Идеальное совпадение

Кэнди Стайнер (2023)

Круглосуточный доступ на лед и закулисные тайны жизни спортивной звезды — уникальный контент. Вот только эта спортивная звезда — Винс Танев. У него обольстительная ухмылка и сияющие карие глаза, а шрам над бровью сводит с ума всех его поклонниц. Богатый самоуверенный плейбой — я хорошо знаю таких парней и не хочу иметь с ними ничего общего. Но менеджер его хоккейной команды и мой босс заключают взаимовыгодное соглашение. Чтобы помочь заполнить арену на домашних матчах и повысить рейтинги репортажей, я целый месяц я буду освещать жизнь Винса, будь это тренировки и участие в играх или вечеринки и утренний кофе у него дома. Как бы я ни старалась беречь свое сердце, меня предает собственное тело. И если он прикоснется ко мне, я поддамся желанию. Я думала, что один месяц с Винсом Таневым — это игра, в которой я легко выиграю. Но, возможно, он достойный соперник.

Глава 8. Важные небольшие ритуалы

Мэйвен

Я никогда не была так благодарна себе из прошлого, когда в день бостонской игры развернула коврик для йоги.

Отчасти я задавалась вопросом, так ли необходимо брать его с собой, будет ли злиться персонал, что я его принесла, найдется ли у меня вообще время им воспользоваться. Но я выдохнула с облегчением, улучив несколько минуток повседневной жизни.

Я понимала, что сегодня утром совсем не получится заняться медитацией, да и другого способа очистить разум не найдется, и была права. Все как-то слишком быстро закрутилось, и я едва успела проснуться, как оказалась в автобусе вместе с командой, направлявшейся на каток.

Потому теперь, когда мне удалось улучить немного времени наедине, я погрузилась в свои мысли и начала практику с позы эмбриона. Мне нужно было почувствовать единение с землей. Мне нужна была тишина.

Последняя неделя пролетела незаметно, и я не знала, с чего начать, даже не попытавшись собрать все воедино. Я до сих пор не могла уложить в голове, как один званый вечер с лучшей подругой обернулся событием, которое всецело перевернуло мою жизнь. Мне предоставили уникальную возможность, но она отнимала все силы. Пришлось полностью отказаться от привычного распорядка, зоны комфорта и — самое главное — от привычного запаса энергии.

Я так устала, что могла бы и год проспать, но даже этого бы мне не хватило.

Я решила, что поможет практика инь-йоги, поэтому перешла в позу бабочки и устроилась поудобнее.

Полет на самолете с командой прошел бурно и весело. Похоже, Уилл Перри, или Папаша Пи, как называли его игроки, единственный спокойный и уравновешенный человек в команде. Остальные как будто вырвались на свободу: громко пели, разговаривали, смеялись и играли в карты.

Я молча наблюдала за ними, делала фото и видео и писала пометки в блокноте, а в перерыве отправляла сообщения Ливии. Только она могла по-настоящему меня понять, ведь подруга каждый день работала с этими дикарями.

Я с улыбкой наблюдала за ними, поражаясь тому, как они напоминали семью. Словно на этом самолете было двадцать братьев, а тренеры и обслуживающий персонал скорее напоминали их крутых дядюшек, чем отцов. Ну, кроме тренера Маккейба, который единственный мог приструнить парней обычным свистком и суровым взглядом.

Когда ребята играли в карты в нашей небольшой компании, Винс сдал мне карты и, хотя не совал нос в чужие дела, заставил меня принять участие в разговоре.

Мне самой стало тошно от того, как сильно мне это понравилось.

Я уже составила о нем мнение, и, если Винс бросал в мою сторону глупые фразочки для съема или дерзко шутил, было легко придерживаться этого мнения. Винс — бабник, самодовольный спортсмен, привыкший находиться в центре внимания и уж тем более привыкший добиваться своего. Он интересовал меня только потому, что работа с ним могла положительно отразиться на моей карьере.

Мне всего-то и нужно, чтобы он оставался в той коробочке, куда я его поместила, потому что, когда Винс спрашивал обо мне, когда заступался перед другими игроками, не зная, что я стою за ним… От таких поступков эта коробочка открывалась, и мне не нравилась идея, что он может оттуда выбраться.

Весь день я выкладывала фотки и видео в сторис аккаунта «Один месяц с Винсом Кулом»: показывала парней, одетых в дорожные костюмы и стоящих на взлетной полосе, а потом как они сцепились в коридоре отеля по пути в свои номера. В течение дня количество подписчиков росло, и каждый мой пост спустя всего несколько секунд набирал тысячи лайков и комментариев. Еще я получала в директ сообщения с просьбами, что показать в следующий раз.

Покажите нам, чем они занимаются после победы!

Божечки, выложите, пожалуйста, в какой бар они пойдут, чтобы я пришла туда и сделала Винса своим мужем.

Скажите, какая ему нравится музыка?

Можете показать его детские фотографии?

Чем он любит заниматься в свободное от хоккея время?

Он не против потрахаться? Если да, скажите, как мне в этом поучаствовать?

Как стать его женой?

Передай Винсу, что он слабак.

Последний комментарий написал Джексон Бриттен, и над ним я посмеялась.

Когда вчера вечером моя голова коснулась подушки, аккаунт набрал полмиллиона подписчиков.

За один день.

Сердце сжалось от страха перед возможной неудачей, и не помню, чтобы я испытывала подобное раньше. Но это побудило стряхнуть все мысли и сосредоточиться на йоге. Мне нужно избавиться от всего этого шума, иначе я в нем потону.

Я провела легкую тридцатиминутную тренировку, а потом быстро приняла душ и отправилась в номер к Винсу. Я быстро засняла его во время утренней прокатки, которая прошла так же непринужденно и весело, как и полет на самолете, но затем команда вернулась в отель, чтобы подготовиться.

Я не знала, что игроки привыкли хорошенько высыпаться перед игрой.

Потому ушла к себе в номер, чтобы побыть в столь необходимой мне тишине, и почувствовала себя немного отдохнувшей, когда переодевалась и готовилась к своей первой игре НХЛ.

Перед тем как отправиться в номер Винса, я посмотрела на свое отражение в зеркале. Мой наряд был более подходящим, чем тот, что я надела накануне. Я выбрала эффектные кремовые брюки и белую блузку, дополнив их блейзером ярко-синего цвета, чтобы соответствовать цветам команды и не замерзнуть самой. Мои густые локоны задорно подпрыгивали, но не пушились, как во Флориде. Я ненароком задумалась, приходилось ли женщинам на северо-востоке иметь дело с влажностью, или волосы у них всегда выглядели безупречно? А еще решила надеть любимую пару туфель телесного цвета, чтобы казаться повыше, и молила, чтобы к концу дня ноги не слишком болели от каблуков.

Мой макияж был неярким и нейтральным — таким, что казалось, будто я вообще не красилась. С помощью консилера и тонального крема я выровняла тон кожи, но все равно проступали веснушки, а брови подкрасила гелем, после чего нанесла тушь на ресницы. Образ довершила блеском телесного цвета, привлекая внимание к одному из моих лучших достоинств. Мне нравились мои губы, зубы и улыбка.

Добавив пару изящных золотых сережек и колье на цепочке, идеально поместившееся в вырез блузки, я решила, что готова, и направилась к номеру Винса.

Который, как ни странно, находился прямо по соседству.

Я глубоко вдохнула, заставляя себя улыбнуться, и постучала по дереву. Уже собиралась стукнуть снова, как дверь распахнулась.

Винс опять встретил меня полуобнаженным, и на сей раз на нем были только темно-синие трусы.

Все произошло слишком быстро — вот он распахнул дверь, провел рукой по растрепанным волосам, зевнул и пропустил меня в номер. Он был просто усталым человеком, проснувшимся после дневного сна — ничего необычного.

Но для меня это все равно что увидеть одно из семи чудес света.

Даже если бы я привыкла к его дурацкому животу и груди, хотя, кстати, не привыкла, то теперь была вынуждена лицезреть и его мощные бедра. Ткань нижнего белья натянулась на них, хоть и не так, как на другой части его тела, которую очень кстати обрамляла белая строчка.

А еще эта его часть привлекала к себе много внимания.

Однако Винс, похоже, даже не заметил. Он просто придержал дверь, а как только я прикоснулась к ней, повернулся и ушел в номер. И тогда я от удивления разинула рот совсем по иной причине.

Задница у Винса Танева была отлита из камня.

Я никогда не видела такой большой задницы у мужчины, но притом она была крепкой и подтянутой, а при ходьбе виднелась ямочка над каждой ягодицей. Еще тогда, когда увидела Винса в костюме, у меня зародилось смутное подозрение, но теперь оно подтвердилось.

У хоккеистов лучшие задницы в мире.

И спорить с этим глупо.

— Кофе? — спросил Винс с кухонной зоны, уже налив себе чашку. Он повернулся и прислонился к столешнице, а я снова опустила взгляд на его пах.

Винс заметил мой взгляд.

А потом этот козел ухмыльнулся и пожал плечами.

— За это извини, — сказал он и опустил руку, поправив член. Мне пришлось оторвать от него взгляд и посмотреть в потолок, потому что не каждая бы женщина — даже та, которая знала, что он кобель, — выдержала бы, увидев, как его огромная лапа обхватила внушительный член.

— Сон приятный приснился? — сказала я, надеясь, что прозвучит скорее как шутка, нежели вопрос, на который хотелось получить ответ.

— Очень приятный сон, — сказал Винс, попивая из кружки черный кофе. — Мне приснилась ты.

Я заскрипела зубами, а когда смерила его грозным взглядом, Винс хохотнул.

— Ладно, я начну готовиться, — сказал он. — И знаю, что все это казалось увеселительным мероприятием, но сегодня день матча, а мой ритуал перед игрой для меня важен. Так что…

— Я не буду тебе мешать, — пообещала я. — Не обращай на меня внимания.

Он окинул меня взглядом, и в нем мелькнули искорки.

— Ты и впрямь не догадываешься, какая ты привлекательная, да?

От его слов стало жарко, но я не улыбнулась и не покраснела. Наоборот, вытащила телефон и сфотографировала Винса.

— Если и дальше продолжишь сыпать такими комментариями, то я выложу этот снимок.

— Вперед, — хохотнул Винс, пожав плечами, а потом оттолкнулся от стола и направился в спальню. — Может, бостонские фанатки его увидят и найдут меня после игры.

— Свинья, — крикнула я вслед и в ответ услышала хриплый смех. Вскоре послышался шум воды в душе.

Верная своему слову, я попыталась стать невидимкой, пока Винс занимался привычными делами перед игрой. Я только спросила, чем он был занят до моего прихода, на что Винс сообщил, что плотно отобедал какой-то пастой и подремал под кондиционером, включенным на пятнадцать градусов. Когда я вошла к нему в номер, то удивлялась, почему мне так холодно, но теперь получила ответ.

Это небольшое открытие вместе с тем, что увидела лично, вызвало у меня улыбку.

Винс Кул был суеверным.

Он не брился в дни игр, а также чистил зубы не один раз, а дважды — один раз после того, как допил кофе, и второй — после того, как перекусил кусочком пшеничного тоста, намазанного арахисовым маслом и украшенного бананами.

Он оделся в особом порядке и собрал сумку на стадион тоже в своем стиле. Когда мы были уже почти готовы, он опустился на пол и отжался четыре раза. Всего четыре. А потом удивил еще сильнее, позвонив младшей сестре.

На экране появились ее ярко-голубые глаза, а сама она была так похожа на Винса, что я задумалась: уж не близнецы ли они? Но, наспех поискав в гугле, узнала, что она младше его на полтора года.

— Привет, старший брат, — пропела она, улыбаясь во все тридцать два. Зубы у нее были похожи на те, что виднелись на рекламных щитах ортодонтов. — Готов задать жару?

— Почти.

Она вздохнула и хихикнула.

— Знаешь, может, я становлюсь слишком старой для этого.

— Тебе нельзя взрослеть. Никогда. Ты знаешь правила.

— Да-да, ритуал перед игрой, — ухмыляясь, сказала она и оживилась, увидев, что я стою за ее братом. — О! Ты Мэйвен Кинг!

Винс повернул телефон, чтобы она могла меня видеть.

— Да, — ответила я, смущенно помахав рукой. — Привет.

— Привет! Я Грейс, сестра Винни. Приятно познакомиться. Мне так нравится, как ты ведешь профиль о моем брате. — Она помолчала, наморщив нос. — Хотя я бы не отказалась, если бы он чаще был одетым.

Я рассмеялась, и Винс снова направил телефон на себя.

— Ну же, сестренка. Иногда надо давать людям желаемое.

— Разве они не должны желать, чтобы ты забивал шайбы?

— Да, — ответил Винс. — И делал так, чтобы у них намокли трусики.

— Фу! — вскричала она, а я одновременно с ней произнесла:

— Мерзость какая!

Винс довольно улыбнулся.

— Ладно, нам пора спускаться к автобусу. Я жду.

— Так и быть, — снова пропела Грейс и подняла телефон, встав посреди комнаты. Я не знала, где жила его сестра, но ее комната напоминала студенческое общежитие. Она покрутила ногой, как будто прощупывала воздух.

Я вытащила телефон и стала записывать Винса, посмотрев на него, а затем на экран.

И тут Грейс запела.

Вообще-то это даже пением нельзя назвать — скорее то ли ликованием, то ли пронзительным криком, какой издает птица. Притом Грейс исполнила очень забавный танец: волосы ее развевались, а сама она щебетала что-то вроде: «Сорок первый, лучший на свете, сорок первый, давай веселиться вместе. Винни, Винни, ты клевый, ты такой клевый, что правишь всей школой». А довершила все Грейс, сделав сальто назад.

Винс вскинул кулак, когда она закончила.

— Великолепно, десятка!

— Знаю, — сказала она и поднялась. — Иди и разгроми их, старший брат.

— Позже, сестренка.

Звонок закончился так же внезапно, как и начался, и я, обомлев, выключила видео.

— Э-э-э, — рассмеялась я. — Что это было?

Винс пожал плечами, а я заметила, что он прекратил дурачиться, как обычно, и резко стал серьезным. Перемена происходила постепенно, начиная с той минуты, как я вошла в его номер, и с каждой минутой виделась все отчетливее.

Несложно понять, что он готовился к игре морально.

— Всего лишь небольшая традиция, — сказал он.

Я снова рассмеялась, не удержавшись.

— Какая? Где твоя младшая сестра нелепо танцует и делает сальто назад?

— Да, — ответил он и резко перевел взгляд на меня. — Какая-то проблема?

Я сглотнула под его взглядом, который с каждой секундой становился суровее.

— Нет, — заверила я. — Просто не знала, что для подготовки к игре нужно, чтобы кто-то прокричал, как птица.

Винс прищурился, встав с дивана. У меня всегда сбивалось дыхание от того, каким высоким и широкоплечим он был.

— Так она подбадривала меня перед одной игрой в старшей школе, когда у меня была полоса неудач. В той игре я исполнил хет-трик, и теперь это вошло в привычку.

— Но с тех пор у тебя были проигрыши, — заметила я. — Так что это не всегда срабатывает.

— Тебе не понять.

Он подхватил оставшиеся вещи и пошел к двери, но я его остановила.

— Так объясни.

Винс вздохнул и посмотрел в потолок. Я увидела его длинную шею, очертила взглядом адамово яблоко, и между бедер вдруг стало жарко.

Почему у этого мужчины даже шея чертовски сексуальна?

— Не могу. Просто… не знаю. Я должен это делать.

Затем он направился в спальню, что вызвало у меня недоумение, потому как нам было пора спускаться. Я пошла за ним и засмеялась, когда Винс включил свет в гардеробной, вместо того чтобы выключить, как сделал бы любой нормальный человек перед уходом.

— Только не говори, что это тоже часть ритуала?

Он не ответил, но мускул на его челюсти дрогнул.

Я тихонько хихикнула и покачала головой, мысленно все это записав.

— Что дальше? Попрыгаешь на одной ноге и станешь потирать живот, поглаживая себя по голове?

Винс стиснул зубы, и на его скулах заходили желваки.

— Может, хватит быть такой сукой?

Я распахнула от удивления рот.

— Как ты сейчас…

— Сука. Так я тебя назвал. Потому что именно так ты себя и ведешь. — Винс вторгся в мое личное пространство, и показалось, что из комнаты тут же испарился весь кислород. — Может, для тебя это не важно. Может, тебя волнуют только твои ничтожные фотографии и видео, лайки и репосты. Но это твоя карьера, а это моя, ясно? Это вся моя гребаная жизнь. — Он шагнул еще ближе. — Для меня это важно. И если ты не в силах относиться с уважением, тогда мы не сработаемся.

Мы стояли, прижавшись друг к другу грудью, а Винс дышал так же тяжело, как и я.

— Ну ты и сволочь, — сказала я и вздернула подбородок, показывая, что не струсила. — Ну и что? Я сука, потому что не улыбаюсь и не говорю тебе, какой ты очаровательный, когда выполняешь идиотские суеверные трюки перед игрой?

Он задышал еще чаще, а бровь со шрамом низко и угрожающе опустилась.

Не знаю, как такое возможно, но меня словно током ударило. Винс злился. И смотрел так, словно хотел свернуть мне шею.

И от такой перспективы у меня закружилась голова.

— Ладно, — чуть погодя сказала я, растягивая слова. Я знала, что говорю, как сука, в чем он меня и обвинил, потому что даже в этих моих словах сквозил сарказм и совершенно отсутствовала искренность, но ничего не могла с собой поделать. Я хотела испытать его на прочность, понять, насколько сильно можно на него давить. — Уж извини. И как я посмела не понять, почему для тебя так важно включать свет в гардеробной перед игрой? Обещаю относиться с большим уважением к твоим драгоценным ритуалам. — Я сладенько улыбнулась. — Договорились, Мальчишка Танни?

Его рука взметнулась так быстро, что я даже опомниться не успела.

Минуту назад я улыбалась, поглумившись над ним.

А в следующий миг Винс стиснул мой подбородок пальцами, приподняв еще выше, и посмотрел сверху вниз. Он возвышался надо мной, а его губы были примерно в паре сантиметров от моих — так близко, что я почувствовала его мятное дыхание, когда он заговорил:

— Лучше бы ты научилась правильно пользоваться этим остроумным ротиком.

Он буквально выплюнул эти слова, как проклятие, как будто хотел швырнуть меня на землю и оставить там. Вместо этого Винс удерживал мой подбородок, смотря карими глазами, а потом опустил взгляд на мои губы и стал долго и пристально смотреть на них.

Я почувствовала, как по телу пробегает разряд, но его быстро смыло более сильное чувство, названия которому дать не могла. Оно было жарким, острым, безрассудным и всепоглощающим.

Я должна была ужаснуться. Смутиться. Даже испугаться.

Но я возбудилась.

Я ни капли не боялась, что он причинит мне боль. Не боялась, что он так сильно сжал мой подбородок, что так близко стоял, и я чувствовала губами его дыхание.

Я просто смотрела в его карие глаза, которые темнели с каждой секундой, что он пялился на мой рот.

Винс моргнул три раза, словно просыпался от сна. Его лицо смягчилось, как и хватка.

Он отпустил меня, чуть приподняв подбородок, а потом повернулся, и это жаркое чувство меня покинуло. Схватил сумку, даже не глянув в мою сторону, перекинул ее через плечо и выбежал из номера, со щелчком закрыв за собой дверь.

А я продолжала стоять и недоуменно смотреть ему вслед, вдыхая обжигающий воздух. Я подняла руки и провела ими по тому месту, где только что находились его пальцы.

Ну и что это, черт возьми, было?