Истинная для трех волков

Крис Карвер (2024)

Чтобы спасти брата, альфа оборотней Рем должен найти свою истинную пару среди людей.Но что делать, если люди — его самые большие враги?

Глава 4

Коул вышагивал перед ним из одной стороны в другую, и Рем чувствовал себя идиотом.

Никогда прежде он не был так обескуражен. Эти странные новые чувства застали его врасплох, и теперь он не мог понять, как ему справиться с ними.

Он злился. Но злость эта приглушалась странным поведением волка. Рем никогда не был покладистым оборотнем. Его семья — единственные, кто видел его слабым, спокойным или задумчивым. На людях он всегда был расчетливым, сдержанным и бескомпромиссным. Вот почему его считали копией отца. Стае нужен был жесткий вожак, которого будут бояться и уважать, который сможет дать своим оборотням защиту и надежность. Пять лет ему удавалось соответствовать этим параметрам.

«Копия отца — похож на него как две капли, так же сложен, так же груб, словно камень…»

Сейчас Рем не чувствовал себя таким.

У него создалось ощущение, словно его макнули головой в ледяную воду и усадили на снег на холодном ветру. Он ничего не понимал.

Коул, наконец, остановился и посмотрел на Рема, сидящего за столом.

— Если истинные пары и правда существуют… И ведьма сказала тебе правду, то значит… Мы можем спасти Дэвида, так?

Рем кивнул.

— Но есть одно «но».

— Плевать мне на всякие «но»! — Коул широко улыбнулся.

— Коул, послушай. Мне придется связать ее и с вами тоже. Ты и Дэвид, вы до конца жизни будете эмоционально привязаны к этой девчонке! — он выдержал паузу, позволяя брату осмыслить все до конца. — До конца жизни, понимаешь? Это ведь ты. Тебе нравится быть вольным бродягой и выть на луну в одиночестве.

Коул кивнул. Потом развернул стул спинкой вперед и сел на него, широко расставив ноги.

— Ты не выглядишь так, словно сейчас же бросишься вылизывать той девчонке пятки.

Рем прислушался к ощущениям. Пока человеческой девки не было рядом, волк чуть притих. Но жжение в груди, оно ни на секунду не прекращалось, и все в нем — от кончиков волос до кожи на пальцах ног — все горело огнем, желало быть там, в той комнате, смотреть в ее глаза, следить за тем, как она дышит, как двигается, принюхиваться, ощущать капельки ее пота и запах тела….

— Я альфа, Коул.

— А я — твой брат! — он рассмеялся, и в этом смехе было столько облегчения, что у Рема сжалось сердце от тоски. — Мы уже потеряли надежду, а теперь оказывается, Дэвид будет жить! Это ведь главное, да? А с дурацкими чувствами к девчонке-человеку я как-нибудь справлюсь.

Рем и сам не заметил, как улыбнулся ему в ответ.

— Тогда решено, — сказал он и встал. — Веди ее сюда.

* * *

Соул решила — если она не предпримет попытку договориться, то ей конец. Даже если она сбежит, ее все равно догонят и зажарят, а так она хотя бы попытается. Поэтому, когда младший братец Уайта — на минуточку, полный псих (хотя, тут еще непонятно, кто из них псих больше) — вошел в кабинет и снял скотч с ее рта, она начала говорить.

— Не понимаю, что за агрессия? — спросила она, разминая затекшую челюсть. Голос ее охрип, она жутко устала сидеть на одном месте несколько часов подряд, а еще очень хотела в туалет. — Я много о вас читала, была уверена, что вы всегда идете на контакт с гостями. Налаженное сотрудничество, современные взгляды на жизнь — где это все? Я разочарована.

Видимо, Уайт обалдел от ее речей.

Он встал, упершись кулаками в бока.

— Ты пыталась пролезть в резервацию через дыру в заборе.

— Все совершают ошибки.

— Да, и теперь тебе придется за это заплатить.

Он улыбнулся, что означало — «тебе конец», а потом потянулся к веревкам на ее руках.

Соул сделала глубокий вдох. Она была напугана. Хоть и делала вид, что нет — ее сковал такой цепенящий страх, что она готова была закричать… Только вот никто не пришел бы к ней на помощь.

— Все еще не хочешь рассказать, что ты здесь забыла?

Он сделал какой-то странный жест рукой, и Соул увидела, как острые когти прорезали его пальцы. Одним он провел по ее щеке — легко, не надавливая. Это было не больно, но, если честно, от страха Соул едва не наложила полные штаны.

— Мне нужно было встретиться с Дэвидом Уайтом.

— Зачем тебе понадобился мой брат?

— Для… Для интервью.

Она отвернулась. Оборотень выпрямился перед ней и вдруг начал хохотать, как умалишенный.

— Для чего?! — спросил он, просмеявшись.

— Для интервью, ясно тебе?! — выпалила Соул. Она устала оправдываться, устала сидеть здесь в одной позе, этот день явно войдет в тройку самых худших в ее жизни и даже возглавит ее, так что она не собиралась больше распинаться ни минуты. — Меня уволили, единственный способ получить обратно эту работу — взять интервью у кого-то из вас! Дэвид выглядит самым адекватным, по крайней мере, он появляется на людях в одежде и не размахивает когтями у кого-то перед лицом! Так что да — я пролезла в дыру в заборе, просто потому что хочу сохранить свою работу, вот и все!

Она замолчала, пытаясь отдышаться.

Уайт поджал губы. У него на лице было написано, что плевать он хотел на ее проблемы с высокой колокольни. Он наклонился снова и на этот раз разорвал веревки на ее руках и ногах когтями. Соул встала, разминая затекшие кости.

— Выкинешь какой-нибудь фокус — и я тебе горло перекушу, — с улыбкой сказал придурок.

Соул отшатнулась от него.

— Мне нужно в туалет. Иначе фокус выкинется сам собой.

— Идем, — он потянул ее за собой. Весь путь по коридору до туалета у Соул было такое чувство, что он принюхивается к ней. Ох уж эти оборотни… Странные они.

В туалете в первую очередь она заперлась. Потом сделала свои делишки, чуть не умерев от облегчения, а потом ощупала со всех сторон гигантское окно во всю стену.

И… Оно открывалось изнутри. Какая удача.

* * *

Люди не знают волков. Чем дольше Рем жил, тем крепче в этом убеждался.

Они знают только сказки и предания, легенды, слухи, разговоры. Никому из них и в голову не придет почитать энциклопедии, пообщаться со знающими учеными, сходить в научную библиотеку, в конце концов… Никому.

Если бы эта девчонка знала о них чуть больше, то поняла бы — бежать бессмысленно.

Рем слышал каждый ее шаг. Острый слух альфы в совокупности с новоприобретенной связью стал еще сильнее, и теперь Рем мог следить за ее передвижениями, даже не видя ее.

Выдернула заколку из своих волос.

Сломала ноготь, пытаясь открыть защелку на окне — зашипела от боли.

Сдержала довольный писк, когда окно распахнулось.

Забросила одну ногу, потом другую. Аккуратно спустилась на карниз.

Прыгнула.

Прямо Рему в руки. Он ждал ее там, и терпение его заканчивалось.

Соул вскрикнула, когда поняла, в чьих руках она оказалась.

Этот громила и в кабинете смотрел на нее так, словно она — отбивная с кровью, а теперь, в темноте, его глаза казались еще больше, и светились они совсем не человеческим красным светом.

Соул сглотнула. Мысленно попрощалась с родителями, которых не видела уже больше года, с Мирой и со своим плюшевым медведем Бубликом, что ждал ее дома.

— Хватит бегать, а то хуже будет, — сказал здоровяк.

Соул попыталась вспомнить, что она знает об альфах… Так, красные глаза, огромная сила, жажда крови… Прекрасно, замечательно. Этот альфа выглядел как типичный их представитель. Твердый торс, к которому он прижал ее, был таким горячим, словно полыхал изнутри. Соул попыталась отойти на шаг.

— Куда уж хуже, — пробурчала она. — Я тут пленница.

— Не смеши меня.

— Как будто ты умеешь смеяться.

Ее рванули на себя так резко, что Соул едва не стукнулась лбом о подбородок альфы. Какой же он был здоровенный! Скала, а не волк. Такой одним взглядом прихлопнет, как муху, и мокрого следа не останется.

— Хватит со мной играть, девочка, — он вроде не орал, но голос его грохотал у нее в голове.

Соул схватилась за виски.

— Меня найдут. Подруга знает, куда я поехала, она вызовет полицию. Вы что, хотите вступить в войну с человеком?

Альфа закатил глаза. Видимо, ее речи его достали.

— Война из-за тебя? Слишком много чести. Я слышал, тебе нужно взять интервью у кого-то из нас. Я дам его тебе.

Соул замерла, всматриваясь в его лицо, в складку на лбу, в черные ресницы, окаймляющие большие глаза. Альфа был не такой смуглый и черноволосый, как его младший брат, но и не такой светлоглазый и бледный, как Дэвид. Он словно смешивал в себе две их энергии — светлую и темную, мягкую и безбашенную.

— В чем подвох? — спросила она, когда пауза затянулась.

— Ты поможешь мне — я помогу тебе, — пальцы альфы намертво вцепились в ее локоть. Он повел ее по дорожке обратно в дом, и Соул перебирала ногами, как ребенок, едва успевая за ним.

— Знаете, я тут подумала… Я обойдусь, — пролепетала она. — Честно. Не уверена, что хочу вашей помощи… Не так уж сильно мне нужна эта работа.

Альфа вдруг резко повернулся к ней. Его младший брат, стоящий в стороне у крыльца, оскалился, как будто смотрел представление. Его ситуация забавляла.

— Не думаю, что у тебя есть выбор, куколка, — рассмеялся он.

Соул попыталась проглотить застрявший в горле ком, но не смогла.

— Ладно. Что я должна сделать?

— Всего лишь поучаствуешь в одном обряде, — ответил альфа. — Ты, я, и два моих брата.

— Вы что, принесете меня в жертву? Вы, вы… Съедите меня? Или… Хуже?

Последние слова она произнесла шепотом, и они с альфой столкнулись взглядами. Он посмотрел ей в глаза, а потом быстро отвернулся, словно обжегся. Словно само ее лицо, тело, голос причиняли ему боль.

Помотал головой.

— Мы, по-твоему, кто? Пещерные люди?

— Твой брат носится по резервации голышом, а ты — выглядишь так, словно перекусываешь на досуге жалкими людишками. Так что да, я бы назвала вас пещерными людьми.

Она произнесла все это на одном дыхании, а потом укусила сама себя за язык.

Господи, ну и дура! Пришла на их территорию, маленькая соплячка, да еще и хамит! Нет, точно, ей конец. Вот сейчас. Прямо сейчас они с ней и разделаются.

Альфа приблизился к ней. Ей показалось, что он едва заметно втянул запах рядом с ее волосами.

— Вообще-то, мы все носимся по резервации голышом, — сказал он таким голосом, что у Соул перехватило дыхание. Рык прорывался сквозь каждое слово, как будто зверь сходил с ума от желания вырваться наружу. — Потому что можем. Потому что мы — грязные животные, тебе понятно?

— Понятно, — шепнула Соул в ответ.

— А теперь пошли, — ее снова схватили за локоть. — Я не собираюсь возиться здесь с тобой до старости.