Скоро тучи затянут небо и не видно будет солнца

Ксения Ремарк

Немного грустная история про одного футбольного хулигана, его лучшего друга и девушку. Обычные ситуации в жизни. Больше я вам ничего не скажу. Читайте сами.

Если вы собираетесь это читать, то лучше не надо. Хотя. Я вас и не заставляю.

© Ксения Ремарк, 2017

ISBN 978-5-4483-6376-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Виктор прогуливался по дворам своего любимого маленького городка. На дворе расстилался конец августа. Хоть и было лето, но он был одет в тёплую кофту и короткие бриджи. Небо было затянуто тучами и от этого становилось прохладно. Виктор всё брёл и брёл по улицам, пока возле магазина не наткнулся на своего друга Мишу.

— О, — громко удивился Миша, заметив Витю, который шёл к нему. — Какие люди! — он развёл руки и обнял друга.

— Здравствуй, Миш — сказал Витя как-то грустно, он был в лирическом настроении.

— Здорово — ответил тот басом и похлопал приятеля по спине.

Они с две секунды молчали и тупо смотрели друг на друга.

— Ты откуда? — спросил Миша, с улыбкой.

— Из леса — Витя опустил взгляд.

— А, чего ты там делал?

— Со своей компанией футбольных фанатов разбирался — он поджал губы, и в глазах его была горечь.

— Дрались?

— Нет. Разошлись.

— Как? В смысле, компания ваша распалась?

— Да — тихо ответил Витя.

— Почему?

— Да там всё запутано — он стал раздражительным, ему не нравилась эта тема. — Все разошлись окончательно.

— Ну, соболезную.

— Вот, знаешь, как будто семью потерял.

— Да, ты всегда говорил, что они тебе как братья.

— Как же люди любят исчезать особенно в тот момент, когда ты к ним уже привязался.

— Да, Вить. Но в этом есть и плюс.

Виктор вопросительно взглянул на Михаила.

— Они могли принести тебе душевную боль.

— Миш, ты вроде книжки читаешь?

— Ну да.

— А, чего бред несёшь? Они уже принесли мне боль. Я, семью вторую потерял — Витя повысил голос.

— Ну, ладно, успокойся, пошли лучше выпьем.

Они пошли в бар, где Миша купил им по кружке пива.

— У меня только ты, Миш, остался. У меня больше никого нет — говорил Витя, попивая холодное пиво, иногда морщась.

— И чего ты не рад что ли?

— Рад. Но мне всё равно обидно. Раньше так много друзей было, а сейчас…

— А, чего Люба твоя?

— Чего?

— Вы встречаетесь?

— Конечно. Ещё бы я с этой истеричкой не встречался! Я ж её люблю.

Миша улыбнулся: «Я всегда думал, что у вас любовь из ненависти» — сказал он и глотнул пива, осматривая бар.

— Да, ты не думай — махнул он рукой и уставился в пол, оперившись локтями о стол. — Я, вот порой засыпаю с ней, обзываю её, а она меня. Орём друг на друга. А утром, я просыпаюсь, смотрю на неё. Она спит и такая хорошенькая. Вот милый ангел, не иначе. Смотрю на неё, слушаю как она сопит. И думаю. Вот сейчас проснётся и опять все мозги вынесет.

Миша усмехнулся.

— Да вот бы и мне девушку заиметь.

— Подожди. Появится.

— Да прям — махнул рукой Мишка и допил свою кружку.

— Серьёзно. Эти девушки как снег на голову. Неожиданно и приятно.

— Не хочу, как снег на голову. Хочу, чтоб пришёл, увидел и забрал. Не люблю ждать. Вот кто не ждёт, никогда не будет расстроен.

— Даже если случится что-то плохое?

— Да. А я вот сижу и жду. Да думаю. Когда я жить начну?

— А, без девушки тебе не живётся?

— Ну, вот, никак.

— М-да.

— Расскажи мне что-нибудь о женщинах.

— Чего тебе рассказать? — усмехнулся Витя и тоже допил свою кружку.

— Какие они?

— Какие, какие? Красивые! — он немного помолчал. — Как скрипки.

— Как что?

— Тело женщины — скрипка.

— А — протянул Миша и тоже помолчал. — Наверно надо быть прекрасным музыкантом, чтобы заставить его звучать.

— Да, приятель. И я музыкант! Запомни, женщин следует либо боготворить, либо оставлять. Другого быть не может!

— Громкие слова — задумался Миша. — У кого бы хватило на это сил? Да и кто бы захотел это сделать?

— Любовь не терпит объяснений, ей нужны поступки.

— Ага. И если ты любишь и не веришь в чудеса, ты потерянный человек.

— Спасибо за философию, дружище. Но пошли лучше нажрёмся как свиньи? — спросил Витя, обняв Мишу.

— Давай! До звёздочек в глазах.

— До звёзд над головой, приятель.

— Водки возьмём — Миша вырвался из объятий Вити и пошёл к барной стойке.

Проснувшись утром, в своей кровати, Виктор не заметил своей девушки рядом. Он пролежал с две минуты, с открытыми глазами и увидел Любу, вошедшую в спальню.

— Вот он! — воскликнула она и встала в дверном проходе. — Проснулся, алкаш!

— Я не алкаш — ответил Витя, с обидой.

— Да, я видела вчера — махнула она рукой. По ней было видно, что она не зла, но ей это надоело. Хотя Витя и не так часто употребляет алкоголь, ежели Люба, которая частенько по вечерам любит выпить вина с подругой.

— Ты каким дураком был, таким и остался. А из-за Миши своего совсем скоро сопьёшься! — она куда-то собиралась.

— Не трогай Мишу, женщина! Он тут не при чём. К тому же, я не так уж и часто с ним пью. — Витя попытался встать с кровати.

— Я знаю. И у тебя была достойная причина — она села на кровать, рядом с ним.

— Откуда ты можешь знать? Слышишь ты? — он уткнул лицо в подушку.

— Твоя фирма фанатов распалась. Мне очень жаль. Вы были хорошей командой.

Витя молчал.

— Я вчера узнала про это и подумала. Может ты сделаешь мне фанатскую фирму?

Витя сел на кровати и взглянул на Любу.

— Ты серьёзно? — он был не удивлён.

— Ну да, — она говорила без издевки. — Я буду там главной, а ты ещё главнее.

— Люба, Любушка — он обнял её, прислонив голову к своей груди. — Зачем тебе это, любовь моя?

— Хочу, как ты — сказала она, обняв его.

— Тебе придётся драться с другими девушками за футбольную команду.

— Ну и пусть!

— Хочется тебе?

— Да. Очень.

Он поцеловал её в макушку и прижал к себе. Временами она бывает маленькой девочкой с умопомрачительными идеями.

— Надо подумать — наконец ответил он.

Позже они пошли завтракать. Люба, оказывается, собиралась к подруге. Когда она ушла, Витя решил, что не будет сидеть в одиночестве, тем более с утра. И он пошёл к Мише.

А оказавшись у Михаила, он заметил типичный беспорядок в квартире. Дело в том, что Миша жил один и он любил устраивать беспорядки. Но для того, чтобы наводить порядок после.

— Доброе утро, Мишань, — ласково сказал Витя в дверях, и улыбнулся.

— Доброе, доброе — сказал Миша и впустил Витю в дом, оставив дверь незакрытой. Они прошли на кухню.

— Кофе будешь? — предложил Миша и взял чайник в руки.

— Буду — ответил Витя и осматривал кухню.

Он заметил открытое окно и пепельницу, стоящую рядом. А пока Миша готовил кофе и за окном начинало дымиться серое утро, Витя решил закурить.

— Мишань, а ты в фирму фанатскую не хочешь? — спросил Витька и преподнёс сигарету к губам.

— Мне, Витяй, нестерпимо хочется есть, пить, спать и разговаривать о литературе. То есть ничего не делать и в то же время чувствовать себя порядочным человеком. Больше мне ничего не нужно, на сегодня.

— У меня Люба свою хочет открыть просто.

— Смешно — он наливал кипяток в две кружки.

— Я не шучу.

— Тогда не смешно.

— Говорит, хочет быть как я.

— Любит тебя, хулиганка.

— Знаю, но как-то это всё не по-женски.

— Ну хочет она, чего пристал?

— Ну да, её дело. Но я себе не прощу, если она с синяками ходить будет.

— Слушай, ты не помнишь я вчера часы свои в баре не оставлял? — спросил Миша и поставил две кружки кофе на стол.

— Нет, я вообще ничего не помню — Витя встал и потушив сигарету в пепельнице, выдохнул дым из лёгких в окно. Потом сел и начал пить.

— Наверно пропил — сказал Миха и потёр руку, на который раньше красовались золотые часы.

— Алкаши — спокойно сказал Витя, попивая кофе.

Они молча пили кофе, изредка улыбаясь друг другу. Позже они расположились в беседке на улице. Дождь моросил, а гром гремел. Ребята были под крышей и сейчас наслаждались днём и спокойствием улицы.

— Как будто небо трещит и ломается — сказал Миша, после очередного раската грома.

— Да уж.

— Ты стал каким-то молчаливым в последнее время. Неужели до сих пор грустишь от потери футбольной компании?

— Я не грущу уже давно. Просто на сердце осадки остаются. И мысли навязчивые.

— Может выпьем?

— Нет, не хочу пить. Пока что.

Они долго молчали и наблюдали за людьми, проходящими мимо.

— И зачем только живёт человек? — спросил Витя, пребывая в грусти.

— Боже. О чём ты думаешь дружище?

— Серьёзно, Миш.

— Ну, чтобы размышлять над смыслом жизни.

Витя задумался.

— Есть ещё вопросы? — спросил Миша.

— Есть — Витя посмотрел на Мишу. — Почему, вдоволь поразмыслив и в конце концов набравшись ума, он тут же умирает?

— Немало людей умирают, так и не набравшись ума.

— Не увиливай от ответа — он улыбнулся.

— Я отвечу. Но сперва позволь задать тебе один вопрос?

— Прошу.

— Львы убивают антилоп, пауки-мух, лисы-кур. Но какое из земных существ беспрестанно воюет и убивает себе подобных?

— Детский вопрос. Ну конечно же, человек.

— Правильно — щёлкнул пальцами Миша. — Какое из живых существ способно на самоубийство и совершает его? — спросил он, будучи увлечённым.

— Опять-таки человек.

— Отлично. Теперь ты видишь, что мы сотканы из противоречий. Так неужели тебе всё ещё не понятно почему мы умираем?

Витя удивлённо смотрел на него.

— Ты, оказывается, софист, — заявил Витя. — Всё норовишь уйти от ответа.

— Все несчастья, Витя, начались с того, что мы обрели способность мыслить.

— Да пошёл ты.

— Погоди. Дай напоследок скажу.

— Что? — Витя встал со скамейки.

— Ты знаешь, что ещё дано человеку и только ему?

Витя молчал и смотрел на друга.

— Смеяться и плакать — закончил своё умозаключение Миша.

Витя развернулся и пошёл в магазин. Он вдруг стал раздражённым.

«Какими жалкими становятся истины, когда высказываешь их вслух» — думал он и шёл по улице. А дождь лишь моросил и посыпал каплями его кофту.

Оказавшись в магазине, который был неподалёку, Витя встал у большой полки с напитками.

— Может лучше виски возьмём? — спросил подошедший Миша.

— Я колу хотел.

— Так и колу возьмём.

— Можно — Витя взял две бутылки колы и пошёл к стеллажу с алкоголем.

— Я думал, кстати, что ты обиделся.

— Чушь — Витя рассматривал виски.

— Да. Но потом я понял, что ты идёшь в магазин. Извини, если что.

— Ты пробовал «White Horse»?

— Нет.

— Я тоже. Всегда хотел его купить. Возьмём его? — Витя посмотрел на Мишу по-детски, с надеждой, что ему купят то, чего он хочет, но не может купить.

— Давай — они пошли на кассу.

Дома у Миши, парни, вдоволь распробовали виски, который оказался очень крепким, точнее неожиданно крепким. Они и не подозревали такого, от виски.

И вот, на улице уже темнело, и вечер с иронической усмешкой заглядывал в распахнутые окна к пьяным друзьям.

— Миша, а вот ты в школе какой иностранный язык изучал? — спросил Витя, подперев подбородок рукой и пьяными глазами подавал признаки нежности и любви. Добрым джентльменом он был с приятелем любимым.

— Немецкий — ответил тот и втыкал взглядом в стол.

— А, я думал французский…

— Почему?

— Ну, у французов много философов, насколько я знаю. Или я могу ошибаться?

— Мы, немцы, неисправимые романтики!

— А, ведь жизнь, приятель, это нечто большее, чем свод сентиментальных заповедей.

— А, я вот не могу жить без этого.

— Я тоже раньше не мог. А сейчас без романтики живу.

— Как так?

— Не нужна она мне.

— В этом есть что-то бесчеловечное. Хоть бы живот у тебя разболелся что ли.

— На утро разболится — махнул рукой Витя.

Они растягивали виски и смотрели в окно. Позже, когда на улице уже совсем стемнело, они решили перебраться на балкон. Уж включили фонари и во дворе показалась пьяная и добрая молодежь.

— Знаешь, что Вить, — Миша нежно посмотрел на друга. — Есть три виды групп людей — Высшие, средние и низшие. Цель этих групп совершенно несовместимы. Цель высших — остаться там, где они есть. Цель средних — поменяться местами с высшими, цель низших — когда у них есть цель, ибо для низших то и характерно, что они задавлены тяжким трудом и лишь от случая к случаю направляют взгляд за пределы повседневной жизни, — отменить все различия и создать общество, где все люди должны быть равны. Из трёх групп только низшим никогда не удается достичь своих целей, даже на время. Наша же задача, доказать всем группам, что из низших можно выбиться в высшие со своим талантом, характером и умом, между прочим, отличающимся от всех других.

Конец ознакомительного фрагмента.