья хранили последний отпечаток лета.

Я глубоко вздохнул, с досадой отметив, что от одного только глотка свежего воздуха горит в груди. Это началось с тех пор, как от меня ушла Малия, и я понял, что такова теперь моя новая реальность.

День и без того был трудным. Меньше всего я хотел получить разнос за то, что не пылал на камеру радостью и счастьем.

Но если так велел тренер Сандерс… у меня не было возможности отказаться, не поставив под угрозу свою стартовую позицию.

Потому, вздохнув напоследок, я толкнул стеклянную дверь, и небольшой колокольчик над головой оповестил о моем появлении.

«Ром и вертел» был одним из немногочисленных баров в кампусе — наверное, потому что в сравнении с барами вне кампуса в нем себя вели цивилизованно и сдержанно. Здесь толпились не пьяные малолетние студенты, таскающие с собой дурацкие поддельные удостоверения личности, а старшекурсники, которые были довольно адекватными и приходили сюда, чтобы пропустить по стаканчику и провести тихий вечер за беседой или живой музыкой, а не дрыгаться на танцполе.

Они многое потеряли.

И все же, когда я вошел в темное помещение, аромат старых книг, свечей и кофе превзошел запах алкоголя, и было в этом что-то умиротворяющее. Находиться здесь было приятнее, чем в тех зловонных барах, куда я предпочитал захаживать. Надо признать, здесь царила особенная атмосфера.

На небольшой сцене в углу какой-то парень играл на акустической гитаре и тихо напевал песню, не мешая разговаривать тем, кто сидел в темных кабинках за столиками, на которых стояли свечи.

Я остановился возле бара и обвел зал взглядом в поисках Джианы. Внутри шевельнулось какое-то неприятное чувство, когда я увидел целующуюся парочку в одной из угловых кабинок, но быстро прошмыгнул мимо них, осматриваясь, пока не нашел нужного мне человека.

На умиротворенное лицо Джианы падали тени и свет от свечей. Широко раскрыв глаза, в которых застыла нежность, она загадочно улыбалась. Маленькими ручками она забавно стискивала большую кружку с каким-то дымящимся кофейным напитком и, время от времени отпивая из нее, слушала музыку.

И она правда слушала.

Она сидела, скрестив ноги в этих сдержанно сексуальных гольфах, в которых я ее уже видел, и покачивала ступней в такт мелодии. Музыка была мне незнакома, но Джиана одними губами вторила тексту песни, не сводя взгляда с музыканта.

И когда он оторвался от своей гитары и посмотрел на нее, Джиана покраснела так густо, что даже в тусклом свете бара я увидел этот румянец. Она быстро потупила взгляд, посмотрев на кофе, и прикусила губу, сдержав улыбку. А когда снова глянула на стоящего на сцене парня, он уже и забыл о ней, подмигнув парочке девчонок, сидевших близко к сцене.

От комичности ситуации я улыбнулся и поспешил к ее столику, встав ровно между Джианой и тем парнем с гитарой.

Она моргнула, когда я загородил ей обзор, словно удивилась моему приходу, словно вообще забыла, что пригласила меня — нет, приказала явиться в кофейню. Джиана вздрогнула, чуть не расплескав кофе, осторожно поставила кружку на стол, поправила на носу очки и встала.

— Ты здесь.

Я удивленно воззрился на нее.

— А где еще, по-твоему, я должен быть?

— Ну, да, но я… — Она скрыла свое удивление улыбкой и, взмахнув рукой, показала на стоящий напротив стул. — Хочешь пива или еще чего-нибудь?

Взгляда, которым я ее одарил, хватило в качестве ответа, и Джиана поманила пальцем пробирающуюся через толпу официантку.

Официантка тут же попросила у меня удостоверение личности, и, по счастью, у меня была безупречная липа — спасибо Кайлу Роббинсу. Это единственное, на что он был годен, не считая функции неплохого тайт-энда, и я презирал его не больше, чем можно презирать надоедливого младшего брата.

Как только мне принесли пиво, Джиана положила локти на стол, прижала кончики пальцев друг к другу и обратилась ко мне:

— Спасибо, что пришел.

Я кивнул.

— Слушай, не хочу показаться занудой и уж точно не больше твоего хочу зависать тут до рассвета. — Джиана замолчала, убирая локон от лица, и я понял, что она распустила пучок, с которым ходила целый день, и теперь ее неукротимые золотисто-каштановые кудри со светлыми прядями обрамляли лицо подобно ореолу. Ее щеки усыпали веснушки, а губы были пухлыми, даже когда она их поджимала. — Давай просто быстренько пробежимся по делу, найдем решение нашей проблемы и пойдем спать, потому что сна нам явно не хватает?

— А какая конкретно у нас проблема?

— О, кроме той, что ты чуть не откусил голову репортеру? — Джиана пожала плечами, вытащила из сумки ноутбук и водрузила его на стол. — Больше никакой.

— Она была назойливой. Как и все остальные.

— А вот в прошлом сезоне тебе как будто было все равно, когда они безостановочно прокручивали записи с тобой и говорили, что ты следующий Ронни Лотт[6].

— Да, но с прошлого сезона многое изменилось.

— Например, дела на личном фронте?

Ее слова ударили меня наотмашь, и я даже дернул головой, удивившись такому дерзкому ответу от девчонки, которую всегда считал тихоней.

— Прости, я не хотела грубить, — быстро извинилась она, и в один миг в ее тоне проявилась нежность. Ее голос стал тише и неувереннее. — Я знаю… ну, могу представить, как сложно пережить расставание, особенно с девушкой, с которой встречаешься со школы.

— Откуда тебе столько всего известно?

Она смерила меня взглядом.

— Такая уж у меня работа. А еще у меня в обязанностях забота о том, чтобы тебя ничего не тревожило.

— Мне от этого что, должно полегчать, Котенок?

Джиана разочарованно откинулась на спинку стула.

— Быстро и безболезненно, помнишь? Если перестанешь упираться, мы можем уйти отсюда, когда допьешь пиво.

Я вздохнул, что-то буркнув, махнул в сторону ее ноутбука и сделал большой глоток пива, дожидаясь, когда она достанет все, что ей нужно.

— Миссис Бэнкс пригласила на День отбора журналистку, с которой ты отказался разговаривать. Она хочет, чтобы ты дал ей эксклюзивное интервью. — Джиана посмотрела мне в глаза. — До тех пор я могу оставить тебя в покое, если дашь обещание взяться за ум на следующие пару недель и дать приличное интервью, когда она вернется.

— Оставишь меня в покое… в смысле?

— В смысле не стану планировать для тебя другие обязательства перед прессой. Никаких интервью, подкастов, даже снимков до Дня отбора. — Мимоходом она что-то печатала на компьютере. — И я прекрасно знаю, что тебя не нужно учить, как вести себя на камеру. В этом плане я легко могу на тебя положиться. — Джиана остановилась и посмотрела на меня, ей на лицо падал свет от экрана, а пальцы зависли над клавиатурой. — Но я вижу, что ты не в порядке. И не хочу добавлять тебе лишних хлопот. Поэтому… как тебе, честная сделка?

Мне вдруг стало трудно дышать от того, каким тоном она произнесла, что я не в порядке.

Я с трудом кивнул.

— Вот и ладненько, — сказала она и, перед тем как продолжить печатать, быстро глянула мне за плечо, где снова начал играть музыкант.

И, как по заказу, покраснела.

Прищурившись, я смотрел, как она нехотя оторвала от него взгляд и вернулась к ноутбуку, а потом закинул руку на спинку стула и повернулся, чтобы лучше рассмотреть этого парня.

— Эту песню я специально написал для одной красавицы, — тихо сказал он в микрофон и снова улыбнулся, глядя на другой столик возле сцены, где сидела компания девушек. От его внимания они просияли, а потом он начал бренчать на гитаре и петь, ботинками челси отбивая ритм по нижней перекладине стула.

У него были темные космы, неопрятная бороденка и мешки под глазами. Он выглядел так, будто пришел сюда с похмелья, однако, возможно, это придавало ему вид измученной творческой личности. Парень был одет в обтягивающие черные джинсы с дырками на коленях и, держу пари, футболку еще меньшего размера, чем на Джиане.

Табличка над стоящей рядом с ним коробкой чаевых гласила «Музыка Шона Стетсона», а под надписью были указаны ссылки на его страничку в «Инстаграме» и «Венмо[7]».

Я еле сдержался, чтобы не фыркнуть, когда повернулся к Джиане и, развалившись на стуле, скрестил на груди руки.

— Что у тебя с этим пижоном с гитарой?

Когда я задал этот вопрос, Джиана почти поднесла кружку ко рту; та опасно задрожала у нее в руках, и немного кофе выплеснулось на ее ноутбук. Джиана чертыхнулась и поставила кружку на стол. Она быстро вытерла с клавиатуры пену, покачала головой и снова густо покраснела.

— Что? Ты о чем? Нет у меня ничего с Шоном Стетсоном!

Она нервно хихикнула и тут же странно фыркнула, отчего я приподнял уже обе брови.

Она и впрямь только что назвала его по имени и фамилии?

— Убедительно, — прошептал я в ответ.

Она поджала губы, села прямо и отвела плечи назад.

— Не знаю, на что ты намекаешь, но давай вернем нашу беседу…

— Он тебе нравится.

Джиана охнула и резко захлопнула рот, когда поняла, что сидит с отвисшей челюстью.

— Он точно мне не…

— Ты так сильно запала на него, что даже в переполненном баре не можешь смотреть ему в глаза.

Я никогда не видел Джиану такой всклокоченной. Она запальчиво захлопнула ноутбук и засунула его в сумку.

— Ты сам не понимаешь, что несешь.

Но я только улыбнулся и наклонился через весь стол, положив локти на прохладное дерево. Сердце в груди сжалось от чувств, совершенно отличных от тех, что уже несколько недель меня изводили. Это была радость, пусть даже и сдержанная, но моя натура, которая любила оказывать знакомым помощь, оттаяла как замерзшее дерево, стряхнувшее последние зимние оковы.

И под этим растопленным льдом притаилась надежда, а у меня в голове расцвела идея, как весенний цветок.

Или, возможно, сорняк.

— Я могу тебе помочь.

Помочь мне?

На левый глаз ей упала прядка, но Джиана смахнула ее, а когда я наклонился еще ближе, она посмотрела на мою грудь и убрала руки на колени, словно боялась, что ненароком меня коснется.

— Пойдем со мной на свидание.

Она резко вытаращила глаза, а потом у нее снова вырвался этот фыркающий смешок.

— Или хотя бы притворись, что идешь со мной на свидание.

От этого Джиана засмеялась еще сильнее. Но, увидев, что я не смеюсь с ней, побледнела, одной рукой держась за край стола, а другую прижав ко лбу.

— По-моему, я сейчас свалюсь в обморок.

— Пожалуйста, не падай. Так будет сложнее сделать Шона Стетсона твоим парнем.

А мне — вернуть Малию.

Оглавление

Из серии: LAV. Романтика

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Слепая зона предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Примечания

6

Бывший американский профессиональный футболист, был защитником в Национальной футбольной лиге на протяжении четырнадцати сезонов.

7

Американский сервис мобильных платежей.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я