Легенда о трёхглавом змие

Крис Джостен, 2022

Что с того, что ты древний дракон, если в твоей груди бьется живое любящее сердце? Радомир сознает, что он чудовище, и пытается сопротивляться своему чувству к смертной девушке, но тщетно. Сама судьба связала их – Феодору, Радомира и его друзей, чтобы поставить заслон на пути могучего и страшного монстра – трехглавого дракона. Возродившись, тот хочет уничтожить мост, разделяющий мир живых и царство мертвых, чтобы поработить и тех, и других. Только маленький отряд во главе с Радомиром способен остановить Змия, но для этого храбрецам придется пережить немало опаснейших приключений…

Глава 11

Мы ждали моего злого брата, а не толпы ходячих мертвецов. Я бегу к дому, увлекая за собой Феодору. Восставшие из могил приводят её в ужас — девушка кричит. Они прут отовсюду, целыми легионами вываливаются из леса, одни лезут прямо из земли, другие ломятся с улицы, карабкаются по забору… Разложившиеся трупы окружают наш дом. Замечаю Ратмира, он отбивается от нежданных гостей, не даёт попасть внутрь, к Мариану. Мертвецы медлительные, но их не убить. Брат мечом разрубает тела на части, но восставшие покойники продолжают наступать. Гниющая плоть мерзко шевелится, части тел ползут по земле. В воздухе — жуткий смрад. Меня охватывает сильнейшее чувство омерзения из-за вони, тошнота подступает к горлу. Мёртвые невнятно мычат, но одно слово я разобрать могу.

— Радомир, — повторяют они снова и снова моё имя. Вздрагиваю! Кровь стынет в жилах. Дерьмо!

Мавка стоит на крыльце, держит Дингу, а та вырывается, лает. Я толкаю Феодору в дом и захлопываю дверь.

— Уходи! — умоляю Влада в надежде, что он послушается. — Пожалуйста! Бери собаку и уходи.

Мавка косится на меня недовольно. Трупы его не пугают. Знаю, он не хочет оставлять нас, не любит быть в стороне.

— Спасай собаку! — настаиваю я.

Мне будет спокойнее, если они уйдут. Мавка любит Дингу — вон как прижимает испуганное животное к груди. Всё-таки она живая, с бьющимся сердцем, и давно стала частью нашей семьи. Мы все ею дорожим. Влад сдаётся, кивает. Ради Динги он босиком бежит по воздуху и — исчезает вместе с ней. Я облегчённо выдыхаю. Хоть кто-то в безопасности.

— Ра-а-до-о-мир! — меня хватает за плечо покойник, разворачивает к себе. В янтарных глазах мертвеца я узнаю знакомый огонь — таким же горят глаза брата. И мои собственные. Страх — чуждое мне чувство. Меня сложно напугать, но Радиму это всегда удавалось. Вот и сейчас я замираю, а полуразложившийся труп вонзается костлявыми пальцами в моё плечо и куда-то меня тянет. Больно! Теперь чую запах собственной крови.

Ещё один мертвец присоединяется к нему, так же хватает своими сгнившими от времени руками. Держит крепко и дёргает. Таращится глазами Радима, все они смотрят на меня глазами брата. Нет! Нет! Нет!

— Ра-а-до-о-мир! Ра-а-до-о-мир! — мычат покойники. Голоса сливаются в единый гул. Трупы тянут меня к лесу, уводят. Я немею от ужаса и не сопротивляюсь.

Понятно, что они пришли за мной. Ему нужен я — не Мариан, не смертная девушка, а я!

«Радомир, ты будешь моим. Хочешь ты этого или нет. Вот увидишь, мы снова сольёмся с тобой воедино», — проносятся в памяти слова Радима.

— Радомир! — различаю голос Ратмира и нахожу его взглядом. Он ловко разрубает мечом покойников, уверенно пробиваясь сквозь их толпу прямо ко мне. Нам с братом-близнецом не нужны слова, чтобы понять друг друга. Он тоже в ужасе, потому что знает, зачем я нужен Радиму. Ратмир не позволит меня забрать!

Он раскидывает мёртвых вокруг, а те продолжают шевелиться, окружают нас. Брат хватает меня за руку и встряхивает.

— Соберись! — рычит он. — Это Радим управляет мёртвыми!

Вот чёрт! Радим на такое не способен… был.

«Вот тебе и странные руны», — думаю я.

Медленно дышу, стараюсь сконцентрироваться, успокоиться. Мертвецов слишком много, они продолжают наступать. Шепчут моё имя, тянутся ко мне. Я их единственная цель.

Мы встаём с Ратмиром спина к спине, брат протягивает мне клинок. Отбиваемся от всё прибывающих трупов. Мои движения становятся точными, быстрыми. Близость Ратмира придаёт уверенности, я знаю, что он не отдаст меня брату. Покойники окружают нас, а дом их не интересует. Это успокаивает — Мариан в безопасности и девушка тоже. Гнилостный запах режет глаза, голова начинает кружиться, я слабею. Слабеет и Ратмир. Всему виной проклятый трупный яд! Он нас отравляет.

Внезапно мертвецы затихают и останавливаются. В воздухе повисает зловещая тишина. Покойники впериваются в нас янтарными глазами брата. Не к добру это. Чую опасность. Плохо.

— Ратмир, Радомир, родные мои, любимые, — нарушает тишину высокомерный голос брата.

Радим! Он сидит на крыше дома, свесив одну ногу, и улыбается, обнажив клыки. Его янтарные змеиные глаза лукаво наблюдают за нами. Брат явился во всём великолепии, гордый и самоуверенный. Он не боится нас, так как знает, что сильнее.

— Это даже хорошо, что вы вместе. Не упрямьтесь, идёмте со мной, — требует Радим голосом, не терпящим возражений.

— Что всё это значит? — рычит Ратмир, указывая на толпу покойников. Он встаёт впереди, закрывая меня от Радима. — С каких пор ты управляешь ими? Ты не властен над мёртвыми, не имеешь права тревожить их!

— Не надо нравоучений, добродетель тебя не спасёт, — со зловещей ухмылкой произносит Радим. — Отныне во мне есть сила подчинять нежить. Хотят они того или нет.

— С чего такая честь? Зачем им слушаться тебя? Брат! Что ты натворил опять?! — кричит Ратмир.

Радим наигранно вздыхает:

— Может, я обаятельный и нравлюсь им?

Он закатывает глаза, спрыгивает на землю легко и грациозно. Идёт в нашу сторону, а мертвецы расступаются перед ним. Радим смотрит на меня и улыбается, но улыбка не дружеская.

— Радомир, пойдём, пока я добрый.

Мы молчим, плотно окружённые мертвецами, напряжение нарастает. Я стою за спиной Ратмира, готовлюсь к бою. Старший брат смотрит на нас, словно хищник на добычу. Радим измотал обоих, отравил трупным запахом, и он знает, что мы не питаемся. Злодей застал нас врасплох. Ловушка! Всё полетело в Царство Мёртвых, а должно было выйти иначе. У меня ведь появлялось дурное предчувствие, зря от него отмахнулся.

— Ладно, ничего страшного, я ожидал этого. Радомир, а с тобой ещё не закончил, братец, дома побеседуем, — Радим угрожающе подкрадывается, бежать некуда. Я скалюсь, без боя не сдамся! Нас как-никак двое!

Раздаётся выстрел, затем ещё один, ещё и ещё, кажется, целая обойма! Радим падает на колени, кашляет кровью. На время ослабляет контроль над мёртвыми — их поблёкшие очи больше не янтарные.

«Серебряные пули! — осеняет меня. — Кто же наш спаситель?»

Феодора! Её руки трясутся, лицо в слезах, но она гордо подымает голову, сжимая пистолет в руках. За ней стоит Мариан, зрачки закатились, видны только белки, он в трансе, открывает частичный проход в Царство Мёртвых.

Сконцентрировав всю свою силу, Мариан руками раздвигает материю, цепляется за видимые только ему рычаги в пространстве между мирами. И в месте, где ранее была пустота, сейчас образуется чёрная воронка, от которой исходит жар.

Не произнеся ни звука, он приглашает мёртвых туда, где они смогут обрести покой. Нежить послушно двигается к Мариану. Пройдя сквозь воронку, их разложившиеся тела превращаются в прах в нашем мире и рассыпаются по ветру. Мариан сосредоточен, в человеческом обличье он расходует больше сил. Ничто не должно сейчас ему помешать.

— Нет! — хрипит Радим. Несмотря на раны, он проворно бросает в Мариана небольшой кинжал. Оружие рассекает воздух и попадает в цель. Раненый пошатывается и выдёргивает клинок из плеча. Одежда пропитывается кровью.

Прохода в Царство Мёртвых больше нет. Пусть куча мертвяков успела развеяться прахом, но некоторые всё ещё здесь. Они замерли в ожидании.

Ратмир в ужасе бежит к Мариану, оставляя меня одного. Вот чёрт! Наш друг уязвим в человеческом обличье.

Радим пристально смотрит на девушку, потом — на меня. Сердце замирает от страха. Феодора, такая человечная и хрупкая для моего мира — в опасности!

— Ммм… Узнаю этот взгляд. Герой спасает её от злодея, и девушка не замечает, как попалась в сети. Классика. — тянет Радим. — Смертная подружка? Весьма мило.

— Не тронь её! — рычу я.

Радим ухмыляется.

— Как скажешь, дорогуша, — брат щёлкает пальцами. Оставшиеся мертвецы откликаются на его зов.

— Разорвать смертную! — приказывает он покойникам, вынося приговор Феодоре. Мертвецы с завываниями ковыляют в сторону девушки, та в ужасе пятится и смотрит на меня расширенными глазами.

Я-то братцу нужен живым, а вот Феодора — нет.

Ярость толкает меня на помощь девушке, но Радим преграждает дорогу. Он целится кулаком мне в лицо, однако я уклоняюсь. Одновременно делает подсечку, на которую не реагирую. Тогда брат берёт меня в захват и с силой держит, не давая вырваться.

— Смотри! Я же её не трогаю, — издевается он. — Но мы с тобой пойдём в другое место, и лучше тебе не сопротивляться.

— Феодора!

Девушку окружают мертвецы, она отбивается от них.

«Только выживи, умоляю!»

Радим шепчет знакомое заклинание на древнем языке. Чёрная магия! Он создаёт портал из тени и тащит меня туда. Я мысленно бранюсь на чём свет стоит.

Мне на помощь спешит Ратмир, он протыкает Радима мечом. Тот в замешательстве всего мгновение, но мне хватает, чтобы вырваться. Мой спаситель быстро оттаскивает меня от воронки из теней, заглядывает в глаза.

— Найди меч, ты справишься, я верю в тебя, — наставляет он. С силой отшвыривает меня в сторону дома, а сам поворачивается к взбешённому брату, толкает его в портал, и… они исчезают во тьме.

«Прошу… Прошу, только не это! Не оставляй меня!» Отчаяние прижимает к земле, горький ком подступает к горлу. Но мне не свойственно плакать.

«Прошу, не забирайте у меня Ратмира… Не уходи от меня», — молю я.

Слышу пронзительный крик Феодоры. Перевожу растерянный взгляд на неё. Точно! Я забыл, ведь девушку схватили мертвецы! Они намереваются разорвать её, а один, гад, вгрызся в ногу. Мариан пытается помочь, но и его схватила какая-то тварь, вонзает вонючие зубы в плоть. Потерять ещё и их? Нет!

Пелена злости затмевает разум, я больше не сдерживаюсь. Внутри меня пробуждается огненный поток. Направляя этот свой жар, создаю огонь силой мысли. Рычу, словно дикий зверь. Весь мой гнев обрушивается на ходячих мертвецов, и они одновременно вспыхивают в пламени. Мариан подхватывает Феодору и уносит в сторону. Я изрыгаю всю ярость и боль, что разрывают сердце, разрушительная волна огня, исходящая из меня, обрушивается на всё вокруг. Мертвецы в мгновение ока превращаются в пепел.

Я бы сжёг их и раньше. Но пробуждать свой внутренний огонь в Царстве Живых — нельзя. Слишком опасно! Если бы не Радим, Мариан сам бы разобрался с восставшими трупами.

Какое-то время я стою в огне и прихожу в чувство. Даже не замечаю, как горит на мне одежда. Мариан закрыл собой Феодору, ему даже в человеческом обличье не страшен мой огонь. Какое же облегчение, что девушка жива… пусть ранена, но — жива. Бегу к ним и тут замечаю, как Феодора с ужасом глядит в мои змеиные глаза, а затем начинает пятиться прочь.

Значит, всё-таки она меня боится. В этот момент моё сердце окончательно рушится.