Есть ли еще секс в большом городе?

Кэндес Бушнелл, 2019

«Пятьдесят – это новые тридцать» – кричат бесчисленные женские журналы. И, что самое любопытное, это действительно так! Пятидесятилетняя писательница, пережившая развод, не унывает и живет полной жизнью. Она и ее столь же энергичные подруги не брезгуют чудесами современной косметологии, работают, отдыхают в модных клубах и с удовольствием встречаются с мужчинами значительно моложе себя. Однако не все так идеально, – и «вторая молодость» имеет, как выясняется, не только радужные, но и не слишком приятные стороны…

Глава 3

«Тиндер»

Через пару дней после неудачных покатушек я получила по электронной почте письмо: некая Эмма хотела, чтобы я написала экспериментальную статью о «Тиндере», мобильном приложении для свиданий.

Мое внимание привлекло слово «экспериментальную». Интересно, что она имеет в виду?

В письме Эмма указала свой номер телефона — значит, дело серьезное, ведь телефон используют только в особых случаях.

После небольшой переписки мы договорились созвониться.

Эмма представилась редактором, призналась, что бо́льшую часть времени проводит в Сети, тогда как с реальной жизнью у нее не ладится.

Я спросила, что она подразумевает под словом «экспериментальную».

Эмма понизила голос:

— Я хочу, чтобы вы рассказали всю правду о «Тиндере».

Правду? В этом и заключается эксперимент?

Эмма работала в журнале, в котором фигурировали темы секса, свиданий, отношений и прочих атрибутов жизни современной женщины. А что такое быть современной женщиной? Это значит барахтаться в пучине комплекса, раздутого до промышленных масштабов, где тебя всячески поощряют верить в любовь, вступать в отношения, выходить замуж, рожать детей — и где-то там вдалеке маячит хеппи-энд. Эту мощную иллюзию продают самыми разными способами, от реалити-шоу до нижнего белья, а мы ее покупаем, и, черт возьми, она работает.

А значит, Эмма хотела старую добрую сказку о том, как свидания в Сети имеют свои плюсы и минусы, однако в итоге все уравнивается счастливым концом — то есть свадьбой.

С другой стороны, даже до меня доносились слухи о «Тиндере» как о приложении для «съема» (неясный термин, который может означать что угодно: от совместного просмотра телика до незамысловатого секса в туалетной кабинке). Все это звучало крайне неприглядно: парни ведут себя ужасно, посылают фотографии членов, никогда не похожи на свои фото, врут обо всем и не перезванивают. Мне рассказывали, что женщин судят только по внешности, а на свиданиях открыто зависают в приложении в поисках новых знакомств. Ну и все в таком духе, заканчивая банальным: парни хотят лишь орального секса.

Нет уж!

— Ну пожалуйста! — взмолилась Эмма.

— Но зачем?

— Потому что, — понизила голос Эмма, — у меня есть друзья… и «Тиндер» ломает им жизнь. Вы должны им помочь!

Смогу ли я? Сто лет не занималась журналистикой. Впрочем, одно правило я все-таки помнила: не будь предвзятой! Не планируй заранее, какой вывод сделаешь в конце.

— А вдруг мне понравится? — усомнилась я напоследок.

Эмма фыркнула и повесила трубку.

Я скачала приложение и запустила его.

Все дело в деньгах!

Первое, что я поняла: «Тиндер» только для вида про секс, тогда как на самом деле — про деньги. Чтобы использовать программу, мне пришлось согласиться на ежегодную оплату в девяносто девять долларов до конца жизни. Значит, по завершении эксперимента надо придумать, как отписаться, иначе с меня так и будут снимать деньги.

Затем последовала регистрация, точнее «вход через “Фейсбук”». Я давно уже им не пользуюсь, так они откопали какой-то древний профиль и выложили фото десятилетней давности, а еще там были указаны мои настоящие имя и возраст.

С самого начала все пошло не так. Кому охота связываться с пятидесятилетней теткой?

Как выяснилось, всего двоим: оба — курильщики за шестьдесят.

Нет уж! Я и сама старая перечница, зачем мне такой же? Что в этом интересного?

Я повнимательнее изучила свой профиль и выяснила, что «Тиндер» автоматически настроил диапазон возраста мужчин, которые могут меня заинтересовать: от пятидесяти пяти до семидесяти.

Значит, по мнению «Тиндера», женщина средних лет должна встречаться только с людьми ее возраста и старше? Это уже сексизм, знаете ли!

Чтобы поставить «Тиндер» на место, я вручную указала возрастной диапазон с двадцати двух до тридцати восьми.

Внезапно картина изменилась: началась движуха, особенно в категории от двадцати двух до двадцати восьми.

Я позвонила Китти.

— Ничего не понимаю в дурацких свайпах! И все эти молодые парни — они что, правда ищут женщину, которая им в матери годится?

И вообще, дальше-то что?

Естественно, никто из моих ровесников понятия не имел, что делать дальше. Они знали только то, что я уже слышала: женщины встречаются с мужчинами, потом, конечно, оральный секс и все такое, а те больше никогда не перезванивают.

Фотографии предполагаемых реципиентов орального секса отображались на игральных картах, словно подчеркивая суть: мол, это всего лишь игра, спроектированная таким образом, чтобы как можно дольше удерживать пользователей в приложении.

Ради интереса я нажала на кнопку с сердечком: в верхней части экрана всплыла какая-то пошлая виньетка: «Пара совпала». Прикольно! Я с кем-то «совпадаю», что бы это ни значило.

Вскоре я сообразила, что могу получать сообщения:

«Вы имеете отношение к “Сексу в большом городе”?»

«Вы — та самая Кэндес Бушнелл?»

Что я могла ответить?

«Да».

Ответ пришел незамедлительно:

«Вы слишком хороши для “Тиндера”».

Как мило! Они меня еще не знают, но уже имеют какое-то представление. Я слишком хороша для «Тиндера». Да, пожалуй, так оно и есть.

С другой стороны, мне стало не по себе. Если это приложение такое плохое, то почему все им пользуются? И почему даже мужчины, сидящие в «Тиндере», говорят, что он плохой? Разве не логичнее утверждать, что он хороший, с целью выжать из него максимум?

Может, эти ребята просто не слишком умны?

Я получила очень длинное сообщение от парня по имени Джуд: какой-то общий знакомый Бобби, полный мудак, бла-бла-бла, жуткое похмелье, а в конце что-то вроде: «Наверное, трудно искать свиданий в Интернете, когда тебя все знают…»

Да, Джуд, наверное. Какой ты внимательный, как мило с твоей стороны!

Я написала в ответ: «Который Бобби?» — и снова полезла смотреть его фотографию: лохматый темноволосый парень с бородой, в круглых очках; интеллигентная, ироничная улыбка, словно он знал, что похож на мультяшного персонажа, и сам подсмеивался над этим. Я быстро пролистала остальные фотографии, включая ту, где он с барабаном. Живет в Бруклине, играет в группе — куда мне до него… Впрочем, что я в этом понимаю?

Мечты под шампанское

Вот почему в среду вечером мы с Эммой организовали у меня на квартире девичник, куда пригласили молодых женщин, регулярно зависавших в «Тиндере». Выборка, включая Эмму, варьировалась от двадцати двух (молодежь) до тридцати трех (миллениалы).

Как и большинство молодых женщин, собравшиеся произвели на меня серьезное впечатление: независимый образ мыслей, уникальное чувство стиля. Они ставили карьеру во главу угла и находили в этом искреннее удовольствие.

Я разлила шампанское и пустила по кругу мобильник. Девушки немедленно принялись анализировать мужчин, «совпадающих» со мной.

— Ух ты, смотри-ка! Эмерсон-колледж. Хорошенький… — ворковала Ханна.

— Еще мне студентов не хватало! — возразила я. — А как вам тот, который сказал, что я слишком хороша для «Тиндера»?

— Дешевый подкат, — объяснила Элайза.

— Парни всегда так говорят, стандартная заготовка.

— А Джуд?

Все дружно закатили глаза: слишком длинные сообщения пишет.

— В «Тиндере» парни либо не отвечают, либо строчат целый роман.

— Но если они тебе пишут, это ведь уже хорошо, правда?

Видимо, нет, потому что мужчины говорят только о себе.

— Что, прямо вот все до единого зациклены на себе? Без исключений?

Решительное «да».

Мэрион задала вопрос:

— А как мы, женщины, справляемся с мужской эгоцентричностью? Или мы просто принимаем ее как факт и рады, если нам уделят хотя бы пару секунд?

Тут подала голос Эмма — единственная замужняя женщина из присутствующих. У нее имелось объяснение:

— Мне кажется, я куда больше мужа поглощена собой. Вечно говорю только о себе, разве что иногда спрашиваю, как прошел день. Нужно быть таким же эгоцентриком, ведь в отношениях каждый сам за себя. Так и получается нормальный баланс: каждый заботится о себе и немножко о другом.

Я рассмеялась.

— Лет десять назад люди сказали бы: «Эгоистичные твари! Вот почему у них мужиков нет».

— Так у нее-то есть, — возразила Элайза.

Ага, подумала я, это хороший знак: все-таки в жизни что-то меняется к лучшему. Женщины стали высказываться свободнее, а мужчины все еще готовы с ними «совпадать».

Да, но ведь Эмма встретилась с мужем не в «Тиндере»?

Нет.

И по мере убывания шампанского девушки принялись ругать «Тиндер».

— Искать парня в «Тиндере» все равно что искать квартиру, — прокомментировала Джина. — Так же скучно и утомительно.

— Вся молодежь ходит к психоаналитику и принимает антидепрессанты!

— Точно! Типа: «Я не могу тебе ответить, потому что у меня синдром дефицита внимания!»

— «Химия» в переписке — это здорово, — добавила Корина. — Мне нравится, когда страсти разгораются постепенно…

— А меня бесит, — вмешалась Джина. — Если пара совпала, чего тянуть-то? Это для молодых.

— И гифки тоже, — добавила Элайза.

— А мне нравятся гифки, — призналась Корина (двадцать два).

— Это поколенческое, — объяснила Эмма. — Твоя бабушка вообще не знает, что такое «эмодзи». Я их просто не понимаю.

Однако в итоге все это должно привести к чему-то хорошему, не так ли?

Например к свиданию?

— К свиданию! — фыркнула Мэрион.

— Мне случалось провожать мужчин до банкомата, — призналась Корина. — Это называется «вышли прогуляться». Я хожу с ними по делам, забирать вещи из химчистки…

— А мне однажды парень написал: мол, встретимся у ресторана в восемь. Я так обрадовалась! Наконец-то, думаю, у человека есть внятный план вечера. Оказалось, что он всего лишь хотел зайти пописать, и мы пошли в «Старбакс», где даже кофе не заказали, и нас оттуда выперли! — поделилась Ханна.

Джина закатила глаза.

— Небось у мамы на диване ночует.

Будучи женщиной в возрасте, мне захотелось задать неизбежный вопрос: если свидание — это работа, а мужчины никуда не годятся, почему бы не встречаться старомодным способом — в баре?

Поговорим?

— В баре не так много шансов познакомиться. Я вот хожу годами, а познакомилась всего с двумя, ну, от силы — с четырьмя, — призналась Джина.

С другой стороны, поиск свиданий в «Тиндере» тоже имеет массу недостатков, особенно когда дело доходит до «химии» в реальности.

— Посмотришь на фотографию: да ну, ничего интересного, а в жизни встретишься с ним же, и совсем по-другому воспринимаешь, — сказала Ханна. — В реальности ты чувствуешь, что они живые люди, а в Сети такого ощущения нет.

Внезапно в комнате повисла напряженность, словно кто-то произнес неполиткорректную фразу.

— Значит, вы предпочтете встретиться с людьми в реальной жизни? Если будет такая возможность? — спросила Эмма, будто речь шла о какой-то фантастике.

— Не то чтобы в Сети плохо, — стала оправдываться Ханна, — просто недостаток информации обычно ведет к разочарованиям. Можно сколько угодно смотреть на удачные фотографии — все равно не поймешь, возникнет ли между вами «химия». Или чувства…

— Если ты идешь в «Тиндер» с мыслью «мне просто нужен секс», то все хорошо, ситуация под контролем. Как только у тебя появятся чувства — все, пиши пропало: ты уязвима.

— «Зацепило», как говорят подростки, — добавила Эмма. — Если тебя зацепило, плохи твои дела. А это новое поколение, им еще хуже.

— Но мне нравится заниматься сексом, когда есть чувства к человеку, — возразила Мэрион.

— А если взаимные, то секс просто улетный, — заметила Ханна.

— Вы имеете в виду влюбленность? — уточнила я.

Неа.

— Мы говорим о базовом уровне неравнодушия. Типа: «Я не собираюсь знакомить тебя с родителями: просто мне не все равно, как ты живешь», — пояснила Корина.

— Здорово, когда попадается славный парень, — это сейчас ценится больше всего. Если ты не психопат, уже круто.

— Славный — значит, честный, открытый, но до определенных границ, без душевного стриптиза. Если мы нашли общий язык и он не страшный, я вполне готова заняться сексом, — призналась Ханна.

— Да многого-то и не надо, — добавила Мэрион. — Просто будь нормальным человеком.

Ханна повернулась ко мне и задумчиво спросила:

— А как ходили на свидания во времена твоей молодости?

Прогулка в парке

По сравнению с тем, что я услышала за последние двадцать минут, свидания во времена моей юности выглядели не так уж плохо. Рассказать им о полетах на вертолете? О долгих романтических ужинах в «Рице»? О яхтах, венецианских гондолах?

Я оглядела собравшихся, и у меня закружилась голова. Нет, лучше не усложнять, решила я, доливая себе шампанского.

— Ну… — осторожно начала я. — Знакомишься где-то, обмениваешься телефонными номерами, и вы расходитесь в разные стороны. Пару дней спустя он звонит тебе на домашний. Болтаете о том о сем; здорово, если у него есть чувство юмора. Потом он приглашает тебя на свидание. Бывает, по телефону так заболтаешься, часами можно проговорить, и тогда ждешь встречи с нетерпением, бабочки в животе. А он тоже…

— А на свидании-то вы что делали? — перебила Мэрион.

Я глотнула шампанского.

— Ужинали, разговаривали на разные темы. А после ужина, если погода хорошая или, например, снег идет, можно прогуляться по парку.

— О боже… — выдохнула Эмма.

Я смутилась.

— Да, знаю, так банально…

— Вовсе нет! — возразила Корина. — Очень трогательно…

Я засмеялась. Прикалывается надо мной? Или искренняя ностальгия по былым временам?

Эмма сурово оглядела собравшихся.

— Для нашего поколения это все, конечно, интересно, но далеко от реальности.

— А мне бы все же хотелось погулять с парнем, — мечтательно произнесла Корина.

— Я один раз так прогулялась… — вздохнула Ханна. — Познакомилась с молодым человеком, и мы пошли гулять в парк. Это самое романтическое приключение в моей жизни — больше ничего подобного так и не случилось…

Десять минут спустя я закрыла дверь. Эмма права, подумала я, собирая пустые бокалы: «Тиндер» — это плохо. Даже разговоры о нем вгоняют в тоску.

На следующий день я взяла себя в руки и запустила приложение. Вот они, волшебные розовые волны, исходящие от моей фотографии, словно я — диснеевская принцесса. Я и забыла, как это приятно…

Бинго! Сработало! Через две секунды выпал мускулистый красавчик по имени Дейв.

Ничего такой…

«Продолжить игру»? — спросил «Тиндер».

Чистый Вегас!

Фальшивка

Меня затянуло.

Я часами зависала в приложении, а в перерывах без умолку болтала о нем.

— Что бы там про «Тиндер» ни говорили, я никогда не видела столько внимания со стороны мужчин! А сколько приятного понаписали! Например, что у меня чудесные глаза! Ну, допустим, врет, ну и что? Мне сто лет комплиментов не делали! — верещала я.

И женщины вокруг кивали и соглашались, особенно те, что были замужем и собирались развестись (или уже развелись).

Они завистливо смотрели на мои «пары» и возвращались к переписке с бывшими мужьями на тему обмена детьми на выходные.

А я вернулась в деревню, и мы с Китти обсудили мои перспективы. Совсем как в старые добрые времена, когда мы, двадцатилетние, нищие, часами разговаривали о мужчинах, пытаясь их понять.

— Ты всегда была хорошенькой, — заявила Китти, — но столько поклонников у тебя даже в двадцать пять не водилось!

— И не говори! И главное, все они моложе! Что-то тут не так…

— Ну-ка дай телефон!

Китти вгляделась в мой профиль и засмеялась.

— А-а, ну понятно! Это твои самые лучшие фотки за всю жизнь.

— Какие еще фотки? — воскликнула я. — Их там что, много?!

Я отняла у нее телефон.

Чертов «Тиндер»! Как им это удалось?

Китти оказалась права: в моем профиле теперь значилось четыре фотографии, все давнишние, с какой-то фотосессии, где я с укладкой и макияжем.

Откуда эти фото? Наверное, с «Фейсбука» или «Инстаграма», но почему именно эти? Почему только те, где я моложе? Чем им последние не угодили?

Большинство моих свежих фотографий изображали улыбающуюся женщину явно средних лет — этакая домохозяйка из пригорода. Неужели таинственный администратор приложения специально выбрал фотографии помоложе? Или это некий скрипт, сортирующий фото с точки зрения «математической» привлекательности?

Получается, «Тиндер» создал фальшивку?

Это значит, что еще до первого свидания я дала «фальшивую рекламу». Я стала одной из тех, кто старается казаться выше, стройнее, гламурнее, моложе, успешнее; придумывает социальные связи, интересные путешествия, большую грудь — словом, все не так, как в реальности.

— И что ты теперь будешь делать? — полюбопытствовала Китти.

Мы еще раз просмотрели мои предложения. Ричард, двадцать восемь: миленький, но при этом кажется самодовольным и придирчивым. Крис, двадцать пять: душка, работает в техническом отделе «Нью-Йорк таймс», однако выглядит так, словно только что закончил колледж. Я пролистала до Джуда (тридцать один).

— А этот? — спросила Китти.

— Живет в Бруклине, играет в группе. Этакое клише.

— Ну и что? Может, сводит тебя в какой-нибудь крутой клуб в Бруклине. Что ты теряешь?

Выбор в пользу Джуда

На самом деле я сразу выбрала его, только не сразу это поняла, думала я, готовясь к первому и, будем надеяться, единственному свиданию с «Тиндера».

С самого начала Джуд опровергал мнения женщин о мужчинах с «Тиндера». Вот к примеру: «Они не умеют планировать».

Неправда: у Джуда был план. Всего лишь через пять-шесть сообщений мы договорились встретиться в ресторане на Линкольн-сквер.

«Посылают фотки членов».

«Неа». Джуд вел себя практически безупречно. После первоначальных упоминаний о похмелье его сообщения были трезвыми и корректными.

«Он может оказаться маньяком-убийцей».

Целыми днями я разглядывала фотографии Джуда: в глазах лишь неподдельная доброта.

Каждый, кому я показывала его фото, соглашался, что парень просто красавчик и весь такой… мужчина-мужчина, что бы это ни значило. С другой стороны, раз красавчик, то, наверное, ростом не вышел. Так не бывает, чтобы с первого раза в «Тиндере» выпал красивый, высокий, интересный — все сразу. И тут до меня дошло: темные волосы, борода, блестящие черные глаза… Если Джуд окажется еще и коротышкой, то получится вылитый Чарльз Мэнсон^[3].

Ну, зашибись…

Единорог

Подходя к ресторану, я вдруг осознала, что Джуд станет первым человеком, с которым я познакомилась в Сети. Звучит невероятно, даже для меня. Как такое может быть в наши дни, когда половина браков начинается со знакомства в Интернете?

А вдруг наше свидание станет «тем самым»: вопреки всему, два незнакомца встретились и…

«Ну не-е-е-ет!»

Я напомнила себе, что наше свидание всего лишь сбор материала для статьи. Я не собираюсь заниматься с ним сексом, он не станет моим бойфрендом, и ни при каких обстоятельствах мы не будем «вместе» (что бы это ни значило).

Я вошла в ресторан и огляделась: никого даже отдаленно похожего на Джуда.

С другой стороны, откуда мне знать? Все говорят, что фото в профиле не соответствует действительности.

Я выбрала случайного парня в темной рубашке.

Может, это Джуд? Вроде никого не ждет, но и не уходит. Стоит, прислонившись к стене. Стал бы Джуд так себя вести?

Я подошла к нему.

— Вы, случайно, не Джуд?

Парень едва бросил взгляд в мою сторону, словно я была грязью, прилипшей к подошве его ботинок.

— Нет, — буркнул он и отвернулся.

Я ретировалась в бар, села рядом с какой-то женщиной и заказала белое вино со льдом. А вдруг Джуд вовсе не явится?

Да ну, куда он денется! Так меня заверяли подруги, ведь пользователи «Тиндера» прикладывают столько усилий, организуя встречу, что всегда выполняют обещания.

Внезапно я насторожилась.

Женщина, сидящая лицом к моей соседке, вдруг заговорила.

Громко.

Она поносила мужчин.

Я чуть отодвинулась.

Знаете, мне приходилось слышать, как женщины ругают мужчин, но это было… неописуемо. Горечь, ярость, сарказм! Я нажала на кнопку «Запись» и придвинула телефон поближе.

Ораторша немедленно заткнулась. Я выждала пару секунд, тихонько придвинула телефон к себе и нажала на кнопку «Удалить».

— Прошу прощения? — обратилась она ко мне притворно-сладким голоском.

«Упс…»

— Я все видела! Вы тихонько возились с телефоном, а потом сразу убрали. Это вы меня записывали?

«Черт!»

— Да, — призналась я и быстренько сочинила объяснение: дескать, готовлю статью о «Тиндере», и вот решила проверить, как работает диктофон.

— «Тиндер» — отстой! — рявкнула моя собеседница. — Помойка! Я хожу туда только ради перспективы угоститься на халяву, да и та редко выпадает!

Мне же, судя по всему, «выпало», поскольку ровно в этот момент появился Джуд.

Скажу сразу: он оказался выше и куда красивее, чем на фото.

Неужели я встретила «единорога»?

И снова оральный секс

Почти немедленно по установившейся традиции Джуд принялся ругать «Тиндер»: как там все плохо и как парней интересует лишь одно — секс.

— Какой именно секс? — уточнила я.

— Минет, — решительно ответил он.

— А куннилингус?

Джуд покачал головой.

— Некоторые женщины этого не любят. Да и вообще «Тиндер» создан для того, чтобы парни могли кого-нибудь подцепить, причем как можно быстрее и проще.

— Но ведь не все мужчины такие?

Молчание.

— Неужели вы — такой?

Он снова покачал лохматой головой и провел рукой по волосам, явно смущенный.

Я решила, что если Джуд когда-то и был «таким», то сейчас явно встал на путь исправления. Видимо, поэтому он и согласился со мной встретиться.

Джуд заказал пиво и тут же пустился рассказывать о своей бывшей подружке.

История отношений предсказуемо вышла печальной. Похоже, девушка ему действительно нравилась. Встречались больше года, она — его ровесница, какая-то важная шишка в музыкальном бизнесе… Успешная, в общем.

Однако и Джуд не пустое место, у него своя карьера. Последние три месяца он гастролировал по Европе: Германия и все такое. Ему даже платили.

— Подумываю переехать в Берлин, — робко признался он, искоса поглядывая на меня.

К тому времени я уже выпила полбокала вина и расслабилась.

— Не надо, — ласково посоветовала я.

— Почему?

— Да ну, глупости! Пустая потеря времени! Куда лучше строить карьеру дома. — Я чуть ли не похлопала его по руке. — Не волнуйтесь, все будет хорошо.

«Или нет».

Джуд признался, что в его роду имеются психические заболевания. У отца подозрение на биполярное расстройство, дядя покончил жизнь самоубийством, и только бабушка старательно делает вид, что ничего не происходит.

— В общем, все это длится годами, и никаких официальных диагнозов, — сказал он, живо напомнив мне разговор с девушками про маньяка-психопата.

Джуд поклялся, что с ним все в порядке. Чувствуя, что наговорил лишнего, он сменил тему и перешел к описанию недавней поездки в Берлин: перечислил список наркотиков, поглощенных за трехдневный кутеж. Меня так и подмывало напомнить ему, что прием нелегальных наркотиков в чужой стране — почти всегда плохая, очень плохая идея, однако не хотелось играть роль мамочки, и я мягко перевела разговор в сторону «Тиндера».

Джуд отметил, что «Тиндер» «играет» против женщин, поскольку создан сексистами, которым только одного и надо.

— Там все заточено под тему «а что я могу от тебя получить?». В глазах мужчин женщины — товар, объекты. На экране как на витрине, — объяснил Джуд, — теряется ощущение реальности. Берешь образ женщины и мысленно делаешь с ним что хочешь.

Мы поговорили о шовинизме, о том, как «Тиндер» будит в мужчинах худшее, низводя их сущность до основных инстинктов.

Горькая правда

На следующее утро я проснулась со странным чувством эмоционального похмелья.

Умываясь, я вдруг поняла: мне жаль Джуда.

С чего бы? Предполагается, что в «Тиндере» нет места эмоциям, это всего лишь игра, а значит, партнер тоже не испытывает никаких чувств.

С другой стороны, Джуд поделился со мной сокровенным, и я немного беспокоилась за него. Да, мы больше не увидимся, и все же я желала ему добра, ведь он вел себя так мило, а мог бы оказаться мерзавцем!

И тут до меня дошло: первый опыт в «Тиндере» удался!

Долина мужской самокритики

Что же побудило Джуда раскритиковать мужчин в пух и прах?

С этим вопросом я позвонила своему молодому приятелю Сэму — уж он-то скажет мне правду.

— Джуд с «Тиндера» наговорил кучу гадостей о мужчинах… — Я вкратце пересказала разговор. — Ты же пользовался «Тиндером», — добавила я несколько обвиняюще. — Это все правда?

— Э-э… Ты уверена, что хочешь знать?

Полчаса спустя Сэм вышагивал по моей гостиной, сжимая модный пучок на затылке.

— Могу тебе сказать только одно: все мужики — тупые. Ими управляет не голова, а головка, — не зря же ее так назвали. Они сами понимают, что не должны находиться во власти своего члена, но ничего не могут с этим поделать.

— Но почему?

— Потому что так устроен современный мир. У мужчины нет выбора. Подросткам с малых лет суют в лицо порнографию, хотят они того или нет. То же самое с «Тиндером»: против воли впадаешь в зависимость. «Тиндер» предназначен для таких, как я: подпитывает худшую часть твоей души — ту часть, которая мечтает судить конкурс красоты.

— Серьезно?

— Вот поэтому парни все время пролистывают фотографии девушек, не могут остановиться, — продолжал Сэм. — Все дело в количестве. Смотрят и листают дальше, выбор-то есть! Опять же это процесс анонимный до тех пор, пока ты не заговоришь и не «оживишь» свою фотографию. А если девушка ответит, у тебя создается ощущение, что она уже на все согласна. И ты продолжаешь их листать, одну за другой, и постепенно превращаешься в… животное! — Сэм заскрежетал зубами. — Как подумаю о своих сестрах…

Я вспомнила запрос Мэрион на «нормального человека».

— Ты хочешь сказать, что все мужчины в «Тиндере» — придурки?

— Не все, — возразил Сэм, — большинство. Исключая меня, опять же.

— И каков же процент?

Сэм виновато пожал плечами.

— Девяносто?

Получается, «Тиндер» — приложение для людей, которые ненавидят сами себя? Может, поэтому они так негативно отзываются друг о друге? «Тиндер» заставляет их ненавидеть себя, а значит, и остальных?

Я — невидимка

В тот вечер мы с Сэсси договорились встретиться в популярном баре для одиночек на Парк-авеню. Войдя, я опешила: вокруг оказалось полно привлекательных мужчин подходящего возраста.

Я присоединилась к Сэсси у барной стойки. Неподалеку сидел красивый мужчина с волосами, тронутыми сединой. Мы с Сэсси решили привлечь его внимание старомодным способом: поймав его взгляд.

Черт! Нам даже взгляд барменши поймать не удавалось!

— Или мы постарели, или превратились в невидимок, — констатировала я, мечтая о бокале белого. — Да знаю, что постарели, но ведь когда-то мы были вполне себе…

В бар вошла Кристи, подруга Сэсси. Кристи за сорок, однако выглядит она лет на десять-пятнадцать моложе, как и большинство жительниц Нью-Йорка.

Может, Кристи, никогда не бывавшая замужем, прояснит ситуацию?

— Кристи, ты молода, красива и безупречна, — заявила я. — Скажи честно, дело в нас, — я жестом указала на себя и Сэсси, — или мужчины просто больше не знакомятся в барах?

Мы — товар

Кристи нервно засмеялась, привлекая внимание бармена.

— Это правда: парни больше не смотрят в нашу сторону в баре. В реальной жизни очень мало активности, — пояснила она, заказав белого вина. — Что поделать, в такую эпоху живем…

Мы с Сэсси задумчиво кивнули. Судя по всему, мы отстали от жизни и не знаем новых правил.

— Я перепробовала все. Я зарегистрирована на всех приложениях, даже со свахой работала. Никогда не знаешь, что выстрелит.

— Ну и как успехи? — спросила я.

— Я встречалась с классными парнями, но как-то все не совпадало: тем, кто нравится мне, не нравлюсь я. Наверное, со мной что-то не так… Если бы я смогла понять, что именно, было бы проще найти себе пару.

Кристи наклонилась поближе.

— Мне кажется, я плохо себя продаю, раз никто не желает покупать.

Сэсси задумчиво потягивала вино.

— Разве ты — товар?

— Да, — кивнула Кристи. — И мне пора сменить упаковку.

Она умолкла и огляделась.

— Но ведь все так думают, разве нет? Даже в отношениях с друзьями ты — товар. Знаете, мне нравится моя жизнь, моя работа, мои друзья, но я хочу большего. Может потому, что у меня никогда этого не было… Мне нужен недостающий кусок пазла!

Продолжаем игру

Усевшись за письменный стол, я вдруг поняла простую вещь: до тех пор, пока женщинам нужны мужчины и у них остается хоть один шанс заполучить последних, они будут продолжать игру, даже если выпали плохие карты.

Я переадресовала вопрос молоденьким девушкам — слишком юным, чтобы пить, голосовать и, пожалуй, сидеть в «Тиндере».

— Как только я рассталась с бойфрендом, то сразу же вернулась в «Тиндер»: он заставил меня удалить профиль, пока я была с ним, — поделилась шестнадцатилетняя. — И тут же почувствовала себя лучше: всем нравятся мои фотки.

— Все дело во внимании: тебе начинает казаться, что жизнь прекрасна. — Семнадцатилетняя откинулась на стуле, потягивая латте. — Я всегда говорила: социальные сети — это наркотик. Каждый раз, когда я захожу в «Инстаграм», меня переполняют эндорфины.

— Смотри, в чем прикол… — Шестнадцатилетняя уставилась на меня в упор. — Вот ты с кем-нибудь встречаешься, и тебя все устраивает, тебе не нужно большего. Но тут парень начинает доставать, и хочется вернуться в «Тиндер», потому что там интереснее: там вечная охота.

«Тиндер» всегда побеждает

Мне позвонила Эмма.

— Ну, что у нас в сухом остатке? — поинтересовалась она.

Слово «остаток» меня покоробило. Почему-то перед глазами всплыли забегаловки с фастфудом, недоеденные бургеры на подносах, гигантские меню с заманчивыми фотографиями еды…

Может, в этом и заключается наше будущее: люди начнут выбирать друг друга в меню, словно гамбургер, приготовленный по твоему вкусу.

Я все еще размышляла на эту тему, когда вдруг получила эсэмэску от Джуда: он приглашал меня в субботу на «Генриха IV» в Бруклинскую академию музыки; билеты уже куплены.

Как я могла отказаться?

И вот холодным субботним днем я села в такси и направилась в Бруклин.

За поездку пришлось выложить тридцать долларов, однако я не жалела, ведь Джуд купил билеты, наверняка дорогие. Я мысленно сделала пометку отдать свою долю.

Я вошла внутрь и огляделась.

В фойе было полно народу. Постепенно они разбивались на пары и проходили в зал. И тут я поняла, что оказалась в классической ситуации лузера: он не придет.

Я написала Джуду эсэмэску: «Эй, мы что, разминулись? Я уже внутри…» И зачем-то добавила: «вообще-то».

Честно говоря, ответа я не ждала, однако вечером получила сообщение: «Ох ты черт, я и не знал, что уже так поздно! Прости-прости! Вчера я угодил в больницу».

Ну да, конечно, вздохнула я.

На секунду мне стало любопытно, что там у него приключилось, но я тут же выбросила эту мысль из головы. Кажется, «Тиндер» оказал на меня свое тлетворное влияние: мне стало все равно.

А вот Джуду, похоже, нет. На следующий день я получила новое сообщение: «Привет, извини за отписку. Только вернулся домой из больницы, куча сообщений, за временем не уследил… Прости, что испортил наши планы! Ты наверняка злишься, я прекрасно понимаю… Я таких дел натворил! Вчера накидался лишку да еще колес переел… Короче, принял чужую машину за свою, пытался открыть, приехали копы, чуть не повязали (уже наручники надели!), а потом отправили в больницу. Там меня, кажется, усыпили, двенадцать часов провалялся без сознания… Еще раз прости! Я так ждал нашей встречи! Сам на себя злюсь…»

В ответ я написала: «Рада, что тебе лучше».

Поставила улыбающийся смайлик и невольно рассмеялась: «Тиндер» блестяще меня обыграл!

Казино всегда выигрывает.

Русские мотивы

Я стояла на тротуаре возле «Чиприани» на Сорок второй улице, отдыхая от официального ужина. Рядом на ступеньках расположилась какая-то женщина. Выглядела она весьма эффектно: высокая, стройная, с пышной гривой, в облегающем коктейльном платье и кожаных сапогах до бедра.

Конечно, я уставилась на нее. Заметив это, девушка подошла ко мне.

— Зажигалки не найдется? — спросила она с русским акцентом.

— Да, пожалуйста, — откликнулась я.

Какое-то время мы стояли молча, наблюдая, как из лимузинов высаживается пресловутый «один процент».

— Простите за нескромный вопрос, — обратилась я к девушке. — Вы, случайно, не пользуетесь «Тиндером»?

— Конечно, — рассмеялась та.

— Но зачем? Вы и так красивы, вам нет никакой необходимости…

Незнакомка кивнула и жестом поманила меня ближе.

— Хотите, открою секрет про «Тиндер»?

— Ну?

— Благодаря «Тиндеру» вы получите гораздо больше подписчиков в «Инстаграме».

Я удивленно уставилась на нее.

— Правда? И в этом все дело? В подписчиках? А как же… все те женщины, которые мечтают об отношениях? Ходят на свидания, встречаются с парнями, а те им не перезванивают. Или бывает, что девушка парню понравилась, а он ей — нет…

Русская обернулась ко мне.

— Вы сами прекрасно знаете ответ.

— Нет, не знаю.

— Это потому, что женщины никогда не меняются. Старая как мир история… — Девушка щелчком выбросила сигарету. — Мы, женщины, сами не знаем, чего хотим!

И с торжествующим смешком она зашла внутрь.

Какое-то время я стояла в задумчивости. А что, если русская права? Если это древнее как мир патриархальное клише действительно имеет смысл?

И тут я поняла, что она ошибается: женщины знают, чего хотят. Крупицы уважения, только и всего; чтобы с тобой обращались как с нормальным человеком (снова пришла на ум фраза Мэрион).

Я вытянула руку и остановила старомодное желтое такси.

— Куда? — спросил водитель.

Я улыбнулась.

— Домой.

Примечания

3

Американский преступник, известный серией зверских убийств.