Секс-Сэтл. Трахайся, чтобы выжить

Ксения TakifuguKs, 2017

Добро пожаловать в Порнокуб! Это турнир, где вы будете затраханы до смерти. Смиритесь, этот секс-батл – всего лишь игра для увеселения Сильных Мира Сего. Вам остается только принять правила «Лабиринта самых развратных фантазий». В Секс-Сэтле вы окунетесь в радужную феерию своего предсмертного оргазма. Приятного путешествия по эротическому ребусу! Удачи, о блудный путник! Да пребудет с тобой стояк!В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой.

Ознакомительный экскурс

На протяжении неисчисляемых эонов, межкосмических войн, слияний систем, распадов ионов, больших взрывов и сотворений миров…

Существовала ОНА! Великая вселенная Эротосфера — здесь же находилась и самая грандиозная арена удовольствий.

Секс-Сэтл — место непревзойденной практики в утехах плоти. Единожды, на изломе и в соприкосновении всех эр, образующих смешением временных и пространственных границ четкий лабиринт, проводится Уникальный Турнир! И если вы прошли отборочный тур — гордитесь собой! Вы уже не девственник! В отборочный тур проходят по пригласительным билетам абсолютно все многочисленные расы, населяющие невообразимое пространство вселенных.

На сей раз в нашей ролевой игре представлены:

— Братство ликанов;

— СКВ — союз каинитов и вампов;

— Коммуна ведьм;

— Объединение монстроидов разных классификаций (чудовища и полуразумные бестелесные и демонические сущности);

— драконоподобные;

— иные категории форм жизни (пожелавшие остаться анонимными)

Однако не все существа рады своим пригласительным…

Возможно, потому, что до сих пор ходят слухи, будто на испытаниях по половой выдержке мрут как мухи? Эм-м… Что ж, возможно. Но какому глупцу не хотелось бы умереть от передозировки тестостерона в объятьях дюжины спелых наложниц или умелых куртизанок?

В данном ежеэонном состязании принимают участие ДАЖЕ ЛЮДИ! За них, к сожалению, некому поболеть, хотя некоторые зрители и на человеческих особей делали ставки. А мы пока поприветствуем финалистов!

Первая пара участников (вампесса/монстр)

Она очнулась в какой-то ритуальной комнате. Вся сдержанная атрибутика помещения гласила о том, что здесь проводились таинства, возможно, жертвоприношения. Полы, пропитанные кровью в прорезях камня, свидетельствовали об этом. Запах плоти витал в пространстве, в каждом кружении мелких пыльных частиц. Комната имела внушающие габариты. Приглушенный свет, исходящий непонятно откуда, так как никаких источников свечения здесь не было, создавал иллюзию некой пугающей загадочности. Такой зеркальной реальности… Будто оживший сон, поглотивший спящего в свой причудливый мир навсегда.

Почему принцесса проснулась в этом ужасном месте, а не в своем прекрасном ложе? Здесь мерзко, грязно… Едва она успела расправить кусок жеванного пергамента, зажатый в ее ладони, как послышалось:

— Поздравляю, Тоуриция, вы были выбраны объективным Неоспоримым жюри, вы не вправе отвергнуть принятое решение о вашем участии! — посреди комнаты разреженный вакуум сконцентрировался и образовал огромный экран.

Голосом злодея из какой-то плохой компьютерной игры с принцессой заговорил аноним. Мужчина в костюме и длинном плаще-накидке: лицо его покрывала маска, точнее, вместо лица росла маска ужасной изуродованной лапы со скрюченными когтистыми пальцами, ладонью наружу. Или… это и есть его лицо? Аноним был всем хорошо известен, но никто не хотел встретиться с ним лично. Он был ведущим одной адской игры. Принцесса Вампоса, Тоуриция Вампесса, не первый эон наблюдала за секс-лабиринтом по вселенскому вещателю, но никогда не думала, что окажется участницей данного марафона.

— Что за черт! Вы знаете, мать вашу, кто я такая? Мой отец снесет вам головы! Или эту вашу варежку вместо лица! — девушка протестовала и, казалось, уже была на взводе, осталось нажать на курок.

Но аноним не переставал говорить, не слушая ее протестующих воплей, будто его выступление транслировалось в записи. Причем довольно старой записи, о чем говорили помехи:

— Для начала познакомимся. Секс-Сэтл (еще называли Смерть-Сэтл) — смертельная игра среди бессмертных существ. Кто вы — я знаю. Я — мистер Ви! Я буду сопровождать вас в течение всей игры. Вы будете встречать меня на каждом этапе, на каждом задании, а также, если нужна будет подсказка.

— Эй! Пошел ты на хрен, ублюдок! — она вновь перебила трансляцию, но он продолжал монотонную речь.

–…правила Секс-Сэтла предельно просты! Наш лозунг: «Трахайся, дабы выжить!». Единственное правило: вы подчиняетесь Господствующему Жребию, пока не дойдете до конца и не выиграете, либо пока не умрете. Однако если вы решите не подчиняться, то умрете гораздо раньше…

— Пошел ты, дядя, я бессмертна! — она плюнула в экран. — Ты заплатишь за то, что выкрал меня!

–…увеличить ваши шансы на выживание сможет напарник, с которым вы связаны до конца состязаний, — он объяснял вкрадчиво и чрезвычайно спокойно, от чего принцесса еще больше пенилась.

— Какой, на хрен, напарник?!

«Пусть эта вселенная взлетит на воздух!» — думала она, когда увидела, с кем именно образовала связку в порнолабиринте…

Вторая пара участников (демон/нефилим)

— Какой, к церберу, напарник? — заорал в экран мощный, словно вулкан, изрыгая искорки пепла и дыма, древний мускулистый демон.

–…на вашей левой руке закреплен невидимый гаджет электронного типа. Не пытайтесь избавиться от него, иначе это повлечет за собой необратимые последствия! — ведущий будто инструкцию зачитывал. — Этот гаджет указывает время, отведенное вам для прохождения задания, и ваше общее время в игре — не транжирьте его попусту. Время очень ценно! — участник проверил его слова, дотронувшись до запястья.

Полупрозрачные линии опутывали могучую руку. Сенсор моментально среагировал на прикосновение и высветил циферблат, карту текущей локации и какой-то лимит — полоску, горевшую синим цветом.

— Данный гаджет блокирует вашу силу с той стороны, где находится, ваши таланты, ваши способности, вашу мощь! Если вы собьетесь с курса, поменяете направление движения в надежде выйти из игры, попытаетесь освободиться от гаджета, бросите своего напарника на расстояние более двадцати семи метров — вы активируете отсчет. Ваш гаджет преобразуется в часы, отмеряющие секунды времени, чтобы вы успели вернуть все обратно! У вас, естественно, есть шанс исправить положение. Но! Если время вышло, тут же цифры окрасятся черным, отмеряя ваши секунды жизни в игре. Вы умрете!

Демон сглотнул горечь мертвых душ: ЕЩЕ НИКТО НЕ УГРОЖАЛ ЕМУ СМЕРТЬЮ!

— Это же абсурд! Я не умею умирать!

Но ведущий не реагировал ни на какие препирательства:

— Итак! Если вы попытаетесь покинуть Секс-Сэтл — вы умрете! Если вы вздумаете избавиться от гаджета — вы умрете! Если вы потеряете время — вы умрете! Если вы лишитесь напарника — вы умрете!

Демоническая сущность не выдержала:

— Есть что-то, от чего я не умру — ты, урод?

–…под фразой «лишиться напарника» я подразумеваю: его убьют, затрахают до смерти и прочее. Вы обязаны следить за сохранностью его жизни.

— Отлично!

Он обхватил лицо руками, впервые почувствовав, как печет обугленная от адского огня кожа. Это ужасно! Он обрел чувствительность? В этой игре творится нечто невероятное, заставляющее даже древних особей тьмы вспоминать, что такое боль.

— Начнем наш первый пока еще только урок. Знакомство с напарником — это очень ответственный момент, ведь вам придется следить за его жизнью, как за своей собственной! На это вам даются целые земные сутки! Советую вам поладить! После чего мы приступим к знакомству с вашими потенциальными соперниками.

— Пшел вон!

— Я удаляюсь и оставляю вас наедине!

Третья пара участников (человек/нимф)

Парень медленно поднялся с пола, опираясь о стену.

«Наконец твоя отвратная рожа-лапа исчезла» — подумал Руслан, но радость оказалась недолгой.

Стена, выложенная грубым камнем, за его спиной просто испарилась. Теперь просторная комната потрясала размерами — она превратилась в зал. В конце образовавшегося зала он увидел изящное обнаженное тело. Оно, судя по всему, тоже наблюдало трансляцию с анонимом-ведущим-мистером-Ви.

Парнишка опасливо подходил ближе. Он нехотя перебирал ногами, но любопытство брало верх над самосохранением. «Что это?»

— Простите… эм, вы меня слышите? — обратился Руслан к существу.

Парень остановился на расстоянии около десяти метров, но темный свет не давал разглядеть это создание получше.

— Кто ты? — выдавил он как бы поскуливающим голоском.

Но! Существо молчало. Оно было прекрасно… «Кожа!» — очень бросалась в глаза на фоне грязного камня. Кожа была светло-сиреневой, чуть поблескивала мелкой пыльцой. Длинные волосы до основания ягодиц нежно-фиалкового цвета. Тощие, девичьи босые ноги. И кое-что между ног, четко дающее понять, что перед ним НЕ ДЕВУШКА!

— Простите, я… кажется… я, кажется, ваш напарник! — постарался четко выговорить парнишка.

Существо убрало с лица пряди, обращая взор на собеседника. Руслан впал в гипнотический ступор. Огромный лиловый глаз смотрел на него, щурясь, чтобы удержать розовые слезинки, похожие на сукровицу.

— Привет, — сказало существо. — Значит, ты тот, с кем мы вместе умрем, напарник…

— Ты… вы… вы, что? Плачете?

— Ну да. Не хочется умирать как-то.

— Ты кто-то из бессмертных?! А я — простой человек, черт подери, я даже, блядь, девственник! Понимаешь?

Руслан чувствовал, что морок энергетики нимфа (как ведущий сказал) проходит. Четкое осознание того, чем здесь предстоит заниматься, ударило, словно молот по черепушке.

— Я не бессмертный, — молвило существо. — Здесь, увы, нет.

Оно приблизилось, с любопытством осматривая парня:

— Как же ты тогда прошел отборочный тур?

— Мне сказали, что из-за моих пошлых мыслей я принят в какой-то, бля, дай бог памяти, этот… как его… Секс-Сэтл…

— Верно, — кивнул нимф, — интересно, что нужно думать, чтобы попасть сюда, будучи человеком. А что такое «девственник?»

— Блядь, это значит… что… что мы умрем первыми…

Тут прекрасное создание разрыдалось пуще прежнего, совсем как это делают люди.

— Слышишь?! — заорал Руслан, тряся это чудо за плечи. — Не тебе тут вопить! Я вообще за хлебушком вышел! Я должен был сейчас на пары идти!

Лирическое отступление (Руслана Арцибашева)

Питерский холод, вьюга, безостановочный ветер, постоянно продрогшее тело. Квартира одногруппника, отпетого ловеласа. Чай? Кофе? «Джек Дэниэлс» с колой? Да какая разница? Я знаю только, что искренне хочу умереть. Не существовать на этом свете, и точка! Я помню только его напрягающийся от поступательных фрикций упругий зад, яркие ямочки по бокам на ягодицах, бедра, конвульсирующие от приближения оргазма. Антон! Ну, еб-твою! Если бы ты четко дал мне понять, что ты не гей, Антончик, сука… То чувство, когда твой любимый сокурсник трахает на чужом, проспиртованном, прожженном тысячей дырок от упавших кропаликов дребезжащем матрасе твою же сестру… О, охуенное чувство! Антон, я-то думал, мы с тобой, вместе, ты и я, бля… Ладно, мне суждено сдохнуть девственником… Он плавно, ритмично входит в Юлю, поместившись меж ее разведенных коленок. Икрами, оголенными стопами она цепляется за бедра Антона и, наконец, плотно обнимает его талию ногами. Словно тесак под дых, тот факт, что на ее месте должен быть я. Но чертовы звезды опять как-то неправильно сошлись, мать их! Я наблюдаю, как движения его становятся размашистей, темп ускоряется. Я могу видеть бьющиеся о промежность Юли упругие, соком налитые яйца. Антон вгрузает, прямо-таки утопая в безразмерности дамской дырехи… Ах, Антон! Правдива рифма. Гандон… забыл… надеть… Аха, смех мой не веселее смеха утопленника. Он долбит ее пользовательскую щель, входя в с отчетливым звуком открывающейся бутылки шампанского, мерзкой вылетающей пробки. Юля хлюпает и стонет, будто ей это нравится. Извернувшись под каким-то нереальным углом, закинув левую ногу Тохе на противоположное бедро, Юля начинает стонать громче. И теперь, с этого ракурса, мне представляется вид на покрасневшее, мелькающее туда-сюда, внутрь и обратно, хозяйство. Вздыбленный почти вертикально хер еще чуть-чуть и выпрыгнет из влагалища, помещаясь там очень свободно. Можно, конечно, представить, что Антон просто наносит удары ножом. Что он лишь пытается перепилить Юлю на две части, но легче от этих мыслей не становится. Руки Антона держат подлокотник дивана, Юля под напором его жаждущего освобождения члена извивается и мнет соски то ему, то себе. Грудь ее плавает как желе, от бурного соития перемещаясь по телу от ребер к подмышкам. Не то чтобы моя чувствительная душенька не догадывалась, что ты можешь трахать девчонок, Антош, все дело в другом. Во-первых, Юлю с натяжкой можно назвать девушкой, а во-вторых, я уже слишком влюбился в тебя за эти три курса медухи, мудак. Не в силах выносить обиду предательства и звуки, издаваемые людьми при активном сношении, я улетучиваюсь в направлении кухни. Морозный воздух из форточки. Глотаю дым, пока зимнее дыхание покрывает губы инеем. Я вспоминаю лагерь в Сочи, где мы с Тохой спали в одной палатке и я дрочил на его спящий профиль, боясь разбудить. Теперь же, думаю, мой писюн больше никогда не встанет ни на кого, ни за какие уговоры. Не успел я дотянуть сигарету до фильтра, а мычание в комнате стихло. Через полминуты в проеме кухонной двери появилась Юля, прикрытая легким халатом.

— Э, уе, закрой окно, дебил! Дует, ебта! — просит сестра.

Она заглядывает в холодильник, кривится:

— Че, пожрать ниче нет? Ты че не купил, имбицил? — Пожимаю плечами. — Не видишь, я парня завела?

Хорошо, что ты его не съела, думаю я не вполне уверенно. Антон молчит, и сохранность его под вопросом.

— Хоть за хлебом сгоняй, утырок! — вежливо обращается ко мне Юля.

Так я и ушел среди ночи. Круглосуточный далековато от спального района, и места тут довольно злачные.

Позднее местная газета напишет: Подросток ушел из дома. Распространите информацию о поиске Руслана Арцибашева. Свяжитесь со службой спасения, если кто-то увидит юношу: на вид 17-18 лет, шатен, голубые глаза, на левом запястье татуировка в виде надписи: «Спасибо, Санта, за Антона».

Четвертая пара (валькирия/суккуб)

Хитрая, славившаяся своими нечестными приемами войны Гейрскегюль прекрасно осознавала ситуацию и позу, в которую ее загнула судьба. В то же время она благодарила Жребий, поставивший ее в паре с существом, питающимся сексуальной энергетикой и жидкостями, покидающими тело при окончании полового акта.

— Нечисть, ты можешь угомониться? Потерпи до начала игры, — обратилась Гейрс к напарнице.

Но суккуб низшего сословия плохо понимала речь. Она ползала на четвереньках по залу, иногда присаживаясь, как лягушка, иногда передвигаясь, как орангутанг, мяла рукой промежность, скулила, умоляюще глядя на валькирию. Она изнывала лишь от недостатка близости, но была довольно хрупка, как заметила Гейрс. Порой их знакомство напоминало ритуальную мессу, где нечисть несколько раз обползала воительницу по кругу, временами подтягиваясь по полу, словно тюлень, или переворачиваясь на спину, демонстрируя крупные половые губы, обильно увлажненные, поблескивающие, натертые смазкой.

— Да-да, я вижу, что с тобой мы победим, — иронично приподнимала брови Гейрс.

Миниатюрная суккубиха садилась на колени перед ней, пальцами одной руки оттопыривая нижнюю губу, роняя слюну изо рта на упругие мячики грудок, облизывая пальцы и томно взывая взглядом к Гейрскегюль. Пальцы второй руки находились на стыке ее половых губ, тревожа пипетку клитора, время от времени вползая в лоно и растирая смазку по бедрам и низу живота. Она дотрагивалась влажными подушечками пальцев, только что побывавших в скважине между ног, до стопы воительницы, скользя к лодыжке и выше к голени.

— Ты хоть как-нибудь говорить умеешь? — отшвырнула та создание, лягнув ступней в плечо.

Суккуб непонимающе уставилась снизу вверх.

— О, конечно, нет. Если будешь так себя вести, мы первые сдохнем! Нас затрахают до смерти, понимэ?

Нечисть усмехнулась, расслышав, по всей видимости, знакомое слово. Лунный камень ее пустых зрачков не содержал никакой эмоции, кроме желания слиться в экстазе с кем угодно. На красной коже выступили блестинки горячего пота.

«Это молодая особь!» — подумала Гейрс.

Красные волосы длиной до плеч — обычно, чем опытней совратительница, тем они длиннее, потому что растут по дюйму за каждую эпоху. И еще… Если верить легендам…

— Посиди смирно, а ну! — скомандовала воительница, схватив похотливую девчонку и жестко развернув ее спиной, осмотрела холку.

Она почти свежая. Родственные особи помечают шею при спаривании, а у этой отметин совсем мало. Зато от прикосновения чужих рук нечисть извертелась ужом; обвив ляжками икроножную мышцу валькирии, принялась натирать свою липкую промежность. Она втиралась отчаянно, кружась на одном месте около сгиба ступни, а затем и вовсе прокатываясь раскрытыми гениталиями по берцовой кости, пока наконец клитор ее не достиг коленной чашечки женщины.

Призадумавшись о некоем тренировочном разогреве перед Секс-Сэтлом, Гейрс присела наземь, предоставив колено в качестве насадки. Вскоре суккуб уже творила с ногой все что заблагорассудится: облизывала, покусывала, сосала пальцы, теребила ими складки своего бордового бутона, шире раскрывая его, терлась сосками, грудью, да и в общей сложности всем своим божественным телом (как недавно заметила Гейрс, оно было таковым).

Суккуб заметно тряслась, возможно, испытывая какие-то множественные оргазмы от раскачивания и тактильных ласк — своими несметными рецепторами, делающими каждую клетку кожного покрова сверхчувствительной. Из нее, не прекращаясь, сочилась ленивая, прозрачная, густоватая жидкость. Однако нечисть не прекратит жаркое лакомство женским телом, пока любыми средствами не заставит напарницу кончить. Существо ведет ладонью по внутренней стороне бедра, под повязку шкуры, одновременно целуя и в итоге проникая губами в нежную плоть. Валькирия шире расставляет ноги: «ну, что в этом плохого-то?».

Внезапно воздух сбился в ком, будто в пустом месте образовывая шипящую воронку. Место все расширялось вибрациями, пока не преобразовалось в экран. Широкий экран с ведущим внутри.

— Итак, мы познакомились, — вещал мистер Ви, — добро пожаловать! Вы поладили? Надеюсь! Потому что вместе вам придется пройти длинный путь в Порнокубе, а после вернуться, совершенно обновившись. Лишь одному из вас, — голос анонима, словно с зажеванной кинопленки, приветствовал своих жертв. — Итак! На данном этапе вам представится возможность познакомиться с парами соперников. Кто-то из вас умрет! Точнее, умрут все, кто проиграет! И возможно, вы!

Он говорил словно щупальцами уродливой руки — так, как это делают в кукольном театре, засовывая в рот мягкой игрушки кисти и работая пальцами.

— Как вы, может быть, знаете, всего тринадцать пар игроков. Все бессмертные, могущественные и непобедимые. Вроде, — замолчал. — Ах, нет. Не все. Ну да ладно. При желании, у всех есть шанс, верно?

В этот момент валькирия сильней притянула голову суккуба к своей вагине. Врезавшись в разъем половых губ, рот нечисти открывался по-рыбьи, грубо целуя и маневрируя языком.

— А сейчас настало время представить вас вашим соперникам. Вы увидите друг друга. Они увидят вас. Попытайтесь их запомнить, ибо встретившись в процессе игры, они обязательно попытаются убить вас.

Пятая пара (ликан/каинит) и начало состязания

Война непримиримых врагов затянулась на сутки, так что даже ведущий не мог повлиять на процесс разрушения бессмертных тел, не согласных с жеребьевкой.

Ковэнт — старый оборотень, посвятивший всего себя убийству кровопийц, сейчас находился в тесной связке с одним из представителей рода красноглазых. Он неоднократно отгрызал кисть своей руки, чтобы избавиться от этого позора, но она все равно регенерировала вместе с гаджетом.

— Ты покойник, пиявка! — заорал он так, что жилы напряглись на шее. Глаза из-под капюшона сверкнули алым, как закат перед бурей.

— Мерзкая тварь! — на этом вызове груда тела решительно двинулась навстречу оппоненту.

Они — два животных, свитых в клубке боя. Кому взбрело в голову их объединить? Фу, ужас!

Ковэнта охватило непреодолимое желание вжать кулак в челюсть пиявке, а оскал каинита тут же обнажился, и он вгрызся прямиком в глотку зверя, чтобы насладиться зрелищем разорванной на кусочки плоти наглого вервольфа. Но вдруг к нему пришло осознание игры. Если он убьет напарника, то… тоже погибнет?! Отвратительно! Он внимательно слушал правила. Лучше не стоит проверять на правдивость слова анонима, пока он не выяснит все.

Ковэнт услышал, как скрежетали его зубы, видел, как напряглись его мощные развитые челюсти, выпирающие по обе стороны от впалых щек. Каждый железобетонный мускул напрягся и перекатывался на воинственном теле. Завораживающее зрелище. Вампир, то бишь каинит, был стар, как говно мамонта, ранее же ликану приходилось убивать лишь худощавых, утонченных и ловких вампов. Вампы — высшая ступень эволюции вампиров.

— Ты покойник! Прежде чем станешь им — будешь долго страдать! — он поднял тяжелого кровососа и отшвырнул метров на пятнадцать до противоположной стены. Тело послушно полетело, взмыв в воздух ракетой. Ударилось о камни стены, разбивая их на песчинки. Кирпичная пыль взметнулась столбом. Хруст ломающихся костей! Разорванные мышцы! Проклятая вампирская кровь повсюду. Вампир слышал, как разделяются все его позвонки, как трещат ребра, впечатанные в спину, как плоть немеет от болевого шока. Голова безвольно повисла на шее. Конечно, он восстановится, бессмертный же… Однако на это уйдет не менее трех-четырех часов.

— Итак, МЫ НАЧИНАЕМ! — возвестил ведущий.

На экране проносились слайды пар соперников — очень быстро, так, что невозможно было запомнить где кто. Оборотень метался в закрытом пространстве, словно дикий зверь в клетке. В воздухе пахло сладковатым ароматом плоти. Кровь будто била ключом из неиссякаемой скважины.

— Если бы мы не участвовали в этой херне, ты бы уже молил о смерти!

Он приподнял противнику мощный подбородок, с издробленной челюстью.

— Лишь по этой причине я еще щажу тебя!

Тем временем мистер Ви огласил:

— Как вы заметили, все вы находитесь в одном и том же помещении, только на разных пространственно-временных уровнях. СЕЙЧАС! — раздался странный скользяще-скрипящий звук. — Сейчас они расходятся, образуя лабиринт в одной вертикальной плоскости, прорезающей почти все миры.

Ковэнт закрутил мордой влево-вправо. На секунду в зале мельком пронеслись силуэты всех участников. Комната уменьшалась, пол, словно песчаный, утекал вниз. Зигзаг стены располосовал центр зала. Они несколько раз перевернулись, потеряли гравитацию, переместились на потолок. Наконец все стены сжались в гармошку.

— Следуйте в выбранную вами реальность! — сказал ведущий, а ликан заметил, что за каждым углом створки стены узкая прорезь и абсолютно темное пространство внутри.

— Заходите в любую. Цель здесь одна, весьма простенькая, для начала — найти и оттрахать старую Горную Альсеиду, ежели ей понравится, она одарит вас чем-либо. Кстати говоря, она может сопротивляться.

Оборотень схватил за шиворот полуживого напарника, вошел в одну из черных разверзнутых дверей.

— Еще на пути предусмотрены различные препятствия. Также неугомонные оравы голодных инкубов будут нападать на вас и вовлекать в свои оргии. Будьте внимательней, они могут одурачить вас любовным мороком.

Шестая пара (джинн/человек)

Перед тем как вступить в черную льющуюся субстанцию, ширмой заслоняющую проход в лабиринт, Пихэвас толкнул туда свою дрожащую от страха напарницу, потому что она никогда не сделала бы этого самостоятельно. Гадать было нечего, и прозорливый джинн выбрал первую дверь из разъехавшейся стены вдоль зала, как отправного пункта. Едва он вошел следом, твердыня под ногами сместилась, джинн воспарил над палубой, от неожиданности не нащупав устойчивой почвы.

— Ну вот. Это было не больно, — обратился он к девушке, увидев, что та стоит на карачках и в ужасе оглядывается по сторонам.

— Ха? — она все еще вскрикивала от звука его голоса и пыталась бежать. Убедившись, что находится на борту большого рыболовецкого судна, его компаньонка отползла по дощатой палубе к ограждению металлической каймы, выглянула вниз на тяжелые волны, расступающиеся под натиском движения корабля, и… понеслась звать на помощь? О да. Пихэвас подумал, если бы джинны умели смеяться, он бы непременно сейчас извивался от дикого ржача.

— Ну, успокойтесь, мисс, — последовал за ней по каютам.

Каюты, коридоры, капитанская рубка. Наконец она убедилась, что лайнер абсолютно пуст. С криком: «Господи, это не взаправду!» — мадемуазель подперла спиной стену и опять зарыдала. Джинн удивился: «Откуда у человека берется столько слез?» — но только мысленно, ведь джинны не умели выказывать эмоций. Девушка начала с завидной неуемностью бить лбом стену. «А она может убиться, если не остановить?»

— Прекратите, пожалуйста.

Она опять испугалась голоса, который отдавал эхом, но заорала от безысходности:

— Это не по-настоящему!

Пихэвас решил, будто это знак продолжить диалог. Он встал на ноги, потому что, мадемуазель всегда заходилась в истерике, когда видела парящий в невесомости прозрачно-голубой сгусток, малость оформленный очертаниями мужской особи, и доказывала, что его на самом деле не существует.

— Вам нужно перестать долбиться головой, — рассудительно произнес джинн.

— На помощь! — снова заорала она кому-то. И Пихэвас уже заподозрил, что тут кто-то еще есть, кроме них. Однако корабль преспокойненько плыл сам по себе, по горному судоходному каналу, на солидной скорости, о чем можно было судить, исходя из быстро сменяющихся покатых утесов по обоим берегам.

— Тебе незачем звать на помощь, я тебя не обижу, — без эмоций, наверное, звучало неубедительно, но девушка перестала рыдать.

— Мне все это просто снится? — с надеждой спросила она.

— Да. Точно. Сон. Просто сон.

Подействовало? Она успокоилась? Она притихла? И даже?.. Пошла на контакт?

— Я — Джоди. Джоди Мэлон.

Попытка завязать знакомство?

— Я джинн Пихэвас.

— А? — ее опухшее от соли личико вновь исказилось в самой несчастной гримасе.

— Зачем опять плакать?

Она лишь завывала безутешно, бормоча:

— Это не сон… Мое воображение… не додумалось бы до такого…

И джинн подумал: «Мне приходилось за долгие эоны работать с людьми, но такой дебильной истерички еще не встречал».

Лирическое отступление (Джоди Мэлон)

«Блудный голландец» — бордель, стриптиз-клуб, массажный салон на воде тихо-мирно плывет по волнам залива Сан-Франциско, впадающего в Тихий Океан.

Я, Джоди Мэлон, работаю здесь со своей сестрой с восемнадцати лет. Мы самые востребованные близняшки среди посетителей этого гнездышка разврата. Я смотрю на нее, мою точную копию. Ах, Глори, сколько же мы пережили вместе?.. Скольких клиентов, желающих секса — жадного, грубого секса, мы обработали подобным образом. Как и теперь. Ты напротив меня, стройное обнаженное тело, грудь на полразмера больше чем моя, пигмент вокруг сосков чуть темней.

Залпы музыки на корабле блядства. И мы танцуем на подиуме, синхронно прогибаясь перпендикулярами к блестящему пилону. Опять сходимся в танце вдоль шеста, наши груди трутся друг о друга, губы прикасаются мягко и медленно. Мужская публика в восторге от выступления двух горячих шатенок-близняшек. Этот сценический образ влюбленных сестер настолько увлек меня, что я полюбила тебя, Глори, как женщину. Наверное, я никогда не скажу тебе. Но пока мы здесь, в этом танце, на корабле похоти, куда мы устроились работать, как только сбежали из дому — здесь, на сцене, я могу себе позволить быть с тобой так, как хочу.

Еще пара прогибов спины, наши ноги зацепляются за шест, мы кружимся под лучами цветных прожекторов. Огни города мелькают по берегам залива. Наши тела змеятся вдоль шеста вниз и вверх, а волны подбрасывают, задавая ритм на неустойчивой платформе. В довершение шоу, мы страстно целуемся с Глори взасос и сбрасываем стринги.

Уходим на палубу, где расположились ВИП-места, а подиумную сцену занимает другая стриптизерша.

— Ты знаешь того господина, который заплатил за нас? — спрашивает Глория.

— Нет, а что?

— Кажется, он здесь впервые; охранник сказал, что не видел его среди гостей «Голландца», — мы с сестрой останавливаемся у балконного парапета.

— Мда, к таковым нужно присматриваться, — я гляжу за корму: внизу плещутся темные воды залива, напирая на нос корабля.

— Учитывая то, что он говорил мне, когда искал администратора зала…

— Что же?

— С древнейших времен ОНИ забирали людей, «наиболее развращенных, избалованных потаканием своим прихотям, не обремененных моралью, более других нуждающихся в удовлетворении своих плотских низменных стремлений».

— Чего-чего?

— Так он сказал, — уверяет Глори, — а еще, ОНИ навсегда извлекали из мира «вредоносные сегменты человеческого общества» — туда, где эти люди могли вести образ жизни, выбранный ими же ранее. «Ублажать вечность слуг дьявольских, взамен получая бессмертие и вечное заточение в нем и в том мире разврата, кой они избрали».

— Он какой-то сектант, Гло! — возмущаюсь я, глядя на растертую помаду на нижней губе сестры.

— То-то и оно, Джо, — усмехается она безрадостно, — не очень-то вызывает доверие.

— С другой стороны, в нашем бизнесе никто особого доверия и не должен вызывать, — я целую Глори, слизывая остатки помады. Она улыбается, наверное, подумав, что это шутка или вхождение в образ.

Как раз в этот момент в кресло ВИП-ложи уселся клиент, заплативший за нас. Мы кокетливо приветствуем его, исходя из сценарного плана, и подходим. Раздвинув ноги, Глори протискивается между его спиной и спинкой кресла, стягивая деловой пиджак и массируя плечи. Я расстегиваю пуговки рубашки спереди, поглаживая член сквозь брюки. Обычно сюда приходят не настолько собранными, а этот словно на пленум в Белый Дом явился.

Мужчина вглядывается уставшими глазами в обнаженные прелести, но безразличие не покидает его взор. Глаза остаются мутными, уставшими. Еле слышно он даже обреченно выдыхает, будто все происходящее до смерти наскучило ему. Глория, не прерывая процесса раздевания, трет ладонями тело — и его, и собственное, и, где дотягивается, мое.

Распределив края рубашки по сторонам, я замечаю, что голый торс немолодого гражданина походит на скульптуру древнегреческого героя. Но при любом повороте бедер моей сестры в эротическом танце, лицо его не меняет будничного вида. Наконец она перемещается к нему на колени, позволяя мне, стоя за ее спиной, ласкать пальцами свою спелую грудь, зажимая и накручивая соски. По сценарию я перегибаюсь через нее — так, чтобы мы вместе, глядя в глаза мужчине, плавными манипуляциями расстегнули пряжку ремня, приспустили брюки и, в четыре руки, надрачивали его эрегированный ствол. Костяшки моих пальцев задевают его яйца; Глори растирает увлажнившуюся головку внушительного достоинства. По очередности мы прокатываемся по члену раскрытыми губами и языком, а я все жду, когда же загадочный господин издаст хоть какой-нибудь стон одобрения. Он просто смотрит на нас оценивающе. Мы пытаемся целоваться, касаться языками, когда между нашими ртами торчит возбужденная толстая палка клиента. Вскоре Гло впускает член в рот, принимаясь активно натирать его губами от головки к основанию. Я приподнимаюсь на полусогнутых ногах, а голову сестры помещаю около своей промежности. Кладу ладонь ей на лоб, будто проверяю температуру. Макушка ее трется о мой набухший клитор. С каждым толчком моих бедер вперед голова Глории сильней насаживается на стояк господина в костюме. И с каждым нажатием она глотает член все глубже. Мои колени широко расставлены в стороны, и мужчина украдкой притрагивается к ноге пальцами, но так, словно касается прохожего, просто желая осведомиться который час.

— Джоди Мэлон? — спрашивает он, смотря в лицо с издевкой.

Я в легком замешательстве. Я бы узнала одногруппника, если бы когда-нибудь училась в колледже!

Глория перестает сосать, взглянув снизу:

— Мы тут используем сценические прозвища, мистер, — говорит беззлобно. Я же молчу.

Незнакомец тоже. Дабы не затягивать неловкую паузу, Глори вновь возвращается к исполнению своего фантастического минета, как неоднократно отзывались гости на этот счет. Я тоже, присев на корточки, убираю волосы с лица сестры, помогаю ей руками трахать ртом его кол сильнее и размашистей. Изредка поглядываю на мужчину, замечая абсолютно бесстрастную мину. И кажется, что белок его глаз порой затапливает огромная темно-серая радужка. Клиент так и не кончает, даже после того как мы принимаемся сосать по очереди в одном ритме — да, мы напрактиковались. Это должно быть феерично, учитывая горячие стоны двух близняшек, теряющих тонны слюны на увесистом хозяйстве. Но все тщетно. Глори поворачивается спиной, отставив дерзкую задницу так, чтобы булки коснулись коленей незнакомца, сидевшего в кожаном кресле. Растягивая ягодицы, она нагибается лицом в пол, я же нагибаюсь спереди, вставляя член мужика в вагину моей любимой сестрицы. Просовывая пальцы под тонкие полоски половых губ Глории, я также трогаю мошонку клиента, что по идее должно возбудить его. Ибо азарта во мне поприбавилось. Они двигаются по велению моих рук медленно, дразняще, томительно…

— Стоп! — изрекает незнакомец в костюме.

— Что-то не так, сладкий? — нежным тоном переспрашивает Глори, повернувшись.

— Ты делаешь это совсем без чувств! — выражение мужчины сделалось отстранено ностальгирующим или вообще пустым. — Нужны чувства… Неужели вам не нравится то, чем вы занимаетесь?

— Простите?

— Другое дело, твоя сестра.

Глори выпрямляет спину, смещается на его колено и, опираясь на подлокотник, позволяет мне просунуть одну ногу между их телами. Иногда клиенты говорили, что хотят конкретно Глори. Видимо, от нее исходят какие-то особенно привлекательные флюиды, хотя внешне мы одинаковы. Почему-то на сей раз возжелали меня.

Трогая рельеф его груди, я седлаю полубоком и держусь за талию. Чуть улыбаюсь мужчине, а Глория опускает мой таз на член, торчащий в боевой готовности. Меня обжигает изнутри, едва он проник. Не знаю, чувствовала ли это сестра, но как хорошая актриса, она не подала виду. Мне же невыносимо. Он так печет. Будто это олимпийский факел трахает меня! После недолгий фрикций и сокращений на нем я не выдерживаю и встаю, шипя от боли.

— Кхм, — подает голос незнакомец, — ладно, я тоже, пожалуй, пойду — засиделся с вами, — не обращая внимания на то, как самозабвенно Глория начала дрочить его хер в попытке сгладить сей конфуз.

— Нет-нет, вы заплатили за нас обеих! — ласково щебечет Гло. — Джей-джей, вернись, пожалуйста, к нам!

— Не стоит, — мужчина уже покинул кресло, застегивая ширинку. — Мы еще встретимся с Джей-джей, а лучше, с мисс Мэлон…

— У нас употребляют сценические прозвища, — немного грубовато выдаю я, — мы не встретимся нигде, кроме этого лайнера, мистер.

— До встречи, — бросает он напоследок.

Седьмая пара (фея/киборг) замечает цель

Пара, не особо подающая надежды. Ее крылья были слишком хрупки, густо разветвлялись по краям, а фея напоминала лимонную бабочку с покрытым пыльцой телом, прикрытая древесными листами в области интимного места. Не смотря на то что Инмиа являлась самой высокой особью в своем клане, рост ее чуть превышал уровень поясницы киборга, данного ей в напарники по игре.

Они практически одновременно вошли в открывшийся портал и унеслись на великий утес, возвышающийся над горным каналом.

— И? Что теперь делать? — поникшим голоском пропищала Инмиа до сих пор не заговорившему компаньону.

Однако жребий брошен — вместо того чтобы отчаянно биться в панике, она решительно двинулась вверх по склону, осматривая окрестные места.

— Ты знаешь, где мы и куда идти? — вперила взор ярко-лимонных зрачков в своего провожатого, но вдруг вспомнила, что он знает столько же, сколько известно и ей. К тому же… он, кажись, немой попался.

Его железное тело начищено до блеска металлических мышц, прорисованных каждым волокном твердого космического сплава. По контуру, словно швы одежды, проходили неоновые полосы прожилок и серебристых вен. Что ж, это выглядело симпатично. Робот, определенно, новенький. Как у пластмассовых кукол мужского пола, к паховой области плотно прижат выпуклый определяющий орган, обращенный вверх. Неминуемое любопытство так и подмывало Инмиу узнать: как же он работает, когда включен трахательный режим? У фей-мальчиков эта штука намного хрупче и тоньше.

Киборг, как покорный слуга, следовал за ней, издавая странные звуки своей габаритной конструкцией мощного, регулируемого потрескивающими проводками тела. Отвесная скала, на которую они набрели весьма близко от отправного пункта, уходила глубоко ввысь, касаясь небесного молочного тумана. Инмиа смекнула, что Горной Альсеиде, по логике вещей, следовало бы обитать где-нибудь в горе. Она также знала, что это бессмертное сословие живет семьями, состоящими порой из нескольких сотен особей.

Карабкаться по крутой вертикали было сложно: одно крыло категорически не работало из-за подавляющего действия гаджета на запястье. Однако, альпинистскими усилиями, они взобрались на пустынное плато. Здесь, наверху, несвойственно дикой местности росли кустарниковые розы, дышащие своими лепестковыми ртами. Фея пригляделась повнимательней: растения весьма активно шуршали языками лепестков, словно хотели облизать первого попавшегося. Странно, но из мерзло-каменистой почвы пробивались вечнозеленые пальмочки юкки. Их острые длинные листы норовили кого-то проткнуть, поворачиваясь и дергаясь кончиками в сторону путников.

— У-у-у… Мы нарвались, видимо, на скрытую ловушку в горах… — предположила Инмиа. — Дальше не пойдем. Растения могут наброситься на нас и отоварить своими похотливыми тычинками, — решила бабочкокрылая.

В этот же миг киборг ткнул могучим пальцем в направлении голубоватой приземистой горы, почти около них. Вниз с непреклонного холма, вдоль не кошенных зарослей, тянулись несколько стежек дымчатых тонюсеньких водопадов, кое-где обрывающихся, пресекающихся, ускользающих в дольки разломов. Эти ужасно разрезанные, кишащие мелкими ползущими черточками изгибов, разветвленные, эрозийные разломы — пугали. В их глубине то и дело загорались апельсиновые глаза, следящие за путниками.

— Может, не пойдем туда? — спросила фея напарника, но тот уже поперся вперед, не обращая особого внимания на опасения Инмии.

Идя позади, она отметила, что у робота предусмотрен задний люк для слива отходов машинного масла.

Оранжевые сверкающие глаза мигали там и тут. И вдруг! Мимо что-то пронеслось… Какое-то мелкое существо, только без крыльев феи. Едва тяжелый киборг спрыгнул вниз к извилистой расщелине, существ вокруг поприбавилось. Они прыгали на четвереньках, с завороженным интересом наклоняли крошечные головы, рассматривая непрошеных путников. Они все гуще обступали гостей, появляясь из этих большущих расщелин в камне. Да и кожа у них была точно рельеф скалы, с легким оттенком небесной голубизны, с мелкими черточками или гладкая, будто отполированная кристальной водой. Чем дальше заходили игроки по плоскогорью низменного плато — на уровень ниже предыдущего с загадочными растениями — тем плотнее существа обступали. Скоро киборг потопчет этих зверьков, если они не поймут, что надо расступаться.

Пара игроков приблизилась почти к изножью новой вершины с водопадами. Громадина казалась дышащей, живой. И вновь грозный камень зашевелился. Из поверхности скалы отделялись там и тут человекоподобные твари, превосходящие в комплекции мелких всеокружающих зверьков. Прямо на скале вдавленные глазницы открывались, дабы узреть чужаков — враждебные ли? Удивленные? Любопытно изучающие? Они наступали, но не нападали. Просто теснили, давили, иногда щупали.

— Глянь! — воскликнула Инмиа, указывая на один из самых широких водопадов. — Там ущелье. Я прячусь, ты как хочешь.

Фея решительно направилась туда. Но в толкучке дебильных существ, оккупировавших все вокруг, она не сразу поняла, что киборг давно дернул к той пещере. «Загадочная формация скалистых заебышей — свита горной Альсеиды?» — внезапно осенило крылатую девушку, стоило лишь войти в пещеру, куда остальная толпа не последовала. Инмию окатило ушатом ледянющих капель, а она удивилась: почему вода не замерзает при такой аномально низкой температуре?

Киборг шел впереди. В ущелье царила совершенная мгла. Наконец напарник остановился, и фея услышала жужжание. Механический звук неприятно резанул ушные перепонки. Она прикрыла рот ладонью, увидев, что… МЕХАНИЗИРОВАННАЯ ПЛОТЬ ИСКРИЛА РВАНЫМИ МОЛНИЯМИ, ИСТЕКАЛА МАШИННЫМ МАСЛОМ И, ТУГО ТОРЧА, ВИБРИРОВАЛА ЭЛЕКТРИЧЕСКИМ ЗАРЯДОМ. Фея застыла в шоке. Неужели он затащил ее сюда, чтобы? Не успела отследить, как робот принялся трахать узкие стены металлом своего начищенного члена. Спустя мгновение, сталактиты поползли. Они таяли, ускользали, сужались. Робот делал свою работу, а камень в свою очередь превращался в какой-то дурно пахнущий топленый пластилин. Коллега по Секс-Сэтлу быстро дала оценку происходящему: «Безумие, не иначе!» — и завопила:

— Ты что творишь! — ударяя железобетонный сплав мускулатуры киборга. — Ау! Чтоб тебя… — тут же отдернула руки в приступе боли.

Стены пещеры медленно сходились по окружности, постепенно вытесняя блудных путников. Они отступали под натиском, но долбежка полужидких створок сталактитов не прекращалась ни на секунду.

— Нас раздавит! Прекрати! — фея оказалась уже за пределами входа.

С откровенным ужасом она заметила, что скала почти полностью состояла из диких существ. Эти любопытные аборигены отсоединялись от общей фактуры, прыгали вниз и падали на колени. Стройными рядами приникали они к земле вокруг ущелья. Вскоре гора совсем развалилась. Водопад разделился на две стороны, обрисовал вход, в котором орудовал киборг. Вход сузился до такой степени, что громадная конструкция робочеловека уже не помещалась внутри.

Происходило удивительное, невероятное преобразование. Дивные водопады превратились в две хрустальные косы, лоснящиеся блеском звездных капель. Пещера вытолкала тело, оставив лишь двигающийся механический поршень. Скала оказалась и впрямь живой, осыпавшись кучами существ с каменной кожей. Отделяясь основной массой от объекта кибернетической похоти, тела существ укладывались штабелями в безукоризненном поклонении той пещере.

Напарник вколачивался в отверстие бывшей пещеры, кое вмещало теперь лишь его стальной ствол. Робот мастерски вколачивался хером в камень, пока не выточил слабые очертания ног, туловища, затем рук и головы с застывшими водопадами вместо волос. Скалы и пещеры как не бывало! Перед ними распласталось некое волшебное создание, впускающее в обитель своей дырочки мотор заведенного фаллоса. Слуги образовали гигантское ложе из тел, а острые колени горной Альсеиды подрагивали с каждым толчком, проникающим в нее. Грань камня в области промежности сперва порозовела складками мякоти, затем и вовсе сделалась вишнево-пурпурной, вскоре заворачивая член во все оттенки красного. Когда ее лоно опустилось очень низко, киборг присел на корточки, но не сбавил темп. Член властно погружался на всю длину. Он размашисто пробивал скалистую породу твердой половой щели. Яркая полоска разреза между ног Альсеиды натягивалась, когда член жестко внедрялся внутрь. Он дергался поступательными фрикциями с неестественной скоростью, неприлично глубоко засаживая свой железный рычаг. Корень члена уходил со всасывающим звуком снова и снова, заставляя существо сокращаться в конвульсиях страсти. Слуги в то время, наблюдая за доставкой удовольствия госпоже, изредка касались остолбеневшей от изумления феи. Инмиа думала: «Вот же!..» Вот ее гениальное альпинистское снаряжение! Это ведь робот, созданный специально для секса! Пока киборг уверенно драл повелительницу горных склонов, Инмиа ликовала: «Теперь-то мы победим!»

Некоторые особи оправляли смятые крылья феи, но большинство все же контролировало процесс безудержного траха. Безумно быстрый темп вбивания гвоздя в отверстие булыжника. Кажись, существу это нравилось. Робот все натягивал на свой блестящий хер место, практически готовое излиться магмой. Пещера точно превратилась в сейсмически опасную сопку. Киборг не ведал усталости, не сбавив темп внедрения в даму-скалу даже спустя час по земному времени или того больше. Только когда остальные горные создания начали постепенно отходить, удаляясь дальше и дальше… Инмиа последовала их примеру.

Секс с киборгом затягивался…

Но… Спустя еще час-полтора…

Сугробы на вершинах затряслись, холмы поблизости съежились, плато танцевало от землетрясения.

Фея увидела, что ее, как выяснилось, замечательный напарник выровнялся, постоял прямо, малость отступил. И…

Гейзер горящей магмы вырвался к облакам. Вулкан оргазма горной Альсеиды бил огненным ключом.

«Стоит сказать спасибо этому немому роботу — благодаря ему мне ничего не пришлось делать…» — думалось в тот момент хитрой феечке.

Восьмая пара (маг/муз) попадает в ловушку

Меркуриус шагнул в проход между мирами самым первым, как только стены зала расступились проходной гармошкой. Под взор попал невыразимый пейзаж, но уже привычный магу. В низине пролегало хвойное редколесье. За спиной плескались волны реки со стремительным течением. Вдали — горный вид на темно-синие хребты, в меховом обрамлении елок и с терракотовым, местами даже ярко-рыжим, снегом, от заката прощального светила. В этих широтах неизвестной параллели закат длился дольше чем где-либо, а ночи обещали ледовое оцепенение всему живому. Непонятно, сколько времени им предстоит провести здесь. Конечно, чары теплоты не позволят магу замерзнуть, но вот как быть с напарником? Меркуриус понятия не имел, испытывают ли музы холод, как быстро истощаются физически и занимаются ли вообще сексом?

— Эй, не отставай! — бросил он спутнику, укрыв голову капюшоном. Муз Ону плелся по следу.

Они уже успели хорошенько познакомиться в отправном зале. Маг не переставал благодарить жребий, что ему достался нейтральный вид существ в качестве коллеги по игре. А не, например, враждующие магические оппозиционеры из коммуны ведьм или, чего доброго, вампиры или монстры. Естественно, было бы намного проще, если бы ему распределили какую-нибудь нечисть: инкуба, суккуба или верных союзников демонов.

— Погоди, — останавливал муз. — Ты знаешь, куда мы премся?

— В горы, разумеется.

— Надо отдохнуть, — они шли совсем недолго, а гадский муз уже взвыл.

Высокая капризная тональность голоса протяжно, противно, несносно пилила нервы закаленному магу. Магу-отшельнику, более века живущему примерно в таких же глухих звериных местах, накапливая духовный потенциал. Догадывался ли он, почему загремел сюда — на арену разврата? Естественно. Вероятней всего, из-за того, чем промышлял до ухода в глубокое подполье.

— Ваша раса крайне мало вынослива, — недовольно бурчал Меркуриус и внезапно осекся: муз уже стоял перед ним, переместившись мигом на встречную. Ону гипнотизировал искусно, чуть насупившись, вперился в спутника стеклянно-зеркальными зрачками. Огромные очи напоминали две полные луны, их жидкое переливающееся зеркало занимало все глазное яблоко с темными прорехами по краям. В ушах мага словно били ритуальные барабаны, однако он быстро справился с наваждением.

«Нам нужно отдыхать», — пропел ласкающий сопрано в подсознании.

— Думаешь, на меня это действует? — сердито спросил маг.

«М, попытка не пытка», — не размыкая губ, молвил голос в голове Меркуриуса. Маг вознегодовал, хватая муза на толстый ворот его бежевого платья.

— А ну-ка, разговаривай нормально! — гневно потребовал маг. — Так, чтобы я слышал речь ушами! Тьфу… — густая темная борода мешала, лезла в рот и всячески норовила создать глупый, несерьезный облик своему обладателю.

— Зачем все маги носят бороду? — тут же подметил каверзный Ону. — Борода добавляет мудрости? Она для статуса? Вся сила в бороде?

— Тьфу ты, черт… — плюнул уже не на бороду, а так, от безысходности, оттолкнул, бросил это тупое создание и поплелся дальше, ударяя посохом землю. Странно, что магическое оружие осталось при нем, но Меркуриус не думал об этом. Пока. Просто шел, чертыхаясь.

— Скажи, почему ты попал сюда? — не унимался муз, поторапливаясь вниз по каменистой насыпи склона.

— А по какому принципу отбирал мистер Ви?

— Вот я и спрашиваю.

— Ты самое нелепое существо, что мне доводилось встречать, — резко развернулся маг.

«Я пытаюсь анализировать: мы же должны выбраться отсюда. Кто судьи в этой игре? Ведущий прячет лицо под ложной морфологией. Кто из существ умеет видоизменяться? — Ону опять не трудился открывать рот во время беседы. — Огромное количество существ могут менять внешность. Значит ли это, что его невозможно поймать и привлечь к общевселенскому суду?..»

— Ты что, муз юриспруденции?

— Нет, я муз пафоса и пиара. И я… рекламировал Секс-Сэтл во всех густонаселенных галактиках, но представить не мог, что сам стану участником нового набора…

— Ну ты скотский выблядок! — наставил посох на муза взбешенный Меркуриус. Потом пожелал всяческих бедствий, однако понял сразу, что волшебство из посоха улетучилось. Маг в расстроенных чувствах саданул Ону по башке и поплелся дальше.

— Ладно. Справедливо.

— Еще бы.

— Но ты не ответил, почему сам тут обретаешься! — никак не хотел успокоиться докучливый муз.

«Видишь ли… — подумал Меркуриус, — в свое время я занимался ритуальной любовной магией, профилируясь сугубо на мощнейших черных приворотах, создавая фактически машины для секса. Лишенные мыслей. Управляемые инстинктами. Жестокие, безмозглые машины в оболочке кожи. Я эрами наблюдал за оргиями, которые сам создавал, ни разу не участвуя в них. Я лишь наслаждался властью издали».

Окинул взором пригнувшегося Ону, готового выхватить по горбу посохом, кой маг все еще таскал по привычке.

— Не твое дело, муз, — коротко и четко.

Не успел он донести суть сказанного текста, как Ону ткнул указательным пальцем куда-то на дальние рубежи. В сознании пронеслось отчетливое:

«Гляди-ка, это пары соперников!»

Меркуриус заметил тусклую поляну в поношенном болотно-зеленом мхе, усеянную крошечными домиками дольменов. С противоположного склона туда направлялись два участника. Тринадцатая пара. Маг запомнил их. А вот со стороны крошечного кратера, обвалившегося вытянутой дугой маленьких камушков, вдруг вылезла еще пара участников. Это были явно дриада и ее партнерша.

— Проследим за ними, — спрятался за деревце маг, а муз последовал его примеру, мелькнув за соседней ивой.

«Это ведь ива, верно? Какого лешего в высокогорье завелись ивы?..» — не успел обмозговать свою теорию Меркуриус, как одна из плеточных веток смачно саданула его по заднице.

— Ловушка! — заорал Ону, почти уже обвитый стройными кнутами плакучих ветвей. Веревки не только держали, но и пытались сорвать одежду.

Недолго думая, маг бросился наутек, наступая на полы реющей рясы. Вспомнил, что идиота-напарника нужно спасать, однако было уже поздно… Лихорадочные всхлипы артикулировали в горле Ону и эхом отзывались в голове мага. Меркуриус приказывал веткам отсохнуть, но едва одни, стремительно пожелтев, поникали, другие отрастали тут же и опять хватали Ону за все части тела.

По земле будто прокатилась волна. Атмосфера пропиталась беспощадными флюидами похоти — казалось, даже воздух вокруг может затвердеть и отыметь в любую доступную щель. Впрочем, в недоступную тоже. Откуда ни возьмись, несколько стай алчущих особей инкубов бежали прямо на мага. Вокруг них витало миражное облако разгоряченного пара, их ноздри выдыхали клубы едкого пьянящего дыма. Но все они воняли спермой. Их голодные глаза без век с вожделенным безумием взирали на двух участников. Отталкиваясь от земли в прыжке, взрыхляя почву, они ринулись к парализованному магу, надышавшемуся парами хтонической, демонической похоти. Кроме двигающихся мышц, из которых целиком состояли тела самцов, энергичней всего раскачивались в стремительном беге их огромные арбузные яйца, и всегда эрегированные члены зацепляли покров травы.

— Нееет… — проорал муз, и то было последним словом.

Бойкий инкуб в прыжке достиг его рта, повалил на спину, жестко впечатывая член меж раскрытых челюстей. Стоит капле смазки, фрагменту слизистой, слюны попасть в организм существа, и оно уже не сомкнет челюсть во время принудительного минета. Стоит ядовитой сперме попасть в организм, и существо уже не остановится, забудет всю свою жизнь, трахаясь до смертельного изнеможения.

Тут налетели, словно тля, другие особи, рывком освободив тело муза от платья. Они страстно ощупывали каждый сантиметр кожи. Двое мигом втерлись в подмышки, двое облизывали соски, один инкуб с ходу овладел задним отверстием. Их лоснящиеся члены почти светились и блестели в смазке. Еще двое, после непродолжительного петтинга, разом вошли в вагину, а двое самцов натирали языками, обхаживали крошечный член. Маг и не знал, что музы — гермафродиты. Он, в принципе, ничего уже не знал, потому что в следующую секунду несметная храбрая стая ебарей молниеносно накинулась на него.

Один из темпераментных инкубов потянул Меркуриуса за бороду, опуская сжатые до синевы губы на свой спелый член. Почему-то губы сами собой разжались, и маг против воли впустил напряженную плоть, густо перетянутую венами. Циркуляция демонической крови в этих венах на громадном фаллосе ощущалась языком, небом и гортанью, когда он просовывался, всецело заполонив мужской рот. Оттягивая мага за волосы и притягивая обратно за затылок, инкуб трахал рот то нежно, то яростно, сам при этом источая такую сладкую энергетику — ни с чем не сравнимую, тропическую, кипучую. Вокруг стояли другие самцы и надрачивали, и питались этой аурой, растягивая удовольствие, не спеша пронзить анус жертвы. У них были натуральные дубины вместо половых членов, и они похлопывали по раскрытым ладоням своими округлыми концами, во много раз шире диаметром самого ствола.

Затем, наевшись гормонального мяса, напившись феромонов пота, с необузданным рвением несколько ртов азартно боролись за член мага, осушая его раз за разом. Меркуриус и сам не понимал, как мог кончать столько, ведь в подавленном подсознании сидела мысль: если они с музом выживут — это будет чудо…

Конечно, имелись редкие счастливцы, пережившие спаривание с инкубами, но только когда какой-нибудь добрый путник убивал адских трахательных тварей. Их животное семя ничто не сдерживало, они изливались кубометрами белого вязкого вещества. Им было мало. Игроков полностью заволокло фоном полнейшего, с ног сбивающего, неутолимого желания.

Уставший, уже истощенный от непрерывного соития маг чувствовал, что его оргазм все длится и длится. Ощущения такие, точно все мечты осуществлялись… Он не сразу обратил внимание на диковинное прикосновение — собственный волшебный посох толкался в его заднее отверстие резной ручкой! И, обнаружив это, лишь дразняще отставил зад.

Сколько минуло времени? Никто не ведал. Сколько членов сменилось во рту Меркуриуса, он вряд ли считал. Он сосал чье-то хозяйство, обвитое струнами фиолетовых прожилок, и был вполне хорош, преуспев в оральном вояжировании. Какой-то свирепый инкуб проткнул мага рельефным жалом. Член протаранил сфинктер, будто пробку продавил в горлышко бутылки. И тут появилась БОЛЬ!

Инкуб трахал, словно боксерскими ударами, вдавливая со всех сил липкую грушу дрожащих ягодиц. Долбил куда попало, не заботясь, с какого расстояния здоровенный член влетает в распухший анус. И в очередном ударе хера — пронзающего, глубокоходного, Меркуриус подумал, что его позвоночник раскрошился, и что кости посыпались, и что дуги ребер вот-вот треснут. Но животное не собиралось останавливаться, еще и увеличив скорость.

Это продолжалось так долго.

Долго…

И долго…

Пока ранее невидимый на запястье прозрачный гаджет не высветил циферблат.

Весь облитый спермой, маг не сразу различил цвет цифр.

А горели они красным.

Девятая пара (эльф/вендиго) и подстерегающие опасности

Пара участников секс-игры на выживание прокладывала маршрут над скалистым берегом. Камни сыпались вниз, в белую пену прилива. Эльф Альбикум все еще недоверчиво косился на своего подозрительного компаньона — конечно, он не расист, но у вендиго действительно была плохая репутация в мире бессмертных. Они каннибалы, падальщики, пожиратели свежего мяса, нечто вроде зомби. Казалось, в пребывании здесь плотоядного существа, такого как вендиго, совершенно не было смысла, ибо сексуальные сношения — последнее, что их интересовало. Альбикум поглядывал на его жилистую серую кожу, похожую на мятую, сырую, пережеванную обертку. Не хватало лишь сухого шелеста. Развитая челюсть выпирала вперед, натягивая мускулистые, но плотно сведенные, синюшные рыбьи губы. Голую черепушку украшал сизый хохолок. Он не мог общаться внятно, только рычал. Но эльф в полной мере понимал, что значит каждый хриплый рык.

— Наверное, это какая-то специальная программа или заклятие лабиринта, созданное для понимания языка любой иерархии… — высказывал доводы союзник, только бы развеять гнетущее молчание. — Вот, ты же понимаешь, о чем идет речь? — вендиго кивал.

Так они болтали, пока не заметили маякующие желтые огоньки вдали, словно зажигающиеся фитили. Нечто манящее и в то же время рождающее мрачные опасения таилось в тончайшей материи пространства. Там простиралась долина, а по периметру поляны, будто одноглазые сторожа, выстроились оккультные воздвижения дольмен. Долина не внушала доверия. Абсолютная чистота и сказочное светопреставление, волнообразными танцующими всполохами прорезающееся из недр каменистой почвы, тянуло путников как магнит. Но эльф сразу понял — столь завораживающее действие оказывают ловушки, они же — тупики. Заглянув в один из них, можно навсегда остаться пленником созданной абстрактной иллюзии.

— Ну-ка, давай обойдем это место! — тут же опомнился Альбикум. Вендиго не спешил туда, хоть и стоял неподалеку.

Вендиго Сурро, как он представился, глухо прорычал, но напарник понял — тот указывал на условную грань. Черту на земле, где поверхность почвы резко контрастно переходила в цветущий матрац пестрого разнотравья.

Эльф поплелся восвояси, подальше от кормушки причуд, к тому же почуяв неестественно гнетущие флюиды. Не успел он сделать полноценный шаг, как мимо просвистел отравленный наконечник. Копье впилось в обгрызенный ствол сосны, рядом с его лицом.

— Засада! — закричал шокированный эльф.

— Гры-ры-ры, — сказал вендиго, трактовавшееся как: «соперники, мать их я жрал!»

— Вон там! — указал на обвалившуюся насыпь кратера, по которой спускались двое.

Величавая дриада с коричневой корой вместо кожи и ветвями, сплетенными на макушке в спиральный шипованный венец. И ее коллега по порнотурниру фурия — опаснейшая и непредсказуемая тварь, обитающая в неблагонадежных преступных вселенных, всячески отгораживаемая от адекватного общества.

Фурия мигом вытащила из-за спины боевое копье. Однако в ту же секунду, вступив за очерченную границу поляны, изменила некий витающий полупрозрачный фон над ней.

— Бежим! Бежим! — испуганно орал эльф.

Его спутник кровожадно оскалился, вынул из древа копье, готовый обороняться.

Фурия бегом пересекала застывшую поляну, где даже ветер перестал шуметь, где каждая травинка застыла в страхе. Следующую летящую пику вендиго отразил своим приобретенным оружием. Фурия шустро запрыгнула на плоскую крышу дольмена и прицелилась уже из лука сразу тремя стрелами. Вендиго поймал их на лету обеими руками, третью ухватил зубами, как тренированный пес. Дриада же пыталась унять напарницу, стаскивая ее с каменной крышки, но стройный ряд стрел из гневного оружия фурии вновь последовал к противникам, рассекая воздушный щит. Вендиго крутанул зажатыми в руках стрелами, разбивая атакующую партию, одна из стрел все же попала, но отскочила так, если бы кожа существа была резиновой.

Борьба продолжилась…

Как вдруг!

Из отверстий дольмен покатились таинственные сферические штуковины. Шарики катились, а некоторые, взмыв в воздухе, быстро налетели на участников.

— Вот же ж… Сурро, теперь точно надо бежать! Сматываемся! — когда эльф увидел, на что способны эти трахательные шарики.

Размером они ничуть не превышали созревший яблоневый плод, но вот творили черное…

Шарики уселись на грудь фурии, облепили ляжки и ягодицы, особенно большое скопление втиралось в промежность.

Дальше эльф побежал и что, собственно, происходило с дриадой, он не уследил. Вендиго отмахивался от вибрирующих сфер, как мельница, запускал их прочь, но настырные шарики, как назойливые мухи, возвращались.

Улепетывая вниз по склону, Альбикум ощутил, как к его заднему отверстию что-то присосалось — адские шарики догнали его?

Повернувшись, он заметил небольшую стаю левитирующих золотистых сфер и еще несколько прикатившихся по насыпи, замаскированных под цвет гальки.

— Кыш! Кыш отсюда! Кыш, блядь! — он заметил отверстие у летучих особей, напоминающее раскрытый рот, а у неких исключительных шариков даже виднелись жирные, мясистые губы.

И вот… Самое ужасное… Прилипший к его анусу шарик упорно заерзал, расправляя складки ягодиц. Преднамеренно протискиваясь к узкой дырочке, еле-еле пощипывая и вибрируя. Крохотные зубы прикусывали колечко мышц, липкий и шершавый язык облизывал и немного втягивал — создавался эффект пиявки. В тот миг в свободных штанинах некоторое количество маньячных шариков поднимались вверх по голени к бедрам и паху, желая поучаствовать в процессе растления эльфа. Они юрко кружились, точно выписывая пируэты, массажными, эротичными касаниями продолжая променаду вокруг его приподнявшегося члена и яиц, примерно таких же по форме, как и эти мистические круглые обольстители. Их языки укутывали гениталии, член, мошонку, они были повсюду. Один из шариков накинулся на эльфийский хер, и Альбикум почувствовал, что внутри шарик как мягкий латекс. Остальные летающие сферки налетели с ласками на его шею, грудь и плечи…

«Что за дрянь?» — думал эльф, уже не стараясь отмахнуться.

У основания склона лежал его напарник, сплошь покрытый похотливыми шариками. Ему явно нравилось то, что они творят с его телом. Чувственно извиваясь от нападок вожделенных ртов без зачатков оформленного скелета, Сурро рычал еще громче.

«Все-таки вендиго трахаются или просто очень долго воздерживаются, а потом готовы даже шарикам с губами и языком позволить брать себя в разных позах…» — заключил компаньон, в задний проход коего уже вошел один любострастный шар, а второй растягивал стенки, стоя на очереди… Он как раз принялся долбить растянувшийся вдоль эрегированного ствола вытянутый латексный рот. А эти чудные мячики для плотских утех все прибывали.

Он не задумывался больше ни о каких-либо последствиях…

Десятая пара (дриада/фурия) и непредвиденные обстоятельства

Робкая, юная дриада Этимо в своем родословном саду считалась самой несмелой и несмышленой лианой, нежели заматерелый вьющийся плющ — главарь их зажиточного сословия. Древесное мироощущение тяготило; Этимо считала жизнь под куполом защитной кроны прескучной, поэтому сбегала из родного сада, облачившись в форму обычной девушки. Так как окружающие существа безошибочно отличали дриад от остальных бессмертных женского пола, она пользовалась успехом у странствующих послов различных иерархий, которые, как правило, хотели чпокнуть ее всегда. Вскоре она завела список из нуждающихся в экзотике мужских особей. В этом стремительно пополняющемся списке почти не осталось известных рас, которые бы не поимели Этимо.

«Вероятно, так я и попала в Секс-Сэтл» — рассуждала она с горечью. Ведь выжившим должен быть лишь один, а она так не хотела погибнуть от того, что приносило ей такое неистовое удовольствие — от члена. Она корила жребий, выдвинувший ей в коллеги фурию, а не какого-нибудь горячего кентавра. Ну что же, решенное дело…

Они с напарницей провалились в проход, и портал материализовал их в глубоком колодце. На дне, затопленном вязким, тягучим содержимым, словно магматическая сперма, не выплюнутая из жерла наружу.

— Фу! Че за дерьмо?! — кривилась фурия.

Это была воинствующая фурия, они вообще-то бедовые вояки, все как одна. Фурии любили, когда их зовут богинями мщения, но вот кому же они вечно мстили, Этимо никак не могла понять. Напарница попалась еще и хамоватая и постоянно маневрировала перед лицом своим единственным копьем из самонаполняющегося колчана. Остальные копья будто примерзли, приклеились и не двигались. Она сказала, что гаджет на руке блокирует силу, потому оружие торчит невостребованным грузом из-за спины.

«И притащилась же на секс-батл в полном обмундировании…» — хотя кто им время давал переодеться? Филейные части бедер сцеплены по окружности кольцами-держателями для стрел, и, опять же, фурия могла вытащить и воспользоваться только одним набором.

— Лезем наверх! — приказным баском распорядилась она. — Или ты предпочтешь весь раунд тут просиживать?

— Есть предложения? — отстраненно булькнула Этимо.

— Да, есть. Я намереваюсь найти сраную Альсеиду и выебать этим копьем! Ишь какая, захотела мирских услад!

Пальцы свободной от подавляющего гаджета руки дриады медленно протянулись вверх. Они плелись, как плотные лианы, пока не зацепились за бортик края кратера. Фурия без лишних раздумий поползла по ним, словно по прочному канату, поднимая мускулистое, увенчанное шрамами тело.

Снаружи все выглядело предсказуемо: вокруг туманные скалы, заоблачные горы, чудные планеты, просматриваемые, будто на карте созвездий. По всей вероятности, участники должны иметь навыки альпинизма, но своенравную фурию тянуло к ровной земле. Она заметила поляну и скатывалась по насыпи мелких камней вниз, иногда присаживаясь на пятую точку.

— Лучше продолжить восхождение… — указала в сторону массивных хребтов, пролегающих над ними высоким раскрытым веером, только что вынырнувшая из кратерного колодца Этимо.

Разумеется, фурия плюнула проклятия, а потом и вовсе сделала вид, что не слышит партнершу по игре. Не успела та ступить на твердую почву, как заметила теневые зоны в долине, где совсем не росло деревьев. Листья соседних крон запели ей предупреждения о надвигающейся опасности. И были правы: откуда ни возьмись показалась пара соперников.

Уродливый костлявый вендиго! Они жрали плоть других бессмертных, но дриада не боялась. Дриада в прямом смысле — не в его вкусе.

Фурия среагировала, как велела непобедимая природа. Почуяв вражду, напарница понеслась наперерез противнику. Ее ядовитые стрелы разили кровью убиенных ею существ. Фурия стремительно нападала. Копье врезалось в дерево.

— Ау! Больно! — воскликнула Этимо, ненавидя свою способность вбирать в себя всю боль растительного мира.

Стрела. Еще стрела. Вскоре вендиго был жадно атакован и отбивался, злостно рыча что-то на языке своей расы.

— Получи, вонючий стервятник! — град обложных самонаводящихся стрел, выпущенных фурией, угодил в цель.

— Прекрати! Прекрати!

— Ну че ты ноешь, малявка? — толкнула она Этимо и продолжила войну, побежав к поляне.

Маленькие строения, чем-то напоминающие домики-убежища фей, очень интенсивно источали токи неопознанной энергии, слишком резонирующей с агрессивной аурой фурии.

— Не ходи туда! — предостерегала дриада.

— Заткнись, ну еб твою! — огрызнулась мстительная дева.

Нечто вроде дольмена или, скорее, некий каменный улей загудел, зажужжал, затрещал под ногами фурии, когда та вскочила на его крышу, дабы лучше и прицельней поражать неприятеля. Дриада нутром ощутила интенсивность колебаний, а спустя секунду круглое отверстие дольмена выпустило удивительных шарообразных созданий. Шары превратили участников состязания в живые мишени, нападая на уязвимые части тел, в основном на паховые области. Отряд шариков, размерами не больше детского кулачка, налетел на беззащитную Этимо. Но, покружив, не стал ее трогать.

Несметное количество шаров двинуло к фурии. Наблюдать за их нестандартной оргией было почти неприлично. Фурия лихорадочно извивалась и стонала, пока шары катились по ее раскинутым чреслам, как по лестнице каньона. То, что они обзавелись вполне сформированными губами и языком, Этимо заметила не сразу, но сей факт показался жутким и отвратительным. Кроме того, слюна шаров являлась каким-то гормональным ароматизатором, делая фурию временно недееспособной. Два мячика добрались к влагалищу, их мелкие зубы прикусили внешние половые губы фурии, находящейся в предоргазменном состоянии. Они растянули складки плоти ее интимного места, предоставив пространство для пары-тройки ртов. Тонкие ленточки языков замелькали, высовываясь из шаров, нализывая отверстие и вороша возбужденный клитор. Один из мячиков посасывал выделенную трубку уретры. Еще один проскользил к анусу, как по проторенной тропинке. Те штуки, что ползали по траве, тоже прильнули к ягодицам, массируя их ртами и облизывая колечко расслабленных мышц анального отверстия. В следующий миг золотистый шар въелся в бессильно открывшийся рот фурии. Это напоминало смачный поцелуй. Один из вагинальных шариков будто бы трахал ее, потом и вовсе пролез внутрь. Другой проследовал за ним. И третий. И четвертый. Первый, целовавший фурию, нырнул в ротовую полость, начал проталкиваться в ее горло, полностью поместившись во рту, вызывая рвотные позывы, а очередной шар уже целовал ее безвольные губы.

«Нужно это остановить!» — испугалась дриада и принялась отдирать этих существ от напарницы, но все оказалось тщетно. Наглые шарики возвращались вновь к тем же местам. Сколько уже мячиков вошло в анус, дриада не видела. Она вдруг поняла принцип действия ловушки. Извращенческие мячики, ежели их не останавливать, вскоре заполнят тело изнутри, они будут вторгаться и влезать во все отверстия. Как ни странно, фурия не протестовала, словно погруженная в самый чувственный транс.

Внезапно позади них извергся вулкан. Струя красной лавы ударила в небо, по дальним склонам холмов к низинам полились огненные ручейки.

«Нужно останавливать фурию!» — только и крутилось в голове Этимо, которая все еще пыталась противостоять шарикам с ртами, вытягивая их из промежности и из задницы похотливой участницы.

Минуло много времени, прежде чем интеллектуальные шарики расценили как объект сексуальных пристрастий или мешающего их акту агрессора уже отчаявшуюся дриаду Этимо. Несколько сферок зафиксировались на древесной коре дриады своими жадными, надутыми губами, нацелили острые языки, превратившиеся в тонюсенькое сверло. И начали пилить кожу Этимо.

— А-а-а! Суки! Прочь! — убегала она, уже не заботясь о паре. Участница надеялась выжить без нее.

В ухе словно встроенный наушник зашумел помехами. Дриада встала как вкопанная, внимая голосу в собственной черепной коробке.

— Я приветствую участников, — голос из сознания точь-в-точь походил на голос мистера Ви. — Поскольку с заданием уже справились. У нас есть лидер, господа марионетки, — ласково обратился ведущий. — Для остальных из вас цель соития с Горной Альсеидой уж неактуальна, я ввожу новый виток реальности, где вам тоже придется постараться. Многие из вас уже не смогут отсиживаться, прячась в ущелье скал, так как задание коснется каждого!

Дриада думала, что ее мозги вот-вот закипят и взорвутся, будто тот далекий вулкан.

— Непредвиденные обстоятельства вынуждают вас заняться делом, друзья. Каждый должен уважать правила.