Базовая машина

Ксения Ефимова

Город – единственный остров жизни посреди пустыни. Город это сложнейшие механизмы и мощнейшая система коллективного разума. Город дает еду и воду, одежду и лекарства, защиту от солнца и бурь. Город преодолевает нехватку ресурсов централизованным распределением, перенаселение – кастовым законом, вырождение одаренных – селекцией. Благо одного относительно, благо всех – абсолютно. Только объединившись можно выжить.Но какой ценой?

ГЛАВА 03 — М Подестат

Вагон монорельса для высших каст оказался заполнен лишь на треть. Мира села возле окна и вытянула ноги. Через несколько минут поезд повезёт её к главному тоннелю прямо в сердце Артрата — Башню. Домой. Воратумские переживания остались позади. Миру пугали всем — начиная запутанными маршрутами, заканчивая дремлющей в пыли старой заразой, к которой у неё нет иммунитета. Но с поездами она быстро разобралась, а буферная дезинфекция не показала никаких отклонений по здоровью. Правда выданная после обработки термокофта неприятно налипала на тело, но это сущие мелочи. Как и всё остальное.

В системе зазвучало уведомление об отправлении, двери вагона мягко закрылись, с тихим гулом началась подача очищенного воздуха. Мира сделала глубокий вдох. Осталось миновать тоннель, которым её тоже пугали, и она со смелостью сможет сказать, что побывала в Воратуме и вернулась невредимой, а страшные россказни просто выдумки. Поезд набирал скорость, Миру несильно вжало в кресло.

Хорошо, что она ничего не рассказала Кирану. Это всего лишь планы. Когда у неё всё получится, вот тогда и скажет. Если получится. Мира в сотый раз открыла в системе запрос к Шестому приору на её перевод и снова начала перекраивать. В прошлый раз было слишком настойчиво, сейчас подобострастно. Нужно правильно спросить, потому как одобрение Исайи — половина дела.

С чего же начать? С того, что она полностью подходит. Поездка в Воратум это доказала — просто прикрепит результаты, ведь последние двадцать часов она в одиночку вела три сектора. То, что это оказалось сложно, Мира решила опустить. Любая новая сфера работы поначалу сложна — привыкнет. Дальше, что она очень заинтересована именно в работе над развитием и оптимизацией воратумской системы, включить пару предложений по совершенствованию протоколов работы… Или это слишком самонадеянно? А, ещё упомянуть, что её не страшат бытовые условия. Но, может в том секторе, куда её определят, с этим будет получше — всё же нынешний шел под снос. Но даже если будет так же, она перетерпит. Закончить просьбой о переводе или все-таки сказать, что она хочет попробовать?

Она хочет там работать. Несмотря на то, что перед глазами стоят ужасные отхожие места, голые стены, блестящие пушком падучего гриба в углах, отвратительно пахнущие беззубые охранники и служки с пустыми глазами. Придется постоянно носить маску или носовые фильтры, пить дополнительные таблетки, но она хочет в Воратум! Почему? Потому что там Киран, и она должна быть рядом. Но это в запрос не включишь.

Если у неё получится перебраться ближе к Кирану, они смогут чаще видеться. Над ней не будет нависать дед, а отвратительный братец окажется недосягаемо далеко. Останется только работа оператором, которую она полюбила, и Киран. Он попросил её о помощи, а это значит, она по-прежнему ему нужна. Они оба будут приносить пользу Городу, вместе пойдут искать этого рыжего декодированного, да много чего можно делать. Главное вместе. Вот бы вернуть то чувство плеча, которое у них было в двенадцать, до того, как всё поменялось.

Два таби, в полезность которых никто не верил. И вот сейчас один из них настоящий идеолог в Воратуме, а другая оператор Башни. Исайя хорошо отзывается о её работе. Чем не доказательство? Они приносят пользу Городу.

Мира решила добавить в запрос ещё и свое намерение перейти в касту. Только вот подходит ли она по требованиям? Вадара первая каста в Городе, в ней самые умные люди — учёные и операторы эсски. Последние, правда, не всегда отличаются умом, но пользы приносят очень много. Миру давно терзал вопрос — правда ли она достаточно талантлива, чтобы быть оператором, или её терпят из-за того, что за неё просила двоюродная бабушка-Приор? Можно ли перейти в касту на определенную профессию, или будут смотреть по всем критериям? Тогда она совсем не вадар… Но как оператор она справляется, Исайя её хвалит.

Размышления Миры прервало уведомление системы:

«Внимание, вы въезжаете на территорию Артрата. Просьба занять сидячие места, возможны кратковременное головокружение и тошнота. Если недомогание сохранится до прибытия на станцию назначения, обратитесь в медблок».

Мира подобрала ноги и выпрямила спину. За окном с огромной скоростью стали мелькать световые кольца. Поезд чуть накренило вперед и через пять секунд он нырнул в темный тоннель. Освещение стало чуть ярче. В отличие от Воратума и буферной зоны, центральный район Города был накрыт многоуровневой купольной системой, которая защищала здания и жителей от бурь, песка и пыли, и поглощала большую часть излучений. Для быстрого перехода из буфера в защитную среду был построен трехсекционный тоннель, в который они только что въехали.

«Белый, нагрузка-один». Миру пугали, что для башенного жителя нагрузки, которые даются за полминуты в этом тоннеле могут стать фатальными. Выехать из Артрата ты можешь почти без проблем, а вот вернуться уже нет. Сердце бешено колотилось, но пока ничего, кроме увеличения скорости и крена Мира не ощущала.

«Готово. Серый, нагрузка-два». Вагон еле заметно завибрировал. Двери механически щелкнули, вентиляторы под потолком загудели чуть громче. Мира украдкой посмотрела на попутчиков. В основном в вагоне сидели кастовики в синей форме, как у нее, вадары из пятого района. На лицах инженеров царило спокойствие и сосредоточенность, никто даже не отвлекся от работы.

«Готово. Черный, нагрузка-три. Персональная рекомендация: зафиксировано повышение сердцебиения, сделайте глубокий вдох через нос, выдохните через рот, повторите пять раз». Мира послушно стала выполнять рекомендации, чем привлекла внимание одного из вадаров, он бросил на неё любопытный взгляд и улыбнулся. Последовал мягкий толчок, хлопнуло по ушам и практически сразу поезд выехал из темного тоннеля.

«Триумвират приветствует вас на территории Артрата». Мира уставилась в окно, за которым над матовыми ячеистыми куполами возвышалась громадина Башни. Серо-голубая, закрученная вокруг своей оси, она переливалась ало-желтыми бликами в лучах восходящего солнца, где-то высоко впиваясь в небо. Темные линии уровней делили её на десять ярусов, ещё два остались внизу, под куполом, который накрывал главную площадь. Мира впервые увидела Башню со стороны. И её поразило то, какая она огромная. Только ради этого вида стоило съездить в Воратум.

Поезд плавно погрузился под купольную систему и за окном стали мелькать коробки заводов, платформы которых поезд проезжал без остановок. Серый малоосвещенный пока пейзаж ни шел ни в какое сравнение с Башней, поэтому не вызвал у Миры любопытства. Поезд стал замедляться только к жилым платформам, на которых высадилась пара учёных. Досмотровую станцию они снова проехали без остановки, так же, как и дома стаби, затем последовал долгий перегон, снова хлопнуло по ушам, и они медленно въехали под главный купол Артата — башенный. Дом.

Мира встрепенулась и ещё раз пересмотрела запрос, выкинула пару лишних оборотов и не отправила. Слишком страшно. Но не спрашивать же Исайю лично? Он, конечно, очень добрый и понимающий, но лучше подать запрос в системе, так правильнее.

Мира выскочила из вагона, как только двери открылись. Утренняя смена была в самом разгаре, поэтому на площади оказалось немноголюдно. Глянцевая плитка под ногами знакомо поблескивала ребристым узором. Сквозь толстую подошву форменных ботинок рельеф совсем не ощущался, а ещё они топали. Мире не хватало подвижности, которую давали мягкие операторские тапочки. Она с нетерпением ждала момента, когда сможет сбросить с себя тяжелую форму и переодеться в легкий комбинезон. Странную слабость, которая подступила к горлу на подходе к лестнице, Мира списала как раз на тяжесть формы. Сердце бешено колотилось, система сыпала уведомлениями про дополнительные присадки в концентраты, которые ей следовало принимать весь следующий месяц, и про визит в медблок. Всем этим она займется, сразу после того, как подаст отчёт. Мира остановилась, глубоко вдохнула, зажмурилась и отдала команду на отправку отчёта и привязанного к нему запроса. В тот же миг всё унеслось по быстрым каналам башенной эсски прямо к Шестому приору Исайе. Ничего она больше не сможет поправить.

Мира медленно стала подниматься по ступенькам, у неё почему-то закружилась голова. После тесного Воратума площадь перед Башней показалась до неприличия большой, а входная группа из трех высоких арок непомерно громадной. И как она раньше не замечала? Списав тахикардию на ощущение трепета перед монументальным, Мира доковыляла до входа и привычно прошла прямо, в центральную арку для Высших. Стоящие с двух сторон гиммелы в парадной форме отвесили ей усеченный поклон, на который Мира почти не обратила внимания. В тот момент, когда она коснулась браслетом панели регистрации доступа, ей пришел ответ от Шестого. Мира замерла, не находя в себе смелости открыть и прочитать вердикт. Она бы предпочла немного потомиться в ожидании, но Исайя все делал быстро. Гиммел что-то сказал и сделал жест рукой, Мира поняла, что её просят пройти вперед.

Она сделала пару шагов и вышла в фойе нулевого уровня. В огромном светлом помещении, поделенном рядами толстых колонн на несколько кругов, плавно передвигались башенные служащие. Образовывая группы и в одиночку, совещаясь на ходу или молча, всё куда-то спешили. Большинство местных носило стандартную форму универсального песочного цвета с нашивками касты на воротнике и обшлагах рукавов. На общем фоне выделялись вадары в комбинезонах глубокого синего цвета и Приоры в белой форме.

Вот за двух таких людей в белом и зацепился взгляд Миры. Сердце замерло, пропустив пару ударов. Один из них сидел в специальном кресле. Это был единственный член Подестата, не способный передвигаться самостоятельно — Второй приор, главный учёный по Базовым машинам, старик шестидесяти шести лет со светлыми до прозрачности глазами. Доната́льд Третий, её дед и стаби. С ним говорил Шестой, создатель эсски и главный оператор Башни, её Приор — Исайя.

Мира замерла на мгновение, а затем шмыгнула за ближайшую колонну, скрываясь с глаз родственника. Встречаться с дедом она совершенно не хотела. Он почти год о ней не вспоминал, развлекаясь с другими внуками и правнуками, лучше бы так и продолжалось. Мира надеялась, что её не успели заметить. Вжавшись спиной в колонну, она прикусила губу и спешно размышляла, как бы незаметно отступить. Приоры стояли довольно далеко, поэтому можно тихонечко вернуться на платформу и переждать там, пока они разойдутся. Или каким-то образом их обойти и добраться до лифтов. Красным уведомлением мигало сообщение от Исайи, это нервировало ещё больше. Мира не хотела его открывать, там точно отказ! С чего бы эти двое решили поговорить? В голову лезли мысли одна хуже другой.

«Я бы предпочел, чтобы вы не отнимали работу у колонны, и подошли к нам» — протянул к ней канал связи Исайя. Мира зажмурилась и прошептала под нос ругательство. Заметили. Она рывком оттолкнулась от колонны, натягивая на лицо подобие учтивой улыбки. На ватных ногах оператор медленно двинулась к Приорам. Вот бы провалиться сквозь землю прямо сейчас, или в обморок упасть… Но нет, даже головокружение прошло. Мира была уже достаточно близко, чтобы слышать обрывки фраз.

— Значит вы признаете её потенциал? — Дон выплевывал слова резко, а за грубыми интонациями слышалась одышка.

— Конечно, — кивнул Исайя с улыбкой и перевел взгляд на Миру. — Но я бы хотел обсудить иной вопрос.

Девушка отвесила учтивый поклон обоим Приорам. Шестой ответил медленным кивком, дед смерил её недовольном взглядом и скривился. То, чего она так боялась, происходило прямо сейчас. Неужели Исайя хочет спросить у Дона про Воратум? Дед не в настроении, он всегда так впивается в ручки кресла, когда у него боли…

— Вы пустынник с незначительными примесями по крови. Что это за примеси? — продолжил Дон приказным тоном, проигнорировав слова Шестого.

— Никогда не интересовался этим, я из питомника, — невозмутимо ответил Исайя, хотя такие вопросы были грубостью. Дед был повернут на чистокровности и потенциал других оценивал исключительно с этой позиции. Хотя причем тут Исайя? Он признанный гений Триумвирата.

— У вас зеленые глаза, значит была торнежская примесь. Незначительные ставят, когда чужая кровь была дальше пятого поколения. В принципе, у вас экстерьер пустынника, хотя волосы и темноваты.

Исайя выслушивал бесцеремонные рассуждения деда о своем внешнем виде со стоическим спокойствием, а вот Мире было невыносимо стыдно.

— Ладно. Я закрою глаза на примеси, в нынешнее время найти чистокровного пустынника практически невозможно, — продолжил дед, раздраженно завозившись в кресле. — Я предлагаю Дамирру вам в жены. Вам сорок восемь лет, пора обзавестись семьей.

Исайя на секунду застыл, а затем скользнул оценивающим взглядом по Мире. «Улыбнись, зубы покажи! Инженер тебя побери, хватит стоять с лицом слабоумной» — рявкнул дед в системе. Мира испуганно посмотрела на Исайю и сильнее выпрямилась.

— Благодарю вас, — улыбнулся Шестой. В его глазах девушка не увидела никакой эмоции, даже улыбка вышла механической. — Это большая честь. Но содержание таби не входит в мои планы. Уверен, что ваша внучка обязательно осчастливит кого-то другого, — вежливо поклонился Шестой.

Мира ощутила, как её охватывает непередаваемо жгучий стыд, заставляя мучительно краснеть.

— Дам вам время на раздумье, — кашлянул Дон, словно ответ Исайи не был однозначным отказом. — О чём вы там хотели поговорить?

— Про здоровье вашей таби. Мира в последние полгода сильно потеряла в весе, испытывает проблемы с концентрацией, её преследует слабость, случаются и обмороки. Целесообразно провести обследование, чтобы выяснить причину.

— Я отдавал её нормальной. Это операторство подрывает её здоровье. Может не стоит её нагружать? — раздраженно выплюнул Дон.

— Нет, эсска изнашивает организм иначе, — серьезно ответил Исайя.

— А поездки в воратумскую заразу именно так. Проблемы со здоровьем у неё начались из-за вашей работы. Вот и списывайте эти затраты на себя. У меня полно других иждивенцев, кому медицинская помощь нужна больше, чем Дамирре с её слабостью.

— Я понял вас, — учтиво поклонился Исайя.

— Если же вы хотите таким образом проверить её перед браком — смягчился Дон, видя, что Исайя не стал настаивать. — Я дам разрешение. Но и сейчас совершенно очевидно, что она здорова и девственна. К этому прикладывается податливый характер и сносный ум. Вы можете списать затраты на меня при условии выкупа ночей. Я могу закрепить её за вами… допустим, на полгода. Вы нигде не найдете такой родословной — я веду свое происхождение от самого Инженера!

— Все мы дети Инженера, — с легкостью разбил главный аргумент деда Шестой. Дон раздраженно взмахнул рукой и от дальней колонны к нему подошел патронажный слуга.

— Я даю вам время, Исайя. Такого варианта вы больше не найдете, — слуга подхватил кресло и укатил Дона к выходу из Башни. Следом за ними двинулась небольшая группа людей в синих комбинезонах. Исайя ухмыльнулся и пошел к лифтам.

Мире было до оторопи противно от произошедшего. Дед никогда не делал тайной свое намерение сбыть её подороже в жены какого-нибудь чистокровного пустынника с положением, но ей это казалось пустыми угрозами. Она думала, что, если дед позволил ей работать и забыл о ней, значит ничего не произойдет. А он просто ждал, пока Мире исполнится шестнадцать. И унизительным было даже не то, что Дон предлагал Миру как вещь, а то, кому он её предлагал. Исайе! Шестой всегда был к ней добр и внимателен, даже несмотря на всю свою занятость и наивысшее положение, его она расценивала как идеального наставника, учителя и начальника. Но никак не мужа. Ещё как бесцеремонно дед с ним говорил, позор…

И после всего этого Исайя защищал её и настаивал на обследовании. Это было вторым неприятным открытием за эти десять минут — оказывается её состояние вызывает вопросы у самого Приора. Да, в последнее время она чувствовала постоянную слабость, сонливость, сильно похудела и стала падать в обмороки, но… это не мешало ей работать!

Хоть бы этот разговор никак не повлиял на её работу. Она очень надеялась, что Исайя не поймет всё превратно. Нужно убедиться, наскрести в себе остатки сил, чтобы не разрыдаться и попросить у Приора прощения. Да, так она и сделает. Мира вышла из ступора, осмотрелась в поисках белой формы Приора — он успел уйти довольно далеко. Мира поравнялась с ним почти у самых лифтов. Исайя остановился и выжидательно посмотрел на нее.

— Господин Приор, простите деда… он… — выдавила из себя девушка. В горле стоял ком, голос не слушался. Мира, с трудом справляясь с обуревающим её стыдом и одышкой, подняла на Приора взгляд. Продолжить фразу она не смогла. Дед сказал именно то, что хотел и именно так, как хотел.

— Совершенно замечательный в своей прямоте учёный, — продолжил фразу Исайя, протягивая Мире таблетку глюкозы. У Приора перчатки были настолько белые, что обертка конфетки казалась на их фоне серой. — Вы устало выглядите, мой камушек, сходите в медблок.

Мира протянула руку в засаленной грязной перчатке и неуверенно взяла конфету. Сейчас не заплакать оказалось сложнее всего.

— Спасибо, господин Приор.

Сделав жест рукой, Исайя пропустил её в прибывший лифт и отправил в одиночестве на Шестой уровень. Сквозь прозрачные створки и шахту она увидела, как Приор дожидается следующий.

Отсидевшись необходимое время в безлюдном закутке Шестого уровня, Мира поплелась в медблок. Там, как только узнали, что она приехала из Воратума, провели исключительно дотошный осмотр — проверили легкие, взяли кровь, отправили в дезинфекционную кабинку на два цикла. Переодевшись в привычный рабочий комбинезон, Мира почувствовала себя легче. В голове царило усталое отупение, она мелкими глоточками пила воду и ждала вердикта медиков. Думать о том, что произошло, она себе запретила, потому к горлу тут же подкатывал ком слез. Разреветься при свидетелях она не могла себе позволить. Воспитание Дона — без разницы что ты чувствуешь, вести себя ты должна достойно. Не счесть сколько раз ей попадало за недостаточно бесстрастное лицо. Но сейчас всё иначе. Она научилась равнодушием отвечать на ругань и несправедливые придирки родственников, но как реагировать на доброту? Мира вертела в руках приорскую конфетку.

Никакого Воратума. В ответе Шестого был мягкий отказ — он ссылался на её здоровье и статус таби. Как раз два аргумента, которые ей никак не удастся опровергнуть. Как бы сейчас было здорово, если бы всё хотя бы не поменялось, а осталось как раньше. Пусть дед забудет про её существование, и она просто будет оператором в Башне.

Но у неё что-то со здоровьем, Исайю это заботит. Он может запретить ей вести сеансы. А Дон даже обследование не разрешил проводить — только обрадуется, если её отстранят от работы. У Миры отберут любовно обжитый куб и ей придется снова вернуться в дом семьи. До чего же ругательное слово.

Вышел медик и выдал Мире пару жевательных кубиков и помпу с раствором. Ей было велено идти в комнату отдыха и поставить базовую программу на эргокресле. На заверение Миры, что она хорошо себя чувствует и готова работать, медик раздраженно повторил свои рекомендации, а на дополнительные вопросы отвечать не стал. Мире ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

На Шестом уровне были широкие коридоры. Пол был выстлан мягким упругим материалом, который скрадывал шаги даже форменных ботинок гиммела, не говоря уже о тряпичных тапочках операторов. Падать на него было безопасно, синяков не оставалось. Хотя какая-то девочка умудрилась разбить об этот пол нос.

Комнаты отдыха операторов находились недалеко от медблока и занимали почти весь первый этаж шестого уровня. Как только Миру повысили в ранге, её переселили в комнату ближе к главному залу. Она была меньше предыдущей, всего на пятерых человек, но там стояли точно такие же эргокресла, которые закреплялись за конкретным оператором. Часто получалось оказываться в этой комнате одной, Мира ценила такие моменты, она предпочитала уединение.

Но сейчас в комнате обнаружилась Нита — ровесница Миры, тоже недавно повышенная до оператора второго уровня. В отличие от Миры, Нита была невысокая, с детским круглым лицом. Волосы у неё были светло-русые, очень тонкие и негустые, которые она постоянно убирала за уши. Мире мерещилась какая-то навязчивая заинтересованность Ниты в общении с ней.

— Легкой смены! — тут же поприветствовала Нита, приподнимаясь в кресле. Мира вежливо улыбнулась и закрыла за собой дверь. — Как прошла твоя поездка в Воратум?

— Познавательно, — Мира поняла, что не настроена болтать. Она хотела побыть в тишине и одиночестве, как-то разложить по полочкам все пережитое и решить, что делать дальше. Любопытство Ниты её раздражало.

— Расскажешь?

— Позже — отрезала девушка. — Мне нужно запустить режим отдыха, иначе медблок меня прибьет.

Мира настроила эргокресло: установила помпу в специальный паз подлокотника, подключила датчик и пристегнула к катетеру клипсу подачи концентрата, выбрала и стартовала подходящую программу разгрузки. Затем вымученно долго выбирала удобное положение кресла. Всё это время Нита с нескрываемым любопытством наблюдала за ней.

Мира закрыла глаза и попыталась расслабиться.

— Пока тебя не было, наш Приор запустил набор в проект «пустых». Все оказалось интереснее, чем мы думали. Требования запредельные, тесты тоже. Говорят, что в первом круге наберут около сотни человек. А всего программа рассчитана на десятерых.

Мира нахмурилась и скосила взгляд на Ниту. Пустые это то, о чем гудели все операторы второго уровня уже два месяца. Боевая ячейка, в которой оператор заменял командира. Гиммел специальным образом декодируют, чтобы к ним с полным доступом можно было подключиться. А дальше оператор управляет ими, образуя подобие общего разума на группу. Не тратится время на выработку тактики, подачу приказа или подавление инициативы. Полный контроль и синхронность действий.

Концепция была понятна, а вот над реализацией все ломали головы. Сейчас полевые операторы только обеспечивали связь командирам Первого и производили расчеты, которые те запрашивали. Исайя же хотел убрать промежуточное звено в виде командира, заменить его оператором. Это был вызов — перестроить свой мозг так, чтобы не просто отдавать его ресурс на обработку чужих задач, а самому быть сборщиком информации и заказчиком её обработки.

Универсальный оператор новой категории. Каждый хотел попасть в эту программу, Мира не была исключением — обучением будет заниматься сам Исайя и его первый заместитель Виттор.

— Я уже прошла отбор, — добавила Нита самодовольно. — А ты будешь участвовать?

— Конечно, — ответила Мира. Она была сильнее Ниты и точно смогла бы пройти. Но теперь непонятно, позволят ли ей. С другой стороны, ей никто не запретил подать заявку, а что уж будет дальше, вопрос другой. Тем более тестовое задание Мира давно сделала. Самое время отправить его на канал сбора заявок. — Нит, у меня глубокая разгрузка на полчаса. Всё потом.

Мира снова закрыла глаза. Мысли сбились в один комок липкого страха. Как же всё глупо вышло. Прощайте мечты работать с Кираном плечом к плечу. Когда она теперь его увидит? Только когда парень приедет в Башню, а он это делал мучительно редко. Хорошо, что она ничего ему не сказала. Хоть перед Кираном смогла сохранить лицо. Но любила-то она его именно за то, что с ним можно было открыто поговорить, поделиться гложущими нутро мыслями, посмеяться. Ей всегда становилось легче после разговоров с ним, даже если они болтали о всякой ерунде. Но теперь даже этого не будет.

Хорошо, что помочь Кирану она вполне могла из Башни. Мира создала стабильный сеанс и зашифровала его от любопытных глаз. Канал связи потянулся в один из дальних секторов Воратума к далету порогового уровня. «Нума, помнишь бусы, которые ты мне предлагал? Я их беру. Сверху дам ещё десять сеансов, если ты устроишь одну встречу…»

Мира не была уверена на этот счет. Конечно, для тех секторов общение с дикими торнегами и походы в ширяльню были нормой — развлечение на самом краю преступления. Но Киран хотел найти там вовсе не дурманящие смеси или быструю любовь, он шел туда к седитам. Мира пообещала ему помощь и это единственное, что она могла для парня сделать, в нынешней ситуации. Её не будет рядом, но Киран всегда может рассчитывать на «своего» оператора в Башне.

Мира смахнула уведомление системы об окончании сеанса отдыха — состав из помпы полностью загрузился в её организм. Может поэтому стало немного легче? Она открыла глаза и с неудовольствием отметила, что Нита за ней по-прежнему наблюдает. Конечно, она попыталась сделать вид, что смотрит совсем не туда, но сделала это уж очень нелепо.

— Что ты хочешь знать про Воратум? — спросила Мира. Что ещё делать, на смену в зал её всё равно не назначили.

— Всё, — оживилась Нита. — Это правда, что там дикие торнеги свободно расхаживают по сектору? Как они выглядят?

— Не знаю, я не видела, — вздохнула девушка, потирая виски. — К нам приводили торнегов из «диких», они пели и танцевали. Ничем они от городских не отличаются, одеваются только странно и глаза себе черным мажут.

— Что значит «пели и танцевали»? — не унималась Нита.

— Эм… Они стучат в барабан… Барабан — это такая штука наподобие стучалки идеолога, только большая. Стучат они в этот барабан ритм, похожий на ритм отчитки. И двигаются плавно так, умело. И тут же голосом ритму помогают. Идеологи слова просто проговаривают, а торнеги нараспев, тягуче так, — попыталась объяснить Мира. Судя по пустым глазам Ниты, та не понимала. Тогда Мира стала выщелкивать пальцами самый примитивный ритм и пропела две строчки торнежской песни. Исходя из смысла слов, которые она знала, песня была про красоту девушки, которую сравнивали со светилом. Подруга уставилась на неё со смесью удивления и страха.

— Какая чепуха, — хихикнула Нита. — А это правда, что дикие торнеги едят плоть? Мне рассказали, что даже городским торнегам в еду добавляют мясо, иначе они болеют…

— Мне кажется, это ты чепуху несешь, — ответила Мира, подавляя глухое раздражение. Нита натаскала отовсюду разных страшилок про торнегов и вела себя глупо. Вдруг в эсске пришло оглушающее уведомление, перекрывшее собой по срочности все другие. Мира даже вздрогнула от неожиданности.

«Оператор Таби 002—356 Дамирра, предписано прибыть на подестатный уровень».

— Э-эм-м… — Мира моргнула, выпрямляясь и садясь в эргокресле. Сообщение продолжало мигать и звенеть в голове, пока она не додумалась убрать его. Мира ошарашено уставилась на Ниту.

— Что случилось?

— Подестат…

— Ну да, Подестат через пятнадцать минут. Наши уже там…

— Меня вызывают на Подестат, — помотала головой Мира.

— Как оператора? Это же первый уровень, — с нажимом проговорила Нита, испепеляя взглядом Миру. Они-то обе были лишь на втором и то сравнительно недавно.

— Я побежала, — Мира спрыгнула с кресла, поправила комбинезон, и бросилась к выходу.

Мира забежала в лифт, и, когда кабина мягко дёрнулась вверх, она за малым не села на пол — от избытка нервов. Подестат! Сердце бешено колотилось, перед глазами темнело. Так, это уже нервное. Надо успокоиться. Иначе не подпустят к операторскому креслу, и будут правы. А ведь это — возможность! Да ещё и какая. Исайя выбрал её! Против воли губы девушки растянулись в широкой улыбке, благо, что вот в кабине она поднималась сейчас одна — яркие эмоции не приветствовались ни на одном из уровней Башни. Но сейчас-то можно… Мира хихикнула и крутанулась на месте. Подестат! Она должна, просто обязана справиться!

Пейзаж, проплывающий за толстым стеклом кабины, сейчас совершенно её не занимал. Этажи сменялись друг за другом, за ними шли уровни, ей нужно было на самый верх. Мелодичный звон оповестил о том, что она на месте, и двери лифта бесшумно скользнули в стороны. Мигом нацепив на лицо бесстрастное выражение, Мира вышла в коридор, и остановилась в замешательстве. Прямо напротив лифта, у врезанных в стены черных высоких дверей стояли двое охранников. Мира, привыкшая к приорской охране, испытала неожиданную робость, но, следом, заставила себя встряхнуться. Время!

— Извините… — ей стало самой неприятно от того, насколько жалко прозвучал голос. Один из охранников, тот, что был ближе, окинул взглядом её операторскую форму, а затем слегка кивнул в сторону.

— Направо по коридору, — голос оказался неожиданно мягким, совершенно не вяжущимся с холодной отстранённостью общего вида. Его лицо, впрочем, не изменило выражения ни на йоту, даже когда девушка быстро кивнула, нервно улыбнувшись.

— Благодарю.

Развернувшись, она спешным шагом пошла в указанном направлении и быстро оказалась у другой, более скромной двери, и там снова наткнулась на охрану. Здесь её никуда отсылать не стали, лишь попросили чип — для проверки. Это всегда пожалуйста. Оператор подняла руку, задрав широкий рукав и позволив охраннику провести сканером над личным гройевым браслетом. Судя по не изменившемуся выражению лица мужчины — она в списках доступа была.

— Проходите, — второй охранник посторонился, позволяя ей самой открыть дверь, и Мира просочилась внутрь. Здесь, однако, её ждал ещё один сюрприз, в виде второго пропускного пункта, где, правда, помимо охраны находилась ещё и досмотровая рамка. Один из охранников, бросив внимательный взгляд на девушку, посторонился.

— Освободите карманы, — здесь уже ни о какой мягкости речь не шла. Голос служащего был сухим и лишённым эмоций. На верхнюю панель тумбы легло несколько контейнеров. — Всю гройю, кроме браслета, положите сюда.

— У меня ничего нет, кроме этого, — Мира выложила на стол перед алфаром два жевательных кубика и маленькую конфетку в белой обертке. Все её вещи и пластинки гройи благополучно остались в форме, которую она сбросила в медблоке.

— Почему одеты не по форме? — спросил алфар, убирая контейнер под стол.

— Меня назначили десять минут назад, я только и успела дойти, — ответила Мира. Алфар смерил её странным взглядом.

— Прямо, потом налево вторая дверь. У вас около трех минут на то, чтобы найти подходящий размер парадной формы и убрать волосы.

Мира кивнула и поспешила на поиски указанной двери, гадая откуда там может быть форма её размера. Ничего стандартного ей никогда не подходило — слишком высокая и худая. Да и озвученные три минуты нервировали. Как-то всё в спешке и скомкано, но порадоваться она успела, теперь нужно сделать всё хорошо.

За дверью оказался просторный гардероб. С одной стороны были навешаны штанги для одежды, на которых плотными рядами висела одинаковая парадная операторская форма в кофрах, с другой стороны стояли стеллажи с начищенной обувью. И никого внутри. Мира осторожно прикрыла дверь и ещё раз осмотрелась. Алфар сказал ей искать подходящий размер формы? Этим она и занялась, только вот обозначения на кофрах были совершенно непонятными, и их было как-то много. Мира никогда не занималась своей одеждой, поэтому понятия не имела, что означает этот набор символов на бирках. Время поджимало, поэтому она решила быстро заглянуть в справочники системы, чтобы хоть как-то определить свой размер, но с неудовольствием обнаружила, что эсска недоступна.

В этот момент в комнату влетела раздраженная девушка и первым делом пнула ближайшую к ней штангу с одеждой, натурально зарычав. Мира замерла и уставилась на неё с испугом. Перед ней была оператор первого уровня, лопоухая с тяжелым злым взглядом и брезгливо изогнутыми маленькими губами. Вроде бы это Тиа, она занимается безопасностью и внутренними тестами башенной системы. Одна из гениев — оказалась в Башне в двенадцать, через два года уже оператор первого уровня. Очень вспыльчивая и конфликтная особа.

Тиа начала срывать с себя форму, одновременно с тем перебирая кофры на соседней с Мирой вешалке. Она была очень высокая и предметом её недовольства скорее всего послужили короткие рукава формы. Видимо не прошла алфара на входе, и он отправил её, так же как и Миру, в гардероб. И она четко знала, что ищет.

— Прости пожалуйста, ты можешь мне помочь выбрать форму по размеру? Я ничего не понимаю в обозначениях, — осторожно спросила Мира. Тиа развернулась к ней и смерила раздраженным взглядом, затем резко подошла вплотную, почти уткнувшись носом в Мирин лоб. Не успела таби среагировать на такое бесцеремонное нарушение личного пространства, как Тиа уже оттеснила её в сторону и перебирала вешалки с формой. Вытащив одну, она бросила её Мире и дорвала пуговицы своего кителя.

— Спасибо, — сказала Мира, с трудом поймав форму. Странная она, пышет гневом, спешит, но помогла. Впрочем, времени на рассуждения почти не осталось. Операторы быстро переоделись и, застегивая пуговицы на ходу, побежали в подестатный зал. Просочившись внутрь вслед за Тиа, Мира застыла на мгновение, опешив от увиденного. К роскоши приорских покоев она была привычна — благо, дед себе никогда не отказывал ни в единой привилегии, — но вот подестатный зал её поразил.

Не слишком большой, по меркам уровня, он казался даже меньше — за счёт того, что был выполнен в тёмных тонах. Сновали туда-сюда алфары, проверяя и регулируя освещение. Откуда-то сбоку потянуло прохладным воздухом, и по лёгкому травянистому запаху Мира поняла, что его подают прямиком из сада. По тёмным стенным панелям танцевали водные блики, и, вскинув голову, таби поняла их природу — потолок был стеклянным, а прямо над ним располагался садовый водоём. С имеющимся освещением создавался непередаваемый эффект.

Миру кто-то задел, и она поспешно отодвинулась. Вадары и алфары громко переговаривались — проводилось полное тестирование. Система вентиляции, освещения, температурного режима — бр-рр, как непривычно холодно! Градусов двадцать, не больше! — проверялись кресла, размещенные вокруг большого овального стола в центре зала.

— Дамирра, — позвал её мужской голос, заставив вздрогнуть и резковато оглянуться. — Приор назначил тебя на замену выбывшему Ардару.

Виттор — оператор первого уровня, неформальный заместитель Шестого Приора. Исайя Советников не держал, но по функционалу Виттор был близок к Советнику. Высокий, седой, с рассечённой бровью и навсегда расширенным зрачком левого глаза. Последствия неудачного отключения налицо — как любили о нём шутить. Виттор — ригорист и педант, занимался распределением задач, назначением операторов на смены и отслеживал много других внутренних процессов, в том числе и обучал «новичков» первого уровня. Он был объективно очень силён и впечатляюще стар для оператора — двадцать семь лет.

Мира приветственно кивнула, стараясь подавить дурацкую улыбку — замена! Она!

— Здравствуй, Виттор.

— Ты пятый страхующий оператор. Твое рабочее место наверху. Поднимаешься, затем налево, куратор — Алдо. По медицинским показаниям ты слишком слаба, поэтому будешь работать с подключенными системами поддержки. В любом случае, добро пожаловать на Подестат. Поздравляю с первым предупреждением по регламенту.

Виттор не тратил время на пояснительные паузы, не разжёвывал ничего — да и не было в том нужды. Мира знала, что он глупости не потерпит — и не посмотрит, что её сам Приор сюда прислал. Так что она смотрела на него преданно — и кивала. Да, слабая — а то она не знает! Работать с системами поддержки? Как скажете, господин оператор. Предупреждение?

— Эм, за что?

— Застегни пуговицы без перекоса и убери волосы в тугой низкий хвост на затылке, — Виттор протянул ей светлую резинку.

— Хорошо, — откликнулась Мира, спешно разглядывая свои криво застегнутые пуговицы и принимая резинку.

— Вопросы?

— Нет. Я могу идти? — коротко поинтересовалась она у мужчины, на что тот лишь рвано кивнул.

— Перчатки в карманах формы, — добавил он и тут же громко проговорил в сторону: — Второй будет с двумя Советниками. Подготовьте место. Тест внутренней связи, нагрузка три.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь шорохами и шагами. Все переговоры велись теперь в системе. Мира обошла Виттора, и двинулась на второй уровень — ещё ближе к потолку и лениво перемещающейся воде. Там все кресла были заняты, и она пошла к единственному свободному, посчитав его своим. Пробираясь к нему, она едва не споткнулась о вытянутые вперёд длинные ноги парня — лишь в последний момент ухватилась за поручень, негромко воскликнув, и тут же закусив нижнюю губу. Слишком громко в тишине прозвучал этот возглас. Раздражение, вспыхнувшее в ней, пошло на спад, когда Мира вскинула взгляд на лицо обладателя ног, и автоматически отметила совершенно характерную челюсть и знакомый прищур светлых глаз.

Точно такими же чертами обладал Шестой приор. Перед ней Алдо, признанный отпрыск Исайи. Правда, нашивки на форме — вадара, а не таби. Алдо из Питомника. Алдо красив, как отец, и некоторые поговаривают, что столь же гениален. В перспективе. Мира же считала, что не рождён ещё тот, кто, даже потенциально, способен хотя бы приблизиться к Исайе по уровню интеллекта.

«Извини», — ругаться с ним не хотелось, тем более сейчас, так что Мира предпочла сгладить этот момент короткой улыбкой. «Я здесь впервые. Подскажешь?»

Алдо нахмурил брови и нехотя сел, переводя кресло в компактный режим. Внимательными зелеными глазами посмотрел на девушку и неожиданно улыбнулся. Улыбка тоже оказалась исключительно отцовской. Почему-то стало приятно, словно говоришь не с чужим. Впрочем, если вдуматься, то можно ли считать Шестого близким? Многие операторы так и полагали. Уж больно доброжелательно и заботливо Приор относился к крохотным винтикам своей роскошной системы — операторам.

«Извинения приняты. Держи регламенты. Ничего сложного. Тебе и работать не придется, просто наблюдай и учись».

Мира приняла несколько сигнатур, тут же изучая материалы по деятельности вспомогательных ресурсов на Подестате. Немножко кольнуло вот это — «работать не придётся», потому что ей, как раз, и хотелось работать! Больше всего на свете…

На первый план вышло уведомление с двумя таймерами: до начала заседания Подестата двадцать минут, до прихода Приора три минуты. Пару раз пошло на убыль освещение, служебный персонал начал покидать зал.

«На каком этапе происходит подключение вспомогательных операторов? Оно идёт выборочно, или охватываются сразу все ресурсы? Идёт ли во время заседания фоновая нагрузка?»

Мира задавала вопросы осторожно присев на кресло. Как смогла она пригладила волосы и завязала их в тугой хвост на затылке. С пуговицами оказалось сложнее и дольше. Надо бы поторопиться, ещё нужно подключиться.

«Мы все время подключены. В основном, бездельничаем. Иногда перепадает обработать пару запросов, но это если идет перегруз основных операторов, а их перегрузить сложно. Хотя Четвёртый это постоянно делает, но Четвёртого никогда на нас не переключают».

Наконец справившись с пуговицами, Мира закатала левый рукав и пристегнула тонкую клипсу к плоскому катетеру на руке, стараясь не отвлекаться от слов парня. Проверила содержимое флаконов, задала необходимую программу и аккуратно стала натягивать белые перчатки.

«Остальное время мы обеспечиваем каналы связи между Приорами и Советниками, личные переговоры, так скажем. Сегодня повестка огромная по объему, наверное, что-нибудь интересное подвернется» — Алдо отвечал охотно, хотя, может ей это и казалось. Девушка слушала, ощущая параллельно лёгкое покалывание сначала в руке, а затем — разливающееся по телу ощущение теплоты. Зябкость исчезла, сменяясь уютом. Она подрегулировала скорость доставки препаратов в организм, и расслабленно устроилась в кресле, прижимаясь затылком к мягкому подголовнику.

Подключили подестатную эсску — в один момент к Мире потянулся десяток нитей и ещё мириады мимо. Оператор широко распахнула глаза, подавляя инстинктивное желание оглянуться физически — в том не было нужды, тогда как сознание просто не успевало уловить все те сетевые каналы, что шли мимо. Слишком много.

«Это ещё тестовый запуск», — усмехнулся Алдо, отметивший замешательство девушки. — «Сейчас Приор придет и увидишь в действии».

«Здорово…» — севшим голосом проговорила Мира, испытывая странную смесь восторга и глубокого ужаса. «А ты уже бывал основным оператором?»

«Вот как только место освободится и стану основным», — в ответе Алдо слышалось откровенное самодовольство и самоуверенность. Мира вдруг осознала, что скрывалось за формулировкой «на замену выбывшему Ардару» — скорее всего он получил фатальную перегрузку. Жизнь оператора коротка. Гонка за результативностью напрочь отбивала чувство самосохранения, и уже через пару лет ты просто не чувствовал перегрузок, не мог вовремя остановиться. Дожидаться освобождения места приходилось недолго.

Второй таймер обнулился и исчез. До заседания осталось чуть больше шестнадцати минут. Показался Шестой приор. В отличие от основной массы бледных и невыразительных пустынников, Шестой имел густые темно-русые вьющиеся волосы и яркие зеленые глаза с веселым прищуром. Приор был скорее обаятелен, нежели красив, но стандарты давно поменялись и именно он считался эталоном, несмотря на сломанный кривой нос или массивную нижнюю челюсть. Он улыбался глазами, располагал к себе, очаровывал и внешностью, и манерами. Исайя всегда выглядел идеально: ни одной складки или пятнышка на форме, белоснежные перчатки, острая стрелка брюк и блестящие носы туфель.

Даже не имея возможности лично наблюдать за Приором, Мира всё видела через систему, и видела в мельчайших подробностях. Подестатная симуляторная среда была идеальна. Исайя беззаботно улыбался, протягивая милионы нитей к операторам. Он говорил со всеми одновременно. К кому-то тянулись толстые канаты запросов, например, к Виттору, кому-то досталась лишь пара штук.

«Рад видеть вас здесь, Дамирра. Не переживайте насчет сегодняшнего разговора в фойе. Вы принесли моему приорату достаточно пользы, чтобы рассчитывать на качественное медицинское сопровождение. Я вижу в вас большой потенциал. После Подестата загляните, пожалуйста, в медблок — обследование займет около восьми часов», — заговорил улыбчивый приорский голос в голове девушки. В исполнении Исайи даже её полное имя звучало не так противно. Мира испытала острый прилив благодарности, смешанной с обожанием. Шестой парой фраз вернул ей будущее. Скользкую тему брака он тактично обошел стороной.

«Спасибо, господин Приор», — несколько скомкано ответила Мира, не в силах обличить в подходящие слова свои эмоции.

«Я бы не назначил вас, не будучи полностью уверенным в ваших силах. Но, если вы почувствуете себя нехорошо, на правом подлокотнике кнопка выхода, и нажать её при необходимости вовсе не предосудительно. Желаю легкой смены, мой камушек!» — заверил её Приор и в тот же момент снизу послышался уже реальный его голос:

— Все молодцы!

Исайя хлопнул в ладоши и ушел. Вместе с ним исчезла большая часть нагрузки на систему, впрочем, мощности тоже поубавилось.

После слов Исайи Мира была на грани полноценного, почти истеричного счастья. Он в ней уверен. Выбрал её. И заботится о её здоровье, согласившись списать затраты обследования на Шестой. Она скосила глаза вниз, тут же ухватив взглядом ту самую кнопку, и отодвинула руку подальше. Мира точно знала, что не нажмёт её. Упрямством это было не назвать — скорее, она понимала, что у неё нет на это права, даже несмотря на то, что дозволение получено лично от Приора.

Закипела деятельность и ей стало не до восторгов и не до мыслей. Посыпались предварительные отчёты, назначенные на рассмотрение. Обрабатывались схемы взаимодействия. На общем канале высвечивалось расчётное время прибытия каждого из десяти Приоров, плюс Принцепс. Напротив Одиннадцатого, как всегда, был прочерк.

Под «отсутствием работы», очевидно, здесь подразумевалась довольно серьёзная поддержка. Это для первого уровня, возможно, были пустяки, а вот ей, ухватившей все тонкости поддержки по верхам, стало не по себе.

Первой в зал вошла Абисса́х — Девятый приор, которая занималась судом, пенитенциарной системой и крематорием. Высокая, даже по меркам пустынников, с идеально ровной спиной, иссушено худая, с темными неприятными глазами и морщинистым лицом. Белоснежные волосы, убранные в простой узел на затылке, ровные линии формы. Судя по виду, ей лет шестьдесят, не меньше.

По системе прошла рябь помех, но операторы быстро выровняли работу. Мире подурнело, когда в стройную и совершенную систему эсски ворвался шквал чего-то чуждого, раздражающего… Таби дёрнулась, но её мгновенно догнал голос Алдо:

«Всегда приходит первая, всегда помехи». Девушка благодарно улыбнулась — сын Приора взял над ней шефство и решил не бросать без дополнительной информации.

«А что за помехи?» — поинтересовалась Мира, мельком «оглянувшись» и возвращаясь к моменту короткого сбоя.

«Шумы. Словно информацию зашифровали, потом разбили, перемешали с сотней других разбитых шифровок и вбрасывают в систему частями. Не обрабатывай её, даже не пытайся, сразу схлопочешь перегруз — этих частей никогда недостаточно для чего-то цельного. Просто отсекай, у нас целый блок под это выделен», — сказал Алдо и указал на сектор системы, в которой локализовалась дробленая информация.

Его предупреждение было правильным, но слегка запоздалым — Мира уже взяла «кусочек мусора», и ощущала, как ходит по кругу, пытаясь обнаружить хвосты. Нет, так нельзя. Она сбросила эту часть в указанный парнем сектор хранилища. Странно, помехи шли от Девятой непрерывным, хотя и довольно неприметным потоком.

Мусорная информация всё прибывала, операторы её сбрасывали. Сложность заключалась лишь в том, как вовремя узнать: сложная задача перед тобой или эти шумы… Мира привычно разграничила собственные мысли с операторской работой, отводя для той большую часть ресурса собственного сознания.

Впрочем, и об этом долго думать не приходилось, поскольку в зал вплыли Третий и Седьмой приоры. Эвлира и Дортмух, производство и комбинаты. Были идеальной парой. Их Мира знала превосходно — её троюродные бабушка и дедушка. Нормальные, в отличие от близкой родни. Третий и Седьмой заняли свои места, и вида не подавая, что узнали Миру. Их Советники сели рядом. Сопровождающие операторы начали подключаться и спрашивать, не угодно ли чего — в то время как к Девятому такие нити даже не тянулись.

«В Подестате два Приора, которые сами выступают как операторы — наш и Девятая. Им поддержка не нужна. Исайя даже сам систему держит, увидишь, это красиво» — продолжал пояснять Алдо, выполняя роль наставника.

«А вот и наша работа. Попробуй-ка ты», — юноша перенаправил ей запрос на формирование и поддержку личного канала связи между Третьим и Седьмым. Приоры сидели со скучающими лицами, но по системе уже пошли переговоры. Там Эвлира отчитывала своего супруга за нерасторопность и «дырявые руки», потому что тот умудрился уронить внука. Дортмух с ворчанием отмахивался, мол, ничего тому и не было.

Мира против воли вслушивалась в личную болтовню Приоров и незаметно усмехалась. Светловолосая девушка с тонкими чертами лица, сидящая за спиной Дортмуха со спокойным и отрешённым видом, в напористой манере что-то излагала Приору. Часто мелькало слово «Иоффы». Вслушиваться не удавалось, расширить канал Мира не имела права… оператор почувствовала, что её собственная воля и интерес куда-то испаряются, остаётся лишь базовая программа оператора. Теряя собственную волю, Мира становилась лучшим исполнителем, инструментом.

Еще два таймера обнулились. Возросли нагрузки, это ощущалось как давление на уши изнутри. В зал вошли Первый приор, силовые структуры, и Принцепс, исполнительная власть Воратума. Они о чем-то спорили. Их Советники шли чуть поодаль и между собой не общались. Принцепс Квирг, высокий и большеносый пустынник с отекшим лицом, нетерпеливо взмахнул рукой и быстро занял место во главе стола. Первый Приор Иона, приземистый торнег, с видом победителя тоже занял свое место. От операторов потянулись нити поддержки. Квирга взял один оператор, к Ионе протянулись две нитки, от стандартного оператора поддержки и дублирующего. Кроме того, его Советник подключился необычно, словно тоже планировал выполнять поддержку. Торнеги отличались тугоумием в системе, поэтому Иону окружали особым вниманием.

Постепенно связь брали на себя основные операторы и Мира с Алдо высвобождались. Подестатный зал обрастал мириадами рабочих нитей.

Обнулился таймер напротив символа Второго приора, и девушка против воли напряглась, уставившись на вход, откуда на коляске появился её дед — Донатальд. Он занимался энергетикой Города и комбинатов, то есть обслуживал главное творение Инженера — Базовые машины, которые и обеспечивали электричеством Триумвират Городов. Он считался самым старым Приором — за вычетом Абиссах, чей возраст не знал никто. А вот Дону шестьдесят шесть, и это переходило все возможные границы — в том числе и приличий. Но объяснялось довольно просто — никогда дед не пренебрегал помощью врачей, берёг себя, как драгоценный сосуд, и не позволял никому даже мысли допустить о том, что раз он сел в инвалидную коляску — его можно сбросить со счетов. Что ни говори, а мозги у Донатальда работали. Иначе он не занимал бы своё место бессменно вот уже третий десяток лет. Но вот характер, которым Мира насладилась в избытке, у него был отвратительный.

Тянуться к нему девушка не стала сознательно, предоставляя это другим операторам. На периферии вспыхивали образы основных и ведущих операторов, звучали любезные приветствия, вопросы. Мира осталась «на подхвате», чувствуя, что снова может вздохнуть свободнее. Давление, перешедшее на переносицу, испарилось, прежде чем успело прорваться лопнувшими сосудами, хотя Мира подозревала, что к концу заседания зальёт форму кровью. Ну, для того и перчатки. Таймер напротив Шестого и Четвёртого шел вровень и всё увеличивался. Исайя — и опоздает?

Тем временем в зал вошел Советник, замещающий главного идеолога Башни — Морра, дядя Кирана. Он выглядел одним из самых неуверенных: застыл у входа и осматривал присутствующих, нервно сжимая руки. К нему подключился оператор и стал ненавязчиво давать пояснения и подсказки. Он сел на Советничье место при Пятом, оставив приорское кресло пустовать в знак уважения к Приору Леббе, которую по повестке сегодня должны признать мертвой окончательно. Прошло три недели с момента её исчезновения, дальше Город ждать не мог, а поиски результата не принесли. Следующим пунктом после признания Леббы мертвой будет вопрос об избрании нового Пятого приора с единственной кандидатурой на обсуждение.

Появилась Десятый Приор Тви-Корра. Она занималась людским ресурсом: сбор и сертификация детей, централизованное воспитание в Питомнике, распределение. Сжатые в узкую белую полоску губы, опущенные глаза и головной убор немых сестер, полностью скрывающий волосы и шею. По некоторым Приорам было видно, чем они занимаются, другие выглядели универсально. Сразу же за Тви-Коррой обнулился таймер Восьмого приора, и в зал ступила Ив — она занималась материальным ресурсом, учётами и распределением городской собственности. Мира уловила тихий вздох на уровне операторов и обратила внимание на девушку, которая «принадлежала» Восьмому. Светловолосая женщина была известна своей стервозной натурой, и оператору могло от неё достаться. Совсем не обязательно за дело. Приоры имели право на прихоти. Впрочем, за право оказаться в этом зале, можно было стерпеть и не такое. Восьмой приор заняла своё место, оглянувшись через плечо на Советника, что-то негромко проговорила ему и улыбнулась. Даже улыбка вышла неприятной и фальшивой.

Мира моргнула, опуская взгляд. Оставались Шестой и Четвёртый. Операторы, впрочем, беспокойства не изъявляли, да и на «личных каналах» по этому поводу никто не проходился. Это в порядке вещей? Таймер Шестого снова отбросило назад на три минуты, затем система решила, что Приор придет через минуту.

Дверь открылась, внутрь растеряно зашел Четвёртый приор по науке, а следом за ним с дежурной улыбкой вплыл Шестой. Проследив цепким взглядом за тем, чтобы Савант занял свое место, Исайя прошел к своему. Шестой подключился к системе и тут же придал ей ускорение в несколько раз.

Беззвучный вздох волной пронёсся по рядам операторов. Не тяжёлый, не облегчённый — нет. Просто — вдох и выдох. Начиналась работа. Вновь возникло чувство головокружения и странной тянущей тоски — от желания объять необъятное. Ей не хватило бы ни сил, ни возможностей замахнуться так высоко, но вот стремление — было. Потому пришлось напомнить себе, что она — дебютантка, и должна сидеть тихо и осторожно, оставаясь, по существу, подхватом у подхвата.

Подестатная симуляторная среда работала иначе, чем всё, что Мира видела прежде. Задачи, которые решались с её привлечением, требовали затраты огромных интеллектуальных ресурсов. Все основные участники заседания подключались через аппараты отслеживания жизненных показателей и вводились в специальное состояние, близкое к быстрой фазе сна. Подестат длился около десяти минут реального времени, но внутри время могло идти сколь угодно долго. Говорили, что один раз Приоры застряли на месяц и были весьма недовольны после отключения.

Первыми в систему входили операторы, затем сами Приоры, следом Советники. Сеанс внутри симуляторной среды визуально полностью моделировал реальный зал Подестата с одной небольшой разницей — в центре стола плавно вращался герб Гордрага. Потихоньку за столом появлялись присутствующие, разминали спины, начинали переговариваться. В сеансе Приоры уже не были ограничены креслами и могли передвигаться, как им вздумается — Второй всегда ходил по залу. Когда все подключились, наступила очередь создавать дополнительные сеансы. Система в системе позволяла использовать возможности мозга на полную. Двадцать самых достойных, гениальных и изобретательных умов Гордрага работали в полной синхронизации, без внешних барьеров, сосредоточенные на решении основных вопросов жизни Триумвирата Городов.

— Итак, одна тысяча триста восемьдесят пятое заседание Подестата объявляю открытым. Повестка дня доступна для обсуждения. По приоритетности — тринадцатая позиция подлежит синхронному обсуждению в последнюю очередь. Приступаем, — сбиваясь, проговорил Принцепс.

Каждый вопрос повестки обсуждался в каждый момент времени несколькими Приорами, и остальные были в курсе происходящего. Скорость обмена данными невообразимая. Огромные отчёты, которыми сопровождались любые выкладки по проблемам Города, пестрящие цифрами, данными, прогнозными моделями, считывались в мгновение. Казалось — а, впрочем, так оно и было, сейчас здесь жонглировали всей доступной информацией Гордрага за последний десяток лет.

Всё одновременно охватить было невозможно, Мира предпочитала фокусироваться на чём-то одном, чтобы её саму не затопило потоками информации. Сейчас ей предоставили тень выбора — чем заняться, но, как «шёпотом» заметил Алдо, ближе к концу заседания операторов будут перекидывать друг другу сами Приоры.

— Господа, перенаселение! Нам необходимо до конца года снизить число представителей касты далета на десять процентов, а за последующие два сезона ещё на тридцать-сорок. Вскоре мы столкнемся с дефицитом ресурса и просто не сможем прокормить наши двадцать восемь миллионов человек.

— Поддерживаю. Далета слишком многочисленны.

— Удерживать их в рамках допустимого, даже с учётом технологии декодирования, становится сложной задачей.

— Особенно с учётом технологии декодирования.

— Что вы имеете в виду?

— Пойдемте в другую ветку, поясню.

— Мне тут видится необходимым применить две меры. Объявляем досрочный отзыв далета порогового возраста ранних версий декодировок, этим получаем за три декады убыль в три процента. Возражения?

— Пересчитайте, отзываем только далета второго уровня.

— Шесть десятых процента

— Нецелесообразно.

— Неужели эта ветошь ещё приносит пользу?

— Согласно статистике — да, и довольно существенную. В отличие от новых поколений.

— Тогда вторая мера — отзыв партий неудачных декодировок, с выявленными скрытыми дефектами и нестабильных.

— Поддерживаю. Сколько это нам даст?

— Около двух процентов, если грести всех подряд.

— Кто у нас за Пятого? Морра, перетряхните своих поднадзорных и к следующей смене выдайте Девятому работы на восемьсот тысяч единиц устранения.

— Тогда уж обратим внимание на четвёртый пункт повестки — голосуем за назначение Пятым приором господина Морры. Кандидатур больше не вынесено, поэтому либо «за», либо «против».

В подестатном зале резко повисла тишина. Медленно поднялся со своего места Принцепс и объявил:

— Общим решением Подестата главный идеолог Триумвирата, Пятый приор, достопочтенная госпожа Лебба, объявленная пропавшей без вести пятнадцатью сутками ранее, признается погибшей. Польза, принесенная ею, неисчислима. Память о ней будет храниться Триумвиратом Городов вечно. Склоним головы в знак благодарности.

Приоры вразнобой кивнули, некоторые отделались легким наклоном головы, другие проигнорировали и этот жест. Первый усмехнулся, Восьмая гадливо скривила губы. Принцепс продолжил:

— Простым большинством голосов следующим Пятым приором был выбран господин Морра, который переводится с должности первого Советника при Пятом на должность Пятого незамедлительно. Всяческих благ на новом поприще, да принесете вы пользы за…

Приоры не дослушали торжественной речи Принцепса и заглушили его слова. Принцепс с раздражением оглядел гудящий стол и сел на своё место. Морра со сдержанной улыбкой кивал, принимая поздравления, и выглядел ещё более растеряно. Система автоматически переместила его на приорское место и изменила фасон и цвет формы.

— Потенциальные четыре миллиона далета тоже прикидывайте, господин новый главный идеолог!

Рядом шла другая ветка того же обсуждения:

— Собираем заявки на новый выпуск детей из Питомника. Обработка. Благодарю. Что скажете, госпожа Десятый?

— Переизбыток далета, норма для гиммела, существенный недостаток алфара и критическая нехватка вадара.

— Которых вадар?

— По вадарам Питомник не выдает норму уже пятый год!

— Основной сбор детей приходится на торнежских отпрысков. Они пополняют касты гиммела и далета. С рождаемостью среди пустынников существуют проблемы, более того, дети отличаются слабым здоровьем и множеством дефектов. Вадара и алфара традиционные касты для пустынников.

— Городу нужны вадары!

— Питомник снова не выдаст нам операторов, а мощности необходимы категорически. Иные варианты?

— Снять операторов с развлекательных сеансов.

— Тогда у нас взбунтуются тысячи далет, для которых развлекательные сеансы в эсске являются основным предметом мены.

— Надо лишать их этой привилегии!

— Четвёртый, зашейте это в новые программы декодировки.

— По поводу рождаемости, вот ветка с вариантами. По декодировкам соседняя.

— В ветки Четвёртого вообще безопасно заглядывать?

— Обождите четыре секунды и станет безопасно.

— С будущим понятно, текущую проблему как предлагаете решать? Неужто вы хотите передекодировать двадцать миллионов человек?

— Нет подходящих программ декодировки, к тому же мозг не способен выдержать вторую попытку перезаписи, даже частичной.

— Господа, декодировка в отдельной ветке. Пожалуйте.

— Когда решите вопрос с дикими торнегами? Особенно меня интересует зона С1.

— Зачистка территорий, это уже решено.

— Когда? Эти дикари доставляют массу проблем принцепской власти в Воратуме.

Глухим ворчанием отзывается Первый приор — его можно узнать по существенному «подтормаживанию»:

— Операции по зачисткам планируются, гиммелы готовятся, необходимое обмундирование выбирается. Начало зачисток, как я уже говорил, неизбежно приведет к конфликту с торнегами, а там и до внутренней войны недалеко. У Города есть проблемы насущнее, чем развязывать конфликт внутри себя. Проблема с торнегами решается простыми административными мерами.

— Иона, этот вопрос уже закрыт.

— Не мешало бы его открыть и пересмотреть заново.

— Повестка заседания сформирована, заявитесь по регламенту.

— Как мне нравятся ваши тупиковые варианты решения вопросов.

Негромкий голос острым лезвием разрезал все пласты сеансов, вклиниваясь меланхоличным требованием:

— Мне нужны мощности.

— Всем нужны мощности, Савант.

И тут же, затирая это:

— Я тут посчитал, нам в Воратум нужны пятьдесят подвижных составов и около четырех сотен вагонов. Ознакомьтесь.

Объемный пакет информации от Седьмого по жесту Исайи разбился на множество подзадач и через мгновение собрался в новый кластер данных, пересчитанный в необходимое количество деталей, материала и ресурса. Отдельными блоками шли заготовки под динамично-расчетные схемы времени реализации в зависимости от распределения задач по производствам, которые назначала Третий приор. Эвлира обрабатывала данные с меньшей скоростью, но её ответ был готов через пять секунд раздумий.

— Дорогой, заводы забиты под завязку. Примерно через месяц могу поставить в производство первую партию.

— А материалы для подрывных работ?

— Готовы к отгрузке, с ближайшим рейсом доставим четверть партии.

— Всем что-то нужно. Может кто-то что-нибудь предложит, ради разнообразия?

— Предлагаю дать мне мощности.

— Хорошая попытка!

— Дит не выдает нормы по добыче и производству. Вы опять предложите мне пересчитать нагрузки на Иоффы? Решите уже наконец проблему Дита. Или скажите, что как производственный комбинат мы его потеряли. По моей информации, большая часть ресурса идет на внутренний рынок.

— Дит — проблема, требующая отдельного заседания Подестата.

— Это не ответ. Я хочу получить запланированный ресурс.

— Изменение в повестке, дополнительно обсуждаем проект создания торнежских резерваций на базе территории С1.

— Первый, как вы это сделали?

— Ртом.

Сквозь общий смех прорывается меланхоличный комментарий Квирга:

— Почему Принцепс не обладает никакой властью? Почему он даже отдаленно не равен Приору?

— Вечный вопрос от господина Принцепса.

— Я надеюсь когда-нибудь получить на него ответ.

— Мне нравится, что вы не унываете!

Не узнать жизнерадостные комментарии Шестого невозможно. Если бы могла — Мира улыбнулась бы, но её уже сдёрнули на другой канал. Судя по количеству дрожащих нитей поддержки, Приор по производству параллельно вбрасывала и технические данные, подтверждающие её слова. Заломило на уровне переносицы, привычно защекотало в носу. Оставалось надеяться, что кровь будет идти недолго.

— Пылевые бури. Частота и продолжительность увеличивается. Температура дня повышается. Фронты сияния разрастаются и меняют тактику поведения. Для очистки воды нужен ввод новой степени фильтрации. Есть данные о стремительном вырождении пещер падучего южного направления. Выпуск нового поколения концентратов необходимо провести раньше срока, выявлены серьезные побочные эффекты текущей примеси. Нужны ресурсы. Мне нужны мощности.

— Слушайте, давайте не всё сразу.

— Пять секунд и шесть веток обсуждения от Четвёртого будут полностью безопасны и комфортны. Приглашаю.

— Сегменты Базовой машины Города всё чаще становятся на профилактику открытой датой. Все эти веерные отключения энергии, без каких-либо уведомлений, недопустимы! Выработайте график отключений, раз вам так необходимо производить обслуживание сегментов? К тому же я хочу увидеть дату пуска сегментов первого и шестого районов, которые на профилактике уже больше недели. У нас там производства и люди.

— Предоставят вам графики, не гоношитесь. У нас другая проблема. Переходим на тринадцатый вопрос повестки.

Неожиданно Миру сдёрнули в сторону, и с затаённым недовольством она отметила, что сейчас вынуждена поддерживать личный канал Второго. Сначала Дон общался со своими Советниками, потом протянул нить к Исайе.

— Вы подумали насчёт моего предложения?

— О, да, конечно, — откликнулся Исайя. — Какого именно?

— Вы берете её в жены? — проговорил Дон с напором.

— Мое решение не поменялось.

— Вы отказываетесь?

— Я с прискорбием констатирую, что осмелюсь не воспользоваться выпавшим мне шансом породниться с самой чистокровной веткой пустынников всего Триумвирата, господин Второй.

— Пожалеете…

— Несомненно! — отозвался Шестой.

Неожиданно, на Миру свалилась поддержка полноценного сеанса под руководством деда. Она держала его всего несколько мгновений, прежде чем подключился дополнительный оператор, но эти секунды дались ей с чудовищным усилием. Щекотно и подбородку теперь… как бы не заляпать пиджак. И снова сеанс раздвоился, на «личный» — Дона, и общий — по тринадцатому пункту.

— Иоффы, господа Приоры. Сияние вплотную заслоняет дорогу к главному промышленному комбинату Триумвирата. Скоро поездки туда станут невозможны. Поезд может переждать бурю, но продвигаться в плотном потоке информационных помех такого рода, он не в состоянии. Никто не в состоянии.

— Вскоре и не понадобится туда ездить.

— Потрудитесь объяснить, Донатальд!

— Ресурс Базовой машины Иофф выработан на девяносто восемь процентов. Починке она не подлежит. У нас, по примерным расчётам, три месяца на эвакуацию и перенос производств. Вот вам выкладки, изучайте.

— Уж не хотите ли вы сказать, что мы теряем всю нашу промышленность…

— Именно это я и говорю. Иоффы нужно консервировать.

— Но…

— Необходимо с ближайшим поездом послать группу людей, чтобы забрать десять учёных, с которыми мы сможем построить приближенные к жизни прогнозы и определить темпы эвакуации.

— КАК мы за ТРИ месяца эвакуируем ВСЮ промышленность Иофф? КУДА мы её перенесём? — повышенные интонации Эвлиры били ощутимыми волнами нагрузки.

— Базовая машина Города не потянет нагрузки такого масштаба.

— Эвлира? Ты сможешь продолжать или отключать?

— Дон, ты мерзавец!

Пока все операторы были заняты обработкой выкладок Второго, Мире приходилось продолжать обеспечивать деда каналом связи. Заменить её не взялся никто — слишком много данных Донатальд выдал на-гора, и, что характерно, эти данные нехотя поддавались расшифровке. Тем временем, старик пожелал говорить с Советником Первого.

— Мы договорились с тобой? — раздраженно бросил ему Дон.

— Мне показалось, что вас не вполне устроила цена и вы взяли паузу на размышления, — вежливо ответил Советник.

— Ибо это наглость! Сущее хамство. Твои запросы слишком велики для твоего положения.

— Позвольте не согласиться.

— Бери ночи. Можешь выкупить первую и последующие на полгода вперед.

— Нет, господин Приор. Я хочу традиционную форму брака. Это, если позволите, принципиальный момент.

В этот миг Мира почувствовала, что канал поддержки слегка ослаб — кто-то подключился, словно подставив плечо в трудный миг, но вот отойти в сторону она уже не могла. То, о чём говорил дед с Советником, звучало как-то слишком подозрительно.

— Ты хочешь такую перспективную чистокровную девочку себе в собственность в оплату той мизерной услуги, что я у тебя запросил?

— Она оператор, и у неё существенные проблемы со здоровьем.

— Но ты хочешь именно её? У меня есть ещё две внучки.

— Мне нужна именно Дамирра.

На периферии возник настойчивый предупреждающий сигнал, говорящий о близкой перегрузке. Глупая система! С ней всё в порядке, просто снова наблюдать за актом продажи себя самой как-то… дезориентирующее.

— В пекло! Бери уже, и делай.

— С вами приятно иметь дело, господин Приор.

Разорвалась нить личного канала, Мира зависла бесполезным наблюдателем в среде основного сеанса, где продолжали обсуждать вопрос Иофф.

— Я вас всех предупреждал, что нельзя давать такие нагрузки на машину. Она вырабатывается.

— А заранее предупредить не было возможности?!

— Три месяца. Заранее! Я даю вам факты. Может и будем оперировать фактами, а не моральными категориями? У меня ко всем тоже много претензий морального плана накопилось.

— Успокойтесь. Ваши показатели нестабильны, а у нас ещё три минуты Подестата. Потратим их рационально. У нас есть проблема…

«Аварийное отключение, связь с системой прервана…»

— тихо ткнулся в сознании мелодичный голос, и Мира медленно открыла глаза. Её мутило, кружилась голова, а губы разлепить оказалось не так-то просто — видимо, кровь потекла из носа вскоре после начала заседания, и к нынешнему моменту надёжно заклеила ей рот. Сердце заходилось и почему-то очень дрожали руки. Это стало очевидно, когда Мира подняла ладонь, чтобы утереть кровь с лица. В противовес участия в заседании — сейчас её мозг работал очень медленно. Вообще-то она честно пыталась осознать «пойманное» на личном канале Дона, и это сейчас, к её глубочайшему стыду, затмило всё прочее.

Он всё-таки это сделал. Продал её. Выдал… как предмет торга, судя по всему. А до того, весьма любезно, предлагал продать её ночи. Мира разодрала кровавую корку, облизываясь, и повернула голову, глядя вниз, на овальный стол. На кресла, и людей, полулежащих в них. Застывшие лица, дрожащие веки — у тех, кто был ей виден… За вычетом двоих. Шестой и Девятый. Они тянули запредельную нагрузку подестатной системы в сознании. Исайя, словно ощутил её взгляд, поднял голову вверх и задумчиво посмотрел на Миру. Точнее было ощущение, что он посмотрел сквозь неё. Все-таки Приор был более, чем занят. Мира вздрогнула, «поймав» этот взгляд. Неприятно кольнула мысль, что жаль, что Исайя отказался. Конечно, это был бы тот ещё конфуз — но… все операторы слишком привыкли воспринимать Исайю, скорее, как отца. Вот и женитьба была бы, скорее всего, чистой формальностью. Девушка осознала, что таким причудливым способом дед пытался её… уберечь, что ли? От вот этого.

Взгляд девушки без труда выцепил Советника Ионы. Страшный… Лицо как череп, с запавшими глазами и впалыми щеками. Затем она вновь посмотрела на Исайю. Поняла, что её трясёт — ведь последнее, чего ей хотелось — вступать в брак. Она хотела, чтобы её оставили в покое!

Дрожащие пальцы продолжали срывать запёкшуюся корку с подбородка. И хуже всего было то, что она ничего не могла сделать. Дед решил. Приор решил. А ей остаётся только принять к сведению. Мира села в кресле, спрятав лицо в ладони. Глупый жест, учитывая, что все ещё были погружены в работу. И как же бестолково она покинула сеанс… аварийное отключение. Стыдно. Снизу послышались странные звуки. Тяжелое хрипловатое дыхание, затем громко выплюнутое крепкое ругательство и вот уже к Дону спешат служащие, а следом и медик. Дед решил заранее покинуть поле боя.

— Мерзавцы! Дышать… Убери руки! Увезите меня отсюда, быстро! — рычал Дон, раздавая тумаки служкам.

— Что ж вы так. Спокойнее, господин Второй, — ласково увещевал того Исайя.

— Я не буду такое терпеть! Попробуйте найти кого-то на мое место…

— Дон, ну полно вам, никто лучше вас со Вторым приоратом не справится. Это все сказано на эмоциях. А вы зря так резко вышли, это дает сильную нагрузку на сосуды.

— Выродки! Тупые увальни и идиоты. Руки бы всем поотрывать, — шипел Дон, пока его усаживали в коляску. Медик-вадар хлопотал вокруг, пытаясь провести какие-то измерения, и уже пару раз получил по носу. Лишь после, всем миром, Второго вывезли из зала. Миру это зрелище почему-то развеселило, и вызвало мстительную мысль «так тебе и надо, старик!».

Приоры начали выходить из системы с разной степенью эмоциональности комментируя повестку. Больше всех возмущалась Эвлира, не пренебрегающая крепким словцом. Продолжая механически оттирать лицо от засохшей крови, Мира ощутила на себе чей-то взгляд. Осмотрев нижний уровень, она наткнулась на черные провалы глазниц Советника. По коже пробежали мурашки, и она резко отвернулась. Ближайшее будущее смотрело на неё не слишком ласково.