Скунан-воин. Повествование о захвате Сканкландии

Ксения Голубева

История скунса, изгнанного из своего племени. Скунан переживает множество приключений, встречает новых друзей и восстанавливает справедливость.

Глава III. Новый дом

Две недели прошло с тех пор, как Скунан оказался в доме Пахучки и ее отца Скурдуна.

Звук колокольчиков, как оказалось, исходил от маленького звоночка, который висел перед домом для отпугивания злых духов. Само же пристанище располагалось в довольно большом оазисе, состоящем из небольшой пещеры, уходящей вглубь высокого камня (в ней и росли папоротники, потому что внутри было влажно), нескольких раскидистых пальм, колючих кустов и голубого озера, в котором водились рыбки.

К вечеру первого же дня Скунан уже взял себя в лапы и принялся помогать по хозяйству. Он научился разводить костерок, собирать бананы, отпугивать воинственным кличем жадных верблюдов и даже мастерить гамак. Раньше он ничего этого не умел, так как происходил из древнего и знатного рода, и зарабатывал золото только в племенных набегах. И жить так, как теперь, Скунану понравилось.

На ночь под пальмами Скурдун всегда натягивал плотный тент для сбора влаги. Делал он это потому, что рыбы из пруда были всегда против, чтобы из их озера пили воду — они боялись, что оно пересохнет. А Скурдун уважал всех вокруг.

Пугливая Пахучка сначала избегала общения со Скунаном. Ему же нравились ее скромные взгляды и тонкая голубая накидка, так изящно ниспадающая на аккуратный хвостик. Белоручкой Пахучку было никак не назвать: она усердно работала, подметала пол в хижинке, кипятила чайник и могла сделать вкусный луковый суп. Смеялась она всегда искренне, гладко причесывала шерстку и была ну совсем не похожа на тех злых скунсих, которых Скунан повидал в своем племени.

Однажды ночью Скунан, превозмогая усталость, пошел в пустыню. Он взял с собой лишь горящую веточку, чтобы освещать дорогу. Ночи в пустыне холодные, а веточка горела быстро. Замерзший скунс всю ночь топал босыми лапами по песку.

И дело того стоило. Утром Пахучка нашла у своей кровати букет свежайших цветов — таких же голубых, как ее глаза и накидка.

С тех пор ее отношение к Скунану поменялось. Видимо, почувствовав мужскую заботу, в душе ее растаял тонкий ледок. Скунан стал обнаруживать в своем супе немного больше картошки, а его подушечка на циновке была мягко взбита.

Через месяц они уже гуляли за лапу.

Скурдун, глядя на сближение молодых, ни в чем им не препятствовал. Мудрый старик следил только, чтобы они не позволяли себе вольностей, но и не мешал, когда они сидели в сумерках под пальмами и терлись носами.

Здесь стоит сказать, что отношения у Скунана и Скурдуна складывались теплые. Скунан в его лице словно обрел давно погибшего отца, затоптанного во время охоты на носорога. Скурдун учил Скунана всему, чего тот не знал, а также хорошо рассказывал анекдоты.

В такой идиллии Скунан прожил целый год. К концу лета они с Пахучкой обвенчались.

Сразу после венчания, когда молодые удалились в дом, Скурдун отправился к озеру и долго сидел на берегу, прикармливая рыбу. Просидел он там до самой полуночи.

Звезды сияли ярко, луна, словно белоснежный одуванчик, покачивалась за облаками. Казалось, что небо затянуто тонким прозрачным шифоном, по которому от любого легкого дуновения пробегала рябь.

Скурдун смотрел за звезды. И в эту ночь их пляска на черном небе напоминала очертания меча и пламени.