Швейная лавка попаданки. Ненужная истинная

Ксения Игоревна Руднева (2024)

Я оказалась слабостью самого правителя черных драконов, и после единственной ночи, о которой я мало что помню, от меня приказали избавиться как от опасной опухоли. Но вместо неминуемой смерти в водах незнакомого моря я получила еще один шанс на жизнь. Новый мир, открытие собственной швейной лавки, лапочка-дочка с непростым характером. Несмотря на все трудности, я стала хозяйкой своей судьбы и была уверена, что наконец заживу счастливо. Но в один не прекрасный день в наш городок прибыла делегация с королем драконов во главе. И по закону подлости я, конечно, попалась ему на глаза. Его величество не собирался скрывать своего интереса, а мне отчего-то его лицо начало казаться знакомым…

Глава 7

Мозг отказывается верить глазам. Может, после всех сегодняшних стрессов у меня случилось помутнение рассудка? Ведь не может же моя маленькая девочка с легкостью перемещать стол, который и здоровенный мужик бы без напряга с места не сдвинул.

— Лея? — выдыхаю шокировано и смотрю на свою кроху. Тру с силой глаза, но картинка не меняется. Дочка все так же стоит, ухватившись рукой за столешницу, и в недоумении хмурится. — Ты в порядке? Может, болит что-то?

— Мам, это ты, кажется, не в порядке, — ворчит недовольно. — Сначала хочешь прибираться, а потом пугаешься непонятно чего. Если устала, я сама все сделаю, — она, играючи, продолжает тянуть дубовый стол к выходу.

Может, у него ножки на колесиках? Пригибаюсь, чтобы проверить догадку, но здоровенные деревянные столбы скребут по полу, оставляя некрасивые следы.

— Он полый внутри? — бормочу. — Оттого и весит не так много?

Отодвигаю дочь и пробую самостоятельно сдвинуть стол. Вспотевший от натуги затылок и пара преодоленных сантиметров — таков результат. Колени слабнут, и меня неумолимо тянет присесть. Неважно куда, хоть на пол.

— Отойди, мам, я сама. Надорвешься еще, — Лея берется за злосчастный стол и продолжает вытягивать его из комнаты. Мы словно в одночасье ролями с ней меняемся.

Я все-таки оседаю на пол и прикладываю трясущуюся руку ко лбу. Вроде жара нет. Тогда что вообще происходит? Откуда у моей нормальной девочки ненормальные способности? Я, конечно, слышала, что в моменты острого стресса человеческий организм способен на невероятное, но это явно не наш случай.

Куда бежать? Кому показывать Лею? Куда обращаться за помощью? Да и смогут ли нам вообще тут помочь? Может, все дело в том, что я — иномирянка? Может, мне вообще нельзя было рожать в магическом мире? А если все гораздо страшнее, и Лилии грозит смертельная опасность?

Кусаю губы, стараясь не расплакаться. Тут ведь даже градусников нет, чтобы померить температуру! Я уж молчу про общий анализ крови и всякие антибиотики…

— Мам, ты чего? — возвращается немного растрепанная дочь. На лице темные полосы то ли пыли, то ли грязи, часть волос выбилась из косы. Зато глаза блестят интересом и азартом. Ей явно нравится перекраивать наше жилище, избавляясь от свидетельств прошлой жизни. — Устала сильно, что ли? — Садится рядышком со мной и обнимает.

— У тебя ничего не болит? — шмыгаю носом, не удержавшись. — Может, чувствуешь себя как-то странно? Необычно?

— Мам, это ты странная, — озвучивает собственную версию мой ребенок с открывшимися суперспособностями. Надеюсь, она не умеет летать или посылать лазерные лучи из глаз…

— И давно у тебя это?

— Что, мам? — немного раздраженно. Лея всеми способами демонстрирует свое отношение к моему внезапному приступу паники. Со всей присущей детям беспечностью.

— Сила, как у нескольких взрослых мужчин, — поясняю со вздохом. — Ты этот стол одна вынесла, а я и на полшага не смогла сдвинуть.

Хмурится. Точно понимает, о чем я говорю, но обсуждать не хочет.

— Несколько дней, — признается в итоге. — И что с того? — требует воинственно, когда я молчу.

А я просто не знаю, что сказать. Пугать дочку не хочется, а позитивных прогнозов у меня нет. Как-то жизнь приучила к обратному. Прикидываю в уме, к кому из городских целителей можно обратиться. Если к магу, то будет раз в десять дороже. Обычный знахарь тут вряд ли поможет…

— Ладно, — принимаю наконец решение. — Пока будем наблюдать, а сейчас продолжим работу. Только, пожалуйста, не пытайся вытащить шкафы самостоятельно. Мы их разрубим. И не спорь! А то отправлю наверх читать книги.

Худшее наказание для дочки придумать трудно. Все, что связано с учебой и образованием она ненавидит. Поэтому ворчит негромко, но все-таки идет за топором. А я поднимаюсь, отряхиваю юбки и произношу твердо:

— Все будет хорошо! — убеждая саму себя. — Все самое худшее уже позади!

Вместе с Леей мы разделываем шкафы. Я орудую топором, дочка выносит отрубленные части во двор. Дверцы, полки, боковины, ножки… В итоге к самому вечеру куча у нас получается внушительная. В полтора человеческих роста. Благо размеры двора позволяют.

Нахожу в кладовке запасы спиртного мужа. Ряды бутылок с мутноватой жидкостью. Она выглядит настолько пугающе и ненадежно, что я такой даже раны дезинфицировать бы не рискнула. Зато в качестве горючего в самый раз. Дочке невероятно нравится швырять бутылки в кучу, наблюдая, как они разлетаются на осколки, и горючая жидкость пропитывает дерево. Мы щедро опустошаем запасы Каррена, не оставляя ни единой емкости.

Зато костер в итоге полыхает так, что глаз радуется. Хоть хороводы вокруг води и пляши во весь опор. Впрочем, Лея именно так и поступает. Скачет, кувыркается, делает колесо, хлопает в ладоши.

— Гори-гори ясно, чтобы не погасло! — задорно напевает кричалку, которой я ее научила.

Но, какой бы сильной ни казалась моя девочка, природные ритмы берут свое. Мужнин хлам горит долго, а детский ротик все чаще растягивается в зевоте. Отправляю Лею спать, сама же остаюсь следить за костром. И уже в глубокой темноте, наблюдая за стреляющими и быстро гаснущими искрами, слышу задумчивое:

— Красиво…