Обезглавленное Древо. Книга четвертая. Проклятый свободой

Ксения Перова, 2021

Лучшие друзья Айка – Джори и Крис Холланды – бесследно исчезли. Айк отправляется на поиски и узнает на собственном опыте, что это такое – жить в большом мире с татуировкой Свершителя. А в это время бывший ратоборец Сильван Матье и Крис Холланд тоже отчаянно ищут Джори. Пересекутся ли их пути? Удастся ли найти и спасти тех, кого они любят? А может, надо оставить безнадежные поиски?

3

Несмотря на то, что Дирхель и командир отряда всю дорогу шли рядом, беседуя, как старые друзья, Сильван понимал, что они пленники. У него забрали меч и кинжал, а у Крис — ее нож, послуживший предметом беззлобных насмешек.

К удивлению Сильвана, Крис даже бровью не повела, хотя обычно за словом в карман не лезла. Только ее разноцветные глаза угрожающе сверкнули, когда лысый детина добродушно заметил, что такой миленькой девушке надо брать с собой в дорогу крепкого парня, а не нож.

Это задело Сильвана — на роль «крепкого парня» он никак не тянул и не нуждался в напоминаниях. Он почти жалел, что драка не состоялась. Если бы Крис увидела его в деле, то перестала бы сомневаться, стоит ли им оставаться вместе. А в том, что она сомневается, Сильван был почти уверен. Кто бы не сомневался на ее месте.

Они спустились с холма, полчаса пробирались сквозь заросли кустов и деревьев и неожиданно вышли на широкую расчищенную поляну. На краю ее стоял причудливый дом, явно построенный до Исхода — в три этажа, с широкими кольцевыми террасами. Кое-где они обвалились, на некоторых росли кусты и даже молодые деревья, но все равно дом идеально подходил для обороны.

К двери вели две полукруглые лестницы, сохранившие остатки былого изящества. На ступенях и перилах расположилось человек пять таких же бритых, подтянутых и неплохо вооруженных парней, как и члены отряда. Судя по виноватому виду и излишней поспешности, с которой они вскочили при виде командира, им было приказано вовсе не валяться на солнышке и трепать языками.

Командир подвел Дирхеля и его спутников к двери.

— Слушай, мне правда жаль, — уже в который раз повторил он, с досадой потирая шрам на щеке, — но такой порядок. Ребятам надо на ком-то учиться, отрабатывать приемы. Это не я выдумал, а Огден, он тут главный. Поговори с ним. Но тебе придется привести очень вескую причину, почему ему не стоит отправить вас в «загон» прямо сейчас. Это должно быть что-то… ценное. Польза для всей школы.

Дирхель кивнул без тени тревоги.

— У меня есть что ему предложить.

Сильван взглянул на Крис, та незаметно пожала плечами. Мол, делать нечего, посмотрим, что будет. Ее спокойствие удивляло Сильвана все больше и больше. Крис, которую он знал, не склонялась ни перед кем, а тем более перед какими-то дурацкими жизненными обстоятельствами. Должно быть, она и впрямь доверяла этому Искателю.

Командир отряда распахнул дверь, и они вошли в темный зал. Сквозь закрытые деревянными щитами окна падали тонкие лучики света, на стенах потрескивали два факела. Сильван поежился — это напоминало тюрьму в Джимеле.

Факелы освещали огромный символ, нарисованный во всю стену темной краской — два перекрещенных меча, увенчанные пятиконечной звездой. Рисунок был груб и примитивен, словно его малевал пятилетний ребенок, но у стены под ним стояли свечи и еще какие-то подношения, плохо различимые в полумраке.

Вокруг было пусто, чисто и сухо, лишь слегка пахло мышами и специфическим душком, характерным для помещения, где живет много мужчин. На второй этаж вела крепкая, но пронзительно скрипучая деревянная лестница.

Здесь явно жили аскетично, просто и страшно целеустремленно. Эта мысль стиснула холодом живот Сильвана. Он уже знал, насколько опасны могут быть люди, когда проникаются какой-то идеей и считают ее абсолютной истиной. Договориться с ними почти невозможно, твоя жизнь, а порой даже их собственная жизнь для них — ничто, только идея имеет значение.

На втором этаже оказалось гораздо уютнее, несмотря на отсутствие дверей в многочисленных комнатах. Стены в них облезли, но везде лежали новые деревянные полы, и стояли неплохие кровати. К запаху постелей и ношеной одежды примешивался густой аромат какой-то еды, и у Сильвана забурчало в животе от голода.

— Надеюсь, нас хотя бы покормят, прежде чем прикончить, — прошептала Крис, словно прочитав его мысли.

Сильван лишь криво усмехнулся в ответ.

Они дошли до конца коридора и поднялись на третий этаж по узкой, неприметной лесенке. Командир распахнул дверь и пропустил пленников вперед.

Сильван ожидал увидеть что-то более роскошное, чем внизу, но комната, в которой они очутились, его поразила. Повсюду были растения — на полу, на полках по стенам, десятки глиняных горшков с какими-то цветами и кустиками. Одни были накрыты кусками полупрозрачного пласта, другие подвязаны к палочкам для устойчивости или вились по натянутым от пола до потолка тонким веревкам.

Сквозь окна в потолке водопадом лился солнечный свет и свежий прохладный воздух. Зеленые стебли и листья трепетали, кое-где на цветах сидели пчелы, свободно влетавшие и вылетавшие в окна. На некоторых ветках висели ярко-красные плоды, смахивавшие на ягоды, но значительно крупнее.

Влажный, острый запах этого зеленого царства ошеломил Сильвана, брови Крис изумленно изогнулись. Один Дирхель сохранял непробиваемое спокойствие.

Командир слегка откашлялся. В глубине комнаты зашевелилось что-то большое, словно медведь в кустарнике и низкий, простуженный голос произнес:

— А, Радонай. С чем пожаловал?

Командир отряда поклонился, прижав скрещенные в запястьях руки к груди.

— Вот, на дороге поймали, Отец. Говорят, могут принести пользу школе.

— Да какая от них польза, — с будничной скукой заметил голос, — самую большую пользу они на тренировках могут принести, да и то не все…

Шевеление приблизилось. Из буйства зелени показалась огромная туша, и Сильван еле сдержался, чтобы не попятиться.

Огден был колоссален. Сильван считал Дирхеля крупным человеком, но рядом с Огденом тот выглядел, как молоденький юноша. Голова с ежиком седых волос казалась маленькой по сравнению с торсом. Горшки с растениями в титанических руках выглядели, как детские игрушки. Но еще более несуразно смотрелся передник из мешковины, аккуратно повязанный поверх кожаной одежды наемника.

Сильван выдержал взгляд холодных серых глаз… и тут Крис, вместо того чтобы отступить, что было бы вполне естественно, шагнула прямо к Огдену и произнесла с неподдельным восторгом:

— Вот это да! Это ж у вас помидоры-черри, точно? Глазам не верю, как вам удалось их вырастить?

Она указала на ряд растений, стоявших поближе к окну — с красными «ягодами», — и тут же присела на корточки, чтобы рассмотреть их поближе.

Сильван невольно задержал дыхание, кулаки сжались. Он не представлял, что сможет противопоставить Огдену, но не собирался смотреть, как тот убивает Крис голыми руками.

— Моя мама такие растила! — тараторила Крис, словно забавляла байками толпу в кабаке — Сильван неоднократно наблюдал подобное. — Такие крошечные, сладенькие, ум отъешь! А желтые или черные вы не выращиваете? Говорят, до Исхода такие были и сейчас есть, да только секрета никто не раскрывает…

— Желтые были, — задумчиво промолвил Огден, словно не веря такому нахальству, — да погибли все. Белые пятна пошли по листьям и все.

— Пепелица! — уверенно произнесла Крис, выпрямляясь. — Щелочь разведите в воде и мойте листья, когда только начинается, и все пройдет! И землю под кустами сменить надо.

Она по-хозяйски огляделась и покачала головой.

— Впрочем, если вы не устроите тут прореживание, толку не будет. Очень кучно все растет, вот пепелица и живет в свое удовольствие.

Повисла пауза. По лбу Сильвана градом катился пот, Дирхель и Радонай, казалось, вообще забыли, как дышать.

Внезапно раздался звук, такой густой и насыщенный, что Сильван подпрыгнул от неожиданности.

Огден смеялся. Он поставил горшки, которые держал в руках, вытер испачканные землей огромные руки и присел на массивный деревянный табурет.

Сильван не верил своим глазам. В один миг грозный предводитель школы наемников превратился в грузного, пожилого садовода, обеспокоенного судьбой своих зеленых питомцев. Лицо у него было загорелое, морщинистое и все в складках.

— Про пепелицу не врешь? — спросил он, поглаживая жесткий ежик волос на затылке. — Откуда тебе знать?

Крис изобразила оскорбленное достоинство.

— Маманя моя с юности всякими такими штуками занималась. Вон, у вас и огурцы есть, а они любят влажное тепло, начнете закрывать — и так попрут!

Огден с ухмылкой махнул рукой, прерывая поток ее красноречия, и перевел взгляд на Дирхеля.

— Так чего ты говорил насчет школы, Радонай? Этот здоровяк для «загона» в самый раз сгодится.

— Я знаю, как попасть в Мегаполис, — неожиданно произнес Дирхель, глядя на Огдена в упор, — могу провести твоих людей.

— С чего ты взял, что мне туда нужно? — прищурился Огден. Глаза его засверкали, как острия иголок.

— Туда всем нужно, да не все знают, как пройти. Местные везде ловушек понаставили.

— А ты откуда дорогу знаешь?

— Я Искатель, — пожал плечами Дирхель, — и знаю много такого, что неизвестно обычным людям.

Огден в задумчивости пожевал нижнюю губу. Его огромные кисти лежали на коленях и казались чем-то отдельным, как будто жили своей жизнью.

— Этих двоих пока в «загон», — он ткнул толстым пальцем в Дирхеля и Сильвана, — я подумаю. Всезнайку здесь оставлю, глядишь, и пригодится.

Сильван в отчаянии посмотрел на Крис, но та вовсе не выглядела испуганной и даже подмигнула ему исподтишка. Дирхель тоже и бровью не повел. Когда за ними закрылась дверь, Сильван снова услышал высокий, поразительно уверенный голосок:

— Так вот, здесь все поставим свободнее, не так плотно. Что-то придется выкинуть, но вам что нужно, растения или урожай?!

Айк полагал, что они отправятся прямиком в Корнил, но у подножия холма Хорас неожиданно свернул с дороги на одну ему известную лесную тропинку. Пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Солнечные лучи заливали лес сквозь прозрачную желтизну листьев. Те, что уже опали, мягко похрустывали под копытами лошадей, и сладковатый, дурманящий аромат кружил голову Айку.

В юности они с Джори часто бродили по лесу, говорили и не могли наговориться. А иногда наоборот, шли молча, вот как сейчас с Хорасом, только это было совсем другое молчание. Уютное, как толстое одеяло, им накрываешься с головой и быстро засыпаешь, придавленный мягкой, теплой тяжестью.

Но говорили они или молчали, им всегда не хватало времени, всегда. Сколько бы ни пробыли вместе — все казалось мало. Рядом с Джори Айк ощущал удивительную гармонию с миром и с самим собой. Он хорошо помнил это чувство. Как будто они родились с одной душой на двоих, и быть вместе для них было естественно, а вот врозь — нет. Но они взрослели, и разлук становилось все больше. А теперь и вовсе неизвестно, увидятся ли они когда-нибудь снова.

Айк старался не думать о прошлом, но оно было слишком близко, слишком живо в памяти. Всего год назад Джори и Крис изгнали из Вьена, где Айк был Свершителем. Эйвор, его младший брат, бешено ревновал Айка и намеренно раскрыл жителям города секрет их дружбы.

До зимы брат и сестра жили в лесу, в доме Айка, потом Дирхель нашел для Джори место кузнеца в Лаленде. Но они туда не добрались, исчезли по дороге.

Полгода Айк еще прожил во Вьене, ожидая весточки от друзей, а потом неожиданно ему открылась правда о поступке Эйвора. Тогда он понял, что может убить брата за то, что тот сделал. И ушел. Хорас помог ему, и оставалось только надеяться, что он не жалеет о своем благородстве. Пока, по крайней мере, от Айка один вред, а пользы никакой…

— Ну наконец-то! — внезапно вздохнул Хорас. Взглянул на Айка и смущенно потер переносицу. — Вот же, к Темному, кому рассказать… заплутал! Давненько здесь уже не был.

Только сейчас Айк заметил, что солнце скрылось за холмом и заметно похолодало. Погруженный в свои мысли, он не ощущал течения времени.

Деревья расступились, и они очутились на большой, явно ухоженной поляне. На противоположном ее конце стоял трехэтажный дом доисходной постройки, заросший, с полуобвалившимися полукруглыми террасами. На таком же полукруглом крыльце маялись несколько вооруженных людей.

При виде незнакомцев они вскочили с мест, словно не веря, что те своими ногами притопали развеять скуку их дежурства.

Хорас поднял над головой скрещенные в запястьях руки, и охранники медленно, с явной неохотой опустили арбалеты.

— Доброго дня, дети Огдена! — произнес Хорас, когда они подошли к крыльцу. Айку почудилась чуть заметная усмешка в его голосе. — Здоров ли Отец ваш, все ли в порядке?

— Хвала Всемогущему! — отозвался один из караульных, чернявый парень с раздвоенной верхней губой. Арбалет он опустил последним.

— Радонай на месте?

— Он у Отца. Варрен за него.

Хорас махнул рукой.

— Валяй, веди к нему.

Чернявый закинул арбалет за плечо и спрыгнул с крыльца, с легкостью и грацией человека, привыкшего носить оружие. Хорас и Айк последовали за ним вокруг дома. В плотно обступивших его кустах и деревьях обнаружилась изгородь, сплетенная из ржавой колючей проволоки. Караульный пропустил их вместе с лошадьми через неприметную калитку и тщательно закрыл ее, прежде чем идти дальше.

Полоса леса тянулась метров пятьдесят и явно служила маскировкой. За ней на обширном ровном пространстве стояло множество добротных домов, длинных, приземистых, с черепичными крышами, но без окон.

«Словно сараи для скота», — подумал Айк, озираясь.

Еще у калитки он услышал отдаленный шум — выкрики, смех, бессвязные обрывки фраз. Теперь он стал отчетливее. Дома стояли один за другим, в строгом порядке, пространство между ними было огорожено низким забором из горизонтальных жердей. От этого сходство с хлевом и загонами для выпаса еще больше усиливалось.

Вот только никто пастись в них не мог — трава была вытоптана подчистую обнаженными по пояс мужчинами разного возраста, которые сражались почти в каждом загоне. В одном двое нападали на одного, и он отбивался весьма умело. Звенела сталь. Вокруг загона столпились другие бойцы, они подбадривали сражающихся и наперебой выкрикивали советы.

К Айку и Хорасу почти сразу приблизилась плечистая фигура в потрепанной куртке и запыленных штанах.

— А, Варрен! — хладнокровно произнес Хорас. — Долго жить будешь!

— Хорошо бы. — Светловолосый, мускулистый Варрен оглядел пришельцев темными глазами и кликнул проходившего мимо молоденького парня. Тот взял лошадей под уздцы и повел куда-то в сторону дома.

Хорас с явным облегчением размял руки.

— Ох, хвала Всемогущему! Ну, Варрен, не напрягайся так, ты меня пугаешь! Я вот юношу к вам привел, клиента как бы. Нужно обучить, чем заплатить найдется.

При слове «заплатить» мрачная физиономия Варрена слегка просветлела. Он окинул Айка быстрым взглядом и одобрительно кивнул.

— Сгодится. Такого научим. А то сегодня притащили мальчишку, уверяет, будто был ратоборцем в Тэрасе. Тощий мозгляк, куда Всемогущий душонку его поместил — непонятно. А уж врет-заливает! Мы как раз проверяли, какой он там ратоборец.

Он слегка качнул головой, указывая на загон, от которого пришел. Стоявшие вокруг него люди чуть расступились, и Айк увидел высокого, нескладного парня, с мечом и кинжалом. Потрепанная одежда покрыта пылью и грязью, темные волосы слиплись. Его противник, примерно такого же возраста, но тяжелее раза в полтора-два, не спеша, почти вальяжно нападал на него, словно на показательном выступлении.

— Силенки явно неравные, — заметил Хорас.

Варрен махнул рукой.

— Так это ж «полено»! Он на то и нужен, чтобы приемы отрабатывать. Не своих же калечить, в самом-то деле!

— Да как можно! — произнес Хорас с чуть заметной иронией.

Снова лязгнула сталь, юноша в загоне упал, судорожно пытаясь блокировать очередной удар. Зрители удовлетворенно загалдели, и Айк отвел глаза.

— Ладно, идемте! — Варрен шагнул к дому. — Старику завтра о вас доложу, поздно уже. Отдыхайте пока с дороги. Эй, малый!

Айк вздрогнул — он никак не мог привыкнуть, что люди обращаются к нему — и вопросительно взглянул на Варрена.

— Чему учиться-то хочешь? Мечом владеешь?

— Нет, — покачал головой Айк.

— Ты б его старой доброй кулачной драке научил, — подсказал Хорас, — знаю, вы тут частенько балуетесь.

Варрен хохотнул.

— Драке? А чего ей учить такого здоровяка? Лупи кулаком посильней, вот и вся наука!

Внезапно Айк остановился. Солнце село, накатила прохлада, пахло землей и влажными опавшими листьями. У стен домов сгустились вечерние тени. И такими же неверными тенями двигались в крайнем, самом большом загоне две фигуры.

Каждый боец держал в обеих руках по палке, длиной в локоть. Обыкновенные палки, даже без заостренных концов. Бойцы плавно кружили друг возле друга, их обнаженные по пояс тела призрачно белели в сумерках. Палки сталкивались с глухим треском, но не ломались. Никаких одиночных выпадов, как при поединке с мечом — каждая атака выглядела, как целая связка ударов, блоков, быстрых перемещений. Это походило на танец или, точнее, не было похоже ни на что, ранее виденное Айком.

Впрочем, справедливости ради стоит сказать, что видел он немногое.

— Что это? — спросил он, как зачарованный глядя на бойцов.

— Да-а, мутотень! — отмахнулся Варрен. — Эти ребята, ну понимаете… по мне так чердак слегка не в порядке. Выдумали с палками драться. Раздобыли где-то книжку, доисходных еще времен, по ней и учились. Баловство это — куда ты с палкой против меча? Курам на смех.

Хорас фыркнул, и смех плавно перешел в зевок.

— Ладно, идемте, — Варрен тоже зевнул и зябко повел крутыми плечами, — надо вас еще на ночлег определить.

Айк послушно двинулся за Хорасом, но голова поворачивалась сама собой. Он снова и снова всматривался в полумрак, пытаясь уловить причудливый ритм, мерцание гибких светлых тел, приплясывающих друг перед другом, точно два огонька свечи.

Ночь широко раскинулась над миром — бархатно-черная, на редкость теплая для осени.

Крис лежала на соломенном тюфяке прямо под распахнутым окном. Заложив руки за голову, всматривалась в звездное небо широко раскрытыми, неподвижными глазами. От храпа Огдена колыхались листья растений, и даже крохотные помидорки-черри вздрагивали на стебельках, точно испуганные зверьки.

Крис доводилось спать в куда менее уютных местах. Донимал ее не храп, а тревожные мысли, которым она обычно не давала воли. В основном о Джори, но в последнее время Крис много думала и о Сильване.

Она невольно вспоминала Айка и их короткую любовь. Как не похож Сильван на Айка! Такой хрупкий, неприспособленный к жизни! Айк был отверженным, и тем не менее рядом с ним Крис чувствовала себя защищенной, а Сильвана ей самой хотелось защитить и уберечь. Она знала, что он одерживал победы в Круге Правды только благодаря своему Дару. Знала, насколько страшно ему теперь, когда Дар исчез, полагаться только на меч и кинжал, на свое от природы слабое тело.

Крис беспокойно повернулась, положила локоть под голову. Надо разыскать Джори во что бы то ни стало. Не сможет она жить спокойно, пока не найдет брата или неопровержимые доказательства его смерти. Но справедливо ли подвергать опасности Сильвана? Ведь в этот переплет они попали только потому, что она решила идти в Корнил без обоза…

Храп внезапно смолк, и она затаила дыхание. В глубине комнаты заворочались, точно медведь в берлоге, потом все стихло. Храп возобновился с прежней силой.

Крис хмыкнула. Острый аромат растений и влажной земли будоражил ее, подталкивал к действию.

Можно вылезти в окно и помочь Сильвану бежать, но что будет с Дирхелем? Вытащить еще и его никак не получится. К тому же эта община, чем бы она ни являлась, хорошо охраняется, и Крис совсем не улыбалось получить стрелу от какого-нибудь ретивого караульного.

По всему выходило, что надо выждать какое-то время — по крайней мере до завтрашнего дня. Если выдумка Дирхеля сработает, его отпустят, и тогда Крис сможет бежать вместе с Сильваном. Одной ей отсюда хода нет, хватит. Достаточно того, что она бросила Джори в обозе работорговцев.

Больше такое не повторится.

Разбудил ее не сильный, но и не очень-то приятный тычок ногой под ребра.

— Утро, всезнайка!

Крис мгновенно проснулась и вскочила — точно собака, почувствовавшая во сне прикосновение тележного колеса. Сердце ее бешено билось.

— Неплохо! — фыркнул Огден. Голос у него осип со сна, глаза опухли и превратились в щелочки. Солнце еще не встало, по комнате разливалось бледное предрассветное сияние. На листьях и цветах сверкали капли росы.

Волосы и плащ Крис тоже намокли, и ее передернуло. Но гораздо больше донимала нужда совсем другого рода. Огден, казалось, не сильно заморачивался на этот счет, и ночью Крис благополучно воспользовалась одним из его драгоценных горшков. Растению от этого, конечно, сплошной вред, но Крис рассчитывала выбраться отсюда до того, как оно пожелтеет и засохнет.

Верная привычке говорить напрямик даже о самом неловком, она уперла руки в бока.

— Мне надо по нужде. Куда тут?

Огден хмыкнул.

— Потерпишь.

Он взял металлический совок, подошел к стене и несколько раз стукнул по ржавой трубе, вертикально уходящей в пол. Труба загудела, как колокол, и пару минут спустя вбежал заспанный Радонай, на ходу пытаясь застегнуть куртку и пригладить волосы.

Огден, с кряхтеньем присев на корточки, запихивал дрова в круглую металлическую печурку.

— Приведи вчерашнего здоровяка! — распорядился он. — Да поживей.

— И парня тоже! — нахально заявила Крис, притопывая на месте.

Радонай бросил на нее изумленный взгляд, но Огден даже не повернулся.

— Здоровяка тащи и быстро!

Когда охранник с грохотом сбежал по лестнице, Крис произнесла как можно небрежнее, хотя вся похолодела от страха:

— Чтобы пробраться в Мегаполис, нужны как минимум двое.

В печке защелкало пламя, тонкие струйки дыма потекли сквозь дверцу. Огден выпрямился, поправил трубу, которая уходила прямо в окно. Он двигался так медленно, что Крис, доведенная до исступления мочевым пузырем, страшно хотела треснуть его чем-нибудь.

Снова послышались шаги, и вошел Дирхель в сопровождении запыхавшегося Радоная.

— Отправишься в Мегаполис, — с расстановкой произнес Огден, помешивая что-то в стоявшей на печке мятой кастрюле, — всезнайку с собой возьмешь. Мальчиков не стоит вводить в соблазн. Могут начаться… неприятности.

— А как же Сильван?! — почти выкрикнула Крис, подаваясь вперед. — Без него нам не справиться!

Огден насмешливо покосился на нее.

— Десяток моих мальчиков справится с чем угодно. — Он снова обратился к Дирхелю. — Проведешь их в Мегаполис и назад вернешься. Хочешь своего парня в живых застать — поторопись.

Дирхель молча кивнул и взял Крис за плечо, увлекая ее к двери. Та шла, словно оглушенная.

— Возьми десятку, Радонай, — произнес Огден за их спинами, — да смотри в оба.

— Слушаюсь, Отец.

Тут Крис не выдержала.

— Ах ты…

Широкая ладонь Дирхеля зажала ей рот, другая обхватила за талию, и Искатель практически понес ее к лестнице. Ноги Крис болтались над ступеньками, она возмущенно вырывалась.

— Не вздумай кричать, — произнес Дирхель ей на ухо, когда они очутились внизу, — он услышит.

— Да к Темному его! — яростно прошипела Крис, освободившись. — Ты что делаешь?! Мы не можем бросить Сильвана!

— Мы вынуждены. Другого выхода нет.

— Да ты…

Радонай спустился с лестницы и знаком велел им идти к двери. Огромное здание казалось погруженным в сон, и голоса в полутемном зале звучали очень громко.

Дирхель схватил Крис выше локтя и довольно бесцеремонно вытащил наружу.

— Прекрати это! Я покажу им проход в Мегаполис, мы вернемся и вытащим Сильвана. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло?! Осталась бы игрушкой у этого… любителя цветочков.

Крис вздрогнула на последней фразе и вдруг сбежала с крыльца и опрометью кинулась в кусты. Радонай дернулся было за ней, но Дирхель преградил ему дорогу.

— Девичьи дела, друг, ты там без надобности. Давай лучше, зови своих ребят. Уходим прямо сейчас.

С утра небо хмурилось, и когда Дирхель и Крис в сопровождении десятерых мрачных парней в походном снаряжении вышли из леса на дорогу, начал накрапывать дождь.

Дирхель упросил Радоная вернуться чуть назад, на то место, где их схватили и, пошарив в кустах, выудил свою котомку. Никто ее не тронул, и настроение Дирхеля сразу улучшилось на порядок.

Чего нельзя было сказать о Крис.

Она шла, натянув капюшон плаща пониже, и корила себя за то, что закатила истерику перед Искателем. Он, конечно, прав — что они могут против вооруженных до зубов головорезов? До Мегаполиса дней пять пути верхом и, если они раздобудут лошадей в Корниле, много времени это не займет. Десять дней Сильван продержится. Должен продержаться. Обязан.

Корнил напомнил Крис город Вьен, в котором был Свершителем Айк — двух и трехэтажные дома, в которых ничто не напоминало древние строения. Они с Джори покинули Вьен всего год назад, но, казалось, прошла целая вечность. Крис впервые пришло в голову, что надо бы подать Айку весточку — да только как? Ни один человек не согласится передать письмо Свершителю.

В собор с черными башнями, и впрямь напоминавшими острые и тонкие рога, их не пустили. Радонай отправился туда один и вскоре вернулся очень довольный. Орден Братьев Всемогущего Отца содержал обширную конюшню, где можно было нанять лошадей. Пришлось раскошелиться, но делать нечего — пешком дорога до Мегаполиса отняла бы недели две, а то и больше.

Поели в таверне на скорую руку, и вскоре Крис уже тряслась в неудобном седле, с котомкой за плечами. Радонай и пятеро его «ребят» ехали впереди, затем Дирхель и Крис, остальные пятеро замыкали кавалькаду.

А дождь все лил и лил, сырость пробирала насквозь, желтые листья на деревьях поникли, как мокрые тряпки. Корнил давно расширился за крепостные стены, но дома попадались все реже и реже, зато больше было развалин и заброшенных доисходовских строений, причудливых, а порой и пугающих. Они миновали остов здания, которое когда-то было построено целиком из черного стекла — дождь оглушительно барабанил по сохранившимся стеклянным пластинам. Крис поежилась под мокрым плащом — здание напомнило ей Ла Гар.

От него мысли перетекли к Сильвану. Она не могла забыть тех слов, что Огден оборонил вскользь: «Хочешь своего парня в живых застать — поторопись». Значит, Сильвану угрожает опасность!

Надо было бежать, тогда, ночью, бежать вдвоем! Чутье подсказывало ей правильный путь, почему она не послушалась? У Дирхеля было чем выкупить свою жизнь, да и не стали бы эти бандиты убивать потенциального бойца, которого можно перетянуть на свою сторону.

А Сильван… эх, Сильван!

Крис опустила голову, чтобы Дирхель не видел ее лица. Хотя дождь так лил, что несколько лишних капель на щеках никто бы и не заметил.

Айк проснулся от прикосновения к плечу, не грубого, но настойчивого.

Рядом с ним сидел Хорас, в плаще и шляпе, надвинутой на самые глаза. Окно в комнате, где их поселили, было заколочено, сквозь щели между досками просачивался серый утренний свет. За стеной размеренно шуршал дождь.

Айк приподнялся на тюфяке, грубое шерстяное одеяло соскользнуло с его плеч.

— Что случилось?

— Все в порядке.

— А почему ты в шляпе? Мы уезжаем? — и тут он понял.

— Мне надо вернуться на корабль. — Хорас смущенно смотрел в сторону. Он казался утомленным — темные глаза слегка запали, в щетине поблескивала седина. — Давно уже. Здесь ты в безопасности, эти ребята уважают крепких парней вроде тебя. Заплатишь, и они тебя всему научат.

— А пласта-то у меня хватит? — усомнился Айк. Сел, быстро пригладил волосы и перевязал их заново кожаным шнурком. Нащупал на поясе кошелек.

На секунду ему показалось, что деловой тон покоробил Хораса, но тот сразу же улыбнулся.

— Хватит. Я пересчитал.

Айк усмехнулся и встал на ноги, Хорас тоже поднялся. Комнатка была маленькой, темной и пустой, если не считать двух тюфяков на полу. На полу валялись куски штукатурки, осыпавшиеся со стен и потолка.

Хорас поддел один такой кусок носком сапога и вздохнул. Попытался снова выдавить из себя улыбку, но она получилась еще хуже первой.

— Что ж, пойду я. Зиму лучше здесь пересиди. Время гиблое, сам знаешь. А весной приезжай на побережье, в Ройн, в таверне подскажут, где меня найти.

— Спасибо, — медленно произнес Айк, — спасибо тебе за все.

Было страшновато оставаться одному среди незнакомых и явно жестоких людей, но он понимал, что у Хораса своя жизнь и не мог просить его задержаться. Тот и так нянчится с ним уже несколько месяцев, хотя изначально собирался только помочь добраться до Лаленда.

Он протянул Хорасу руку, тот крепко ее пожал и произнес с глубоким сочувствием:

— Жаль, что так и не нашли твоих друзей. Этот Всемогущим проклятый мир принадлежит Темному со всеми потрохами, вот Темный и поводил нас за нос. Знаю, ты захочешь продолжать поиски, и дело, конечно, твое, но… не забывай, что я сказал про Ройн, хорошо?

Айк только крепче сжал его руку — опасался, что голос выдаст, насколько он расстроен.

Хорас взял котомку, нахлобучил шляпу поглубже и вышел, еще раз кивнув Айку на прощание. Тот медленно подошел к окну и выглянул в щель между досками.

У крыльца стоял уже знакомый чернявый парень, держа в поводу коня. Тот встряхивал головой, шкура была в мокрых пятнах от дождя. Несколько минут спустя Хорас сбежал по ступеням, протер рукавом седло — и вот он уже верхом.

Айк смотрел на него с мучительным, болезненным чувством потери, и в то же время им владело странное возбуждение. Как в детстве, когда ему впервые позволили в одиночку отвести коз в лесной загон.

Хорас ударил коня пятками, и тот взял с места в карьер, из-под копыт взметнулись брызги и клочья вырванной с корнем травы. Айк смотрел как всадник не оборачиваясь несется через поляну к лесу, придерживая одной рукой шляпу, чтобы не сдуло ветром.

«А чего ему оборачиваться? Ты ему, в конце концов, не отец, не сын и не брат».

Он проглотил вставший в горле комок и поспешно отошел от окна. Поднял скомканный плащ, встряхнул, накинул на плечи. И решительно отправился на поиски Варрена или любого, кто сможет ответить на его вопросы.

Раз он остается здесь, чтобы учиться, следует начать как можно скорее.

За какие-то пять дней теплая и сухая осень превратилась в далекое воспоминание.

К счастью, Крис и ее спутники продолжали ехать по Древней Дороге — в это время года лишь она не превращалась в море жидкой грязи. Если до Исхода все дороги были такими, можно было только позавидовать жителям исчезнувшего мира.

Но Крис уже никому не завидовала — она думала только о том, как бы пережить этот злосчастный переход. Каждый день по три-четыре часа они проводили в седле, под дождем и ветром, и пятая точка Крис, на которой никогда не было особенно много мяса, давно просила пощады. Вдобавок ей попалась лошадь с очень жесткой рысью — несколько неудачных ударов седлом, и с правой ягодицы неопытной наездницы сорвало кусок кожи, образовалась открытая рана, неглубокая, но чрезвычайно болезненная. Крис раздобыла на одном из постоялых дворов лечебную мазь, но, поскольку приходилось снова и снова садиться в седло, облегчения она почти не приносила.

К счастью, они быстро приближались к цели, и можно было надеяться на скорое прекращение пытки. Вначале отряд вел Радонай, но на четвертый день пути он уступил место Дирхелю.

Дорога сворачивала то вправо, то влево, огибала небольшие озера, перепрыгивала через речушки. Заброшенные развалины сменялись свалками ржавых мобов, деревушками и городками разной степени благополучия, их объединяли неизменный дождь, уныние и серость. Однако, несмотря на скверную погоду, Дорога никогда не пустовала. Крис не уставала поражаться, куда едет в телегах и верхами, а также тащится пешком такое количество людей — уж наверное не в Мегаполис?

Дирхель посмеялся ее вопросу и пояснил, что в округе это единственная приличная дорога, вот ее и используют все, у кого есть надобность куда-то идти и ехать. Когда-то люди могли выбирать кратчайший путь до своей цели, но теперь Дорога для всех одна.

Крис проклинала Дорогу, Огдена, Радоная, который гнал их вперед, но больше всего — Всемогущего, подсунувшего им это испытание, как будто без него проблем не хватало. Вместо того чтобы пробраться в Мегаполис втроем с Сильваном и скрытно искать Джори, они были вынуждены вести туда отряд вооруженных до зубов громил, которые только и умеют, что палить из арбалетов, трепаться да лакать эль в таверне. А при удаче предстоял еще и обратный путь в той же компании.

Последний постоялый двор находился довольно далеко от Мегаполиса — здесь они запаслись провизией и в последний раз переночевали в тепле и под крышей. Лошадей оставили — к огромному облегчению Крис — и на рассвете, ведомые Дирхелем, углубились в промокший насквозь лес.

Шли без отдыха целый день напролет, ранний холодный вечер окутал их сыростью. Когда остановились у подножия небольшого холма, дождь наконец перестал, сгустился туман.

Крис ног под собой не чуяла. Рана не мешала идти, но все равно переход получился чересчур длинным. Дирхель был мрачен и неразговорчив, а болтать с Радонаем и его спутниками Крис не решалась. Еще подумают, что она им какие-то авансы делает — ей случалось так попадаться.

Крис в глубине души шокировало, когда кто-то проявлял к ней интерес как к женщине. Конечно, подолгу находясь в дороге и сталкиваясь с разными людьми, она уже поняла, что некоторым вообще безразлично, кому сунуть, была бы дырка. И все равно каждый раз удивлялась. Отец частенько повторял, что ей в этом смысле ничего не светит. Мужики не собаки, на кости не бросаются, говорил он и хохотал, точно смешнее ничего не придумаешь. Крис обычно дерзила в ответ, и начиналась ссора.

Но в свое время ее поразило, с какой нежностью и любовью относился к ней Айк. Она старалась не зажигать огня, когда они были вместе, но он все равно восхищался ею. В такие моменты она чувствовала раздражение и почти злость. Зачем он врет, ведь и так понятно, что она собой представляет — костлявая уродина!

С Сильваном все иначе, он всегда был недоволен собой и понимал, что это такое, когда в зеркало без отвращения не взглянешь и даже причесываешься с закрытыми глазами. Поэтому о внешности Крис он помалкивал, огонь гасил первым и даже в разговоре старался не касаться этой темы. Сначала Крис нравилась подобная деликатность, но постепенно она поняла, что ей не хватает слов восхищения, которые когда-то так бесили. Пусть это и неправда, ей хотелось знать, что она нравится Сильвану, которого — как ей казалось — она любила куда глубже и сильнее, чем Айка. Но он молчал, и теперь уже это молчание раздражало Крис, как когда-то раздражали слова Айка.

Поистине противоречивее создания, чем человек, не найти!

Свернули лагерь, когда небо только-только начало неуверенно сереть. Прямо от места стоянки Дирхель повел их вверх по склону холма одному ему известной тропой.

— Не высовывайтесь! — предупредил он спутников, когда они очутились на вершине. — Рассмотрите все внимательно, но голов не поднимать — схлопочете стрелу между глаз!

Крис послушно плюхнулась животом в сырые палые листья и вместе со всеми ползком подобралась к краю обрыва. Вглядываясь сквозь пожелтевшие, жесткие стебли старой травы, она не сразу поняла, что перед ней такое. А осознав, вздрогнула.

Конец ознакомительного фрагмента.