И тысячу лет спустя. Ладога

Ксения Максимова (2022)

Марк Аристов назначен на необычное дело: молодая девушка и ее пёс падают на реке под лед, и их тела исчезают. Главный подозреваемый — ее муж, привезший писательницу в глухую деревушку на отдых в конце марта. Закрыть дело было бы весьма просто, но спустя сутки пес возвращается раненый и мокрый, а сама пропавшая кажется Марку очень знакомой…

Глава 5. Ноутбук

3 апреля 2020

Молодой следователь сидел на тесной прокуренной кухне собственной квартиры перед открытым ноутбуком. Шли шестые сутки, как он изучал документы, рукописи и фотографии пропавшей. Из его головы никак не выходила девушка, что он три недели тому назад водил на свидание, уж очень похожа она была на Мирославу. Или Мирослава на нее? Но разве мало людей, так похожих друг на друга? Да и зачем замужней девушке ходить на свидания? Что общего было между ними, кроме рыжих, почти красных, кудрявых волос и светлого лица, усыпанного веснушками?

Аристов раз за разом возвращался к фотографии, которую ему выслал стажер еще в Старой Ладоге. «Она или не она? Она или не она?..»

Пропавшая и та девушка со свидания были почти одного возраста, но этого Марк не мог знать наверняка: девушка представилась студенткой исторического факультета, а Мирослава была…

— Конечно! — Марк затушил очередную недокуренную сигарету. — Исторический факультет!

Он в спешке схватил листок бумаги и черкнул карандашом пару слов.

— Ее муж, как его там… Александр, — он почесал лоб, разговаривая с собой вслух, — сказал, что пропавшая была аспиранткой… на историческом, — последнее слово он особенно выделил. — Так… неужели они знакомы по университету? Это интересно. Нет… что за бред… Это просто совпадение. Или это все один человек?..

Марк никак не мог отделаться от мысли, что, возможно, три недели назад был на свидании с пропавшей. То свидание Марк помнил как вчерашний день. Во-первых, потому, что девушка силой его на него затащила. Во-вторых, оно случилось в пятницу тринадцатого числа и, как подобает закону пятницы тринадцатого, выдалось чудовищным, жутким и скучным.

В таком случае для чего она ведет двойную жизнь? Почему назвала себя подставным именем? Может ли неверность жены быть мотивом для убийства?

Марк поднял уставшие глаза на экран ноутбука, подумал с минуту, отогнал от себя мысли, щелкнул несколько раз мышкой и открыл документ с рукописью.

— Язык можно сломать, — протянул он, но продолжил читать.

«Мальчишку подвели к деревянному кресту, сколоченному для него викингами.

— Так ты до сих пор веришь, что твой Бог всемогущ? — конунг Рёрик толкнул мальчика в спину. — Что же, как ты там говорил? Иисус? Он умеет становиться снова живым, если его распять? Как-то так?..

— Да, — твердо ответил мальчик с блестящими от страха глазами. Он уже знал, как будет ему больно, и только от мысли об этом был готов потерять сознание, но все же через свой страх противостоял чужакам. Его отец, честный судья, уже был там, с Богом, на небесах, и Райан не хотел, чтобы отец видел его слабым или малодушным.

Другие стояли поодаль, распивая праздничный эль после удачного захвата города. Кто-то наблюдал за конунгом и его новой игрушкой, а кто-то уже грузил все награбленное добро в драккары. Викинг по имени Якоб связывал единой веревкой всех выживших и похищенных женщин, отныне рабынь, чтобы продать их подороже на родине.

— Что же, ступай, мальчик, — Рёрик толкнул Райана снова, но на этот раз так сильно, что мальчик упал в грязь лицом. — Вставай к кресту, будущий Иисус Христос.»

— Какая… жуть, — Марк стиснул зубы, и даже его ладони зачесались от боли.

Так он и читал. Час за часом. Морщился, стискивал зубы, зевал, перечитывал некоторое снова, что-то перелистывал. Марк не был любителем литературы, и чтение рукописи пропавшей было даже более скучным мероприятием, чем свидание с ней. Особенно оттого, что он не знал, что искать и найдет ли в бесконечных документах хоть что-то. Наконец, он уже дошел до той главы, где взрослый Райан МакДауэлл прибыл со своими хозяевами на будущую Русь, в Гардарику, как называли эту землю сами викинги, когда случилось нечто странное.

Близился рассвет. Аристов встал из-за стола, включил чайник, бросил чайный пакетик в кружку и вернулся на место, уставился на экран. Чайник загудел. Марк отвлекся, осилив лишь полторы главы, и вытащил новую сигарету.

— Что за… — округлив глаза, прошептал следователь. — Что за хренотень…

Он вцепился обеими руками в ноутбук, затем — в мышку, щелкая ею будто в приступе, но документ словно начал жить своей жизнью: строчки то и дело исчезали, будто кто-то случайно зажал клавишу «удалить», и она залипла.

Марк потряс ноутбук, проверяя, не был ли он виновником того, но ничего не помогало. Вдруг все остановилось само по себе. Курсор исчез.

— Мать твою за ногу!.. — вздохнул он и почесал лоб.

Следователь пытался перечитать отрывок снова. Исчезло около шестнадцати строк. Чайник продолжал злобно гудеть. Марк завис в воздухе и подождал несколько секунд в страхе, что это снова повторится. Документ был в порядке. Следователь встал из-за стола и еще раз посмотрел на ноутбук. Ничего не происходило. Марк плеснул кипяток в кружку, бросил использованный чайный пакетик в раковину и вернулся за стол. Все еще раз повторилось.

— Что за хрень! — его крик, полный обиды, казалось, был слышен даже соседям по площадке. — Твою мать, твою мать…

Вместо пустых строк появлялись новые слова. Уже не те, что были написаны прежде. Кто-то работал в документе одновременно с ним. Марк посмотрел в правый верхний угол: никаких пользователей онлайн, кроме него, не отображалось. Ни иконки ленивого опоссума, ни загадочного кролика. Следователь быстро закрыл доступ к редактированию документа и откинулся на спинку стула, издав недовольный протяжный стон.

Телефон завибрировал и задвигался на столе. Неизвестный номер звонил Марку в семь утра. Он с подозрением смотрел на экран, не решаясь взять трубку. Сейчас все его мысли были заняты книгой и тем, что происходило с ней на его глазах. Кто-то пытался редактировать документ.

— Пропавшая? — прошептал он. — Она жива? Просто сбежала от неадекватного мужа и спокойно работает над своей книгой где-нибудь на другом конце страны? По нему же видно, что он осел. Или это не она? У кого еще может быть доступ? Ссылка. У мужа? Нужно отследить… Мда… Не зря я догадался об этой чертовой книге… глаза б мои больше это не читали.

Телефон продолжал настойчиво вибрировать.

— Алло, — схватив телефон, недовольно пробормотал Марк.

На другом конце линии послышался знакомый женский голос.

— Это Марина, привет! Я тебя не разбудила? Прости, сегодня же пятница, я подумала, ты уже проснулся на работу.

— Э-э… привет, Марина, — Марк включил громкую связь, продолжая смотреть на экран ноутбука.

Он говорил с ней, но в его голове продолжали рушиться и строиться версии. Это определенно была та девушка, которую он водил на свидание. Значит, она не пропавшая, иначе вряд ли звонила бы ему. Или нет? Или да? Если нет, значит, он снова ищет подводные камни и связи там, где их нет. Все гораздо проще. Мирослава, скорее всего, утонула или сбежала, или была… убита мужем? Нет, этот парень не похож на убийцу. Но почему тогда…

— Ты слышишь меня? — голос девушки выдернул Марка из раздумий.

Если звонившая не Мирослава, то есть ли связь между ней и книгой? Она ли это? Знакомы ли они с пропавшей? Почему она звонит сейчас? Почему они так похожи? Марк тут же отсек странные и нелогичные догадки. Марина была всего лишь навязчивой молодой девушкой, которой он так понравился. Почему же она не появлялась несколько недель? И почему он сам ей не звонил? Потому ли, что был занят работой? Потому ли, что у него самого не было искры? Так или иначе, их первое и последнее свидание оказалось крайне унылым. Марк любил загадки, и Марине не удалось ею стать.

— Я подумала, что ты сегодня мог бы угостить меня кофе… — весело продолжала девушка. — Как насчет легкого завтрака в тяжелую пятницу?

Марк потер пальцами уставшие глаза, пытаясь найти ответ, который не обидел бы девушку. Он хотел спать. Он хотел есть. Он хотел знать, что происходит с книгой пропавшей и кто за этим стоит. То, чего он не хотел, — идти на свидание с ребенком во взрослом теле.

— Я бы с радостью, Марина, но я…

— У меня сегодня день рождения! — перебила его девушка, пресекая все попытки следователя отказаться.

Это был весомый аргумент, и Марк попал в ловушку.

— О, — грустно вздохнул он, взглянул на настольный календарь и обвел карандашом сегодняшнюю дату — третье апреля. — Интересно… да… поздравляю! Хорошо, только… может, тогда ужин? Я правда не…

— Хорошо! Я согласна! Можешь не уговаривать! — голос Марины продолжал быть искренне веселым, как у дитя, словно она не навязывалась на свидание к человеку, которому не была интересна. — Я скину адрес!

Девушка положила трубку не дождавшись ответа. Следователь продолжал смотреть на календарь. Зачем он сделал эту пометку? Как вообще эта поверхностная девушка может быть связана с его делом? Она лишь простушка, которой нравятся мужчины постарше.

Три недели назад она столкнулась с ним в забегаловке, где Марк обычно берет утренний кофе, сама же с ним заговорила и практически затащила на свидание в соседний ресторан. Свидание, которое, в сравнении с ее смелостью при знакомстве, оказалось скучным и примитивным. Им не о чем было говорить. На постель она не намекала. Быть может, она была хороша собой, но пользоваться этим не умела и потому Марка не зацепила. Впрочем, он вообще не искал никаких связей.

Как он помнил сейчас, Марина была девушкой бледной и худой, как тростинка. Губы тонкие, сухие. Под глазами синяки: то ли генетика подвела, то ли студенческая жизнь потрепала. Кудрявые рыжие волосы пушились и неаккуратно торчали из-под вязаной шапки, которая была ей не к лицу. Она не носила украшений, часов или косметики. Пожалуй, умение себя подать было единственным различием между Мариной и Мирославой. Последняя смотрела на Марка с фотографии суровым, холодным взглядом, была уверена в себе и знала, чего хотела. Если бы одного человека разделили на два, то Марина забрала бы все худшие черты, оставив превосходство второй половине — Мирославе.

Марк прикусил нижнюю губу, устав от потока несвязанных между собой мыслей, покрутил в руках телефон и набрал знакомый номер. Он звонил Александру, чтобы назначить срочную встречу. Следователь оставил остывший нетронутый чай на столе, который уже превратился в чифирь, быстро оделся и вышел на улицу холодного, дождливого Петербурга.

Александр совсем не изменился с их последней встречи. Он был так же угрюм и потерян. И также язвителен. По его глазам можно было сразу заключить, что мужчина давно не спал. На его давно не стриженных висках блестела седина — значит, давно не стригся.

— Есть какие-то новости? — сразу начал он, присаживаясь на стул.

Они встретились в небольшой кафешке, где подавали хороший утренний кофе.

— Давайте сначала закажем что-нибудь на завтрак, — тянул Марк. — Я надеюсь на ваше понимание… Как я уже сказал, я встречаюсь сейчас с вами как друг… и надеюсь на сотрудничество.

— Друг и сотрудничество, — повторил Александр ухмыльнувшись. — Я не голоден. Пожалуйста, скажите мне, есть ли хоть какие-нибудь новости…

— А у вас? — улыбнулся Марк, подзывая к себе официанта.

— Что?

Александр поморщился. Он сидел ссутулившись и ломая пальцы рук.

— У вас есть какие-нибудь новости, говорю? Я просил вас не говорить с журналистами. Все еще непонятно? Вы понимаете, как это может помешать делу?

— Я… Я не мог с ними не говорить. Мое имя знает каждый второй в Петербурге. Еще не хватало, чтобы обо мне говорили, как об убийце собственной жены!

— А в итоге что? Вы все вывернули все равно в свою сторону. Читал я эти новости и ваши нюни о том, как вы жену свою любите, а в итоге снова все свели к бизнесу. Как по мне, так это святотатство.

— Сначала сделайте свое имя, как я сделал свое, а потом поговорим о том, что такое святотатство! — Новиков процедил сквозь стиснутые зубы. — Вы даже самое простое дело закрыть не можете. Неделя прошла, и? Где моя жена?

— Радуйтесь, — рявкнул Аристов. — Если до сих пор не нашли тело, значит, скорее всего она не утонула.

Следователь открыл черную сумку, достал ноутбук, поставил его на стол и развернул экраном к Александру.

— Что это? Ее книга? — муж пропавшей всмотрелся в белый лист документа, исписанный черными длинными строчками. — Когда вы сможете вернуть мне ноутбук? Это единственное, что осталось от нее.

— У меня есть несколько вопросов. Очень важных. Ой, да, здравствуйте, — Марк отвлекся на подошедшего официанта, — можно мне просто кофе, да, фильтр, пожалуйста… и… — он перевел взгляд на Александра, сидевшего напротив и краснеющего от злости, — … и все, спасибо.

— Как вы это делаете? — процедил Новиков сквозь зубы. — Так легко, будто чужая жизнь ничего не стоит, будто вы пришли сюда просто продать мне что-то или нанять на работу…

Марк широко улыбнулся, будто тешился над капризами ребенка, немного помолчал и все же нашел свой язвительный ответ.

— Нанимания на работу — это по вашей части. Теперь к главному. У вас есть доступ к книге Мирославы?

— Вы же забрали ноутбук, — бросил Александр и недовольно повел плечами.

— Да, но она работала… работает, — следователь поправил себя и улыбнулся, чтобы подбодрить собеседника, — в Moogle Документах, что, в свою очередь, значит, что к ним может быть доступ у любого человека, получившего ссылку.

— Так проверьте ее сообщения и переписки… Подождите, какое отношение ее книга имеет к тому, что случилось? И что значит «работает»?

— Сегодня с утра я открыл документ… Да, я читал что-то… Да-да, конечно, здесь можно даже посмотреть то, что было исправлено, — Марк поспешно повернул экран ноутбука к себе и, щелкая мышкой, задумчиво промычал. — Так, по-моему, нужно зайти вот сюда…

Следователь смотрел то на экран, то на Александра, который не понимал, что происходит. Марк сгорал от нетерпения узнать правду, отчего еще больше волновался. Муж пропавшей слушал бессвязную речь следователя и пытался уловить хоть что-то ценное в его словах.

— Это странно, — лицо Марка помрачнело. — Я ничего не… Так, стойте.

— Что случилось? Объясните сначала, ради бога! — почти закричал Александр.

Марк поднял на него испуганные и растерянные глаза.

— Простите, я…

Кажется, теперь и следователь был озадачен не меньше самого мужа пропавшей.

— Вот, посмотрите, — Марк пододвинул свой стул ближе к Александру, чтобы им обоим было удобно смотреть на экран. — Вот здесь, сверху, видите? Нажимаю, чтобы посмотреть последние изменения в документе и… ничего! Здесь должна сохраняться вся история изменений! Когда, кто, во сколько и что именно исправил или добавил…

— Ничего… Подождите, разве они должны быть? Объясните, пожалуйста… Мирослава работала над книгой за день до исчезновения… до того как она… упала… О каких изменениях вы говорите?

Официант принес кофе и поставил перед Марком. Следователь взял кружку и переставил ее на другой конец столика.

— Сегодня я всю ночь читал книгу вашей жены и…

— Зачем? — перебил его Александр.

Почему он это сделал (перебил Марка), он и сам не знал. Быть может, потому что и сам никогда не интересовался тем, что пишет его жена, его собственная жена. И теперь, сидя бок о боком со следователем, чужим человеком, который читал ее книгу всю ночь, Александру становилось некомфортно. Его и без того больное эго было задето. Он также не знал, что мучило его больше: само исчезновение жены или чувство вины.

— Я и сам сначала подумал, зачем я это делаю, — ухмыльнулся Марк. — Видимо, чуйка не подвела. Кто-то вместе со мной был там, в этом документе… Я видел, как кто-то удаляет абзац, а затем пишет новый…

— Это очень и очень странно… Постойте, — Александр почти подскочил на стуле, — вы думаете, это Мирослава? Вы думаете, она жива?

Марк поднял голову и посмотрел в пустоту.

— Нет-нет, — Александр выдохнул и почти застонал. — Она бы так не поступила. Просто исчезнуть и спокойно заниматься книгой где-то там? Нет. У нее не было на то причин. Она бы никогда… Это бред.

— Вполне возможно… но тогда у меня к вам серьезный вопрос: были ли у вас проблемы в отношениях? Было ли нечто, что могло заставить ее сбежать и инсценировать собственное исчезновение?

Александр не мог найти слов, чтобы ответить. На его лбу набухла вена. Лицо покраснело.

— Нет, нет… — прошептал он. — Это просто… Она бы не стала. Я делал для нее все… все…

Он отказывался верить и принимать эту версию как возможную.

— Так были ли проблемы? — настаивал Марк.

— У всех они бывают! — глаза Александра стали влажными. — О боже…

Стыдясь своих слез, он закрыл лицо руками, они дрожали. Марк подозвал официанта и попросил стакан холодной воды. Когда Александр смог успокоиться, они молчали еще пару минут. А потом он набрался смелости.

— Я сказал ей… я сказал ей, что это к лучшему, что она потеряла ребенка, — голос Александра звучал так, будто он исповедовался. — Я сказал ей, что она еще сама слишком ребенок, чтобы заводить своего…

— Или вы… слишком взрослый? — добавил Марк, но не с целью обидеть, с целью подсказать. — У Мирославы случился выкидыш?

— Да, за месяц… до того… это случилось в конце февраля.

— Вы планировали?

Александр покачал головой.

— Нет, никто из нас этого не хотел, но… я бы все равно… стал хорошим отцом… я ответственный человек. Мирослава бы не стала делать аборт. Никогда.

— Почему?

— Из-за обиды на собственную биологическую мать.

— Понимаю… Саш, честно, я сочувствую вам, но… — Марк прикусил нижнюю губу. — Я видел сотни подобных ситуаций и сотни плачущих мужей. Вы хороший человек, но вы не любили свою жену, а сейчас попали в ловушку, в какую попадают все. Чувство вины перед умершим человеком. Или пропавшим. Неважно. Мы думаем: здесь не договорили, здесь недообняли, а три года назад повысили голос. Это нормально. И случается со всеми. Всегда.

— Да нет… я… лю… любил ее.

— Мне у вас солгать не получится. Даже ваш язык противится это произнести.

— А что? Что не так? Для нее любовь — это все слова да слова, подавай ей слова, говори ей слова, пиши ей слова, а я считаю, что нормальная любовь — это когда я что-то делаю. На работу хожу. Еду домой приношу. Шкаф собираю. Скажете, что я не прав? Хочешь… да даже если не хочешь — вот тебе бизнес-класс. Вот тебе лучшая палата в больнице. Вот тебе пес именно той породы, какую ты хотела. А я ненавижу животных. И это не любовь по-вашему?

— Я… я ничего не скажу. Я не знаю. Я сам разведен. И отдал бы все за ответ, как правильно любить.

Александр затрясся, закрыл лицо руками. Они так сидели еще минуты две.

— А вы… — голос Александра хрипел и был слабым, он кивнул в сторону ноутбука. — Вы помните, что за абзац был стерт?

— Я не особо вдавался в подробности, не особо запоминал, лишь искал какие-нибудь намеки, связь с настоящим, послание… Я не знаю… Быть может, я пересмотрел много фильмов, — следователь улыбнулся одной стороной рта, что говорило о неестественности улыбки. — Во всяком случае, оказалось, что не зря… Мы знаем, что кто-то имеет доступ к книге вашей жены, и мы должны найти этого человека. Есть еще один вариант, которым я займусь чуть позже, — попросить программистов попробовать отследить того, кто заходил в документ, или где это было сделано… если такое возможно. Мы проверим.

— Она была в издательстве чуть больше месяца назад, когда… когда у нее случился тот выкидыш… Может быть, у них есть этот самый доступ? — Александр говорил тихо, пытаясь принять происходящее.

Как бы то ни было, сбежавшая жена лучше, чем мертвая.

— Это интересно… хм, — прошептал Марк. — Что за издательство? Знаете адрес? Выкидыш случился прямо там? Она пережила там какой-то стресс?

— Да, я отправлю вам все данные сообщением… — Александр потер лоб, сделал два глотка воды и посмотрел в окно. — Видимо, снова отказали… поэтому… Я не знаю, почему так случилось.

— Интересно, — снова добавил Марк и внимательно посмотрел на Александра чуть сощурившись. — Как вы все это пережили? Ведь в итоге оказались в отпуске?

— Никак, — ухмыльнулся Александр. — Она снова ушла в свою книгу… а я… я вот попытался отвезти ее в Ладогу, чтобы сменить обстановку… чтобы она могла писать… еще больше. Так вы помните, что за абзац это был?

— Что-то там про любовь… про то, как один из героев… Райан, кажется, — следователь пожал плечами и взглянул на экран в поисках нужного слова, — да, Райан встретил какую-то девушку по имени Марна.

— Это исчезло? Этот абзац? — сухо уточнил Александр. — Мирослава не стала бы удалять или менять нечто подобное. Я не читал ее книги, кроме первых глав, но про Марну слышал много. Тогда в больнице, после выкидыша, она придумала ее и прожужжала мне все уши про эту героиню, — Новиков мягко улыбнулся, будто вспоминал что-то приятное. — Мирослава придумала Марну, чтобы сделать ее возлюбленной для главного героя… того ирландца… Не помню, как его зовут.

— Райан, — добавил Марк.

— Или все-таки Райли?

— Определенно нет. Райан МакДауэлл. Ирландский мальчишка, которого викинги взяли в свои рабы, когда напали на Ирландию. У нее и книга… «Трэлл» называется.

— Да… точно… — вздохнул Александр. — Так вот, она много говорила о Райане и Марне, — продолжал он, пытаясь реанимировать свое достоинство в глазах следователя. — Особенно, чтобы поддеть меня или сравнить… Мол, вот Райли сделал так и так… Мирослава всегда была оторвана от реальности и витала где-то в облаках. Она часто мне говорила, что ей снится этот Райли и что ей грустно оттого, что он не живой человек.

— Интересно, — безучастно пробормотал Марк, повернул ноутбук в свою сторону, нашел нужную страницу и зашевелил губами, быстро читая текст про себя.

— Вот, — он указал пальцем в абзац, — здесь.

Он проскролил тачпад ноутбука, чтобы опустить страницу ниже.

— Вот то, что появилось после. Этот текст кто-то написал сегодня утром. Да, это точно он.

Марк слегка отодвинулся, чтобы дать Александру возможность и пространство заглянуть в текст.

«Он не понимал, кем была эта девушка. Она не говорила ни на одном языке, знакомом ему, ни на одном языке, на котором говорили соседние племена, и потому все его вопросы оставались без ответов. Что-то внутри, в его груди и в сердце, сжималось, когда он смотрел на нее. Он хотел защитить ее. Он должен был защитить ее, будто никого и ничего на целом свете не было для него дороже, будто он знал ее тысячу лет в каждой из своих жизней. И даже тысячу лет спустя он помнил об этом».

— Здесь ничего особенно не поменялось, — произнес Александр и пожал плечами. — Главный герой, как и должно было случиться, влюбляется в Марну. Так и было задумано.

— Поменялось, — не согласился Марк. — Прежде Марна была датчанкой по происхождению, сестрой одного из викингов. Теперь же она не говорит ни на одном известном им языке и никто не знает, откуда она пришла. Еще здесь сказано, что она была невероятно похожа на Райана… вот черт… как я это раньше пропустил? Так странно…

Марк опустил крышку ноутбука и засмотрелся на свой кофе. Голубоглазая и белобрысая датчанка Марна вдруг стала рыжеволосой копией Райана.

— Кто-то меняет в тексте незначительные детали… но зачем? — Александр задал свой риторический вопрос. — Непохоже, что кто-то пытается навредить… Кто-то чуть меняет сюжет… будто действительно просто работает над книгой. Неужели это Мирослава? Нет, я не могу это представить…

— Ваша жена не известная писательница и нигде ни разу не публиковалась, верно? — Марк вышел из транса. — До ее книги никому не должно быть никакого дела. Так кто же тогда работает в документе и зачем? Я склоняюсь к версии, что она жива и где-то прячется. Так… Вот этот абзац, который был написан сегодня… Это стиль вашей жены? Она могла так написать?

— Что вы имеете в виду? — Александр нахмурился и отвел взгляд.

Он вдруг начал ерзать на стуле, будто школьник на экзамене.

— Это ее слог? Ее стиль? Это могла написать она, а не кто-то другой?

— Я не… Я… Ну…

Александр вдруг рассмеялся, схватился за стакан воды и сделал несколько жадных глотков.

— Это могло бы помочь, — продолжил Марк, с интересом и любопытством наблюдая за поведением мужчины. — Меня теперь заботит, что Марна стала внешне похожа на Мирославу. Быть может, это ее собственные фантазии? Попасть в книгу? Быть с Райаном? Ведь вы сказали, что она фантазировала о нем?..

— Знаете, я не писатель, чтобы в этом разбираться! И не редактор! И не… — Александр продолжал смеяться, много жестикулируя правой рукой.

Он был смущен и опозорен. Ему было стыдно, он был зол. Даже после исчезновения Мирославы ее книга продолжала щекотать ему нервы.

— Хорошо, забудьте, — Марк спрятал ноутбук обратно в сумку. — Как вы вообще? Вам бы поспать… Вы были у психолога?

— Я в порядке, — буркнул тот. — Психолог? Я похож на психопата?

— А что ваш пес? Что сказали в ветеринарной клинике? Как его лапа? Как та рана на груди?

— Слегка прихрамывает, но все будет в порядке. Врач сказал, что, скорее всего, это был осколок льда. Наверное, когда Бруни выбирался из воды, он напоролся… — неуверенно лгал Александр.

Он не был у врача и никому не показывал Бруни, и теперь Александру было стыдно за свою безразличность ко псу жены. Пес действительно был в порядке, и его рана хорошо заживала, но с момента возвращения Бруни был сам не свой. Он часами скулил у дверей в питерской квартире, царапал их, а на прогулках тянул поводок к машине, ездить в которой никогда не любил. Александр понимал: Бруни потерял хозяйку и тоскует по ней. Прошла уже неделя с тех пор.

— Понял, — громко вздохнул Марк и потер ладони. — Я сообщу, как будут какие-то новости. Жду адрес издательства, — он поднялся и потянулся к вешалке возле столика, на которой висела его куртка. — Еще пообщаюсь с программистами… пусть отследят, кто у нас тут такой хакер… и заскочу в университет, где работала ваша жена.

— Работает, — прозвучало единственное слово в ответ.

Марк еще раз бросил быстрый взгляд на поникшего Александра. Он что-то скрывал, недоговаривал, но явно не знал, где его жена, — и это его терзало до глубины души. Он скучал по ней. Пусть и из чувства вины, но все же скучал.

— Ладно, последний вопрос. Вы случайно не знаете никакую Марину?

— Марину… — протянул Александр. — Нет, не думаю. Кто это?

— Быть может, студентка или подруга вашей жены?

— Нет… А что? Кто это? Вы что-то узнали? Мирослава прячется у нее? Что вы узнали? — Александр словно воспрял, его голос задрожал, щеки вспыхнули. — Кто она?

— Нет. Ничего особенного.

— Как ничего особенного, если вы меня спрашиваете об этом?! — мужчина почти кричал. Александр поднялся со стула.

«Он не виновен, — окончательно решил для себя Марк. — Мирослава лишь очередная девушка, которой захотелось найти на свою задницу приключений. Что ж, я найду ее».

— Я же сказал. Ничего особенного. Просто ваша жена очень похожа на мою знакомую. Я подумал, может, родственницы, — отрезал следователь.

Марк быстро попрощался с Александром, чтобы избавить себя от следующего потока невыносимых вопросов, и вышел из кафе, чтобы закончить все дела и отправиться на очередное скучное, как ему казалось, свидание.

Александр вышел немного погодя. Он все же заказал кофе, улыбнулся официантке и сделал один звонок — риелтору, с которым договаривался о встрече еще в прошлый понедельник.

— Отлично… Тогда я подскочу на Пролетарскую завтра-послезавтра и заберу вас. Это как раз по пути на трассу… Договорились. Супер!

Новиков и сам не знал, почему сделал этот звонок. Теперь покупка земли не имела смысла. Пресса просто так это не оставит, и Александру, который должен находиться в трауре, будет это не на руку как бизнесмену.

И все же он сделал этот звонок. Потому ли, что работа была его единственной отдушиной, а деньги — единственной любовью? Потому ли, что он пытался найти важную причину, чтобы пойти на поводу у чувства вины и вернуться туда, откуда не вернулась его жена?

Глава 6. Коммуналка

3 апреля 2020

Прежде чем встретиться с Мариной, Марк решил заскочить в пару мест и сделать пару важных звонков, связанных с делом. Он получил СМС от Александра с адресом и уже через двадцать минут был на пороге издательства. Ничего важного узнать не удалось. Мирославу не сразу вспомнили, да и вспомнили лишь потому, что у нее прямо здесь случился выкидыш полтора месяца тому назад. Ее рукописи затерялись среди сотен других электронных писем и документов, а редактор даже не удосужился распечатать их, так что, решил Марк, вряд ли он стал бы менять текст по ночам.

— Как вы считаете, у ее книги есть хоть какой-то шанс? — задал следователь свой последний вопрос, остановившись в дверном проеме. — Насколько вообще ценна ее работа?

— С точки зрения бизнеса, — редактор почесал лысый затылок, — вообще не ценна. Она просто пришла не в то издательство. Да и в наше время, сами понимаете, чтобы печататься, нужно уже более-менее быть известным в том же интернете. Иначе кто будет покупать? Мы ведь не бесплатно здесь работаем. Но эта девушка действительно знает толк в истории, будто… как бы вам сказать… для нее это вовсе не история государства, а история ее собственной жизни. Такие дела! Я, правда, читал вскользь и…

— Я понял, — тихо и грустно ответил Марк.

Ему вдруг стало обидно за пропавшую. Быть может, он не был книжным червем, но если бы Марк не знал, что читал книгу Новиковой, то подумал бы, что вернулся за школьную парту и перед ним было произведение Достоевского… И все же даже ему показалось, что пропавшая заслуживала большего. Ему особенно нравились те главы, где Мирослава описывала быт викингов и их сражения. Делала она это так живо и гибко, что в его голове тут же возникали кадры с поля битвы или женщины с обнаженными грудями, которые ставили его в неловкое положение. И пусть Марку приходилось читать одну и ту же главу по несколько раз, чтобы разобраться в витиеватых предложениях, он читал ее и в третий, и в четвертый разы, ибо картинка, которая рисовалась в голове, стоила того.

— Такими романами можно мучить детей в школе и заставлять писать по ним сочинения, — посмеялся он накануне, когда жаловался стажеру по телефону, — или учить отрывки наизусть. Как тот отрывок про дуб у Толстого.

Итак, одна из версий Марка трещала по швам. Никому не нужна была книга Мирославы, а значит, это вряд ли было мотивом для похищения. Аристов уже натянул на каштановые волосы шапку и собрался выходить, как вдруг его озарила еще одна мысль. Кому может быть нужна ее книга, кроме нее самой? Она определенно жива. Она определенно пишет. Но зачем она подстроила собственное исчезновение? Почему пес вернулся и был мокрый? Чтобы убедить остальных, что она утонула, а собака выжила? И кто перевязал его лапу?

— Постойте, последняя просьба, — Марк зашел обратно в кабинет и снял шапку. — Можете прямо сейчас открыть тот текст, что она прислала вам на почту?

Редактор замешкался и завис на пару секунд.

— Да, я попробую найти… Вы же понимаете… как много у нас… Я вряд ли сохранил файл у себя на компьютере, но, может, он остался где-то на почте…

Ему понадобилось около пятнадцати минут, чтобы отыскать документ.

— Вот, — редактор протянул ручку и клочок бумаги. — Напишите мне свой адрес, и я вам отправлю.

Марк быстро черкнул несколько латинских букв и кругами заходил по кабинету.

— Когда она прислала вам этот документ?

— Мы рассматриваем заявки от шести месяцев, бывает… так что…

— Просто посмотрите дату в письме! — нервно заметил Марк и вздохнул.

— Так, — редактор застыл, разглядывая синий экран. — Это было еще в августе того года… да, точно. Все, я отправил вам письмо.

— Спасибо и до свидания… Надеюсь, не скорого… И да, если будут какие-то новости, сообщите мне, — Марк быстрым шагом вышел из кабинета, уже набирая на ходу следующий номер на телефоне.

— Постойте, — редактор вдруг поднялся и пошел за следователем в коридор. — Если это поможет, по ее книге мне постоянно звонила некая Анна…

— Анна?.. — Марк развернулся на пятках и замер.

— Да. Она представилась ее подругой, названивала часто и настаивала на том, чтобы я встретился с автором. То есть с вашей пропавшей. Она даже угрожала мне!

— Чем?

— Могу ли я… не раскрывать таких подробностей… — замешкался редактор и поморщился. — Это слишком личное.

— Окей. Пока вы не в участке, можете и не раскрывать. Остался ее номер?

Редактор вдруг почесал затылок и отрицательно помотал головой. Он тут же представил, что будет с его жизнью и карьерой, как только подробности его личной жизни засветятся в деле, и почувствовал, как под штанами все сжалось. Уж лучше бы молчал!

— Не думаю. Извините. Это было очень давно, а у меня новый телефон… и симка…

— Понял. В любом случае спасибо. Это уже хоть какая-то зацепка.

— А что… это правда… что эта писательница — жена Новикова? Того бизнесмена? Сочувствую ему.

Аристов только поджал губу и причмокнул языком. И даже когда человек умирает, людей больше волнует не сам умерший, а овдовевший, поскольку у второго больше денег и громче имя. Редактор проводил следователя до двери и вернулся в кабинет. Он крутился в кресле, о чем-то раздумывал и вдруг с громким стоном не то восхищения, не то удивления вскочил на ноги.

— Если эта женщина пропала или, возможно, даже умерла… — он прикусил ноготь на большом пальце, — люди будут толпиться в магазинах, чтобы купить ее книгу… чтобы стать частью этой катастрофы… Все, что им нужно… это хлеба и зрелищ!

Он начал ходить по кабинету кругами, как несколько минут назад это же самое делал Марк. Его лицо покраснело от перевозбуждения и трепета. Возможно, он был в шаге от самой выгодной сделки в своей жизни. Но сделки с кем?

Редактор плюхнулся обратно в кресло и принялся читать работу Мирославы, решив дать ей второй шанс. К его удивлению, в этот раз текст читался легче и плавнее, он увлекал своей динамикой и сюжетом. Быть может, прежде редактор был слишком предвзят?

Он порылся в черном списке, нашел номер Анны, докучавшей ему угрозами последние месяцы, и разблокировал его.

— Здравствуйте, не верю, что я делаю это, после всего, что было, но… я звоню вам по поводу Мирославы Новиковой… Да, я знаю, что она пропала, но… мы бы хотели издать ее книгу. Знаете ли вы кого-нибудь, кто может иметь права на ее рукопись? Вы не знаете? Как? Мы же говорили с вами…

— Вероятно, вы говорили с Анной… не со мной, — прошептал женский голос. — Она умерла больше месяца назад. Извините, ничем не помогу помочь.

Послышались гудки, и редактор не знал, был он счастлив или грустен. С одной стороны, его самый страшный секрет был теперь в могиле. С другой — он упустил прибыльную сделку, какая бывает только раз в десятилетия! Или еще не упустил?

— Александр Новиков… — прошептал редактор, усевшись в кресло перед монитором. — Александр Новиков, — прошептал он, набирая свой запрос в поисковике.

Марк вышел на улицу.

— Марина. Теперь еще и Анна, — простонал опер, натягивая шапку на уши. — А это дело становится все интереснее и закрученнее…

Для начала апреля в Петербурге было удивительно тепло и сухо, однако ветер не изменял своей привычке быть по-питерски мерзким и надоедливым. Прохожие и туристы неторопливо бродили по Невскому, попивали кофе, глазели по сторонам и останавливались посреди дороги, чтобы сделать фотографии. Марка это всегда выводило из себя. Он не был человеком, который умел остановиться, успокоиться, поймать момент. Он постоянно куда-то бежал, но не понимал, что бежит от себя, и потому этот забег был бесконечным.

— Андрей, привет, — Марк говорил по телефону с программистом, что когда-то был его близким другом. — Есть одна хорошая подработка. Поможешь?

Следователь в двух словах объяснил суть дела и рассказал о пропаже девушки, а также о ее ноутбуке и документах в нем, к которым у кого-то есть доступ. Возможно, у нее самой с другого девайса, так как телефон до сих пор не был найден. Возможно, у некой неизвестной Анны. А, может, и Марины. А, может, и Мирославы. А может, это все и вовсе один человек, который водит всех за нос.

— Это сложно, — вздохнул парень, тем не менее голос его звучал обнадеживающе. — Еще раз… Я правильно понял, что в истории посещений и изменений ничего не отображается, но с документом определенно кто-то работал?

— Верно. Я своими глазами видел, как кто-то редактировал текст. Я не особо шарю во всем этом, но даже я знаю, как устроены Moogle Документы. Других пользователей, кроме меня, там тогда не было.

— Быть может, кто-то это просто почистил? Еще проблема в том, что если заходили без аккаунта…

— Но ведь там должно отображаться что-то типа «Непостоянный воробей» или «Ленивый опоссум»! — продолжал настаивать Марк. — Но ничего такого не было!

— Ладно, не буду тебя грузить. Привези мне ноутбук, и я сделаю все, что смогу. Цену назову позже. Быть может, если совсем будет туго, свяжусь с тем, кто работает… Ну ты сам знаешь…

— Осторожнее. Я сейчас занимаюсь этим в нерабочее время, — ответил следователь после долгого молчания.

— А чего так?

— Ты будто только что родился, Андрей. Если я ничего не буду делать, то этого мужика либо посадят, либо дело так и не закроют. Хотя пока тела нет, это мое дело. Забавно звучит, да? Мое тело — мое дело, ха-ха. А тут все наоборот. Короче, я как его увидел в допросной, сразу понял, что он ни при чем, хотя еще тот ублюдок. У меня же чуйка на людей, сам знаешь. Иногда аж бесит.

— Что говорят в отделе?

— Что муж ее кокнул. Увез в деревню и того… У них явно не все гладко было накануне. Но трупа нет… так что… Да куда ты прешь! — выругался Марк на таксиста, когда переходил дорогу.

— Думаешь, труп все-таки будет? — с сочувствием поинтересовался Андрей.

— Надеюсь, что нет. Сейчас этот документ — единственная зацепка. Быть может, он приведет нас к самой пропавшей… или хотя бы к ее подруге, некой Анне. Марине! Черт возьми! — Марк выдохнул и потер переносицу. — А если нет… Я не знаю пока, что делать дальше… Ладно, на связи. Хочу еще кое-что проверить. Как минимум ту самую свою чуйку.

В трубке послышался хруст.

— Ты что, опять жрешь на работе начос? — посмеялся Марк. — Я закину тебе ноутбук завтра утром. В офис. Сегодня никак не успею.

— А домой завезти? Не хочется с ним тащиться в метро потом.

— Я не хочу участвовать в неловких разговорах и переглядываниях, ты должен это понимать. Она же дома?

— Я понял. На связи, — в телефоне послышались гудки.

Марк взглянул на часы, которые носил на правой руке: он был левшой, что его тоже выводило из себя. Каждый раз, когда кто-то замечал это, Марк слышал один и тот же вопрос: «О, ты, наверное, очень творческий человек?» Марк не был творческим человеком, и он не любил этот вопрос. Впрочем, он не любил и людей.

До встречи с Мариной оставалось еще около трех часов.

— Как раз успею в университет, — пробормотал он себе под нос. — Но тогда не успею заскочить в душ…

Он остановился на первом варианте и вызвал такси. В институте истории его встретила низкая полная женщина лет шестидесяти. Она сидела за столом у турникета и оттого казалась еще меньше, но круглее. Первую половину ее лица занимали огромные очки с толстыми линзами в коричневой оправе. Остальная часть лица была вторым подбородком. Ее нарисованные красные губы недовольно скривились, когда она увидела Марка, который с ней поздоровался.

— Вам чего? Пропуск прикладывайте вот сюда, — она указала толстым пальцем на турникет. — Или все еще не сделали чип? Сколько раз повторять? Не пущу.

— А вам очень нравится чувствовать власть, да? — Марк наклонился к ней ближе и говорил тихо и медленно, будто флиртуя с ней.

— Чего?

— Синдром вахтера. Не слышали?

Женщина продолжала хлопать глазами. Ее система вышла из строя.

— Это когда маленький человечек, как вы, желает продемонстрировать власть. Чем ниже социальный статус, тем выше уровень агрессии, — Марк улыбался, его голос звучал низко и бархатно. Он будто заигрывал.

Вахтерша не нашла слов, чтобы ответить, отвернулась и принялась копаться в бумажках на столе, будто была занята важным делом.

— Я очень рад, что в тридцать пять выгляжу как студент, — спокойно продолжил Марк и достал корочку из внутреннего кармана своей куртки.

Следователь назвал полное имя, должность и место работы. Вахтерша изменилась в лице, выпрямила спину и заулыбалась. Ее тучное тело даже будто схуднуло и вытянулось. В системе был устранен сбой. Ее маршрут перестроился.

— Ой, что же вы, милочек, сразу не сказали? Неужели что случилось? А то ходят эти дармоеды без пропусков! Вы же не хотите, чтобы теракт какой случился? Я вот свою работу хорошо выполняю, видите? А что случилось все-таки? — она вылезла из-за стола, случайно подняв его животом, и побежала к турникету. — Пойдемте, я провожу вас в деканат.

— Пойдемте, — улыбнулся Марк.

В деканате появлению следователя не удивились. Все знали, что их аспирантка пропала, однако Марк пришел вовсе не по ее душу.

— Я ищу одну студентку, которая может быть связана с этим делом. Все, что я о ней знаю: волосы рыжего цвета, есть внешние сходства с пропавшей, зовут Марина. А, может быть, даже Анна.

— Так Анна или Марина? Это будет немного сложно, — вздохнула молодая девушка, которая пряталась за старым пыльным монитором. — Может, хотя бы назовете фамилию? Факультет? Кафедру?

— Ну раз я сюда пришел, — развел руками Марк, — и раз это связано с вашей пропавшей коллегой, подумайте, могу ли я вам дать эту информацию?

— Хорошо, сейчас, — испуганно прошептала работница деканата.

— Вообще, — в разговор встрял молодой парень, сидевший за другим столом, — я знаю только одну рыжеволосую девушку, которая учится здесь, но ее зовут не Марина и не Анна.

— Фотография есть? — Марк разволновался.

Что, если Марина не говорит правду и представляется ложным именем? Что, если это зацепка? Его чуйка снова его не подвела? Что, если Марина — это человек Мирославы, который помогает ей? Что, если Марина меняет документ? Что, если Марина следит за ходом дела, потому названивает Марку, а затем докладывает пропавшей? Нет. Невозможно. Марк встретил Марину за три недели до. Она не может быть ясновидящей и знать, кого именно назначат на расследование, которому только суждено было случиться.

— Так, у них сейчас пары… — протянул парень, разглядывая какие-то таблицы на стене. — Я могу позвонить и вызвать девушку сюда.

Марк одобрительно и нетерпеливо кивнул.

— Надеюсь, вы не собираетесь тут всех рыжих девушек осматривать и допрашивать? — посмеялась низким прокуренным голосом женщина, последняя из работниц деканата, видимо, старшая. — Не надо нам тут Сейлем устраивать.

Студентка, прячущая лицо за большим старым монитором, хихикнула. Спустя десять минут в кабинет вошла девушка с испуганным лицом. Ее вытащили прямо с пары со словами: «Тебя там следователь спрашивает», и она была бледнее полотна.

— Нет, — тут же покачал головой Марк, едва увидев девушку, которая еще не успела закрыть за собой дверь. — Та девушка очень красивая, хоть и замученная слегка, стройная такая, приятная и…

Марк закрыл рот, как только понял, что говорит. Рыжеволосая девушка, стоявшая в дверях, действительно была не меньше вахтерши, которая сидела у входа, но она и сама знала о своей проблеме. От слов бестактного и грубого следователя ее тело затряслось. По щекам пошли красные пятна. Глаза заблестели. Тем не менее она старалась не подавать вида, что была готова вот-вот заплакать. Марку, даже с присущим ему хладнокровием, хотелось провалиться сквозь землю. В деканате все на секунду застыли с открытыми ртами.

— Испанский стыд, — пробормотал парнишка, который вызвал студентку в кабинет. — Все, спасибо, возвращайтесь, пожалуйста, на пары, — он махнул рукой.

Студентка тонким робким голосом попрощалась и вышла в коридор. Марк хотел было извиниться за то, что обидел девушку сам того не желая, но не смог переступить через себя. Чувство вины за это преследовало его еще целых пару часов — рекордное время для Аристова.

— Может, что-нибудь еще, господин следователь? — недовольно протянула самая старшая женщина, ее голос явно корил его. — Мы не можем тут всех студенток дергать с пар, чтобы вы конкурсы красоты устраивали.

Больше у Марка ничего не было: ни фотографий, ни…

— Да! У меня есть номер телефона! — вдруг радостно заговорил он, а затем, поймав себя на этой эмоции, быстро понизил голос. — Вы же можете пробить по базе?

Воспоминание об утреннем звонке Марины привело его к еще одной зацепке: она сказала, что сегодня у нее день рождения.

— И еще: у этой студентки сегодня должен быть день рождения… поищите, пожалуйста.

Самая младшая работница деканата быстро застучала по клавишам. Все остальные были заняты своими делами и иногда поглядывали на следователя. Марк нервно стоял посреди кабинета, но никуда не решался сесть.

— Есть две студентки, у которых сегодня день рождения, но… обеих зовут не Марина, — через несколько минут выдала девушка. — И… не Анна. По номеру телефона тоже ничего нет.

Женщина в конце кабинета закатила глаза:

— Их тоже вызывать будем?

По взгляду Марка все было понятно. Девушек привели. Ему хватило одной секунды, чтобы понять: Марины среди них не было. Он поздравил их с днем рождения, задал пару вопросов о предмете своих поисков — рыжей загадочной девушке, не получил никаких ответов и вышел из университета еще более задумчивый, чем был прежде. Тем не менее теперь ему хотелось на свидание как никогда. Он на радостях даже решил заскочить в душ, прежде написав СМС с просьбой отложить встречу на час.

У следователя не оставалось сомнений: Марина была связана с Мирославой и ее исчезновением, но как и почему? Если она виновница, то почему не держится от Марка подальше и так легко оставляет следы? Он должен был выяснить это сегодня, и потому, кроме душа, решился даже на подарок по случаю ее дня рождения, пусть даже и выдуманного.

Сначала Марк зашел в цветочную лавку, но это было не в его стиле, и оттуда, перебежав дорогу, заскочил в книжный.

— Это должно быть что-то, что заденет тебя, даст возможность увидеть твою реакцию, — бормотал он, изучая книжные полки вдоль и поперек. — Могу пойти простым путем, затащив тебя в участок, но я не выбираю простых путей. Хочешь поиграть? Хорошо…

Он вытянул одну из книг, довольно улыбнулся, хотя она и обошлась бедному следователю в копеечку, оплатил покупку и вызвал такси.

Девушка уже ждала его за столиком в углу. Он не сразу нашел Марину глазами, и она помахала ему рукой. Марку казалось, что он пришел на свидание с совершенно иной девушкой, не Мариной. Три недели тому назад она была юной студенткой, что носила нелепую вытянутую одежду, и на ее щеках даже были следы от прыщей, что бывают у подростков или девушек во время месячных. Теперь же, подойдя к столику, он видел зрелую девушку, молодую женщину. Марина будто повзрослела. Или принарядилась намеренно, чтобы поиграть? Она казалась чуть выше: видимо, надела каблуки и держала спину прямо. Ее взгляд был немного уставшим, но пронизывающим и глубоким. Прежде непослушные рыжие волосы, торчащие в разные стороны, сейчас были аккуратно уложены, выпрямлены волосок к волоску и едва касались лопаток. Она подстриглась. Что-то еще изменилось…

— Ты больше не носишь пирсинг? — обратился он к ней еще издалека, когда только подходил к столику.

Увидев Марка ближе, она скованно улыбнулась. Ее губы были обведены карандашом винного цвета. Чтобы поздороваться, девушка протянула следователю утонченную и женственную руку. Марк не заметил, как, вместо того чтобы пожать ее, поцеловал длинные теплые пальцы. Она сидела в таком же винного цвета, как карандаш на ее губах, платье, которое обнажало плечи. Они ничуть не изменились: все та же белая кожа, покрытая крупными бледными веснушками.

— Сколько тебе сегодня? — поздоровавшись, задал Марк второй вопрос.

Он сгорал от нетерпения. Три недели тому назад он был на свидании с двадцатилетней на вид студенткой. Теперь напротив него сидела дама. Неужели это все сила макияжа и правильно подобранного платья? Что случилось с ней за эти три недели?

«Она меня заводит, — подумал про себя Марк. — Вот это да! Как я не разглядел ее прежде?»

Но затем его мысли прервались воспоминанием о недавней поездке в университет, и Марк тут же вошел обратно в роль холодного и беспристрастного следователя.

— Сколько мне лет? — тихим томным голосом повторила Марина его вопрос и откинулась на спинку дивана. — «Уже можно» лет, — она сдержанно улыбнулась и пригубила вино, которое заказала еще до прихода Марка.

Он смог рассмотреть ее бюст и стройную точеную талию. Марина кокетливо поправила волосы, убрав прядь за ухо, и кивнула подбородком на упакованный подарок, который Марк держал в руке.

— Это мне? Полагаю, книга, — она медленно протянула руку.

Следователь передал ей подарок и, пока она справлялась с упаковкой, заказал еще бутылку вина. Он явно нервничал, но не понимал от чего больше: от ее красоты или невозмутимого спокойствия? Она была для него загадкой. Точнее сказать, вдруг неожиданно стала загадкой, а загадки были его самой большой слабостью. Он не мог позволить ей стать его слабостью.

Марина открыла упаковку. Ее взгляд на несколько секунд задержался на обложке. Марк внимательно смотрел на ее лицо, где играли тени от танцующих свеч, и никак не мог понять ее реакцию.

— Рюрик, — она вслух прочла название и провела пальцами по золотым буквам. — Это очень хорошая книга, — затем она грустно улыбнулась и взглянула на Марка. — Как жаль, что она у меня уже есть. Но мне очень приятно, что ты запомнил, чем я занимаюсь.

Что это? Хорошо скрытое удивление? Разочарование? Страх? Марк был потерян. Он не мог прочесть Марину с той легкостью, с которой обычно читал людей. Когда она была настоящей? Три недели назад или сейчас? Или никогда?

— Да-да, — нервно подметил Марк. — Ты ведь студентка на историческом, верно?

— Верно, — тихо ответила Марина, улыбнувшись одной стороной рта, что говорило о неискренности. Марк это заметил и обрадовался своей маленькой победе.

— Почему ты не празднуешь день рождения с друзьями или в кругу семьи? — Марк решил взять ее напором.

— Что ж… — она улыбнулась и помолчала несколько секунд, пытаясь найти слова, чтобы ответить. — Моя мама умерла, а папа без вести пропал, когда она была беременна мной.

— Ох, мне очень жаль…

Марк не ожидал столь искреннего и личного признания. Такие сведения могли бы быть ему на руку в будущем. Он был изумлен, но подавил в себе это чувство. Очередная ложь? Он разглядывал Марину без всякого стыда и еще больше убеждался в их схожести с пропавшей. Новая стрижка, новый цвет волос и новая привычка носить макияж не могли это скрыть, как бы Марина ни старалась. Следователю теперь было ясно точно: Марина — это не Мирослава, как он предполагал прежде, но есть ли между ними родственная связь? Сестры? Если так, нужно пробить информацию о родителях пропавшей. Он точно помнил, что Мирослава была удочерена. Это могло быть зацепкой.

— Ты так смотришь на меня… слишком… в упор, — кокетливо улыбнулась Марина.

— Прости… я просто… сейчас веду одно дело, и пропавшая… она так на тебя похожа, что мне даже не по себе. Бывает же? — Аристов решил идти напролом.

— О, правда? Что с ней случилось?

— Она… скорее всего утонула. Так что будь осторожнее с крещенскими купаниями и вообще со льдом.

— Я… ненавижу воду, — уголки ее губ дрогнули. — Не подхожу к ней, так что мне бояться нечего. Как минимум, минус один из списка смертей, которые мне грозят.

— Смешно, — Аристов улыбнулся. — И что, у тебя бывали мысли, как ты скорее всего умрешь?

— Да, — Марина ответила, не раздумывая. — Не знаю, как именно, но что-то мне подсказывает, что до старости не я доживу. И хотя смерть моя будет трагичной, никому не будет до этого. Только если моей хозяйке.

— Хозяйке?

— Да, у которого я снимаю жилье.

— Вау, — Марк откинулся на спинку стула. — Твои ответы меня убивают.

— А ты?

— Что я?

— Как умрешь ты?

Марк помычал и почесал подбородок.

— Я всегда хотел умереть достойно, расследуя какое-нибудь дело, но… дела у меня такие себе. То алкашей разнимать, то преследовать иммигрантов. Так что скорее всего я умру от рака легких, и никому не будет до этого дела. Кроме банка, которому я плачу ипотеку. Так значит, ты не плаваешь?

— Нет, я даже не умею. В детстве со мной случился странный случай. Моя мать пыталась научить меня плавать, бросая глубоко в воду. Стало все только хуже.

— Удивительно.

— Что именно?

— В последнее время мне встречается слишком много людей, которые боятся воды. Либо, которые в ней утонули. Кажется, я и сам сейчас стану антиводником.

— Ха-ха! Не такого слова.

— Теперь есть.

— Ты родилась здесь? — Марк продолжил рыть в том направлении, в котором его мысли одна за одной соединялись в цепочку. Но до сих пор Марина держалась безупречно. Даже услышав о ее схожести с пропавшей, он продолжала говорить спокойно и много, будто втиралась в доверие и делала это искусно.

— Что? — Марина сделала последний громкий глоток вина и осушила бокал. — Ты имеешь в виду в Петербурге?

— Да, именно, — Марк наполнил ее бокал. — Так ты местная?

Марина отпила еще вина. «Пытается придумать ответ и не попасться?» — заключил про себя Марк.

— В Новгороде, — быстро ответила Марина. — Но моя семья… мама, имею в виду, переехала сюда, чтобы я поступила в университет…

— То есть она умерла совсем недавно? — продолжал давить Марк, набирая обороты. — О, прости, если мой вопрос слишком бестактен… Я не хотел.

Лицо Марины побледнело, но она держалась как могла.

— В этом году, — последовал спокойный ответ. — Если ты не против, я бы не хотела…

— Прости. Надеюсь, ты в порядке.

Не замечая времени, они проболтали за ужином еще около трех часов. Ресторан закрывался, и им принесли счет. Они говорили обо всем и ни о чем. Марина рассказывала о себе абстрактно, не указывая точных дат и имен, так что Марк никак не мог сложить ее биографию в единую картину. Он пытался ее уловить на лжи, но сам себе признавался, что в первую их встречу даже не особо запоминал то, что она говорила о себе, и не мог сопоставить с тем, что она говорила теперь.

— Позволишь, я все оплачу?

Марк достал свою карточку и тут же об этом пожалел. Во-первых, ему было страшно, что ее отклонят: числа на его счету редко бывали пятизначными до запятой. Во-вторых, если бы он позволил Марине оплатить, быть может, он бы смог узнать ее данные на карте. Однако он не хотел отпускать ее и снова не понимал почему. Был ли он ею очарован? Волновала ли его больше та сторона Марины, что была связана с его делом? Так или иначе, их вечер закончился у него дома.

Она не была смущена, будто ждала этого или делала это много раз. Оказаться ночью в квартире едва знакомого мужчины, возможно, было не самым приятным подарком на день рождения, но только не для нее. Марк не мог раскусить и прочесть ее. Она не сопротивлялась, но и не была настойчива, какой была утром во время телефонного разговора. Она изучала его квартиру медленно и плавно, почти бесшумно, проходила вдоль книжных стеллажей, шкафов, картин, будто запоминала детали.

— Какая холостяцкая квартира.

— Я не успел прибраться, — Марк тут же выдал отмазку.

— Нет, все иначе. Обычно как раз у семейных людей и бывает бардак. Тут жена собиралась, — Марина указала на столик у зеркала, — тут дети разбросали пазлы, а тут собака пробежала с грязными лапами после прогулки. А у тебя… все такое мертвое.

Марк подошел к ней с двумя бокалами вина. Она тут же взяла свой, не дождавшись предложения, будто действовала по сценарию и знала все ходы наперед. В ее глазах читалось: она пришла сюда за чем-то, и этим чем-то, по видению Марка, был секс… Или все же она здесь по другим причинам? Впрочем, он не возражал и внутри себя понимал, что хотел бы чего-то большего. После развода он не был близок с девушками уже пару лет. Случались интрижки, но они не длились больше одной ночи. То были не свидания, и Марк не помнил имен. Каждый раз, когда он думал, что Марина пьянит его не хуже вина, он тут же останавливал себя мыслями о работе. Однако истинные желания были сильнее.

— Ты такая красивая, — вдруг сказал он, не помня себя от алкоголя, ударившего в голову. — Я такое редко говорю, но… — он был смущен, — ты словно ведьма… околдовала меня. Почему ты не звонила после нашей первой встречи?

Когда он говорил, он постоянно опускал глаза от смущения, а она будто и вовсе не моргала.

— А почему не звонил ты?

Она не улыбнулась в ответ, лишь мягким движением руки забрала бокал вина из его пальцев и поставила вместе со своим на тумбу. Это был призыв к действию, и Марк хорошо понял этот сигнал. Он сделал небольшой шаг вперед, но ему показалось, будто он шагнул в бездну, в глубокий океан, где тут же утонул.

— Могу я тебя поцеловать?

— Если хочешь…

Он подошел к ней так близко, что чувствовал ее дыхание на своих губах. Она же чувствовала, как бьется его сердце. Казалось, воздух в комнате вдруг стал тяжелым, плотным и ощутимым. Марк провел большим пальцем по ее нижней губе, слегка оттягивая ее вниз. Она закрыла глаза. Следователь обнял ее лицо руками и поцеловал. Марина издала тихий стон и задрожала. Она впервые показалась ему слабой за весь вечер. Их поцелуй был сладким. Потому ли, что в голове играло вино? Потому ли, что Марк целовал свою подозреваемую? Потому ли, что он не целовал девушку с таким желанием, с тех пор как развелся?

— Всегда хотел поцеловать девушку с пирсингом, а ты сняла его.

— Он ведь у меня не на языке был! — посмеялась она и посмотрела на Марка таким взглядом, будто он сморозил глупость.

Все происходило медленно. Будто это был вовсе не секс, а занятие любовью. Но воспринимала ли она это точно так же? Никто не срывал одежд, но с уважением и нежностью стягивал их, и они скользили по горячим возбужденным телам. Он целовал ее так жадно, словно пил воду после долгого жаркого дня, но медленно, потому что хотел распробовать эту воду на вкус. Она не кричала, а лишь тихо постанывала и часто смотрела на него, будто изучала. Он смотрел на нее в ответ, и оттого новая волна нежности накрывала Марка с головой.

Внутри нее Марку было тесно. Порой она морщилась, словно от боли, и это настораживало Марка: как давно Марина была с мужчиной и была ли вообще? Что, если он вовсе ей неприятен, и она лишь пользуется им? Однако задать эти вопросы он не решался, чтобы не портить момент. Быть может, позже. Но только не сейчас. Только не сейчас, пока он внутри нее, пока ему так хорошо и уютно.

Она села на него сверху и положила ладонь на его липкую от пота щетинистую щеку.

— Ты мне и правда нравишься, — грустно прошептала Марина.

Марк не понял ее слов. Однако это был удачный момент, чтобы заговорить и узнать больше.

— Да, я знаю, — он покачал головой, нахмурился и перестал двигаться. — Почему ты это говоришь? Ведь ты сама настояла на этом свидании.

Она посмотрела на него уставшим взглядом. Она не хотела, чтобы он говорил. Марина медленно приблизилась своим лицом к его лицу, чтобы поцеловать. Марк отстранился.

— Тебе хорошо со мной? Как давно ты была с мужчиной?

Марина облизнула губы, помедлив с ответом, и отвела взгляд на стену.

— Я действительно этого хочу.

— Ты ответила только на один вопрос.

— Очень давно, — Марина снова посмотрела на него. — Так давно, что теперь, здесь, с тобой, кажется, что никогда прежде не была.

Он снова не понял ее слов, но не решился продолжать этот опасный диалог. Он сел на кровать, пододвинул ее к себе резким движением, раздвинул бедра девушки и уверенно вошел в нее. Она застонала, и это был ее первый громкий и чувственный стон. Когда они закончили, Марк еще долго не мог уснуть, а Марина, повернувшись на бок, притворилась спящей. Каждый думал о своем.

Он думал, что делать дальше и как узнать о ней правду. Ему было грустно осознавать, что в таком случае их свидание больше не повторится. Только если это будет уже свидание в участке. Марк надеялся, что Марина вдруг окажется обычной девушкой, которая вела себя подозрительно только потому, что он понравился ей. Все остальное лишь случайности. А потом он думал, что не хотел бы этого. Ведь тогда Марина снова станет ему скучна и не нужна.

Марина же думала о том, как ей залезть в ноутбук, который был в сумке в кабинете следователя. Марк никак не мог уснуть, и ее это очень тревожило. Пришлось ждать до самого утра. Накинув на себя платье (Марина не носила бюстгальтера), она на носочках пробралась в кабинет Марка, что был, к ее счастью, не заперт. На ноутбуке оказался пароль, который она не знала, но с легкостью смогла угадать: так хорошо она знала Мирославу и даты, важные для нее.

— Год рождения Райана? Серьезно? Ты такая предсказуемая… — прошептала она и улыбнулась. Впервые искренне улыбнулась. — Ноль… восемь… четыре… ноль.

По ее щеке скатилась слеза, и она мысленно наругала себя за это. Марина скопировала ссылку на документ, разрешив доступ к чтению, и отправила себе через почту Мирославы.

— Так, главное, все теперь удалить… готово.

Она осторожно закрыла ноутбук и вернула его в сумку. Уходя, она в последний раз взглянула на спящего любовника. Ей было жаль, что этой ночи не суждено повториться. Марк был ее первым мужчиной, и ей также было жаль, что это произошло не по большой любви, о которой ей так часто рассказывала мать.

Когда Марк проснулся, в его квартире не было ни намека на присутствие Марины. Он долго над этим смеялся. Ему было обидно. Он хотел использовать ее, но использовали его. Говорило ли в нем эго? Он взял телефон, покрутил его в руке, но так и не решился позвонить. Никто не уходит вот так, проведя с тобой ночь, если хочет продолжения. Но Марина ушла. Почему? Она определенно была здесь по другим причинам. Марк, словно в приступе, соскочил с кровати, бросился в кабинет, подбежал к сумке и открыл ее. Ноутбук был на месте. Он провел рукой по холодному металлу, решая, что делать дальше. Следователь сделал глубокий вдох и быстро набрал ее номер, боясь передумать. На другом конце трубки слышались предательские гудки.

— С кем ты там говоришь?!

Позвонив ей еще около пяти раз, позвонив ей утром и вечером, он понял, что она не говорила по телефону. Марина заблокировала Марка.

Он отвез ноутбук своему другу Андрею и позвонил мужу Мирославы узнать, нет ли каких новостей. За разговором с ним он вспомнил о родителях Марины.

— Александр, расскажите мне, пожалуйста, еще раз о семье вашей жены.

— Как я уже говорил в отделе, ее удочерили русские, когда она была совсем малышкой. Их зовут Ирина и Евгений. Я не знаю, что случилось с настоящими родителями. Мирослава тоже не знала.

— А у нее есть сестры?

— Сестры? Странный вопрос… Нет, не думаю. Быть может, и есть, но, как я и сказал, она не знала свою настоящую семью… Кто знает, что там было до ее рождения. Или после.

— Я понял. Спасибо.

— А почему вы спрашиваете?

— Так, на всякий случай… Вдруг кто есть, и ваша жена…

— Просто сбежала к ним? Вы шутите? Стойте! Это как-то опять связано с той Мариной?

— Нет, Александр. Я просто делаю свою работу. Я должен рыть даже там, где, казалось бы, искать нечего…

Послышались гудки. Александр в гневе бросил трубку. Следователь не уступал и набрал его еще раз.

— А что насчет Анны?

— Какой Анны?!

— У нее была подруга по имени Анна?

— Не думаю. Не знаю.

— Вы не знаете подруг своей жены? — Марк не смог удержаться от смешка.

Александр несколько раз выдохнул.

— Я ни разу не слышал о такой. Ни о Марине, ни об Анне. Мирослава все время была то на работе, то дома за ноутбуком. Если и выезжала куда-то, то только к своему психологу.

— Буду ждать и его контакты. Спасибо.

— У меня нет его контактов. И он давно уехал из страны.

— И почему я не удивлен? — шепотом подметил Марк и резко замолчал, когда понял, что Александр все слышал.

— До свидания.

— Вы же понимаете, что из-за своей ослиной гордости, вы ведете себя так, будто намеренно препятствуете следствию?

— Что?.. Я не… — что-то в голосе Александра вдруг надломилось. — Нет, это не так. Я очень хочу помочь. Просто меня злит, что вы мне ничего не объясняете.

— Александр, я обещаю… каждый раз, когда я буду получать проверенную информацию, я о ней вам сообщу. Пока что у меня ничего нового.

— Хорошо. Спасибо. Я, правда, не знаю никакой Марины или Анны. И меня пугает то, что я этого не знаю. Быть может, Мирослава была права? И я бездушная тварь?

— Будем на связи…

— Стойте. На меня сегодня вышел издатель, к которому вы ездили.

— Вышел? Зачем это?

— Он хотел бы издать книгу Мирославы. И считается, что после ее смерти права должны быть у родственника или что-то типа того.

— Первое. Ваша жена не мертва. Второе. Даже не думайте совершать что-либо подобное. Это может навредить следствию сейчас. Третье. Я сам разберусь с этим хитрожопым говнюком.

— Вы видели новости?

— Что на этот раз? Еще один репортаж о жене Александра Новикова?

— Нет. О Мирославе Новиковой. Редактор дал интервью и рассказал о том, что после его отказа у нее случился выкидыш прямо в его кабинете. Теперь он чувствует вину и обещает сделать все, чтобы почтить ее память.

— Вот же сукин сын! И впрочем, хороший маркетолог. Теперь мне понятно, почему этот редактор так засуетился. Последняя книга отчаявшейся писательницы перед тем, как она загадочно утонула! — Аристов ухмыльнулся. — Пожалуйста, Александр, никаких действий без моего согласия.

— Я вас понял. Рад был помочь. До свидания.

— До свидания.

Марк пытался занять себя, но задача становилась сложнее: теперь ему нужно найти двух пропавших девушек, даже если одна из них пропала по собственному желанию. Еще и некая Анна не выходила из головы. Кто она такая, о которой не знает никто, но волнуется о книге Мирославы? Что не так с этим редактором? Наверняка, он просто хороший бизнесмен. Впрочем, так решил Аристов, когда явился в издательство в очередной раз и пригрозил редактору, что тот вот-вот допрыгается до статуса подозреваемого.

— Вам не в чем меня обвинять. Я не нарушал закон! Говорите с моим адвокатом!

— Вашему адвокату будет интересно послушать мою версию.

— Какую же?

— О том, что вы… — Аристов отодвинул стульчик и присел на него, скрестив ноги, откинувшись назад вальяжно, — вы, наконец, нашли настоящий алмаз среди шелухи и решили сами убить писательницу, утопив ее в реке! Или может быть, это у вас сговор с Новиковым, а деньги после пополам?

— Вы же понимаете, как это нелепо звучит?! Вы боевиков пересмотрели?! Российская литература и деньги, ради которых стоит убивать?! — редактор кричал так, что из его рта летели слюни. — Эти две вещи не совместимы! Быть в России литератором — значит, быть нищим! Пожалуйста, пойдите отсюда прочь! Вот! Вот номер моего адвоката! — он схватил со стола случайную визитку и кинул в Аристова, но она упала в ноги оперу.

Марк улыбался. Он вовсе не был зол. Впрочем, он за тем и приходил, чтобы повеселиться и подонимать редактора.

— Я не против, чтобы ее книгу печатали. Это мечта всей ее жизни, которая, возможно, и впрямь оборвалась несправедливо рано. Но сейчас идет следствие, и я не знаю, как это может на нем отразиться, — Аристов встал в полный рост и пододвинул стульчик обратно к столу. — Просто будьте осторожны. До свидания.

После ухода опера редактор еще долго качался в своем дорогущем кожаном кресле. Он сомневался. Он был запутан, напуган и не знал, как будет поступить правильнее. И тогда он снова набрал Новикова.

— Ко мне приходила полиция! — начал он прямо.

— Аристов?

— Аристов?

— Тот, что похож на того американского актера…

— Точно… — выдохнул редактор и потер лысую голову. — Я не могу рисковать своим издательством.

— Он просто болван и ничего он не сделает. Только горазд всех донимать и ко всем лезть под шкуру. Я дал вам свое согласие на печать, и я свое слово держу. Моя жена бы сделала то же самое. Делайте то, о чем договорились. И уж поверьте, если возникнет проблема, я сделаю все, что в моих силах. Кто этот Аристов? И кто такой Александр Новиков?

Спустя несколько дней Андрей позвонил Марку с хорошими новостями. Удалось отследить кое-какой адрес и даже геолокацию пользователя, но…

— Вот что интересно, — жуя начос, продолжал объяснять Андрей, — этот пользователь появился буквально несколько дней назад. Вероятно, это кто-то другой, и он явно не шарит в компах: заходит под своим именем, нагло читает… Правда, пользователь ничего не менял… как ты мне говорил.

— Срочно жду адрес! Кажется, я знаю, кто это!

На следующее утро Марк нашел квартиру, которую отследил Андрей. Ею оказалась коммуналка из девятнадцати жилых комнат, одной кухни, двух душевых и длинного темного коридора, по которому то и дело бегали тараканы, если был выключен свет. Дверь в квартиру была не заперта, а перед входом лежал грязный коврик. В коридоре его встретила одна из жильцов. Она курила возле окна в синем халате с белыми лебедями, то и дело переваливаясь от холода с одной ноги на другую.

— Здравствуйте, я хотел бы задать несколько вопросов, — вытащив из кармана удостоверение, Марк подошел к женщине и представился. — Расскажите мне про всех соседей, что живут здесь.

Женщина начала с самой дальней комнаты. Ее севший прокуренный голос добавлял драматичности и нагонял жути.

— Ну вот там живут Петуховы — семья из пяти человек. Давно говорю, вам разъезжаться пора… Куда это годно? Старшему мальчишке их уже пятнадцать лет, а дочке шесть… И спать в одной комнате друг на дружке?

— Я понял, понял, хорошо, — торопил ее Марк.

Он составлял список подозреваемых, но каждый житель, про которого рассказывала женщина, вряд ли походил на любителя книг: то были алкаши, старухи, работники рынков, консервных заводов и школьники. Наконец, он услышал то, что хотел услышать.

— Ну и в этой вот, — она ткнула пальцем в неприметную голубую дверь, заклеенную пожелтевшими обоями с розочками, — живет какая-то деваха странная… Редко здесь появляется. Я даже не знаю, как ее зовут. Никто с ней тут не общается! Она не от мира сего! Раньше жила здесь постоянно, но в последний месяц появляется редко. А если и появляется, то не выходит из комнаты!

— А выглядит как? — голос Марка стал тише.

— Да как ведьма! — женщина вытащила еще одну сигарету из кармана своего засаленного халата. — Рыжая такая, — она взмахнула руками над головой, — вся в веснушках… высокая, худая.

— Спасибо, это то, что нужно, — воскликнул Марк, тут же отошел ото окна и оказался у голубой двери.

Замок был хлипкий. Двери, казалось, уже лет сто, и стоит она здесь со временем постройки здания. То был доходный дом Перцова на Лиговском, примыкающий к Галерее. Марк подергал ручку, заглянул в щель, достал перочинный ножик из кармана и с легкостью вскрыл замок.

— Ой, а вам так можно, товарищ полицейский? — захрипела женщина, сгорая от любопытства и подходя ближе, чтобы увидеть все первой. — Я и не удивлюсь, если она воровка или маньячка какая!

Марк вошел внутрь, захлопнув дверь прямо перед носом соседки. Пахло травами и чем-то жженым: она недавно была здесь. Он включил свет, и единственная тусклая лампочка зажужжала на потолке и заморгала. То, что он увидел, оставило сильный отпечаток на том, что он думал о Марине прежде. Небольшая прямоугольная комната, квадратов двенадцать, была устлана коврами и заставлена растениями, половина из которых уже погибала от засухи. Соседка была права: Марина здесь появлялась редко. Вдоль левой стены стоял длинный книжный шкаф. Вдоль правой — письменный стол со стулом и небольшая тахта, где она, видимо, спала, укутавшись в несколько одеял.

Марк подошел к столу, который был завален тетрадями, сухоцветами, картами Таро и баночками со странными жидкостями. Все было покрыто пылью, кроме одной вещи: книги, что он подарил ей накануне. Марк вспомнил ее слова и повернулся к книжному стеллажу: он действительно нашел точно такую же книгу, это не составило труда. Сотни книг, что пылились в шкафу, были о викингах, Древней Руси, славянах, Рюрике и… ирландцах.

— Необычное сочетание… «Викинги в Ирландии», — заключил Марк, прочитав название последней книги. — Что в этом списке безумного человека делают книги про Ирландию? Где-то я уже недавно слышал про это… Ну конечно!

Александр не раз рассказывал о том, что Мирослава была чистокровной ирландкой, хоть и воспитывалась в русской семье. А сама Мирослава писала о христианском ирландце Райане МакДауэлле.

— Марина, кто ты такая… — прошептал следователь и улыбнулся собственному простодушию. — Как давно ты водишь меня вокруг пальца? И чье это жилье на самом деле? Или может, я снова вижу связь там, где ее нет? Это ведь всего лишь книги о викингах… Да и что с того, что я не нашел тебя в университете Мирославы? Быть может, ты учишься совсем в другом? С чего я взял, что…

Марк грустно вздохнул, потер переносицу и осмотрел комнату еще раз. Его внимание привлекла горсть серебряных монет под одной из салфеток. Он взял одну монету и покрутил между двумя пальцами.

— Арабский? — присвистнул Аристов, разглядев уже потертую временем вязь. — Где-то я это уже видел.

Монеты явно были старыми, даже древними, и хлипкими. Толщиной с бумагу или крышку от консервной банки. На той, что Марк держал в руках, не хватало осколка. Аристов совсем не разбирался в восточных языках, но здесь он был уверен: арабская вязь. Похожие надписи он часто видел на сувенирах, привезенных из Турции, или других вещичках в мусульманских домах, которые ему приходилось обыскивать.

Неожиданно для себя Аристов положил монету в карман. Затем еще одну, более целую. И еще одну, где надпись виднелась лучше. Ему казалось, будто сделать так будет правильно. Он точно видел такую где-то, но не мог вспомнить, где именно. Монет было так много, что пропажи нескольких Марина и не заметит. А если заметит, то точно не сразу. Марк сел на тахту, пытаясь охладить голову. Взгляд снова упал на книжный шкаф.

— Книги многое говорят о человеке, верно? — прошептал Марк и тут же встал. — Недавно мы в этом уже убедились…

Следователь открыл стеклянную дверцу и просмотрел все книги, стоявшие на полках, пока в одной из них не наткнулся на потрепанную фотографию. Казалось, такие делали на фотоаппараты в начале 2000-х. Рыжеволосая девочка лет пяти стояла на мосту и широко улыбалась. На заднем фоне красовался старинный замок.

— Это точно не Новгород… Черт, Марина. Или это не Марина? Вас же не отличишь… нужно показать это фото Александру.

В коридоре послышались чьи-то шаги, стук каблуков, а затем скрипучий голос соседки:

— Ну и чего ты натворила? К тебе вон там полиция ворвалась уже!

Шаги на секунду прекратились, а затем каблуки застучали еще быстрее: она была здесь, и она убегала. Марк быстро свернул фотографию в два раза, сунул ее в карман, выбежал из комнаты и заметил, как рыжая копна волос проскользнула через входную дверь наружу. Это так было похоже и в то же время не похоже на нее. Кто она? То прячется, то сама просится быть найденной? То убегает, то сама идет в руки?

Он гнался за ней, но двор был так хитро сконструирован, что нельзя было угадать, под какой аркой она проскользнула, за каким углом спряталась, в какую дверь забежала. Вернется ли она домой? И если да, то как скоро? Остались ли там важные вещи?

Марк остановился посреди двора-колодца, типичного для Петербурга. Сердце выскакивало из груди. В голове роились вопросы, путались между собой и становились только громче. Должен ли он перевести все свои продвижения в деле на официальный уровень? Должен ли он включить Марину в список подозреваемых? Это будет так просто и удобно, чтобы найти ее и узнать, кто она. Но что-то в нем говорило: ни в коем случае. Он должен попытаться найти ее сам.

Марк вышел на Лиговский и побрел домой, размышляя о том, что делать дальше. Все, что оставалось, — проверить книгу, которую он получил из издательства по почте, и завтра снова вернуться, чтобы изучить все до малейшей записки и расспросить соседей. Кому принадлежала комната? На чье имя она была оформлена? Арендовала ли она ее? Кому платила? Под каким именем? Кто на фотографии? Нужно показать эту комнату и фотографию Александру.

Дома Марк открыл оба ноутбука, свой и пропавшей, поставил их рядом, сварил кофе и принялся читать. Слева, на ноутбуке Марка, был открыт документ, что Мирослава отправила в издательство еще в августе того года. Это была первая версия книги, которую отверг редактор. Справа, на ноутбуке пропавшей, — та версия, что она начала писать, попав в больницу после выкидыша.

— Не может быть… — Марк поперхнулся кофе.

Тексты были идентичными. Тот, что был первой версией, и тот, что был второй, уже исправленной, совпадали слово в слово.

— Ищи рациональное объяснение, Марк… Она переписывала книгу, значит, версии должны отличаться. Кто-то возвращал историю к исходному варианту, когда менял. Но зачем? Разница между этими текстами — полгода…

Он потер виски указательными пальцами и залпом выпил кофе. Его ждала очередная бессонная ночь.

— Эти тексты просто не могут быть одинаковыми, — размышлял Марк, пытаясь строить логические цепочки. — Ведь она работала над книгой весь последний месяц до исчезновения… А кто менял текст? А что, если его меняли в обратную сторону? Каким он был в первой версии? И потому они теперь одинаковые? Кому это нужно? Бессмыслица какая-то… Или редактор меня провел и отправил не тот текст? Боже! Ладно… разберусь завтра… Нет, стоп. Александр сказал, что Мирослава придумала героиню Марну буквально в феврале…. так… но и в первой версии она есть, а это значит… с меня хватит.

Аристов встал из-за стола и начал ходить по кабинету кругами, что было его обычной привычкой, когда он был растерян. Уже светало. Он провел еще одну бессонную, тяжелую и одинокую ночь. Его бросило в жар от накопившейся усталости. Ладони вспотели и стали липкими. Марк оставил ноутбуки открытыми, зашел в спальню и посмотрел на кровать, что все еще была не тронута после ночи с Мариной. Постельное буквально пахло ею, их страстью и нежностью. Он упал на кровать, прижал к себе подушку, на которой она спала, и заметил длинный красный волос на белой наволочке. Марк аккуратно взял его и стал изучать цвет и структуру. Он скучал по ней.

— Прости…

Марк поднялся с кровати и побрел в кабинет, где достал из ящика небольшой сейф-пакет для улик, и поместил туда волос.

Телефон на столе завибрировал. Александр ответил на СМС-ки Марка, которые он строчил всю ночь. Новиков писал, что на той фотографии скорее всего и есть его жена, когда она была еще ребенком. Из отдела прислали информацию, что нарыли о коммуналке. Хозяйкой той комнаты была некая Дарья Степанова, старушка лет семидесяти. Марку выслали ее номер, и тем же утром он узнал, что старушка в действительности сдавала комнату некой девушке по имени Марина, но фамили ее не знала.

— Вы что, не брали у нее паспорт и делали все нелегально? — разозлился Марк.

— Меня теперь посадят в тюрьму? — старушка кряхтела на другом конце провода. Было слышно, что она почти плакала.

— Нет. Нет, конечно, нет. Забудьте, что я звонил. Хорошего дня, — Марк положил телефон на стол, забыв отключиться, и закрыл глаза рукой. — Вот блять!

— Это вы что? Мне? — снова послышалось кряхтение.

Марк подскочил на месте и схватил телефон.

— Нет-нет, конечно, не вам. Это я просто. Увидел таракана. До свидания! — на этот раз Марк дважды повесил трубку, чтобы наверняка, и запустил телефон в стену. — Блять!

На двух открытых ноутбуках, что Аристов оставил в кабинете, загорелись экраны. Слова исчезали и появлялись. Имена менялись местами.

Прежде сожженной на костре рабыне Линн удалось сбежать. Но кому суждено было теперь оказаться на ее месте?